Текст книги "Звездолет "союз" (СИ)"
Автор книги: Яна Завацкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Я тоже, – сказал Максим, – такой уж необходимости возвращаться у меня на самом деле… в общем-то нет.
– Ну вот, – бодро сказала Светлана, – я вообще в гробу видела эту планету и Аэрокосмику! По мне, чем дальше от них, тем лучше! Да и без родственничков я уж как-нибудь обойдусь!
– Джан, а ты? – спросил Кэс, – ты готов лететь с нами?
Рептилоид энергично закивал вытянутой мордой.
– Джан лететь. Джан не думать раньше, что еще увидит настоящий коммуна!
Сидящие вокруг стола невольно заулыбались. Чин похлопала Джана по лохматому плечу.
– Мы рады, что ты с нами!
– Антуан! – громко позвал Кэс, – ты следишь за ходом беседы?
– А как же? – вихрастая физиономия возникла на стенном стеклянном экране.
– Мы обладаем достаточным запасом автономии, ведь так?
– Да, – без колебаний ответил Искин, – ваш план вполне осуществим. Мы можем находиться в космосе сколько угодно, искать подходящие планеты. Без проблем! У нас достаточно ресурсов.
– У меня есть возражение! – бросил врач. Все посмотрели на него.
– Я говорю о нашем питании. Сейчас нетрудно составлять грамотные рационы, используя консервы со склада. Но по моим прикидкам, запас этих консервов небезграничен, и более того, при таких темпах, его хватит только еще на несколько месяцев.
– На пять советских месяцев и восемь дней, – уточнил Искин.
– Мы можем питаться тем, что выращиваем в оранжерее! – вставила Чин. Максим покачал головой.
– Это по сути веганское питание. Недостаточно белка, незаменимых аминокислот. Я не могу гарантировать в таких условиях здоровье экипажа.
– Мы можем увеличить посадки орехов, грибов… – начала Чин.
– Нужна животная пища, – возразил врач.
– Ну это все-таки частности, – начал Ю, – пока можно сократить порции консервов… потом чем-то запастись на планетах…
– В этом нет необходимости, – неожиданно вступил Антуан. Все замолчали. Искин развил мысль.
– Вы почему-то до сих пор даже не пытались использовать репликатор! А между тем он вполне пригоден к употреблению, хотя его и перенесли на четвертый склад зачем-то…
– Репликатор?!
– А что это? – послышались вопросы. Кэс сказал:
– Я знаю, что это такое. Но я думал, что на Совете их еще не использовали! Это сравнительно новая технология была. По сути – молекулярный конструктор. Можно собрать любую вещь – и любую пищу. Только требует довольно больших энергетических затрат.
– Уж во всяком случае, мясо я вам сделаю, – возразил Антуан, – надо будет только починить его. С меня знания, с вас – руки. Починим и научимся использовать по назначению!
– Тогда проблема решена! – радостно воскликнула Чин.
Кэс встал.
– Итак, товарищи! Мы не будем больше навязывать помощь этой планете. Мы отправляемся в свободное плавание по Вселенной. Мы независимы и мобильны, мы можем себя защитить. Мы будем искать базу – планету, где мы все могли бы поселиться, сохранив "Союз" за собой, где все мы обретем новый дом и будем счастливы! Решение принято – "Союз" уходит в Космос!
История вторая. Летящие в пустоте.
Глава 1. Первый прыжок.
Все восемь членов экипажа «Союза» вновь расселись по местам в рубке. Вихрастая физиономия Антуана то возникала на экранах с озабоченным видом, то исчезала.
– Ну что, товарищи, – сказал Кэс, повернувшись к остальным, – мы можем поздравить себя! Наш корабль только что миновал орбиту Новокамчатки, последней планеты системы Руси. Мы находимся в межзвездном пространстве!
– Ура! – закричала Тина, возгласы остальных были более сдержанны, но взволнованны.
– Через пять минут, – Кэс бросил взгляд на табло, – мы совершим первый транссветовой переход. В настоящий момент наша скорость стремительно приближается к световой. Антуан утверждает, что все системы корабля работают нормально. Тем не менее, это наш первый прыжок, а корабль простоял в консервации более 80 лет. Но я уверен, все будет хорошо!
– В конце концов, космонавтам СТК, совершившим первый исторический транссвет, было куда сложнее! – заметила Лотта.
– Совершенно верно, товарищ Лотта, – согласился Кэс, – это были знаменитые Лю Вэй, Аманда Кастильо и Валерий Конев на космолете "Братство", их полет положил начало Космической Эре… хотя, собственно, по старому земному летосчислению он состоялся в конце 22го века, но через несколько лет было условлено считать полет "Братства" началом новой эры. Представьте, как им было сложно, ведь это был совершенно экспериментальный полет, автомат за световой барьер тогда запустить не могли, а управление требовало сразу троих людей. Это был огромный риск!
– А, – вставила Светлана, – чему быть, тому не миновать! Нечего бояться, сдюжим!
Чин потянулась к дочери и взяла ее за руку. Тина недовольно фыркнула.
– Внимание! – непривычно резко начал Антуан, – все системы корабля готовы к переходу за световой барьер. Начинаю отсчет! Шестьдесят… пятьдесят девять…
Потускневший свет метался по лицам людей. Как ни храбрился экипаж "Союза", отсчет невольно действовал на нервы… неизвестно, удастся ли прыжок. Совсем неизвестно. Антуан всего лишь искин, он не может знать все точно. И корабль простоял 80 лет…
Однако если не удастся прыжок, нет и надежды когда-нибудь обрести родину и почву под ногами – ведь на Русь их больше не пустят.
– Пять… четыре… три… два… один… Старт!
Лицо Антуана исчезло с мониторов, на миг возникло привычное звездное небо, и тут же его заволокла белесая мгла.
Кэс подался вперед – он единственный, кто уже видел эту картину! Впрочем, ничего прекрасного в транссветовом прыжке нет. Никаких допплеровских тунелей, радуг, растягивающихся в иголки звезд… всего того, что так охотно рисовали фантасты прошлых веков. Нет и обычной тьмы. Серое ничто, в котором, однако, клубились какие-то тучи – так воспринимало зрение Вселенную в момент пребывания в гравитационной аномалии, движущейся быстрее света.
– Минута транссветового перемещения! – возвестил Антуан, – минута двадцать секунд! Минута сорок секунд! Пять секунд до выхода…
Серая мгла рассеялась так же быстро, как и возникла – не рассеялась, а просто исчезла, и вот уже вокруг корабля снова привычное черное небо с мириадами ясных звезд. Лишь в левых экранах, транслирующих изображение в рубку, засверкал небольшой солнечный диск.
– Выход расчетный, – сообщил Антуан, – координаты 478-Л-10-22 по отношению к центральному светилу, галактические координаты М35-627-АР-18-8. Провожу маневр торможения!
– Вот это да! – вырвалось у Лотты.
– Да уж, – пробормотал Ю, – за мгновение переместились на семь световых лет!
– Ну не за мгновение, – уточнила Чин, – две минуты все же…
– Значит, мы в системе Мару, товарищи, – бодро подытожил Кэс, – что ж, все идет как запланировано! Антуан, расстояние до заданной цели?
– 2,45 астрономические единицы, – отозвался Искин, – при нашей скорости и заданном уровне торможения мне потребуется 2,8 стандартных часа.
– Идеально, – одобрил Кэс, – по-моему, мы отлично провели первый прыжок, товарищи! Надо отметить, что курс полностью рассчитывали Линь Ю и Тина Орлова!
– Под руководством Антуана, – скромно заметил Ю.
– Однако результат великолепный! Теперь мы должны сосредоточиться на планете…
Система Мару была выбрана в качестве первой цели не случайно.
Антуан, 80 лет не имевший контакта с миром, не знал, какие планеты и базы СТК, возможно, сохранились. Кэс Кэрон, планета которого была уничтожена лишь 30 лет назад, знал несколько больше.
Он знал жестокую правду – ксалийцы более полувека назад уничтожили или отбросили в прошлое все миры СТК. Как они это регулярно проделывали с мирами Чужих – ксалийцы не терпели в Галактике конкуренции. Лишь Коста Нуэва сумела устоять, да и то благодаря своей удаленности и расположению за пылевым облаком. Но и Коста Нуэва 30 лет назад была уничтожена целиком, уже не ксалийцами, а возникшей после их ухода пиратской цивилизацией бриггов.
Однако Кэс хранил в памяти и расположение некоторых новых колоний и внешних баз Косты. Было решено в первую очередь обыскать эти миры – вдруг там еще сохранились коммунары и их техника.
Одна такая база как раз располагалась в системе Мару. 5 совершенно безжизненных планет, астероиды, различные мелкие тела, солнце класса G4 – желтая звезда, по светимости равная солнцу старой Земли.
Третья планета Мару, незамысловато названная Мару-3, теоретически могла бы быть источником жизни, ученые предполагали, что жизнь там когда-то была. Сейчас атмосфера была непригодной для дыхания и слишком разреженной, вулканическая активность сошла на нет, вода на планете существовала лишь в виде льда на полюсах.
Однако костанцы намеревались терраформировать планету, не так уж трудно создать новые океаны, заселить мир растительностью и животными и после преобразования атмосферы – колонизовать. Даже проще – и этичнее – терраформировать мир, совершенно лишенный всякой жизни.
Пока, во времена Кэса, перед самой гибелью Косты, на планете существовала научная база, с собственными космолетами, оранжереями, автономная база, рассчитанная на полсотни человек. Антуан считал, что вероятность выживания базы на протяжении 30 лет довольно высока.
При первом же облете планеты Антуан локализовал базу и сделал массу сканов и снимков, однако никаких признаков жизни не было найдено. На совете в коммоне Светлана предложила спуститься на планету и осмотреть базу.
– Я возражаю, – сказал Искин, – гравитационной энергией я заряжаюсь на орбите, а вот посадка и старт потребуют больших энергетических расходов. У меня на борту имеются четыре стандартных челнока, их вполне можно использовать для разведки.
– Это верно, – подтвердил Максим, – к тому же эпидемическая опасность не так высока, если послать только двоих.
– Ант прав! – согласился Кэс, – вышлем разведгруппу. Считаю, что в группу должны входить я и Светлана. Я – как специалист по СТК, Светлана… на тот случай, если Антуан все же ошибся с признаками жизни, и там есть кто-то другой.
– Нельзя ли мне… – робко вставила Лотта, – хотелось бы воочию взглянуть на поверхность планеты.
– Возможно, позже мы сделаем еще одну высадку, – ответил Кэс, – но сейчас важно другое – исследовать базу.
Небо Мару-3 было густым, темно-зеленым, с клубящимися бурыми облаками. Такой уж состав атмосферы. Светлана еще раз с любопытством взглянула на чужое небо – и вслед за Кэсом шагнула в беззащитно распахнутый люк подскальной станции.
Уже сама эта открытость говорила о многом – станция давно заброшена.
Антуан не ошибся, здесь никого нет. Светлана на всякий случай держала дессор наизготовку, но внутренне расслабилась, вряд ли придется воевать. Оружие прихватил и Кэс: как космонавта, его тоже учили немного военному делу.
Скафандры СТК были очень удобными, легкими, но в то же время с высокой степенью защиты, круглый шлем охватывал голову, прозрачным был лишь лицевой щиток. Баллоны со сжатым воздухом встроены в скафандр на спине. С таким баллоном можно было бы не мучиться на Смирнове – хватит на неделю дыхания.
Да, все здесь говорило о том, что база давно покинута. Наклонно уходящий вниз коридор был пуст, пол покрыт слоем пыли.
Первыми попались коллекторные склады – два из них были совершенно пусты, в третьем обнаружились лишь аккуратно упакованные геологические образцы. Затем разведчики вошли в общие помещения.
Здесь царило разорение. И теперь уже было видно – здесь стреляли. В первом помещени взрывом разворочен пульт, снесено кресло с беспомощно торчащими шарнирами. Следы гари и выбоины на стене.
Дальше следовал коммон, в котором не осталось целой мебели – все разгромлено, разорвано на куски. Если бы база не находилась в толще скал, и стены ее не были бы естественными, любой из выстрелов привел бы к разгерметизации и общей гибели.
Наконец разведчики вошли в центр управления базы. Здесь тоже оставались следы борьбы, но уцелел пульт. И самое страшное – здесь на полу скорчились двое людей в поврежденных скафандрах.
Светлана склонилась над одним из трупов. Мужчина все еще сжимал в руке бластер. Вместо груди и живота – разодранная черная дыра. Лицо же убитого в герметичном скафандре оставалось нетронутым, только неестественно белое, с замершей черной полоской крови на губе.
У второго убитого не было лица – лицевой щиток расколот, и мужчину разорвало внутренним давлением. Светлана, много чего повидавшая, поспешно отвернулась от жуткого зрелища.
– Они очень давно здесь лежат, – произнес Кэс в радиофон.
– Да, капитан. Судя по пыли – уже годы.
– Или десятилетия. Я попробую что-то сделать с компьютером, подожди.
Кэс вскрыл кожух пульта, поковырялся, вынул плату.
– Здесь должны быть все данные. И журнал базы, где они отмечали происшествия. На Союзе разберемся.
– Капитан, здесь, видно, нет живых. Но у них должны сохраниться какие-то приборы… консервы… что-то ценное. Может, нам пригодится?
– Да, конечно, Светлана. Мы осмотрим все помещения базы.
Осмотр не дал ничего. На базе шли ожесточенные бои. Нашлись еще полтора десятка мертвых, и все они, судя по пыли, покрывшей тела, были убиты уже очень давно. Годы или десятилетия назад. .
Кэс подумал о том, чтобы похоронить их, ведь все это были коммунары, костанцы, его соотечественники. На скафандрах еще сохранились алые звездочки и надписи на линкосе. Но сейчас это было невозможно – их слишком много. Надо будет высадиться еще раз, взять побольше людей.
Что странно – с базы исчезли все материальные ценности. Напрасно Кэс и Светлана прочесали все склады, лаборатории, даже все каюты. Здесь было нечем поживиться – разве что переломанное оборудование да образцы и препараты. Не было ни оружия, ни консервов. Реактор безнадежно молчал.
– Кто-то напал на них, – предположила Светлана, когда они снова вышли в коридор, – явно же ограбление.
– Вероятно так, – согласился Кэс, – мы узнаем больше, когда познакомимся с журналом базы. Внимание, Союз! Вызывает разведгруппа!
– Разведка, я Союз, слышу вас! – послышался голос Кэса, – как дела? Нашли что-нибудь?
– Здесь нет ничего ценного. Абсолютно ничего. И семнадцать мертвых. Вероятно, остальные где-то снаружи. Все, что было можно и нужно, мы взяли, – сообщил Кэс, – мы возвращаемся на корабль.
– Это правильно, возвращайтесь как можно скорее!
– А в чем дело? – насторожился Кэс.
– Антуан поймал вызов с Мару-1. Очень слабенький! СОС-сигнал! Нас зовут на помощь!
Глава 2. Зов о помощи.
Исследовать Мару-3 больше не имело смысла, а разбор записей базы оставили на потом. Куда актуальнее сейчас был СОС-сигнал с первой планеты системы, ближней к здешнему солнцу.
"Союз" уже начал двигаться к планетке и посылать автоматические вызовы тем, кто послал зов о помощи.
– А что это за сигнал? – поинтересовалась Светлана, – человеческий?
– Да, это стандартный СОС-сигнал, общепринятый во времена СТК, – пояснил Антуан, – в то время и дружественные нам планеты Чужих пользовались той же модуляцией.
– Цивилизация люди быть самые развитые космическая цивилизация наша Галактика, – вставил Джан.
– Этим же сигналом пользуются в Космосе и сейчас, – уточнил Ю.
– Но ведь возможно, что сигнал автоматический, – заметила Чин, – я правильно понимаю? Может быть, они уже давно погибли, но автоматика…
– Да, это возможно, – повернулся к ней Кэс, – однако мы по Уставу должны предполагать, что там есть живые люди, и они зовут на помощь… Антуан… как там, параграф 2-8-2? Обязанности экипажей космических кораблей… по принятии сигнала СОС немедленно начинать движение в направлении сигнала, вести непрерывную радиосвязь, оставаться на месте подачи сигнала до тех пор, пока не будет оказана помощь…
– Или не будет установлена невозможность ее оказания, в связи с гибелью терпящих бедствие, технической невозможностью либо гибелью, ранениями и заболеваниями оказывающих помощь, – закончил Антуан.
– Спасать до тех пор, пока сами не окочуримся, – перевела Светлана.
– Для начала разберемся в условиях. Антуан, где находятся терпящие бедствие?
– Я принимаю недифференцированный сигнал с поверхности Мару-1, расстояние 2032, 57 км от экватора, демонстрирую на экране…
На мониторах возникла светло-коричневая безжизненная планета, в кратерах и складках, похожая чем-то на Смирнову.
– Планета малого горячего типа, – заметила Лотта, – Антуан, можно уточнить характеристики атмосферы, период вращения, температуру поверхности, именно в точке, откуда послан сигнал?
– Да, пожалуйста! – с готовностью отозвался Антуан, – итак, плотность атмосферы составляет 0,124 кг на кубический метр…
– Очень разреженная атмосфера, – перевела Лотта, глядя на вспыхнувший перед ней монитор, – все, Антуан, можно не озвучивать, цифры все мы видим. Итак, очень разреженная атмосфера из кислорода, натрия, гелия, водорода и других газов. Видимо, идет захват солнечного ветра. Как следствие разреженности – большие перепады температур. Период вращения равен 47 стандартным суткам. Точка сигнала находится сейчас на дневной стороне, и приближается к максимуму температуры. Планета в перигелии… так… Температура ночной стороны – минус 170 по Цельсию, дневной в перигелии до 440 по Цельсию.
– "Союз" мог бы выдержать такую температуру, – заметил Кэс, – но возможно, их корабль поврежден. К тому же вряд ли это корабль СТК, а современные космолеты, например, Руси, такой температуры не выдержат. Ант, когда мы будем на орбите?
– Через двадцать минут сорок семь секунд, – отозвался искин.
– Можно только гадать, что с ними, и сколько они еще выдержат… – произнес Ю, напряженно глядя в экран.
– Принимаю сигнал! – вступил Антуан.
– На экран!
По экрану побежали помехи, оглушительный треск – Тина поспешно зажала уши. И сквозь треск послышался слабый, очень слабый голос – он говорил на линкосе.
– Помогите… еще два часа… корабль поврежден… плавится оболочка…
– Антуан, передача! – Кэс вскочил и заговорил громко, – Вниманию терпящих бедствие! Корабль СТК "Союз" через пятнадцать минут будет на орбите планеты! Готовьтесь к срочной эвакуации!
– Думаешь, они что-нибудь слышали? – скептически спросил Ю. Кэс пожал плечами.
– Все же надо попробовать. Но кто это? Антуан, ты можешь определить тип их корабля?
– Пока нет. Внимание, начинаю орбитальный маневр!
Изрытая кратерами серая поверхность плыла внизу. Под яркими лучами солнца она казалась серебряной и сияющей. В правых экранах сверкал исполинский круг, похожий на ослепительную медаль из скомканной фольги, в левых нестерпимо сверкало огромное солнце – тем страннее выглядела кромешная тьма меж солнцем и нагретым диском планеты.
Лотта, не выдержав, перешла в астрономическую, и там лихорадочно делала замеры и снимки. Когда еще выпадет такая возможность? Все остальные впились глазами в экраны – где там терпящий бедствие чужой корабль? По правде сказать, уже очень хотелось встретить гостей…
– Тип корабля определен, – проинформировал Антуан необычно сухо.
– Ну не томи же! – воскликнула Светлана.
– Это так называемый корвет-5 типа "Броненосец", характерный для анклава Бриггия.
Кэс медленно опустился в кресло.
– Бригги! – воскликнула Светлана.
– А не могли они и людей на базе укокошить? – поинтересовалась Чин.
– Вряд ли, – возразила ее подруга, – на базе все случилось годы назад. Это не свеженькие трупы были.
– Вооружение – четыре стандартных орудийных гнезда, деструкторная установка, щиты, биокерамическая наноброня и тектоническое орудие, – так же сухо перечислил Антуан, – четыре пробоя брони – в области систем жизнеобеспечения, двигателей и боковых отсеков. Сканирую: энергетический уровень корабля близок к нулю. На борту находятся девять живых существ. Корвет рассчитан на экипаж в пятьдесят человек. Все девять живых – в рубке. Температура поверхности планеты 382 градуса цельсия, скорость роста – один градус в две минуты. Температура внутри рубки 47 градусов цельсия, очевидно, охлаждение не работает. Через десять минут начнется расплавление внутреннего слоя обшивки. Прогноз жизни экипажа – 24 минуты.
– Эк их зацепило, – пробормотал Ю. Посмотрел на Кэса и замолчал – лицо капитана резко побледнело.
– Капитан! – позвала Светлана, – ведь это бригги! Пираты. Может, и не стоит их вытаскивать-то? Меня лично беспокоит безопасность корабля…
Экипаж молчал. Молчал и Кэс, до боли вглядываясь в сверкающую поверхность планетки, которая вот-вот расплавит скорлупку чужого корабля. Корабля бриггов, пиратов.
Именно они – может быть даже, вот прямо эти люди, и даже этот корабль был в составе армады бриггов, которая налетела 30 лет назад на цветущую Коста-Нуэву. Может быть, именно кто-то из этих людей, гибнущих внизу, тогда без малейшего колебания послал сигнал на тектоническую пушку – и уничтожил несколькими выстрелами по ядру планеты всю мирную и высокоразвитую цивилизацию. Миллиард с лишним людей и чужих. Сотни миллионов детей. Все они погибли в жесточайших муках. Понимая, что это не только их личная смерть – вся планета гибнет, гибнет цивилизация – навсегда.
А молодой Кэс с ужасом и слезами бешеной ярости рвал тогда ручку управления боевого "Трабаходора" – пока не потерял сознание от удара…
А пришел в себя уже в медотсеке корабля оури, Чужих, летящих в направлении Руси. И узнал, что его корабль развалился на куски, погиб весь экипаж, погибла вся планета. И оури подобрали его, единственного выжившего, в скафандре, прямо в пространстве.
Не было с тех пор никого во Вселенной, кого Кэс ненавидел бы так страшно и глубоко, как пиратов-бриггов.
– Кэс, – Ю посмотрел на него пристально, – ты капитан. Тебе решать. Светлана тоже права – это бандиты, брать их на борт? Они опасны для нас. И они уничтожили твой мир.
Кэс встал. Черные глаза горели на побелевшем лице.
– В Космическом Уставе СТК нет исключений, – хрипло произнес он, – Антуан! Мы начинаем спасательную операцию.
Не было времени возиться с челноками – «Союз» устремился сквозь кипящую легкую дымку атмосферы прямо к поверхности Мару-1.
Кэс, все такой же бледный, быстро командовал и работал стиком управления – следовало посадить корабль точно к корвету бриггов, на минимальном расстоянии, чтобы проложить коридор – ходить по раскаленной поверхности планеты сейчас невозможно. Экипаж затих – никто не мог помочь Кэсу, от его мастерства и еще от точности Антуана сейчас зависела операция спасения.
– Еще угловую налево… и еще… 2 градуса. Так оставить! Увеличить тангаж! Теперь переходим в горизонт! Дай ручную тягу! Антуан, это приказ – ручная тяга!
– Капитан, это нецелесообразно!
– Много ты понимаешь… – проворчал Кэс. Он был в своей стихии. Он сажал корабль и знал, что сумеет это сделать, как никто другой. Антуан смирился и не пытался больше спорить. Кэс весь подался вперед, лоб его покрылся крупными бисеринами пота, он стиснул зубы… Толчок!
– Касание! – сообщил Антуан.
Кэс откинулся в кресле.
– Температура в рубке на корвете 92 градуса, прогноз жизни – 5 минут, – сообщил Антуан.
– Максим – готовить медотсек, Светлана, Чин, Ю, Джан – эвакуация, быстро!
Сидя в кресле, Кэс молча наблюдал, как до корвета, покрытого чешуей плавящейся брони, протянулась металлическая тропа, как первой выскочила на нее Светлана, как медленно стал раскрываться люк на противоположной стороне…
Он правильно посадил корабль. Достаточно близко, чтобы создать коридор.
Дальше пусть работают другие.
Если из космоса поверхность Мару-1 на дневной стороне сверкала, как начищенная монета, то здесь почва казалась пергаментной. Невозможно поверить, что она раскалена! Между тем, когда Чин уронила на почву плохо закрепленную скобку медицинского сканера, пластиковая деталь тут же обуглилась и задымила черным и ядовито-зеленым… Чин растерянно посмотрела вниз, махнула рукой и побежала дальше. Не до того.
Скафандры хорошо держали тепло, и казалось, что здесь, как на Смирнове, царит вечный космический холод – ноздристо-серая поверхность планеты, черное небо. Разве что сверкающий гигант солнца, исполинский круг, бил по глазам – все, разумеется, опустили на щитки фильтры, но и это не спасало. Солнце здесь было беспощадным, огромным. Убийственным.
Но разглядывать окружающее было некогда. Почти все бригги в рубке уже потеряли сознание. Лишь двое смогли кое-как идти своими ногами. Джан тащил подмышками сразу двоих, зажав каждого парой рук – его раса была невероятно сильной, и даже здесь на поверхности он мог некоторое время существовать без скафандра.
Остальных расхватали другие члены экипажа. Светлана тащила бригга на закорках, Чин взяла того, кто еще мог как-то идти, опираясь на нее, Ю и Лотта волокли спасаемых по полу, взяв подмышки.
Наконец "Союз" втянул в пазы стыковочный коридор, и люк в шлюзовую камеру бесшумно закрылся.
– Начинаю взлет! – сообщил Антуан, не дожидаясь, пока люди из шлюзовой камеры пройдут стандартную дезинфекцию и войдут в корабль.
– Выполняй, – согласился Кэс. Не стоит держать «Союз» в таких условиях долго – он может простоять на Мару-1 хоть весь день, но зачем такие траты ресурсов?
"Союз" поднялся над гибнущим корветом, взлетел в черное небо навстречу солнцу, развернулся и взял курс вглубь планетной системы, подальше от Мару-1.
Внизу на прочнейшей броне бриггийского корвета возникла предательская трещина – корабль плавился изнутри.
Но никого из живых в нем уже не было.
