Текст книги "Звездолет "союз" (СИ)"
Автор книги: Яна Завацкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15. Власть Ученых.
Кэс в это время сидел в высоком обширном зале – кабинете Рудольфа, хозяина замка Атейрос, в эргономическом кресле у прозрачного столика, висящего над полом. На столике располагалось керамическое блюдо с незнакомыми закусками, бокалы с прозрачным напитком, еще одно блюдо с набором курительных трубок.
– А вы не курите? Жаль, – Рудольф затянулся небольшой гладкой черной трубочкой.
– На Коста-Нуэве эта дурная привычка была изжита, – сообщил Кэс. Рудольф пожал плечами, затянутыми в серое.
– К чему лишать себя маленьких радостей жизни, если медицина способна нейтрализовать вред? Это неумно. Вы знаете, Кэс, у меня редкая для Саванты специальность – я историк. Мне было бы очень интересно побеседовать с вами подольше…
– Конечно, но ведь и данные нашего искина вам полностью доступны. Я также с удовольствием отвечу на ваши вопросы.
Рудольф засмеялся, помахивая трубкой.
– Даже как-то не знаешь вот так, о чем спросить. Надеюсь, у нас будет еще много времени. А есть ли вопросы у вас?
Кэс задумался.
– Да, конечно, вопросов много. Как вы пришли к тому, что есть сейчас? Все, что я знаю о Саванте – сюда переселились интеллектуалократы, те, кто считал, что интеллект должен править миром. Но в то время это были все же коммунары, у них не было денежно-товарных отношений, не было неравенства. А через некоторое время Саванта потеряла связь с другими мирами, от вас ничего не было слышно. Вы не посылаете больше космических экспедиций…
– Нам это не нужно. Мы заняты обустройством собственной системы. Астрофизикам же хватает данных наблюдений и автоматических зондов.
– Уж извините, но это мне кажется странным. Ученые, которым неинтересно исследовать Вселенную? Впрочем, не могу об этом судить. Но ваш строй? Сейчас он мало напоминает СТК.
– Кэс, поймите, идея СТК изначально была неправильной, потому она и провалилась. Пусть даже вы колонизовали какое-то количество планет. Но вы оказались слабее уже существующих в Космосе цивилизаций, и это не случайно!
– Почему же идея была неправильной? – Кэс отхлебнул напитка, слабо-алкогольного, приятного на вкус.
– Потому что за основу было взято материальное производство. Вы считали, что именно оно движет общество. Но это не так! Общество движет человеческая мысль! Изобретения, открытия. Можно веками производить одно и то же, но если не появится Ученый, который внесет усовершенствования – ничего не изменится. Изобретение паровой машины привело к появлению первых фабрик! А мы на Саванте приняли за основу, что именно Ученый, именно самые интеллектуально развитые, мудрые люди – это то, что движет и изменяет мир. Ничто не важно, кроме развитого интеллекта! И обратите внимание: Ученые очень редко бывают хапугами, злодеями, сволочами. Это скорее характерно для так называемых бизнесменов прошлого. Ученый же бескорыстен! Его интересует только знание. Так разве это не естественно – то, что именно Ученым должна принадлежать власть на планете?
Кэс оглядел высокие стены, покрытые затейливой золотой вязью, хрустальный купол потолка.
– Бескорыстные Ученые живут, однако, не так уж скромно, – заметил он. Рудольф улыбнулся.
– Вы же понимаете, что на нашем технологическом уровне постройка дворца обходится не слишком дорого.
– Вы делаете ошибку, Рудольф, – Кэс поставил бокал на стол, – теоретическую ошибку. Все же миром движет именно материальное производство и возникающие в его процессе трудовые отношения. Изобретение паровой машины? Ведь единого изобретателя и не было! Ее изобрели независимо друг от друга несколько человек, другие усовершенствовали, третьи довели КПД до необходимого. Да что там, прообраз паровой машины был изобретен еще в Древнем Риме, но там он никому не понадобился. Понимаете, что я хочу сказать? Если бы один из изобретателей паровой машины умер, ее изобрели бы другие. То же самое происходило с любым открытием и изобретением – когда научная мысль подойдет к определенному рубежу, его обязательно преодолеют. Наша теория общества, Рудольф, предполагает, что способности человека, его разум – это константа. Нет никаких героев и мудрецов, этаких атлантов, держащих небо на плечах – все трудящееся человечество держит это небо. Никакого особенного значения талант и гений не имеют – потому что всегда найдутся другие таланты и гении. В СТК, благодаря воспитанию, таких было много…
– С вашей точки зрения, я допускаю ошибку, – холодно улыбнулся Рудольф, – но однако, Саванта существует, а СТК мертв!
Кэс некоторое время смотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Хорошо, не будем об этом, – сдался он, – но сейчас идеология Саванты не претерпела особых изменений?
– Нет. Некоторое время мы придерживались принципов СТК, но затем… конечно, товарно-денежные отношения у нас возникнуть не могли, мы не на том уровне, у нас репликаторы под рукой. Производство не нужно. Однако информация, некоторые важные технологии были доступны не всем, поэтому пришлось ввести общий эквивалент и торговлю. То есть деньги. Вы понимаете, что демократия как таковая нарушала бы принцип интеллектуалократии – мы не можем позволить, чтобы необразованные массы диктовали свою волю. Все же голос человека образованного, Ученого должен весить значительно больше, чем голос того, кто не желает учиться. Со временем различия между Учеными и теми полуобезьянами, кто не может использовать мозг по назначению, лишь выросли. Это неизбежно, Кэс. Это, в конце концов, продолжение эволюции – не все особи способны к следующему ее витку.
Кэс молча глядел в вороненую поверхность керамической вазы.
– Ну а если мы, предположим, останемся у вас, – сказал он наконец, – на какой статус в вашем обществе мы можем рассчитывать? Мы не закончили ваших университетов.
Рудольф улыбнулся.
– Мы не формалисты. Вы, несомненно, Ученые, раз занимались исследованиями Космоса. Вам будет предоставлена возможность овладеть нашими знаниями. Я уверен, что мы договоримся и о материальной стороне дела. Не беспокойтесь за ваш экипаж, Кэс!
Тем временем Чин гуляла по западному крылу замка, где были расположены биологические лаборатории Кора Атейроса.
– Я ведь не биолог, – сказала Чин, – то есть, конечно, у меня есть общебиологическое образование, но моя профессия – биоинженер, инженер систем жизнеобеспечения. Я разбираюсь в гидропонике, в растениях, в производстве белка, углеводов, кислорода. Но молекулярка… генетика… знания только самые общие.
– Ничего страшного, – улыбнулся Кор, – у нас ведь не экзамен. Но вам интересно?
– Да, конечно!
– А вот мой виварий, взгляните, – створки высоких дверей распахнулись, Кор первым шагнул в обширное помещение, которое заполняли клетки из силовых полей с самыми разнообразными представителями фауны.
– Я работаю над проблемой бессмертия, – заявил Кор, – и конечно, объекты мне необходимы. Мы достигли значительных успехов. Вы же знаете, что эта проблема не была решена и в СТК.
– Да, – Чин остановилась перед просторным вольером, где среди домиков и соломенных куч бегали забавные белые мышки, – я понимаю. Меня, правда, удивляет, что вы используете животных. Кажется, по мере развития науки в СТК отошли от живых объектов вообще. Ведь есть электронное моделирование, и есть клеточные колонии. Это проще, да и гуманнее, чем использовать существ с высокоорганизованной нервной системой.
– Ну перестаньте! – отмахнулся Кор, – сколько бед потерпела наука, сколько открытий не было совершено из-за безмозглых псевдогуманистов, жалевших бедных мышек и собачек!
– Да я их не жалею, я говорю о том, как было в СТК! Там отошли от таких методов.
– А зачем, Чин? Объясните, зачем отходить от надежных и удобных методов экспериментирования на животных? Даже если есть другие пути. Это просто удобно!
Чин пожала плечами. Они проходили мимо обезьянника – мартышки незнакомого вида, не то местного, не то выведенного в лаборатории, весело скакали по ветвям. В одной из маленьких клеток сидела обезьянка, больная на вид, и тяжело дышала.
– А вот наша клиника, – объявил Кор, раскрыв следующую дверь. Чин заглянула туда.
В широком зале на койках вдоль стены сидели и лежали несколько десятков человек в пижамах разного цвета. Все они принадлежали к той же расе, что и слуги во дворце – маленькие и тщедушные. Медсестры той же расы бесшумно двигались среди больных, ухаживая за ними.
– Вы их лечите? – спросила Чин, – я не думала, что у вас еще существуют серьезные заболевания. Да еще так много случаев!
– Нет, что вы! Для лечения любых заболеваний у нас есть автоматика. Здесь моя клиника! Видите ли, данных, полученных на животных, недостаточно для серьезного анализа.
– Вы что, экспериментируете на людях?! – поразилась Чин.
– А что здесь такого? Ну Чин, будьте же разумным человеком! Вы же сама Ученая! Зачем эти заклинания – ах, ужас, эксперименты на людях! Я не причиняю им никакого вреда, и все это добровольцы. Вот видите, в зеленых пижамах – они получают волновую терапию, и я рассчитываю на продление их жизни. А в синих – контрольная группа. На тех, что в серых пижамах, я проверяю взаимодействие волновой терапии с одним препаратом.
– Но разве это совсем не рискованно? – негромко спросила Чин. Кор вздохнул.
– Риск, риск… жизнь вообще рискованная штука! Конечно, риск есть. Но Чин, подумайте, все эти люди все равно из модификации Цет, они и так не проживут дольше 60 лет, и я сюда взял только уже тех, кто на пределе – 59-60. Ну кто-то умрет на несколько месяцев раньше. А кто-то зато – позже. Какая разница? Зато они послужат науке! Представьте, если мне удастся добиться бессмертия! Разве это не стоит таких мелких жертв?!
Но Чин заботило другое.
– Скажите, Кор… а вы что – проводили генные модификации специально с целью укорочения жизни?
Ю постучал в притолоку автоматической двери.
– Не заперто! – крикнул Кэс. Инженер шагнул, и дверь распахнулась перед ним. Весь экипаж был в сборе. Даже Джан уселся на толстый хвост возле дивана.
Кэс обвел взглядом товарищей.
– Я не случайно решил собрать вас всех, – начал он, – завтра нам предстоит беседа с Суммосом, правителем этого мира. К этому моменту нам самим нужно принять решение, чего мы хотим от Саванты, хотим ли остаться здесь, нужна ли нам какая-то помощь от них. Предлагаю обсудить этот вопрос. Ю, ты начнешь?
Ю неопределенно пожал плечами.
– Сложный вопрос. Вот так сразу принять решение… я бы еще подумал. Пока я настроен скорее против того, чтобы остаться. Да и помощи нам никакой не нужно, у них в общем-то нет ничего такого, чего не было бы на "Союзе". Они очень развиты технологически. Но их общественные отношения еще хуже, чем на Руси. Не знаю. Может быть, пожить здесь какое-то время, чтобы обменяться более подробно информацией.
Кэс посмотрел на следующего.
– Максим, ты?
– Да немедленно надо улетать отсюда! – воскликнул Максим, – вы знаете, что вытворяют эти… модифицированные слуги? Эта девочка с утра явилась ко мне в квартиру и знаете, что она мне предложила?!
– Знаю, – кивнул Кэс, – мне тоже.
– Это логично, – заметил Ю, – я, разумеется, отказался от такого предложения, но логично, если уж иметь послушных специализированных слуг, использовать их и для сексуальных утех.
– Кстати, женщинам они что-то ничего подобного не предлагают, даже обидно! – заметила Светлана. Чин ткнула ее в бок.
– Я, кстати, против того, чтобы оставаться здесь, и за немедленный старт, – продолжила Светлана, – я собрала доступную информацию по местным оборонным системам. Ну что я скажу – им повезло, что ксалийцы до них не добрались. А может быть, даже сочли малоинтересными – они же не исследуют космос, они и сами регрессировали и закуклились. Их системы ничуть не лучше тех, что были в СТК! Так что они нам ничем не помогут.
– Мне все здесь не нравится, – высказалась Чин, – они создали расу идеальных рабов, живут, как какие-нибудь нувориши. Нет уж! Я себе не так представляла мир ученых!
– И мне здесь не нравится, – поддержала ее Тина, – хотя тут здорово, конечно… ну в смысле, можно по травке походить, солнышко. Но они какие-то чванные!
– Улетать, – коротко заявил Джан, – Союз улетать. Быстро. Лучше сегодня.
– Я согласна с другими, – добавила Лотта, – генетическое разделение человечества на подвиды! Замашки древней аристократии. При этом еще лицемерие – якобы равные шансы на образование! Нет, здесь нам ловить нечего. А ты как считаешь, Кэс?
– Я понял это в первый же момент, когда мы оказались во дворце, – негромко произнес капитан, – они еще дальше от СТК, чем Русь. Это что-то реально страшное, товарищи. Я даже не думал, что СТК может выродиться в этакое вот состояние. Однако, как видим, все возможно. Никакого смысла здесь оставаться нет, все ясно. Думаю, завтра мы попрощаемся с правительством и как можно скорее дадим деру.
Глава 16. Встреча с Суммосом.
Резиденция правителя Саванты – его называли Суммосом Консилиума, в переводе с древней латыни – Верховным председателем Совета – выглядела так же старомодно-помпезно, как и дворец Атейроса.
Экипаж "Союза" расселся вокруг длинного бело-мраморного стола, на высоких стульях с позолоченными спинками, по другую сторону – высокие савантяне в серебристых плащах-накидках, члены Консилиума. Тину и Джана по предложению хозяев оставили в соседней зале, где обоим предложили закуски, напитки и мультфильмы.
Створки высоких, до потолка, дверей торжественно распахнулись. В зал вступил Суммос – черноволосый мужчина в расцвете сил, в таком же серебристом плаще Консилиума с белой лентой на плечах.
Консилиум поднялся. Переглянувшись, встали и космонавты "Союза".
Суммос вскинул руку, и все снова уселись, загремев стульями. Женщина с лежащими на плечах тяжелыми волнами пшеничных волос произнесла.
– Мы начнем консультацию, в то время как Суммос обсудит вопросы с главой вашей экспедиции.
– Мы предпочли бы демократическое, общее обсуждение, – возразил Кэс с места.
Суммос величественно покачал черной головой.
– Переговоры один на один всегда проще и эффективнее. Таков наш обычай. Прошу главу вашей экспедиции пройти со мной!
Суммос и Кэс уселись за небольшой стол серого опала, две прелестные маленькие служанки в ярко-алых нарядах молча водрузили на стол напитки, бокалы, вазу с фруктами.
Стены зала терялись в дымке, так что помещение казалось не то совсем небольшим, не то бесконечным.
– Мое имя Аканиос, – сообщил правитель Саванты, – моя семья весьма известна на Саванте. Я уже тридцать два года Суммос Консилиума. Вы можете обращаться ко мне по имени, не обращайте внимания на всю эту бутафорию, мы же нормальные люди.
Кэс кивнул.
– Ну а мое имя, как вы знаете, Кэс Кэрон, я по происхождению с Коста-Нуэвы.
– Которая ныне не существует.
– Совершенно верно, – сухо ответил Кэс. Аканиос качнул породистой головой.
– Кэс, наша комиссия изучила все материалы, предоставленные вашим Искином. Думаю, вас обрадует решение, принятое Консилиумом по поводу экспедиции. Мы официально приглашаем вас остаться на нашей планете. Каждому из вас будет предоставлен предварительный статус Младшего Ученого и дана возможность повышения квалификации без экзаменов. Ребенку мы организуем индивидуальное обучение, тем более, что девочка, кажется, смышленая. Уровень жизни на нашей планете несравненно выше, чем на Руси, а для Ученых он выше, чем был на Коста-Нуэве. Словом, мы рады приветствовать вас в нашем мире и счастливы помочь в устройстве вашей судьбы!
Кэс протянул руку и взял с блюда незнакомый фрукт, отдаленно напоминающий манго. Черт возьми, как его едят? Он неловко ковырнул кожуру.
– Видите ли, Аканиос. Я благодарю вас от всей души за гостеприимное предложение. К сожалению, я вынужден это предложение отклонить. Вчера мы с экипажем обсудили ситуацию и пришли к однозначному выводу: мы хотим покинуть вашу планету.
– Этот фрукт не нужно чистить, – любезно подсказал Аканиос, – дорогой Кэс Кэрон… Я уверен, что вы обсудите наше предложение с вашими людьми еще раз. И сумеете убедить их в том, что остаться у нас – наиболее верное решение. Я уверен, что вы лично понимаете ситуацию. Союза Трудовых Коммун более не существует ни на одной планете. Все человеческие миры, да и миры Чужих, отброшены назад в технологическом развитии. Наша планета – самая развитая и богатая из человеческих миров. Вы можете всю жизнь – кстати, не очень длинную – блуждать по Космосу, без смысла, цели и результата. Но вы можете также остаться у нас. Может быть, я недостаточно четко выразился? Статус Младшего Ученого – это уже очень, очень большие возможности! Вы же видите, как у нас живут. Это не поместье, но личный дом, биопроцедуры по продлению жизни, неограниченные возможности роста и карьеры, десятки вульгаров под персональную ответственность. Кроме того, у вас есть большие шансы стать знаменитостями. Вы понимаете меня?
– Да, – Кэс отложил надкусанный фрукт на тарелочку, – я вас понимаю. Я уверен, что никто из моего экипажа не согласится на ваши условия. И я сам не согласен на них.
– Мы можем обсудить условия, – кивнул Суммос, – если вы полагаете, что этот статус недостаточен для вас. Вам лично и тем, кто в экспедиции выполнял научные обязанности, мы можем дать прямой статус Ученого. Это значительно большие возможности.
– Нет, вы меня не поняли, – прервал его Кэс, – мы вообще не хотим оставаться на этой планете. Ни при каких обстоятельствах. Мы хотим продолжить поиск в Космосе.
– Я действительно не понимаю вас, – холодно произнес Аканиос.
– Мы пришли к выводу, что не сможем здесь жить. И не хотим.
– Но ведь вашей целью изначально была передача технологий "Союза" Руси либо другой человеческой планете? Разве не так? Ведь вы не планировали возрождать СТК либо искать планеты СТК? Русь отвергла ваши технологии. Нам они, в общем, не нужны, однако некоторая собранная вами информация – скажем, о протозвезде или данные по Стрельцу А – представляет интерес. Вы ученые. Только у нас вы сможете заниматься исследованиями на достойном уровне. В чем же дело, почему вдруг такое отторжение?
– Видите ли, – Кэс поднял взгляд, его черные глаза прямо смотрели в лицо Суммоса, – мы пришли к выводу, что не любой человеческой планете стоит передавать технологии "Союза". И на Русь их не стоило передавать. Ну а вам они и вовсе не нужны. Всю нашу информацию вы уже получили. Теперь мы хотим попрощаться с вами и лететь дальше.
– Но почему?! – воскликнул Суммос, – это же не поддается разумному объяснению! Почему вы не хотите остаться у нас?
– Я могу говорить начистоту? – осведомился Кэс.
– Да, конечно!
– Потому что на вашей планете практикуется омерзительное и бесчеловечное рабство, прикрытое лицемерием. Мы не сможем изменить эту ситуацию, но не сможем и жить спокойно, зная, что человечество генетически разделено на два – или даже более? – вида, один из которых обречен на вечное рабское прозябание. Вы сделали то, до чего не додумались рабовладельцы прошлого. Те надевали на рабов цепи и колодки, а вы – вы отобрали у них человеческий разум. Для нас эта ситуация невыносима. Она невыносима для меня, коммунара, и невыносима для моих товарищей, выросших на Руси, которая является свободной планетой. Поэтому мы собираемся покинуть вас.
Кэс вскочил на ноги.
– Это наше окончательное решение!
Поднялся и Аканиос.
– Но послушайте! Выслушайте же меня, Кэрон! На вашем уровне развития вы просто не способны понять некоторые вещи. Эта ситуация существовала всегда. Всегда были немногочисленные ученые, интеллектуалы, люди достойные – и чернь, неспособная ни учиться, ни нормально работать. То, что сложилось у нас – произошло стихийно. Мы не лицемерим – вульгары и в самом деле обладают всеми правами, если бы кому-то из них захотелось поступить в университет, никто не стал бы чинить препятствий! Но они не хотят! Разве это наша вина? Их интеллект вовсе не редуцирован генетически!
– Зато им генетически вложены свойства вроде, например, стремления служить и угождать. Или повышенной сексуальности. Или – чего еще – агрессивности? Так что желания учиться и не возникает!
– Но Кэс, разве так было не всегда? Разве это – проблема генетики? На Руси – не та же ситуация: умные, предприимчивые, талантливые – пробиваются, тупые и пассивные остаются внизу. Однако ситуация на Руси кажется вам приемлемой!
– Может быть, потому что там по крайней мере нет рабства "тупых и пассивных"? – спросил Кэс, – нет кастовой системы? По крайней мере, официальной? Они еще не совсем смирились с неравенством?
Он подошел к прозрачной стене, подернутой легкой белесой дымкой. Аканиос остановился в нескольких шагах от капитана.
– У них нормальная, естественная система человеческого общества не доведена до логического завершения. У нас – доведена. Если предоставить вульгаров самим себе, они будут спиваться, убивать друг друга, устраивать беспорядки. У нас за вульгаров несут ответственность образованные люди. Это не рабство – это ответственность.
– Посылать девушек в постель незнакомым людям – это ответственность? Заставлять прислуживать за столом? Проводить на них эксперименты?
– И кормить, следить за здоровьем, благополучием, развлекать, успокаивать, удерживать от безрассудств, – продолжил Аканиос, – или лучше бросить их на произвол судьбы, как это делается на Руси? Так они сами изнасилуют своих девушек, а об экспериментах лучше и не будем.
– Это бессмысленный разговор, – устало произнес Кэс, пытаясь разглядеть за матовой дымкой наружный мир, – я повторяю, для нас эта ситуация неприемлема. Мы покидаем вас.
– Мы ученые, Кэрон, – усмехнулся Аканиос, – ученые. Мы умеем мыслить логично. Наша жизнь подчинена науке, а не высосанным из пальца этическим нормам. И мы поступаем логично.
Кэс медленно повернулся к нему.
– Вы не ученые, – произнес он.
– Вот как?
– Ваши предки, возможно, были учеными. Но сейчас… ваш мир существует сотни лет. Вы можете произвести впечатление на моих товарищей, но не на меня. Все, что я вижу у вас, существовало и на Коста-Нуэве. А многое – устарело. У нас был лучший транспорт. Мы вплотную подошли к нуль-транспортировке. Даже наша генетика продвинулась дальше! Суммос, вы же ничего нового не придумали за это время!
Аканиос презрительно улыбался. Кэс покрутил головой.
– Мы ожидали куда большего от планеты ученых. Ученые за это время достигли бы всемогущества. Сингулярности. Перешли бы в энергетическую форму. Гуляли по Космосу босиком. Строили планетные системы или создавали новые Вселенные. Да хотя бы в своем мире использовали силовые поля, новые материалы, построили бы фантастические города, создали невероятных животных и растения, достигли бы бессмертия. Пусть даже не это… Что-нибудь другое. Хоть что-нибудь, Аканиос! Хоть какую-нибудь загогульку новую вы изобрели бы, которой не было на мирах СТК! Так ведь ничего нет, совсем ничего. Вы не исследуете Космос. Вам давно уже ничто не интересно, кроме ваших дворцов, телесных удовольствий и интриг! У вас нет науки!
– Вы закончили? – холодно осведомился Аканиос. Он стоял против Кэса, скрестив руки на груди, плащ величественно очерчивал его фигуру, – так вот, Кэрон, вы заблуждаетесь. Наука у нас, конечно же, есть. У нас восемьдесят тысяч Университетов! В год выходит триста шестьдесят тысяч наименований научных журналов. Выпускается более пятидесяти миллионов монографий и статей! Проводится восемьдесят тысяч различных конференций. У нас существует тысяча двести двадцать восемь различных научных премий! Вся жизнь на нашей планете посвящена только Науке! Ну а то, что наука не изобрела того, что вы нафантазировали в своих горячечных мечтах – так это, извините, не наши проблемы! Мы серьезными делами заняты, а не прогулками по Космосу босиком.
Кэс выпрямился и тоже скрестил руки на груди. Ростом он почти достигал высокого Суммоса.
– И вы закончили? – в том же тоне осведомился он, – я не намерен дальше продолжать споры с вами. Ваше право – жить так, как вы считаете нужным. Право моего экипажа – самостоятельно выбирать свой путь. Мы покидаем эту планету сегодня же.
– Не торопитесь так, Кэрон, – усмехнулся Суммос, – я не сообщил вам решение Консилиума целиком. Слушайте же! На вчерашнем заседании было решено оставить вас на Саванте в любом случае. Мы не позволим вам улететь. Это связано с безопасностью Саванты. Вы верно заметили – наши оборонные системы уступают даже системам Коста-Нуэвы. Пока нас защищает расположение – вероятно, ни ксалийцы, ни бригги еще не добрались до нас, или просто не в курсе, ведь мы не поддерживаем межпланетных связей. Однако вы – брешь в этой информационной защите. Если "Союз" с информацией о нас попадет в населенную часть Галактики, ничто не помешает вражеским силам узнать о нашем расположении и уничтожить либо регрессировать наш мир.
– Мы не станем сообщать кому-либо информацию о вашем мире. Мы можем также уничтожить ее и в памяти корабля.
– Пустое, Кэрон. Обычное ментоскопирование, а вы знаете, какова техника добычи информации у ксалийцев, сразу приведет к желаемому результату. Единственное решение, обеспечивающее нашу безопасность – это оставить вас здесь. Ну а в каком качестве… в каком статусе – это уж вы решайте сами.
Кэс побледнел.
– Мы не можем согласиться с таким решением. Вы не имеете права задерживать нас!
– Не имеем права – на основании какого кодекса? Вы нелогичны, Кэрон, – произнес Суммос, – разумеется, если Консилиум так постановил – вы останетесь здесь. Я лишь попытался обставить ситуацию максимально мягко и приятно для вас. Не желаете – как угодно. У нас существуют дома заключения для вульгаров. В конце концов, есть эвтаназия. Не делайте глупостей! Кроме этого, должен вам сообщить, что в данный момент ваш корабль уже разобран, а искусственный интеллект перенесен на другой носитель и отключен.
Кэс немедленно поднял руку с браслетом связи.
– Антуан! – произнес он громко, – Немедленно отзовись! Вызывает капитан! Ант, ответь!
Браслет хранил безжалостное, окончательное безмолвие.
