Текст книги "Хозяин моих желаний (СИ)"
Автор книги: Яна Лари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Часть 1. Глава 14
Раду
– Так дело только в этом? – уточняю, впервые усомнившись в том, какой услышу ответ. – Тебе нужны извинения?
Их не будет.
Неправильно извиняться за своё несовершенство.
Я с Владой искренен как ни с кем другим. Не наша вина, что мы выросли именно такими. Я никогда не хотел ею бредить, а она не хотела меня обижать. Мне рядом с ней просто не было места. Так бывает, когда достаточно мимолётного взгляда, чтобы сердце разбухло до трещин и перестало тебе принадлежать.
В моём теле стучит инородное тело. Даже звучит отвратительно.
Поначалу это трудно принять. Особенно когда малышке всего двенадцать, а ты заканчиваешь выпускной класс. Пока твои адекватные ровесники залипают на молодую историчку, ты как больной постоянно протираешь очки, чтобы не пропустить в толпе рыжие косички. И всё, что ты можешь – беспомощно смотреть издалека. Потому что иначе будешь понят неправильно. В лучшем случае. Никто всерьёз не поверит в платонические чувства, в период, когда у нормальных пацанов играют гормоны. Сам бы усомнился.
Я всегда хотел сестру, хотел заботиться, читать ей на ночь сказки, заступаться, баловать и помогать с домашкой. Хотел нормальную, счастливую семью. Но таковой у меня не было. А Влада... Влада казалась ангелом. С солнечными веснушками, ямочками на щеках и огромными синими глазами. Я не сразу понял, что в единственной дочери Ярого течёт та же гремучая кровь, что и в отце. А потом стало поздно: привык, привязался. И малышка уже тогда указала мне место.
Одинадцать лет это росло внутри меня, крепло, пускало всюду корни, затем в определённый момент резко поменяло полюса. Сейчас я смотрю на Владу совершенно другими глазами... И всё равно не могу насмотреться.
За те годы, что мы не виделись, мой Чертёнок сильно изменился. Я тоже. А одержимость осталась.
– Мелко плаваешь. – её вкрадчивый голос достаёт до самых внутренностей. Изнутри щекочет, пока у меня дыхание не спирает от удовольствия. – Возмездия хочу. Равноценного.
– Уверена, что потянешь равноценное? – Взглядом слизываю дыхание с её губ. Знаю, что Владу это сильно смущает, но какая теперь разница? Мы уже видели друг друга голыми, стесненье неуместно. Чем быстрее привыкнет, тем лучше.
– Вот заодно и проверим.
Умничка. Быстро взяла себя в руки: спину выпрямила, блестит загадочно глазами. Уже празднует победу. Знаю, что сейчас сдерёт с меня три шкуры, но не могу сдержать восторга.
Так и съел бы.
Вылизал бы от и до, чтоб аж до пяток покраснела. С ума схожу, когда её стыдливость так подло прорывается наружу.
– Признаюсь, тебе удалось меня заинтриговать. – С трудом сглатываю, видя, как начинает плыть её взгляд и расширяются зрачки.
Ей дискомфортно, непривычно, неправильно то, что сейчас делает воздух таким трескучим и вязким. То, что Чертёнок так старательно пытается игнорировать, обдумывая все за и против.
Решится. Секунды не сомневаюсь.
Она очень храбрая, сильная и... стервозная. Иначе я бы не стал с ней играть в такие откровенные игры.
– Итак, я весь внимание... – Склоняюсь к её лицу, заворожено глядя на то, как кончик языка юрко смачивает губы. Легко, почти невесомо прохожусь тыльной стороной пальцев вдоль горящей скулы.
Откровенная пытка видеть, как сладко вздрагивают пушистые ресницы, и тормозить свои порывы.
Я только подталкиваю, прекрасно осознавая, что уже за такие выверты мне светит если не срок, то сломанные руки. Но суд меня не остановит: ни людской, ни божий. Жду только взаимности. Так будет правильно, насколько вообще может быть правильным навязываться силой. Если она всё-таки меня...
Стремительный выдох на миг пережимает горло.
Если Влада всё-таки меня отвергнет – значит, я её совсем не знаю. Значит, заслужил. И безропотно приму любое наказание. Но не раньше, чем закончатся карты.
Пауза затягивается. Я с точностью до секунды считываю по глазам, в какой момент она принимает решение. Готов ко всему. Так мне кажется на протяжении вдоха.
А потом Влада протягивает мне фарфоровую куклу с коротким и сухим как пощёчина:
– Разбей.
Дрожит. Ручаюсь не только от страха. Понимает, что попала в десятку и где-то там глубоко внутри упивается своей первой маленькой победой, даже не подозревая, как давно я проиграл ей войну.
Я её недооценил. Теперь стою перед выбором не проще, чем сам предложил.
Молодец, Чертёнок.
Можно было догадаться, что Влада не потерпит конкуренции.
Можно было. Но рядом с ней мои мысли перетекают в пах и всё чаще заняты другим.
– По-моему, очень глупо злить человека, находясь у него в гостях. – Я не ищу лазеек, просто даю шанс передумать, чтобы она же потом не жалела. Неважно. Влада приняла решение, о чём это я? Уже на автомате заканчиваю мысль: – Мало ли, хозяин рассердится и напрочь забудет азы гостеприимства.
– Ты обещал выполнить любой каприз в пределах разумного. Всё, как договаривались: никаких поездок, звонков, требований отменить игру и причинения себе увечий. О порче имущества речи не шло.
Это. Не. Имущество.
Влада всё прекрасно понимает. И ни черта не понимает в то же время.
– Хорошо подумала? – На секунду прикрываю веки, собираясь с духом.
Это всего лишь фарфор. Не человек.
Просто слишком мало времени прошло.
Просто я в какой-то момент подменил для себя понятия, потому что ни черта не научился отпускать.
– Выполняй, – требует тоном, не терпящим возражений.
Наверное, я должен сказать Владе спасибо. Но буду готов не сегодня, да и завтра тоже вряд ли. Не люблю лицемерить.
Сейчас я натурально ломаю себя, а это всегда злит, когда происходит из-под палки.
Крепче сжав пальцы на атласном платье, в последний раз смотрю в стеклянные глаза... И выдыхаю. Фарфоровая голова от удара о стену разбивается на сотни мелких осколков.
Первый удар для Влады, она заслужила свой маленький триумф.
Дальше – ставлю точку для себя.
– Хватит! – орёт она зажмурившись. Боится и ликует одновременно.
Красивая у неё улыбка. Даже неосознанная.
А вот я на волоске от того, чтобы потерять авторитет. Слабость – последнее, что можно позволить себе в присутствии Влады. Особенно если эта слабость она.
– Согласен, хватит. Больше не будем друг друга жалеть, – шепчу, грубо вжимаясь щекой в её щёку. – Скажи, какова вероятность, что завтра ты снова вытянешь туз?..
Часть 2. Глава 1
Влада
Несмотря на неприятности, ночь я проспала как убитая. Видимо, удовлетворённая гордость, наконец, обрела покой и в благодарность не мешала восстанавливать нервы.
Шум мотора окончательно выдёргивает меня из сладкой полудрёмы. Однако надежда увидеть во дворе машину отца становится ещё одной несбывшейся мечтой. Это Раду выкатил из гаража свой внедорожник и зачем-то возвращается в дом.
Гнетущая тяжесть в груди подсказывает мне, что дикарь после вчерашнего не расположен идти на уступки. Но азарт подталкивает попытать удачу. Я отчего-то уверена, что жести, по крайней мере до вечера, ждать не стоит. Хотел бы отомстить без затей, ещё во сне придушил бы.
Наспех умывшись, разочарованно оцениваю свой взъерошенный вид. По глазам видно – собралась брехать. Впрочем, времени на аутотренинг не остаётся. Пока сбегаю вниз даю себе установку, что и так невероятно убедительна. Раду не устоит. Главное самой в это верить.
– Доброе утро! – Здороваюсь с нижней ступеньки. Подходить ближе пока не рискую.
Первое, что почему-то цепляет мой взгляд – гладко выбритое лицо Раду. Зависнув некоторое время напряжённо синхронизирую уже привычный образ варвара с обычным человеческим. Без отросшей щетины он выглядит моложе. Но внимание привлекает что-то другое, знакомое и оттого нервирующее.
В том, как он замирает, явственно чувствуется ожидание.
И чем дальше затягивается моё молчание, тем больше в его глазах разочарования.
– Какой потрясающий оптимизм, – Отбивает он с ноткой издёвки. – Дай угадаю. Придумала, как меня облапошить?
Растерявшись, даже не сразу нахожусь с ответом.
– Не выдумывай. Я с взаимовыгодным предложением.
– Поразительная сознательность.
Интереса в его голосе примерно ноль. Желания продолжать разговор, видимо, столько же.
Я растерянно смотрю ему в спину, отчаявшись понять, с какой стороны подойти. Не так часто мне приходилось первой идти на уступки. Ни с кем ещё не было так сложно найти общий язык. Ни с кем! Собственно, даже необходимости такой не возникало. Все мои прихоти исполнялись по щелчку, а тут элементарного не допросишься.
– Давай договоримся? – Хвостом плетусь за ним в кабинет.
– О чём?
Даже головы не поворачивает. Мне он таким не нравится вообще. Непробиваемый, как будто что-то задумал, а я мелкой мошкой рядом жужжу, отвлекаю.
– Ты же куда-то намылился. Явно не на медведя охотиться, а в город. Возьми меня с собой, а? – выпаливаю как на духу и поднимаю испуганный, почти умоляющий взгляд на Раду. – Пожалуйста. Обещаю быть взамен покладистой.
Ох...
Что ж, мне удалось обратить на себя его внимание. По ощущениям – это примерно как ткнуть палкой в спавшего питбуля. Хотя судя по покрасневшим глазам ни черта эта псина сегодня не спала.
– Собирайся.
– Правда?..
И понимаю ведь, что ничего подобного, но надежда слепая, наивная сильнее меня. Я ещё никогда не была так близка упасть на колени, чтобы целовать кому-то руки.
– Конечно. Если соберёшься быстро, то можешь успеть выбежать пока следы протектора не замело. Тут пробежать всего сотню километров, раз плюнуть. Ты справишься.
– Ну по-жа-луй-ста! – Ослеплённая яростью, в противовес своим словам толкаю его в грудь обеими руками. Луплю что есть мочи, ломаю ногти о плотную ткань куртки.
Раду ловит пальцами мои кисти.
– Я тебя разве запираю? Нет. Но и возить никуда не буду. Кстати, можешь не истерить. Я к этому равнодушен.
Ощутимая, но терпимая боль отрезвляет. Теперь вижу, что он тоже злится. Сильно аж челюсти сжимаются. Смотрю и бешусь ещё сильнее: на себя за утрату самоконтроля, а ещё на его право творить что угодно, в то время как мне приходится ходить на цыпочках и вздрагивать от каждого шороха.
– Я всего лишь хотела купить себе кое-что. Мне неудобно и холодно в халате с чужого плеча. У меня даже носков на смену нет! Хожу босиком как бродяжка. Такое твоё гостеприимство? А цену дерёшь как за лакшери. Отпусти меня, скупердяй!
Понимаю, что меня откровенно несёт и про планы напроситься в город можно смело забыть. Я и дышу-то еле-еле, так внутри всё горит, куда там язык за зубами держать.
Раду отпускает мои руки, обходит письменный стол, затем возвращается с листом и ручкой.
– Напиши список необходимого и размер.
Да что ж такое...
Добивалась-то я совсем другого.
Он куда-то выходит. Я долго мерю кабинет шагами, с силой растирая руками виски. Вероятность переубедить его начинает казаться всё более мизерной, но отказываться от задумки не хочется. Свобода чересчур заманчива.
К моменту его возвращения лист остаётся таким же девственно-белым.
– Где список? Или ты резко полюбила мой халат?
Раду смотрит с вызовом, заставляя вспыхнуть таким трудом погашенный гнев.
– Тампоны мне тоже ты будешь выбирать? – Выкидываю вдруг осенивший меня аргумент. Если верить журналам, на мужчин это действует как дротик с паралитиком. Нокаутирует безотказно.
– Нужно будет – выберу.
Нет. Не могу больше. К чёрту такт.
– А мне нужно будет. Прикинь? Можно хоть в это ты не будешь лезть?
– Я буду лезть везде. Смирись, – выцеживает он тихо, отрывая меня от пола.
События повторяются. Снова я сижу на столе, а Раду нависает мрачной глыбой. Волны его гнева бьют по мне с такой силой, что хочется сжаться и заскулить. Это мой максимум сейчас. Гибкости во мне не то чтобы много, а он слишком давит. Душит. И всё из-за какой-то чёртовой разбитой куклы!
Однако Раду молча садится на корточки. Тепло его пальцев обжигает озябшую ступню.
Хлёсткий жест какой-то. Не унизительный и не пошлый. Схватил бы чуть выше – ударила бы в челюсть. А тут вроде интимно, аж не по себе, но без плохого умысла.
В следующее мгновение он достаёт из кармана шерстяной носок – огромный просто, явно мужской, и неторопливо натягивает его мне на ногу. Опускает первую ступню себе на колено, потом то же самое проделывает со второй. Крепко сжимает мои пятки ладонями.
Даже склонив голову у моих ног, Раду остаётся огромным и сильным, а я чувствую себя маленькой попрошайкой, которая выпросила себе носочки. Жалкая картина.
Никогда не была плаксой, но глаза почему-то застилает мокрая пелена. Я торопливо моргаю, пытаясь спрятать признаки внезапной слабости. Осторожно смотрю вниз.
Когда мы с Раду встречаемся взглядами, я ощущаю его решимость, свою растерянность и ещё что-то – незнакомое совсем, неловкое.
– Тебе как минимум будет некомфортно ходить по магазинам в халате или в моей одежде. Поправь, если я ошибаюсь.
Тут я, конечно, прокололась.
Медленно выдыхаю. До пустоты в лёгких. Не такого обращения я с утра ожидала. В груди что-то сводит, очень неприятно. Нервирует какой-то робкой, взволнованной дрожью, чему я спешу отвесить смачный плевок. Не хватало начать испытывать к нему благодарность. За что? За то, что похитил и проявил элементарную заботу?
Стоит мне об этом подумать, как Раду неожиданно и с издёвкой подмигивает.
– Не скучай и набирайся сил. Обещаю устроить тебе насыщенный вечер.
Что и требовалось доказать. Он просто одевает свою куклу. А на закате опять будет раздевать.
Часть 2. Глава 2
День тянется бесконечно.
Я впервые готовлю себе обед – самопальный салат из отварной грудинки и найденных в холодильнике овощей. Съедобно. Хотя кого я обманываю? Пресно. Без интернета как без рук: ни тебе рецептов, ни общения. Скука смертная.
Затем долго отмокаю в ванной, внимательно рассматривая своё лицо в круглое зеркальце. Сплошные веснушки, которые я так долго училась любить. Вылепить красивое тело, при природной длине моих ног не составило труда. Родная грудь, твёрдая двоечка, тоже радует естественной упругостью. А вот кожа немного выбивается из стандартов красоты. Но с ней я принципиально ничего делать не стала – эфелиды моя личная изюминка. Плевать на тех, кто думает иначе.
Прокачивай внешность – не прокачивай, она цепляет глаз только первое время. Красота вянет быстро, другое дело уникальность. Поэтому если пропадать в салонах и спортзалах, то только для себя любимой и исключительно ради уверенности в себе. Ну и жопо-селфи для инсты лично мне поднимает настроение. Хороший стимул поддерживать тонус.
Но это всё пустая лирика. Попытка не свихнуться в ожидании вечернего квеста.
Хоть бы у него колёса пробило.
Наверное, второй час смотрю, как сумерки накрывают лес. Темнеет очень быстро. Прожектор во дворе никто не включил и теперь кажется, что сразу за стеклом опущен непроглядный занавес. А я всё равно продолжаю смотреть.
Жду.
Ждать, это самое страшное. Сердце колотится как дурное. К моменту, когда вдалеке загораются фары, я воспринимаю их не иначе, чем свет в конце тоннеля. И вот на этот свет мне ужас как не хочется идти. Там меня снова ждёт маленькая смерть.
Это несправедливо. Даже кошки и у тех по девять жизней. Мне нужно как минимум тридцать шесть. И амнезию. И новые нервы, потому что от нынешних осталась горстка пепла.
Резко, с отчётливым раздражением хлопает дверь. Раду выходит из машины, но сразу же скрывается в котельной.
Следующие полчаса ожидания, как особый круг Ада. А за ним финальный босс...
Я подпрыгиваю, когда он всё-таки входит ко мне в комнату. Ну как входит... Врывается, от души шарахая ногой по двери.
– Мог бы постучать.
– Могла бы приготовить ужин.
– С какой стати? – Нервно перевожу дыхание. – Я в гостях.
– А я у себя дома.
Мог бы сослаться на занятые руки, но не стал. Упырь сегодня не в духе.
Мысленно уверяю себя не впадать в истерику. На улице мне будет ни фига не лучше. Впрочем, Раду взглядом не хуже морозит.
Боже, как он смотрит!
Мой взбесившийся пульс, кажется, вот-вот освоит новые пределы.
– Все магазины обнёс, что ли? – Киваю на пакеты с обновками в его руках, пытаясь разрядить обстановку.
– Нет, выборочно.
Его челюсти опасно сжимаются.
– Я, если что, без наезда. Расслабься.
– Сейчас расслабишь. – Он достаёт из кармана колоду и в два быстрых движения раскладывает карты волной на подоконнике. – Выбирай.
Пальцами веду над картами, не решаясь выбрать: то одну поддену, то другую.
Может, я себя накрутила, но не до слепоты же. Раду выглядит злым и измотанным. Помню, поход по магазинам даже отца доводил до ручки. Возможно, ему действительно нужно сначала расслабиться, выпить чего-то. А уж спиртное либо его вырубит, тогда я смогла бы поискать ключи от гаража, либо... Не знаю! Тут не угадаешь. И то как он, не скрываясь, ощупывает меня взглядом заставляет сердце срываться.
Господи...
В виде исключения решаю не нарываться, молча отдаю ему в руки карту. Раду с неохотой переводит на неё безразличный взгляд и сразу возвращает мне.
– Жду через двадцать минут в гостиной.
Прочитать желание решаюсь только после того, как он выходит. Собственно, оставшееся время ломаю голову, какого чёрта мне придётся делать.
«Побудь моей комнатной зверушкой. Нежной и ласковой»
Да что ж за снаряд угодил тебе в голову, нежить?!
Отсрочка нужна была для того, чтобы растопить камин в гостиной. На столе только початая бутылка виски, стакан, кувшин с молоком и фарфоровая миска. Пока ничего пугающего.
Я делаю несколько шагов к камину и растерянно замираю перед креслом.
– Какие будут указания?
Пружинистым движением Раду понимается на ноги и протягивает мне круглую коробку. И всё бы ничего, но он взял её с каминной полки. Оттуда, где вчера стояла кукла.
Совпадение? Едва ли. Чем больше его узнаю, тем меньше в это верится.
– Примерь.
Под крышкой на подкладке из упаковочной бумаги лежит ободок с кокетливыми лисьими ушками, который я поспешно надеваю, пока он сам мне их не нахлобучил. Но Раду всё равно проводит пальцами по моим волосам, убирая их за спину. Затем ведёт носом вдоль виска, громко вдыхая мой запах.
В растерянности не улавливаю момент, когда он развязывает пояс халата. Прихожу в себя уже от прикосновения мужских ладоней, что проскальзывают по плечам, спуская одежду. Нижнее бельё некстати осталось сохнуть в ванной, но сегодня меня нагота почти не смущает. Я слишком поглощена желанием понять, что будет дальше.
– Осталась последняя деталь, – тихо сообщает Раду, подталкивая меня к столу.
В панике смотрю, как он достаёт из коробки пушистый рыжий хвост, на время забыв даже о собственной наготе. Просто хвост! Не пришитый к трусикам, без какой-либо резиночки. Это куда мне его?
Ох, нет...
Это такая шутка, наверное?..
Часть 2. Глава 3
Хочется провалиться под землю. Потому что за окном темно и холодно, а у камина так тепло, что я не допускаю мысли сопротивляться его прихотям. А это уже диагноз. Похоже, Раду меня незаметно приручает.
– Может, ушек достаточно? – Неотрывно смотрю как он большим пальцем по кругу поглаживает конусообразную пробку у основания хвоста. На мгновение представляю холод металла внутри, там, куда она по логике должна вставляться... Меня передёргивает.
Раду хмуро усмехается, возвышаясь надо мной на добрую голову. Полностью одетый. Джинсы обтягивают крепкие бёдра, закатанные рукава рубашки открывают жилистые предплечья в жутких татушках. Мы не на равных, что уже само по себе подавляет.
– Тебе решать, что делать с возможностью заработать бонус. Я говорил, что ни к чему тебя не принуждаю. Каюсь, упустил важный момент. Пока сама не попросишь, ничего в тебя засовывать не буду.
– Какое великодушие, – ворчу, не говоря ни да ни нет. Что-то меня останавливает, заставляя тяжело дышать, покусывая пересохшие губы.
– Ты опять недовольна, а я ведь правда очень хочу быть с тобой ласковым. Подумай, каково тем, у кого выбора попросту нет.
– Ты про жертв обычного маньяка – не извращенца?
Его улыбка становится мягче, но взгляд давит ещё жёстче, чем прежде. Он оставляет хвост лежать на столе и обхватывает меня за затылок, притягивая моё лицо к своему. Мы громко дышим друг другу в губы. Я снова ловлю себя на мысли, что у Раду странный, неестественный цвет глаз. Кислотно-зелёный с неуловимым светлым переливом. Неприятный. Змеиный какой-то.
– Я про тех, кого без их на то желания замыкает на другом человеке. Тебя постоянно ломает, выкручивает наизнанку и ты не понимаешь, ни чем заслужил этот ад, ни как из него вырваться. Лёгкие будто не дышат, а тлеют. В итоге всё, что тебе реально нужно от жизни – взаимность. Но тот второй равнодушно смотрит сквозь тебя, будто навылет.
– И тот второй, конечно, в этом виноват.
– Здесь не может быть виноватых.
Его слова меня задевают странным смешанным чувством скепсиса и раздражения.
– И драмы тоже нет. – Ехидно улыбаюсь. – От любви мрут только психи и поэты. Хотя нет, последних убивает образ жизни.
– Вот именно поэтому ты идёшь своей дорогой, пробуешь переключиться, заводишь отношения, разочаровываешься, и так достаточно раз, чтобы понять, что дело в тебе. Пока в одно утро не признаёшься себе, что ты чёртов однолюб. Только заклинило не на той – она тебе вообще по всем признакам не подходит. Ломаешь голову, как это исправить, но выхода нет. Живи как хочешь. Терпи как знаешь. Вот что значит нет выбора. А ты свободна, Влада, как бы этого ни отрицала.
Мне больно там, где волосы стянуты его пальцами.
Раду едва ли озабочен такими мелочами. Он спрашивает взглядом.
И я снова не спешу с отказом. Растерянная, нагая я увязла в чужом сумасшествии по самое горло. Это запомнится навсегда, даже если отпустит, даже если в одиночку опрокину в себя, стоящую позади бутылку. Не забудется, независимо от того, как далеко я сейчас зайду.
Нет, потакать его прихоти по-прежнему не хочется. Вообще. Но тут есть подвох. Я подчинюсь не в случае, если соглашусь, а отказавшись. Ведь Раду ждёт именно такого ответа. Это сквозит в его снисходительной усмешке, идёт от самого нутра. Вот только прятать голову в песок не мой вариант в принципе.
– Тогда я тоже дам тебе выбор, – медленно произношу, не моргая глядя ему в глаза. – Я надену чёртов хвост, если ты скажешь, почему так дорожил той куклой. Кто эта женщина?
У меня нет сомнений, что он сейчас рассказывал о своих реальных чувствах к реальному человеку. Слишком проникновенным был голос, слишком пронзительно горел взгляд. Ответить – значит дать мне возможность постоянно бомбить по слабому месту. Приятного в этом мало, но...
Раду отвечает спокойно и без утайки:
– Это была ручная работа – фарфоровая копия моей матери. Она подарила мне её полгода назад. Перед смертью.
Меня так и подначивает извиниться, но под нажимом тяжёлого взгляда язык не поворачивается. Поэтому внимательно слежу за тем, как Раду неторопливо накрывает глянцевый край стола взятым с подлокотника пиджаком. Будто нарочно тянет время.
– Влада, ты уверена? Если не хочешь...
Я успеваю заметить спрятанное за ресницами сомнение. Раду и сам не горит желанием.
А придётся, дорогой.
Вот теперь уверена. Будет ему уроком, когда захочет в следующий раз меня проучить.
Сама нагибаюсь над столом и, сцепив зубы, жду дальнейших действий. Пытаюсь не анализировать, как это называется, когда светишь голым задом перед мужчиной, с которым знакома от силы пару дней. От волнения во мне так сильно всё сжимается, что вряд ли этот опыт пройдёт безболезненно. Впрочем...
Всего лишь кончик лисьего хвоста лёгким дуновением проходится по позвоночнику. Вниз... Затем снова вверх, медленно-медленно: по плечам, по лопаткам, бокам... Мягкий как перо страуса. Я напряглась, приготовившись к худшему, но ласка обрушилась слишком внезапно. Хлынула мурашками по коже, и совсем другое более тонкое наслаждение вдруг зарождается от ощущения собственной наготы.
Я полностью открыта и беззащитна перед ним. Кожей чувствую давление его взгляда, от которого одновременно стыдно и сладко. Меня по-прежнему касается только шелковистый ворс. В ушах шумит наше неровное дыхание. И я словно в пьяном дурмане теряю связь с происходящим.
Невесомая ласка расслабляет напряжённые мышцы, вливаясь патокой в кипящий кровоток. Тело парит, голова лежит на скрещённых руках и кружится... кружится... кружится...
Тёплая ладонь накрывает мою поясницу. Я, наверное, тихо охаю, потому что на большее сил не хватает.
– Тебе нравится? – в его хриплом голосе отчётливо слышится напряжение.
– Мне... Да... – Краткий вздох царапает пересохшее нёбо.
Мне горячо. Мне хорошо. Мне мало...
Тягучее, сминающее поглаживание руки по ягодицам уже не вызывает ни страха, ни протеста. Хвост остаётся лежать вдоль выгнутого позвоночника, кончиком щекоча заднюю часть моей шеи. Массаж продолжается уже в две руки. Стоя у меня за спиной, Раду неумолимо зарождает внизу живота вязкий требовательный голод. Его пальцы по-хозяйски исследуют и разминают каждый сантиметр кожи, постепенно усиливая нажим.
Я не осознаю, в какой момент полностью теряю контроль над телом и начинаю отзываться, невольно поддаваясь назад в жажде ещё более откровенных ощущений. Внутренняя сторона бёдер горит от мимолётных соприкосновений с жёсткой тканью его джинсов. Внутри всё дрожит от мысли, что ему, вообще-то, ничего не мешает забить на обещания, расстегнуть ширинку и... О-о-о... Боже, я хочу этого. Умолять готова! И только где-то далеко, краем сознания радуюсь сковавшей голосовые связки немоте.
Я не стану просить.
Память отказывается отвечать на вопрос – почему?
Поза и так ничего не скрывает. Раду наверняка видит, что я вся мокрая для него.
Он что-то тихо и хрипло говорит на незнакомом языке. Грубоватый говор звучит скорее как проклятья, чем комплименты. Именно так, как больше всего заводит: отрывисто, хлёстко, с рычанием. Бесцеремонный циничный варвар, но с чертовски чуткими руками.
Подушечки его пальцев, а следом что-то похожее на гель вдруг проходятся между ягодицами. И я вроде бы понимаю, что последует дальше, но совершенно не в состоянии сопротивляться. В каком-то трансе жадно принимаю всё, что он готов мне дать.
Согретый на моей пояснице металл проскальзывает внутрь как в тёплое масло. От внезапной и очень непривычной наполненности промежностью чувствую биение собственного пульса. Во мне всё ноет от желания. Хочу его так адски, что дышать больно.
– Ну как? Попросишь большего? – с вызовом нашёптывает Раду.
А я... Я, чёрт возьми, губ разлепить не могу! Потому что пытаюсь представить, как выглядит сейчас его забитый татуировками большой палец, лениво поглаживающий меня между ног, и от остроты возбуждения теряю дар речи.
Наверное, моё тело дрожит слишком красноречиво. Ответ немой и вымученный, услышан.
Он входит пальцами внутрь под мой беззвучный вскрик. Сразу тремя. Я отчётливо чувствую каждую фалангу. Двойное давление распирает абсолютной наполненностью. Для меня это ново, непривычно и странно, но сейчас я принадлежу ему каждым атомом, каждым нервным импульсом. Пару выверенных нажатий изнутри на точки, о которых я даже не подозревала. Несколько плавных поступательных движений... вдох... ещё вдох... а дальше космос, дальше –темнота. Тело сотрясает судорога. Меня выносит куда-то ввысь от сладкого, хаотичного сокращения мышц вокруг его пальцев.
Моё мироздание гаснет под нестройный дуэт нашего дыхания.
