Текст книги "Хозяин моих желаний (СИ)"
Автор книги: Яна Лари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Хозяин моих желаний
Пролог
– Всё в порядке? – Провожаю хмурым взглядом спины двух незадачливых грабителей.
– Да, спасибо. Вы вовремя подбежали.
Она такая напуганная, такая хрупкая. Сейчас даже красивее, чем раньше. Дрожит и льнёт к моей руке, искренне считая, что я её спас. Глупая.
– Всё позади, – произношу тихо, подталкивая девушку к машине. Ненавязчиво, чтобы не спугнуть. – Пожалуйста, садись, очень холодно. Я отвезу тебя, куда скажешь.
Она неуверенно заглядывает в салон. Вкусно кусает капризные губы, решая, стоит ли мне доверять. И я до боли сжимаю челюсти, чтобы не выдать нетерпения. Ну же!..
Сдаётся.
Правильно, девочка, верь мне. Я буду хорошим хозяином.
– Сегодня какой-то ужасный день, – всхлипывает она потеряно. – С утра не задался.
Холодный ветер растрепал её волосы. Густая, блестящая медь. Еле сдерживаюсь, чтобы не запустить в них пальцы, вдохнуть тонкий запах, захлебнуться воспоминаниями. Ещё не время.
– Всё позади. – Каким-то образом мне даже удаётся смягчить тон и незаметно взболтать приготовленную бутылку воды, украдкой разглядывая округлившиеся женственные изгибы под тонким брендовым лонгсливом.
Куклы, оказывается, тоже плачут. Так изящно и трогательно, будто взаправду умеют чувствовать.
Впрочем, она всегда была особенной. С самого детства.
– Спасибо. Если нужны связи или помощь, мой отец с радостью вас отблагодарит.
Даже не скрываю проскочившей усмешки.
Она уже села в мою машину. Чего мне ещё хотеть?
– Мочки хоть не порвали? – Меняю тему, словно невзначай дотрагиваясь до девичьего виска. На пару секунд отключаюсь от реальности и жмурюсь от удовольствия, упиваясь бешеным биением пульса. Непередаваемый кайф.
Страх так похож на возбуждение. Наверное, поэтому грань между ними такая тонкая.
Перешагнёшь её для меня, милая?
Куда ты денешься.
– Нет, серьги на месте. Только телефон успели отнять. – Она поднимает на меня огромные, несчастные глаза. Я неохотно убираю руку, чтобы не выдать раньше времени своих намерений.
– Выпей, легче станет.
Девушка с благодарностью забирает у меня бутылку. Пьёт жадно, не замечая, каким заведённым взглядом я провожаю тонкую дорожку воды, сбегающую по запрокинутой шее. Жуть как хочется прямо сейчас стереть её ртом. Впиться. Пометить.
Теперь уже мой пульс болезненно отдаёт в пах.
С усилием отворачиваюсь, а в мыслях продолжаю бесчинствовать: проникаю языком между искусанных губ, несдержанно втягиваю в себя верхнюю, зализываю нижнюю. Как же, чёрт возьми, вку-у-усно... Со стоном пробую мягкий язык, представляя, что она когда-нибудь мне ответит. Сама захочет... Сначала медленно и боязливо, потом раскованнее и несдержаннее. Волна острого возбуждения уносит дальше, и вот я уже подминаю под себя податливое тело... требовательно развожу в стороны стройные ноги...
Меня топит в фантазиях, подстёгнутых адреналином. Еле выныриваю!
Зачётная всё-таки выросла штучка. Попробуй устоять.
Сжимаю крепче руль, прикидывая, через сколько её вырубит.
Уже скоро.
– Меня, кстати, Влада зовут. – Улыбается она сонно.
Я с кривой усмешкой трогаю машину с места.
Всё-таки не узнала, зараза. Где-то глубоко в груди неприятно царапает.
Ну что ж... Мне это только на руку.
Часть 1. Глава 1
Не садись, Влада, в машину к незнакомцам, пропадёшь – говорила мама. А я отсмеивалась. Ну серьёзно, откуда в моём окружении взяться незнакомцу?
У примы золотой молодёжи с самых пелёнок бессменная свита. Простому смертному в наш круг не проскочить.
Допрыгалась. Досмеялась.
Внутри всё переворачивается от неизвестности и страха. И даже не утешает, что подонку не поздоровится, кем бы он ни был.
Ох... ты ж! Лёгок на помине. Мгновение борюсь с собой, чтобы не прилипнуть к окну мансарды, где меня оставили одну приходить в сознание, предварительно раздев до нижнего белья и наверняка облапав если не руками, так взглядом точно.
Тишину нарушают лишь вой метели и моё сбившееся дыхание. По затылку мурашки ползут при виде выходящего из внедорожника мужчины в чёрном полупальто.
Ну да, это он меня сначала спас от грабителей, а потом похитил. Всё как я запомнила: рост – огроменный, плечи – широченные. Мне с ним никогда не справиться. Такой пальцем раздавит и глазом не моргнёт. Глаза у него, кстати, выразительные. Столько участия ещё с утра выражали, что мой внутренний сканер впервые дал сбой. Подвёл за все моих двадцать три года разом.
Достав из салона два бумажных пакета, он щёлкает брелком сигнализации и медленно поднимает голову. Зимой смеркается рано. Я свет не зажигала, но чувствую, как стынет кровь, будто мне этим взглядом хищным аорту пережало.
В голове ощущение дурмана. Немеющими пальцами хватаю с батареи джинсы. Руки не слушаются. Кое-как застёгиваю пуговицы-болты, продеваю голову в ворот лонгслива, а чувства реальности происходящего нет и в помине. Никогда так ни на кого не реагировала. Даже красавчик Метлицкий, не вызывал столько адреналина разом. Этот же одним взглядом ноги подсекает.
К чёрту. Оставлю истерику на потом. Сейчас нужно выбираться. И делать это очень-очень быстро.
Надеяться на адекватный диалог с тем, кто не побоялся похитить дочь Олега Ярникова не приходится. Отец вместо выкупа в него автомат разрядит. Это сейчас папа один из крупнейших бизнесменов края, но Ярым его в узких кругах не просто так прозвали.
Одевшись, бегло осматриваюсь по сторонам. Из мебели под треугольным потолком – кровать и две тумбочки. В углу у двери стоят мои ботинки. Обуваюсь уже под громкий стук двери, вбивающий под кожу позорную слабость.
Вот он нарочно меня кошмарит или как? С ноги открыл, зверюга. Видела, конечно, что руки у мерзавца заняты, но сердце всё равно подскакивает к горлу.
Гены отца дают о себе знать моментально.
Если тебе угрожают – бей первым.
На цыпочках спускаюсь на второй этаж. Панорамные окна, несколько балконов. Лишать меня комфорта похититель явно не намерен. Значит, шкурой своей всё-таки дорожит. Осталось подобрать аргумент понадёжнее.
Дом явно холостяцкий. Минимализм, натуральная кожа, дерево, облицовка под старый кирпич и, собственно, предмет моих поисков – оружие в эффектно подсвеченных нишах. Сейчас бы пару кадров отснять для поста в инстаграм о моём похищении. Расставание с Метлицким с таким событием рядом не валялось.
Желание дикое в своей несвоевременности, но эта зависимость сильнее меня. Как рефлекс. Рукой машинально лезу в задний карман. Там, разумеется, пусто. Айфон отняли, те сволочи в сквере. Жажда что-нибудь сломать становится непереносимой.
Зависнув на выборе между ятаганом и булавой, улавливаю звук шагов на лестнице. Близко. Так близко аж мороз до костей пробирает.
Логика вопит, что холодным оружием проще покалечиться, а вот в прислонённом к стене охотничьем ружье уверенности больше.
– Эй, как там тебя? Я здесь! – кричу, не желая тянуть резину.
Стрелять я не умею от слова совсем, но помня об отдаче, для лучшей устойчивости расставляю шире ноги. Дверь на прицеле, палец на спусковом крючке. И всё равно трясёт так, что мышцам больно.
Шаги замирают. Сворачивают в мою сторону.
Ну, давай. Заходи, мерзавец. Встречу мало не покажется.
– Стой там! Не подходи. – В своих мыслях я проговорила это с десяток раз пока открывалась дверь. И всё равно голос вибрирует опаской.
И есть отчего! Из темноты коридора заходит высокий, поджарый шатен, с выражением лица совершенно неподобающим направленному промеж глаз ружью. В кривоватой улыбке ирония, может, немного изумления. На этом, пожалуй, всё.
Экземпляр надо сказать впечатляющий, хоть и не в моём вкусе. Это я ещё утром приметила. Его внешность приковывает внимание какой-то нездешней, дикой броскостью. Тёмная щетина, смуглая кожа, жёсткая линия губ. В ухо продето сразу несколько колец со свисающим посередине стальным пером, и на виске под коротким ёжиком выбритых волос что-то набито. Зато на макушке копна – хоть в хвост собирай. Самый настоящий варвар.
– Проснулась, красавица. Как быстро. – пристальный взгляд кислотно-зелёных глаз простреливает навылет где-то в районе груди, заставляя сердце сбиться на пару тактов. Зря я всё-таки бюстик с двойным пушапом надела. – Уже осмотрела свой новый дом?
Я негодующе щурюсь. Это как понимать?
– Замри, сказала! – прикрикиваю нервно, поняв, что стоять смирно мужик не собирается.
Ну как мужик... Лет на пять меня старше, точнее не определю. Ну, может, чуть больше тридцати. Максимум.
Однако его моё требование вообще не тормозит. Так и продолжает напирать, только крыльями носа хищно дёргает.
Нет, у меня всё же миролюбивый характер, что бы там завистники ни говорили. Другая бы уже выстрелила. Или как есть – без куртки, на ватных ногах кинулась наутёк. Предварительно выстрелив. А я лишь концентрирую взгляд через краешек дула к мишени, которой путём недолгих раздумий избираю серебряное перо под ухом.
Не задену, так оглушу. В идеале, конечно, обойтись без жести.
– Ну и чего ты ждёшь? – С интересом тянет он. – Взяла под прицел, так стреляй.
Что-то я не поняла его реакции. Что значит «стреляй»?!
Возмущённо сдуваю с лица медную прядь волос, переминаюсь на подгибающихся ногах и, старательно копируя утренний жёсткий тон отца, поясняю:
– Снизь обороты, умник. Я, вообще-то, ружьё в руках держу впервые. Мне, чтобы попасть куда надо, нужно прямо очень много везения. А если промажу? Вот снесу тебе к чертям половину челюсти и будешь тут до утра стенать, пока не отчалишь от кровопотери. Оно тебя надо?
– Меня покорило твоё сострадание. – В голосе лёд, палец с массивным перстнем медленно ползёт по стволу, направляя дуло в широкую грудь и приближая к себе. Впритык прижимая! – Давай помогу.
Моё не совсем вежливоё «пошёл к чёрту» почему-то застревает в горле.
Нет, я не смогу выстрелить даже ради собственной безопасности. Конечно, теоретически это несложно, но он ведь живой... дышит, чувствует. Безопасность и волна небывалого хайпа мне, конечно, была бы гарантирована. Как и палата в психиатрии.
Тем временем этот дикарь накрывает рукой мою кисть. Быть может, от шока, а может, от его неожиданной близости по телу молнией проходится колючий ток.
Я растерянно смотрю в бесстрастную муть зелёных глаз, и паника накатывает какая-то удушливая, будто в трясине вязну.
– Готова? – Он усмехается и пальцем нажимает на мой палец, слегка продавливая спусковой крючок.
– Не надо, – прошу, чувствуя, как отнимает ноги.
Никогда не считала себя слабохарактерной, но сейчас во мне каменеет каждая мышца.
– Уверена?
Киваю, не найдя в себе силы выдавить ещё хоть слово.
– Второго шанса не будет.
Он что меня упрашивает?!
Мамочка, во что я на этот раз встряла?..
– Подбрось меня до города и я скажу отцу, что мы просто развлекались. Добровольно. Ничего криминального... – Осекаюсь, когда осознаю, что он пробрался указательным пальцем под рукав лонгслива и с наглой полуулыбкой поглаживает моё запястье.
– И часто ты развлекаешься с незнакомцами?
– Послушай, как там тебя... Психопат. – Безуспешно пытаюсь отдёрнуть руку. – Чего ты хочешь? Выкуп?
– Раду.
– Что Раду? – Непонимающе хлопаю глазами.
– Моё имя.
– Ясно. – Киваю подтвердившейся догадке. Точно нерусский. И ненормальный.
– И много ты видела психов, которых интересуют деньги?
– Да откуда ж мне знать?! – Звонко рвётся во мне терпение. – Ты первый с кем я общаюсь вживую. Скажи, чего тебе от меня надо, а? Зачем похитил?
Он снова скользит взглядом по моему телу и улыбается уже отчётливей.
– Хочу сделать тебе непристойное предложение.
Зашибись...
Часть 1. Глава 2
– Непристойное? – переспрашиваю севшим голосом.
Надежда, что Раду имел на меня совсем не те виды, о которых я в первую очередь подумала, тает пропорционально продвижению его руки по моему предплечью. И находит внутри настолько неприязненный отклик, что мне никак не удаётся разложить его на составляющие.
– Согласишься сразу или мне придётся тебя мотивировать?
Во рту пересыхает, когда он вдруг жёстко сжимает пальцы под самым локтем, а затем отточенным движением отнимает ружьё.
– Отец тебя четвертует. – Болезненно сглатываю застрявший в горле вскрик. Хрен ему, а не мой страх.
Раду слегка вскидывает бровь. Ручаюсь, в его глазах проскочила нотка веселья. Хотя при расстройстве психики это, наверное, норма.
– Пусть сначала найдёт нас.
– Найдёт, – выдыхаю уверенно. Намного увереннее, чем чувствую себя на самом деле.
Неизвестно, когда забьёт тревогу сытый по горло моими выходками родитель. Особенно после сегодняшнего скандала.
Тем временем этот ненормальный бесшабашно поднимает ружьё дулом вверх, щёлкает курком и... ничего не происходит!
Я не могла этого знать, но теперь в придачу к страху чувствую себя униженной и обманутой.
– В следующий раз, когда надумаешь кого-нибудь пристрелить, помни про патроны.
Вот теперь его взгляд оглушает решимостью, словно вместе с бесполезным оружием он откинул в сторону ошмётки морали. Следом на пол летит полупальто, на один затяжной миг сковывая мысли парализующим неверием.
– Меня будут искать! – Щерюсь, скрещивая руки на груди.
– Искать – не значит найти. – На небритом лице проскальзывает что-то человеческое, отдалённо похожее на улыбку. Крайне отдалённо. – Прояви, наконец, логику. Напомнить, при каких обстоятельствах мы встретились?
Не хочу. И без этого тошно. Я сегодня всех, кого могла, послала, не стесняя себя в выражениях: родителей, подругу. Метлицкий тот вообще вздохнёт с облегчением, если меня вдруг в его жизни не станет.
Да, я эгоистка.
Да неблагодарная дрянь. Перенесу как-нибудь.
И чёрта с два буду плясать под чью-то дудку. Не дождутся.
– Давай начистоту. Ты сильнее. Я отбиться не смогу, – выцеживаю сквозь зубы, с ненавистью глядя в глаза приближающегося подонка. – Но тебя всё равно найдут. Это вопрос только времени. В твоих интересах разойтись полюбовно.
– У меня встречное предложение. Веди себя разумно и не мешай мне проявлять гостеприимство. – Пауза, взятая на то, чтобы надавить мне на плечи, усаживая в кресло. – Тогда есть вероятность, что тебе здесь понравится.
Я стремительно вскидываю голову, чтобы не таращиться ему в ширинку. Вскидываю, хотя охота зажмуриться и съёжиться.
Бесконечно смотрим друг другу в глаза. Тяжесть мужских ладоней продолжает давить на ключицы, обжигая через тонкую шерсть лонгслива. Сглотнув, ловлю себя на том, что почти уламываю себя не ввязываться в эту авантюру. Он не отпустит. От жертв обычно избавляются.
– Твои условия? – Через силу обрываю затянувшуюся паузу.
– Другое дело. Поладим, если продолжишь в том же духе, – Раду нависает, тараня взглядом мои губы, ощутимо и по-животному жутко. – Я не заинтересован давать приют первой встречной. Стимулируй мою благосклонность.
Между нами повисает мёртвая тишина.
– Каким образом? – Невольно задерживаю дыхание, чувствуя на щеке тепло его выдоха.
– Каждый вечер будешь тянуть по одной карте с желанием. Выполнишь до полуночи – следующий день оплачен, а карта вычтена из колоды.
– Полагаю, желания эротического характера?
– Все как одно. – Погано усмехается он, глядя на моё перекошенное лицо.
Какой-то бред душевнобольного.
Да пошёл он...
– Я ухожу, – отрезаю, резко отпихивая его в сторону. – Слушать дальше твою ахинею нет никакого резона.
К счастью, Раду не предпринимает попыток меня остановить. И в этом столько насмешки что становится не по себе.
– Думаешь?
Он неторопливо спускается за мной по ступенькам, проявляя нервирующую самоуверенность.
– Какая разница, когда оказаться на улице – сейчас или после последней карты?
– К тому времени ты будешь моей.
– В смысле буду твоей? – потрясённо смотрю на него, сжавшего челюсть и цепко удерживающего рукой моё запястье. – Я тебя вижу второй раз в жизни.
– У нас больше месяца на знакомство. Уверена, что не влюбишься?
– В тебя, дикарь?! Ни за что... – Осекаюсь, когда он рывком открывает передо мной дверь.
Метель обжигает лицо ледяными иглами.
– Я не держу. Впереди километры снежного плена. Либо моё предложение. Ты. Я. И тридцать шесть горячих ночей. Выбирай.
А ведь так хорошо всё начиналось. Я собиралась отстрелить ему ухо.
Я минуты две со всей экспрессией высказываю зарвавшемуся дятлу, куда засунуть своё щедрое предложение и как самостоятельно развлечь себя все тридцать шесть ночей.
Клянусь, за это время мороз успел затянуть болезненными мурашками даже внутренности!
Тяну время, потому что мысль покинуть протопленные стены дома физически невыносима. А Раду – между прочим, тоже не шибко одетому – хоть бы хны. Только прожигает глазами своими змеиными, будто ему сам факт разговора со мной омерзителен.
– Ты, дикарь, что думал? Прыгать начну на радостях?! Руки. Руки, сказала, убери! – Перехожу на вопль, вырывая локоть из очередного захвата. Не знаю, чего во мне сейчас больше: ярости, страха или холода, но вместе эта гремучая смесь срывает с языка последние ограничители. – Я тебе не эскортница в такие игры играть. В ауле своём иди курами командуй!
– Atunci cară-te, nebuno! Ce naiba aștepți?
Гнев, вопросительные интонации и жест, указывающий на улицу, в переводе не нуждаются. Его «Вали уже, чего ты тянешь?» отчётливо читается в неравномерном и громком дыхании.
Ладно, попытка номер два. Должен же он, наконец, убедиться в несостоятельности своей аферы, психануть и отвезти меня домой.
– Что за ахинею ты несёшь? – Воинственно щурю глаза. – Это на каком языке вообще?!
Едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть в раздражённое лицо. И плюнула бы! Если б ноги от его близости так не подкашивались. Обидно будет промазать себе на ботинок.
– Пошла вон, – цедит он уже на русском, указывая куда-то в плотную стену разыгравшейся метели.
– Что – вон? – Отбиваю в сторону вытянутый палец. – Машину заводи, отморозок! Если я после такой прогулки хотя бы чихну, от тебя даже в гроб положить ничего не останется. Ферштейн? Уж отец проявит фантазию, поверь.
Да, я умею быть храброй. Особенно на адреналине.
– Ты ещё долго собираешься мне мозг выносить?
Я не успеваю даже заметить движения. Просто голову оттягивает назад и становится нечем дышать, когда он стягивает в пятерне мои волосы, а второй рукой прижимает к себе – тесно аж рёбра трещат.
– Я тебя укушу, – шепчу ему в губы, брезгливо содрогаясь от собственного умоляющего, просевшего голоса.
Но не отталкиваю. Раду большой и тёплый, а я привыкла к комфорту. Пока это вроде как насильно, стараюсь отогреться по максимуму.
Холодина стоит небывалая. Поэтому охотно жмусь к мужскому торсу, позволяя быстрому дыханию, срывающемуся с его губ, стекать по моей шее.
Молчание затягивается. Снежинки, каплями осевшие на правой части моего лица, едва не закипают. По крайней мере, щёку начинает припекать. А всё, на чём я сконцентрирована – прохладная пряжка ремня, врезающаяся мне в кожу под задравшимся в ходе борьбы лонгсливом.
Между нами происходит что-то такое... Что-то, чему я не подберу названия ввиду скудного опыта в интимных делах. Одновременно хочется его спровоцировать, чтоб стиснул сильнее, вдавился до боли, пригрел на груди, и до чёртиков страшно сделать лишнее движение.
– В последний раз спрашиваю, согласна?
Мои лёгкие шалят. Ироничность вопроса отрезвляет, но его поплывший взгляд на интуитивном уровне вызывает злорадную улыбку.
– Да ни в жизни, – как ни пытаюсь говорить бесстрастно не получается. Голос окончательно садится.
– Я тебя услышал, – ухмыляется он, разворачивая меня на девяносто градусов и легко подталкивая в спину. – Счастливого пути.
– Счастливо оставаться, – отзываюсь с лёгкой ноткой вызова, гася в себе желание ехидно припечатать его напоследок. Иначе вдогонку мне точно прилетит что-нибудь тяжёлое.
Вряд ли этот варвар вёз меня в такую даль только для того, чтобы заморозить в сугробе. Слишком много усилий потрачено, слишком велик риск нарваться на грандиозные проблемы. Остаётся дождаться момента, когда он поймёт, как сильно просчитался и кинется следом меня возвращать. Вот тогда будем говорить на моих условиях.
А пока, как поётся в песне – выхода нет. С гордо поднятой головой плетусь во двор. Мороз стоит, аж кровь стынет. И перспектива ждать, пока он признает, как сильно со мной облажался так себе, но выбирать не приходится.
Часть 1. Глава 3
По колее, оставленной ещё днём внедорожником, идти не хочется. Её замело по середину икры. Да и следы на снегу добавляют нервозности. Чёрт знает что тут за зверь пробегал – лисица, волк? Проверять неохота. Поэтому я жмусь спиной к массивным воротам, чтобы хоть ветер с ног не сбивал. Холодина та же, а всё равно кажется, что так чуточку теплее.
Переминаюсь с ноги на ногу, растирая ладонями плечи, и с ненавистью смотрю на дом. В сумерках большие освещённые окна выглядят особенно уютными. Считаю секунды, гипнотизируя закрытую дверь, те складываются в минуту, но ничего не происходит.
В комнате на первом этаже загорается свет. У меня уже зуб на зуб не попадает, а он преспокойно хозяйничает у плиты. Кастрюльку ставит на огонь. Что-то наливает...
Может, правда кукушка у человека того?
Даже думать страшно, как быть, если этот чокнутый Раду не одумается.
Выбирать между жизнью и гордостью я не готова. Жертвовать первым – глупо, переступать через себя... ну не знаю. Физически не смертельно, конечно. От него приятно пахнет, сложен хорошо. В принципе можно чуток потерпеть. Вот только жуткий до чёртиков. За щетиной морду лица толком не видно, взгляд давящий, голос жёсткий. А что в голове творится вообще неизвестно. Надо было всё же карты глянуть, хоть знала бы наперёд, на что подписываюсь.
Серьёзно? – едва не вою от разочарования. Всего минута на морозе и принципы рухнули?
– Прорвёмся, Влада, – выстукиваю по слогам, тоскливо поглядывая на навес, уложенный доверху дровами.
Тот редкий случай, когда подвёл здоровый образ жизни. Зажигалки нет, костёр отменяется.
Понедельник день тяжёлый, я всё понимаю. Но, мать его, не настолько же!
Жду. Чего жду – непонятно. Раду занят своими делами, словно думать обо мне забыл. Может, и забыл, тут нечему удивляться. Никому я не нужна, только поклонникам в инсте, и то пока контент годный. Даже отец, похоже, махнул на меня рукой.
О, сегодняшнее утро я нескоро забуду.
***
– Ноги моей в этом доме не будет!
– Влада, хотя бы встреться с ним. – Перехватывает мой локоть отец. – Я бы не стал предлагать тебе в мужья кого попало.
– А ты не предлагаешь. Ты настаиваешь!
– Ну в кого, скажи, ты такая упёртая? Каждый раз одно и то же. Тебе доставляет удовольствие принимать всё в штыки?
– Слышать ничего не хочу! У меня на этого упыря аллергия.
– Я с его отцом через Афган прошёл. Дима, в конце концов, помог фирму из такого дерьма вытащить. Я теперь по гроб обязан.
– Поэтому решил рассчитаться мной, да? – Закрывая глаза, неверяще качаю головой.
Отец подаёт это как заботу, а в груди печёт как от предательства.
– Не передёргивай. – Он вырывает куртку из моих пальцев. – Ты ведь неглупая девушка. Понимаешь, что конкуренция – это всегда убытки. Слияние активов наших двух компаний позволило подмять под себя весь рынок в крае. Мы с Димой как братья, никаких махинаций за спинами друг друга. Но мы не вечны. Ваш союз – гарант, что мою единственную дочь не пустят по миру. Не фыркай. Два чужих человека всегда будут перетягивать одеяло каждый на себя. В итоге вы угробите фирму. Только дети, рождённые от вашего брака, направят ваши интересы в общее русло и приумножат капитал. Это жизнь. Почему он это понимает, а ты упираешься с категоричностью подростка? Откуда в тебе такая инфантильность?
– Наверное, потому что для него брак – чистый расчёт. А я любить хочу, понимаешь? Любить! И я не позволю распоряжаться своей судьбой.
– Одна встреча. Что тебе стоит?
– Ни за что, – чеканю, зашнуровывая ботинки.
– Уверена, что пресловутая любовь, ради которой ты сейчас порешь горячку, взаимна?
– Не смей трогать Антона, – угрожающе шиплю, задирая голову.
Отец не единожды пытался мной манипулировать через Метлицкого. Достало.
– Видит бог, не собирался этого делать...
Он что-то быстро открывает в своём планшете и суёт девайс мне под нос.
Сталь в его тоне нехорошо сжимает внутренности.
Первое время тупо пялюсь на движущуюся картинку. Узнаю вип кабинку любимого клуба. Мягкий уголок тонет в ультрамарине, выхватывая светлую женскую голову, активно работающую над пахом блаженно откинувшегося на спинку дивана Метлицкого.
Внутри что-то обрывается, растекаясь горячей обидой. Пока не решила на кого. Тоха ведь не стал бы менять меня на какую-то дешёвку? Наверное, видео старое. Мы всего год встречаемся. В прошлом самая завидная пара универа... Не мог он так облажаться. Когда б он успел так страх потерять? Инстинкт самосохранения вообще не алё?!
Не верю... Не верю. Не верю!
– Это монтаж! – Швыряю в стену планшет с омерзительным видео. – Тоха тебе с самого начала костью поперёк горла стоит. Наконец, всё встало на свои места – он просто не сын твоего драгоценного Савицкого! А как приехал его недоносок из Англии, в ход тяжёлая артиллерия пошла, да?!
– Хватит! – Отцовская затрещина укрепляет мои подозрения.
Периодически он мог наказать материально. Я не самая примерная дочь, случается косячить, чего уж. Но никогда ещё папа не позволял себе такого скотского обращения.
– Всё из-за этого козла, Савицкого. Ещё раз услышу про него, и клянусь – дочери у тебя не будет.
– Не доводи меня, – рявкает он, пытаясь ухватить меня за кисть.
– Да не вопрос! – Раздражённо отталкиваю плечом дворецкого. Дверь в свободную жизнь я и сама для себя открою. Не с Тохой, так одна. – Делай со своим дружком что хочешь. Хоть сам женись. Мне от тебя ничего не надо!
Упрямый? Я тоже. Доказано не один раз.
Так я думала ещё утром. А спустя каких-то двенадцать часов уже мечтаю, что мама в очередной раз смягчит отцовский гнев на милость и меня найдут. Но пальцы немеют, а лес продолжает звенеть тишиной.
Холод выкручивает мышцы.
Выбор невелик. Либо замёрзнуть, либо согласиться быть игрушкой богатенького мальчика.
Знать бы наверняка, зачем ему это? Ладно если развеять скуку. А если всё-таки садист?
Хоромы посреди леса – это не безликая квартира. Вычислить проще простого. И номера машины он не скрывал. Значит, с моей стороны подвоха не ждёт. Уверен, что я не смогу никому рассказать?
Мамочка, что же мне делать?
