Текст книги "Из России с любовью (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Пройдусь по магазинам, – заявила Беата, поднялась со стула и ушла, махнув парням на прощание ручкой.

– Составлю ей компанию, – Эван бросился догонять девушку.

– Н-да, судя по всему мы друг от друга порядком устали, – задумчиво произнес Коуди, вытягивая под столом длинные ноги.

Генри вновь уткнулся в свой планшет, а Дилан лениво пил холодный горький напиток, потому что сахар в кофе никогда не добавлял, и рассматривал других посетителей кафе.

– Вы трахаетесь, – спустя некоторое время протяжно произнес Коуди, переводя взгляд с одного близнеца на другого.

– Что?! – хором выпалили они, а лица братьев в этот момент были схожи до самой мелкой черточки.

Парень рассмеялся, громко и звонко, обратив на себя пристальное внимание парочки за соседним столом.

– Трахаетесь друг с другом, – шепотом повторил брюнет, перегнувшись к близнецам через стол.

– Тебя это каким-то боком волнует? – впервые Генри опередил реплику брата.

– Нет, что ты! – Коуди примирительно поднял руки, а черные глаза искрили смешинками, – Просто решил дать вам бесплатный совет и относится друг к другу более прохладно.

Он повернул голову вправо, чтобы не встречаться с близнецами взглядом и сделал вид, что его очень сильно заинтересовала одинокая девушка через два столика от них. На самом деле отношения близнецов совершенно не бросались в глаза. Коуди узнал об этом совершенно случайно. Наткнулся как-то на парочку, дождливой ночью целующуюся в какой-то подворотне. Но не мог не приписать себе лавры отличного психолога.

– Мы и так не лижемся при посторонних, – фыркнул Дилан и обнял брата, раз тайна все равно выплыла наружу, то сдерживать себя он был не намерен.

– Почему не спросишь, что я хочу за молчание? – брюнет удивленно приподнял брови.

– Потому что мне по хер, что ты хочешь, – усмехнулся Дилан, а Генри в его руках напрягся, но брат успокаивающе погладил близнеца по плечу.

– Да, ну?! – воскликнул Стондэлл.

– Ну, да, – еще одно необременительное пожатие плечами.

Коуди вскочил на ноги, раскинул руки в стороны, хитро посмотрел на близнецов и закричал:

– Уважаемые посетители….!

– Заткнись! – прошипел Дилан и со всей силы толкнул стул.

Он проскользил по полу в черно-белую крупную клетку и ударил Коуди точно по колену.

– Сука!

Брюнет потер ушибленное место, поставил стул на место и сел на него. Похоже, что он своего добился. Близнецы все же не спешат делиться своим секретом со всем миром.

– Ну, так что, можно, обратиться к вам за помощью? – примирительно мягко попросил парень.

– Помощью? Я не ослышался? «Мистеру я супер крутая модель» нужна наша скромная помощь?

– Дилан, ты недооцениваешь ваши силы, – грустно вздохнул Коуди.

Кичиться можно сколько душе угодно, но совет близнецов парню действительно был необходим.

– Внимаю, – коротко бросил старший из них.

– Мне нужна помощь с Беатой, – признался Коуди.

– Зачем тебе нужна Беата? – хмыкнул Генри.

– Если бы вы отбросили ваше голубое мировоззрение и посмотрели на нее глазами мужика-натурала, коим я являюсь, то заметили бы, что она необыкновенная девушка, – торжественно произнес парень.

– Беата? По-моему, она необыкновенная сука, – согласился Дилан.

– Ты, вообще, трахаешь своего брата-близнеца, не тебе судить, – обиженно цокнул языком Коуди.

– Пф! Это ты просишь нашей помощи. И кстати, Беату я тоже трахал, ничего особенного.

Благодаря своей реплике Дилан попал под перекрестный огонь двух взглядов. С одной стороны его недобро осматривал Генри, с другой поливал удивлением Коуди. Но парень не обратил ровным счетом никакого внимания ни на одного, ни на другого.

– Что ты конкретно хочешь от нас? – Генри решил перейти к самому главному, обсуждать, кого трахал его несносный братец можно до бесконечности долго. Ибо список этих персон бесконечно длинный.

– Вы же знаете ее дольше, чем я…

– Со школьной скамьи, – Генри кивнул, подтверждая его слова.

– Расскажите, какие парни ей нравятся, как лучше за ней ухаживать, стандартные схемы с Беатой не работают…

– И давно ты так подвис? – Дилан с сожалением посмотрел на брюнета. Влюбиться в Беату… Что может быть хуже….

– Уже год прошел точно. Я пытался за ней ухаживать, но она всегда меня отшивает, – Коуди и не представлял, что когда расскажет близнецам о своих проблемах с взбалмошной и избалованной девчонкой ему станет легче.

– Ну, первый мой совет, – с умным видом начал загибать пальцы Дилан, – смени работу. Беата не воспримет в серьез какую-то сомнительную модельку. Во-вторых, прижми ее к стенке дома и трахни, поверь, она оценит грубость. В третьих, не води ее на стандартные свидания типа прогулки по парку под луной, ее это впечатлит только, если вы встретите там маньяка и он примет вас за долгожданных жертв…

– Придурок, – вздохнул брюнет, – я, действительно, серьезно спрашивал…

– Коуди, – Дилан поднялся, кидая на стол несколько купюр, – я и не думал смеяться над твоими чувствами. Ты серьезно спросил, я серьезно ответил.

Парень развернулся и направился в сторону выхода. Генри проследил напряженным взглядом за спиной брата, смущенно улыбнулся брюнету и последовал за Диланом.

***

– Тебе не идет красный, – сообщил Эван голосом без единой эмоции, мысленно парень был в компании совершенно с другим человеком.

– Что ты в этом понимаешь? – фыркнула девушка, крутясь перед зеркалом в красном платье, едва прикрывающем упругую попку.

– Я гей, забыла? – усмехнулся мальчик с золотистыми локонами волос, спадающими на плечи тяжелыми прядями.

– Что, правда, не идет? – печально вздохнула девушка.

– Нет, слишком вульгарно, выглядишь в нем, как дешевая шлюха.

Девушка-консультант, проходившая мимо, охнула и прикрыла рот ладошкой от такого прямого высказывания. Она тоже бы хотела иметь друга нетрадиционной сексуальной ориентации, чтобы ходить по магазинам и слышать от него только честные советы.

Беата скрылась в примерочной, чтобы через несколько минут выйти оттуда в обтягивающем платье насыщенного изумрудного цвета, длиной чуть выше колена.

– А это? – девушка обернулась к Эвану, который присел на мягкий диванчик, вокруг его ног стояли многочисленные пакеты с одеждой из дорогих бутиков.

– Бери, – кивнул парень.

Через пятнадцать минут Эван и Беата уже сидели в одном из кафе на последнем этаже торгового центра. Вокруг шум, люди уходят, приходят другие, обсуждают покупки и шмотки из новых коллекций. Над головой стеклянная прозрачная крыша, пропускающая рассеянные солнечные лучи, за ним яркое голубое небо и горки взбитых сливок из облаков. Хорошо, что их посадили за столик в углу, здесь было значительно тише. Посторонние звуки долетали слегка приглушенные, что делало окружающую обстановку уютнее. Беата заказала горячий шоколад для поднятия настроения, ее спутник ограничился стаканом апельсинового сока. Заказ принесли быстро. Все это время молодые люди молчали, изучая окружающих людей.

– Реально изменить гея? – как бы, между прочим, спросила девушка, рассматривая черноволосого крепкого юношу через несколько столиков.

– Нет.

– Даже не будешь раздумывать? – Беата повернула голову и заглянула в каре-зеленые глаза соседа.

– Не над чем раздумывать, – Эван грустно усмехнулся и поднес стакан с соком ко рту, а если ты говоришь о Дилане, то ориентация здесь не причем.

– О Дилане, – согласилась она, – ты тоже в пролете?

– Можно сказать и так…

– Ты же спал с ним, разве нет? – Беата не любила Эвана, слишком женственный был этот мальчик, но сейчас у них была одна проблема на двоих, и имя ей Дилан Харрисон, поэтому есть смысл «дружить» с Эваном.

– Спал, но это был только секс, ничего большего.

– Что может заставить нашего мальчика влюбиться? – протянула Беата, покусывая отбеленными, жемчужными, ровными зубками дужку дорогих солнцезащитных очков.

– Почему тебя это интересует? Без обид, Беата, но за столько лет ты могла бы смириться с тем, что не станешь для него кем-то большим, чем развлечение на пару ночей. Может, хватит? – Эван выгнул бровь и внимательно посмотрел в зеленые глаза девушки.

– Хватит, – уверенно кивнула она, – это я решила уже довольно давно. Но если мне представится шанс, то я ему отомщу.

– Позови меня, – Броуди улыбнулся и заговорщицки подвигнул.

На мировое зло парочка не тянула, но попортить жизнь Дилану обиженные бывшие любовники явно планировали.

***

– Генри, можно я тебя поцелую? – Дилан навис над лицом брата, который лежал на мягкой постели с интересом рассматривал потолок.

– Нет, – парень откатился в сторону и порывисто сел.

– Генри, ты когда-нибудь перестанешь ломать комедию? – устало спросил Дилан и поймал руки брата в свои ладони, поднес их к губам и поцеловал.

– Я не ломаю, просто ты знаешь мое мнение по поводу наших отношений, – прошептал Генри, вырывая руки.

– Ты считаешь это мнением? – Дилан изогнул бровь и пристально всмотрелся в глаза, которые являлись отражением его собственных глаз, – Это, дорогой братик, трусость, – выплюнул парень, уже жалея, что поддался Генри и снова начал этот разговор, который, как всегда ни к чему не приведет, только поселит в сердце и в душе тупую боль.

– Трусость? – прошипел Генри, – Трусость – это то, чем мы занимаемся, потому что боимся перебороть эти постыдные чувства.

– Спасибо и на том, что ты не отрицаешь, что эти чувства есть. Это уже прогресс, Генри! – Дилан вскочил с кровати и выбежал из комнаты брата.

Все опять пошло по накатанной. А Дилан так надеялся, что это в прошлом, и чем больше времени будет проходить, тем сговорчивее и терпимее будет младший близнец. Но нет. Время шло, а с Генри так и приходилось бороться за каждый поцелуй. Устал.

– Пап! – Дилан без стука вошел в отцовский кабинет, чем вызвал необычайное удивление последнего, обычно сын такой наглости себе не позволял.

– Что? – мужчина оторвался от свежей газеты и снял прямоугольные очки.

– Пап, мы с Генри хотим жить отдельно от вас, желательно возле университета, – Дилан, наконец, решил больше не откладывать разговор о жилье в долгий ящик.

– Подумаю, – зло бросил отец и махнул рукой в сторону двери, намекая на то, чтобы сын убирался восвояси.

Ужин, как всегда проходил в напряженном молчании. Дилан злился на всех, Генри нацепил свою излюбленную маску ледяного принца и окатывал всех присутствующих родственников взглядом полным колючего равнодушия. Мама пребывала в состоянии озлобленности на весь свет после ссоры с отцом, сам же глава семьи выглядел удовлетворенным, словно он для себя решил одну из глобальных проблем.

– Итак, – мистер Харрисон отложил столовые приборы, провел рукой по белокурым некогда, а теперь полностью седым, волосам, – Генри, Дилан у вас есть старший брат, – заявил отец.

Генри смущенно кашлянул в кулак и вновь спрятался за своим вторым «я», а вилка Дилана с глухим стуком упала на пол. Поднимать подросток ее не спешил, уставившись на отца. Он потер переносицу, мать закусила губу, чтобы не влезать в разговор.

– Его зовут Виктор, он старше вас на пять лет. Окончил университет в Москве и через неделю прилетает сюда, чтобы работать в моей компании. Я никак не мог решить, где его устроить, ваша мать отказывается принимать Виктора в доме. Но сегодня Дилан решил две проблемы одним махом, – в комнате стояла осязаемая тишина, близнецы даже дышали через раз, слушая шокирующую новость, – сынок, ты заявил, что вы с Генри желаете жить отдельно. Я давно ждал таких разговоров, но позволить вам жить вдвоем мы с матерью не могли, все же вы еще слишком маленькие и безответственные, – Дилан на это громко фыркнул и поймал неодобрительные взгляды обоих родителей, – Но жить под присмотром старшего брата, можете, – как ни в чем не бывало, продолжил мужчина, – Я куплю вам троим квартиру недалеко от вашего университета. Через неделю можете переезжать.

Джошуа Харрисон замолчал и обвел членов своей семьи тяжелым взглядом. Тиана резко поднялась со своего места, оставив на столе практически не тронутую тарелку с ужином, и удалилась с гордо поднятой головой. Женщина не хотела видеть радость близнецов на сообщение о том, что их папашка нагулял еще сына на стороне в период бурной молодости. Но радости у близнецов не было. Ни Дилан, ни даже Генри совершенно не горели желанием приобрести старшего брата. Что касается Дилана, то парень вспыхнул, как спичка, сгорая от ярости. Он мечтал о том, чтобы жить с Генри вдвоем и иметь, наконец, возможность сломать Великую Китайскую стену, что упрямый мальчишка воздвиг вокруг себя, но внезапно из воздуха материализовался неизвестный старший брат, и все его планы летят коту под хвост. Парень скрипнул зубами, поднялся со своего места и ушел в комнату, чтобы не высказать отцу все, что он думает.

– А ты, Генри, тоже устроишь молчаливый бойкот? – устало спросил мужчина, когда один из близнецов скрылся из столовой.

– Нет, мне все равно.

Генри решил вновь спрятаться за своей маской безразличия. Парень подумал, что папа и без того расстроен таким категорично плохим восприятием его новости и решил, что будет относиться к Виктору со снисходительностью.

– Я и так ему слишком задолжал…, – вдруг произнес Джошуа, глядя на сына каким-то болезненным взглядом.

– Считаешь, что мы должны искупать твою вину? – Генри изогнул брови, но смотрел только в свою тарелку, со стороны показалось, что кусок стейка вызывает у парня крайнюю степень удивления.

– Нет, но и предвзято относится к человеку, которого вы совершенно не знаете, нельзя. Я могу понять вашу мать, но вы с Диланом можете быть и более дружелюбными.

– Хорошо, я буду, – Генри поднялся из-за стола.

– Повлияй на брата, прошу тебя.

Мальчик замер возле выхода, прикинул что-то в мыслях, затем коротко кивнул и вышел. Дилана он нашел в своей комнате, иногда казалось, что близнец переехал к нему. Брат развалился на его кровати и с любопытством просматривал последние фотографии, сделанные им.

– Ты, знаешь, Генри, у тебя талант, – шепотом произнес Дилан, но брат его услышал.

– Спасибо, мне приятна твоя похвала.

– Заметь, что это чистая правда, и, думаю, ты ни раз уже слышал это не только от меня, – Дилан отложил фотографии и сел на кровати, подобрав под себя ноги.

– Да, фотосессия, действительно, вышла на ура, – Генри сел рядом с братом и взял в руки фотографии.

Чтобы отснять эти кадры ему пришлось наступить себе на горло и сломать несколько барьеров. Нет, Генри не был стеснительным, но и снимать гей-пары в таких откровенных сетах не брался раньше никогда. А тут не смог сдержать внутренний порыв. Получилось, надо сказать, прекрасно. Когда смотрел на них, разметавшихся среди простыней, видел себя и Дилана, так же страстно отдающихся друг другу. Гнал эти мысли, но картинка вновь и вновь всплывала перед глазами. Генри был против таких тесных отношений с близнецом. Не мог опровергнуть того, что испытывает к брату чувства совершенно не братской любви, но старался всеми способами изжить их в себе. Самоконтроль работал, но только до тех пор, пока Дилан не начинал его открыто провоцировать. Генри хватало всего лишь нескольких настойчивых прикосновений, и он готов был отдаваться Дилану раз за разом. Именно отдаваться, Дилан никогда не пошел бы на смену ролей в постели, а Генри не настаивал, ему нравилось быть под братом. Так и не иначе. Еще одной причиной, по которой Генри уступал брату, был его страх. Страх от того, что рано или поздно Дилан устанет умолять его о каждом поцелуе и брат оставит эти попытки. Генри бы не перенес, если Дилан отдалиться от него. Связь между братьями была слишком сильной. Они были морально необходимы друг другу. Могли ругаться сколько душе угодно, но злиться друг на друга долго не получалось. Когда пропадали осторожные прикосновения, поддержка, внимание, присутствие, жизнь превращалась в ад. Душевные муки были настолько сильные, что ни один, ни второй не рисковали отдаляться друг от друга. Но еще Генри понимал одну простую вещь, что предел уже не за горами. Насколько еще хватит Дилана, парень не имел ни малейшего понятия, но интуитивно чувствовал, что скоро что-то произойдет.

– Откровенно. Это для чьей-то частной коллекции?

– Да, для моей, – Генри убрал фотографии, не хватало, чтобы еще родители увидели в его вещах что-то подобное.

– Рискуешь, – фыркнул Дилан, вытягивая ноги на кровати.

– Не хочешь пойти к себе? – устало спросил младший близнец.

Генри устал и видеть брата сейчас не хотел. Единственное желание было лечь спать. Причем в гордом одиночестве, без настойчивых рук брата, шарящих по его голому телу.

– Захочу, когда получу твой поцелуй.

Дилан встал на колени и потянулся руками к брату. Генри тяжело вздохнул, оттолкнул его руки и коснулся губ, быстро скользнул языком в рот и отстранился, пока Дилан не успел превратить поцелуй в нечто большее, и пока возбуждение не захватило всю сущность, потому что бороться с ним потом крайне тяжело.

Брат тяжело вздохнул, поднялся с кровати Генри и вышел из комнаты. При этом весь вид Дилана говорил о том, что парень сильно удручен. Это было так на самом деле. Дилан чувствовал себя прескверно. Генри не давал даже шанса построить отношения между ними, как между парой. Сколько еще можно биться головой о титановую стену? Дилан не знал. Знал он только о том, что терпение его подходит к концу. Вскоре он махнет рукой на боль, съедающую сердце и оставит брата в покое. Парень шел по коридору в свою комнату и думал, что, возможно, это и не самый плохой вариант. Но скоро у них будет видимость свободной жизни. Еще одна попытка и все. Дилан для себя решил, что если Генри и после того, как они съедут от родителей, будет вести себя в том же ключе, то он как-нибудь перетерпит и переживет его холодность и несговорчивость и будет жить только для себя.

До своей комнаты Дилан так и не дошел. Спустился вниз и вышел из дома. Нашел в телефоне номер и нажал кнопку вызова. Несколько гудков.

– Да, Дилан, – раздалось в трубке.

– Чем ты сейчас занят, Эван? – вкрадчивым голосом спросил парень, переходя улицу.

– Ничегонеделаньем, – ответил тот скучающим голосом.

– Тогда я к тебе приеду, – Дилан ловко запрыгнул в автобус и сел на пустое место у окна.

– Жду, – в трубке послышались короткие гудки.

Ехать на машине Дилан не хотел. За рулем от него требовалась сосредоточенность, а сейчас мысли разбегались словно тараканы, которых решили потравить. Не соберешь ни одной. За окном город заливали золотисто-красные лучи заходящего солнца. Автобус то скрывался в тени домов, то вновь выныривал на залитый вечерним солнцем асфальт. За окнами мелькали машины, дома, магазины, прохожие спешили по тротуару по своим делам. Жизнь шла своим чередом. Ничего не изменилось от того, что нести и дальше тяжелую ношу стало практически невыносимым. Дилан чувствовал, как сгибается его спина под этой тяжестью, но не мог встряхнуться и отбросить этот груз прочь. Не мог так легко расстаться со своими чувствами, выбросить их, словно мусор, и спокойно жить дальше. Возможно, если бы он уехал куда-нибудь далеко-далеко, где не будет Генри, не будет напоминаний о нем, тогда он смог бы спокойно переступить через этот жизненный этап и пойти дальше с высоко поднятой головой. Но не сейчас, не так, когда всю его жизнь наполняет этот человек. Он везде, дома, среди друзей, если этих людей вообще можно таковыми назвать, он занимает девяносто процентов мыслей парня. Он как вирус, который распространяется по телу с огромной скоростью, поражая клетку за клеткой. И нет того лекарства, которое излечило бы Дилана от этой заразы.

Парень вышел на нужной остановке, прошел мимо нескольких богатых домов и вошел в кованые ворота, миновал подъездную дорожку, вдоль которой тянулись клумбы с цветами, которые отравляли воздух своим приторно-сладким ароматом, и нажал на кнопку звонка. Его встретила пожилая женщина, которая работала прислугой в доме Броуди, сколько Дилан себя помнил. Ему сообщили, что парень ждет его в своей комнате. Родителей Эвана он не увидел. Вероятно, они отсутствуют в доме, в городе, а, возможно, в стране. Вот он, удел жизни детей богатых родителей. Их никогда нет дома. Неважно, просто ли ты простыл и нуждаешься в заботе и ласковых материнских руках, или у тебя проблемы иного характера, когда хочется спросить совета отца. Их нет рядом, когда они так нужны. Потому что бизнес – это их главное детище, о котором они заботятся, на которое они возлагают свои надежды и мечты, а ты всего лишь дань обществу. В семье должен быть ребенок, у бизнеса должен быть наследник. Вот и причины, по которым ты появился на свет. Сначала, будучи маленьким и несмышленым карапузом, ты этого не понимаешь, стараешься всеми способами привлечь внимание таких важных для тебя людей, показать им, что ты есть, что тебе хочется чувствовать себя любимым ими. Они не отзываются на твои мысленные призывы. Ты растешь и понимаешь, что являешься просто очередной галочкой в их жизненном плане, и тебе становится обидно, больно. Проходит время, уходит и боль, оставляя вместо себя, в лучшем случае, душевную пустоту, в худшем лютую ненависть к тем, кто подарил тебе жизнь.

Дилану повезло больше, у него всегда был брат, который находился рядом, протяни лишь руку. Генри изгнал пустоту из души, вместо ненависти выросло чувство любви к тому единственному человеку, который никогда не бросал и никогда не предавал. Но здоровой эту любовь назвать невозможно, потому что из братской, она быстро превратилась в ту, которая порицается обществом и всем моральными нормами. Сначала это пугало. Было страшно задерживать взгляд дольше необходимого на теле, которое, как две капли воды схоже с твоим. Было страшно желать поцеловать губы, которые до последней черты повторяют твои собственные. Было страшно желать обладать телом, которое ты видишь в зеркале, каждый раз, когда бросаешь туда взгляд. Но было еще более невыносимо давить в себе эти чувства. Генри – болезнь и наваждение, которые не могут быть изгнаны из сердца и из разума ни единым живым существом на земле. Было множество попыток, которые не прекращаются и по сей день. Даже парень, к чьей комнате сейчас подходил Дилан был очередной попыткой забыться и исправить ситуацию, но в каждом случае результат был отрицательный.

– Привет, – бросил Дилан, проходя в комнату, залитую вечерними лучами солнца вперемешку с искусственным светом.

– И тебе, – Эван оторвал взгляд от книги, которую читал до прихода гостя и посмотрел на Дилана.

Парень выглядел устало. Озорной блеск исчез из необыкновенных синих глаз, уголки губ опущены, лицо, словно осунулось. Эвану польстил тот факт, что Дилан пришел к нему за поддержкой, но он слишком хорошо знал, какого рода помощь ищет «друг», и не собирался и в этот раз бесплатно отдавать свое тело. Дилан перешел все границы дозволенного. В конце концов, любые чувства рано или поздно умирают, если их не подкармливать взаимностью, а в отношениях Эвана и Дилана они существовали только в одностороннем порядке. Для Харрисона это всегда был только секс. Жаль, что Эван понял это так поздно, потратив впустую столько времени. Но отказывать Дилану в чем-либо было тяжело, практически невозможно, парень всегда отличался превосходным даром убеждения.

– Неважно выглядишь, – поделился своими наблюдениями Броуди.

– Хочешь сказку? – Дилан проигнорировал слова парня и сел на кровать рядом с ним.

– Вещай, – Эван с глухим стуком захлопнул книгу и отложил ее в сторону.

– В далекой стране, в далеком городе жили два брата-близнеца. Их жизнь текла как в сказке, богатые родители, не смеющие отказать своим чадам, реки денег, престижная школа, любые игрушки, любые люди у их ног, стоит только поманить пальцем.

Эван затаил дыхание и внимательно вслушивался в каждое слово, понимая, что речь идет о самих близнецах Харрисон.

– Но мальчики оказались прокляты злой колдуньей и, когда им исполнилось по пятнадцать лет, осознали, что не могут жить друг без друга, что любят не так, как нужно любить брата. Старший из них был смелее и начал предпринимать попытки по соблазнению близнеца. Не все из них потерпели неудачу, – Дилан сам не знал, зачем рассказывает это Эвану, но ему необходимо было выговориться, а Эван казался тем человеком, который может это выслушать и оставить только в своей памяти, – и однажды холодной ночью, когда за окном разыгралась буря, а в доме они остались лишь вдвоем, младший брат сдался, отвечая на чувства и на страсть, что сжигала старшего, взаимностью. С тех пор прошло много лет. Близнецы по-прежнему любят друг друга, но старшему из них приходится каждый раз собирать волю в кулак и бороться за каждый благосклонный взгляд брата в свою сторону. Как ты считаешь, Эван, когда старшему это надоест? Когда кончатся силы? Когда иссякнет терпение?

Эван понимал, что последние реплики Дилана были адресованы ему, но не мог раскрыть рта, потому что боялся, что из него польются ругательства. Он не мог поверить в то, что услышанное было правдой.

– Спишь с Генри? – с истерическим смешком выдавил он, накручивая золотистую прядь на указательный палец.

– Молодец, суть уловил, – хмыкнул Дилан и забрался на кровать с ногами, прижимаясь к человеку, который, по сути, был посторонним, не смотря на все ночи, что они провели вместе.

– Не предполагал, что у меня такой конкурент, – Эван окончательно перестал сдерживать себя и расхохотался.

– Ни капли сочувствия, – Дилан положил голову смеющемуся парню на ноги и прикрыл глаза, – я рассказал тебе все это только с той целью, чтобы услышать от тебя несколько добрых слов, которые помогут мне и дальше двигать горы, а ты…., – Дилан махнул рукой и тоже залился смехом.

– Ты извращенец, – подытожил Эван, когда смеяться больше не осталось сил, на глазах выступили слезы, а живот колол.

– Ты не Колумб, Америку не открыл, – буркнул Дилан.

– Могу тебе предложить свою любовь, я сговорчивее, чем твой брат.

– Если бы она была мне нужна, то мы уже давно были бы парочкой и переживали свой конфетно-букетный период, трахаясь за каждым углом. Брось, Эван, выкинь эту чушь из головы.

– Зря, – прошептал Эван, но в этом шепоте было слишком много угрозы и ядовитой ярости.

Эван пылал праведным гневом. Его признания только что несколькими фразами скомкали и выкинули в мусорный бак, как использованную салфетку, которой стерли сперму с губ. Успокаивало парня только одно, что теперь он знает, как заставить Дилана страдать еще больше. Он уже мысленно нарисовал картину ада, в который теперь желал всей душой превратить жизнь некогда любимого человека. Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. На самом деле, расстояние между этими чувствами еще меньше. Осталось теперь только сообщить новость дня Беате. Эта сучка не упустит возможности подлить бензина в огонь.

– Зря я тебе все рассказал, – к Дилану вновь вернулось его самообладание, – надеюсь, говорить тебе о том, что это должно остаться между нами, нет необходимости, – Харрисон встал и выразительно посмотрел на Эвана.

Тот кивнул, после чего Дилан, не прощаясь, ушел. Ему казалось, что он только что совершил одну из самых фатальных ошибок в своей жизни. Но сказанного не воротишь. Осталось только надеется на благоразумие парня с золотистыми локонами.

Через пять дней Джошуа Харрисон повез близнецов смотреть квартиру. Она оказалась светлой, просторной, с отличным ремонтом, но двухкомнатной. Дилан мысленно потер руки, так достать Генри ему будет проще, ведь закрытая дверь будет надежно скрывать близнецов от постороннего взгляда старшего брата. Генри поморщился, но тоже не сказал ни слова против. Новое жилье было утверждено единогласно и близнецы отправились домой, чтобы упаковать вещи.

***

Самолет взлетел с громким шумом двигателей, набрал высоту, выровнялся, и вскоре погасли огни «пристегните ремни», но Виктор Малеев не спешил избавляться от синей полоски на поясе, она ему не мешала, а вот при случае сильной турбулентности, ремень убережет его голову от столкновения с полкой, которая находилась над головой. Место досталось возле иллюминатора. Можно было всю дорогу смотреть на яркое голубое небо и белый пушистый ковер из облаков где-то под пузом самолета. Виктор не любил летать. Человек, существо, созданное ходить по земле, и в воздухе чувствует себя весьма не комфортно. Вот и Витя чувствовал себя вне своей тарелки. Хотя все было организованно и продуманно, рейс не задержали ни на минуту, бортпроводницы улыбались вежливыми улыбками, соседи попались молчаливые и не спешили заводить знакомство. Но молодой человек понимал, что его больше волнует не сам перелет, а то, что ждет его там за пределами родной страны. В Англии начнется его новая жизнь. Какой она будет, он еще не догадывался, но шансов реализовать себя и хорошо устроится в Туманном Альбионе значительно больше.

Кто мог подумать, что судьба преподнесет ему такой подарок, как отец – англичанин? Когда он был маленький, то всегда мечтал о полной семье. Стал старше и понял, что отец – это не такой уж и необходимый человек в его жизни. А год назад он случайно нашел старую фотокарточку, на которой была изображена мать в компании какого-то улыбчивого типа. На вопрос «кто это?» родительница не стала придумывать отговорок и ответила правду. Витя был в шоке. Столько лет жить с мыслью, что отец их бросил, а потом узнать, что он даже не знал о его существовании. Еще большей насмешкой судьбы, стало случайное, или не очень, знакомство с этим человеком. Так звено за звеном сложилась целая цепочка, в результате которой он сейчас сидит в самолете и с огромной скоростью движется навстречу новой жизни. Мама хоть и переживала сначала, но в итоге со спокойной душой отпустила его.

В огромном аэропорту Витя чувствовал себя еще более странно. Страха не было, но внутренности скручивало предчувствие неизвестного. Он быстро прошел все необходимые посты, получил багаж и вышел в зал прилета. Там его ждал отец, хотя, по сути, это был всего лишь малознакомый человек, который решил искупить перед ним несуществующую, по мнению парня, вину.

– Добрый день, – произнес Виктор.

– Привет, – мужчина смущенно улыбнулся и взял одну из сумок у него из рук, – Добро пожаловать в Англию.

Вскоре они оказались в машине, дорогая, комфортная, лучший представитель немецкого производства. Мужчина сидел за рулем сам, Виктор занял место рядом с водителем и черный корабль влился в поток других автомобилей, спешащих покинуть территорию аэропорта.

– Вик, – мужчина переделал имя сына на свой лад, но парень не возражал, – Для моей семьи твое появление стало неожиданностью, не скажу, что приятной, – Джошуа скривился, все еще с содроганием вспоминая скандал, который закатила ему жена.

Малеев прислушался, в конце концов, он должен знать, чего ожидать от новых родственников.