Текст книги "Из России с любовью (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Тебе никогда не говорили, что курение вредно для здоровья? – на кухню вполз Генри, махая перед собой рукой, чтобы разогнать сизый туман.

– Да, предупреждения есть на каждой пачке, – Вик кивнул.

– Ты переплюнул даже Дилана, пачка за неполную ночь, – младший брат покрутил пустую упаковку в руках и выкинул ее в мусор ведро.

– Он не вернулся до сих пор, – на выдохе сообщил Виктор.

– Я знаю, звонил, – Генри привычно сел напротив.

– Ты так спокоен... Дилан часто исчезал из дома раньше?

– Нет, отец бы не позволил такие загулы, он всегда возвращался в контрольный час, – Генри усмехнулся. – Но ты не отец.

– Он думает, что я не смогу его выпороть? – зло спросил Вик.

– В данный момент, предполагаю, он ни о чем не думает, – хмыкнул Генри.

– В смысле? – Вик замер.

– Уверен, что Ди пьет.

– Сгинь отсюда, – Виктор снова встал, слова Генри только добавили тревоги.

– Скоро вернется, я бы на твоем месте поспал, – младший близнец хлопнул брата по плечу и поплелся в ванную, зевая и потягиваясь на ходу.

– Ты уже поспал и на своем месте, – огрызнулся Виктор.

      Утро, за окном наступило серое и хмурое утро. Подстать настроению. Вик хмыкнул и запустил руки в волосы, чтобы немного унять гудящую головную боль. Эта ночь оказалась слишком тяжелой и бесконечно долгой. Где черти до сих пор носили Дилана, Вик не знал, но не мог не согласиться с Генри, что старший близнец скорее всего надирался все это время в хлам. Виктор сам бы с удовольствием напился, но кто-то из них троих должен быть взрослым, иначе в их доме легко воцарятся хаос и анархия.

      Тяжелые думы прервал глухой щелчок дверного замка и раздавшийся за ним грохот. Вик повернул голову и увидел свою пропажу, сидящую на полу в коридоре. Мужчина вскочил с места, намереваясь хорошенько встряхнуть безответственного негодяя, но замер на полпути, остановленный диким истерическим хохотом.

– Что случилось!? – из ванной высунулся Генри с лицом, намазанным гелем для бритья, и станком в руке. – А, ну все ясно. Я же сказал, что он пьет, – хихикнул младший Харрисон. – Привет, Ди, мы рады видеть тебя дома, не поверишь, но уже заждались, – Генри хохотнул напоследок и хлопнул дверью.

– И по какому поводу ты так нализался? – со вздохом спросил Виктор, опускаясь на корточки напротив брата, злость испарилась с громким шипением, не оставив после себя даже облачка пара.

– Ты во всем виноват, – в своей манере заявил Дилан и попытался подняться.

      Виктор вовремя подхватил заваливавшееся на бок тело и поставил вертикально, но руки не убрал, ожидая новых падений. – Что ты от меня хочешь? – устало спросил Дилан.

– Я хочу?! – Виктор опешил, кажется в чьей-то беловолосой головке все перемешалось. – Так, ладно, – вздохнул Вик, – сейчас мы идем в кроватку, разговаривать и выяснять отношения будем после того, как поспим.

– Ты ляжешь со мной? – спросил Дилан, с трудом удерживая веки открытыми.

– Лягу, – процедил Виктор и потащил брата в комнату.

      За спиной раздался заливистый смех Генри. Посмотрим, братишка, как ты будешь хохотать, когда придет время разбираться со своими кавалерами. Виктор толкнул Дилана на кровать, содрал с него шмотки, облепляющие стройное тело, как вторая кожа, и накрыл одеялом.

– Ты обещал лечь со мной, – пробормотал Дилан, кутаясь в теплую ткань.

– Я помню, – отмахнулся Вик, взял телефон и вышел из комнаты.

– Спит? – спросил Генри, заваривая утренний кофе.

– Сейчас будет, – хмыкнул Вик, набирая номер секретаря, следовало сообщить о том, что у него сегодня внеплановый выходной. – Разберись с Найтом, – дал совет Вик, направляясь в спальню.

– Я не хочу Найта, я хочу Коуди, – упрямо заявил Генри, едва не притопывая ногой.

– Хватит играть в игры, ты уже вышел из детского возраста, у людей есть чувства, которые можно сильно ранить, не будь хуже, чем ты есть, Генри, – с этими словами Виктор ушел с кухни не желая по новой слушать хныканье младшего брата о том чего он хочет, а чего нет.

      Вик осторожно прикрыл за собой дверь и разделся, стараясь не шуметь, думая, что Дилан спит, но как только он собрался юркнуть в свободную кровать, брат привстал и покачал головой.

– Ты обещал лечь со мной, Вик.

– Я помню, да и ты не позволишь забыть, даже если захочется, – ворчливо произнес Виктор, устраиваясь рядом с Диланом.

      Мальчик тихо рассмеялся и прижался всем телом, словно старался вплавиться в человека рядом с ним. Дилан отнюдь не был так пьян, как хотел казаться. Эта игра одного актера была нужна лишь для того, чтобы не получить взбучку за свою прогулку. Он знал, что Виктор сорвется, потому что ждал и волновался. Стоя возле дома, Дилан включил телефон и видел огромное множество звонков и смс от старшего брата. Дилан не хотел еще одной ссоры, между ними итак пропасть непонимания, не стоит делать все еще хуже, возможно, у них всё же есть шанс выкарабкаться из этой бездны.

– Прости меня, – тихо-тихо прошептал Дилан спустя пятнадцать минут, ни он, ни Виктор не спали, прислушиваясь к дыханию друг друга. – Мне нужно было побыть одному.

– Ты мог просто сообщить об этом, не стоило выключать телефон, – хрипло ответил Виктор, лежа на спине и не открывая глаз.

– Сильно злишься, да? – Дилан привстал и заглянул в красивое лицо.

– Ты противоречишь сам себе, Ди, – Виктор проигнорировал вопрос, – утверждаешь, что способен на серьезные отношения, но каждым действием показываешь, что тебя не волнуют чужие чувства.

– Я дрянь, признаю, – шепнул мальчик, Виктор усмехнулся.

– Ты спросил, что я хочу от тебя в коридоре, – Вик, наконец, открыл глаза и посмотрел на брата. – Пусть я покажусь старомодным и банальным, но я хочу честности и уважения к себе и своим чувствам, я хочу, чтобы ты засунул свой эгоизм подальше и показал то человеческое, что в тебе еще осталось.

– На этих условиях ты будешь со мной?

– Это не условия, Дилан, это не больше, чем просьба. Ты наркотик, попробовав который единожды, уже невозможно отказаться. Считай, что я на тебя подсел. И еще, – Виктор сел на постели и подтянул Дилана, – знай, что я не уеду без тебя, а если и соберусь, то позову с собой, – Вик поцеловал брата, бережно коснувшись искусанных губ.

– Генри рассказал?

– Да, это было правильно, не думаю, что сам бы признал за тобой наличие такого страха.

– Мне сложно, Вик, – Дилан потер переносицу и посмотрел брату в глаза. – Ты не Генри, который рядом со мной всю жизнь, ты не один из многих моих любовников, – Виктор скривился, а Харрисон горько усмехнулся, свой багаж он скинуть не может, – ты особенный, единственный, кого я осмелился полюбить...

      Дилан замолчал, изучая кусок стены, куда упирался взгляд, Виктор тоже не произнес ни слова. Ему только что признались в любви, Дилан смог понять эти чувства и рассказать о них, только....

– Я знаю, что ты мне не веришь сейчас, – нарушил тишину Дилан, – просто дай мне шанс.

– Я уже сказал, что буду с тобой, просто не смогу отказаться. А время все расставит по своим местам.

      Дилан слега улыбнулся, понимая, что добился максимум из того, что вообще мог получить от своего старшего брата, поэтому парень был рад первому преодоленному шагу на пути к сокрушительной победе. Он повернулся и поцеловал Виктора, расслабляясь, стараясь придавить того своим весом к постели. Вик страстно отвечал на поцелуй, но быстро перехватил руки старшего близнеца, потянувшиеся к его паху.

– Сейчас мы будем спать, малыш, – протянул Вик и звонко чмокнул Дилана в кончик носа. – Ты устроил мне бессонную ночь, дай поспать хотя бы сейчас.

– А потом? – быстро спросил Дилан, облизывая губы.

– Как только ты будешь готов, – заверил Вик, укладывая Дилана и закрывая глаза.

– Хорошо, – хмыкнул Дилан и зевнул, позволяя, наконец, усталости взять контроль над телом и сознанием.

***

      Ты не ребенок, хватит играть чужими чувствами... Генри сплюнул горечь, скопившуюся во рту. Виктор прав, каждое его слово – истина, конечно, он же старший, знает как следует поступать. Но его советы хороши лишь на словах, рассказал бы лучше, как перебороть то, что клокочет внутри. Злость, презрение, ненависть, ревность? Что? Генри и сам уже точно не мог сказать. Вчера, когда Энди успокаивал его, не позволяя полностью скатиться в истерику, его объятия казались правильными и нужными, а после он опять для себя решил, что Найт не достоин стоять рядом, что он хочет заполучить Стондэлла.

– Быть или не быть, – раздался голос Коуди за спиной.

– Что? – Генри остановился и обернулся.

– Привет, – брюнет улыбнулся. – С таким серьезным лицом ты не можешь думать о чем-то меньшем, нежели глобальные перемены в твоей жизни, Генри.

– Мне не о чем думать, ты сам дал мне это понять.

– Обиделся? – грустно вздохнул Коуди. – Зря, на правду не обижаются.

– Пошел ты на хер, – прошипел Харрисон и развернулся, чтобы добраться всё же до здания университета.

– Стой! – скомандовал Стондэлл. – Я еще тебя не отпустил. Мы не договорили.

– Брось, не о чем, – Генри скривился, но послушно замер на месте, опять поворачиваясь к собеседнику.

– Ты ведешь себя, как ребенок, – сказал Коуди, а Харрисон расхохотался.

– Ты говоришь так же, как мой брат, – выдохнул Генри.

– Дилан поумнел? – удивленно спросил брюнет.

– Нет, я о Викторе.

– А-а-а. Слушай, плевать. Я не могу понять, что ты хочешь. Может, объяснишь, а? – Коуди поднял голову и посмотрел на темно-серое низкое небо.

– Тебя, – усмехнувшись ответил Генри.

– Что тебе мешает, м-м-м?

– Твое рыжее сокровище, – мальчик пожал плечами и бросил быстрый взгляд на часы, на первую пару он уже опоздал. – Только не начинай опять стенания на тему «почему ты так не любишь Энди?».

– И не думал. Это просто ревность, не более.

– Считаешь?

– Уверен. Генри, – Коуди сократил расстояние между ними и приобнял Харрисона, – Энди слишком внезапно ворвался в твою жизнь и отнял самое ценное, что ты имел – внимание твоего близнеца. Это ревность.

– А ты? – жалобно спросил Генри, решив, что сейчас у него есть шанс услышать о чувствах Стондэлла, если они, конечно, есть, а затем он сможет принять решение.

– Что я? – черные брови Коуди изогнулись, словно мужчина не понимал, что от него хотят.

      На самом деле он все отлично понимал. Генри хотел услышать что-то вроде признания от него. А что он мог ему сказать? Я люблю тебя? Это не будет правдой, он любит рыжика. Симпатия и желание к Генри безусловно есть, но вряд ли Харрисон согласиться лишь на них. Врать? Можно, но Генри не идиот, он не поверит.

– Да, нет, ничего, – Генри мотнул головой и повернулся, чтобы уйти, он все понял и без слов.

      На душе было отвратительно гадко, словно его предали вновь. Похоже, единственный, кто действительно что-то к нему испытывал – это Эван. С ним у них точно ничего не выйдет, Генри прекрасно понимал, что не сможет простить, будет вспоминать каждый раз. Мальчик шел по дорожке, но не в сторону института, Коуди не стал его останавливать, понимая, что разговор бессмысленный, сейчас Генри хотелось повторить поступок Дилана и нализаться до потери сознания. Жаль, что дома никто не будет сходить с ума от тревоги и обрывать телефон в попытке узнать все ли с тобой в порядке. Генри невольно улыбнулся, все же он рад за Ди и Вика, они смогут договориться.

Харрисон остановился перед дорогой, чтобы перейти улицу, но путь преградил черный бок внедорожника Стондэлла.

– Что тебе еще от меня нужно? – раздраженно спросил Генри, когда перед ним опустилось стекло.

– Сядь в машину, – приказал Коуди.

– Мы все решили, нет? – вздохнул Генри, он порядком устал от этих разборов отношений, они приносили только боль.

– Сядь в машину, – с нажимом сквозь зубы процеди Стондэлл.

      Генри буркнул что-то еще себе под нос, но послушно открыл дверцу и забрался на переднее сидение. Стондэлл тут же нажал на газ и черный монстр рванул с места, пугая прохожих ревом мощного двигателя. Коуди вновь привез Харрисона к себе домой. Генри молча вышел из машины и пошел за брюнетом, прошел в квартиру и сел на стул, раскачиваясь на нем так же, как это любил делать Энди.

– Ну? – произнес парень, когда Коуди вышел из ванной.

      Стондэлл не ответил. Подошел вплотную и приподнял голову мальчика за подбородок, чтобы наклониться и поцеловать, нежно и осторожно, боясь опять напугать. Коуди прикрыл глаза, не позволяя желанию засветиться в них. Только нежность. Рука сама зарылась в мягкие белые волосы, погладила затылок, спустилась на шею, Коуди пощекотал нежную кожу, а Генри шумно выдохнул ему в рот.

– Ты же хотел знать мое отношение к тебе, – шепнул брюнет и поднял мальчика со стула, чтобы прижать к себе.

      Генри начал упоенно отвечать на поцелуй, обнял в ответ и привстал на носочки, чтобы потереться пахом об уже твердую плоть Коуди. Стондэлл медленно, не разрывая такой сладкий поцелуй подталкивал мальчика к кровати, чтобы вскоре уронить на мягкую поверхность и придавить своим телом. Генри застонал, выгибаясь под ним. Он шумно дышал и сам не понимал чего больше хочет, продолжения или того, чтобы его выпустили из этих жарких объятий и оставили в покое, выкинуть мысли об Энди он не мог даже сейчас. Коуди любит именно это ничтожество, Генри для него только развлечение, не больше, чем объект, на который брюнет со всей страстью выплескивает желание тела. Он не любит. Мальчик закрыл глаза и замотал головой, уходя от горячих губ, покрывающих его лицо мелкими короткими поцелуями.

– Нет? – изумленно спросил Коуди, тяжело дыша.

– Ты же любишь Найта, зачем? – прошипел Генри, выползая из-под тяжести сильного тела.

      Коуди тяжело вздохнул и сел на кровати, зарывшись руками в черные блестящие волосы.

– Потому что хочу именно тебя, именно сейчас, – ответил он, затравленно глядя на копию Дилана. – Я устал от хитросплетений ваших чувств и отношений. Вы то ненавидите друг друга, то хотите, то опять плюетесь ненавистью и презрением. Я могу быть связующим звеном между тобой и Энди, могу сглаживать острые углы между вами, но в первую очередь вы сами должны хотеть что-то изменить.

– Я не хочу ничего менять, – Генри скрестил руки на груди и тяжело вздохнул. – Я просто хочу...

– Сам не знаю чего, – напряженно рассмеялся Коуди. – Иди сюда, подумаем позже, чего бы тебе хотелось, хорошо? – Стондэлл раскинул руки, и Генри медленно подполз к нему, устраиваясь в заботливом кольце.

      Коуди опять поцеловал, опять так же болезненно нежно, словно самое дорогое и ценное. Острожно погладил щеку костяшками пальцев и заглянул в синие глаза, блестевшие от влаги.

– Все же хорошо, малыш. Поверь, Энди не забирал у тебя ничего, но дать способен намного больше, чем ты можешь себе представить, просто дай ему возможность. Своим отношением и злобой ты причиняешь ему боль.

– Я постараюсь, – пообещал Генри прежде всего самому себе.

      Коуди улыбнулся, игриво пробежал пальцами по торсу и сжал все еще напряженную плоть Генри через ткань джинс. Мальчик откинул голову и тихонько застонал, брюнет тут же воспользовался открытой шейкой и припал губами к бьющейся венке, провел языком по всей шее и прикусил кожу под подбородком. Генри хихикнул и обвил его руками.

Коуди получив разрешение быстро избавил его от одежды и уложил на кровать, любуясь красивым телом.

– Ты как пломбир с шоколадной крошкой, – усмехнулся Стондэлл и лизнул немного ниже пупка.

– Почему? – Генри привстал и посмотрел на парня между своих разведенных ног.

– Белая кожа и много родинок, – Коуди опять лизнул живот. – Одна, две, три, – каждый счет сопровождался коротким поцелуем, – пять, шесть, семь, бесконечно много, Генри.

      Сколько бы Коуди мог так расцеловывать его, Генри не знал, а проверять не хотелось, потому что выдержка ему отказывала, стоящий колом член постоянно терся о грубую ткань одежды Стодэлла, а тот все продолжал считать его родинки и гладить руками тело. Генри зарылся рукой в волосы на затылке и потянул голову Коуди к своей плоти, сгорая от желания ласки. Но Стондэлл ловко вывернулся и встал над ним на колени.

– Подожди, мой хороший, я понимаю, что не терпится, – Коуди опять криво усмехнулся и провел ладонью по всему телу, раскинувшемуся под ним, от самой шеи до болезненно ноющей плоти.

      Генри застонал, как только брюнет приласкал напряженный член и глубоко задышал, двигая бедрами навстречу руке, ласкающей его. Коуди встал, медленно снял всю одежду, позволяя Генри хорошо рассмотреть его шикарное тело и вернулся к мальчику, не забыв прихватить тюбик со смазкой.

– Хочешь, чтобы я его пососал, да? – спросил он, заглядывая в лицо Генри и двигая рукой по его члену.

      Генри кивнул и закусил губу, прилагая все усилия, чтобы не кончить, мышцы на животе напряглись и приобрели отчетливые очертания.

– Хорошо, – Коуди оставил член и надавил пальцем на сжатую дырочку, сбивая острое возбуждение.

      Генри даже не дернулся, позволяя просунуть, смоченный лишь слюной, палец немного внутрь. Коуди лизнул головку его члена и надавил, протискиваясь еще глубже. Мальчик застонал и дернулся вверх, толкая в рот и уходя от пальца. Стондэлл слегка сжал зубы на члене, заставив замереть и вновь просунул палец, двигая им внутри. Генри тяжело дышал и комкал одеяло, но больше не дергался, позволяя, терзать свой анус. Коуди оставил его в покое только когда он расслабился, вытащил палец и начал быстрее двигать головой, плотно сжимая на твердой плоти губы и лаская ствол языком. Следующий раз он проник в тело Генри хорошо смазав два пальца, мальчик вновь застонал, извиваясь под ним. Коуди привстал, оставляя мокрую от слюны плоть в покое и навис над Генри, вводя пальцы глубоко в его тело.

– Кончишь ты только подо мной, – прошептал Коуди в розовое ушко и впился поцелуем, сминая искусанные губы, терзая их до привкуса крови, разливающегося во рту.

      Генри тяжело дышал и бился под ним, но расслабился окончательно, мальчик уже сам насаживался на пальцы и шире разводил ноги, требуя более глубокого проникновения. Генри уже бредил тем, чтобы Коуди взял его, поэтому заорал от удовольствия, смешанного с болью первого проникновения, когда Коуди заменил пальцы на свою пульсирующую от возбуждения плоть.

– Я позволю сделать тебе с Энди тоже самое, – шепнул он, входя в Генри до упора. – Хочешь?

– Да! – крикнул Генри и начал рвано двигаться.

      Но самовольничать Коуди не позволил. Стондэлл еще раз агрессивно поцеловал и отстранился, сжимая руки на талии, фиксируя горящее под ним тело и сам начал быстро вбиваться в Генри, срывая с его губ все более громкие, протяжные и пошлые стоны. Тело младшего Харрисона, так же, как и Энди, было словно создано для него, узкое, горячее, легко полностью принимающее его член, дарящее неземное удовольствие. Коуди прикрыл глаза, перед которыми плясали разноцветные искры и еще больше увеличил амплитуду толчков, он обхватил мокрый член Генри, стараясь двигать рукой в такт толчкам. Их оргазм совпал с тихим щелчком замка и открывшейся дверью.

– Н-да, видимо не только у меня нет настроения на учебу и работу, – немного обиженно протянул Энди, наблюдая, как его парень размазывает сперму по груди Генри, а тот смотрит в потолок ошарашенным взглядом синих глаз.

  Эпилог. В гостях.  

– Зачем я согласился ехать сюда? – спросил Коуди, собственно, ни к кому конкретно не обращаясь.

      Парень поднял воротник куртки еще выше, пряча в нем лицо, но озорные снежинки все равно попадали на нос, кусая кожу холодом.

– Наверное, потому что, ты не мог отпустить нас одних, – весело заявил Энди, смотря в серое небо, сыплющее снегом.

      Ему Российская холодная зима пришлась по вкусу, а белый снег, падающий на землю пухлыми белыми хлопьями поднимал настроение. Их самолет из Лондона приземлился сорок минут назад, а зимняя Москва встретила гостей обильным снегопадом.

– Вик, здесь хоть иногда светит солнце? – спросил Стондэлл, шмыгая носом и стряхивая снег с черноволосой макушки.

– Чаще, чем ты думаешь, Коу, – хмыкнул Виктор, неодобрительно глядя на младшего близнеца, который забрался под руку к парню, прячась от холодного ветра.

– Нам надо две машины, – Дилан зевнул и потянулся, короткая курточка задралась, оголяя плоский живот.

– Мы ждем мою маму, – Вик резко одернул одежду на брате и покачал головой.

– Мы все равно не влезем в одну машину, – буркнул Генри, он замерз, ему хотелось домой, забраться в их огромную кровать и устроится между теплыми боками Коуди и Энди.

      Рыжик Стондэлла до сих пор порой вызывал приступы ненависти и призрения, но Коуди ловко научился с ними бороться, начиная игнорировать Генри в отместку. Младший Харрисон начинал злиться и бесится еще больше, провоцировать, обращать на себя внимание, его ледяная корка моментально разлеталась на части. Тогда Коуди в очередной раз объяснял, что они с Энди одинаково им любимы и Генри не должен задирать нос. Но полностью отходил Харрисон только в постели, лаская отзывчивого Найта и получая от него нежность и тепло.

– Кто-то может сесть на руки или возьмите вторую, – отмахнулся Виктор, он уже увидел мать и бросился к единственной женщине в своей жизни со всех ног.

      Дилан ревниво закусил губу, видя как старший брат целует и обнимает постороннюю женщину и тот факт, что она мать, близнеца никак не успокаивал. Его Виктор никогда так не тискал.

– Пошли, – подтолкнул Коуди, волоча в одной руке хмурого Генри, а во второй тяжелый чемодан.

      Парни дружно поздоровались с матерью Виктора, она ответила что-то на родном языке и обняла каждого из них, легко касаясь губами щек.

– Мам, это Дилан и Генри, мои братья, – пояснил Виктор, – а это Энди и Коуди, наши друзья, – открывать хитросплетение их взаимоотношений он не собирался, не сейчас, может, намного позже, когда очевидное невозможно будет скрыть от чуткой материнской интуиции, но не сейчас.

– Вы похожи, – грустно сказала она, но тут же улыбнулась близнецам.

– Мне очень приятно с вами познакомится, миссис Малеев, – на ломаном русском сказал Дилан и улыбнулся.

      Наталья всплеснула руками и еще раз обняла мальчика с чудесными синими глазами.

– Рассаживайтесь! – воскликнула женщина.

      В багажник большой машины с трудом уместился их багаж, ручную кладь сгрузили Виктору, сидящему на переднем сидении. Дилан сел за водителем и прилип к окну, рассматривая русскую зиму, заметающую землю все больше и больше. Энди юркнул в серединку, а Коуди с трудом усадил Генри к себе на колени. Мальчик никак не хотел ехать в такой тесноте и требовал отдельную машину, но в этот раз даже Дилан не встал на его сторону, оставшись равнодушным к капризам младшего близнеца.

– Генри, я прошу тебя, прекрати ерзать, – прошипел Коуди, проклиная себя за то, что в этот раз не пошел на уступки и не взял такси, как просил Генри.

– Мне неудобно, – шикнул мальчик.

– Мне тоже, – рыкнул Коуди, спихивая свой груз на самый край.

      Генри засопел и придвинулся ближе, обвивая руками шею своего парня. Он плохо спал в самолете, вздрагивая каждый раз, когда воздушное судно потряхивало на потоках воздуха. А от Коуди так веяло теплом и он так восхитительно пах домом и спокойствием, а не этим сумасшедшим путешествием. Генри вздохнул, устраивая голову на плече, осторожно кончиком языка лизнул шею, чувствуя, как руки Стондэлла сильнее сжимают ягодицы. Энди полуобернулся к ним и погладил Генри по спине, забрался под воротник и пощекотал шею, заставив мальчика втянуть голову в плечи.

– Спи, котенок, – шепнул Коуди в ушко Генри, тепло улыбаясь Энди.

      Порой парень жалел, что решился на такие сложные отношения. Трио – это не пара, там где двое могут договориться, трое переругаются в пух и прах. Между ними чаще всего именно так и происходило. Генри мог за пять минут довести их до скандала и уехать ночевать к брату.

      Воспоминания о том, как начались их отношения, всегда вызывали теплую улыбку. Тогда Коуди думал, что затея Энди провальна, Генри не ответит, не пойдет на контакт, но он ошибся. Генри хотел быть с ним и, получив желаемое, стал сговорчивее, со временем приняв и Энди. Сначала, Харрисон фыркал и ершился, позволяя рыжику все только во время близости, со временем привык. Нежелание видеть Найта угасало, они притирались и привыкали друг к другу.

– О чем ты задумался? – тихо спросил Энди, наклоняясь к уху Коуди.

      Генри сладко спал на его плече, Дилан пристально смотрел в окно, а Виктор разговаривал с матерью, рассказывая, вероятно, о своей жизни в Туманном Альбионе, точно Стондэлл сказать не мог, потому что не знал родного языка старшего брата близнецов.

– Что ты подумал, когда увидел нас с Генри в тот раз? – пряча взгляд в окне, спросил Коуди.

      Они никогда не говорили об этом, не поднимали тему. Энди просто принял, как факт и полностью бросился в налаживания отношений с упрямцем Генри. Но порой Коуди казалось, что его рыжик пожалел о том, что решился впустить в их пару Харрисона.

      Найт сразу понял, о чем спрашивает брюнет, хотя мог вновь перевести разговор в другую сторону, сделав вид, что не сообразил, о чем речь. Коуди не стал бы объяснять, Энди был уверен.

– Я тогда ни о чем не думал. Не мог, – сознался Энди.

– Почему? – Коуди повернул к нему голову и вздернул черные брови.

– Было больно, – Энди спрятал глаза, рассматривая затылок Генри, вспоминая тот оглушительный взрыв в сердце, что едва не сбил его с ног.

– Почему ты не сказал?

– Зачем? – Найт пожал плечами. – Что бы это изменило?

– Не знаю, возможно, все...

– Ты выкинул бы Генри за дверь, после того, как хорошенько поимел? – Энди горько усмехнулся. – Ты слишком добрый, Коу, чтобы так поступить. Кроме того, – мальчик вздохнул и пропустил белые пряди волос между пальцами, – ты его любишь.

– А ты? – с придыханием спросил Стондэлл, гипнотизируя Энди пристальным взглядом.

– И я, – Энди улыбнулся, показывая ровные зубки, – это ведь была моя идея, помнишь?

      Коуди только фыркнул и повернулся к окну.

      После недолгого сна в машине, настроение Генри еще больше сползло вниз по шкале, голова была тяжелой, тело покалывало от неудобной позы. Но больше всего парня злил тот факт, что они вынуждены будут спать впятером в одной комнате.

– Мы можем поехать в гостиницу, – рыкнул Генри Вику, замерев над нераскрытым чемоданом.

– У нас это не принято, ты мой брат и должен жить в моем доме!

– Это не дом, это сарай! – крикнул Генри и едва увернулся от подзатыльника.

– Вик, все нормально? – в комнату заглянула мама.

– Да, воюю с младшим братишкой, – Виктор улыбнулся.

– Выйди на кухню, пожалуйста, – женщина натянуто улыбнулась и вышла.

      Виктор погрозил кулаком Генри, который уже спрятался в объятиях Стондэлла и с тяжелым вздохом вышел вслед за матерью.

– Сынок, может, мальчики не привыкли к таким условиям? – спросила она, заливаясь чуть заметным румянцем.

– Дело не в этом, – Вик устало опустился на стул и запустил руки в волосы.

– А в чем? – женщина присела напротив, заглядывая в глаза сыну.

– Не знаю, как объяснить, – Виктор нервно хохотнул, боясь себе даже представить реакцию матери на правду.

– Как есть? – мать приподняла бровь и улыбнулась.

– Боюсь, что «как есть» тебя шокирует...

– Один из твоих братьев, прости, я еще не могу разобрать, кто есть кто, встречается с тем брюнетом, да? – выпалила женщина и покраснела.

      Виктор был прав, это шокировало, но было предсказуемо, если вспомнить, где мальчики родились и выросли. В Европе такие взгляды вполне приемлемы и не являются чем-то постыдным.

– Мам, ты как всегда очень проницательна, – Вик прикрыл глаза ладонью, гадая, сможет ли мать понять об их отношениях с Диланом, порой ему казалось, что она может читать мысли и видеть насквозь все страшные тайны, которые скрывает сын. На данный момент тайна была одна, он и Дилан, но эта тайна была не просто страшной, она была ужасающей. Сам Вик уже свыкся с мыслью об их не братских отношениях, но мать не сможет понять, никогда не сможет.

– Давай тогда выделим им отдельную комнату, – женщина улыбнулась, мысленно вздыхая, но в конце концов, это было не ее дело. – Перебирайтесь ко мне.

– Хорошо, спасибо, мам, – Виктор наклонился, поцеловал мать и вернулся к остальным, чтобы сообщить радостную новость. – Ди, бери вещи, пошли располагаться в другой комнате.

– Ага, пусть хотя бы у кого-то будет секс! – пафосно воскликнул Дилан, хватая чемодан.

– Не уподобляйся своему близнецу, прошу тебя, – попросил Виктор, сжимая ягодицу брата. – Секс будет и у нас, мама ходит на работу, – добавил он шепотом на ушко Дилану.

***

– Что это, мать твою, такое? – Генри ткнул пальцем в санки, которые Виктор держал за длинную веревку.

– Санки. Сейчас я покажу вам нашу русскую забаву, катание с горки, – усмехнулся Вик.

– А как потом забираться наверх?

– Боги, вы неандертальцы! – воскликнул Виктор, привлекая внимание какого-то подростка, своей английской речью. – Чем вы, вообще, занимались в детстве?

– У нас были немного другие игрушки, – буркнул Коуди, прячась в воротнике куртки, он не хотел вылезать из тепой квартиры, но противостоять желанию Виктора показать им зимние забавы было решительно невозможно.

      Энди не вмешивался в разговор, парень стоял, пряча руки в карманах куртки и смотрел, как люди катались с ледяной горки, располагающейся рядом. Кто-то катался на пластиковых пластинах, кто-то на картоне, а кто-то просто на своей пятой точке. Они смеялись, кричали, скатывались гурьбой. Похоже им это нравилось, они веселились. Найт перевел взгляд на Генри, стоящего непозволительно близко к краю. Месть – это блюдо, которое подают холодным, не так ли? Энди обошел Коуди, похлопал по плечу Дилана, который сидел за спиной Вика на одних из саней и, со всей силы, толкнул Генри вниз. Блондин нелепо взмахнул руками и упал тут же набирая скорость и соскальзывая вниз.

– Сука! Найт! Я тебя убью! – раздался недовольный возглас.

      Энди смотрел и улыбался. Убьет. Подумаешь. Зато, он увидел падение самого Генри Харрисона, за такое зрелище можно рискнуть и жизнью.

– Зачем ты это сделал? – спросил Коуди обнимая со спины.

– Не смог удержаться от соблазна.

– О! Согласен, есть вещи, против которых невозможно устоять, – Коуди резко сделал подсечку, ловя падающего Энди и ловко толкнул на горку, улетая следом.

      Он больно ударился коленом, но разве может эта мелочь омрачить радость от стремительного полета, кроме того, они умудрились сбить с ног, только поднявшегося Генри. Харрисон быстро сориентировался и придавил плечи Энди руками, подгребая под собой. Найт взял горсть колючего снега и бросил в лицо Генри, но тут же принялся отплевываться от него сам, пушистый комок рассыпался, опадая на горячую кожу обжигающими снежинками. Коуди выбрался из клубка и встал, отряхивая одежду. Между Генри и его рыжиком завязалась нешуточная борьба. Они катались по притоптанному снегу, сражаясь за первенство, сопели и ругались сквозь зубы. Но в этот раз разнимать их Стондэлл не собирался, во всяком случае пока в ход не пошли кулаки.