Текст книги "Из России с любовью (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Любишь работать ротиком? – грубо и пошло спросил Виктор, отрываясь от сладких и липких губ.

Дилан ничего не ответил. Парень потерялся в своих ощущениях, заблудился в ролях этой игры, поэтому сам не заметил, как его грубо спихнули с колен, и он оказался стоящим на земле. Виктор, отбросив все свои моральные принципы в диком желании проучить негодяя, заставить Дилана пожалеть о своих настойчивых действиях, обернулся по сторонам, но не заметил ненужных свидетелей, поэтому быстро расстегнул ширинку брюк и ткнул мальчика лицом в пах.

– Покажи, как ты умеешь это делать, – прошипел он, стискивая волосы брата.

Дилан, находясь, словно в другом мире, медленно отодвинул ткань нижнего белья и погрузил член Виктора в рот, как некоторое время назад, делал с мороженым. Выпустил напряженную плоть и провел языком по все длине, пососал головку и снова засунул плоть вглубь рта. Виктор закрыл глаза и шумно выдохнул, такой ласки он не испытывал ни разу в жизни. Все минеты, которые он получал от своих дам не шли ни в какой сравнение с тем, что он чувствовал сейчас, когда между ног двигалась белобрысая макушка Дилана, когда его горячий, мокрый язык скользил по головке, когда его губы плотно сжимались на стволе его члена. Тихий стон сорвался с губ, заглушенный шумом капель дождя с силой забарабанивших по зеленым листьям дерева, которое укрывало их. Он уже и забыл, насколько переменчивой может быть погода в Туманном Альбионе. Контраст холодных капель, бьющих по горящему лицу, и обжигающе-горячего рта, ласкающего его плоть, придавал остроты ощущений и со скоростью урагана приближал яркий, оглушающий, сводящий с ума оргазм. Белесые капли спермы смешивались с дождевой водой, которая разбавляла терпкий насыщенный вкус. Дилан медленно выпустил все еще твердую плоть изо рта, провел по ней языком, слизывая остатки семя, и посмотрел на брата из-под челки. Взгляд получился чертовски сексуальным, слегка испуганным и виноватым, словно мальчик сам не понял, что сейчас сделал и кому. Виктор зло усмехнулся и с силой оттолкнул от себя брата. Дилан уселся на землю, продолжая неотрывно смотреть на Вика. Обидная поза не трогала сейчас за душу, парень силился разобраться в своих ощущениях и предугадать дальнейшие действия своей жертвы, которая так быстро заняла его место в пищевой цепи. Но снова ошибся в каких-либо предположениях.

– Надеюсь, ты получил то, на что рассчитывал, – сухо бросил Виктор, поднялся с лавочки, оправил одежду, переступил через ноги брата и направился в сторону офиса.

Дилан тихо проскулил, надеясь, что шум так внезапно начавшегося дождя не позволит этому жалкому звуку достичь ушей Виктора. То, что с ним сделал брат, было унизительно. Парень понял, что такое «попользовались в свое удовольствие». Малеев ловко указал ему на место. Стоило только немного поменять местами действующие лица, и Харрисон, привыкший к тому, что все заглядывают ему в рот и едят с руки, оказался униженным, растоптанным и подавленным. Казалось, что он не сидит на грязной земле, подставляя горящее от обиды лицо холодным каплям, а лежит лицом в грязной луже, мутные воды которой облипили с ног до головы. Вот она разница между братьями. Генри никогда бы не посмел сотворить нечто подобное, он всегда был холоден, но сдавался перед напором и настойчивостью, Виктор же не задумываясь, окунал в грязь, делая так, чтобы больше не хотелось даже рукой шевелить для достижения столь желанной цели. Было немного странно ощущать себя на месте того, об кого только что вытерли ноги. Дилан облизал губы, на которых мелкими яркими звездочками, осели капельки воды. Ее вкус смыл остатки вкуса Вика на языке. Дилан не был бы Диланом, если бы одна маленькая неудача заставила его сдаться и отказаться от намеченной цели. Парень порывисто поднялся с земли и отправился в сторону дома, он промок до последней ниточки, а заработать воспаление легких таким глупым образом совершенно не хотел.

***

– Погода дрянь, – с порога заявил Дилан, заметив на кухне Генри, пропадающего в дебрях своих мыслей.

– Мм-м-м, – ответил тот, даже не повернув головы.

Дилан только махнул рукой и скрылся в ванной, с остервенением срывая с себя одежду, ощущение испачканности не пропало. Наоборот обида разрослась до размеров вселенской катастрофы и требовала немедленного выхода. Только Дилан понимал, что мстить Вику сейчас необычайно глупо. Один неверный шаг с его стороны и между ними вновь взлетит многокилометровая стена, а так парень мог с уверенностью сказать, что снял по кирпичику несколько верхних слоев, и теперь от мечты отделяло всего каких-то несколько десятков километров.

– Я отсосал Виктору.

Генри поперхнулся чаем и закашлялся. Дилан сел напротив брата и улыбнулся, демонстрируя больше хищный оскал, нежели улыбку.

– М-м-м, – многозначно протянул брат, не находя слов, чтобы выразить всю степень своего удивления.

– Но он меня продинамил, решил наивный, что я от него отстану после того, как он меня бросил под дождем, словно бездомного пса.

– Э-э-э, – Генри пытался представить себе эту картину, но его воображение отказывалось рисовать такой сюжет.

– Тебя снова стукнули по голове, и в итоге атрофировался речевой аппарат?

– Что-то типа того.

– Генри, я сделал Виктору минет, а он просто взял и ушел на работу!

– Я понял.

– И что? Нет никаких слов?

– Нет.

– Заметно, – хмыкнул Дилан и собрал с волос влагу пушистым полотенцем. – Тебе меня не жаль?

– Самую малость, – Генри улыбнулся, в душе аплодируя Виктору, никто еще не смел ставить этого наглеца на место таким способом, а давно бы следовало.

– Пф, мог бы проявить немного больше сострадания.

– А разве ты не этого хотел? – парень прищурился и посмотрел на Дилана.

– Знаешь, Вик бросил мне приблизительно то же самое, когда уходил.

– Тогда не могу понять причину твоего негодования.

– Я не хочу так…, – надулся Дилан.

– А как ты хочешь? Чтобы Вик бегал за тобой, умоляя о каждом поцелуе и благосклонном взгляде в его сторону?

– Было бы неплохо.

– Тогда ты не того выбрал. Виктор не один из твоих многочисленных любовников, которые возносили тебя на пьедестал.

– О! Генри, без тебя я бы этого никогда не понял! – Дилан всплеснул руками и забрал чашку брата.

Эта дурная привычка Дилана безумно бесила его близнеца, но признаться в том, что ему жалко, парень не мог, поэтому только горестно вздохнул и заварил новую.

– Научи меня любить, – попросил Дилан, когда Генри усаживался за стол.

От таких заявлений рука парня дрогнула, и темно-коричневая жидкость выплеснулась на стол.

– С чего ты взял, что я это умею? – задумчиво спросил мальчик, тщательно вытирая поверхность стола.

– Потому что ты влюблен, – заявил Дилан.

– Сильно. Только почему мне об этом неизвестно?

– Ты втрескался в Энди.

– Мм-м-м?

– Еще тогда, когда устроил ему ад из неудовлетворенного желания, признай, что мечтал быть на месте Стондэлла.

– Бред.

– Глупо отрицать это. Ты начал рисовать. А что еще могло расшевелить твое каменное сердце, разбудить вдохновение и возродить желание творить, как не любовь?

– Не тебе говорить о чужих чувствах, раз ты даже не представляешь, как это любить кого-то.

– Я представляю, как это, – огрызнулся Дилан. – Я не представляю, как любить кого-то, кроме тебя, – закончил он шепотом и с мольбой в синих глазах посмотрел на брата.

– Н-да, наши отношения сыграли с нами злую шутку.

– Не могу не согласиться, но и отказываться от них я не намерен. Они были и я этому рад.

– Мой тебе совет, оставь Виктора в покое.

– Нет, – Дилан внезапно стал еще серьезнее. – Я понял одну простую вещь, мне мало только спать с ним, от Вика я хочу намного большего.

– Тогда, вначале предложи ему эти чувства, а потом проси о взаимности.

– Исходишь из собственных ощущений?

– Дилан, прекрати так резко менять темы. Мы обсуждаем тебя и Вика.

– Со мной мы закончили, спасибо за совет.

Дилан четко решил, доказать Виктору, что он может дать нечто большее и важное, чем просто секс на пару ночей. Он решился научиться если не любить, то дать теплому и светлому чувству пробраться в его сердце. Дилан хотел доказать старшему брату, что достоин его внимания, что может быть не странником по чужим кроватям, а тем, кто будет согревать постель одному единственному и преданно хранить верность. Осталось теперь только донести это до брата.

– Так что насчет Найта?

– Ты изменил не только его внешний вид, а его внутренний мир.

Генри не ожидал таких действий от скромного, забитого несчастливым детством мальчика. Не ожидал таких желаний. Он мог с легкостью принять то, что Стондэлл так спокойно и быстро переметнулся в армию голубых мальчиков и теперь вовсю осваивает завоеванное пространство. Коуди никогда не заморачивался над изменчивой жизнью, принимая ее новые веяние без угрызений совести и мук разума. Но Энди, этот скромный, тихий паренек… Нет, его желания он не мог принять за чистую монету. Кроме того, он все еще считал Найта человеком второго сорта. Не ровней мальчику из богатой семьи.

– Ага, а ты изменил его ориентацию.

Дилан старался произнести эту фразу с серьезным лицом и напомнить брату о том, как он подло поступил, но не выдержал и расхохотался, вспоминая новоиспеченную парочку влюбленных голубков, стремящуюся теперь приватизировать в личное пользование и его ледяного братца.

– Нельзя изменить то, чего нет, – буркнул Генри.

– Ты готов отдаться двоим парням? Я сейчас не о постели.

– Не спрашивай меня об этом, я не отвечу.

Генри уже достаточно времени провел, размышляя над тем поцелуем в кафе и над предложением Коуди. Стондэлл ведь тоже говорил не о постели, а об отношениях. Свое сексуальное желание Генри, как раз таки понял легко, трудно не заметить то, от чего член стоит колом. Но рассуждать о чем-то большем… Не о чем думать, потому что в основе пока пустота и прозрачные намеки.

  Глава 6. Осада крепости, этап второй.  

Домой Виктор вернулся злой и взвинченный. Минет в парке – вещь, безусловно, чудесная, но решив проучить неугомонного младшего брата таким образом, первое что он сделал – это вынул нижний камень из своей крепости и теперь, некогда крепкое сооружение, способное выдержать удар любой силы, начало медленно осыпаться, скатываясь огромными валунами к ногам захватчика.

Близнецы молча сидели в своей комнате, поэтому Виктор беспрепятственно спрятался за спасительными стенами своего укрытия. Ужинать не хотелось, хотя из-за Дилана в его животе и в обед не было ни крошки. Виктор с удовольствием сбросил деловой костюм, словно снял смирительную рубашку, сковывающую каждое движение, и переоделся в домашние вещи. Дальше дело за малым. Несколько шагов и молодой человек вытянулся на кровати во весь рост. Часы с белоснежным циферблатом и серебристыми стрелками четко отсчитывали минуту за минутой. За окнами сумерки превращались в ночную темноту. Дневная суета уходила, уступая место вечерним забавам и ночным приключениям. Шум города, проникающий сквозь приоткрытую форточку, убаюкивал. Виктор уже был готов соскользнуть в успокоительный сон, когда в его дверь деликатно постучали.

– Да! – недовольно крикнул парень, прекрасно понимая, кого увидит за деревянной перегородкой, что отделяла его спокойный мирок.

Виктор не ошибся, в комнату проскользнул Дилан. Мальчик тихо закрыл за собой дверь и сел на пол рядом с кроватью.

– Что ты хочешь? – на выдохе спросил Вик, не желая затягивать нежелательное присутствие брата на своей территории.

– Поговорить о наших возможных отношениях, – отозвался Дилан, подгибая ноги и устраивая на них подбородок.

– Нет никаких отношений. Они между нами невозможны.

– Почему? Сегодня ты перешел ту грань, которая тебе мешала раньше, и за которой ты прятался от своих же желаний.

Кто бы сомневался, что Дилан воспользуется этим предлогом, чтобы продолжить плести нелепые сети, в которые тот стремиться запутать Виктора. Молодой человек прикрыл глаза, стараясь избавиться от напряжения, накапливающегося в течение целого дня. Виктор хотел избежать этого бессмысленного, по его мнению, разговора, хотел, чтобы Дилан ушел и не терзал его мозг и душу своими желаниями.

– Я понял, что ты не согласен только на секс, но, поверь, я могу дать тебе большее, я способен на это, – горячо зашептал Дилан, боясь снова сбиться, и что Вик вновь неправильно поймет его слова.

– Я тебе не верю, – четко и ясно.

В груди все сжалось от этих слов. Хотелось, чтобы он верил, хотелось, чтобы доверял, хотелось, чтобы смог подпустить ближе. Дилан прикусил язык, чтобы вновь не пуститься в нелепые и ненужные объяснения. Интуитивно чувствовал, что Виктор не поверит не единому слову. Глупо сотрясать воздух, если слова не находят отклика в душе человека, которому они предназначены. Виктор не был наивным мальчиком, готовый за одно небрежное «ты мне нравишься» отдать все, в том числе и душу. Вик уже мужчина, умный, взрослый, со своими взглядами и со своим сложившимся мнением о нем. Дилан сам виноват в том, что старший брат считает его редкостной скотиной и человеком без каких либо положительных черт. Он повел себя, как сволочь изначально, теперь его заслуженно этой сволочью считают. Уповать стоит только на свою глупость и недальновидность. Но кто мог предположить, что к Виктору проснется такое яркое, неземное влечение? Кто мог предположить, что он будет сходить с ума по нему, бредить его объятиями, желать целиком и полностью, без остатка? Душа сжималась в тугой комок, стоило только на одно короткое мгновение представить их, как пару. До слез хотелось, чтобы эта картинка из фантазии волшебным образом превратилась в жизнь. Как доказать ему, что это возможно? Как? Что сделать, чтобы он поверил?

Дилан облизнул сухие и потрескавшиеся губы. Поднялся со своего места надежно скрытый темнотой комнаты, опустился на кровать и позволил себе прикоснуться к заветной мечте губами. Поцеловал уголок губ, скользнул по щеке, снова уголок, лизнул его языком, провел им по нижней губе, очертил контур верхней. По телу прокатывались волны непонятных ощущений, хотелось стонать от переполняющей грудь нежности, тереться о подбородок и мурчать, чтобы показать этому русскому сухарю свои истинные чувства, показать, что он может дарить нечто волшебное, почувствовать взаимную ласку.

Виктор не отвечал, ни когда он нежил его губы, ни когда робко скользнул в щель между ними. Скала. Каменная и холодная, которая не поддается порывам и страстям. Разум кричал о том, что следует уйти, оставить в покое, как хочет сам объект страсти, как советует Генри, но упорство и желание принадлежать этому человеку не давали не единой возможности отстраниться и сделать несколько решающих шагов к выходу. Дилан чувствовал себя кусочком металла, которого тянет сильнейшим притяжением к магниту. Мальчик вытянулся во весь рост и прижался к брату умоляя решить его моральные терзания, дать намек на возможность принятия его ласк или категорично и грубо выставить за дверь спальни. Одной рукой Дилан провел по волосам Виктора, поднялся и поцеловал в кончик глаза, позволил ресницам пощекотать нос, поцеловал висок, вновь коснулся губ.

– Что же ты творишь? – прошипел Виктор, перекатываясь и подминая Дилана под себя. – Зачем ты с ослиным упорством продолжаешь мучить меня и себя? – шептал он в губы, чередуя слова с поцелуями.

– Можно встречный вопрос?

В ответ Дилан получил нежный поцелуй в шею, судорожно сглотнул и продолжил:

– Зачем ты продолжаешь обманывать себя, меня, нас обоих? Ты же хочешь, хочешь меня, отношений со мной… Зачем ты с ослиным упрямством продолжаешь отказываться от этого? – передразнил Дилан и протяжно застонал, когда Вик втиснул колено между его ног и надавил на пах.

– Считай, что я осознал свою глупость, – усмехнулся Вик и проложил дорожку поцелуев от основания шеи к нежному местечку за ушком. – Повторишь свой сегодняшний подвиг?

– Только если сознаешься, что тебе понравилось.

– Понравилось. Очень.

Виктор привстал и позволил Дилану выбраться из-под его тела. Мальчик сел на кровати, обхватил выпирающую часть штанов и приласкал твердую плоть, Вик тихо застонал. Дилан не хотел мучать ни его, ни себя, хватит с них терзаний на сегодняшний день, поэтому ловко выпустил член на волю и тут же погрузил его в рот, сразу же начиная быстро двигать головой. Виктор застонал уже громко, не сдерживая себя, положил тяжелую ладонь на затылок парня, но не задавал темп, позволяя юному умельцу самостоятельно выбирать ритм таких восхитительных движений.

– Дилан, Дилан, хватит, – задыхаясь прошептал Виктор, отстраняя того от своего члена, мокрого от слюны и истекающего смазкой, – ты слишком хорош в этом, – молодой человек сверкнул в темноте белозубой улыбкой и опрокинул мальчика на кровать.

– Не хочешь попробовать составить мне конкуренцию? – выдохнул Дилан, но быстро прикусил язык, опасаясь, что его сейчас пошлют.

– Хочу, – произнес Виктор, обжигая губы своим дыханием.

Ему действительно хотелось приласкать мальчишку таким образом, страх перед этим присутствовал, но Вик не боялся взять в рот член Дилана, он боялся, что парню не придется по вкусу его ласка, ведь подобного опыта у него не было, в отличие от одного маленького развратного негодяя. От таких мыслей, Вик слегка прикусил крупную головку, вырвав у Дилана полувсхлип-полустон. Привкус чистой кожи с нотками вкуса смазки не показался отталкивающим, наоборот придал действу некой пикантности, словно пробуешь изысканный деликатес, попробовать раньше который не решался. Виктор провел языком по всей длине, втянул в рот яички, лаская их языком. Отсутствие волос теперь казалось несомненным плюсом, иначе, они непременно лезли бы в нос и щекотали небо. Виктор не удержался и глупо хихикнул. Дилан даже внимания на это не обратил, целиком и полностью отдавшись процессу. Осторожные, изучающие ласки Вика возносили на вершину блаженства, и мальчик не собирался себя сдерживать.

– Господи! Ви-и-и-ик! – взвыл Дилан, вцепляясь в волосы брату и оттаскивая того от извергающего белый поток спермы члена.

Тело выгнуло дугой в жестких спазмах оргазма, растекающегося по всему телу. Сладко, неимоверно приятно, неподражаемо. Мальчик упал на подушки, позволяя глупой улыбке выползти на лицо.

– Прости, не мог сдержаться, – хрипло произнес Дилан, – хотя и не хотелось.

Виктор не ответил. В темноте он изучал перемазанный в сперме член брата, который и не думал терять свой стержень. Молодой человек резко наклонился и втянул солоновато-терпкую плоть в рот, смакуя и посасывая. Дилан заткнулся и подавился очередным вздохом.

– Перевернись на живот, – шепотом попросил Виктор, поглаживая грудь мальчика.

Дилан послушался, но страх сковал тело, двигалось оно неохотно, словно одеревенело. Парень неловко перекатился и спрятал лицо в подушке, содрогаясь от того, что его ждет. Дилан не обманывался на счет того, какая роль ему будет отведена в постели с Виком, пассивнее некуда. Тяжелый, судорожный вздох поглотила подушка. Виктор все равно заметил напряженное состояние парня, но только усмехнулся, не собираясь успокаивать того или жалеть, как говориться за что боролся, на то и напоролся.

Виктор провел рукой по напряженной спине, пробежал пальцами по позвоночнику, просунул одну руку под живот и приподнял зад мальчика, рука скользнула ниже, обхватывая член. Виктор наклонился и поцеловал белые упругие полушария, сначала одно, затем второе, с удовольствием оставил на них следы своих зубов, насладившись тихими стонами. Провел рукой между половинок, слегка задевая мизинцем сжатую дырочку.

– Не дергайся, – прошептал он в ухо мальчику, приставляя член к анусу.

Дилан только вздохнул и подавил в себе дрожь. Твердый горячий и мокрый член уперся в самое интимное место. Одно движение старшего брата и дороги назад не будет. Дилан зажмурил глаза, ожидая дикой боли. Он всегда подготавливал своих любовников, но некоторым было больно, особенно тем, у кого пассивный секс бывал не часто. Что сейчас ждет его, представлять не хотелось… Но почему-то он не осмеливался сказать Вику о том, что его следует подготовить и растянуть, челюсти настолько плотно сжались, что он не мог вымолвить ни слова, оставалось только лежать, ждать и надеяться, не перепугать Генри за стенкой своими криками.

Виктор нежно толкнулся вперед, надавливая на дырочку, которая от напряжения мальчика сжалась еще сильнее, провел руками по бокам, стараясь расслабить брата, но сдерживать себя уже не было никаких сил. Виктор балансировал на грани сильнейшего оргазма.

Еще один медленный толчок, мышцы слегка поддались напору, пропустив головку на несколько миллиметров, она будто устроилась в тугом уютном гнездышке. Дилан зашипел от легкой, царапающей боли, но не дернулся. Вик закрыл глаза и обхватил ствол члена мокрой рукой, сжал и начал быстро двигать, доводя себя до долгожданного оргазма. Ураган наслаждения быстро сбил с ног, лишая сил и сознания. Молодой человек протяжно застонал, выплескивая упругую струю в дырочку ануса Дилана.

Когда последние сладкие судороги оставили тело в покое и позволили вернуться в реальность, Виктор наклонился и поцеловал загривок мальчика, слегка покусывая и зализывая нежную кожу.

– Я думаю, нам не стоит торопиться, верно? – насмешливо поинтересовался он.

Дилан только выдохнул и кивнул, позволяя себе, наконец, расслабиться и утонуть в океане удовольствия.

– Вик, прости за глупый вопрос, но все это значит, что ты все же уступил мне? – внутренне превращаясь в одну тугую натянутую нить, спросил Дилан.

– Других отношений с тобой выстроить все равно не удастся. Верно?

– Вернее некуда.

– Значит, давай строить романтические, – Виктор усмехнулся и прикрыл глаза, хотелось спать.

Прижать к себе это теплое податливое тело и спать.

– Спасибо, – Дилан нежно коснулся его губ и устроился под боком, используя твердое плечо брата в качестве подушки.

Было не слишком удобно, но спокойно, тепло и так необходимо полностью ощущать близость с ним.

***

Генри вышел на крыльцо университета. Сегодня с самого раннего утра шел дождь. Холодная серая стена, отрезающая сухой мир от того, где все пропитано этой влагой. На дорожках разрослись грязные огромные лужи, мелькали зонты, от которых отскакивали дождевые капли. Зонты торопились, сталкивались между собой на узких дорожках и торопились вновь.

Дилан сегодня бессовестно забил на учебу, брату было далеко не до этого. Утром, когда Виктор ушел на работу, близнец походил на идиота в период обострения, взгляд в себя, на губах придурковатая улыбка, на вопросы не реагирует. Генри не стал допытываться, все и так яснее ясного, махнул на брата рукой и уехал. Найт от него весь день шарахался, как от чумного, и сейчас рыжий бесследно растворился в толпе студентов. Но выход из здания один, рано или поздно Энди пройдет этой дорогой, а Генри его подождет. Есть несколько вопросов, которые он хотел бы прояснить.

– Ты как солдат на посту, – проворчал недовольный голос за спиной, – мимо тебя не проскользнуть.

– Я жду тебя, – ответил Генри и обернулся.

Найт стоял в двух шагах за его спиной и теребил одну сережку в ухе.

– Зачем?

– Самый глупый вопрос из всех, которые ты мог задать.

– Может, поговорим дома? – Энди кивнул в сторону подъехавшего черного внедорожника.

Водитель быстро вышел из него, раскрыл большой черный зонт над головой и направился в сторону говоривших. Ни у одного из мальчишек защиты от льющейся с неба влаги не было.

– Боишься без Стондэлла и пискнуть? – усмехнувшись, спросил Генри.

Он окончательно вынес себе мозг, раздумывая над сложившейся ситуацией, точнее еще не оформившейся до конца, но предложение ему сделали, поэтому у обстоятельств должен быть конечный результат. Какой Генри так и не решил. Возможно, он смог бы сойтись с Коуди, в этом парне он легко признавал человека своего уровня и неплохо общался, но Энди… Найт был и есть для него персоной не слишком желательной, точнее желанной в постели, но не в нее пределах. Реакция тела на этих двух парней – единственное, что Генри мог рационально оценить.

– Ты когда-нибудь перестанешь мне грубить? – вздохнув, спросил Энди и поднял на Харрисона печальный взгляд.

– Вряд ли ты заслуживаешь другого отношения к себе, – хмыкнул Генри и повернулся, чтобы адресовать яркую улыбку Коуди.

– Светишься, как солнце, которого так не хватает сегодня, – бросил Стондэлл и улыбнулся в ответ.

А Энди, стоя за спиной Генри, думал, что он конченый идиот, раз решился на такую авантюру, глупо было рассчитывать, что тепло может изменить Генри. Он сам скорее заморозит…

– Привет, – Найт отпихнул Генри с дороги и, не стесняясь посторонних глаз, повис на шее у Коуди.

– М-м-м, рыжик, как я скучал, – парень поцеловал его сначала в губы, потом прижал к себе и коснулся губами мягких волос.

Генри скрипнул зубами и повернул голову в сторону, рассматривая студентов, спешащих укрыться от непогоды под крышами.

– Мы домой? – спросил Стондэлл, не сводя взгляд темных глаз с одного из близнецов.

– Я – да, вы – не знаю, – пожал плечами тот и начал спускаться, не обращая внимания на дождь, который хищно набросился на его одежду, впитываясь в ткань.

– Ты же хотел поговорить, а Генри? – громко произнес Найт, заставив парня оглянуться.

– Считай, что я передумал, – фыркнул тот.

– Вы сейчас, о чем? – спросил Коуди, накрывая их зонтом.

– О том самом, – грустно бросил Энди и поспешил скрыться в машине, на душе было так же гадко, как и от отвратительной погоды.

– Держи, иди в машину, – Коуди пихнул ему в руки ключи от джипа и выскочил из-под их небольшого укрытия.

Энди вздохнул и проводил своего парня грустным взглядом, окончательно путаясь в себе и своих желаниях. Он хотел Генри, но не этого злого и неприступного, беспрестанно плюющегося в его сторону ядом, а милого и домашнего, немножко ненормального, скачущего с фотокамерой в руках вокруг объекта для съемки, отстраненного и задумчивого, чертящего карандашные линии на тетрадном листе. Почему этот упрямец не может быть таким с ним? Чем он не достоин настоящего Генри? Почему для него существует только холодный принц?

Генри спешил скрыться прочь от холодных капель, одежда уже промокла, и ему становилось холодно. От резкого рывка за руку, парень едва не сел пятой точкой на мокрую плитку дорожки. Генри не предполагал, что кто-то из парней будет его догонять.

– Идем в машину, Генри, – прошептал Коуди, утаскивая его в сторону.

– Я не хочу с вами разговаривать, оставьте меня в покое. Я не записывался в ваш кружок извращенцев, – упорствовал парень, оставаясь на месте.

– Не тебе что-то говорить об извращениях, Генри. Пошли.

Коуди вновь его потянул, на этот раз, сжимая пальцы на предплечье куда сильнее.

– Не пойду, – рыкнул Харрисон и попытался вырваться.

Он не хотел сейчас не с кем разговаривать, на душе творилась какая-то непонятная сумятица. Генри сам не мог ничего для себя решить. Коуди – да, Найт, определенно, нет. А если Стондэлл без Энди?

– Я просто довезу тебя до дома, ты весь промок, – сдался Коуди.

– Хорошо, – внезапно согласился парень, развивая мысль о Стондэлле без рыжего приложения.

К машине парни бежали, но это совершенно не спасало. Генри сел на заднее сидение, обитое кожей. Впереди сидел сухой Найт, настраивая климатконтроль на тепло.

– Он тебя опять обидел? – шепнул ему на ухо такой же мокрый Коуди, но который, в отличие от Харрисона не успел замерзнуть.

– Угум, – кивнул Энди, успевший взрастить чувство обиды на Генри.

Энди решил как-то намекнуть своему парню, что Харрисон в их компании, все же, лишний, а он тогда ошибся, приняв ненависть за замаскированные чувства. Этот гордец не изменится. Парень кинул взгляд на зеркало, где отражалась скривленная мордашка Генри. Он замерз и для того, чтобы подавить дрожь во всем теле приходилось с силой сжимать зубы. Одежда неприятно липла к телу, посылая холодные волны и, заставляя содрогаться вновь и вновь.

– Генри, – Коуди немного повернул голову в его сторону, остановившись на светофоре. – Почему ты такая тварь, Генри?

Харрисон не ответил, только еще сильнее стиснул зубы и сосредоточил все внимание на картинке за окном. Пусть она была искривлена мелкими капельками, расплывалась перед глазами, но позволяла отвлечься и не думать о Найте, сидящем впереди.

– Ты обещал отвезти меня домой, – прошипел Генри, когда понял, что едут они не в ту сторону.

– Я и везу тебя домой, к нам, – фыркнул Стондэлл, который твердо решил преподать урок вежливости одному из близнецов.

Генри его уже порядком достал. Он совершенно не понимал, как можно настолько пренебрежительно относиться к рыжику, а главное, за что. Между ними не пробегала черная кошка, им нечего делить, Дилан же упоминал, что они невзлюбили друг друга с первого взгляда, точнее, негатив пошел от Генри, а Энди просто вынужден был на него ответить. Хотя, рыжик страдает. Даже сейчас. Коуди повернул голову и окинул взглядом задумчивого Найта, который смотрел на дорогу пустыми глазами и терзал нижнюю губу.

– Не надо, – Коуди мягко провел по ней пальцем.

Харрисон подозрительно затих, Коуди даже снова обернулся, стоя на светофоре, но этот мальчишка, зеркально повторяя позу Энди, так же бездумно таращась в окно, но брюнет был уверен на сто процентов, что в головах обоих кипят мыслительные процессы.

– Приехали! – торжественно заявил Стондэлл, глуша мотор. – Генри, ты не собираешься убегать или взять тебя за руку?

Харрисон не ответил, только смерил злым взглядом и вышел из машины, вновь попадая под власть непогоды. Энди распахнул зонт и порысил к подъезду, справедливо решив, что Коуди и Генри крыша совершенно не нужна, все, что могло у них промокнуть, уже вымокло до последней нитки.

Квартира Стондэлла Генри впечатлила: простой и комфортный дизайн, уютная обстановка, а главное, все свидетельствует о том, что эта жилплощадь принадлежит одному человеку, суть которого отлично отражается в интерьере. Это не семейное гнездышко в традиционном понимании этого термина.

– Нравится? – спросил Коуди, подходя вплотную.

– Мило, – Генри улыбнулся и снял мокрые туфли.

– Ты такой мокрый, – горячо и непозволительно близко прозвучал голос Стондэлла, – такой соблазнительный…

Харрисон отступил на шаг, упираясь спиной в дверь. Глаза, принадлежащие хозяину квартиры, горели неприятным огоньком. Такой взгляд ему был знаком. Он отображал похоть, сочащуюся из человека. Но Коуди… Коуди не мог ТАК хотеть. Его желание должно было выглядеть по-другому. Несколько романтичнее и нежнее, что ли… Генри выставил руки вперед и уперся ладонями в мокрую рубашку брюнета.

– Хочу тебя, Генри, – хрипло выдохнул парень и одним резким движением смел все преграды, зажимая Генри между своим телом и входной дверью.