Текст книги "Вундергай-сыщик"

Автор книги: Якуб Ходжаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Бабашкин выскочил за дверь.

Вундергай вернулся к учебнику, но, раскрыв его, задумался о другом. Мысли перенесли его в квартиру Арнольда Суррогатова. В ту полночь, после успешно проведенной операции, когда Суррогатова подвели к дверям собственной квартиры, полковник Станицын осведомился у него, обращая внимание на стук пишущей машинки:

– У вас имеется и личный секретарь?

Суррогатов жалко улыбнулся.

– Это я сам… Точнее, там мой дух. А вы не верите в мистику, товарищ полковник?

Полковник жестом приказал открыть дверь. Суррогатов спокойно открыл и с непринужденным видом направился в столовую.

– Подожди, дорогой! – остановил его полковник Станицын, – невежливо как-то оставлять гостей за порогом. – Он попросил экспертов-криминалистов осмотреть квартиру. – А вы, гражданин Суррогатов, посидите вот здесь, на стульчике.

Из комнаты вышли один из экспертов и инспектор Али.

– Магнитофон работал, – сказал инспектор Али. – Ловко придумал. С реле…

– Ай да жук, Суррогатов! – усмехнулся полковник Станицын. – Надумал обвести весь мир.

– Ваши беспочвенные подозрения меня оскорбляют, товарищ полковник, – сказал Суррогатов, стараясь казаться спокойным. – У каждого человека свои странности. У вас, я уверен, они тоже есть… я ручаюсь, товарищ полковник…

– Вы, Суррогатов, сейчас и за себя не в состоянии поручиться, – сухо сказал полковник.

Суррогатов состроил обиженную мину:

– У меня свои безобидные увлечения. Коллекционирую книги, антикварные вещицы, популярные диски, даже просто звуки. Между прочим, товарищ полковник, моей фонотекой пользуются самодеятельные театры, сам я тоже играю в некоторых спектаклях, приходите, если есть время… Кстати, этот костюм железнодорожника у меня не единственный. Там в шкафу найдется и форма летчика, и даже милиционера. Эти роли у меня получаются. – Опомнившись, Суррогатов только сейчас сорвал с себя седой парик и пышные усы. – Простите, забылся… Я частенько так приятелей разыгрываю, а сегодня решил проучить невесту… Некрасиво вышло… Конфуз при моей-то чистой анкете…

Проводили обыск сосредоточенно, без лишней суеты. Инспектор Али помогал, а Вундергай, – он подвез девушек, договорился с Арлекином о встрече и вернулся к дому Суррогатова, – притих в кресле у входа в гостиную, стараясь не пропустить ни одного слова из диалога полковника Станицына с Суррогатовым.

– Есть, товарищ полковник! – раздался торжествующий голос из соседней комнаты. В гостиную вошел маленький, лысоватый человек с короткой бородкой и протянул полковнику Станицыну два продолговатых кожаных мешочка.

– Где нашли? – спросил полковник Станицын.

– В спальне под подоконником.

– Ну и нюх у тебя, Уткур! – одобрительно отозвался полковник Станицын, прикидывая на глаз содержимое мешочков. Он повернулся к потрясенному Суррогатову. – Что же вы, Суррогатов, про эту коллекцию умолчали, а? Она ведь, похоже, самая уникальная в вашей квартире?

– Склероз проклятый, товарищ полковник! – с обреченностью в голосе отмахнулся Суррогатов. – Это мне от предков досталось, неудобно такое рекламировать, людей от соблазна спасал… До пенсии берег… – он еще что-то бормотал, только никто его уже не слушал.

Обыск продолжался до самого утра. Нашли несколько страховых свидетельств на личную жизнь Суррогатова, его кооперативную двухкомнатную квартиру, автомобиль «Жигули» вместе с подземным индивидуальным гаражом, и еще три сберегательные книжки с адресами сберкасс в разных городах.

Суррогатов уже не выкручивался, а все старался оправдать свои «слабости». Лично он, Суррогатов, никого по-настоящему не обижал… В квартирах, в которые проникал, он брал только излишки; тряпки, даже дорогие, не трогал, деньги – вторую часть, драгоценности – золото, хрусталь – тоже, кое-что оставляя хозяевам. Правда, антикварные вещи или редкие книги, однажды взяв в руки, Суррогатов уже не в силах был выпустить. Что касается уличных грабежей, так называемых на воровском языке «гоп-стопов», то ведь и при этом поступал, как он говорит, «гуманно»: из двух колец «просил» одно, кулоны, цепочки, браслеты и серьги – тут уж ничего не поделаешь – неудобно отказываться…

Суд приговорил Суррогатова к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества. «Англичанка» Алиса чистосердечно поведала о своей «охоте» в торговых центрах, на городских рынках и даже в учреждениях в дни выдачи зарплат. Она также понесла строгое наказание.

Тюленя тоже привлекли за спекуляцию музыкальными дисками, запчастями для автомобилей.

Суд учел чистосердечные признания Вики, помощь органам милиции при обезвреживании опасных преступников и еще то, что похищенные ценности были возвращены хозяевам. После того, как сняли гипс, бабушка Вундергая отвела Вику в трамвайно-троллейбусный трест и по ее рекомендации девочку зачислили на курсы вагоновожатых с представлением места в общежитии и стипендии. Поступила она и в вечернюю школу.

«Ну и история!» – размышлял за письменным столом Вундергай, – а ведь все началось с ученого петуха. – Он тряхнул головой, взъерошил свои волосы, пытаясь сосредоточиться на учебнике. Едва успел дочитать раздел, вернулся Бабашкин с двумя бутылками лимонада.

Вундергай посторонился, пропуская младшего друга.

– Ну-ка, доставай «Судебную медицину»! – заговорщически сказал Бабашкин, проходя на кухню.

– А зачем?

– А затем, чтобы твою заначку положить на место. – Бабашкин достал ту самую трешку. – Вот она, возвращаю в целости и сохранности.

Вундергай присел на табурет, взял трешку и вопросительно уставился на Бабашкина:

– Расшифруй, что это значит.

Бабашкин разлил лимонад по пиалам и рассказал:

– Когда я причалил к участковому, Балыкина успела нажаловаться на меня. Инспектор Али пообещал ей, что взыщет с меня за убыток, а заодно поинтересовался куда она эти самые яйца тащила. А когда она призналась, что на базар, он ее предупредил, что в следующий раз за спекуляцию привлечет к ответственности. Он напомнил ей, что она и Суррогатову кое в чем содействовала, за что и ей полагается год условно… а за разбитые яйца он расплатился сам. Вот это человек!..

– А лимонад откуда?

– Угостил инспектор Али… Хочешь еще новость? – не дожидаясь ответа, сообщил: – Гитарист и две девчонки из бывшей компании Тюленя просятся в наш цирковой кружок. Я обещал замолвить за них словечко Арлекину, пусть ходят к нам, чем зря торчать в подъездах.

– У тебя все, Бабашкин?

Бабашкин многозначительно заулыбался и подмигнул Вундергаю.

– Держись крепче за стул. Тебя ждет инспектор Али…

– Так что же ты сразу об этом не сказал! – возмутился Вундергай. – Надо было с главного начинать.

Бабашкин огляделся, недоверчиво посмотрел на ученого петуха, словно тот мог подслушать и, приблизившись к уху Вундергая, прошептал:

– Тебя, кажется, вызывает сам министр – вместе с полковником Станицыным и нашим инспектором Али… Крепись, Вундергай! Подозреваю, что тебя хотят наградить… Учти, я тебе про это по секрету… Поздравляю, друг! – и Бабашкин отчаянно стал трясти руку растерявшегося друга.

Оглушительно прогорланил петух. Бабашкин выглянул в окно и бросился в коридор.

– Чао, герой нашего времени! Встретимся в штабе.

Бабушка вошла, подозрительно оглядела внука.

– Чего это твой Бабашкин, как ошпаренная кошка, вылетел из подъезда? Чуть с ног меня не сбил. Спасибо, хоть поздоровался. – Она подошла к остолбеневшему Вундергаю и, наклонившись потрогала его лоб, заглянула в зрачки, прощупала пульс.

– Что с тобой? На тебе лица нет…

– Бабуля, – сказал Вундергай дрогнувшим голосом. – Как ты ко мне относишься? – Он театрально чмокнул ее в щеку.

– Как к дикобразу, – ответила бабушка. – Признавайся, что снова натворил?

– Кажется, меня вызывают к министру…

Бабушка опустилась на табурет.

– Ну вот, дождалась… – трагическим тоном произнесла она, хватаясь за сердце. – С таким внуком меня никакая оздоровительная группа не спасет. Какой, интересно, новый сюрприз ты подготовил к приезду родителей с раскопок?..

– Ничего страшного, бабуля, – он вскочил, достал из шкафа валерьянку, отсчитал двадцать капель, но бабушка оттолкнула пиалу с лекарством. Она ожидала четкого ответа.

Вундергай присел на полу у ее ног.

– Только ты не смейся, бабуля… Меня вроде бы хотят наградить…

Бабушка саркастически улыбнулась:

– Если уж кого и наградят, милый внучек, то, конечно, в первую очередь не тебя, а твою многострадальную бабушку. За то, что вот уже шестнадцать лет терплю проделки несносного внука… Надеюсь, ты догадался подогреть плов, заварить чай, вскипятить молоко? Сегодня твое дежурство…