Текст книги "Вундергай-сыщик"

Автор книги: Якуб Ходжаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Annotation

Когда он родился, его назвали Гайратом. Потом он подрос и друзья стали называть его просто Гай. А в школе за его необузданную фантазию наградили мальчишку приставкой «вундер». И стал он в конце концов Вундергаем. Там, где появляется Вундергай, всегда весело и интересно. Впервые юные читатели познакомились с Вундергаем, прочитав книгу Якуба Ходжаева «Искатель приключений Вундергай».

В повести «Вундергай – сыщик» герой вместе со своими друзьями помогает инспектору Али разоблачить группу правонарушителей.

Для сред. и ст. шк. возраста

Якуб Джураевич Ходжаев

Все началось с петуха

Знакомство с инспектором Али

Гражданка Балыкина

К делу подключается бабушка

«Хозяйка тебя ждет»

Желтая калитка

Первое заседание

В эфире – «Витамин»

Где обитает романтика?

Бабушка обиделась

Инспектор Али недоволен

День рождения с подвохом

Следствие ведет обвиняемый

«Надо выйти на Арнольда!»

Генеральный план

«Оставьте ваши выкладки»

Приемная дочь старого Тоомаса

Загадочная миссис

Хламида-Монада

Дело принимает неожиданный оборот

Следствие продолжается

Хашар с приключением

А в это время…

Поиски продолжаются

Погоня

Исповедь беглянки

Вика дает задание

Знакомые все лица!

Понемногу обо всем

Якуб Джураевич Ходжаев

Вундергай – сыщик

Все началось с петуха

Июньское утро двадцать пятого дня началось для Вундергая, как всегда, по заданной программе. Поднялся без колебания в семь ноль-ноль, в силу условного рефлекса, выработанного с помощью будильника и подстрахованного категоричным призывом дрессированного петуха Куки. Легкий массаж – несколько упражнений по системе йоги – и остатки назойливого сна мгновенно улетучиваются. Наконец полдюжины глотков освежающего настоя шиповника из бабушкиного термоса проясняют голосовые связки – теперь можно обратиться к пернатому другу с неизменными словами:

– Ты прав, Кука. Тот, кто раньше встает, тот и дольше живет. Бабушка моя того же мнения… Хотя отчего-то терпеть тебя не желает. Какая несправедливость!.. Ладно, пошли на променад, – Вундергай натягивает потертые джинсы, спортивную красную майку и командует: – Алле-оп!

Это означает, что Куке разрешается спланировать с балкона второго этажа прямо на детскую площадку, то есть в заданный район внезапного действия. Конечно, безопаснее было бы спуститься по лестнице вместе с Вундергаем. Оглушающее хлопанье крыльев, сопровождаемое протяжным криком, который непроизвольно вырывается из петушиной глотки, взбудораживает и приводит в боевую готовность заклятых врагов Куки: комнатную собачку Нотку из соседнего подъезда, коварного сиамского кота, прописанного совсем недавно этажом выше, и неукротимого первоклассника Умриева. Несмотря на предупреждения пионерского патруля, Умриев с неугасающим азартом живодера стреляет в Куку из старого пневматического ружья – «воздушки». Любому понятно, а уж ученому петуху и подавно, что спичкой-пулей даже лягушку не убьешь. Но этот мальчишка чертовски надоел Куке, у которого и без Умриева хлопот хоть отбавляй. Особенно досаждают ему ежедневные дрессировки по учебнику «Служебное собаководство». К огорчению Вундергая, ни в одной библиотеке района не нашлось книги о служебном петуховодстве. Так что приходится домашней птице «гранит науки» клевать по собачьей методе.

Кука вспрыгнул на детскую скамейку, трепыхнул крыльями и вытянул шею, намереваясь от восторга прокукарекать, но, опомнившись, благоразумно защелкнул клюв. К счастью, двор был пуст. Нотку, видно, прогуляли до семи, сиамский разбойник промышлял в соседнем дворе. Ну, а Умриев, известно, уехал с родителями в горы. Потому Кука, повертев головой, отправился на соседский огород поклевать помидор.

Тем временем Вундергай трусцой выскочил на привычную дистанцию. Сделал круг по двору, устремился к пустырю, через него – к детской больнице, затем – по шоссе вдоль траншеи, через которую переброшен мостик. Возле него лежала громадная труба. Вдруг прямо перед Вундергаем меж перилами мостика, словно шлагбаум, просунулась длинная палка. И в ту же минуту из трубы прогудело:

– Стоп! Граница на замке… Пароль?..

Вундергай заглянул в трубу:

– Бабашкин?! Каким ветром занесло тебя сюда?

– Попутным. Тебя подстерегаю.

– Ты же мне дыхание сорвал… Не мог домой зайти?

– Во-первых, дома ты не сидишь… А во-вторых, твой ученый петух в прошлый раз клюнул меня в губу! Во, смотри, – для убедительности Бабашкин выпятил нижнюю губу и прошепелявил: – Шмотри, пшамо-туда. – Затем нормально добавил: – Бешеный пес – и то ведет себя культурней. Чему только учишь ты петуха?

– Давай выкладывай, – нетерпеливо сказал Вундергай, – чего еще отмочил?

– Неизвестно еще, кто и чего отмочил, – хмыкнул Бабашкин и, вытащив из кармана помятую открытку, протянул Вундергаю. Поздравляю!

Вундергай выразил недоумение, повертел в руках открытку с праздничной картинкой, прочитал вполголоса: «Товарищ Вундергай! Прошу явиться вместе с петухом в опорный пункт 25-го июня сего года в 11.00. Участковый инспектор Алибеков».

Вундергай свирепо глянул на Бабашкина.

– Твоя работа?

– Моя, – с гордостью ответил Бабашкин, не уловив сразу угрозу в голосе Вундергай. Я эту открытку у Мамурки выпросил.

– Значит, Кука по заслугам клюнул тебя. Что же получается, Бабашкин, ты его раздразнил и сам же на него жалуешься!.. – Вундергай шагнул к Бабашкину, чтобы схватить его за шиворот.

Но тот вовремя юркнул в трубу и оттуда закричал:

– Не жаловался я.

– Ну, я писал… подумаешь… Участковый попросил. Понял?.. Новый человек он, и никого пока не знает на массиве.

– Значит, ты все-таки! – Вундергай полез в трубу с угрожающим видом.

Бабашкин на четвереньках попятился. Лицо его отразило смешанное чувство испуга и обиды.

– Ты понарошке или на самом деле?!. – заикаясь и притворно всхлипывая, оправдывался он. – Не жаловался я на петуха… Инспектор сам приходил. Интересовался твоей персоной. Знаете, говорит, такого-то парня из соседнего квартала? – и твое имя назвал. Я и говорю: «Лично знаком с этим парнем. Он у нас во втором классе вожатым был, и звали мы его Вундергаем». А он, этот инспектор, спрашивает: «Есть у него петух?» «Есть, – говорю. – Зачем вам?». А он мне: «Затем, что петух нарушает паспортный режим. Без прописки живет. Передай, – говорит, – чтобы ваш Вундергай завтра явился ко мне с петухом к одиннадцати». Вот и все. Вечером отец не пустил к тебе. Я нашел дома эту открытку и подписал… Вдруг, думаю, и завтра не смогу увидеть тебя… Хотел в почтовый ящик бросить… Ясно? – выдерживая безопасную дистанцию, Бабашкин продолжал пятиться, пока оба не выбрались с другого конца трубы.

Вундергай присел на край трубы, снова развернул смятую в кулаке открытку, перечитал ее и миролюбиво подмигнул Бабашкину:

– А ведь я подумал, что это ты… Извини…

– Он думал… – задиристо передразнил Бабашкин. – Петух тоже думал, думал и в суп попал…

– Вот и я боюсь за Куку, – согласился Вундергай, по-своему истолковав реплику Бабашкина. И вдруг отчаянно резанул по воздуху рукой: – Ничего, Бабашкин, мы еще посмотрим… Ладно, пошли ко мне завтракать.

– Нет уж, благодарю. Я по горло сыт твоими угощениями. Чао! – и Бабашкин скрылся за гаражами.

Знакомство с инспектором Али

До встречи оставалось двадцать две минуты – вполне достаточно, чтобы в назначенное время появиться перед участковым инспектором в надлежащей форме. Необходимо произвести с первой беседы выгодное впечатление. Да, впрочем, надо ли бояться этой встречи, если за тобой до сегодняшнего дня не было серьезных грешков: соседям не грубил, животных и птиц не обижал, учеба – в норме. Правда, отношения с бабушкой бывают пиковыми, но такие взрывные ситуации можно оправдать «индивидуальными особенностями двух возрастных полюсов». Бабушка на сорок лет старше Вундергая, однако в ней продолжает искриться неиссякаемый заряд активистки своего района – ветерана трамвайно-троллейбусного треста и победительницы городских кроссов прошлых десятилетий. Она редко в чем-либо уступает единственному внуку, так же, как и он неповторимой бабушке. Поэтому первенство в трехкомнатной квартире на втором этаже удерживают попеременно то один, то другой. Может быть, напрасно беспокоится Вундергай, впервые в жизни направляясь на беседу с новым участковым? Скорее всего, инспектор просто решил познакомиться с каждым подростком массива «Гулистан». Если так, тогда при чем тут дрессированный петух?.. Возможно, инспектор запеленговал их с Кукой в телепередаче и теперь надумал использовать в каких-то мероприятиях. Да нет, о телепередаче давно уже позабыли, она прошла еще в мае, притом, в самое канительное время перед летними каникулами.

Вундергай сменил красную домашнюю рубашку на белый батник с погончиками, потом извлек из гардероба большую спортивную сумку и, посадив туда петуха, направился к своему верному другу Назару, чтобы выпросить на этот случай «Химеру» – так друзья назвали мотоцикл, сконструированный из разных частей списанной кроссовой машины. Название для мотоцикла родилось само собой – как только друзья узнали на уроке истории, что в древнегреческой мифологии химерой было фантастическое чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом дракона…

Старый гоночный мотоцикл остался Назару от отца, когда-то опытного тренера и отличного механика, трагически погибшего в мотокатастрофе во время тренировки перед международными соревнованиями… Отец успел только привести в порядок изношенный двигатель, а Назар с Вундергаем поставили новый руль – оленьи рога, с обеих сторон на изогнутых ручках зеркала, широкие бело-голубые крылья, никелированную автомобильную фару с подсветкой, бело-оранжевый бензобак с выразительной надписью «Химера-1». Задним сидением служило кресло с короткой спинкой и поясным ремнем – на тот случай, если придется катать малышей и девчонок, которые одолевают друзей просьбой «покатать» их по кольцевой дороге. «Химера» с безотказностью доброго верблюда служила жителям новорожденного массива «Гулистан»: кому – в магазин съездить, кому – заплатить в приходную кассу за квартиру и электричество, а уж в аптеку и за газетами, по просьбе пенсионеров – так это постоянно… Да что тут убеждать: право на существование «Химера» отрабатывала старательно.

Оперпункт находится в пятиэтажном доме по соседству со станцией «Скорая помощь». Квадратно-лиловая табличка у подъезда за сто метров удостоверяла о наличии на массиве милицейского поста. Вундергай круто свернул с проезжей части дороги и, не сбавляя скорости, влетел на аллею, а у самого подъезда, в метре от двери, лихо осадил «Химеру». Две мирно беседовавшие старушки испуганно отпрянули к зеленой изгороди.

– Смотри, они уже и на виду у милиции наглеют! – возмутилась одна с половиком в руках.

– Ремня бы ему! – поддержала другая, беспокойно озираясь по сторонам. – Ой, соседка, ладно, внука что-то не вижу, – и она призывно, отработанным голосом прокричала в сторону детской площадки: – Зариф-джа-ан! Где ты?

Старушки спешно разошлись.

Вундергай повесил шлем на ручку, а затем освободил от ремней сумку с Кукой. Случайно поднял глаза и встретился взглядом с высоким худощавым милиционером, – тот с интересом разглядывал Вундергая с балкона первого этажа, отпивая из маленькой пиалы крепкий чай.

– Добрый день, товарищ инспектор, – сказал Вундергай, изменив привычному «здрастьте».

Участковый едва заметно кивнул:

– Заходи.

На двери, выкрашенной в светло-желтую краску, прибита металлическая рамка, какие используют для фотографий. Под стеклом синим фломастером выведена надпись: «Участковый инспектор Алибеков Али Алиевич». Вундергай тщательно вытер подметки о влажную тряпку, легонько толкнул дверь, прошел узкий полутемный коридорчик и заглянул в кабинет. Участковый инспектор уже сидел за стареньким письменным двухтумбовым столом, к которому был подставлен буквой «Т» другой обычный стол, продолговатый, с одним ящиком под крышкой. Параллельно вытянулась деревянная скамья, покрытая курпачей. Стены украшены политической картой мира, подвесным нарядным календарем с видами городов республики. Была в комнате еще и дюжина кактусов и всяких вьющихся комнатных цветов на подоконнике, стеклянный шаровидный аквариум в углу.

– Разрешите? – сказал Вундергай и учтиво поклонился, ища глазами место, чтобы пристроить сумку с Кукой.

– Давай сюда своего петуха, – инспектор показал на скамейку, – и сам присаживайся.

Вундергай сел против инспектора. Кука беспокойно завертел головой, но Вундергай ласково похлопал по сумке, потом обратился к инспектору:

– Явился по вашей просьбе, как вы просили – в 11.00 по летнему времени. – Вундергаю хотелось подчеркнуть, что лично его нисколько не тревожит этот вызов.

– Дисциплина – залог порядка, – сдержанно ответил инспектор. – Ну, давай знакомиться, – он протянул через стол руку. – Инспектор Алибеков. Можно просто – Али Алиевич.

Вундергай улыбнулся.

– Если не возражаете, осмелюсь называть вас инспектором Али, – сказал он, – так будет внушительней и приятней. – Новый инспектор выглядел очень молодо, самое большее – выпускник юрфака или вчерашний курсант школы милиции. Инспектор молча кивнул, дав Вундергаю договорить. – А я – Вундергай, – он приложил руку к груди. – Правда, официально значусь Гайратом Джураевым, только, честно говоря, меня абсолютно устраивает и мой псевдоним.

– Что ж, сказал инспектор, – присоединяюсь к мнению общества. Будем звать тебя Вундергаем, если такое редкое имя соответствует делам твоим…

– Может, о себе расскажешь, для порядка, – сказал инспектор Али и постучал по столу шариковой авторучкой.

– Пожалуйста, – сказал Вундергай с готовностью. – Раз это надо для порядка. Ничего выдающегося в моей биографии пока не обнаружено. Все элементарно. Родился шестнадцать лет назад в одном из древнейших городов планеты. – Он перевел глаза на притихшего петуха, ласково провел пальцами по его шее. – Как положено, учусь в школе, перешел в десятый класс. Держусь в списке хорошистов… Родителей при себе постоянно не имею, живу под началом персональной бабушки. Есть у меня еще одна бабушка, по линии мамы, мы с ней раз в год видимся, она председатель колхоза.

– А родители где? – поинтересовался инспектор Али, оторвавшись от конторской книги.

– На раскопках. Археологи они.

– А как у тебя насчет друзей? – спросил инспектор Али, собираясь перейти к вопросу о жалобе некой гражданки Балыкиной, которая требовала немедленно задержать «известного хулигана по кличке Вундергай». В письме говорилось, что этот парень нагло присвоил ее петуха, в чем разоблачает его популярная телепередача «Друзья природы». Далее Балыкина сетовала, что успела записать лишь район города и имя похитителя нету-ха, потому обращается к участковому. Обратный адрес говорил, что Балыкина проживает на участке инспектора Али. Ее он пригласил тоже, на час позже, чтобы вначале успеть поближе познакомиться с Вундергаем. Разумеется, инспектор Али учел возможность неявки «обвиняемого»… Но про этого парня не скажешь «воришка», держится он уверенно…

– А что друзья? – сказал Вундергай. – Друзья есть. Верных ребят – человек восемь. Три одноклассника, а пятеро – чуть младше. Но дороже всех мне Назар. Вот и все. Ах… да!.. – спохватился он, – я же вам еще не представил Куку. Тоже уникальный друг. Правда, пернатый… Разносторонне образованная птица: прекрасные вокальные данные, неплохой математик, чемпион массива по прыжкам с балкона.

– А откуда взялся у тебя этот уникальный пернатый друг? – спросил инспектор Али, показав авторучкой на сумку.

– Из трамвая выскочил… Пока я ловил его на улице и в кинотеатре, хозяйка укатила дальше…

Вундергай умолк, тоскливое предчувствие заполнило его душу.

– Ну-ка подробнее об этом, для порядка, – инспектор Али сел поудобнее и перевернул дописанную страницу, при этом посмотрел на часы. До появления Балыкиной оставалось меньше получаса.

Вундергай кивнул, зачем-то пододвинул к себе сумку с петухом. Кука дернулся и снова притих, кажется, задремал.

– Все приключилось в трамвае. Впереди меня сидела одна бабка. Рядом с ней, прямо на полу, лежала связка кур. Три из них лежали спокойно, а этот вот петушок все время трепыхался. Бабка периодически подергивала связку, вроде успокаивала его. Мне жаль было этого петушка, я тогда еще подумал, что, если бы у меня были деньги – обязательно выкупил бы его. Ну так вот… Я собрался выходить у кинотеатра. Проталкиваюсь, значит, к задней площадке. Трамвай остановился, выпустил пассажиров. Я тоже выбрался. И вдруг слышу какой-то переполох в вагоне. «Держите его!» – закричала бабка. В ответ начался веселый гомон среди пассажиров и паническое кудахтанье перепуганных кур. В ту же минуту за мной выскочил ошарашенный петушок. Видно, чудом вырвавшись, он ослабил узел, и куры разлетелись по вагону. А трамвай дернулся – не мог же вожатый нарушить график – двери сомкнулись, и зеленый глазок светофора пропустил вагоны через перекресток. Я, не раздумывая, сорвался с места и – за петушком, а он, ошалев от уличного гама, мчал, не разбирая дороги, а затем вдруг забежал прямиком в двери кинотеатра. Билетер не успел даже раскрыть рот, только отшатнулся, когда я ворвался вслед за петушком. Короче, я гонялся за ним по фойе и наконец поймал беглеца под скамейкой в дальнем углу. Я поспешил к остановке, думая, что хозяйка петушка вернется. Минут двадцать вертелся на одном месте, но она не объявилась. Что делать? Понес петушка домой. Нести петуха в милицию или в стол находок мне показалось нелепым… «Лучше всего, – подумал я тогда, дождаться в газете объявления о пропаже петушка». Увидела моя бабушка петуха и сразу же заволновалась. Бабушка – противник всех моих идей, если даже попадаются среди них и гениальные. «Ну, а дальше что будет?» – спросила меня бабуля голосом, не обещающим ничего приятного. А я ей отвечаю: «Петушок отбился от группы», – проскользнул на балкон и сунул петуха под корзину, в которой мы зимой храним картошку и лук. – Его имя, – говорю я бабушке, не позволяя рассмотреть петуха, – занесено в «Красную книгу». «Это сам петух тебе сказал?» – саркастически усмехнулась бабушка: «Нет, – отвечаю ей. – Я догадался по его длинным ногам и шее, что это английский бойцовый петух, я тебе сейчас его копию покажу. А может, даже это он и есть на фотографии!..»

Я старался говорить без остановки, что меня не раз спасало от бабушкиных наставлений. В этих случаях, не найдя щелки в моей скороговорке, чтобы вставить слово, она отмахивается и уходит. Ей всегда некогда, то в райисполком спешит на депутатский час, то в ЖЭК на собрание…

– С родителями как у тебя? – спросил инспектор Али, не отрываясь от своих записей.

– Нормально!.. – Вундергай развел руками. – Они, я думаю, счастливы, с отметками у меня в порядке, бабушке помогаю, у меня свой участок работы в квартире полы вымыть, мусор вынести, всякий там мелкий ремонт и так далее… А главное – не состою у вас на учете… В знак благодарности родители стараются ни в чем не отказать мне. Например, обещали к аттестату, по окончании десятилетки, приложить мотоцикл «Ява»!

– А без «Явы» не закончил бы школу? – усмехнулся инспектор Али, на секунду подняв глаза.

– Закончил бы. Прежде всего это нужно мне, я отлично все понимаю. Но если вам предлагают выгодные условия и ничего не стоит их выполнить, почему же отказываться? Разве я похож на простофилю? Все объясняется очень просто. Мои родители напуганы всякими байками о детях других родителей. Они боятся, что я буду бесконтрольным, а самое страшное, как считают взрослые – «предоставленным самому себе»… И тут, читая письма бабушки обо мне, они млеют от удовольствия. Правда, случается, что бабушка сгоряча и жалуется на меня, но я не в обиде. Случается, что и виноват… Так вот, о «Яве». Эта машина нужна мне не для развлечения. Как сказано в одном произведении: «Машина – это не роскошь, а средство передвижения», а лично для меня – это экономия времени. Знаете, как его не хватает…

– Твоя «Химера» у подъезда не уступит «Яве», – сказал инспектор Али.

Вундергай удивленно уставился на него.

– Как вы догадались про название?..

– У тебя на бензобаке написано. А права-то у тебя есть на нее?

Вундергай утвердительно хлопнул ладонью по нагрудном у карману рубашки.

– С правами – в порядке. Наша с Назаром «Химера» – экспериментальный вариант. Целый год собирали. Сначала вместе с отцом Назара, когда он механиком работал в спортобществе и обслуживал гоночные машины… Помог собрать подходящие части… – Вундергай тяжко вздохнул.

– А что с ним?

– Погиб… Теперь Назар за хозяина в доме. Мать – сердечница, в бухгалтерии работает. Две сестры у него, одна в третьем классе учится, другая ходит в детсад.

– Помогаешь им?

– Конечно. И не только я бываю у них, все наши ребята…

Инспектор вздохнул, как после долгой кропотливой работы, и, вложив авторучку в конторскую книгу, чтобы легче было раскрыть на необходимой странице, поднялся из-за стола, прошелся по комнате:

– Я знаю о тебе много хорошего. И про то, как ты шефствуешь над младшими, и про то, как помогаешь пенсионерам… Все хорошо, кроме одного… – наступила тягостная пауза. Инспектор Али постоял у аквариума с рыбками, заглянул в него, постучал легонько по стеклу пальцами, потом, не глядя на Вундергая, сказал: – Вот ты потратил уйму времени и энергии на дрессировку чужого петуха… Может, ты уже решил, что его не придется возвращать хозяйке?

– Но ведь она не вернулась на остановку? – У Вундергая все внутри похолодело от страшного предчувствия. – И объявление в «Вечерке» не дала…

Инспектор отвлекся от аквариума и строго посмотрел на Вундергая.

– Объявление, друг мой, должен был дать ты… Тебя в какой-то степени оправдывает участие в телепередаче, где ты рассказал о «происхождении» этого пернатого артиста. – Инспектор Али кивнул на сумку с петухом. – Иначе хозяйка не смогла бы ни тебя признать, ни петуха своего узнать, ведь прошло не меньше года после того случая…

– Я ей верну деньгами, – тихо сказал Вундергай, – как только она появится…

– А если она потребует петуха?

Вундергай так и подскочил.

– Она же пустит его под нож! Дрессированного петуха? В котел?!

– Если б даже он был волшебником, все равно это не твой петух, – сухо возразил инспектор Али.

– Что же делать? – Упавшим голосом произнес Вундергай. – Нельзя же допустить, чтобы погибла ученая птица. Я на всякий случай прихватил деньги, отец мне на туфли прислал. Мне не жалко… Ни за что не отдам Куку, – с глухой решимостью заявил Вундергай. – Она же везла петуха на базар, чтобы продать, вот и пусть деньги возьмет… Помогите спасти Куку, очень прошу…

Инспектор не ответил, посмотрел на часы, вышел на балкон.

– Да вот, кажется, и она, – сказал он оттуда и вернулся в кабинет.

Гражданка Балыкина

Скрипнула дверь и на пороге объявилась широкоплечая женщина с ярко-накрашенными губами. Возраст ее, забронированный внушительным слоем косметики, не поддавался определению.

Женщина внесла туго набитую базарную сумку-тачку и по-хозяйски поставила ее в угол.

– Здравствуйте, – первым поприветствовал ее инспектор Али. – Проходите вот сюда… – Вы, значит, Балыкина?

– Клара Ивановна, – поправила Балыкина, поудобней усаживаясь сразу на двух стульях. – Могли бы и сами пожаловать по моему адресу, если участковый, – проворчала она, не прореагировав на «Здрасьте!» Вундергая. – В такую даль тащилась с поклажей…

– Обязательно загляну к вам, Клара Ивановна, – пообещал инспектор Али. – Я ведь человек здесь новый, пока адаптируюсь…

Она кивнула на графин:

– Попить можно?

Инспектор Али протянул ей пиалу с кипяченой водой и сказал:

– Петушка вашего мы обнаружили, – он наклонился через стол и притронулся к плечу Вундергая, который уже успел незаметно спустить сумку с Кукой под скамейку. – Этому парню надо сказать спасибо: приютил, откормил и даже образование дал беглецу.

Балыкина недоверчиво посмотрела на Вундергая. Казалось, только теперь она обнаружила его присутствие.

– Так это ты самый и есть?.. – она навалилась на стол, положив на него руки. – Выходит, если бы я тебя проморгала в телевизоре, ты так бы и не искал меня?

– Разве петух был окольцован или на шее у него висела табличка с вашим адресом? – обиделся Вундергай.

Балыкина недовольно повела плечами.

– Научились дерзить старшим, да еще при участковом! – она обратила гневное лицо в сторону инспектора Али. – Слава богу у меня своих нет вот таких, – она показала глазами на Вундергая. – Досрочно бы со свету списали… А у меня свое хозяйство: огород, садик, цветочки там, птица, вяжу понемножку – забот полон рот, одной на две жизни хватит. Правда, квартирантки, бывает, помогут – медички обе. Потому и взяла их к себе. Укольчик сделают, давление измерят да в хозяйстве кое-что соображают…

– Мы с вами отвлеклись… – вежливо остановил Балыкину инспектор Али. – Давайте по сути.

Что-то замкнулось в Балыкиной, на секунду застыла восковой фигурой.

– По сути? – недовольно сказала она. – Пусть выкладывает петуха моего – вот и вся суть!

– Клара Ивановна, – взмолился Вундергай. – Может, вы согласитесь на деньги? – Он умоляюще глянул на инспектора Али, ища у него поддержки. – Ведь вы в прошлом году везли петуха на базар, чтобы продать вместе с другими курами, правда? Поэтому я готов дать за него сколько вы попросите… Очень прошу вас.

Балыкина презрительно скривила губы.

– Вы только посмотрите на этого туза, он может дать сколько попрошу. – Она тряхнула плечами, и стул под ней угрожающе затрещал. – Интересно, этот пацан зарабатывает хотя бы на сигареты или у отца из кошелька рубли выдергивает?

– Я не курю, между прочим. – ответил Вундергай, подавляя в себе желание отпарировать за «выдергивает рубли». – А деньги у меня свои, заработал на практике – капуста, картошка, томаты… Колхоз по соседству, знаете? – Вундергай старался изо всех сил расположить к себе Балыкину… – Я вам уплачу в тройном размере. – Петух ведь мог за это время сбежать от меня, попасть под автомобиль или – в лапы сиамской кошки…

– Ты что это издеваешься над больным человеком? Где петух?

– Зря волнуетесь – успокоил ее инспектор Али. – Петух в полной сохранности. Можете в любое время получить его. – Он помолчал и добавил: – Надо только соблюсти необходимые формальности.

– Что еще? – Балыкина недовольно дернула головой, схватила со стола журнал «Человек и закон» и начала старательно обмахиваться им. – Петух мой, вот и все тебе формальности, без лишних слов.

– Как раз я и хочу попросить вас, Клара Ивановна, подтвердить фактами, что петух принадлежит именно вам лично.

Лицо Балыкиной изобразило недоумение.

– Милый мой! – сказала она. Как же я смогу это подтвердить? Фотографии петуха у меня не имеется… Могу квартиранток своих привести для опознания петуха. Камилка с Тамаркой знают его, как облупленного… Ведь он – как завидит их в ярких платьях – кидается и норовит в глаз клюнуть. На меня тоже бросался. Хотела я было зарезать этого злодей, да что с него возьмешь – ни товару, ни навару, только масло зря переводить да кастрюлю коптить… Решила я тогда свезти его на рынок. Вот и теперь не поздно!..

Последнюю фразу Балыкина произнесла, желая досадить Вундергаю. И она не промахнулась.

– Это же инквизиция! – взорвался Вундергай. – Продавать ученого петуха для какого-то супа!

– За ученого больше дадут, – хохотнула Балыкина. – Бульон целебный получится…

– Назовите, пожалуйста, внешние данные своего петуха и дату его побега, – попросил инспектор Али.

– Я уже говорила: длинноногий, с худой шеей, перья серые… А потеряла я его год назад в трамвае. Он прямо на остановке выскочил – возле кино. А когда вот этот в телевизоре возник, – Балыкина показала небрежно на Вундергая, – я даже удивилась: как это простой петух человеческим соображением обладает. И даже петуха своего не узнала… Но тут он стал рассказывать, как поймал его, и я спохватилась.

– Достаточно, – сказал инспектор Али и протянул Балыкиной исписанный листок вместе с шариковой авторучкой.

– Распишитесь, пожалуйста, в получении потерянного петуха.

Балыкина покосилась на листок, но не взяла его.

– Сначала петуха покажите, – потребовала она.

Инспектор Али положил перед Балыкиной листок с авторучкой и обратился к Вундергаю:

– Вручи гражданке Балыкиной ее потерю.

Вундергай с безропотной обреченностью вытянул из-под скамейки сумку с петухом. Кука с любопытством завертел головой. Вундергай удрученно сказал Балыкиной:

– У меня к вам большая просьба. Можно?..

– Ну?

– Уделите мне пять минут внимания… Очень прошу, – с этими словами Вундергай вытащил Куку из сумки и поставил на стол. Ласково проведя пальцами по его гребешку, сказал дрогнувшим голосом: – Давай прощаться, Кука…

Инспектор Али внимательно наблюдал за происходящим. Балыкина, похоже, мысленно уже уносила полновесного петуха со средним специальным образованием и могла себе позволить потерять еще пять минут. Что касается Куки, то он по-своему понял просительную интонацию своего наставника. Ему показалось, что Вундергай, как обычно, предлагает блеснуть незаурядными петушиными способностями. К таким концертам Кука привык, он всегда готов порадовать публику. Вот он встряхнулся, похлопал крыльями и, вытянув шею вопросительным знаком, оглушительно прокукарекал.

Балыкина прикрыла ладонями уши и снова присела на стул, а Вундергай выставил над столом левую руку. Кука с готовностью прыгнул на нее, правой рукой Вундергай быстро вытащил из кармана берет и натянул его на голову.

– Кука, давай акробатический этюд!.. Алле-оп! – Петух нацелился, чуть присел, потом резко подскочил и уселся на берет Вундергая, победно помахивая крыльями. Вундергай бережно снял Куку с головы и сказал: – А теперь, Кука, изобрази пьяницу.

Петух сделал несколько шагов по столу и неожиданно кувыркнулся на спину, закатив глаза и раскрыв клюв.

– Умница, Кука! – похвалил Вундергай, погладив петуха по спине. А как, по-твоему, встретит его жена, когда он приползет домой?

Кука нахохлился, вытянул шею, защелкал клювом и вдруг, затопав ногами, заворчал, потом, прихлопывая крыльями, так раскудахтался, что Балыкина от изумления даже рот открыла.

– Смотри, что вытворяет! – пробормотала она. – А я не знала…

– Ну вот! – обрадовался Вундергай. – А вы хотите его на бульон!.. Такого петуха в «Красную книгу» следует занести, – с наплывшим чувством надежды добавил он, мельком глянув на инспектора Али.

Балыкина поднялась, с грохотом отодвинув стул:

– В «Красную книгу» заноси воробьев и мух, а петуха я все-таки заберу! – не дав никому опомниться, она цепко схватила Куку. От неожиданности петух поперхнулся, задергался, пытаясь высвободиться из стальных тисков. К такой неожиданной оценке своего выступления он не был готов.