Текст книги "Вундергай-сыщик"

Автор книги: Якуб Ходжаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Один-один, – рассмеялась Хадича. И сразу же сделалась серьезной: – Завтра в двенадцать буду в Доме пионеров, помещение для КИДа надо поискать.

Наперерез к ним спешил из ЖЭКа Атабек, дружески помахивая рукой.

– Извините, что задержала вас, товарищ председатель штаба. До завтра.

Хадича свернула навстречу Атабеку.

Подошел Атабек и предложил:

– В «Спутнике» идет «Моя прекрасная леди». Цветной, широкоформатный… Ну? Единогласно? – и первый поднял руку.

– Я видел сто раз, – небрежно сказал Вундергай. Ему не хотелось идти в кино с Атабеком. – На данном этапе наши пути расходятся. Сожалею! – и он решительно взял Хадичу под руку. Но Хадича высвободила руку и ушла с Атабеком.

– Два-один не в мою, – вздохнул Вундергай и направился к Назару, чтобы поругать за отсутствие на заседании.

У промтоварного ларька остановил его Бабашкин:

– Слушай, я узнал: в нашем цирке нет никакого Арлекина. Я это выяснил до начала представления у буфетчика…

«Оставьте ваши выкладки»

Прошло чуть больше двух недель. Они приблизили к началу учебного года, и подготовишки из детсада уже подсчитывали дни, оставшиеся до первого школьного звонка. То и дело на улицах и во дворах попадались мальчишки и девчонки с учебниками, а будущие первоклассники – с новенькими портфелями и ранцами. Но это нисколько не убавило ребячьих хлопот на массиве, о чем можно судить по блокнотным записям председателя штаба и его помощников. Лично у Вундергая названия многих мероприятий отмечены красными кружочками. Это означает, что пионерский актив действует. Взялись жильцы дружно. Взрослые, особенно пенсионеры, незамедлительно включились в рейд по освоению пустырей, захламленных подвалов и обреченных на слом кибиток. Затем с расчетами и выводами ринулись на прием к начальнику ЖЭКа. Он выслушал делегатов микрорайона и в сердцах шлепнул ладонью по столу. Какой вам спорткомплекс, когда не хватает средств на ремонт квартир?..

Начальник ЖЭКа непрестанно курил папиросы «Беломорканал», кашлял, задыхался, отмахиваясь от едкого дыма. Наконец он снял со шкафа клеенчатую папку, сослался на неотложное дело и стремительно вышел из кабинета, оставив делегацию, как говорится, с носом. Пошли в райисполком, но и там не повезло: руководство уехало в Горсовет на совещание. Выйдя на улицу, направились к автобусной остановке. И тут Максим Хакимович предложил:

– Товарищи, может, нам нужно посоветоваться в райкоме партии?

В приемной их встретила секретарша. Увидев Максима Хакимовича, она просияла, усадила всех, скользнула в кабинет и вскоре попросила всех пройти. Навстречу посетителям поднялась из-за письменного стол» женщина в атласном платье, всем пожала руки, пригласила сесть. Максиму Хакимовичу сказала: «А мы вас собирались пригласить завтра. Дело есть интересное». Бабушку Вундергая – сна тоже была в составе делегации – обняла как старую подругу и упрекнула: «Похоже, Халидочка, что ты только с сопровождающими лицами осмеливаешься ко мне?» Бабушка отшутилась: «Высоко сидишь, не просто достать тебя».

В другом месте такая встреча подруг, возможно, не обошлась бы без слез…

Устроились за длинным столом. Максим Хакимович, учитывая занятость первого секретаря райкома, без утомительного предисловия изложил суть визита. Вундергай с Атабеком услужливо развернули карту микрорайона, подавая необходимые документы по ходу беседы. Бабушка, Атабек и Вундергай дополняли Максима Хакимовича. Секретарь райкома ни разу не прервала их. Наконец сказала:

– Отличный замысел! Но, конечно, понимаете, что не все указанные организации, на которые вы возлагаете надежды, поспешат помогать вам.

– Мы убедились в этом, – согласилась бабушка.

– Все фонды расходуются по строгому плану, а вы проситесь в иждивенцы.

– Простите, Эльмира Хайдаровна, – вежливо возразил Максим Хакимович. – Мы не будем нахлебниками…

– Но, как я поняла по вашим документам, у вас еще ни один объект не пущен, а доходы пойдут с платных секций для взрослых. Это же сколько времени нужно?

Атабек решительным движением высвободил из-под бумаг карту микрорайона.

– Разрешите мне, Эльмира Хайдаровна? – он встал и пододвинул карту к секретарю райкома. – Вот бывшая сельская школа, она – под снос. Мы осмотрели ее. Крепкое одноэтажное здание, оно может простоять еще лет двадцать. Спрашивается: для чего сносить кирпичную одноэтажку, если новая школа уже построена в другом месте? Одиннадцать комнат, подсобные помещения, просторный двор… Для штаба и спортивных секций лучшего и желать не надо. Небольшая реконструкция – и здание логично впишется в общий рисунок массива…

– Верно! Сэкономим не одну тысячу! – добавила бабушка.

– Такое здание грех сносить, – подтвердил Максим Хакимович. Он показал глазами Вундергаю на свою папку: – Ну-ка, достань, пожалуйста, весь багаж.

Вундергай вытащил несколько книг и журналов. Максим Хакимович сосредоточенно раскрывал их в местах, где предусмотрительно вставлены были закладки, и по-давал секретарю райкома.

– Вот, посмотрите… Постановление о массовой спортивной работе по месту жительства… Вот – положение о смотре-конкурсе на лучшие спорткомплексы дворов и микрорайонов… Вот брошюры об опыте Москвы, Ленинграда, Харькова по организации спорткомплексов и вообще досуга трудящихся… – Максим Хакимович выдернул из книги газетную вырезку. – Кстати, у нас имеется и приказ Госстроя СССР об обязательном строительстве спортивных объектов в новых микрорайонах… Мы ведь лишнего не просим, Эльмира Хайдаровна…

Секретарь райкома внимательно полистала брошюру.

– Дело идет к концу года… – сказала она, сосредоточенно о чем-то размышляя, – придется поломать голову и – повоевать…

– А нам не привыкать! – обнадеживаясь словами секретаря райкома, – сказал Максим Хакимович.

– Под твоим началом, Эльмира Хайдаровна, – добавила бабушка, – мы готовы идти в любой бой.

Секретарь райкома кивнула.

– Если так, товарищи, оставьте мне все ваши выкладки вместе с этой литературой, – сказала она, вставая и тем давая понять, что беседа подходит к концу. – После пленума приглашу парторгов двух соседних заводов, председателя ДОСААФ района, секретаря райкома комсомола и начальника стройтреста, – сказанное она вписала в настольный календарь будущим числом. – Да и на пленуме кое к кому присмотрюсь…

В кабинет вошла секретарша с подносом, на котором были два чайника, пиалы и вазочка с конфетами.

– Очень хорошо! – обрадовалась хозяйка кабинета. – Перед трудовой битвой не мешает взбодрить кровь крепким чаем…

Приемная дочь старого Тоомаса

Заглянув во время завтрака в записную книжку, Вундергай произнес вслух: «Программа ясна» и, выйдя из квартиры, направился в сторону сквера, чтобы сфотографироваться для удостоверения дружинника. Предусмотрительный фотомастер держал у себя черный пиджак и пестрый галстук. Не окажись этой дежурной формы, пришлось бы Вундергаю возвращаться.

Получив квитанцию, Вундергай пошел через тенистые аллеи к ЦУМу. Проходя мимо кафе «Аквариум», непроизвольно скользнул взглядом по его прозрачным стенам. Что-то белое затрепыхалось в самом углу за толстым стеклом. Вундергай пригляделся. Так и есть – это ему отчаянно махали салфеткой. Арнольд Суррогатов с какой-то блондинкой приглашал его присоединиться к их компании, выразительно показывая ему на вход.

– Куда пропал, дружочек? – весело спросил Суррогатов, обняв Вундергая. – Сдрейфил, что ли? Я тетку поругал за то, что пожаловалась на тебя участковому… Уже собирался заглянуть и к тебе. Поговорить бы надо… Видишь ли, этот трюкач как в воду канул, а я бы лично с удовольствием разделал его незастрахованную будку за то, что сотворил он тогда с тобой и с медальоном… Правда, мы все тогда погорячились, наговорили глупостей друг другу… Но, думаю, все уладим. – С этими словами Суррогатов повел Вундергая в зал.

– Я тоже разыскивал вас, – сказал Вундергай. – Хотел объясниться…

– Считай, что объяснились, – ответил Суррогатов и таинственно шепнул: – Сейчас я тебя познакомлю с кузиной, – он издалека кивнул длинноволосой девушке лет двадцати четырех, в очках с громадными, в полщеки, голубыми стеклами. – В гости приехала. Ее древние города интересуют.

Подошли к столику. Суррогатов представил юного приятеля:

– Это – Вундергай. В кресло с кузиною рядом сигай!

Девушка широко улыбалась, блеснув золотыми коронками в уголках рта, плавным движением руки показала на свободное кресло возле себя. Вундергай поклонился ей и сел.

– А я Алиса, – назвалась она.

– Алиса? – переспросил Вундергай. – Из страны чудес?

– Из страны Старого Тоомаса, – уточнила она.

– Эстония, – кивнул Вундергай, – красивый край. Мне приходилось бывать там с предками. В северной части Таллина.

Суррогатов не дал ему договорить.

– Я вижу, ты делаешь успехи у моей кузины. Однако учти, женщины не терпят скучных фактов и длинных перечней. Она же сама из Таллина! Ты лучше поведай ей о своем городе. – Суррогатов незаметно посмотрел на свои часы. – Слушайте, друзья мои, а я ведь отчаянно запаздываю, у нас собрание в конторе. Часика на полтора отпустите меня. Сегодня мой отчет по трем объектам… – и, не дожидаясь ответа, встал. – Можете заказать обед за мой счет.

– Ладно, ладно, – махнула очками Алиса и снова их надела. – Сами разберемся.

Когда Суррогатов оставил их, она сказала:

– Послушай, а зачем нам томиться в этой душной стекляшке? Такая красота на улице… Ты не очень спешишь, Вундергайчик?.. Будешь моим гидом? До встречи с нами ты куда шел?

– В ЦУМ надо было заглянуть.

– Вот и прекрасно! – оживилась Алиса. – Наши интересы совпадают. Для женщины ЦУМ – самая ценная достопримечательность в незнакомом городе.

Благодаря пробковым платформам, Алиса оказалась повыше ростом, но это не стесняло Вундергая. В последнее время все одноклассницы Вундергая поднялись на головокружительные каблуки.

Вышли на улицу.

«Представляю, если сейчас меня встретит Хадича!» – подумал Вундергай.

– Что-то мой гид загрустил… – сказала Алиса. – Как ты вообще живешь?

– Дома, в школе, во дворе всегда готовы к моим причудам, – вовсю разошелся Вундергай, привирая вне всякой меры. – В прошлом году я объявил в школе, что намерен продолжать учебу в профтехучилище. Это мое заявление внесло в учительскую праздничный настрой. Меня поздравили с мудрым решением и составили блестящую характеристику, словно я поступал не в училище, а по меньшей мере в институт международных отношений. Суррогатов верно говорит – без монеты и на трамвае не проедешь. А с этим у меня слабовато. Ведь красивую жизнь можно приобрести только в обмен на внушительные банкноты, – Вундергай в отсутствии Суррогатова пользовался его сомнительными аргументами, которые, конечно же, сам не ставил ни в грош.

– Монеты – это не проблема, – назидательно сказала Алиса. – Лишь бы желание было. – Она подумала про себя: «У этого малыша хорошие данные».

Вундергаю не приходилось прогуливаться с девушками по центру города. Но выдать свою джентльменскую несостоятельность – значило погубить успех операции. И Вундергай галантно согнул руку в локте, давая Алисе возможность на нее опереться. Терять было нечего, и он включил свое красноречие на полную катушку, щедро уснащая речь выдумкой.

– Вы правы, Алиса. Не случайно говорят: «Для достижения цели все средства хороши», а деньги в этом, смысле – самое верное средство. Но где взять такого гениального покровителя, как чикагский гангстер Торио, который прожил полную жизнь и оставил своему любимому, талантливому ученику, двадцатишестилетнему медвежатнику, грозе банков Аль Капоне свои миллионные сбережения? Но я в своих мечтах вижу себя в другом образе – несравненного Артура Берри. У этого тонкого конспиратора можно взять уроки мастерства. Актер высокого класса: учтив, элегантен, в меру добрый, чем-то схож с нашим общим другом Арнольдом Суррогатовым. Этот выдающийся преступник, я имею в виду Артура Берри, разъезжал по городу в шикарном красном кадиллаке и под видом детектива проверял в богатых домах сигнализацию…

Тут в голову Вундергаю пришла потрясающая мысль. Он вдруг провел аналогию с Арнольдом Суррогатовым: ведь тот, как агент Госстраха, тоже имел возможность заходить в любую квартиру!.. Но с Алисой он не стал делиться этой догадкой.

– Так вот, Алиса, представьте себе, что сей великолепный взломщик умел отвлекать сторожевых собак, пробирался в дом, собирал драгоценности и уходил, не оставляя следов. Его величали «принцем воров»… Но вот проблема – где достать красный кадиллак?..

Алиса остановилась, осветила Вундергая восхищенным взглядом.

– Если бы зависело от меня я бы твоим родителям присудила за такого ребенка, как ты. Нобелевскую премию!

– Мои предки не заслужили такого вознаграждения, – заливал Вундергай. – Они давно бросили меня…

Ах, если бы хоть одну из этих его фраз, которыми он усыплял бдительность Алисы, услышала любимая его бабушка.

Алиса по-своему расшифровала дрогнувший голос гида.

– И вправду, компьютер у тебя исправный, – сказала она. – С такой головой ты не пропадешь. Мой тебе совет, малыш: слушай Арнольда Суррогатова – с ним не пропадешь.

– Согласен.

– Обратите внимание, Алиса: справа уникальное здание театра оперы и балета, а дальше – стеклянная коробка ЦУМа.

– Мне твой город нравится, – сказала Алиса, мельком окинув здание театра и устремив взор на ЦУМ…

– Две тысячи лет городу! – С гордостью проинформировал Вундергай.

У входа в ЦУМ она поинтеровалась:

– Тебе что купить надо?

– Канцтовары для соседки, – нашелся Вундергай. – Соседка попросила, отказать было неудобно.

Алиса изучающим взглядом окинула просторный торговый зал первого этажа.

– Хорошо, малыш, пока ты отоваривайся, а я погляжу косметику. Если потеряемся, встречаемся у входа, – она поправила на плече ремешок сумки и пошла к эскалатору.

Пришлось постоять в очереди, чтобы попасть в отдел канцтоваров. Школьники, многие вместе с родителями, заблокировали все прилавки плотной стеной. Малышня галдела, изо всех сил толкалась – не жалея локтей, роняя под ноги линейки, авторучки, тонкие тетрадки. Кое-как пробился Вундергай, нахватал через головы малышей всего понемногу и, расплатившись, решил заглянуть в соседний отдел грампластинок. Сразу пробрался к секции «Эстрада». Кто-то сзади сказал ему в самое ухо, как бы пережевывая слова:

– Возьми «Кентавры».

Вундергай обернулся. Рядом стоял Газик, добродушно улыбаясь и лениво переминая жевательную резинку.

– Привет! – Вундергай не высказал особого восторга. «Только тебя мне не хватало сейчас», – подумал он и отвернулся, сделав вид, будто ищет рекомендуемый диск. Нашел, стал сосредоточенно вычитывать названия песен. Но Газик не собирался отчаливать.

– Бери не глядя, – подсказал он. – Если в кошельке пусто, могу выручить. – Газик полез в карман за деньгами, но Вундергай опередил его, достал из пистончика брюк сложенную вчетверо бабушкину десятку.

– Успокойся, Газик, я беру эту группу.

Отойдя от кассы, он снова наткнулся на Газика. Тот выжидающе уставился на Вундергая.

– У тебя ко мне дело? – догадался Вундергай. – Выкладывай.

– Отец мой поднял шум, требует адрес этого Арнольда, того самого, который классные диски мне сплавляет. Где я его найду… Он мне их через Тюленя переплавлял. А сам не показывается. Говорят, хороший мужик, только мстительный… Если сделаешь что не так… Говорят, он в Госстрахе служит…

– Так и быть, – с деланным равнодушием сказал Вундергай. – Поговорю с участковым инспектором, он успокоит твоего отца… Чем сейчас занимаешься.

– В «Голубом экране», учеником… В сентябре на подготовительные курсы пойду, в институт связи решил поступать.

– Годится! – одобрил Вундергай и, подумав, добавил: – Как-нибудь зайди в штаб.

– В какой штаб? – в глазах Газика метнулось беспокойство. – Дружинников, что ли?

Вундергай улыбнулся, взял из рук Газика конверт с диском и записал номер своего телефона.

– Сначала позвони мне домой, лучше после десяти вечера.

– А зачем?

– Поможешь организовать одно хорошее дело. Хотим на массиве организовать радиогазету. Только настоящую… Поможешь? Ты же разбираешься в радиотехнике.

– Еще бы! – ответил польщенный Газик.

– Тогда – по рукам! – внушительное рукопожатие закрепило договор.

Расстались. Вундергай проследил сквозь витрину, пока Газик не скрылся за трамвайной остановкой. «Хорошенькую мысль подкинул он мне, – размышлял Вундергай. – Пожалуй, Арнольд Суррогатов этак еще и соберет миллиончик при безукоризненной репутации… Только одно дело – мои предположения про его авантюрные делишки, а другое дело – факты. А фактов пока у меня – кот наплакал».

Дальнейшие мысли Вундергая были прерваны загадочным волнением в конце зала. Вундергай собрался было отправиться туда, как вдруг ощутил чье-то прикосновение, и женский голос быстро проговорил:

– Не оборачивайся… быстро иди к театру… – женщина в ярком сарафане выскользнула в боковую дверь и, потерявшись в людском потоке, спустилась в подземный переход.

Загадочная миссис

Обескураженный происходящим, Вундергай долго не мог прийти в себя. Все же нетрудно было понять, что в здании крупнейшего магазина произошло что-то не без участия Алисы и что ему, Вундергаю, грозит какая-то опасность. Он направился к выходу. Ноги словно одеревенели. Чтобы прийти в себя, для вида покопался в сумке, куда сложил канцтовары и диск с «Кентаврами»-, осторожно огляделся. И вдруг увидел, как мчится прямо на него полная женщина – вся в слезах, а за ней семенит пожилой мужчина в тюбетейке.

– Господи! – причитала женщина. – Что же это творится! Триста рублей… И квитанция… Куда же смотрит милиция?!. Называется, купили дочери к свадьбе подарок… Видела я, видела… Терлась возле меня девица пестром сарафане. Не ее ли это работа?..

Мужчина, вероятно, ее супруг, с трагическим выражением лица обратился к Вундергаю:

– Ты не заметил, проходила такая в пестром сарафане? Длинноволосая, смазливая на вид…

– Кажется, проходила, – растерянно ответил Вундергай с ноткой сочувствия в голосе. Ему очень хотелось помочь этим людям, признаться, что знает он эту особу в ярком сарафане… Ну, а дальше что? Где искать ее? Он же не знает даже координатов Суррогатова. А если бы даже и знал? Да и Алиса, вполне возможно, вовсе и не Алиса. Да и она ли похититель? Вундергай показал на выход: – Вон туда она пошла, к подземному переходу…

Мужчина бросился в ту сторону, а возле пострадавшей вырос дежурный милиционер. Старшина спокойным голосом выяснил у пострадавшей обстоятельства, при которых были утеряны 300 рублей и квитанция на получение в ювелирной мастерской золотого кольца с двумя рубиновыми камушками, записал ее домашний адрес и номер телефона. Вундергай тоже записал этот номер. Старшина велел предупредить приемщика ювелирной мастерской о потере квитанции и направился в комнату администрации. Пострадавшая не отставала, продолжая причитать.

Толпа растворилась. Вундергай пошел к театру.

За спиной кто-то сказал:

– Плакали ее денежки. Зевать не надо…

Часы на макушке дома печати показывали без четверти три. Тягостно шли минуты. Вундергай решил подождать до трех, присел на скамейку, с которой просматривалась улица вместе с перекрестком.

«Любопытно, как она поведет себя? – подумал Вундергай об Алисе, следя за радугой в серебряных струях фонтана. Кошелек, наверняка, выбросила, а деньги поменяла… А чего ради она должна сюда прийти?»

Какая-то девушка в белых шортиках и зеленой рубашке с короткими рукавами и оранжевой косынкой под воротником нерешительно задержалась возле скамейки. В ней без труда угадывалась иностранка. Широкие поля белоснежной шляпы опускались на глаза, которые были защищены очками-стрекозками. Достав из сумочки-камбалы маленькую книжку, видимо, разговорник, она заглянула в нее и сказала:

– Извиняйте, э-э, ка-ак это-о надо проходит… – она махнула рукой. – Сорри, янг мэн, хау кэн ай гет ту зэ пиплз френдшип стрит?

Вундергай малость разбирался в английском. Тем более, что иностранка говорила простые слова.

– Дружба народов? Проспект? – переспросил он и, старательно подбирая слова, объяснил: – Ит вил би ту зэт сайд… Вон там.

– Энд зэа риз… э хоутэл зэа?..

– Совершенно верно, миссис, – кивнул Вундергай. Но иностранка не торопилась уйти, похоже, ей приятно было общение с юношей.

Иностранка присела рядом с Вундергаем и вдруг фамильярно похлопала его по плечу и шепнула:

– А ты – настоящий джентльмен. За верность уговору благодарю!

Вундергай несколько секунд смотрел, не моргнув, на иностранку и вдруг, вскочив, снова рухнул на скамейку, больно ударившись затылком о спинку скамейки.

– Алиса!.. Вы?! Потрясающе!..

– Я! – рассмеялась «иностранка», старательно растирая затылок Вундергая.

– Когда вы успели так измениться? – продолжая морщиться от боли, спросил Вундергай и кивнул на костюм Алисы.

– Я же в гостинице остановилась, – ответила она. – Тут недалеко… Никогда не останавливаюсь у родственников, особенно у Арнольда. – Она встала и отступила на два шага. – Как тебе моя форма, малыш?

– Блеск! – ответил Вундергай и осторожно заметил: – В ЦУМе ЧП произошло. Одна тетка… потеряла триста рэ и квитанцию на золотую безделушку.

Алиса безразлично покачала головой.

– Если бы ты сообщил, что там искали миллионную покупательницу, чтобы вручить ей норковую шубку, я бы еще пожалела, что ушла рано. Большой магазин без ЧП – это не магазин, а скорее выставка барахла.

– Новый афоризм, надо записать, – хмыкнул Вундергай. – А вы где учились?

– За мной – институт культуры и стаж работы на международных авиалиниях. Устраивает? – и она неожиданно сказала: – Уж больно хитро ты ведешь разговор. Все время что-то выпытываешь… – Вундергай сделал обиженное лицо и попытался встать. – Ладно, я пошутила. Верю, Арнольд не приставит к любимой кузине кого попало. Едем к нему, пора обедать.

– Он же нас в кафе будет ждать.

– Суррогатов никогда не ждет, – сказала Алиса. – Это его поджидают…

Вышли на дорогу. Движением руки, словно приказывая ученому псу лечь к ноге, Алиса остановила такси и увезла Вундергая в неизвестное, сев рядом с водителем.

«Похоже, еду в самое логово… – подумал Вундергай и отметил отсутствие в себе страха. – Если что случится, сроду не найдут. Суррогатов, наверное, следов не оставляет. Да и бежать нелепо. Я же выполняю задание инспектора Али, а это значит – нахожусь при исполнении служебных обязанностей…»

Хламида-Монада

Промчались к юго-западной части города.

– Осади, шеф! – приказала Алиса водителю каким-то чужим голосом и, когда тот затормозил, небрежно протянула ему трешку, придерживая ее между указательным и средним пальцами. – Сдачи не надо. – Обернулась к Вундергаю: – Выбрасывайся, ребенок.

Миновали несколько домов, пройдя в глубь квартала.

Внезапно Алиса остановилась, вполголоса предупредила:

– Насчет ЦУМа не вспоминай, – и свернула к старому кирпичному дому.

Четвертый этаж. Кованая дверь.

Алиса по-хозяйски надавила на кнопку звонка, раздался резкий неприятный звук, как если бы деревянной палкой смаху провели по прутьям лестничных перил – и сразу же услышали глухой собачий лай. У порога скрипнула слабая паркетная планка, на секунду все стихло. Алису с Вундергаем явно рассматривали в дверной глазок. Наконец проскрежетал засов, цепочка хлестанула о железную дверь, которая медленно и тяжело отворилась. На пороге стояла тоненькая девочка лет четырнадцати, с маленьким личиком пугливой мышки, с короткой стрижкой. На ней было не по росту широкое и длинное розовое платье со множеством рюшек, оборочек, ленточек. Она стояла босиком, опираясь на швабру, словно рыцарь на копье. Слева сидел громадный дог – белый в рыжих пятнах, два желтых кружочка бантиком вырисовывались под горлом. Оба смотрели на пришельцев молча, выжидающе.

«Современная Золушка», – про себя отметил Вундергай, но Алиса, взбешенная холодным приемом, заметила:

– Хламида-Монада в своем репертуаре! Привет! Своих людей не встречают так…

Позже Вундергай понял, почему Алиса называла девочку таким странным именем. Ведь хламидомонада – это просто-напросто водоросль, живущая в загрязненном водоеме. Кто ж этого не знает из биологии?.. Здесь, у Суррогатова, и был такой «водоем»…

– Свои люди стучатся, а не звонят, – ответила девочка со странным именем Хламида-Монада, освобождая порог. – Забыла, что ли?

«Значит, нежеланные визитеры узнаются по зловещему звону, – сделал вывод Вундергай, пропустив вперед Алису. Он с опаской следил за догом, который, в свою очередь, не спускал с Вундергая глаз. Алису, как видно, он знал хорошо.

– Марш на балкон, – приказала догу Хламида-Монада.

Дог послушно исчез. Вундергай прошел в переднюю. Хламида-Монада, не взглянув на него, прикрыла дверь. Алиса чувствовала себя здесь хозяйкой. Прошла в гостиную, обставленную под кабинет, бросила сумку на журнальный столик, туда же швырнула панаму с очками.

– Слышь, – обратилась к ней Хламида-Монада. – Сбрось шузы, я не нанималась к тебе в поломойки, – и ушла на кухню домывать посуду.

Алиса не огрызнулась, вернулась в переднюю, зашвырнула босоножки под вешалку, с недоумением посмотрела на Вундергая.

– Чего торчишь, как швейцар на юбилее? Первый раз, что ли? Проникай в зал, – она прошла на кухню, а Вундергай, сбросив сандалии, нерешительно прошел в гостиную.

«Обе считают меня человеком Суррогатова, – понял Вундергай. – Серьезный прокол Арнольда».

Войдя в гостиную, он замер от восхищения. Перед ним сияли стеллажи с редкими книгами и дорогими заморскими вазами, репродукции картин модных живописцев, румынская стенка, заставленная альбомами в глянцевых суперобложках, редкими сувенирами, причудливыми бутылками с разными бальзамами. На полу – вишневый ковер, а над ним семиламповая керамическая люстра с разноцветными плафонами. У дальней стены между стеллажами и окном стоял изящный письменный стол, на нем пишущая машинка красного цвета, а у края стола телефон. Вся обстановка прямо-таки вопила о том, что хозяин квартиры человек творческий: писатель, историк или журналист. Вундергай рискнул приблизиться к письменному столу (при выполнении особого задания без риска не обойтись!), заглянул в лист, торчащий в машинке. Это была незаконченная рекламная информация о преимуществе свадебных вкладов перед домашними копилками и еще что-то о льготном страховании детей. На глаза попалась почетная грамота на имя Арнольда Суррогатова за отличную работу на ниве страхования.

За спиной раздалось грозное рычание. Вундергай обернулся и встретился глазами с догом. Стараясь не делать резких движений, отошел от стола, сел в глубокое кресло на роликах в ожидании, что о нем на кухне вспомнят. Дог лег у дивана, не спуская с него глаз. Из кухни доносились обрывки фраз. Вундергай весь превратился в слух.

– Зачем ты его привела? – спросила Хламида-Монада.

– Арнольд его ко мне приставил гидом. Это его человек.

– Ошибаешься, – сказала Хламида-Монада. – Зря привела. Арнольду это не понравится.

– А разве ты его не знаешь? – озадаченно спросила Алиса.

– Впервые вижу.

– Ну и дела! – сказала Алиса и что-то шепнула подружке, на что та ответила:

– Ерунда, там Принц.

Вундергай посмотрел на дога и понял, что Суррогатов, пожалуй, не уступает знаменитому взломщику Артуру Берри. Надо же! И пса воспитал в нужном направлении…

– В ЦУМе наварилась… – тихо сказала Алиса.

– Ну?

Многозначительная пауза.

– Вот квитанция… Съездишь?.. Процентики от меня получишь… А?

– А чего бы не послать этого пацана? Дай ему бумажку и пусть чешет за золотишком. Заодно и проверим его.

Вундергай выпрямился и придал себе скучающий вид. Появилась Алиса.

– Вы здесь не тоскуете с Принцем? – спросила она, ища глазами свою сумку.

– Надежный пес, – похвалил Вундергай.

– Слушай, дружок, – как бы вспомнив что-то, сказала Алиса. – Я совсем забыла… Потратили мы с тобой время на пустое ля-ля, а мне ведь надо было в Дом быта съездить. Кольцо на растяжку сдала позавчера. Поедем?

– Где это? – с готовностью спросил Вундергай, радуясь возможности благополучно выбраться из-под опеки Принца.

– Возле аэропорта. Я прямо с самолета туда заскочила, таксист подсказал, – сочиняла Алиса.

– Тогда надо включить скорость, – поторопил Вундергай. – Через час закроют. – А про себя он подумал! «Тебя там уже наверняка поджидают». И, миролюбиво глянув на Принца, направился к своим сандалиям. Дог равнодушно следил за происходящим.

Вышла проводить гостей Хламида-Монада. Теперь на ней уже были брюки из белого вельвета.

– До скорой встречи, – сказал ей Вундергай с непринужденным видом. – Кстати, Алиса забыла нас познакомить. Меня зовут Вундергай. А тебя?..

Но хозяйка бесцеремонно захлопнула за гостями дверь, не отвечая Вундергаю.

– С родителями у нее не получилось, – сказала Алиса. – Мать давно отошла в другой мир. Отчим женился и вскоре спился. Они ее били сгоряча чем попало. Хламида сначала сбежала к дружкам, а потом подалась от холодов сюда, к троюродному дяде. Диковатая она, но в душе добрая, никогда не знала человеческой ласки.

– Откуда она? – спросил Вундергай, уверенный, что Алиса все равно соврет.

– Из Челябинска, – ответила та…

Не доезжая до аэропорта, свернули влево и поехали вдоль трамвайной линии до конечной. Алиса велела таксисту проехать чуть дальше Дома быта.

– Не выключай мотор, – сказала водителю Алиса. Потом повернулась к Вундергаю: – Давай поскорее в ювелирную и сразу обратно. Держи квитанцию. Сама бы сходила, да что-то сердечко пошаливает…

И она полезла в сумочку за валидолом.

«Хитра авантюристка, – подумал Вундергай, неохотно вылезая из кабины. – Осторожная хищница…»

Вдруг машина тронулась с места. Вундергай обернулся и увидел, что такси отъехало метров за пятьдесят и свернуло за угол – Алиса явно подстраховывалась.

У окошка выдачи готовых заказов толпилось человек десять. Это не меньше получаса ожидания, если учесть, что приемщик то и дело уходит в цех, чтобы выяснить, в каком состоянии сданная вещь.

Вундергай занял очередь и огляделся. Двое мужчин стояли у окошечка с надписью «Ремонт электробритв», непринужденно беседуя с мастером, причем невзначай посматривали на очередь, где стоял Вундергай.

«Похоже, свои! – промелькнуло в голове Вундергая. – Что же будет? Сейчас они меня схватят, а Алиса, увидев это, живо испарится. Не лучше ли уйти заранее, чтобы не упустить Алису?..»

За Вундергаем встала ярко-накрашенная женщина, он показал ей на девушку, за которой стоял, и, пообещав вернуться минут через десять, деловитой походкой вышел на улицу. Вздох облегчения вырвался из его груди. Он присел, делая вид, что застегивает сандалию, а сам осторожно посмотрел назад. Те двое мужчин приникли к окну. Значит, и вправду, следили за ним, однако на улицу не вышли. Поверили, видно, что он вернется. Он прошел до газетного киоска и, купив «Комсомолку», шмыгнул за угол.