Текст книги "Оракул (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Мы тем временем подошли к особняку княгини. Мы с Васнецовыми сразу поняли, что случилось что-то плохое. Я чувствовал запахи хищников и жертв. Мы посадили Степаниду Дмитриевну и Олю в «Трактире» через дорогу, а я подумал, что история повторяется. В прошлый раз я так же оставил здесь напуганную старушку, только тогда с нами была Соня.

Мы с Васнецовыми вошли в княжеский сад. Несмотря на теплый летний вечер, растения были посеребрены изморозью.

Спасибо черной перчатке из военной базы, я не остался без руки. Бронзовую ручку на входной двери будто бы искупали в жидким азоте. А меня ликвор еще не сделал терминатором, чтобы я после такого испытания восстановился.

Мы осторожно зашли в дом княгини Дятловой. Здесь царила не изморозь, а настоящий снег. Запах жертвы вел нас конечно же в подвал. Там неведомые вторженцы устроили ледовый дворец.

– Здесь открывали трещину, – сообщила Наталья очевидное.

Я чувствовал матерого хищника где-то совсем рядом, чуть ли не под нашими ногами, поэтому не удивился, когда лед вздыбился.

Глава 15

Наверняка все видели на улицах ростовые динамические фигуры – огромные воздушные шары, качающиеся на ветру. Низ, конечно же, надежно закреплен, чтобы эта красота никуда не улетела.

Ледяной голем, выросший у меня под носом, и это я успел отпрыгнуть в сторону, напоминал такую куклу. Начинался он как столб, выше превращался в пузатый бочонок, из которого торчали две тоненькие ручки без пальцев и ладоней, вершил композицию шарик-голова.

Ножка, переходящая в бочонок, изгибалась, «руки» тоже, вся эта вертлявая композиция и создавала эффект динамической фигуры на ветру, которого, конечно же, в подвале не было и быть не могло.

Из «ручек» фигура пулялась сгустками чего-то морозного, глядя на них, я снова вспомнил про жидкий азот. Один такой плевок попал в Наталью, превратив в ледяную скульптуру. Я твердо сказал себе, что разберусь позже, насколько там все плохо. Владимир также вышел из строя, хлопоча вокруг супруги. Толку в бою от них все равно было мало, так что я сосредоточился на том. чтобы расправиться с големом, при этом не превратившись в снеговика.

Началась веселая игра: уворачиваться от плевков голема на скользком льду и при этом прицельно стрелять по разным частям его фигуры в поисках слабых мест. Механизм выработался простой: перекат, добавление метки, снова перекат, выстрел по метке.

Методом проб и ошибок я установил, что шарик-голова голему приделан для красоты. Пуля из Библиотекаря разнесла шарик вдребезги, не причинив уродцу ни малейшего неудобства.

В бочонке, заменявшем корпус, пули просто застревали. Я почти отчаялся, но три попадания подряд разнесли ему место, в котором у людей располагался бы локтевой сустав. Стрелять левой рукой голем перестал, так что я уже гораздо спокойнее обезвредил и правую руку.

Гибкую тварь это не убило, и мне показалось, что он начал отращивать себе новые руки за счет худеющего бочонка. Я стал стрелять по ножке, растущей из пола. Сперва создалось впечатление, что вреда ему это не приносит, но я был настойчив, целился в одно и то же место и, сменив магазин, переломил-таки столб почти у самого основания. Падать было ой как высоко, голем, ударившись о пол, разлетелся на мелкие кусочки.

Других засад в подвале, да и во всем доме не ожидалось. По крайней мере, мы с ликвором опасности не ощущали. Можно было чуть-чуть расслабиться, я убрал оружие и подскочил к Васнецовым.

– Как она? – спросил я у Владимира, пытавшегося растереть жене конечности.

– Она в порядке, но очень замерзла, – разлепила обмороженные губы сама Наташа.

– Надо поискать спиртное! – предложил я, и поднялся на первый этаж.

Бар предсказуемо нашелся рядом с сервантом, заполненным рюмками. Я пренебрег настойками в графинах, выбрав кое-что покрепче – старый добрый ром в сорок пять градусов. Вернувшись в подвал, я влил немного этого нектара богов в рот пострадавшей. Лекарство помогло, Наталья ожила. Ликвор явно делал свое дело, возвращая хозяйку к жизни.

– Можешь открыть трещину? – спросил я, когда Васнецова поднялась на ноги.

– Эй, она еле на ногах стоит, – возмутился супруг!

– Мы должны спасти княгиню, – Наталья положила руку мужу на плечо. – Если еще не поздно.

Я мог справиться и сам с помощью вороватой руки, но не хотел ее светить перед Васнецовыми или кем-либо другим. Это мой секрет на случай экстремальной ситуации. Уж что-что, а при моем образе жизни дерьмо случается.

Не прошло и минуты, как мы открыли проход в осколок и сразу закрыли. Бутылку с ромом пустили по кругу, стараясь хоть чуть-чуть согреться. Не жидкий азот (вот ведь привязался терминатор проклятый), но верные минус пятьдесят нас встретили во всей красе. Трещина вывела нас на склон горы под яростные порывы ветра. Наталья поехала вниз по тонкому слою снега, запорошившему камень, но мы с Владимиром ее удержали и сразу юркнули обратно в уютную, теплую кроличью нору.

– Она не могла выжить там! – Наталья выделила слово «там» голосом.

– Не было ее там, – сказал я устало. – Ни малейшего запаха жертвы. А здесь он чувствуется и очень сильно. Давайте искать княгиню. Есть шанс ее спасти.

Мы перерыли весь дом, стараясь не добавлять беспорядка, но, конечно, слишком усердно порядок не берегли. После этих «заморозков» интерьер так или иначе пришел в негодность.

Дятлову мы нашли, уже совсем отчаявшись. Это был странный тайник, в котором явно была задействована крохотная трещина. А возможно это был карман, типа того, которым пользовалась вороватая рука. Она, кстати, и подсказала мне, что видит нечто интересное. И когда я ткнул пальцем в следы на полу от шкафа, который явно передвигали, Наталья подключилась к процессу.

– Не поверю, что старая женщина и ни разу не инвейдей отодвинула шкаф и задвинула за собой, – сморщила носик Васнецова.

– Очевидно, что там секретное устройство. Владимир, мне кажется, это работа для специалиста по механизмам.

– Сейчас разберемся!

Володя завозился, «обнюхивая» шкаф, нажал что-то на одной полке, потом на другой, и, о чудо, шкаф отъехал в сторону на маленьких колесиках. Пришла очередь Наташи колдовать над участком стены, ранее закрытым, а потому менее пострадавшим от заморозков.

Вороватая рука шепнула, что могла бы вытащить старушку из ее убежища за шиворот безо всех этих плясок с бубном. Но я мысленно цыкнул на нее, хотя, если окажется, что мы опоздали на считанные секунды, стоит ли эта жертва конспирации?

Ладно, задержались мы на пару минут, не больше. Васнецовы на самом деле неплохо справлялись. «Свежий» участок стены просто исчез, открыв нашим взорам крошечную комнатку. Из мебели там была узкая кушетка, занимавшая почти все пространство укрытия. Но даже так княгиня не успела с комфортом расположиться на ней, упала рядом.

Мы хотели вынести ее, но, притронувшись, поняли, что опоздали. Тело было холодным и уже задеревеневшим.

Наташа опустилась возле нее на колени, пытаясь найти пульс на запястье, а потом и на шее.

– Она жива! Еще жива! – закричала она, нащупав что-то.

Какая-то безумная и пока весьма мутная мысль промелькнула у меня. Что-то про ликвор, про эйфорию у меня в крови и в других жидкостях, и что энергия эта недоступна обычному человеку. И мне придумался способ, который почти наверняка не сработает.

– Нож, – крикнул я Наталье, – дай нож!

Увидев ее замешательство, я добавил:

– Быстро! Быстро!

Я содрал с левой руки перчатку, разрезал вену как положено, вдоль. Приподнял голову старушки, приложил рану к ее губам. Уже совершенно безумным голосом начал на нее орать:

– Пей, да пей же!

В крик этот я вложил особый голос, вспомнив, как это делали покойный Влад Пижонов и весьма бодрая Ирина Орлова. И что-то у меня получилось, княгиня откликнулась на мой приказ и начала сосать кровь, как заправский вампир.

А я продолжил кричать уже беззвучно на собственный ликвор:

– Лечи ее! Она почти мертва. И пока она пьет мою кровь, мы – одно целое, она сейчас – тоже инвейдей! Лечи, черт!

Что-то все же сработало, или старушка в моих объятьях согрелась, и не было никакого чуда, но через долгую минуту она открыла глаза и, оттолкнув руку, заворчала:

– Какая гадость!

Ликвор отдал мне честь и ушел отсыпаться. Пить чаи в замороженном доме казалось невозможным. Наташа помогла княгине переодеться, руки пока плохо ее слушались. Затем мы прошли в «Трактиръ», где княгиня всласть наобнималась со Степанидой Дмитриевной.

– Значит, Васнецовы в полном составе? – спросила Дятлова, ехидно глядя на меня.

– А мы знакомы? – спросил я, играя в дурачка. – простите великодушно, у меня, может быть, вы слышали, амнезия после несчастного случая.

– Не кривляйтесь, молодой человек, – княгиня поморщилась, но одернула меня беззлобно. – Здесь все свои. И да, мы давние друзья с вашим семейством. И молодого барчука Андрея я знала. И будьте уверены, никто из тех, кто был с ним знаком, вас не перепутает, как бы вы ни изгалялись.

– Ну нельзя же так при всех! – возмутился я про себя.

– Ну что вы скукожились, – закатила глаза княгиня, – вам это не к лицу. Думаете, кто-нибудь в вашем разросшемся семействе не в курсе, с кем связался?

Ольга прыснула в ладошку, ее явно забавляли мои мучения. Баба Степа робко улыбнулась, возводя очи горе, дескать, это давно не тайна, дружок.

– Мы с вами встречались, – продолжила княгиня. – Я ваши глаза узнаю, какого бы цвета они ни были. Второй раз вы меня спасаете, милый вы монстр. Говорите уже, с чем пожаловали. Я вас не звала, значит вам от меня что-то нужно.

– Я удочеряю Ольгу Кречетову, завтра судья решение должен принять, нам бы доброе слово от высокопоставленной особы пригодилось.

Княгиня искренне рассмеялась.

– Так и мечешься между городами, подбирая брошенок? Меня тоже решил удочерить? Будет тебе доброе слово, мне не трудно. Только нужно ли оно тебе? Высокого положения у меня уже много лет как нету.

– Так надо его вернуть. Я думал, что неплохо бы устроить прием для нарышкинской знати. Поводов много – воссоединение семьи, – я кивнул Васнецовым, – пополнение, – я погладил Ольгу по голове. И вы о себе людям напомните. Если, конечно, посетите наш скромный праздник.

– Не нужен тебе скромный праздник. Тебе нужен такой бал, чтобы вся губерния вздрогнула. И я тебе его устрою.

Интерлюдия

На Кипре Гарри Торфл задержался ненадолго, хотя там его встретило сообщество независимых спекулянтов, которым позарез был нужен хороший аналитик. Однако в теплых объятьях братьев по разуму успокоиться не вышло. Гарри терзала тревога и, уйдя в медитацию, он увидел страшного Дабл Эса на пороге своего дома.

Обидно, что деньги, которые Гарри успел заработать за кипрскую неделю, обналичить он не успел. Зато Торфл точно знал, кто из коллег его сдал, их было сразу трое, и они не сговаривались, а предали его синхронно и независимо. Похоже, Большой Ник объявил за его голову награду.

Из теплого Лимасола Гарри перебрался в жаркий до безумия в разгар лета Египет. Мозгов хватило, чтобы не лететь напрямую в Хургаду или даже Каир, а отправиться сперва в Магриб. Ему говорили, что в Касабланке легко затеряться даже белому. В этой реальности не было Марракеша, то есть вообще. Ничего страшного, приятно пожить в шкуре Хамфри Богарта.

Гарри наконец использовал свой дар по назначению, найдя жулика, который сделал ему документы, не слишком-то надежные, но снять номер в отеле и купить билет на самолет они позволяли. Погрузившись в медитацию, Гарри убедился, что хитрый араб, непременно продавший бы клиента за пригоршню монет, просто не успеет этого сделать, потому что погибнет в разборке местных кланов. И не просто погибнет, а сгорит в стареньком рено вместе с заветной тетрадкой, в которой он хранил записи.

Три дня Гарри жил как на сковородке, ожидая спасительной трагедии, а потом, ведомый Даром, он прокрался по узкому вонючему переулку к площади, на которой как раз закончили тушить седан и теперь грузили в труповозку то, что осталось от жулика. Бедняга вовсе не сгорел живьем, ему прострелили в голову, машина же вспыхнула от другой шальной пули, умудрившейся попасть прямо в бензобак.

Угрызений совести за то, что даже не попытался спасти этого человека, Гарри не испытывал. Он посмотрел прошлое проходимца, тот активно торговал данными клиентов, после чего те, зачастую, умирали в муках. Собаке собачья смерть, решил Гарри, но все же хорошенько надрался, потратив на это депрессивное занятие почти всю ночь.

В пьяном угаре Торфлу пришла в голову страшная мысль: что если его Дар работает по-другому? Что если он творит будущее, а не наблюдает за ним? Как так совпало, что всего именно этот жулик, а всего у Гарри было одиннадцать кандидатов, умер в точности тогда и так, как это было выгодно Торфлу? Не через год, а именно сегодня, не успев причинить Гарри никакого вреда?

Да, все одиннадцать дельцов, к которым Гарри присматривался, могли и должны были рано или поздно плохо кончить. Не вышло ли так, что Гарри подтолкнул камешек, вызвав лавину событий, похоронившую одного из них? Эти мысли мучали оракула до самого утра, а когда Гарри проснулся ближе к следующему вечеру, он решил махнуть рукой на эти теории.

В Магрибе была хороша развита система поездки с попутчиками. Для этого был создан специальный форум, на котором Гарри без труда выбрал безопасный и относительно комфортный вариант. В Тунис, столицу Туниса, он прибыл на почти новом минивэне с компанией утомительной, но не более того. Он провел ночь в дешевом отеле, где вместо паспорта охотно принимали пятьдесят баксов. Утром его ждала очередная попутка, ехавшая в Каир. На египетской границе у него наконец спросили паспорт. Держать новую личность в тени больше смысла не было. Он зашел в туристическое агентство, не вызвавшее возражений у Дара, там арендовал на месяц бунгало в отеле в местечке Макади Бэй южнее Хургады.

Надо было как-то адаптироваться к новой жизни. Наличные кончались, он и так все это время сходил с ума, таская за собой кучу денег через три границы, стараясь нигде не светить крупные суммы. Но время шло, сейчас кучка заметно уменьшилась.

Игровая индустрия в Каире была прекрасно развита. Гарри пришел в роскошный отель, просидел час в баре, залив в себя двести грамм вискаря. Это была первая стадия его алиби – на всех камерах отразится дорвавшийся до свободы от жены и обязанностей пьянчуга. Из бара Гарри прошел в казино, там накупил фишек на пятьсот долларов. По масштабом такого заведения это было чрезвычайно скромно, особенно для американского туриста.

Двадцатку он сразу спустил в автоматах, внимательно следя, чтобы случайно не выиграть. Заказал у официантки еще стакан дорогого односолодового виски с сильным дымным запахом. Расстроенно всплеснув руками после очередного проигрыша, Гарри пролил немного драгоценного напитка на рубашку. Задача была в том, чтобы благоухать спиртным на все казино.

Теперь можно было заняться делом. Сперва он побаловался с рулеткой, ставя по пять долларов на черное или красное, четное или нечетное и на какое-то число. Цвет и чет-нечет он выигрывал, число проигрывал. Таким образом он наиграл полторы тысячи. Сразу поставил пятьсот на зеро, которое, конечно же не сыграло. Дальше он обошел три стола с блэкджеком, постепенно увеличивая ставки. Схема была такая же: две игры он выигрывал, третью проигрывал, а под конец ставил много, но не все, и терял. Таким образом уходил из-за стола он пьяным неудачником, хотя на самом деле удваивал количество фишек.

Под утро Гарри обосновался за покерным столом, где действовал точно также, то выигрывал, то проигрывал. Время от времени он чувствовал на себе пристальный взгляд, тогда он нервно отпивал из стакана, с которым не расставался, а потом за несколько партий проигрывал примерно треть своих фишек.

В итоге он унес из отеля семь с половиной тысяч долларов. Они с Даром решили, что такая сумма не привлечет внимания ни службы безопасности, ни других игроков.

Теперь следовало деньги легализовать. Выспавшись и протрезвев, Гарри совершил променад по Каирским банкам. Механика выбора была и проста, и сложна одновременно. Гарри находил свободный стул в тесных отделениях, и погружался в медитацию, рискуя вылететь из транса в любой момент по вине экспрессивных и не слишком вежливых египтян. В итоге из семи банков он выбрал три безопасных, а уж из них – тот, в котором предлагались лучшие условия. В нем Гарри открыл долларовый счет, куда и внес пять тысяч долларов. Даже так это был почти старт «с нуля». Впрочем, ситуация для спекулянта классическая, и не из таких пропастей вылезали.

Можно было отправляться в Макади Бэй, обживать домик. Самолет Гарри отверг по многим причинам, такси он рассмотрел, но также отказался, ни один из лихих местных водил не казался Дару безопасным. В итоге Торфл, соскучившийся по вождению, взял машину напрокат.

Катание по пустыне Гарри неожиданно понравилось. Он дал себе слово, что как только у него появятся свободные деньги, то есть довольно-таки скоро, он купит себе джип, и уж на нем погоняет по барханам всласть.

Из Хургады до входа в отель он доехал на маленьком рейсовом автобусе, радуясь, как качественно замел следы.

Возня на ресепшене заняла целых полчаса. Его новый дом был частью крупного гостиничного комплекса, что скорее было удобно, тебя и покормят, и обстирают, и за тебя приберутся.

Довольный жизнью и собой, Гарри вошел в бунгало и уронил чемодан.

– Сюрприз! Сюрприз! – очень красивая брюнетка сидела на столе, помахивая ножкой в изящной туфельке. – Игорек, что с лицом? Ты мне не рад?

Глава 16

Возвращаться в промерзший и отсыревший дом Валентина Дмитриевна явно не могла. Особняк нуждался в ремонте.

– Я не могу себе этого позволить, – нахмурилась княгиня.

– О, ремонт оплатит один очень вредный барон, – заверил я Валентину Дмитриевну. – Он оставил определенное наследство как возмещение ущерба, который он причинил в нашем городе. Сегодня же вы могли бы переночевать в загородном доме Степаниды Дмитриевны. У нас ведь найдется место?

– Есть же второе крыло, обычно я тоже его сдаю, но сейчас там никто не живет, – отозвалась баба Степа.

– Решил и меня удочерить? – ехидно поинтересовалась княгиня.

– Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, – скромно улыбнулся я. – Предлагаю поступить следующим образом: Степанида Дмитриевна с Ольгой поедут вперед и все приготовят. А мы отправимся следом, только вам, Валентина Дмитриевна, стоит выпить еще горячего чаю. Мне кажется, вы не вполне согрелись.

– Тогда уж не чаю, – вздохнула княгиня.

– Что пожелаете, – кивнул я.

Когда первая группа уехала на такси, княгиня отставила в сторону рюмку, из которого прихлебывала клюквенную настойку.

– Ну давай, расспрашивай! За этим их сплавил, не так ли?

– Расскажите, пожалуйста, что все же с вами случилось? – попросил я.

– Барон Вержицкий со мной случился, – вздохнула Дятлова.

– Он вернулся в город? – удивился я. – Непростительная наглость!

– Не лично, – пояснила княгиня. – Но сегодня у меня на пороге появился дерзкий паренек, который передал мне горячий привет от барона. Я, конечно же, не пожелала с ним разговаривать, уж тем более пускать в дом. Но этот нахал начал трясти перед моим носом дурацкой полицейской корочкой, будто бы мне, княгине Дятловой, есть до нее дело! Потом же он просто оттолкнул меня, какое безобразие, и прошел прямиком в подвал.

– Как он выглядел? – поинтересовался я.

– Крупный мальчик. Настоящий медведь.

«Так-так. Кажется, Сашка, твой напарник снова проявил себя», – подумал я.

Что-то у «медведя» пошло не так. Из слов княгини я понял, что наш продажный полицейский обложился артефактами, одним он открыл запечатанный наглухо проход. Такого волшебного ключа, как у Васнецовых, у того, кто закрывал трещину, не нашлось.

Второй артефакт должен был защитить «медведя» от холода, он даже шубу не догадался надеть, так надеялся на чудо-средство. Наверное, не зря, раз мы не нашли его обмороженного трупа.

Третий же чудо-прибор был предназначен для обуздания ледяного голема. Надо будет расспросить нашего нового друга, зачем он ему сдался, но предполагаю, что с его помощью безобразники надеялись ликвидировать гнездо саламандр в хабе монастыря. Как и положено при таком сложном плане, что-то пошло не так. Портал Дятловой оказался холоднее, чем рассчитывал Гость, а голем своенравнее.

– Вы знали о «бомбе» у вас в подвале? – поинтересовался я у княгини.

– Конечно знала, – невесело усмехнулась Дятлова.

– И что тайник, в котором вы спрятались, и правильно сделали, не так уж прост?

– Мальчик, – Валентина Дмитриевна потрепала мои волосы, будто приласкала ребенка, – я была долгие годы замужем за пришельцем. Через войны ваши, живых мертвецов, я все и потеряла. И домик этот мне Нарышкин оставил не за красивые глаза и не от широты душевной. Потому и церемонилась со мной вся эта Гречинская гниль, хороводы водила с подкупами и угрозами, а сжечь только бедную Степу осмелились. Ты молодец, что приютил бабулю.

Васнецовы подвезли нас с княгиней до моей машины. Встретились снова мы на следующей день у судьи. Не было какого-то пафосного зала заседания, принял он нас в скромном кабинете, где мы всей толпой еле поместились.

– Перепел Олег Георгиевич о вас отзывался необычайно тепло, – радушно встретил меня судья. – Я был впечатлен, он не особо щедр на комплименты.

– Значит ли это, что вы решите наш вопрос положительно?

– Сейчас пройдем необходимую процедуру, и все станет ясно!

Судья, конечно, набивал себе цену, но все прошло без сучка, без задоринки и даже без взятки. Вся моя «свита» в один голос заявила, что я – достойнейший молодой человек. Васнецовы подтвердили, что всю жизнь мечтали о такой внучке. Ольга рассказала, какое счастье влиться в нашу семью после всех бед, что ей пришлось пережить. В этот момент девочка пустила слезу, естественно, к ней тут же присоединилась Наташа, они кинулись обниматься.

Точку в беседе поставила княгиня Дятлова, с которой судья явно не понимал, как обращаться. То ли как с обычным посетителем, то ли как с особой из высшего общества. Решил дипломатично придерживаться золотой середины, предложив даме стул.

Кончилось все хорошо, впрочем, я и так был уверен, что вся эта «процедура» – пустая формальность. Особенно когда документы готовил такой прекрасный специалист, как адвокат Добродецкий. Последняя фраза стала одним из первых тостов, когда мы все поехали отмечать радостное событие в ресторане.

Ольга, состроив невинное личико, поинтересовалась, надо ли ей по-прежнему сидеть взаперти на даче. Ей кто-то, не будем показывать пальцем, обещал шоппинг, когда все закончится. При слове «шоппинг» я страдальчески закатил глаза. А сам вдруг задумался, как там поживает Соня.

В дело вмешалась княгиня, которая, правильно оценив мое выражение лица, заявила, что доверять мужлану такое великое дело совершенно неприемлемо. Она сама подберет девочке подходящие для ее положения наряды.

Я хлопнул себя по лбу.

– Прямо после обеда зайдем в банк. Надо тебе карту выпустить.

– У меня будет свой счет? – распахнула глаза Ольга.

– В перспективе – да, ты же теперь – секретарь моего нового агентства! Тебе положена зарплата, а значит и счет. Но пока выпустим дополнительную карту к моей.

– Степа, тебе тоже не помешает косточки размять, – княгиня хлопнула по плечу Степаниду Дмитриевну. – Значит, завтра отправим этого ужасного молодого человека заниматься его ужасными делами, а сами уйдем в загул. Кстати, барышня, у вас кажется есть свое имущество. Давно вы у себя в Кречетовке не были?

Я и забыл, что у Ольги есть свое имение. Причем, по соседству с пепелищем Васнецовых. Хотя, я надеюсь, теперь правильнее говорить «стройкой Васнецовых».

– Там же, наверное, надо ремонт сделать! —я задумчиво почесал подбородок.

– Неплохо бы туда съездить и посмотреть, что к чему, – заявила княгиня. – Это же совсем близко от Луговой? Значит на обратном пути и заедем.

– Оля, ты не против? – спросил я на всякий случай. – Это твое имение, тебе принимать все решения, что его касаются.

– Я бы заехала, если можно, – ответила девочка робко. – и разве мы теперь не одна семья? У нас же все общее!

– Молодец! – княгиня потрепала Олю по волосам.

– Ну тогда, госпожа секретарь, – сказал я официальным тоном, – поручаю вам нанять на завтра машину с водителем на весь день.

Васнецовы, выпавшие на время из беседы, переглянулись и стали напрашиваться в компанию и на шоппинг, и на экскурсию в Кречетовку. Никто не возражал.

Утром я отправил семейство, ставшее вдруг крайне многочисленным, развлекаться. Мне-Васнецову пришлось исчезнуть, уступив место Петрову. Я поехал в офис Добродецкого, чтобы легализовать свою новую личность.

Естественно, Андрей Васнецов предварительно попросил адвоката заняться делами его друга и делового партнера Петрова. Я поставил перед Добродецким задачу создать юридическое лицо, которое принадлежало бы Петрову, но могло по какой-то безопасной и не вызывающей лишних вопросов схеме обмениваться деньгами с моей компанией в оффшоре. Крайне желательно, чтобы имена Васнецова и Петрова без необходимости нигде не всплывали.

Аристарх Вениаминович, почесав подбородок, сказал, что такие схемы сущестууют, не сказать, что простые, но выполнимые. Мы пару часов эти методы обсуждали. У меня был кое-какой опыт из прошлой жизни, правда с другой стороны – я подобные цепочки распутывал. Потом я сказал, что все это мне нужно вчера. Надо срочно заключать сделку на покупку «Ласточки», о которой Добродецкий, наверное, уже в курсе.

Мысленно же я спрашивал себя, зачем поперся на эти бизнес-галеры, убивал бы себе дальше злодеев и горя не знал.

Адвокат свое дело знал очень хорошо, так что, когда Петров приехал к нему в офис, на него вывалили кучу бумаг на подпись, после чего руки у меня были развязаны. Поэтому я-Васнецов позвонил Михаилу Моисеевичу, своему риелтору, попросив переключить сделку на моего делового партнера, который отвечает за деятельность именно в городе Гречине, так что офис и квартира в Овечьем доме ему нужнее. После этого Петров встретился с риелтором, и мы запустили покупку.

Я вернулся на дачу, уставший от бумажной суеты больше, чем от массовых убийств. Почти одновременно мне на шею свалилось многочисленное семейство, даже Васнецовы заехали на чаек. Меня осчастливили известием, что Кречетовка прекрасно сохранилась. Похоже, Вержицкому она была не нужна, и захватил он ее просто «до кучи», чтобы не валялась без дела. Не зря же он пытался мне ее сплавить. Впрочем, надо ехать самому, смотреть, договариваться о ремонте, благо есть у меня знакомый строитель.

Однако, меня тут же ошарашили еще одной новостью: мы срочно все переезжаем в Кречетовку, потому что на даче для всех уже немного тесновато.

Я сказал, что не возражаю, но сразу понял, что где-то сильно ошибся, очень уж странно все на меня посмотрели.

Я поворочал в усталом уме всю ситуацию, хлопнул мысленно себя по лбу. Следующие полчаса своей жизни я потратил на уговоры женщин. Степаниде Дмитриевне я доказывал, что она должна поехать с нами, потому что мы без нее не обойдемся. Валентине Дмитриевне я сообщал, какую честь она окажет всем нам, согласившись временно пожить под одной с нами крышей. И девочке нужен яркий пример из высшего общества. Иначе откуда она научится в нем жить, уж точно не от меня.

С Олей я провел душеспасительную беседу, уже всерьез, выясняя, не замучают ли ее в месте, в котором она жила с утерянной семьей, воспоминания. Девочка уверяла, что жить с новой семьей в таком месте будет замечательно, я обнял ее, а сам выразительно посмотрел на старушек. Дескать, следите за ребенком! Получил столь выразительные взгляды в ответ: «Не учи ученых, как-нибудь о девочке мы позаботимся».

Когда мы покончили с семейной дипломатией, княгиня положила передо мной список дел, который она составила во время осмотра имения. Ничего экстремального там не было, клининг, обновление мебели, в паре комнат все же надо переклеить обои. Ну и садом не помешает заняться. Впрочем, это уже программа максимум и не на один год.

Я мысленно застонал, но княгиня, увидев, как я изменился в лице, расхохоталась и объяснила мне, что никто не будет нагружать меня «женскими заботами», сами все организуют.

Я положил список перед Ольгой, сказал, что карточка у нее уже есть, денег там хватит, а если вдруг нет, то я что-нибудь придумаю. Также выдал ей телефон строителя, который уже ремонтировал всю мою недвижимость. Объектом больше, объектом меньше…

Что вся эта катавасия с ремонтом и переездом выйдет из-под контроля, я не боялся. Уверен, что старушки будут держать руку на пульсе мертвой хваткой.

С Васнецовыми мы тоже поговорили, поскольку Кречетовка граничила с их землями, а они несомненно будут наблюдать за строителями, супруги станут частыми гостями у Ольги, ничего предосудительного я в этом не видел.

Не успело мое сыскное агентство заработать, как на него свалилась целая куча заказов. Только один из них пришел по официальным каналам. Страховая компания просила расследовать похищение девушки, дочери мелкопоместного дворянина. Я бы с радостью ее поискал сам, вряд ли это было сложно, с моим-то опытом, но поступило еще две просьбы, и я понял, что они займут мое время и внимание полностью.

Так что я позвонил капитану Вронскому и без предисловий спросил, не нужна ли ему подработка. Несколько минут мы обменивались саркастическими замечаниями, хотя я на месте Сашки потратил бы их на торг. Потом я переслал ему запрос.

Вторым, кому понадобилась помощь маньяка-убийцы, был мой друг цыганский барон Раду. Он голосом, дрожащим от волнения, просил меня срочно прибыть в его замок для доверительного разговора. Слово «срочно» он выделил всеми доступными для телефонного разговора средствами.

И конечно, стоило мне отключить барона, телефон зазвонил вновь. На этот раз я услышал в трубке приятный женский голос:

– Узнал?

Как же я ненавидел в прошлой жизни такие женские подходцы. И все же я догадался, чей это был голос. Певица Гоморра, которой я, не иначе как в приступе безумия, доверил мальчика Пашу.

– Тебя забудешь! – проворчал я в трубку.

– Ну-ну, не строй из себя буку, – проворковали на том конце радиоволны. – На самом деле ты белый и пушистый.

– Я – белый и пушистый? – искренне удивился я в ответ. – Обычно меня награждают эпитетами «страшный кровавый убийца».

– Такова судьба всех монстров. Нужна красавица, чтобы разглядеть принца в чудовище.

– И ты – та самая красавица? – разыграл я удивление.

– Приходи, увидишь.

– Боюсь, – ответил я, – у меня нет времени бегать по свиданиям.

– Какое свидание, охотник? – искренне изумились в трубке. – Я слышала, ты заделался частным детективом? Так у меня есть заказ как раз по твоей специальности.