Текст книги "Оракул (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Время в этом мире шло странно. Выехал я ранним утром, но уже сгущались сумерки, когда я понял, что приехал. А ведь в пути я провел пару часов, не больше. Скажем так, биологических часов. Такой аномалии в гостях у Варвары я не ощущал, возможно, подобный эффект возникал ближе к границам осколка. Или нет, откуда мне знать? Что там Варвара говорила про нелинейность времени?

Здание, оказавшееся моей целью, походило на старый отель – панельная пятиэтажная башня, украшенная лоджиями при каждом окне, а больше ничем.

Мало того, что след вел прямо внутрь здания, там меня ждала засада, и теперь-то я чувствовал присутствие многих хищников, вроде бы довольно слабых. Оракула, кстати, среди них не было. Но еще недавно он здесь проходил.

По крайней мере никто не подкарауливал меня в кустах, и смысла не было шариться снаружи. Решив, что риск – дело благородное, я поднялся по ступенькам, ведущим в гостиницу. Лифт работал, но у меня не было желания им пользоваться. Угодив в засаду, ведите себя правильно.

Пришлось чуть-чуть разминуться со следом, но поднявшись на второй этаж, я понял, что Оракула привезли сюда. Я снова стал на тропу, которая привела меня по цепочке коридоров к номеру 238.

«Мне бы не помешало озарение», – шепнул я ликвору.

И оно пришло. Я четко, будто на киноэкране, увидел два десятка боевиков в осточертевшей форме гвардии Вержицкого. Они в полном составе засели этажом выше. И все они ждали, что я войду в номер. Какой-то план, как сквозь перекрытие накинуться на меня всем скопом, у боевиков был. Но это неважно, я увидел еще кое-что: все они по замыслу организаторов засады были мертвы. Комната 238 была напичкана взрывчаткой, ею же были обложены тросы, удерживающие лифтовые кабины на случай, если я, обленившись, все же рискну поехать.

Взрыв будет таким мощным, что гвардейцы превратятся в пыль, но людей организаторы торжественной встречи не жалели. Зачем гвардейцы вообще нужны в мертвом здании? Видимо, чтобы рассеять мое чувство опасности. Для этого нужна и девушка внутри комнаты, я и ее видел также ясно, будто нас не разделяли стены и запертая дверь. Блондинка лежала связанная на кровати. Симпатичная хищница, не пришелец, но дамочка, опасная в любом другом месте и времени, а сейчас – просто жертва, чья роль – отвлечь мое внимание все от той же бомбы. Видел я и то, что оракул покинул осколок именно здесь, в номере 238, и я без проблем могу последовать за ним, если выживу при взрыве, что маловероятно.

План вполне мог бы сработать, если бы я не увидел бомбу с такой ясностью, будто сам установил ее. Если я пинком вышибу дверь, сработает датчик, если я трону девушку на кровати, сработает датчик, если пробегу по полу, наступлю на датчики под ковролином.

Я поступил по-другому, до самого конца не будучи уверенным, что план Б сработает. Действовать стоило очень быстро, какой-нибудь наблюдатель мог взорвать бомбу дистанционно, если бы понял, что я их раскусил.

Ускорившись, я ворвался в номер 240, попросил руку украсть стену между мной и девушкой. Протез немного ошалел от такой просьбы, но справился. Я разрезал кончиком шамшира путы и сдернул блондинку с кровати. Мы вместе покинули осколок, ушли тем же путем, что и Торфл какое-то время назад. Взрыв толкнул меня в спину раскаленной волной, но было поздно, мы уже спаслись.

Мы оказались в маленькой комнатке без окон, без мебели, с непокрашенными стенами, покрытыми грязной штукатуркой. В нос ударил мерзкий запах копоти и тухлого мяса. Над железной дверью висела камера, которую я сорвал, слегка подпрыгнув.

Ясно, что нас уже заметили. Я бы на месте этих людей, кем бы они ни были, охранял точку перехода как зеницу ока. Странно, что прямо в комнате не дежурит парочка боевиков.

Я разрезал оставшиеся веревки на девушке, вытащил кляп у нее изо рта. Она прокашлялась и несколько секунд трудно дышала, а потом, хотя ясно было, что ей трудно восстановиться после пережитого, встрепенулась, протянула мне руку.

– Елена!

Я пожал руку, а почему бы и нет. С трудом вспомнил, кем я нарядился, а я все еще оставался немного подкопчённым инспектором Транспортного Управления, и в принципе личина агента спецслужб могла быть полезна в поисках.

– Иннокентий.

– Ты не похож на Иннокентия, – покачала головой девушка.

Теперь, когда она сказала больше одного слова, я понял, что она не русская. Акцент был еле заметен, но явно присутствовал.

– А на кого я похож?

– Пока не поняла, – Елена пожала плечами. – Ну что, будем выбираться отсюда?

– Интересно, где мы? – спросил я, не слишком рассчитывая на ответ.

– На мясокомбинате. Сам что ли не чувствуешь, – блондинка повела красивым носом, став на миг похожей на породистую охотничью собаку.

– К черту подробности! – вспомнил я старый анекдот. – В каком мы городе?

– Это Череповец, – охотно пояснила Елена.

Вот как? Значит один мой знакомый барон приложил к похищению руку. Надо будет нанести визит вежливости.

– Ты не удивлен, – констатировала девушка. – Прости за нескромный вопрос, но ты – пришелец? Вряд ли обычный человек стал бы гулять по осколку, как у себя дома.

Пришла моя очередь пожимать плечами. Мое чутье подсказывало, что по коридору крадутся визитеры, опасные, но не слишком. Заметив, что выражение моего лица изменилось, Елена попросила:

– К нам гости? Дашь ствол? Уверена, что у тебя есть запасной!

– У гостей одолжишь!

Глава 26

Я дождался, пока первый визитер поравнялся с дверью, и вышиб ее ногой, сбив стоящего за ней отморозка с ног.

За его спиной скучились еще пятеро головорезов. Бандиты, а не профессиональные наемники, судя по тому, как по-дилетантски они действовали. Наверное, было бы чуть проще снять эту гоп-команду одной очередью из Миротворца, но доставать его при Елене из пространственного кармана я не хотел. Пришлось порубить хулиганов в капусту шамширом. При этом я особо не ускорялся, но следил, чтобы шальная пуля не попала в девушку, выскочившую вслед за мной.

Мы подобрали автоматы, это были убойные шестые миротворцы, не слишком тихие, но весьма мощные. Ну спасибо хоть на том, что отбросы не вооружились всяким барахлом, которое рисковало взорваться в руках. А то в последнее время у криминальных элементов я встречал сплошной мусор.

Я попытался использовать то же озарение, что показало мне засаду в осколочной гостинице, но видимо эта моя способность перенапряглась, даже привычная интуиция работала через пень-колоду.

Единственное, на что я оказался способен, это разыскать след Торфла, и то я видел его буквально под ногами, но не дальше. У меня были сомнения, что я смогу в таком состоянии играть в следопыта верхом на мотоцикле, тем более из автомобиля.

В таких ситуациях я бы применил тактику выжженной земли, зачистив здание, отловив в процессе тех, кто мог бы дать показания. Каковые и выбить с особым цинизмом и жестокостью. Но со мной была девушка, которую я не хотел посвящать вообще ни во что, несмотря на то, что она знала о пришельцах.

Какой отсюда вывод? Надо допросить мою спутницу, а дальше избавиться от нее. В хорошем смысле, убивать Елену пока было не за что, хотя она и была явным хищником. Не больше, чем, к примеру, Ирина Орлова. Если я не убил молчальницу, то и эту «невинную жертву злых людей» трогать не стоит.

– Я могу нас вывести! – дернула меня за локоть героиня этих размышлений. – Меня стукнули по голове, но я все равно помню, как меня тащили.

– Веди, Сусанин, – улыбнулся я.

Это была небольшая и не слишком надежная проверка, иностранная шпионка, которой я Елену считал в данный момент, могла бы не знать этого русского героя. А могла и знать. А может быть в этой реальности такого героя и не было, я не настолько погрузился в местную культуру. Так что я больше запутал самого себя, а Елена вообще не среагировала на мою маленькую провокацию.

Все-таки преступность в Череповце была на диво неорганизованная. Вроде мы истребили «группу быстрого реагирования», но вторая волна атакующих не спешила с нами разобраться. Мы спокойно прошли пару коридоров, которые петляли будто в лабиринте, когда Елена схватила меня за рукав.

– Готовься, сейчас будет очень неприятно.

Коридор уперся в двустворчатую дверь, перед которой замерли два скучающих мордоворота. Я все-таки решился достать Библиотекаря, все же следовало хотя бы сейчас действовать тихо. Две пули в лоб, охранники сползают по стенке на пол.

Я снова схватился за Миротворца, гадая, что же такое ужасное ждет меня за дверью. Я вроде много кошмаров в жизни видел, да и сам творил, вряд ли меня можно шокировать любой картинкой.

Мы открыли дверь, стараясь не шуметь. И тут-то я понял, что ошибся, у меня остались болевые точки. Мы вошли в цех, помещение огромное, шумное и вонючее. Когда-то здесь разделывали туши свиней, может быть, коров. Вряд ли овец, мне кажется, тут все было заточено под крупные тела.

Они и лежали в сторонке, приготовленные на заботливо расстеленной пленке. Их относили на огромный металлический стол, где разделывали. Внутренние органы упаковывали в контейнеры, мясо, не отделяя от костей и не снимая кожу, передавали дальше. Часть шла в мясорубку на фарш, часть мелко рубили для консервов.

Конечно, это были не свиньи, не коровы и даже не овцы. Тела принадлежали мертвым людям. Бассейн в «Заре» еще не успел выветриться из моей памяти.

В цех вошел маленький человечек, в котором мы с ликвором безошибочно угадали хобгоблина, зачерпнул горстью свежемолотый фарш и прямо сырым сунул в рот, довольно зачавкав.

Красная пелена застила мой взор. В зале было человек двадцать, примерно столько же гоблинов ворвалось, когда я начал стрелять. Елену я одним движением заставил спрятаться под стол, я был грубым, надеюсь, ничего ей не сломал. Мне в тот момент было абсолютно все равно, какие тайны я перед спутницей открою. Да и смысл скрываться, она явно многое про меня поняла.

Огромный цех был хаотично заставлен оборудованием, это не давало моим врагам использовать численное превосходство, я же на скорости перебегал от одного комбайна к другому, снимая очередью тех, кто оказывался в поле зрения. Когда рожок иссяк, я отобрал у ближайшего трупа другой автомат, затем третий. В четвертом патроны кончиться не успели.

– Успокоился? – ядовито осведомилась спутница, выбравшись из укрытия. – Я предполагала, что мы тихонько проскользнем по стеночке, но стелс явно не для тебя.

Яростный пульс все еще стучал у меня в висках.

– Мы зачистим это здание, – прорычал я сквозь зубы.

– А как же несчастный Гарри Торфл? – ехидно осведомилась девушка. – Только не говори, Иннокентий, – имя она произнесла с особым сарказмом, – что ты появился в этой дыре не из-за оракула.

– Мы зачистим это здание, – повторил я уже спокойнее. – Если хочешь, можешь идти на все четыре стороны, но сперва расскажи мне все, что знаешь.

– Я знаю, кто ты, Иннокентий, – сообщила Елена игривым тоном. – Ты – тот самый охотник, что проснулся среди мертвых тел. Ну-ну, незачем так яростно сверкать глазами! Среди наблюдателей ты – легенда. Никто другой так на эти трупы не стриггерился бы.

– Я тоже знаю, кто ты, – ответил я, немного уняв бурю в груди. – Ты работаешь на ЭсЭс. Не верю в совпадения вроде того, что какая-то случайная американка идет по следу бедного мальчика Гарри.

– Эс Эс? – непонимающе скривилась Елена. – Мы зовем его Дабл Эс.

Я мысленно хлопнул себя по лбу. В этом мире не было второй мировой, а значит обзывать хищного црушника эсэсовцем бесполезно, не поймет и не обидится.

– Как ты догадался, что я из Америки?

– Акцент. Ты прекрасно говоришь по-русски, но я умею подмечать нюансы. Ну и еще всякие мелочи.

– Я предлагаю союз, – тем временем продолжила црушница.

Я не выдержал и снова бессмысленно пошутил:

– Пакт.

– If you want, – раздраженно ответила Елена. – мы нужны друг другу. Я помогу искать Гарри, а ты поможешь добраться до него живыми.

В цех вбежала группа хобгоблинов. Я пристрелил их, не отвлекаясь от разговора.

– Об этом я и говорю, – усмехнулась Елена.

– Как мальчика делить будем, когда найдем? – спросил я вежливо.

– Вернемся к этому, когда спасем. Ты же не сомневаешься, что оракул в беде?

Я скептически поморщился.

– Предлагаю на время забыть о господине Стивенсоне. Позволь представиться заново, – девушка протянула мне руку. – Элен Баркли, региональный представитель Ордена Наблюдателей.

– И какого именно региона? – спросил я.

– Чикаго и штат Иллинойс.

– Далеко забрались от дома, мисс Баркли. Так или иначе я уничтожу эту помойку. Если хочешь, чтобы потом мы вместе отправились за Торфлом, скажи мне сейчас, где, по-твоему, его держат.

– Это не слишком… – протянула Элен, мучительно размышляя.

– Доверие – основа сотрудничества. Хочешь, чтобы мы дальше шли вместе, делись.

Элен еще немного поколебалась, но все же приняла решение.

– Он в особняке Вержицкого. Это на южном берегу реки Шексна.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– У нас, наблюдателей, свои методы, – Элен посмотрела на мое сердитое лицо и быстро исправилась. – Подключилась к городским камерам. Взятки решают все. Ну и классическая работа со свидетелями, которой я также прекрасно владею.

– Пора браться за дело, Элен Баркли. Мясокомбинат должен быть разрушен!

Мы подошли к двери. Пол под ногами дрожал будто при землетрясении. Будто на нас мчалось стадо буйволов. Ликвор подсказывал, что я не далек от истины.

– Держись у меня за спиной и не лезь под пули, – приказал я спутнице.

– Эй, я могу за себя постоять! Вообще-то я – крайне эффективная боевая единица.

– Ты, главное, не подставляйся, единица! Сейчас здесь будет жарко.

Я сделал шаг, держа автомат наготове, но тут же бросил его, быстро сменив на шамшир. Элен ловко его перехватила, не дав упасть на пол.

На нас неслась толпа хобгоблинов, целая орда дикарей. Они были слишком близко, чтобы в них стрелять, потому я и начал рубить их в фарш. Простите, что вышли из цеха.

Элен, умничка, легла на пол и стреляла, стараясь не попасть мне в ноги, короткими очередями в тех, кто пытался обойти меня с фланга. Впрочем, в узком коридоре маневрировать было трудно.

Их было много, кровь текла по коридору весенним ручьем, после каждой гоблинской смерти ликвор пополнял запасы, поддерживая во мне эйфорию. Я чувствовал себя машиной убийств, вечным двигателем и, когда гоблины кончились, ощутил пустоту и разочарование. Боевое безумие не желало останавливаться. Но я напомнил эйфории, что ночь будет долгой.

Элен Баркли поднялась на ноги за моей спиной. Я обернулся, девушка вся дрожала то ли от страха, то ли от возбуждения, то ли от всего сразу. Я хотел было обнять ее, чтобы успокоить, но разгоряченный ликвор чувствовал в ней хищницу. Я не рискнул в таком состоянии прикасаться к ней.

Элен вдруг резко шагнула в сторону и выпустила короткую очередь. Какой-то особо хитрый гоблин притворился мертвым, а теперь воспользовавшись паузой, хотел потихоньку смыться. Пули пролетели прямо над его головой, коротышка испуганно рухнул на колени.

Девушка схватила его за ухо:

– Отведи-ка, дружок, нас к начальству. Мы хотим задать пару вопросов касательно ассортимента вашей продукции.

Я восхищенно зааплодировал.

– Что? – смутилась Элен, – Раз уж ты уперся в идею зачистить эту бойню, я хочу ускорить процесс. Да и мне это место тоже не нравится.

Не выпуская ухо проводника, Элен подобрала у одного из мертвых гоблинов нож, и погнала им Сусанина, легонько тыкая в самые неожиданные места. Проводник вел себя как шелковый, так что мы через пару минут оказались у входа в кабинет.

Я вошел, распахнув дверь ногой. Директор, толстяк весом в полтора центнера, прятался за спинами троих телохранителей, здоровяков под два метра ростом.

Я понимаю, почему большой босс не попытался сбежать через парадный вход, он неминуемо бы напоролся на нас. Но почему он не выпрыгнул из окна не такого уж и высокого второго этажа – загадка. Хотя, судя по комплекции, он не был склонен к физическим нагрузкам.

Парни сразу, как я появился на пороге, начали стрелять, пришлось отбирать у них пистолеты. Спички детям не игрушка. Прикончил охранников из Тарантула одного из них. Потом подошел к директору, дал ему затрещину, после этого обернулся, чтобы проверить, как там црушница. Я не для того ее спасал, чтобы ее свалила шальная пуля.

Спутница была в порядке, она только что перерезала горло Сусанину, и теперь деловито вытирала нож о его же одежду.

– Элен, зачем? – только испросил я. – Он выполнил свою часть сделки.

– Какой сделки? – искренне удивилась она.

Делаем зарубку: американцы не держат слово. И не надо бубнить, что я обобщаю. Когда я встречу исключение из правил, я первый это отпраздную.

Я подошел к директору, склонился над ним, заставив обильно вспотеть от страха.

– Неплохо ты на человечине раскормился, дядя. От имени Транспортного Управления Министерства Иностранных Дел я объявляю твое поведение аморальным и незаконным. Есть что сказать в свое оправдание?

Толстяк посмотрел на меня мутным взглядом, но вдруг выпрямился, сел ровно и начал рассматривать мое лицо скорее оценивающе, нежели с ужасом.

– Почему ты здесь? – спросил он.

Меня обуяло любопытство, и я решил поддержать разговор.

– Я ищу одного напуганного юношу, который на вашу беду прошел через этот филиал ада.

– Я догадался, кто ты, – губы толстяка растянула циничная улыбка. – Барон говорил о тебе, монстр. С тобой должны были заключить соглашение.

– У них не вышло.

– Пожадничали, дурни, – показушно расстроился директор. – Редкие скупердяи! Слышь, монстр, в углу стоит сейф. Все, что в нем – твой аванс.

Я обернулся к своей напарнице.

– Элен, нам нужны его грязные деньги?

– Мне точно нет! – откликнулась девушка. – Меня прекрасно финансируют. А ты у нас вроде как фрилансер. Тебе, наверное, нужны.

– Да, не откажусь, вот только я и сам могу сейф выпотрошить. Лена, глянь в ящике стола, они всегда там ключ прячут.

Толстяк ухмыльнулся.

Глава 27

– Обломись, – ухмыльнулся толстяк, – я с гоблинами работаю. Все, что не приколочено гвоздями, тащат. Так что хрен вам, а не код от сейфа. Но я могу помочь. И с Вержицким помогу договориться. Будешь зарплату получать, фрилансер, как белый человек. Сто штук в месяц хочешь? Не, мало, ты всю мою шоблу в полпинка вынес. Туда им и дорога, недоумкам. Двести, а, монстр?

– Жадничаешь, директор, Мне некто Херес миллион предлагал.

– Ты встречал Хереса? – искренне удивился толстяк. – И все еще жив? Наверное, ты очень быстро бежал.

– Убегал Херес, – улыбнулся я в ответ и свернул толстяку шею.

Я попросил Лену отвернуться. Она закатила глаза, но послушалась. Затем мы с рукой провернули старый трюк с похищением сейфа и возвратом без содержимого.

Мы без каких-либо проблем выбрались на улицу. Если кто-то из мясников и остался в живых после нашего рейда, они все разбежались. Впрочем, ощущение опасности меня не покидало. Стоило нам сойти со ступенек невысокого крыльца, перед нами с шиком, полицейским разворотом и визгом шин по скверному асфальту притормозила полицейская машина. Оба сотрудника вышли наружу, один, отгородившись от нас корпусом тачки, как бы невзначай положил автомат на капот, направив дуло в нашу сторону.

Второй подошел ближе, но не вплотную. Не отдавая честь, он сердито пробурчал:

– Документики, граждане, предъявляем.

– А преставиться не должен, поручик? – в тон ему поинтересовалась Элен.

– Не умничайте, дамочка, себе дороже выйдет.

Менты эти категорически не нравились ни мне, ни ликвору. Но все же это были государственные служащие при исполнении. Будь они хоть трижды куплены Вержицким, я уважал их службу. Стоило попытаться решить дело миром. Я достал удостоверение инспектора Транспортного Управления.

– Проблемы, поручик?

Полицейский с какой-то брезгливостью начал рассматривать мою подделку. За качество я не волновался, если оно устроило видавших виды сотрудников аэропорта, то уж провинциальный мент должен при виде этой корочки испытать религиозное чувство. Однако поручик должного трепета явно не ощутил.

– Далеко забрались от Москвы, Иннокентий Федорович. Не расскажете, что забыли в нашей глуши?

– Вы забываетесь, поручик! Искренне советую отдать честь, сесть в машину и заняться своим делами, а не вмешиваться в вопросы госбезопасности.

– А я думаю, что удостоверение поддельное. Проехали-ка, граждане, до выяснения.

Он потянулся к кобуре, а его напарник уже откровенно навел автомат на нас.

– Зря вы, поручик, противодействие оказываете, – затянул я как можно нуднее, – это чревато сплошными неприятностями вашему управлению в целом и вам лично.

Последние слова я договорил, вырубив дерзкого поручика ударом по нужной точке под затылочной костью. До второго полицейского я добрался одним прыжком, бедолага отправился вслед за напарником, любезно уступив мне свое оружие.

– Багажник! – рявкнул я на Элен.

Она не заставила себя долго ждать и распахнула его, а я как можно быстрее упаковал туда незадачливых патрульных.

– Ты знаешь дорогу? – спросил я девушку.

– Конечно. Я каждую улицу метр за метром на камерах отсмотрела.

– Садись за руль.

Нам повезло, что около комбината люди не гуляли вообще. Возможно, их отпугивала аура этого места. И хотя раньше я бы с иронией отнесся к такому предположению, но сейчас я остро чувствовал ощущение и мерзости и опасности, исходящее из этой бетонной коробки.

С полицейских при транспортировке в багажник свалились фуражки, я надел одну из них, а другую водрузил на голову Ирине. Она что-то пробурчала про сальные волосы и вшей хозяина головного убора, но спорить не стала.

Включив сирену, мы без осложнений добрались до моста через реку. Череповец – город маленький, так что дорога заняла несколько минут. Рация что-то вякала, но мы не обращали на нее внимания. В городе сгустились сумерки, Череповец будто вымер. Нас это только радовало. Мерзкое чувство, пропитавшее город, не покидало нас всю дорогу. В Гречине я тоже чувствовал эту атмосферу угрозы и порока, но здесь она казалась в разы более густой.

За мостом нас пыталась остановить группа из людей в штатском, но Элен включила сирену, и мы просто объехали этих нахалов. Странные люди, им что не сообщили о погроме на мясокомбинате? Надо было либо сразу стрелять, либо забиться под асфальт и не отсвечивать.

Усадьба Вержицкого представляла собой красивый дощатый дом, покрашенный в синюю краску. С разных сторон его украшали белые колонны, подпирающие балкон. Для такого амбициозного сукина сына, как барон, он выглядел скромно, хотя был по-своему очень красив. Впрочем, стоял он почти на самом берегу реки, отделявшей его от столицы сталеваров с ее смогом. И да, хотя Советского Союза в этом мире не было, но многие вещи скопировались очень точно, например, дым от труб над Череповцом. Это наводило на мысль об отражениях, придуманных Желязны.

– Штурмуем или аккуратно проникаем? – поинтересовалась Элен.

– Халк, круши, – решил я.

– Как скажешь, – улыбнулась шпионка. Кажется ей самой надоело красться.

Усадьба была окружена хиленьким забором из чугунных пик. Мы, недолго думая врезались в ворота, снесли их к чертовой бабушке. Объехали фонтан, притормозив с визгом и копотью у крыльца.

К нам бежали гвардейцы, палили, к счастью, не слишком метко. Мы реагировали быстрее, к тому же нас прикрывал колонны. Я снял всю первую волну из Библиотекаря, истратив магазин, но тут же перезарядив. Патронов не хватило на двоих нападавших, с ними справилась Элен, стрелявшая очень хорошо.

Вторая волна встретила нас на лестнице. Успехов и она не достигла. Я вдруг очень четко почувствовал присутствие оракула, а также еще одну тварь. Наверху нас ждал кто-то опасный, напомнивший мне Влада Пижонова. Мы с Элен перемолотили волну, сильно подпортив интерьер. Схема действий была отработана многократно. Я заставлял мир замереть, расставлял метки на лбах гвардейцев, смотрел, чтобы траектории пуль пролегали подальше от меня с напарницей. Пару раз приходилось сдвигать девушку в сторону, а один раз я и вовсе уронил ее на ступеньки. Она, вероятно, ушиблась, зато осталась жива.

Мы вбежали наверх. Элен поскользнулась на окровавленной ступеньке, но я ее удержал за локоть. Дверей на этаже было много, американка немного растерялась, но я точно знал, какая нам нужна. Я протянул руку к дверной ручке, но замер, едва коснувшись бронзы. На меня обрушились картины будущего. Каждое движение, что мне предстояло сделать, было чревато последствиями. За каждым поворотом судьбы ждала засада. Не знаю, как Красному Гостю удалось заманить меня в ловушку. Наверное, он умел как-то редактировать это слайд-шоу. Я не видел варианта, который не заставил бы меня кем-то или чем-то жертвовать. Несколько картинок скрывались в тумане, но за ними как айсберг из ледяной воды вырастала смутная беда, которую я не мог ни рассмотреть, ни оценить.

Оставив дверную ручку в покое, я вежливо постучался.

– Входи, Петров, не стесняйся, – раздался знакомый покровительственный баритон.

Я послушался, и мы оказались в библиотеке, очень похожей на ту, что досталась от барона мне в наследство. Такие же прекрасные кресла, что мне так понравились, были расставлены вокруг камина. В одном из них, развернутом к двери, сидел Гарри Торфл, которого я узнал по фотографии в досье. За спинкой кресла стоял Вержицкий. Он прижал лезвие тонкого кинжала к горлу парня. на белую рубашку оракула стекала тоненькая струйка крови.

– Ты почти меня обманул, Петров, – продолжил барон, явно любивший звук своего голоса. – Но мне объяснили умные люди, что ты и есть чертов Васнецов. Глупо же я выглядел! Ты посмеялся от души, Андрюшенька? Уважь старика, верни свой облик.

Барон обратил взгляд на Элен.

– Душечка, ты знала, что твой хахаль меняет лица как перчатки? Тебе понравится его настоящий облик. Смазливый мальчик. Скажи честно, Васнецов, за кем ты пришел? За мной или за ним?

Барон чуть сильнее придавил лезвием шею оракула.

Слайды, слайды, слайды. И чертов туман на главном слайде.

– Как ты справляешься, дружище? – спросил я Гарри, имея в виду вовсе не лезвие на его горле.

– Я тебя научу, – парень попытался улыбнуться, но кинжал не позволил, – если выберемся.

К следующему слайду я был готов. Пуля выбила барону глаз. Стрелял не я.

– Заткнись, надоел! – послышался из-за спины еще один знакомый голос.

– Здравствуй, Херес! – сказал я не оборачиваясь.

– Я просидел два часа в гребаной Белуге! Я не люблю ждать! Испанская кровь во мне кипит. Это было чертовски не вежливо, Петров. Или же тебя стоит звать Васнецовым? Ты как предпочитаешь?

– Мне до чертиков надоел Череповец, – вздохнул я, медленно, чтобы не спровоцировать перебежчика, повернулся. – При Вержицком он превратился в поганую дыру. Я предпочитаю забрать мистера Торфла и вернуться домой.

– У таких как мы нет дома, Андрюшенька, – Херес ухмыльнулся. – Мне нравится, как это звучит «Андрюшенька», – посмаковал он мое имя, – будто передо мной стоит не страшный маньяк-убийца, а милый мальчик-студент. Так вот, на чем я остановился? Ах да, я не люблю ждать и тем более не терплю, когда мне отказывают. Это похоже на предательство, не находишь, Андрюшенька? Ты уж извини, но пришлось тебя наказать.

Вот он, айсберг в тумане. Беда, которую поздно предотвращать.

– Представляю твое лицо, когда ты вернешься домой, – продолжал заливаться соловьем перебежчик. – Все просто: оракул уходит со мной, а ты возвращаешься на родные руины. Или еще проще: ты остаешься здесь, а оракул все равно уходит со мной!

Теперь мне предстояло пожонглировать слайдами.

Я выхватил шамшир.

– Красивая сабелька, – заметил Херес, принимая обманчиво расслабленную позу. – Паучья сталь?

Я кивнул.

– У меня тоже. – он достал свой клинок, не такой изогнутый. – Новый тренд сезона! Впрочем, важен не меч, а рука.

Он сделал выпад, быстрый, очень быстрый. Я на грани возможностей его парировал. Херес казался лучшим фехтовальщиком, чем даже многоопытный Влад Пижонов. На той скорости, что он развивал с кажущейся легкостью, я не мог не только поставить метку, даже просто прицелиться в эту мелькающую молнию. Моих возможностей хватало только, чтобы не подставляться самому. Очень скоро я понял его тактику, он не планировал причинить мне серьезный вред, ему достаточно нанести крохотный порез, чтобы паучий яд меня парализовал, после чего он с легкостью меня добьет. Я же не слишком боялся мелких порезов, от них меня страховал комбинезон.

Моего шамшира Херес сильно опасался, многие связки, которые он использовал, были нацелены, чтобы выбить саблю из моих рук. Я увидел в этом шанс. Когда ренегат в очередной раз попробовал обезоружить меня, я позволил ему эту сделать и замер на долю секунды якобы в ужасе.

Дальше все зависело от моей реакции. Херес конечно же не растерялся, нанес удар, под который я покорно подставился, постаравшись, чтобы клинок проткнул только мягкие ткани. Это удалось не полностью, пару ребер он мне разломал, но и сам отдался инерции собственного удара. В моей руке вместо шамшира в то же мгновение появился Библиотекарь, и когда Херес приблизился, вонзая в меня саблю, я выстрелил ему в глаз и продолжал палить, пока не кончилась обойма.

Яд подействовал. Гарри с Еленой не дали мне упасть, посадили в кресло. «Ты не умрешь, – сообщил мне ликвор, – хватит ныть, тебе и хуже доставалось. Вспомни драку с пятью пауками. Ты после этого еще и отправился разбираться с лаборантами».

Все так, ликвор, но во мне не было яда. Отчаянно зачесалась левая рука. Тебе-то что нужно, протез?

Я почувствовал, как в ладони возник пузырек. «Выпей меня!» Ну ладно, мне терять нечего. Паралич охватил мое тело, но не левую руку, которую как-то спасал протез. С усилием поднем склянку ко рту, секунду жидкость впитывалась в слизистую, после чего я смог ее проглотить. На вкус как сироп от кашля с резким анисовым запахом. Но мне реально стало заметно лучше.

Противоядие? «Оно, – подтверждает ликвор. Ты носишь его с собой с тех самых пор, как чуть было не потерял Соню».

– Ты как? – Элен погладила меня по голове.

– Так просто от меня не избавиться, – пошутил я, чувствуя, что паралич отступает.

У американки зазвонил телефон. Она сделала мне рукой знак подождать.

Разговор у нее вышел короткий и односторонний. Выслушав чью-то взволнованную речь, Элен кинулась к огромному телевизору, висящему над камином. После лихорадочного переключения каналов, она нашла выпуск новостей. Я пересел на подлокотник, чтобы лучше видеть экран, Элен подошла ко мне.

– … страшный взрыв практически уничтожил Дивеевский монастырь, – вещала дикторша.

Ее смазливая физиономия сменилась картинкой с места происшествия. Вместо комплекса зияла огромная воронка.

Свершилось, Титаник напоролся на айсберг.

– Возмездие, – прорычал я сквозь зубы, а потом крикнул так, что звякнули окна. – Возмездие!