Текст книги "Оракул (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Сашка ждал меня в парке в кафе-стеклянном пузыре а-ля картина Хоппера, вообще не сочетавшемся с фольклорной стилистикой домов напротив.

– Не боишься, что тебя спалят? – поинтересовался я у детектива.

– Эти дилетанты не спалят даже муравьев в штанах. Они сюда приходят еду закупать. Я в первый раз напрягся, залег в кустах с биноклем. И ничего. Живут той же жизнью. А знаешь, что самое смешное?

– За едой приходила наша несчастная похищенка? – ответил я, сам не знаю почему, это было мгновенное озарение.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно уставился на меня Сашка. – Второй раз она пришла. Сперва я не понял, она в толстовке была, капюшон чуть ли не на нос натянула, а когда вошла, подсела к стойке, заказала десять литров пива с собой. Ну и капюшон откинула, типа, невежливо же так с барменом разговаривать. Я аж кофием поперхнулся. Так она мне прямо в лицо выдала: «Будьте здоровы». Будто я чихнул, понимаешь?

– Вряд ли она выглядела, как замученная в тяжелой неволе? – спросил я риторически.

– Скорее как студентка, у которой родители в дом отдыха свалили.

– Что ж, пойдем, навестим злобных киднепперов.

Мы вежливо постучали в дверь нужного теремка. Сашка потянулся за пистолетом, но я придержал его за локоть, покачав головой. Вряд ли нам в этом деле понадобится грубая сила.

Я ждал, что сама виновница торжества откроет нам дверь, но хоть на это им ума хватило. Первым шел Сашка, он, не особо церемонясь, шагнул в дом, отодвинув молокососа, игравшего роль хозяина, в сторону.

Мы прошли в колоритную гостиную, способную усладить взор любого русофила. За большим столом сидела вся компания, глядящая на нас с изумлением, но пока без страха. До детишек, а вряд ли кому-то из похитителей, включая жертву, было больше двадцати лет, еще не дошло, что уже пора бояться. А может быть, их слишком мало наказывали ремнем по попе и не научили пугаться вообще.

Я посмотрел на единственную девушку в компании, мысленно сличая ее симпатичную физиономию с фотографией в деле. Сомнений не было, перед нами с бокалом шампанского в руке восседала помещичья дочка Марина Селиверстова, которой, судя по письму, прямо сейчас должны были бы начать отрезать пальцы.

– Я вас видела в стекляшке! – узнала Марина моего напарника. – Вы наш сосед, да? Мы слишком сильно шумим? – Она состроила милую извиняющуюся мордашку. – Простите, простите, простите!

– Тепло ли вам, Марина Евгеньевна? – спросил я поддельную заложницу.

Девушка уставилась на меня как овца на новые ворота. Я понял, что придется пояснить шутку.

– Греет ли вас батарея, к которой вы прикованы наручниками?

Ответом мне было все то же недоуменное молчание. Я не торопился прерывать паузу. Наконец один из «похитителей» преодолел приступ паралича. Недоросль, открывший нам дверь, решил, что находится стратегически близко к выходу и рванул на свободу, что было мочи. Ну то есть собирался рвануть, но я, услышав шевеление за спиной, не глядя поймал его за шкирку и швырнул на пол под ноги сподвижников.

– Все это недоразумение! – вышла из ступора Марина.

– Недоразумение это обойдется злоумышленникам в срок до десяти лет. И только потому, что все закончилось благополучно, без жертв, – открыл глаза террористам капитан Вронский.

Киднепперы побледнели.

– Меня никто не похищал, я просто встретилась с друзьями… – залепетала Селиверстова.

– Это очень грустно! – вздохнул я. – Стокгольмский синдром – серьезное психиатрическое заболевание! Но не волнуйтесь, Марина Евгеньевна, в лечебнице вам помогут! Наши доктора – лучшие в мире!

В этот момент я вспомнил про бедную Соню, Мне сразу захотелось сделать кому-нибудь больно. Я зарычал, как мне показалось, беззвучно, но молодежь в гостиной резко побледнела.

– Капитан Вронский, полиция Нарышкина, – помахал перед носами заговорщиков удостоверением Сашка. – Всем предъявить документы.

– Вы не можете нас… – срывающимся голосом запищал один из недорослей. – Мы – аристократы!

Пришлось доставать корочку уже мне.

– Специальный агент Службы Аристократической Безопасности Васнецов. Никто отсюда не уйдет, пока мы не выясним личности всех присутствующих. Хотя мы можем продолжить выяснение в специально оборудованном помещении.

Молодежь для вида немного поерепенилась, но даже бить их не пришлось, пара намеков от Сашки, что делают с киднепперами, а также милая улыбка от меня лично, и процесс пошел.

– Я же им говорила, чтобы они не обращались в полицию, – прошипела «потерпевшая».

– И ты ожидала, что они послушают? – иронично спросил я. – Тихо положат деньги в красивый чемоданчик и будут ждать милости от судьбы? Да что у тебя в голове, девочка?

– Вероятность, что похитители убьют заложницу после получения денег близка к ста процентам, – пояснил Вронский. – Никто в здравом уме не отпустит ситуацию на волю случая.

К этому моменту мы закончили собирать данные о фальшивых преступниках, можно было и открыть карты.

– На самом деле в полицию они не заявляли, – сообщил я похищенной радостную весть. – На ваше счастье, мы здесь в частном порядке по просьбе твоих родителей. Сейчас мы доставим тебя любящему папашке, надеюсь, у него наготове любимый ремень. Остальные – брысь. Пока брысь. Поскольку вы все – аристократы, мы знаем, где вас искать.

Мне бы хотелось сказать, что эта маленькая смешная история закончилась быстро и мирно. Но увы, все только начиналось. Ликвор взвыл от предчувствия опасности, пол под нашими ногами вздыбился, окна теремка разлетелись мелкими брызгами, рассекая нам кожу.

Глава 19

Краем глаза я заметил, как Сашка хватает Марину за плечи и кидает на пол, накрывая своим телом. Я, ускорившись, помчался по гостиной, отправляя неудачливых похитителей под защитой тяжелого дубового стола. Убедившись, что прямо сейчас в комнате никому не угрожает смерть, я выпрыгнул из окна, лишившегося стекол, и упал аккурат в воронку прямо под ним.

На крыше хопперовского кафе стоял пожилой мужчина, чье лицо показалось мне смутно знакомым. Напрягши память, я вспомнил этого неудачника. Он приходил ко мне накануне дуэли, угрожал, полагая, что моя судьба полностью в его руках. Филимонов-старший, бедолага, ты потерял все, но думаешь, что по моей вине. А ведь твое имущество отобрал барон Вержицкий. И сын твой сам нарвался, стоило бы воспитывать его человеком, а не спесивым арием, попирающим окружающих.

Папаша Филимонов вертел в дрожащих руках гранатомет, мало отличимый от РПГ, привычных мне в старой жизни. Я на испытаниях лично пробивал из семерки бетонную стену. Этот «сверхчеловек» явно метил в наше окно и, если бы не абсолютно неприличный тремор, превратил бы всех в гостиной в кашу. Только у меня был бы шаг выжить, благодаря спасительному ликвору. Но трясущиеся руки не дали Филимонову толком прицелиться, еще повезло, что он не запулил гранату себе под ноги. У него кстати есть все шансы сделать это прямо сейчас, судя по тому, как он заправляет следующий заряд. Но, как говорится, не в мою смену.

Я двумя прыжками пересек улицу, третий уже отправил меня на крышу. Прямой в челюсть, и Филимонов на время покидает нас, а РПГ исчезает в кармане вороватой руки. Террориста-неудачника в наручниках и клейкой ленте на губах я оставил отдыхать в багажнике Эдельвейса. Сам же вернулся в терем.

– Капитан, – сказал я Вронскому, – забирай нашу потерпевшую и вези счастливым родителям. Бумагу пусть подпишут, – я сунул Сашке листок из толстой пачки макулатуры, которой меня снабдил Добродецкий, – мне еще из страховой деньги выбивать нам с тобой на зарплату.

– А мы? – пискнул один из злостных похитителей.

– Ваше счастье, что Селиверстовы не побежали в полицию, а решили пробить ситуацию по личным каналам. Вам пока везет, мне не до вас. Это не значит, что вы вышли сухими из воды, но прямо сейчас брысь. По домам, недоросли, к чудотворному отцовскому ремню.

Я тоже покинул разрушенный дом, не дожидаясь, пока сюда доберется полиция. Отъехал на Эдельвейсе в конец улицы, остановившись на небольшой парковке. Оттуда уже позвонил Михельсону.

– Скажи мне, Васнецов, что ты не ошиваешься на улице Печников? – разумеется, наш красивый с утра терем стоял именно на этой улице.

– Увы, Артем Давыдович, не хочу вас обманывать, но я сейчас нахожусь именно здесь. У нас с вами теракт. Хорошая новость в том, что жертв нет, виновник торжества мною задержан. Предлагаю сесть рядком, да и допросить мерзавца.

– Ты же понимаешь, Васнецов, что я не могу спустить эту историю на тормозах? Мне придется заводить дело как инспектору САБ.

– Будем решать проблемы в строгой очередности. Сперва мы встретимся как инвейдей и наблюдатель, поговорим с преступником, разберемся в ситуации, а потом уже подумаем, под каким соусом подать блюдо вашей прекрасной Службе.

– Ладно, уговорил, – горестно вздохнул Михельсон. – Приезжай со своим пленником, сейчас скину адрес точки.

Добравшись, я вытащил Филимонова из багажника. У двери квартиры, где меня ждал безопасник, достал из пространственного кармана гранатомет. Террорист не пытался сопротивляться, он казался изможденным, еле волочил ноги. Бормотал что-то, но разобрать было невозможно из-за клейкой ленты, которую я и не подумал убирать с его рта.

Усадили мы злодея на стул, Михельсон резким движением сдернул скотч, вернув пленнику дар речи. Филимонов сперва энергично задышал, но почти сразу пришел в себя и забубнил гораздо отчетливей, но безо всякого выражения, уставившись себе под ноги.

Песню он запел уже мне знакомую, хотя и с вариациями.

– Есть только он. Все есть он. Как же я тебя ненавижу. Все есть он. Он есть все. Ненавижу. Все есть он.

– Так, – сказал я задумчиво, – наши проблемы серьезнее, чем я думал.

Михельсон посмотрел на меня, будто рублем одарил:

– О чем я не знаю, Андрей?

– Это второй теракт за сегодняшний день с подобной считалочкой.

– Кто ж так сильно тебя не любит, Васнецов? – спросил Михельсон, явно на автомате.

– Нет-нет, моя незабываемая личность в первом случае не упоминалась, – скромно потупился я.

– Мне бы хотелось услышать эту историю полностью, – Михельсон иронично посмотрел на меня.

– Да нет никакой истории. Я утром заехал в один подшефный санаторий, и надо же такому случиться, что туда же вломился невменяемый гражданин, бормотавший нечто подобное. Вел себя мерзко, ранил охранника, угрожал маленькой девочке. Но в итоге я быстро его успокоил.

– Успокоил и упокоил? – уточнил безопасник, лучась сарказмом.

– Увы, я спасал ребенка, пришлось действовать радикально.

– И когда, же Андрей Владимирович, вы собирались мне рассказать о своем захватывающем приключении?

– Я не хотел притягивать внимание компетентных органов к санаторию или как-то давать делу официальный ход. И сейчас не хочу. Свое частное расследование я уже начал, наш общий друг поинтересуется, знает ли полиция об этом человеке.

– Где сейчас хранится тело?

– Нигде не хранится, – слукавил я. – Но кое-что я сохранил.

Я переправил Михельсону фотографию и отпечатки утреннего террориста.

– Ну хоть что-то, – проворчал САБовец, – если наш друг не справится, а я предчувствую, что он не справится, пробью по своим каналам. Вернемся же к нашему слежующему другу.

Михельсон потряс за плечо Филимонова, ушедшего за время нашей беседы в себя.

– Виталий Аркадьевич, что ж вы безобразничаете? Стрельба из гранатомета в черте города в мирное время, куда это годится?

Филимонов встрепенулся, хотя взгляд его не стал более осмысленным.

– Он есть все, он есть все! – забормотал он, потом взглянул на меня и попытался плюнуть мне в лицо, но попал только себе же на ноги, настолько плевок оказался бессильным.

Горе-террорист не расстроился, опять забубнил про того, кто есть все.

– А наш драгоценный доктор Марцевич случайно не давал подписку о неразглашении? – поинтересовался я, глядя на вновь ушедшего в себя Филимонова.

– Не уверен, что Евгений Михайлович нам поможет, – вздохнул Михельсон. – Мы оба знаем, чьи уши торчат в этих происшествиях. А значит, нам нужен специалист, компетентный в этой области.

– О нет, – простонал я, поняв, кого имеет в виду наблюдатель.

– Да, Андрей, конечно же да! – улыбнулся САБовец и набрал номер. – Ирина, рад вас слышать. Могу ли я попросить вас уделить толику своего драгоценного времени одной проблеме? Ну конечно не бесплатно! Вы меня знаете. Как вы догадались? Да, Андрей здесь и тоже мечтает с вами увидеться. Шлю адрес!

Выпили кофе, вполглаза приглядывая за арестованным. Энергия к Филимонову не возвращалась, он растекся на стуле, уставившись в одну точку, даже считалочку больше не повторял. Гостья подъехала довольно быстро.

Ирина Орлова появилась у нас на пороге маленьким ураганом, расшевелив наше сонное царство. Игриво поздоровалась с нами обоими, но как мне показалось, мне строила глазки на пару секунд больше. Сексуальная температура в нашей палате, простите, явочной квартире, повысилась на несколько градусов. Тьфу, нелегкая, мне завтра еще с суккубом встречаться, хватит с меня флирта с опасными женщинами.

Артем Давыдович заботливым коршуном захлопотал вокруг гостьи, сварил ей кофе, преподнес не в гигантской кружке, а чашечке тонкого фарфора. И откуда только вытащил такое сокровище, не иначе как тоже обзавелся пространственным карманом. Вороватая рука хмыкнула в ответ на такую безумную идею, дескать нет, не обзавелся.

Наконец наш приглашенный эксперт обратил внимание на объект консультации. Брюнетка опустилась на корточки около Филимонова. Попыталась взять его за руку, но мы так и не удосужились его освободить. Ирина испепелила нас двоих взглядом, пришлось достать нож и вскрыть хомуты на запястьях пленника.

После этого Орлова прогнала нас из комнаты. Я предложил ей кричать, если что, на это Ирина окончательно прикончила меня взглядом. Мы ушли на кухню, я успел заметить, как Ирина опустилась перед Филимоновым на колени, растирая его запястья и начала что-то нашептывать ему на ухо. Я почувствовал хорошо знакомое давление на разум и поспешил уйти, утянув за собой замешкавшегося САБовца.

Я занял Михельсона беседой, чтобы отвлечь его, наблюдатель все норовил прислушаться к происходящему за дверью, а это было явно опасно. Артем Давыдович оказался кладезем ценной информации о жизни нижегородской знати, и стоило его подтолкнуть, он буквально вывалил на меня гору сплетен. Возможно, мне удастся когда-нибудь воспользоваться этой информацией.

Наконец, дверь открылась, Ирина вошла и положила перед нами лист бумаги и ручку.

– Пишите список вопросов. Задавать их буду я, если что-то хотите уточнить, шепчите очень тихо на ухо, а лучше – пишите. Пациент сейчас в трансе, который в какой-то степени блокирует паразита в его сознании.

– Паразита? – в один голос переспросили мы с Михельсоном.

– Не стоит все воспринимать буквально. Это не живое существо, больше похоже на компьютерный вирус. Но это не точно, есть в нашей среде и теория, которая как раз считает, что человеку подселяют настоящего паразита с разумом и сознанием, просто очень сильно отличающимся от нашего. Сейчас нам важно только, что мы умеем обращаться с этим явлением. С теорией покончили? Вопросы пишите!

Когда мы закончили, Ирина забрала список и вернулась в гостиную. Мы было увязались за ней, но она нас не пустила.

– Дайте мне с ним поработать, потом присоединитесь. Поверьте, так лучше будет.

– Не будем мешать эксперту? – пожал плечами Михельсон.

– Не будем, – вздохнул я.

Мы еще немного ждали, я расспрашивал Артема Давыдовича про орден Наблюдателей, но он, ожидаемо, ограничивался сведениями из рекламной брошюрки, если бы таковая существовала, не выдав ничего реально интересного. Я не столько хотел выведать его секреты, сколько отвлечь его от давления на сознание, которое исходило от Орловой постоянно, когда та работала.

Наконец Ирина позвала нас. Не особо смущаясь присутствием «пациента», она рассказал краткое содержание допроса.

Филимонов, ясное дело, ненавидел меня так, как никого другого в своей жизни. Он пытался найти правду у отцов города (Михельсон кивнул, подтверждая), но отцы его послали далеко и надолго, дескать, его сынок сам нарвался. Это было так, но несчастному папаше от того было не легче.

Тогда Виталий Аркадьевич вернулся из дворянского клуба к себе в поместье, твердо намереваясь пустить себе пулю в лоб и уже приготовился осуществить сие намерение, и тут как по волшебству (почему «как», даже обидно) на балконе возник представитель Красного Гостя.

Что было дальше, Филимонов помнил смутно, но то, что он смог рассказать, не просто походило на вербовку в секту, а было ею безо всяких экивоков. Фигурировали вполне типичные формулировки: «Прими Акаи Гестио как бога и отца родного, и он подарит тебе весь мир и голову мерзкого Васнецова в придачу».

Видимо, Филимонов впустил Гостя в свой разум не полностью, поскольку вирус его не подчинил, как визитера из «Ласточки», а скорее сломал. Поэтому он трясущимися руками не справился с РПГ.

– Тебя хоть учили с ним обращаться? – спросил я.

– Учили, – без малейшего признака эмоций ответил наш недотеррорист.

Орлова взглянула на меня волком.

– Я же просила! Задавайте вопросы через меня! Сейчас он уйдет в себя, и придется снова его оттуда выколупывать! Особенно этого касается господина Васнецова, учитывая ваши теплые отношения.

– Ладно, ладно! – я примирительно поднял руки. – Спросите его, как выглядел посланник Гостя, тот, что на балконе.

Ирина начала чуть слышно ворковать на ухо Филимонову чарующим голоском. Я заметил, что Михельсон расплывается в улыбке. Я пощелкал пальцами перед его носом.

– Не смейте прислушиваться, иначе мне придется вас ударить. Думайте о чем-то неприятном, хотя бы обо мне.

– Да ладно, – улыбнулся САБовец, – вас я готов терпеть. По сравнению с другими представителями вашей, хммм, касты, вы сущий агнец.

Я успокоился, убедившись, что Михельсон пришел в себя. К нашей беседе подключилась Ирина. Она рассказала, что выглядел посол как испанец, хотя и говорил без акцента. Отличительные черты? Незнакомец казался очень опасным. Я отметил для себя, что это мог быть мой новый друг Херес.

– Он сам промывал Филимонову мозги?

Террорист недовольно заворчал на стуле.

– Да тише вы! – поморщилась Ирина. – Он не осознает, что на него воздействовали. Нет, испанец только доставил его в какое-то место, какое он не помнит. С ним говорил сам.

– «Сам» это кто? – удивился Михельсон.

– Сам Гость? – я оказался более догадливым.

Ирина кивнула.

– Филимонов видел Красного Гостя? – спросили мы с Артемом Давыдовичем почти одновременно.

– Сейчас я его расспрошу.

Еще после нескольких минут воркования, Орлова вернулась к нам с новым рассказом. Нет, Филимонов не видел Гостя. Нашего «друга» сажали в кресло в центр пустой комнаты лицом к окну. Окно небольшое, находилось под самым потолком, и там было видно только небо. Гость как заходил в комнату, так за спиной Филимонова и оставался.

Единственное, что осталось в памяти – голос, очень приятный баритон, «вкрадчивый», как отметил наш неофит. Ни слова из того, что говорил Гость, Филимонов не запомнил.

– Он не помнит, что он ел, сколько спал. Уроки обращения с гранатометом были, но как его учили, он тоже не помнит. И уж точно не в состоянии вспомнить дорогу. На самом деле у Филимонова все мутно и обрывисто с того момента, как с ним заговорил испанец, и до того, как наш сектант выпалил из гранатомета.

– Вы уверены, что из него не получится больше ничего выжать? – немного разочаровано поинтересовался Михельсон.

– Не здесь, и не сейчас! – отрезала Орлова. – Я заберу его в монастырь, и там после долгой ювелирной работы мы сможем убрать часть заслонов.

– Это не так просто, дорогая моя! – возмутился САБовец. – Этот человек совершил теракт в городе. Дело уже на контроле у всех, кого оно касается. Я не смогу просто изъять злоумышленника и подарить вам.

– Филимонов невменяем. Неужели у вас нет ручных психиатров, которые дадут заключение?

– Ладно, мне надо сделать несколько звонков. Подождите меня, пожалуйста.

Михельсон ушел на кухню, закрыв за собой дверь.

– Есть одна проблемка, – Орлова сделала вид, что смутилась. – Мне не стоит оставаться наедине с пацентом.

– Почему? – искренне удивился я, роковая красотка не выглядела дамой, которая боится пожилых помещиков.

– Пытаясь пробиться сквозь заслоны, я использовала своеобразные методы…

Ирина запнулась, подыскивая слова, а я как истинный джентльмен пришел ей на помощь.

– Через секс?

Орлова поморщилась, делая вид, что ее шокировала моя прямолинейность, но потом, будто смирившись, кивнула.

– Через влечение, да, – объяснила она. – Но теперь мое присутствие для него станет пыткой. Если бы он мог, он в тот же момент на меня набросился бы.

– Не верю, что вы его боитесь, – заметил я.

– Я опасаюсь покалечить его, – ответила Ирина сердито.

– Артема Давыдовича я в ваше логово гипноза не пущу, его там живьем сожрут, – сказал я твердо.

Ирина закатила глаза.

Вернулся Михельсон. Он выглядел усталым, но довольным.

– Друзья, нам предстоит сложная операция. Мы отвезем нашего преступника в психиатрическую клинику. Там его осмотрит доктор, ты, Андрей, его знаешь, и оформит перевод в другую больницу на диагностику. В ее роли, как мы все уже догадались, выступит наш любимый орден молчальников, которому конечно же принадлежит частная клиника. Да и не одна по всему миру.

– Один момент, господа. Я с удовольствием поиграю в таксиста и конвоира при этом человеке, но у меня есть условие.

Я затянул мхатовскую паузу, через какое-то время Ирина закатила глаза и выдала:

– Ты ее не увидишь!