Текст книги "Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой (СИ)"

Автор книги: Xoma Sleepy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Но что-то тут было не так. Что же именно, юноша не мог понять.

Он услышал тихий шепот, едва различимый сквозь эту какофонию.

– Вернись, не уходи...

Вернись...

"Куда я должен вернуться? Зачем? Мне хорошо и тепло. Ничего не болит"...

Но голос не останавливался, продолжая звать снова и снова.

– Вернись...Вернись...Вернись...

И он был столь настойчив, что Трегоран остановился. Неожиданно он понял, что продолжает двигаться – свет затягивал, точно водоворот. Тогда молодой чародей начал двигаться, загребая руками и ногами, будто борясь с течением. С трудом, медленно, точно улитка, он направился назад, прочь от нестерпимого света и голосов, которые рванули вслед за ним, гремя, зовя и обещая покой.

"Нет, я не могу! Я должен бороться! Я еще не помог брату"!

С каждым мгновением силы чародея лишь крепли, и голос, зовущий его, и принадлежащий Итриаде, в чем он теперь был уверен, звучал все громче и громче.

Трегоран двигался навстречу голосу северянки, лишаясь последних сил и борясь с зовом мертвых.

"Я не остановлюсь, я нужен друзьям"! – лихорадочно думал Трегоран, все глубже и глубже погружаясь во тьму.

В какой-то момент он понял, что уже не плывет, а падает, и падение это становится все быстрее и быстрее и наконец, молодой чародей понесся вниз. Он закричал от ужаса, и зажмурился, в чем, правда, не было никакого смысла, ведь в антроцитовом мраке небытия не было ни малейшей возможности рассмотреть что-либо.

Юноша ожидал удара, но его не было. Вместо этого кожи коснулась холодная ладошка, а в нос ударил такой знакомый запах костра.

Трегоран судорожно вздохнул и открыл глаза, увидев знакомый тронный зал. Над ним сидела Итриада. Девушка была бледна, избита так, что, казалось, все ее лицо и шея превратились в сплошной кровоподтек, ее левая рука была замотана полосами ткани, и плотно закреплена на груди. Она сидела, уставившись в одну точку и тихо, размеренно звала его по имени.

– Итриада, ты жива? – слабо улыбнулся чародей и северянка, вздрогнув от удивления, взглянула на него.

– Трегоран. Тут, – девушка слабо улыбнулась, затем ее глаза закрылись, и она рухнула рядом.

Юноша попытался подняться, но у него ничего не вышло – тело не слушалось, а потому он постарался позвать на помощь Димароха, но из груди вместо громкого крика вырвался лишь жалкий писк. Тогда Трегоран решил использовать магию, однако его Пламени не хватило даже на то, чтобы зажечь свечку.

К счастью, атериадец как раз в этот момент вошел с охапкой дров. Он отбросил свою ношу и бросился к лежащей Атериаде. Выглядел Димарох не самым лучшим образом, чего, впрочем, и следовало ожидать от человека, оказавшегося внутри рухнувшего дома, однако, как ни странно, ничего серьезнее кровоподтеков и порезов у него Трегоран не заметил.

– Как она?

– Переутомлена. Не спала три дня, с того самого момента, как мы нашли твое тело возле поверженного монстра, друг мой.

Димарох положил девушку рядом с Трегораном и накрыл ее теплым шерстяным одеялом.

– Полежит немного и придет в себя.

Он извлек откуда-то кусок хлеба и протянул его собеседнику.

– Поешь хотя бы немного.

Трегоран трясущейся рукой принял пищу и кое-как – с помощью Димароха – сел, после чего жадно впился в еду. Он проглотил краюху, не ощутив ее вкуса, и черствый хлеб показался ему вкуснее любых – даже самых изысканных – яств. Димарох протянул бурдюк с водой, и Трегоран осушил его в три присеста, после чего повалился на пол. Сил говорить у него уже не осталось.

Проснувшись в следующий раз юноша почувствовал умопомрачительный аромат тушеного мяса. Димарох хлопотал возле костра, Итриада расположилась рядом с ним, грея здоровую руку. Чародей с трудом поднялся и подошел к друзьям.

– Спасибо, что не бросили, – произнес он, усевшись рядом и с вожделением глядя на котелок, до краев заполненный варевом.

– Как мы могли? – пожал плечами актер.

– А чье это мясо? – невпопад спросил Трегоран, желая скрыть стыд, который он ощутил при этих словах друга.

– Несколько фарийских лошадей выжили, а одна даже бродила по главной городской площади. В их седельных сумках мы нашли немало припасов.

Содержимое котелка они опустошили с феноменальной скоростью. Ели быстро и жадно, заглатывая пищу кусками, обжигая горло и руки. Только сейчас Трегоран понял, как же он устал и ослаб за время своего бегства через Мертвые земли. Хлебом они собрали остатки жира со стенок котелка, и только после этого, сытые и обогревшиеся у костра, начали разговор.

– Нам скоро придется уходить, – проговорил Димарох. – Сияние вокруг стен слабеет.

– Это потому что я убил императора Утариана, – задумчиво проговорил Трегоран. – Если нет узника, тюрьма не нужна.

Только произнеся это, он наконец-то понял, кто и для чего возвел защитный барьер вокруг города.

– Императора? – удивленно переспросил актер. – Ты говоришь о том невообразимом ужасе?

– Он был человеком.

– Но чья воля могла превратить простого смертного в это? – удивленно спросил Димарох.

Трегоран задумался. Ему не хотелось рассказывать всего, но друзья заслуживали правды.

– Воля Владыки Хаоса – Фарнира.

– Он звал тебя отмеченным Хаосом, – проговорила Итриада. – Я слышала. Почему?

Юноша вздохнул.

– Хорошо, время у нас есть, и я расскажу вам все, но сперва прошу прощения.

– За что?

– Я едва не сбежал, оставив вас умирать в городе. Страх полностью завладел мною и потребовались огромные усилия, чтобы его побороть. Зато теперь я вновь обрел себя.

На него смотрели, не понимая, и Трегоран заговорил.

– Все началось еще в годы, когда мы с братом были простыми рабами. Случайно я узнал о древнем храме, в котором обитало странное божество...

И он рассказал все. О жизни в рабстве, о безумном побеге, о встрече с живым богом и сделке, о своей жизни у Маркация и смерти учителя и, наконец, о встрече с новыми друзьями.

Его не прерывали, лишь изредка Димарох подбрасывал в костер древесину, да сам Трегоран пару раз прервался, чтобы смочить горло. Когда он наконец закончил, в узком окне их комнаты забрезжил рассвет.

– Это невероятно, – прошептал Димарох.

– Как он выглядел? – спросила Итриада, по невозмутимому лицу которой как всегда нельзя было разобрать решительно ничего.

– Он?

– Бог.

– Как еж.

Девушка неожиданно хихикнула.

– Никогда не причиню зла ежу.

– И это будет мудро с твоей стороны, – кивнул Димарох. – Подумать только, Владыка Хаоса...

Он покачал головой.

– Ты ведь уже понял, чем пришлось заплатить за магическую силу.

– Я не просил сделать меня сильнее.

– Ты просил совершенную память, а это почти одно и то же.

Чародей склонил голову, признавая правоту друга.

– Да, понял. Я потерял сам себя.

– Да. Ты обрел страх, и чем быстрее убегал, тем страшнее тебе становилось.

– Но иногда у меня получалось его смирять.

– Ровно до того момента, как на горизонте возникал противник сильнее тебя.

И снова юноша согласно кивнул.

– У этого бога злое чувств юмора, – заключил актер. – Он даровал силу, но отобрал смелость, необходимую для ее использования. Страшно представить, что же произошло с твоим братом.

Трегоран съежился и заметно сник.

– Элаикс сильный, я уверен, что он справится.

Димарох ничего не ответил, лишь отвел глаза, и молодой маг понял, что товарищ не очень верит в его брата. Почему – он не знал, а спросить не решился – слишком боялся услышать ответ.

– Я пойму, если по возвращению из Мертвых Земель вы захотите уйти, – сказал Трегоран, чтобы хоть как-то поддержать разговор. – Моя трусость непростительна, и она едва не стоила вам жизни.

Димарох с Итриадой переглянулись.

– Ничего, думаю, мы как-нибудь справимся с этим.

– Да.

И Трегоран широко улыбнулся. Впервые за долгое время все страхи, тревоги и заботы оставили его, даровав облегчение. Наконец-то он понял, что обрел настоящих друзей.

Времени оставалось немного, а потому Трегоран развил бурную деятельность. В первую очередь следовало найти комнату с потайной стеной. С этим они справились быстро, сложнее было понять, как открывать проход к тайнику, но когда это получилось, слабый, едва державшийся на ногах Трегоран чуть не пустился в пляс – в тайнике императора все выглядело так же, как во сне. Особенно – многочисленные свитки и древние книги. Даже бегло посмотрев некоторые из них, Трегоран понял, на какое сокровище набрел. Император прятал в своей личной библиотеке знания обо всех пяти школах, причем знания эти были отнюдь не примитивными, нет, скрывалось то, что не должно было попасть в злые руки или в руки слабых чародеев. Опасные и по-настоящему разрушительные заклинания всех школ теперь принадлежали Трегорану. Но, конечно же, самым главным подарком явились книги, раскрывающие секреты айперона, которых также нашлось немало. Да, они были запредельно сложны, и Трегоран не сомневался – у него уйдут годы на то, чтобы постичь древнюю мудрость, однако до этого у него не было вообще никаких возможностей.

После тайника друзья посетили огромную сокровищницу, в которой и спал проклятый владыка уничтоженной империи. Она ломилась от драгоценностей, золота и серебра, которым по общему решению нагрузили одну из лошадей, но Трегоран искал иное. Он потратил два дня – за это время барьер почти исчез – но сумел-таки отыскать буквально дышащую древностью фигурку, про которую говорил император. Она привлекла его своей простотой – ни драгоценностей, ни золота с серебром, ни даже мрамора. Обычный булыжник обработанный, впрочем, настоящим мастером. И имено он таил в себе ключ к ответам. На какие вопросы? Этого Трегоран еще не знал, не ведал он также, где расположена нужная пустыня и о какой гробнице шла речь, но решил, что обязательно выяснит это.

И вот, с новым рассветом они, заметно окрепшие и подлечившие свои раны, наконец-то покинули легендарный Еширал, чтобы двинуться дальше, прочь из Мертвых земель, туда, где начиналась Селианская империя.

Стены города остались позади, и почти сразу же вернулись голоса. Трегоран остановил лошадь и обернулся, чтобы в последний раз запечатлеть в памяти древнюю столицу погибшей империи, которая дала ему так много. Здесь он получил несметные богатства, нашел бесценные магические фолианты и, что куда важнее, вновь обрел себя.

"Обязательно вернусь сюда в будущем", – подумал юноша, и пустил своего коня вскачь. Их ждал долгий и очень трудный переход, а потому не стоило тратить время попусту.