Текст книги "Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой (СИ)"

Автор книги: Xoma Sleepy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

– Вижу, что ты впечатлен, – улыбнулся Маркаций.

– И удивлен, господин.

– Почему такой человек живет в глуши? Я, кажется, уже говорил, но, конечно же, могу и повторить. Мои убеждения диаметрально отличались от идеалов нашего обожаемого императора и его прихлебателей. При этом я не стеснялся говорить то, о чем думаю. Кого-нибудь менее значимого за подобную дерзость ждал бы титул врага государства, плеть с кандалами и галеры. Или рудники – как повезет. Я же отделался всего лишь изгнанием, и, назовем это так, домашним арестом. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

– Да, господин.

– И неудивительно, – улыбнулся Маркаций. – Полагаю, храмовые жрецы, с которыми ты так удачно меня сравнил, потратили не один год на обучение. Если бы не мы, то сейчас ты, скорее всего, уже сбрил бы волосы и лишился кое-чего еще.

Юноша покраснел и потупился, а Маркаций встал и подошел к столу, на котором примостилась початая бутыль из зеленого стекла, рядом с которой стояли два точно таких же стакана, а также блюдо с сыром.

– Тимберское стекло, – зачем-то произнес чародей, беря бутыль в руки и разливая ее содержимое по бокалам.

Один из них он вместе с блюдом предложил юноше.

– Это легкое вино, тебе оно не повредит, равно как и сыр, но позволит немного расслабиться, – пояснил чародей. – Ты ведь собирался поведать мне свою историю, а не делиться особенностями родословной и социального положения. А потому я умолкаю и обращаюсь в слух.

Трегоран, внезапно почувствовавший необъяснимую жажду, одним глотком осушил стакан и закашлялся. Пускай и разбавленное, вино сильно ударило ему в голову. Он закашлялся и отправил в рот несколько кусочков сыра, тщательно их пережевал и проглотил, и только после этого начал говорить.

Юноша рассказал своему собеседнику все. Как попал в рабство, как на долгие годы превратился в бесправные вещи, игрушки в руках бессердечных господ, как сумел убежать. Наконец, куда убежал. Когда юноша рассказал о том, кого повстречал в пещере, бокал выпал из разжавшейся руки Маркация, а во взгляде сенатора появилось выражение безмерного ужаса.

Наконец Трегоран умолк. Его собеседник даже не посмотрел на бокал, который не разбился исключительно из-за толщины ворсистого селианского ковра, устилавшего пол кабинета.

– Девятеро спасите и защитите! – воскликнул мужчина. – Договор с Владыкой Хаоса. Мальчик, в своем ли ты уме?

От волнения благородный фариец растерял весь свой лоск и придворные манеры. Он поднялся и, подскочив к юноше, ухватил того за плечи.

– Мальчик, ты попросил у чудовища магическую силу?

– Н-нет, – испуганно пролепетал Трегоран. – Сила у меня была, я попросил память.

Маркаций ошеломленно уставился на него.

– Была?

Он моргнул и отпустил юношу, делая над собой видимое усилие, чтобы успокоиться.

– Подожди. Стало быть, ты учился на мага?

– Нет, господин, не успел.

– Тогда, во имя великих богов, откуда ты узнал о своей силе?

Юноша замялся, но решил, что раз уж начал говорить, то нет смысла запираться.

– У хозяев, – его передернуло, – была библиотека. Большая библиотека. Однажды, когда я ее убирал, случайно наткнулся на свиток. В нем было несколько заклинаний.

– Погоди, – недоверчиво прищурившись, остановил его Маркаций. – Ты хочешь сказать, что разжег в себе Пламя, всего лишь посмотрев пару раз на какой-то непонятный свиток в библиотеке? Тебе хватило этого, чтобы сотворить свои первые чары?

Юноша кивнул, а лицо патриция вытянулось. Он схватил Трегорана за руку и вытащил из кресла.

– Идем, я должен увидеть все своими глазами.

Юноша, чьи ноги тотчас же затряслись, последовал за своим спасителем. Шли быстро, и он не успевал запомнить путь через вереницу коридоров, залов и лестниц, закрученных в плотный клубок. Наконец, Маркаций остановился. Они оказались возле больших дверей окованных свинцовыми пластинами. Чародей сотворил магический жест и прошептал короткое слово, створки распахнулись.

За дверьми размещалась самая большая библиотека, которую Треоран только видел. Даже храмовое книгохранилище не могло сравниться с нею. Огромный зал был битком набит мощными шкафами, до отказа забитыми бумажными свитками, книгами всех мастей, пергаментами, вроде бы даже – глиняными табличками.

Маркаций, не говоря ни слова, подошел к одному из шкафов, некоторое время шел мимо него, водя пальцем по переплетам, наконец, найдя то, что искал, выхватил одну из книг.

– Подойди, – распорядился он сухим деловым тоном, не оставлявшим и намека на неподчинение.

Трегоран подчинился, а Маркаций раскрыл фолиант на нужной странице и протянул юноше.

– Читай, но только не вслух.

– С большой заглавной буквы?

– Да, она начинает заклинание.

Трегоран всмотрелся в незнакомые символы, чередующиеся с четкими и ровными фарийскими буквами. В книге подробно рассказывалось, как следует произносить заклинание: приводился каждый звук, движения рук, а также подробно описывались последствия, которые можно было ожидать, если все сделано верно.

Он едва закончил чтение, как Маркаций вырвал книгу и поставил ее на место.

– А теперь идем туда – он указал на еще одну бронированную дверь, которая, правда, не отличалась размерами. Она вела в маленькое помещение, каждая из стен которого была испещрена незнакомыми юноше символами. Эти же символы украшали потолок и пол.

– Отлично, теперь читай.

– Что читать? – не понял юноша.

– Заклинание, которое я тебе показал, – голос Маркация звенел от нетерпения. – В книге было рассказано все.

Трегоран облизнул вмиг пересохшие губы.

– Господин, я боюсь, что не получится.

– А ты не бойся, – внезапно улыбнулся ему фариец. – Я уже несколько раз говорил, что не собираюсь причинять тебе зла, и не вижу ни малейшего повода, чтобы менять свою точку зрения. А посему – прошу.

Трегоран вздохнул и закрыл глаза. Совершенно неожиданным образом у него появился шанс проверить дар Владыки Хаоса, чудовищного ежа из пещеры. Так почему бы не воспользоваться возможностью?

Он заставил себя успокоиться и начал вспоминать. И тотчас же ахнул, пораженный до глубины души – вспоминать ничего и не пришлось – страница из книги будто стояла перед глазами. Он видел каждый слог, каждую букву, мог, не напрягаясь, сказать, где переписчик давил на пергамент сильнее, а где на пере стали высыхать чернила.

Трегоран распахнул глаза и четко произнес предложение на неведомом ему языке, одновременно с этим складывая пальцами магические печати.

В центре комнаты полыхнуло пламя, во все стороны, точно живые, бросились алые языки, нестерпимо дохнуло жаром... И все закончилось – Маркаций выкрикнул заклинание и с его вытянутых вперед ладоней ударила струя воды, которая мгновенно затушила огонь.

Зашипело, клубы пара закрыли обзор, и Трегоран, ощутивший себя совершенно опустошенным, осел на пол.

Когда последствия соприкосновения стихий исчезли, в комнате повисло тяжелое молчание. Наконец, Маркаций, не спускавший взгляда с юноши, проговорил.

– Трегоран из рода Силирнитов, ты – самый настоящий гений. Я многое видел в этой жизни, но такого таланта – никогда.

И снова добрая и открытая улыбка озарила лицо опального фарийца.

– Наверное, ты – дар богов заплутавшему в лабиринтах судьбы и отчаявшемуся старику, – тут он заметил состояние своего гостя. – Прошу меня простить, тебе нужен отдых, а не разглогольствования фарийских колдунов.

Трегоран хотел что-то ответить, но в этот миг силы его окончательно покинули, и ослабленный организм взял свое. Юноша погрузился в глубокий сон.

Глава 3

Когда Грантар с Эльрой отправились выполнять поручение, Элаикс решил, что в их временном логове имеет смысл прибраться. Трупы они оттащили прочь, бросив на улице, и даже вытерли кровь, но чище от этого трофейная хибара не стала, а Элаикс достаточно нахлебался дерьма, будучи рабом, чтобы, обретя свободу, продолжать жить на помойке. К тому же ему хотелось знать, что полезного можно найти тут.

Отчего-то – он сам не понимал, отчего, – молодой человек совершенно не боялся мести оставшихся в живых бандитов, которые разбежались, не приняв бой. Он не опасался, что мерзавцы придут с подкреплением, его не волновало, были ли покойники связаны с кем-то из горожан и не захотят ли последние отомстить. Беглый раб просто собирал все полезное, а хлам безжалостно вытащил на улицу, свалил в кучу, а потом спалил его.

Работа заняла у воина остаток вечера и добрую половину ночи, зато логово приобрело человеческий вид.

Сон сморил Элаикса, во время проверки ножей, пару дюжин которых он нашел в захламленном чулане. Молодой воин и не заметил, как задремал, а проснулся лишь от того, что в дверь – ее он тоже успел кое-как починить – кто-то робко постучал.

Юноша моментально раскрыл глаза, заметив, что рука его уже сжимала нож.

– Входите, – проговорил он, поднимаясь на ноги, но, не убирая свое оружие.

Первым зашел Грантар. Крыса прямо-таки лучился от счастья.

"Наверное, сыр смог утащить", – подумал Элаикс, усмехнувшись этой глупой шутке.

За ним вошла Эльра, гордо неся свой бюст.

– А вот и мы. – Грантар кашлянул. – И не одни, подарочек тебе принесли, старшой.

– Ну покажи этот подарочек, – Элаикс не улыбнулся.

– Сейчас, сейчас, – Крыса развернулся и высунулся на улицу. – Парни, старшой зовет.

Один за другим в лачугу вошли трое. Первым шел...фариец. Юноша зарычал и ринулся вперед, готовый вонзить ненавистному ублюдку кинжал в горло, но его остановил дикий крик северянки:

– Стой!!! Дай ему сказать!

Рука с занесенным оружием замерла над головой фарийца, а Элаикс, с трудом сдерживая ярость, прошипел:

– Говори, но быстро и по делу.

– Я хочу убивать! – с необыкновенной злобой процедил фариец.

– Ты, фариец?

Лицо молодого парня – ровесника Элаикса – побелело от ярости.

– Не фариец! Ненавижу их. Ясно? Хочу драться вместе. Хочешь – убивай, но не ровняй с ними.

Говорил фариец коротко, бросая фразы почти что со злобой. Элаикс аккуратно опустил нож и приставил его к горлу своего собеседника.

– Могу убить?

– Да.

– Как тебя зовут?

– Инатор. Зовут Молчуном.

– Не фарийское имя.

– Я, варст как и Эльра. По матери. Понимаешь?

Перед глазами Элаикса возникло искаженное болью лицо матери. Один ее глаз заплыл, она кричала и брыкалась, а два дюжих солдата срывали с нее одежду. Рядом вопила не своим голосом Лиэтра, Пустынный Цветок, как ее называли родители. Первой красавицей столицы овладевали распалившиеся легионеры, а из соседней комнаты доносились нечеловеческие крики Миэвы – юной Лисички, озорной маленькой сестренки, которая однажды принесла ему кувшинку из дворца самого Божественного. Юноша почувствовал, как из глаз брызнула влага.

– Понимаю, – прошептал он, убирая оружие за пояс. – Я – Элаикс, он протянул фарийцу руку и тот принял ее. – Проходи.

Юноша тряхнул головой, приходя в себя, и посмотрел на второго рекрута. Им оказался однорукий доходяга неопределенного возраста. С одинаковым успехом бедолаге могло быть и тридцать и сорок и даже пятьдесят лет. Тип этот, тощий настолько, что выпирали ребра, был одет в грязное рубище, его нечесаные волосы свисали слипшимися сосульками, а недельная щетина с трудом скрывала ожоги на щеках и подбородке.

– И кто это? – удивился Элаикс. – Он же сейчас рассыплется.

Следующие события произошли настолько быстро, что никто ничего не понял. Вот доходяга стоял на месте. Внезапно он словно переместился при помощи магии к Элаиксу и замер, приставив длинный изогнутый нож к горлу юноши.

– Внешношть бывает очень обманчива, мальчик, – проскрипел калека, демонстрируя отсутствие половины зубов. – Шоветую жапомнить это, ешли хочешь выжить. Не важно, нашколько ты шилен, как хорошо проламываешь черепа, ш перережанным горлом ты штанешь всего лишь покойником.

Произнеся это, однорукий плавно перетек обратно и замер, внимательно наблюдая за своим потенциальным нанимателем.

Элаикс коснулся пальцами сонной артерии и улыбнулся.

– Извиняюсь за свои слова. Похоже, ты – настоящий мастер.

– Так и ешть, – без ложной скромности кивнул мужчина. – Мое имя – Аладан, или Шепелявый. Я был первым мечем шфоего племени! Я выштупал на шудебных поединках, я вел людей в бой, ишпив напиток богов, и боги говорили шо мной!

С каждым произнесенным словом он точно оживал, говорил энергичнее, быстрее, начал помогать себе, жестикулируя единственной рукой. Это было нелишним, так как с дикцией у доходяги имелись серьезные проблемы.

– Фарийцы тогда еще были далеко, – Аладан горько усмехнулся, – мы так думали. Ведь наш ражделяли жемли целых трех племен. Понимаешь?

Элаикс кивнул. И это он прекрасно понимал. Его родину вообще отделяло море, и защищал флот, считавшийся вторым по силе после таверийского. И первое, и второе оказалось очень слабой поддержкой против императорских легионов.

– Они пришли к нам, – продолжил калека. – Мы шражалишь, но проиграли.

– А иные сразу бросились лизать фарийские зады, – зло бросила Эльра, теребя изуродованное ухо.

– И это тоже, – согласился с нею Аладан. – Но не мы! Мы шохранили чешть, но потеряли штрану.

Элаиксу показалось, что Шепелявый сейчас описывает ситуацию в его родной стране, настолько все было похоже.

– Думаю, не нужно тебе рашшкажывать, что было дальше.

– Не нужно. Я видел, – односложно ответил юноша. – Ты стал рабом. Наверное, дрался на арене.

– Да, – глаза тощего северянина полыхнули. – Ты умный мальчик. Тоже бывал в круге пешка и крови?

– Нет, но видел.

Они некоторое время молчали.

– Ладно, это уже прошло, – продолжил Аладан. – Хотя оно и штоило мне половины жубов и руки. А жаодно украсило шкуру дешятком новых шрамов. Но я был хорош, ошень хорош. Наштолько, што в один прекрашный день шмог шбежать. Как тебе такая история?

Элаикс пожал плечами.

– Не лучше и не хуже других. Я слышал и видел подобное не один раз, да и ты тоже, думаю. Фарийцы – они как саранча. Везде одинаковы.

Бывший гладиатор мерзко засмеялся, одобряя слова собеседника.

– Лучше и не шкажешь, мальчик. Так что, нужен тебе однорукий калека, чтобы режать глотки?

Молодой тимберец улыбнулся. Тепло и искренне – северянин очень понравился ему.

– И опять признаю ошибку. Некоторые калеки и старики нам очень даже подойдут.

И с этими словами он второй раз протянул руку для пожатия. После этого настал черед третьего рекрута. Это был не очень высокий, но крепкий и плотно сбитый мужчина в короткой тунике серого цвета, чей налысо бритый череп блестел в свете ламп. Невозможно было понять из какого он племени, хотя Элаикс прикладывал все силы для этого. Скорее всего, лысый был из Атериады или какой-нибудь колонии. В былые времена, когда атериадцы были сильны, они основали десятки колоний по всему миру и некоторые из них все еще существовали.

– Добрый день, молодой господин, – склонил голову незнакомец. – Как я вижу, ты принадлежишь к славному тимберскому племени. Замечу, что нелегкая судьба далеко тебя занесла от благословенного острова.

– А ты, видать, был жрецом, – хмыкнул молодой воин. – Или мудрецом.

– Мудрецом? Пожалуй, можно сказать и так. Мое имя – Бартих и я, да будет тебе известно, философ. Хотя последние годы, увы, мне приходилось заниматься менее возвышенными вещами.

– Говно за коровами убирать, – хихикнул Грантар, но тут же осекся и отступил на шаг, когда философ бросил на него короткий взгляд.

– Можно сказать и так, – вздохнул он. – Моя история не столь печальна, как ваши, но, увы тоже не может считаться счастливой. Родной город был разрушен за своеволие и неповиновение почти пять лет назад. С тех пор все его жители – жалкие скитальцы, мечущиеся по землям империи и нигде не могущие найти себе приюта. Более удачливые вернулись в родную Атериаду, но, увы, нас и там не ждали с распростертыми объятьями.

– Своеволие?

– Мы, мудрецы Силирина, осмелились потребовать от императора уважения к независимым народам. В противном случае мы обещали заключить союз с таверионцами и атериадцами.

Элаикс слушал внимательно. Он в первый раз слышал такую историю.

– А что было дальше? Не собрали союз?

– Не смогли. Таверионцы помогли деньгами и оружием, но драться отказались, атериадцы же испугались и прогнали послов, но все равно мы считали, что справимся. У нас были могучие стены, множество метательных машин и солдат, нашлись и свои маги. Жрецы молили Девятерых о помощи и защите, заклинали наслать на головы фарийцев все бедствия, которые только можно, но, увы...

– Молитв не хватило? – догадался Элаикс. – И что было дальше?

– А дальше появился император, – философ заскрипел зубами. – Это проклятое всеми богами исчадье мира мертвых! Этот упырь в человеческом обличье! Этот...

Он замолчал и махнул рукой.

– Эх, чего там. Мы дрались на стенах, держались за каждый дом, каждую улицу! Не было шага, который не стоил бы имперцам крови. Но могут ли смертные восстать против божества, ступающего по земле? Город разграбили и сожгли, а всех выживших, кто не успел сбежать, обратили в рабство. Те же, кто сохранил свободу, был обречен на годы скитаний и мытарств, не зная защиты, приюта и надежды. В один прекрасный день, когда с парой друзей поехал в город за покупками, на обратном пути повстречал работорговцев.

– Фарийцев?

– Конечно. Они узнали, где разбит наш лагерь и захватили всех. Потом – продали, – он тяжело вздохнул.

– Долго ты работал на полях?

– Почти два года, пока не подвернулась возможность бежать.

– Стало быть, не только мне клеймо на лоб просится?

Философ усмехнулся.

– Да, нас таких на севере наберется изрядно, признаю. А это проблема?

– Если ты готов убивать фарийцев – нет. Мы все равно будем по другую сторону закона и, – он хмыкнул, – императорской заботы и опеки.

С этими словами он протянул руку Бартиху.

– Отрадно это слышать, – принял тот рукопожатие.

– Хорошо, раз мы познакомились, идемте к огню и поедим, – махнул рукой Элаикс, поворачиваясь и указывая дорогу к тлеющим углям очага, над которыми висел большой котелок

– О-о-о, еда-а, – потер руки Крыса, первым подскакивая к нему и резко срывая крышку. – М-м-м.

Он втянул воздухом густой аромат.

– Откуда это?

– Я приготовил.

На него тотчас же уставились все присутствующие.

– Что сделал? – недоверчиво переспросила Эльра.

– Приготовил, у меня было время, пока ждал вас. Решил, что не стоит говорить о делах на пустой желудок, а у хозяев нашлись кое-какие запасы.

Девушка моргнула несколько раз и ошеломленно перевела взгляд на аппетитно булькающее над углями варево.

– Ты умеешь, – она принюхалась, – тушить мясо с овощами?

– Да, а что тут такого?

– Кашеварил в рабстве, что ли?

– Да нет же! – Элакис начал злиться. Чтобы успокоиться, он сел на тюфяк возле очага, взял большую миску и деревянным черпаком наполнил ее себе до краев. – Что тут такого?

Остальные тоже расселись, с трудом пытаясь скрыть неловкость.

– Ну, понимаешь, – прочавкал Грантар с поразительной скоростью заглатывающий угощение, – у нас считается, что если мужчина готовит, то у него проблемы. Что он не то, чтобы и мужчина уже, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Элаикс побелел.

– Понимаю, – медленно процедил он. – И говорю: любой, кто посмеет усомниться в моей мужественности таким образом, отправится к праотцам. А что насчет готовки, тут все просто. Мы считаем, что мясо – слишком большая ценность, настоящий дар богов, и его нельзя доверять бабам, которые обязательно все испортят. А поэтому каждый мужчина в нашей стране обязан уметь готовить.

– А женщины? – поразился Аладан.

– Почему? Готовят. Каши, супы, сладкое. Но не мясо и не рыбу. Естественно, не все семьи в состоянии поддерживать традицию, – тут он осекся, и с заметным усилием поправил себя, – не все семьи могли поддерживать традицию. Но все старались.

– Сколько народов, столько обычаев, – улыбнулся Бартих, накладывая себе варево в тарелку.

– И надо сказать, что готовит наш старшой отменно, – сыто рыгнул Крыса облизывая тарелку. – Пожалуй, возьму я добавки.

Некоторое время все молчали, отдавая должное кулинарным талантам своего юного предводителя. Наконец, Эльра заговорила.

– Спасибо за угощение, но нас всех волнует, что будем делать дальше. Поделишься планами?

– Поделюсь, – кивнул ей Элаикс. – Для начала я хочу, чтобы вы показали мне весь город. Я уже походил по нему, но сам понимаете – это не то. Я хочу увидеть все. И трущобы, и деревянный город, и фарийский – тот, что за каменными стенами, – и все окрестности. Понимаете?

Все кивнули.

– Но просто так гулять нам будет скучно.

– Ага, – ухмыльнулся Крыса. – Повеселиться – это мы тоже все любим. Веселье – это хорошо, главное, понимать что делаешь, как и зачем. А то ведь как оно бывает – покуражимся разок хорошо, а потом стражники все окрестности перерывают, и приходится город менять.

– Ничего, сперва мы будем веселиться аккуратно, – пообещал Элаикс. – Тихо. Незаметно.

Он улыбнулся, и улыбка эта больше походила на звериный оскал. И при этом в голове юноши вертелась мысль, которая – Элаикс был готов в этом поклясться – не отпускала его все утро. Что-то насчет какого-то родственника или друга, вот только что? Никак не получалось вспомнить.

Новоиспеченный главарь банды положил себе еще немного еды и пробормотал:

– Ладно, вспомню потом. А нет, так нет.

***

Весь день до самой ночи они ходили по Раэлину и трущобам за стеной, знакомились с местными особенностями, наблюдали, стараясь не привлекать лишнего внимания. Слушали, выспрашивали. Об Элаиксе уже говорили, но пока мало и тихо – горожан не волновали проблемы трущоб, а жители застенья вообще не слишком любили трепаться языками, особенно когда речь заходила о бандитах. Это устраивало юношу, в голове которого уже созрел отличный план, в который не входила известность. По крайней мере, прямо сейчас. Сперва следовало поработать тихо, не привлекая внимания. И еще он ни на мгновение не забывал чудовище на скале: багряная тропа требует крови, много крови.

Когда стемнело, отряд Элаикса отправился, как метко выразился Крыса, повеселиться. Для этого бандиты нашли темный и довольно мрачный переулок, в котором и затаились, отправив Эльру играть роль приманки. Одетая в открытое платье с вырезом на груди, с шеей, замотанной легким шарфом, девушка в неверном свете немногочисленных факелов выглядела роскошно.

– Она постоянно так делает, – шепнул Крыса. – Каждый раз, как наденет это платье, обязательно клюет какой-нибудь похотливый урод. Без толку, конечно, наша Сисястая по девкам все больше, но для дела оно в самый раз.

– Помолчи, юноша, – шепнул ему философ и Грантар моментально заткнулся. Второй раз.

Элаикс обратил на это внимание. Философа боялись. Боялись даже больше, чем однорукого гладиатора. Больше, чем его самого. Юноша и сам ощущал в лысом мужчине нечто такое, что заставляло волосы на голове шевелиться, но никак не мог понять, что же именно. Он пообещал себе разобраться в вопросе как можно скорее, но не прямо сейчас.

– Сейчас у нас другие дела, – едва слышно шепнул он себе под нос. – Работаем и не отвлекаемся.

"Вот бы попался фариец", – сладострастно облизнувшись, подумал Элаикс. – "Какой-нибудь жирный расфуфыренный патриций"!

Он криво усмехнулся, пытаясь взглядом разогнать вечерний мрак и увидеть жертву, которая уже однозначно должна быть близко. И не ошибся – по улице кто-то шел. Элаикс затаил дыхание.

– Только бы фариец, только бы фариец, только бы фариец, – шептал он, чувствуя, как в груди вздымается волна дикой ненависти. Ему столь сильно хотелось убить, что лишь большим усилием воли удалось взять себя в руки.

Не повезло – к ним приближался пузатый, богато одетый северянин с двумя телохранителями.

– Трое, – хмыкнул Инатор. – Главный – не фариец. Старшой?

Элаикс несколько мгновенией молчал, после чего решился.

– Если клюнет, прирежем и его. А теперь тихо.

Они замолкли, слились с темнотой переулка, готовясь по первому же зову броситься в бой. Богато одетый мужчина шел, о чем-то перешептываясь с громилой, плетущемся справа. Он заметил скучающую Эльру.

"Боров пройдет мимо и нам снова придется ждать", – невесело подумал южанин, и тотчас же внутри услужливо вскипела ненависть. – "Сейчас этот урод, этот подпевала фарийцев, пройдет мимо, он будет жить, и прислуживать своим ублюдочным хозяевам. Ну уж нет! Убью его, в любом случае убью"!

Толстяк остановился и с интересом принялся изучать Эльру.

– Знаешь, – хриплым похотливым голосом произнес он. – Шрамы даже украшают тебя, шлюшка.

– Два сестерция, господин, – голос Эльры звал, манил, приглашал расстаться с деньгами ради наслаждения. – И тебе откроется неземное блаженство.

– Не думаю, – усмехнулся мужчина, и громилы ринулись в атаку, схватив девушку за руки и повалив ту на землю.

Толстяк победно хохотнул и, не теряя времени, принялся стягивать штаны. Эльра билась и мычала, не в силах произнести ни слова – один из мордоворотов зажал ей рот – но силы были явно не равны.

Сидящие в засаде были столь ошарашены, что никто даже не пошевелился.

– Охренеть, – прошипел Грантар. – Сходили на охоту.

Элаикс зарычал, он чувствовал, как ярость затапливает тело, ощущал жар, идущий откуда-то изнутри.

– Бей их! – Взревел он, первым вылетая из переулка. За ним бросились остальные.

В это время толстяк как раз справился с портками и пристроился позади Эльры, задирая платье девушки до бедер.

– А, что? – удивленно моргнул он, после чего испуганно пискнул и, вскочив на ноги, бросился прочь. Напор пятерых разъяренных разбойников приняли на себя телохранители.

Это не было сражением, даже схваткой. Здоровяки успели отпустить пленницу и даже выхватили оружие – длинные прямые мечи – но пустить их в дело уже не успели. Первому Элаикс со всей силы залепил кулаком в лицо. Мужчина пронзительно закричал и отлетел к стене ближайшего дома. Возле второго возник Грантар, нож Крысы перерезал бедолаге сухожилия на ноге. Нож Аладана вонзился раненому точно в горло, прерывая крик, а завершил дело Инатор, безжалостно воткнувший свое оружие врагу в глаз.

Эльра поднялась, стыдливо оправила платье, после чего подлетела к стонущему телохранителю, которого приложил Элаикс, и, не, долго думая, врезала тому ногой в нос, затем – по шее и после – точно в висок. Здоровяк захрипел, его ноги дернулись, а руки заскребли по земле, вгрызаясь в нее. Спустя миг все было кончено.

– Кого-то не хватает, – философски заметил Крыса. – Хм-м, интересно, а где же Философ?

– Здесь, уважаемый, – к ним, не спеша и насвистывая веселую мелодию, подходил Бартих, тащащий за шкирку связанного толстяка, чей рот был заткнут тряпкой. – Предлагаю быстренько обобрать этих господ – он коротко кивнул в сторону убитых охранников – и уходить в какое-нибудь более спокойное место. Конечно, в этой части города люди поражены странной болезнью – они ничего не видят и не слышат, на что и рассчитывал, кстати, наш Старшой, но, все-таки, не стоит испытывать судьбу. Можно повстречать стражу, а мы пока не готовы к столь серьезным испытаниям.

Элаикс, к которому начала приклеиваться его первое в жизни прозвище, согласно кивнул.

– Да, уходим. А с пузанчиком поговорим по душам дома.

Толстяк дико замычал и попытался вырваться, но у него ничего не получилось – лысый атериадец держал его стальной хваткой.

Они добрались до своего логова безо всяких приключений, не замеченные никем. Хотя, быть может, их кто-то и видел, однако не стал окликать. Очень даже могло быть именно так. Как Элаикс уже успел убедиться, с наступлением ночи у жителей окраин великого Раэлинга, действительно, магическим образом куда-то пропадало зрение и слух.

Бандиты зашли внутрь и затащили толстяка, Эльра, плотоядно поглядывая на пленника, разжигала костер, а Элаикс с товарищами обсуждал, что же им теперь делать.

– Да порешим его, и вся недолга, – фыркнул Крыса. – Чего возиться-то? Порешим и прикопаем.

– Узнаем кто и откуда, – резонно возразил Инатор. – Всякое бывает.

– Главное, пушть шкажет, где жолото шпрятал, – добавил Аладан.

– Золото? – удивился Элаикс. – Полагаю, что оно в его доме.

– А вот необяжательно.

– Тут Шепелявый прав, – поддержал калеку Грантар. – Этот хрен – мириг, они парни ушлые, сами пошли к фарийцам на поклон и благополучно захапали всю торговлю на севере империи. Так что денег у этих засранцев – куры не клюют. Или, думаешь, золото нам ни к чему?

– Да нет, пригодится, – согласился Элаикс, начиная злиться. – Хорошо, потолкуем с ним.

Он подошел к лежащему толстяку и вытащил у того кляп изо рта.

– Ну что, поболтаем по душам? Может, и останешься в живых.

– Вы твари ответите! – скороговоркой выпалил тот. – Я вас...

Кляп вновь оказался у толстяка во рту, а юноша лениво замахнулся и отвесил пленному пощечину. Голова того дернулась, а губы лопнули.

– Повторим? – ласково осведомился молодой человек, вновь вытаскивая заляпанную кровью тряпку. – Или ты будешь паинькой? Напомню, это ты набросился на нашу подругу.

– Которую вы выставили, как приманку!

– И что? – пожал плечами юноша. – А если бы это была обычная девушка, что тогда? Вы бы толпой надругались над нею?

Воспоминания снова начали вставать перед его глазами, и Элаикс засипел от нарастающей ярости.

– Ответь, тварь! Ответь мне! – он схватил толстяка за одежду и притянул к себе. – Что бы вы сделали с обычной девушкой? И сколько ты уже перепортил таких? А? Небось, думаешь, что прислуживая имперцам можно всего добиться? Получить право творить все, что вздумается? Ну так мы тебя сегодня разочаруем!

– Какая проникновенная речь, – за его плечом материализовался Философ. – Старшой, дозволь мне пообщаться с этим типусом. Я крайне люблю подобные...беседы.

Голос его странно дрожал и Элаикс невольно обернулся. Спина юноши моментально покрылась липким потом, а язык точно примерз к небу. В глазах лысого атериадца плескалась смерть вперемешку с вожделением, а крепкая рука, сжимавшая небольшой, но очень острый ножик, дрожала от возбуждения.

– Господин? – Бартих склонил голову в немом вопросе.

Элаикс сглотнул.

"Ну что ж, теперь хотя бы одной тайной стало меньше", – подумал он. – "Что мне сделать? Позволить или запретить"?

И тут он снова ощутил укол злобы.

" А с чего это, собственно говоря, я мнусь? Не этого ли я хотел? Здесь все начнется, здесь! В крови и грязи! Так я желал, и так было исполнено"!

И снова его кольнула мысль, заставившая голову заболеть. Мысль о...

– Что же я хотел? – задумчиво прошептал тимберец. – Что хотел?

Он мотнул головой – не до того сейчас – и вновь перевел взгляд на пленника. Следовало что-то решать с этим фарийским прихлебателем, и решение было очевидным, хотя юноше оно не сильно нравилось. Элаикс поднялся и отошел, уступая подчиненному дорогу.

– Развлекайся, можешь делать все, что хочешь.

– Благодарю, – улыбка, исказившая лицо бывшего сельского раба превратила его лицо в харю отвратительного монстра, но Бартиху явно было наплевать на то, что о нем думают окружающие.