Текст книги "Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой (СИ)"

Автор книги: Xoma Sleepy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Правда, в тот раз они обошлись и без помощи своего непобедимого божества.

"Что же заставило императора на сей раз лично возглавить армию"? – подумал он, но развить эту мысль не смог – они выскочил на предвратную площадь, и замерли, ошарашено глядя на сражение, развернувшееся здесь. Ворота были распахнуты настежь и немногочисленные защитники из последних сил отбивались от наступающих имперских воинов.

– Похоже, кто-то еще захотел спастись бегством, – заметил Димарох, хватаясь за лук.

Итриада издала страшный клич и, выхватив меч, бросилась в самую гущу сражения, плотно обхватив бока коня своими длинными и стройными ногами. Она рубила направо и налево, змеей извиваясь на конском крупе, и каждый удар девушки разил противников, находя дорожку в сочленениях их доспехов. Димарох поддержал ее стрелами, за несколько ударов сердца прикончив троих.

Однако этого было совершенно недостаточно и Трегоран, чье горло в один момент пересохло, нашел-таки в себе силы помощь товарищам.

Думать спокойно он не мог, зато тело в очередной раз не подвело. Вбитые Маркацием знания засели в нем накрепко, и руки юноши сами собой сложились в простой знак огня, усилив его тремя сложным печатями, а губы в это время прошептали формулу.

Десятки небольших огненных шариков устремились в фарийцев, минуя атериадцев, но лишь третья их часть долетела до цели. Остальные же развеялись в воздухе, не причинив никому вреда.

Юноша тотчас же увидел того, кто ослабил его заклинание – возле самих ворот стоял высокий седовласый мужчина с гордым и надменным выражением лица. Он был одет в роскошную тогу, украшенную алым и небесно-голубым. Цветами имперских чародеев.

Каким-то шестым чувством Трегоран понял, что сейчас произойдет, и воздвиг воздушный щит прямо перед собой. Это было правильным решением, потому что мгновение спустя в него врезалась молния.

Заклинание справилось без проблем, а вот с лошадью все было куда хуже – животное испугалось и встало на дыбы, сбросив своего незадачливого седока. Трегоран рухнул на камни, больно ударившись спиной, и на миг потерял концентрацию.

Маг этого и ждал, напав на него ослабляющим заклятьем, которое опутало молодого человека, словно паутина, вытягивая из того все силы.

"Живым хочет взять", – эта мысль вызвала у юноши самую настоящую панику и тот, дико заорав, попытался освободиться, но чем больше он трепыхался, тем хуже становилось.

Спасла положение Итриада. Девушка пробилась прямо к магу и, не раздумывая, бросилась на него. Кажется, чароплет не ожидал, что легионеры пропустят к нему хоть одного врага, а потому растерялся и не нашел ничего лучше, чем отшвырнуть юную воительницу от себя воздушным кулаком.

Та отлетела, точно пушинка, и ударилась спиной и головой об основание сторожевой надвратной башни, закричала и обмякла. Но она сделала главное – выиграла время, и дала Трегорану немного прийти в себя. Он вспомнил нужную формулу. И вот тут-то и ему пришлось тяжелее всего – заклинание требовало активной работы руками, а пошевелиться юноша как раз и не мог. А значит, творить чары придется мысленно.

Трегоран сам не понял, каким образом он умудрился очистить свое сознание от лишнего, от панических воплей, ненужных мыслей, даже страх остался где-то на периферии. Юноша просто как будто бы на миг вышел из своего тела, чтобы сотворить волшбу, а его чудесная память услужливо восстановила нужную последовательность слов и пассов.

Незримые путы распались, а Трегоран, метнувшись в сторону на случай, если маг или кто-то из легионеров решит швырнуть в него чем-то плохим, бросил в имперца огненный шар.

Тот играючи отбил его, и контратаковал.

Юноша осознал, что это может продолжаться до бесконечности долго.

"А времени почти не осталось", – напомнил он себе. – "Ну же, трус, думай"!

Решение пришло само собой.

"А почему нет? Хуже точно не станет"?

И юноша ударил имперского мага тем единственным боевым заклинанием духа, которое знал. Он думал, что противник с легкостью отобьет его, но произошло невероятное – ноги мага подкосились, рот исказился от боли, а затем он рухнул на землю. С остановившимся сердцем.

Времени поражаться, увы, не осталось. Трегоран принялся таким же способом выкашивать ряды нападавших, пробивая путь к Итриаде.

К счастью, девушка была жива – легкий доспех и шлем спасли ее от смерти, она даже не сломала ничего. По крайней мере, Трегоран на это надеялся.

– Димарох, лошадей! – крикнул он и актер поймал их с Итриадой скакунов.

– Держи ее, – молодой маг передал девушку. – Уходим отсюда.

И они оставили Батерию, со всей прытью бросившись прочь. Их даже пытались перехватить – небольшой отряд бросился наперерез, но Трегоран, недолго думая, метнул во врагов пару некрупных огненных шаров, и они без проблем оторвались.

"Поразительно", – размышлял он. – "Сильный и опытный маг ничего не знал о том, как защитить себя от простейшего заклинания. Как такое может быть? А если бы все атериадские маги владели подобной магией"?

Этот вопрос, впрочем, был даже не риторическим, а глупым. Уж если на великую Батерию нашлось всего шесть человек, откопавших древние свитки, то о чем можно говорить? Конечно, покойный архонт мог не раскрывать Трегорану некоторых моментов, возможно, что атериадских чародеев было и больше, но все равно – добровольный отказ от столь сильного оружия против имперцев, совершенно не владеющих подобными чарами, казался странным. Хотя, конечно, магия духа не являлась совершенной школой магии. Как минимум, остановка сердца отнимала куда больше сил, нежели обычные огненные шары – юноша уже чувствовал себя измотанным – да и действовали лишь на одного противника и на короткой дистанции...

Тут он усмехнулся.

"Да, пожалуй, не так все и здорово. Но если только мы вырвемся, надо будет не забыть защитить себя и друзей от этой напасти".

И они продолжили скачку.

***

Богоравный Анаториан прохаживался по залу собраний во дворце Батерии. Величественное строение, очень старое и очень красивое. Оно вдохновляло и наводило на любопытные мысли о прошлом, настоящем и будущем.

"Быть может, когда-нибудь и по моему дворцу будет ходить гордый завоеватель, пытаясь проникнуть сквозь толщи веков", – подумал он, коснувшись мраморной стены. – "Все может быть".

Анаториан тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и вернулся к изучению отчета Цирилена Спикния. Он прочитал документ дважды, затем раздраженно бросил лист пергамента на пол.

– Проклятье. Кто мог убить столько народу магией духа?

Император вздохнул. Он и так знал ответ, хотя и не хотел признаваться самому себе.

– Так, значит, проклятый еж? – прошептал он, и повторил, точно стремясь убедить самого себя. – Значит, так. Дух. Пятая стихия. Хорошая шутка.

Фарнир знал, как нужно доводить людей до белого каления! Знал, умел, и безжалостно пользовался этим своим талантом.

"Будь он проклят"!

Послышались шаги и Анаториан обернулся. В зал ввалился Цирилен, сопровождаемый двумя магами-телохранителями, набранными из его учеников.

– Владыка, – маг упал на колени и склонил голову.

– Встань, – милостиво разрешил Анаториан. – Узнал что-нибудь?

– Кое-что, – довольно произнес чародей и тотчас же, обернувшись к одному из учеников, приказал. – Введите пленного.

Приказание было исполнено незамедлительно, и перед императором предстал связанный по рукам и ногам мужчина. Он был грязен, избит, и дрожал от страха.

Анаториан с презрением воззрился на червя, ползающего у его ног.

– Владыка, молю, не убивайте! – завизжал мужчина.

– Закрой рот! – Цирилен лично прошелся по спине пленника воздушным бичом, рассекая его кожу. – На колени перед повелителем всего сущего!

Атериадец униженно распластался перед императором, Анаториану это не слишком понравилось – он не любил трусов и слабаков. Даже перед лицом смерти нужно стоять с гордо поднятой головой! Сам он однажды поступил именно так.

– Объясни, кто этот червь.

– Местный маг, повелитель.

– Да? – Анаториан всмотрелся в пленника магическим зрением. – Действительно. Но как же слабо горит его Пламя. Только не говори, что это ничтожество сумело убить Тарция.

Командир магов посмотрел на своего господина с заметно возросшим уважением во взгляде.

"Ох уж эти примитивные смертные. Как же просто управлять ими, если у тебя хорошая память", – иронично подумал император.

А Цирилен, меж тем, отвечал:

– Конечно же нет, владыка, однако этот недоделанный, – тут он болезненно пнул лежавшего в живот, – кое что знает о том, у кого могло хватить сил на подобное.

– Та-ак, это интересно. Поднимите и усадите.

Маги рывком поставили атериадца на ноги, затем плюхнули его прямо на мраморную скамью одного из членов городского совета Батерии. Императора позабавила ирония – подобное ничтожество никогда в жизни не сумело бы усадить свое седалище на одну из этих скамей. А теперь он занимает место достойного гражданина, но толку от этого нет даже на асс.

– Говори, и если мне понравится то, что я услышу, ты получишь не только жизнь, но и свободу, – приказал он всхлипывающему и размазывающему сопли по лицу человеку.

– Владыка, повелитель, я все расскажу, все! Это все он, он! – зачастил мужчина.

– Он?

– Да, парень этот. Трегоран! Я уверен!

– Продолжай, – заинтересованно проговорил император. – Кто он, откуда?

– Не знаю! Правда, не знаю! Я пытался выяснить, но не смог.

– Ты? Зачем?

– Он унизил меня. Победил в схватке.

Анаториан вспомнил, что любой желающий стать магом в атериадском полисе обязан победить действующего мага.

– Что унизительного в проигрыше? Я не понимаю.

– То, что я проиграл пацану, у которого еще молоко на губах не обсохло. А потом его бешеная девка покалечила моих лучших людей!

И пленный принялся говорить. Делал он это сбивчиво, немного путано, но зато весьма охотно. Анаториан слушал внимательно, и с каждым словом росла его уверенность в том, что удалось напасть на верный след. Когда пленник закончил, Анаториан распорядился.

– Увести и освободить. Дать деньги и сопроводительное письмо. – Он на миг задумался, но решил, что раз уж захотел проявить немного добра, то можно особо не сдерживаться. – Еще можете дать коня и пару охранников, которые доведут его до какого-нибудь спокойного места. Я сказал.

– Владыка, вы так щедры! – атериадец бросился целовать ему ступни, но император лишь брезгливо отпихнул его от себя.

Когда червяка увели, он обратился к Цирилену.

– Как обстоят дела с поисками? Удалось найти в библиотеке или доме главного мага что-нибудь?

– Пока нет, господин, но это вопрос времени.

– Хорошо. Как только найдете – скажи. Я не хочу, чтобы древние знания всплыли где-нибудь в другом месте.

Верный имперский пес склонил голову, но не двинулся с места – он ждал, пока господин разрешить сделать это.

– Беглеца не нашли?

– Нет.

– Хорошо. Вызнай у этого атериадского червяка все, что, что тот помнит и не помнит, но не причиняй вреда. Потом отпусти вместе с моими дарами. Я понятно выражаюсь?

– Да, владыка.

– Хорошо. После этого отправь людей в погоню, – Анаториан ненадолго задумался. Если парень так опасен, то простых магов будет недостаточно. – Нет, отправляйся сам. Возьми столько людей, сколько считаешь нужным.

Цирилен не смог сдержать удивления, но не обмолвился ни словом. За долгие годы он прекрасно усвоил, что великий император приказывает лишь один раз, и любое его повеление – закон.

– Вот еще что, я не знаю, что этот маг может делать, одно ясно наверняка – он владеет запретной магией, поэтому проследи, чтобы в твоем отряде были лишь чародеи, способные противостоять его чарам.

– Слушаюсь, владыка. Кого мне оставить вместо себя?

– Это реши сам. Я доверяю твоему выбору.

– Как повелитель пожелает, – маг отсалютовал и развернулся, чтобы покинуть богоравного.

– И вот еще что, – бросил император вслед. – Не возвращайся без головы этого Триогрия или Трегорана, или как там его еще зовут. Потеряешь собственную.

Глава 10.

К лагерю Элаикс выбрался лишь на следующее утро. Он, увы, оказался отвратным следопытом и пару раз заблудился, лишь по чистой случайности найдя верную дорогу. И все это время юноша думал лишь об одном – уцелела ли прекрасная Вариэтра, или гордую северянку постигла судьба остальных его людей.

А еще за поясом в небольшом кожаном кошеле у него уютно пристроилась пара ушей – доказательство того, что Ливитар никогда больше не предъявит свои права на женщину, которую он был недостоин.

Последний переход оказался самым сложным – юноше пришлось приложить огромные усилия для того, чтобы не броситься, сломя голову, к лесной стоянке, до которой, казалось, рукой подать. Нет, вместо этого он дождался темноты, прекрасно понимая, какое преимущество получает благодаря дарам крылатой твари, и лишь когда солнце полностью скрылось за горизонтом, а небо заволокли удачно налетевшие тучи, Элаикс медленно, точно зверь, стараясь не шуметь и не выдавать своего присутствия, двинулся вперед.

Лагерь жил. Это он понял за пару сотен шагов до цели. Тихие стоны раненых, едва различимый запах готовящейся пищи и дыма. И при этом, полная темнота вокруг. Ни огонька, ни лишнего шороха, ничего, способного привлечь внимание. Обычный человек попросту прошел бы мимо, будучи свято уверенным в том, что поблизости нет ни одного ганнорца. Но тимберец, заключивший сделку с богом Хаоса уже не был обычным человеком.

Его губы раздвинулись в легкой улыбке, когда носа коснулся до боли знакомый дразнящий аромат.

– Я тебя чую, – прошептал он, и тотчас же неприметная тень отделилась от дерева, и проплыла к нему.

Вариэтра!

Все такая же соблазнительная и желанная, как в первый день их встречи, точно и не было страшного разгрома, во время которого она пустила в ход до той поры скрываемые чары.

– Ты пришел. – Не вопрос, утверждение.

Но тон, которым это было сказано! У Элаикса мурашки пошли по коже, и вожделение захватило его с новой силой. Он держался с трудом. Дрожащими пальцами юноша сорвал с пояса кошель и, не справившись с тесемками, метнул его под ноги женщине.

– Что это? – та нагнулась, чтобы поднять подношение.

– Посмотри, – Элаикс сделал шаг по направлению к ней. – Тебе понравится.

Вариэтра легко развязала веревочки, и заглянула внутрь. Теперь юный воин был совершенно уверен, что она способна видеть в темноте не хуже самой настоящей кошки.

Женщина перевела взгляд на своего собеседника, и в нем прозвучал невысказанный вопрос.

– Ты говорила, что обладать тобой может лишь один. Сильнейший. – Элаикс стоял напротив нее на расстоянии вытянутой руки. – Ты говорила...

– Говорила, – Вариэтра улыбнулась столь призывно, что последние остатки разума покинули юношу.

Он по-звериному зарывал и набросился на женщину, подминая ее под себя и буквально срывая с нее платье. То, что происходило после, он помнил смутно, хотя был уверен, что назвать это любовью не повернулся бы язык и у самого безумного человека. Скорее, это походило на звериную случку, когда самец и самка стремились утолить собственную похоть друг в друге, не заботясь ни о приличиях, ни о таинстве любви.

И как только на их стоны и вопли не прибежали все обитатели лагеря? Не иначе, колдунья пустила в ход свои чары.

– Ты ведьма, – шептал он, когда сознание наконец-то вернулось, а вместе с ним – боль в разодранной до крови спине и прокушенном плече. – Ты меня околдовала.

– Ага, вот этим, – северянка провела по пышной груди ладонь. – Вы, мужчины, очень падки до моих чар.

Юноша рассмеялся – по-доброму, безо всякой злобы или раздражения. Так хорошо ему, наверное, не было уже лет десять. Теперь давешние сомнения относительно толстяка казались ему совершенно безумными.

–Зачем, спрашивается, вообще сомневался? – шепнул он себе под нос. – Надо было прирезать его давно уже.

– Что? – Вариэтра хитро улыбнулась, и крепче прижалась к любовнику.

– Нет, ничего. – Он решил, что имеет смысл задать вопрос, который следовало озвучить в первую очередь. – Многие ли уцелели?

– Нет, – жестко отозвалась красавица. – Всего семьдесят шесть человек. Кто-то погиб, кто-то убежал, кого-то поймали.

– А что насчет моей пятерки?

– Инатор не вернулся.

– Да, знаю, – равнодушно отозвался Элаикс. Сейчас ему отчего-то не было никакого дела до гибели верного воина.

Вариэтра чуть заметно улыбнулась.

– Остальные в порядке. Однорукий получил пару царапин, Рваная – еще один шрам на рожу, ну а с крысенышем и Философом, – лишь при упоминании ненормального атериадца она проявила немного уважения, – все в порядке. Эти двое слишком умны для того, чтобы попадаться.

– Понимаю.

Некоторое время они лежали молча, наконец Вариэтра сказала.

– Думаю, нужно идти в лагерь. Командир должен подбодрить своих усталых воинов.

Говорила она это с таким нескрываемым сарказмом, что Элаикс в очередной раз задумался – зачем северянка вообще присоединялась к восставшим?

– Хорошо, пойдем, – он по хозяйски привлек ее к себе. – Но сперва я возьму тебя еще раз.

***

Его встретили как самого настоящего героя – только на шею не бросались. Действительно, с пятеркой – уже четверкой – все было хорошо, только Аладан заметно прихрамывал, а лицо Эльры было замотано пропитавшейся кровью тряпкой. Именно Эльра проявила самые теплые чувства, обняв Элаикса, который тут же отстранил ее.

– Держи себя в руках, Эльра, я тебе не очередная девчонка, – упрекнул он девушку, которая тотчас же бросила яростный взгляд на шедшую чуть поодаль Вариэтру. Заметить состояние одежды последней было несложно даже слепому, и изуродованная северянка все поняла сразу же. В уголках ее глаз блеснули и пропали слезы, и она вполне жизнерадостно улыбнулась.

– Прости, не совладала с чувствами. Хорошо, что ты выжил, Инатору повезло меньше.

– Знаю. Я видел, как он умирал.

Элаикс постарался добавить в свой голос хотя бы немного печали и, кажется, у него это отчасти получилось. Увы, но он больше не испытывал никаких чувств по отношению к неразговорчивому лучнику-полукровке, мечтавшему отомстить родному отцу. Он так и не узнал того, да и не слишком хотел узнавать. Какая разница, кто чего хочет и о чем мечтает? В итоге всех ждет один конец.

– Давно вы тут?

– С вечера. Хотели уйти сразу, но ве... – она поперхнулась, – Вариэтра сказала, что нужно подождать. Что либо ты, либо Ливитар обязательно придет.

Эльра с подозрением посмотрела на Элаикса.

– Знаешь, почему она сказала именно так?

– Понятия не имею, – пожал плечами Элаикс. – Я не знаю, что с ним стало.

– Я тоже. Одни говорят, что видели, как он дерется с сотней фарийцев сразу, другие готовы засвидетельствовать, что видели, как он улепетывает, показал спину врагу, третьи божатся, что перешагивали через его труп.

– Понятно. Собирай всех.

– Зачем?

– Скажу, что будем делать дальше.

Все выжившие собрались с поразительной скоростью. Элаикс окинул их коротким взглядом.

– Да, немного, – шепнул он сам себе. – Но ничего, справимся.

Воцарилась тревожная тишина. Все всматривались в лицо неожиданно появившегося вожака, пытаясь в предутреннем полумраке разглядеть что-нибудь.

– Фарийцы оказались сильнее нас, – заговорил Элаикс заранее отрепетированную роль. – Но это не значит, что мы проиграли. Пока мы живы, борьба продолжится.

Говорил он негромко, медленно, чтобы слушателям приходилось ловить каждое из них, будто бы драгоценные камни, разбрасываемые богачом.

– Я знаю, что все мы устали и скоро придется задуматься о зимовке. Также я понимаю, что в Фарийской Ганнории у нас нет шансов пережить зиму. Имперские солдаты и их проклятые маги не успокоятся, пока последний из нас не отправится на корм червям. Поэтому, – тут он сделал паузу, понимая, что все и каждый слушают лишь его, – мы отправимся на север. Туда, где живут Вольные.

Отряд встретил эту новость глухим ропотом, в котором отчетливо чувствовался страх. Тивронцев боялись не только имперские легионы, но и южные собратья. И, насколько понимал Элаикс, вполне заслуженно. А раз так, то у свирепых и суровых воинов можно будет укрыться на зиму – в этом Ливитар был прав. Безусловно, у Элаикса не было ни друзей Бочки, ни золота, которое можно было бы преподнести в дар одному из вождей. Говоря проще, их потрепанный отряд, перейдя через границу, полностью попадал в зависимость от прихотей Вольных.

– То есть выбор смерть или рабство? – подал голос кто-то из толпы.

Зоркие глаза Элаикса тотчас же выцепили могучего воина с перевязанной рукой и юноша, глядя тому в глаза, выхватил кинжал, и метнул его.

Оружие по лезвие вошло в дерево, о которое тот оперся.

– Тот, кто попробует взять нас в рабство, отведает этого – холодно ответил южанин. – Можете мне довериться, я знаю, что делаю.

Ропот усилился, на сей раз в нем звучали нотки одобрения. Никто не желал оставаться в разоренном, набитом фарийскими войсками крае.

– Больше мы не будем ждать никого, уходим, – он взглянул на начавший алеть край неба. – Сейчас. Постараемся до того, как станет совсем светло отойти подальше.

На этот раз никто не произнес ни слова. Элаикс подошел к дереву и рывком извлек из ствола свое оружие.

– Нормально так толкнул, – подошел к нему Грантар. – Ты уверен, что нужно идти к бешеным?

– Считаешь, что Ливитар был неправ?

– У Бочки всюду друзья.

– Вчера ему это не помогло.

– Вчера – да, раньше – работало. Вот только у тебя же нет ничего, кроме умения черепушки колоть.

– Значит, расколю пару черепов.

Крыса нахмурился.

– Ты что-то задумал.

– Ага, – не моргнув, соврал Элаикс. – Думаю, мы найдем общий язык. В любом случае, хуже уже не будет. Чудо, что фарийцы до сих пор не нашли этот лагерь.

С этим Крыса согласился.

– Да. Сам как на иголках с самого обеда.

– А раз так, то собирай свои вещи, и делаем ноги.

***

То, что они поступили правильно, немедленно двинувшись в путь, Элаикс понял уже к вечеру следующего дня, когда тыловые дозорные, сообщили, что крупный фарийский отряд добрался до брошенного лагеря. Элаикс приказал ускорить шаг и не останавливаться на ночной привал, и так они шли почти двое суток. Отмеченный богом юноша с удовольствием двигался бы в таком темпе еще столько же, однако люди начали валиться от усталости, и пришлось делать привал.

Отдых заметно приободрил его и без того не слишком радостное войско, однако приблизились и преследователи.

– Двигаемся, двигаемся! – раздраженно подгонял своих людей Элаикс, регулярно задумываясь о том, сколько дней пути отделяет их от границы. Впрочем, добраться до реки – самая простая часть задачи. Куда сложнее пересечь ее.

Как он успел узнать, граница провинции Ганнория, а заодно и северный предел Фарийской империи проходили по широкой и полноводной реке – Гаэлисте, – берущей свои истоки в землях Ирризии и пересекующей всю Ганнорию. Гаэлиста несла свои воды до самого моря и была она поистине необъятной – до мили в ширину. К тому же, на ее берегу фарицы выстроили многочисленные форты, в которых размещались небольшие отряды. Крупные силы были отведены в два пограничных города – по одному на легион.

Еще одной интересной особенностью северной армии империи являлась ее насыщенность магами. Как Вариэтра поведала своему любовнику после очередной бурной ночи, в северных легионах их число втрое больше нормального.

На вопрос, почему, она улыбнулась, и ответила:

– Не все знающие были вырезаны южанами.

Ни одного моста или самого захудалого плота на всем протяжении реки также нельзя было отыскать. Приказ императора велел всем, кто желает торговать с северными варварами, делать это по морю и не ослаблять оборону империи. А приказы богоравного в Фаре выполнялись быстро и без вопросов.

Таким образом, беглецам предстояло не только совершить изматывающий марш по осенним лесам и болотам, сбросить с хвоста фарийских преследователей, но еще и каким-то образом умудриться сколотить несколько плотов прямо на берегу реки, причем сделать это так быстро, чтобы ни у одного из пограничных гарнизонов не хватило времени выслать сотню-другую легионеров – проверить, что это такое творится.

Тяжелая задача, но, как ни странно, вполне реализуемая. Элаикс, никогда не отступавший перед трудностями, уже придумал, как ему следует поступить. Проблемы было нужно решать постепенно, и главной из них являлись фарийские ищейки. Началась череда изматывающих переходов, резких смен направления, маскировки своих следов и прочих игр с преследователями. Тех, кто не мог идти, тащили на себе более выносливые воины, потому что ни бросить, ни спрятать ослабевших людей было попросту негде. Питались они подножным кормом – грибами, ягодами и орехами, – а также тем, что удавалось подстрелить или поймать в силки во время непродолжительных остановок. Подобная диета не прибавляла никому здоровья, но люди не роптали. Казалось, они заразились фанатизмом Элаикса и пробирались густыми лесами безо всяких разговоров и попыток отступить.

И их настойчивость была вознаграждена – когда первая луна осени умерла, дав жизнь второй, фарийцы потеряли след. Элаикс для надежности отправил в арьергард нескольких умелых воинов, которые должны были проверить тылы на три дневных перехода, заранее обговорив с ними место встречи – руины ганнорской крепости, расположенные на день к северу. Когда они до нее добрались, уже смеркалось, и обессиленные люди буквально валились на землю. Ни о каких дозорах не могло быть и речи, а потому Элаикс отправился караулить лично – он совершенно не чувствовал усталости, а потому не желал в один прекрасный момент обнаружить громадное фарийское войско, скрытно подбиравшееся к развалинам.

Возле остатков крепостного вала он обнаружил Эльру. Изуродованная девушка сидела на земле и с грустью рассматривала покореженный шлем, каким-то чудом провалявшийся тут многие годы.

– А ты чего не спишь?

– Как-то не хочется, – глухо отозвалась она.

Элаикс нахмурился.

– Что-то случилось? – он задумался. – Только не говори, что это твой родной город.

Разбойница усмехнулась.

– Это было бы слишком удивительным совпадением. Конечно же, нет. Если не путаю, тут жили кирги – небольшое слабое племя. С нами у них почти не было контактов, кажется, они признали верховенство оберов.

Элаикс присел рядом.

– Им это не помогло.

– Нет. Никому из тех, кто осмелился выступить против Фара, не помогли даже боги.

– Что-то ты совсем расстроилась. Мы еще живы.

– Надолго ли?

Элаикс вздохнул. Такой настрой девушки совершенно не понравился ему.

– До тех пор, пока можем воевать.

– И откуда только в тебе берется вся эта уверенность?

– Ненависть дает ее мне, – убежденно ответил молодой человек. – Я вспоминаю, что именно сделали с моими родными фарийские псы, и кровь в жилах начинает закипать.

– Думаешь, мы оторвались? – сменила тему его собеседница.

– Могли. Нас осталось мало, такому отряду несложно запутать следы.

– А если у них есть маги?

– Уверен, что чары Вариэтры защитят нас.

Эльра скривилась, точно съела кислый лимон.

"Хотя она, наверное, и не знает, что это такое", – невпопад подумал Элаикс.

– Конечно, – буркнула девушка. – Куда уж без этой Вариэтры.

– Согласись, что без ее магии мы не сумели бы покинуть поле боя.

– А где она была, когда мы пришли на это самое поле? Почему она не проверила окрестности?

Элаикс не нашел подходящего ответа – Эльра была права, а вот он ни разу не задумывался об этом. Действительно, отчего колдунья, повелевающая таинственными силами, не смогла распознать ловушку? Маскировка магов империи? Быть может, быть может...

– Не знаю, – неуверенно отозвался он. – Не могу тебе сказать.

– Тогда можешь просто спросить, – раздался из-за спины голос.

Вариэтра, когда она того хотела, могла подойти незамеченной даже к Элаиксу. Вот и сейчас она стояла за их спинами, с насмешкой глядя на изуродованную девушку и своего любовника.

– И давно ты тут? – с неприязнью в голосе спросила Эльра.

– Достаточно, – не спрашивая, приглашения она уселась слева от разбойницы, – чтобы услышать тебя, Рваная. Спрашиваешь, почему я не нашла ловушку? Да потому что не умею.

– А почему ты уверена, что сейчас, когда они знают про тебя, получится запутать преследователей? – с вызовом в голосе, выпятив свою роскошную грудь, спросила Эльра.

– Я не уверена, милая, – неожиданно ласково, настолько, что на щеках девушки проступил румянец, проговорила ведьма. Она протянула руку и коснулась изуродованной щеки разбойницы.

Эльра отвернулась, а ее собеседница звонко рассмеялась.

– Ничего смешного! – окрысилась та.

– Ну, это как сказать. Ты меня забавляешь.

Скрипнув зубами, Эльра рывком поднялась и зашагала прочь. Когда она пропала вдалеке, Вариэтра, внимательно провожающая ее взглядом, проговорила:

– Дам совет, о мой герой. Избавься от этой нервной девки. Она принесет нам неприятности, много неприятностей.

– Я подумаю об этом, – пообещал Элаикс, все подозрения которого улетучились, едва только Вариэтра оказалась поблизости.

Они отдыхали двое суток, дожидаясь разведку, и лишь после этого, удостоверившись, что погоня безнадежно отстала, двинулись дальше, обходя любые поселения и стараясь как можно меньше выбираться из лесов.

Дни сменяли друг друга, и с каждым пройденным шагом заветная цель становилась все ближе. Когда второй месяц осени стал подходить к концу, а по ночам начало примораживать, повстанцы наконец-то добрались до границы. Об этом поведали ошарашенные разведчики, чей доклад был настолько невероятен, что Элаикс сперва ему не поверил и решил исследовать все лично. Оказалось, что ошибки не было – когда он вместе с увязавшимся следом Грантаром добрался до опушки, его взору предстала величественная и пугающая картина: тянущееся и тянущееся открытое пространство, занятое пнями и редким кустарником, и далекая голубая ленточка реки.

Элаикс знал, что деревья с фарийской стороны вырублены, но не догадывался, что на такую глубину.

– Проклятье, – выругался он.

– Что, проблемы? – участливо поинтересовался Грантар.

– Как сказать... – юноша задумался. – Не предполагал, что они вырубят лес на пару миль, но, думаю, мы что-нибудь придумаем. Есть одна идейка.

И, вернувшись назад, он, собрав свою пятерку, в которой убитого Инатара заменила Вариэтра, изложил план столь безумный, что первое время его товарищи думали, будто бы командир шутит. Поняв, что тот убийственно серьезен, они призадумались.

– Жнаешь, это наштолько бежумно, что может шработать, – прошамкал исхудавший еще сильнее, и оттого ставший похожим на скелет, Аладан.

– Да, в этом что-то есть, – согласилась Эльра.

– Угу, – подтвердил Грантар. – Есть наша погибель.

– Соглашусь с юным Крысой, – без своей обычной улыбки поддержал взломщика Философ. – Твой план чрезмерно прост, но и столь же рискован. Он основан на невероятной наглости и точно такой же удаче. Я считаю, что участие в его выполнении чревато для всех нас гибелью.