Текст книги "Полубес (СИ)"
Автор книги: Wagner Th.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Одеяло упало на пол. Руки Алефа обвили шею Стригосуса, а губы коснулись губ любовника в долгом и бесконечно томном поцелуе. Казалось, что время остановило свой бег, взглянув на это прикосновение, засмотрелось и замерло. Алеф слегка ослабил объятия, немного отстраняясь и пьяно улыбнувшись одними глазами, заявил:
– Кто кого сегодня в постель несет? А то ты, как бы сказать ― не легенький, – эльф улыбнулся самой озорной, почти мальчишеской улыбкой, толкая смущенного полубеса в бок.
– Будь чело... э... ну, ты меня понял. Может сначала, дашь душ принять? – Стригосус умоляюще посмотрел на своего любовника. – Я устал как зараза.
– И ты снова уснешь в ванне, да? – эльф озорно куснул любовника за щеку.
– Нет, нет! Я только под душ и сразу к тебе, – Стригосус нанес ответный укус эльфу, прихватив его легонько губами за нос. – Только ради всего святого... – его взгляд устремился на кухню, из которой доносились самые соблазнительные ароматы. – Пожалуй, нет. Я сам обо всем позабочусь.
Все еще держа в объятиях эльфа, накинув на его плечи одеяло, полубес вошел в просторную кухню ― недавнее место сражения продуктов и женщин в борьбе за создание новых кулинарных шедевров. Последние удались на славу и занимали практически весь стол.
– Ого! – Радостно роняя голодные слюни на пол завопил Алеф, сделав рывок в сторону яств. За весь день он только раз перекусил за завтраком, а колдовство, как известно, отнимает очень много сил. А они, ой как, сейчас были необходимы, особенно, если учесть настроение Стригосуса.
– Стоять! Какой же ты наивный, мама дорогая! И как тебя только допустили к изучению высших ступеней магии? Готов всякую каку в рот совать! – Стригосус со смехом удержал за пояс эльфа, параллельно прижимая сильнее к себе и целуя в шею.
– Да, что они сделают?! – Возмущение, легкая обида и зверский голод давали о себе знать громким урчанием в животе, затмевая любую осторожность.
– Сейчас увидим. – Хитро заявил полубес, начиная читать мудреное заклинание.
Кот что-то говорил по поводу своего хозяина, что он хорошо колдует, а сейчас в этом эльф убедился воочию. Заклинание затрагивало все основные стихии, искусно сплетая огонь, воду, воздух и землю. Едва заметная сеть накрывала стол со всей красиво разложенной на тарелках и блюдах снедью. Через пару секунд еда начала светиться, переливаться всеми цветами спектра.
– О, как! – Весело подметил Стригосус, подводя любовника к столу. – А теперь смотри. Суп №1: приворотное зелье, зелье повышения потенции, стабилизатор сердечной деятельности. Суп №2: женский возбудитель, обезболивающее, стабилизатор сердечной деятельности, средство для повышения тонуса ягодичных мышц, – полубес присвистнул, хохотнул и продолжил. – Жаркое: очеловечиватель с условием. Знать бы еще это условие и вообще, зачем он нужен! Ну-с, продолжим. Салат №1: укрепляющее воздействие широкого спектра, противогриппозное средство – оригинально. Салат №2: сжигатель лишних калорий. Дорогой, не смотри так на него, это тебе все равно нельзя ― еще чуть-чуть и будешь как пух. Продолжим?
Стригосус посмотрел на Алефа, который сейчас вцепился в плечо хозяина дома, в ужасе глядя на все это несъедобное убранство.
– Нет. Лучше скажи: что здесь вообще съесть без последствий можно? Кроме салата №1, хоть что-то есть такое, что можно мужику съесть? Иначе я сейчас пойду искать эту братию и есть их с потрохами, – Алеф был явно расстроен и зол.
– Ты пока садись. Сейчас все устроим. Будем надеяться, что у мамы на столе убрано. Я отберу безопасные блюда, а остальное им отправим, они, поди, тоже голодные. – Полубес злобно хохотнул. – Маркус наверняка баб на первый этаж повел, а у нас телепорт между столами настроен. Ну, это чтобы посуду не тягать с одного этажа на другой.
Хозяин усадил гостя за стол, выбрал пару блюд со стола, поставил на разделочный стол, а над обеденным произнес несколько слов заклинания. Еда пропала вместе с тарелками. На освободившееся место перед эльфом Стригосус поставил остаток снеди со словами:
– Приятного аппетита, это можно есть нормальному мужику и такому же ненормальному, как ты, тоже, – играя подхватил из плова кусочек мяса и направил его в свой рот, демонстрируя правоту сказанных слов. – На эти яства, наверное, у них зельев не хватило.
Алеф, не обращая внимания на подкол в свою сторону, накинулся на еду с жадностью оголодавшего орка. Не заботясь об этикете и внешности, о том, что на него в данный момент любуется мужчина, которому он, по идее, очень хотел бы понравиться, эльф уплетал за обе щеки. Он даже не заметил, как полубес удалился в ванную.
К тому моменту, когда содержимое тарелок подходило к концу, на пороге появился обнаженный Аполлон, щелкая хвостом и улыбаясь самой лучезарной улыбкой. Довольный Алеф откинулся на спинку стула, плотоядно облизываясь.
– О такой жизни только мечтать! – Меланхолично погладил плотный животик.
– Ну, ты и поросенок, – Стригосус склонился над любовником, слизывая с его губ подливку. – Вкусно. Но... – он провел по своему животу, ниже, к мягкой поросли на лобке и пригладил свой, пока еще прохладный и мягкий член. – У меня есть для тебя десертик.
– М-м-м... я хочу твой десертик, попробовать твою сметанку.
Стригосус стал между столом и стулом, на котором сидел Алеф, похабно демонстрируя достоинство.
– Для этого тебе придется постараться... – тягучим и мелодичным голосом с едва заметной хрипотцой отозвался хозяин дома и ситуации.
Стоило только эльфу податься вперед к вожделенной конфетке, как по дому пронесся крик, идущий с нижнего этажа. Алеф остановился с открытым ртом на половине пути.
– Прошу, не останавливайся... кажется, они тоже сели ужинать, – рука полубеса коснулась губ любовника, провела ладонью по щеке и уверенным жестом зарылась пальцами в золотистой шевелюре, приближая горячий ротик к цели.
Часть 11
Перед взором ведьмы предстал высокий мужчина средних лет. Одетый в черный костюм с красной атласной отделкой. Черноволосый, с волнистыми прядями, достигавшими плеч, с пронзительным взглядом карих, почти черных глаз, орлиным профилем и красиво очерченными губами, волевым, но не тяжелым подбородком. Широкий в плечах, высокий и удивительно притягательный.
Амалия была полностью уверена, что перед ней Маркус после употребления жаркого и поцелуя Фиалки – больше же здесь целовать некому было. Чертовка изрядно добавила в блюдо зелье очеловечивания, поставив заговором условие активации: поцелуй влюбленной самки. Ведьма была уверена, что этой самкой будет очередная соседская кошка, каких в Косогорах видимо невидимо. Ей и в голову не могла прийти мысль, что все произойдет так быстро и кота поцелует Фиалка, с которой какие-то считанные часы назад они были на ножах.
А сейчас ведьма стояла в чем мать родила и изучала мужчину напротив. От оцепенения ее вывело тихое: «Кгм», но не этого красавца, который столь же внимательно изучал ворвавшуюся фурию, а другого мужчины, одетого, примерно, как и Амалия и прячущемся за шторой.
– Что здесь происходит? – ее голос был тихим, испуганным и наглым одновременно.
– Я тоже не отказался бы узнать это, – мужчина в черном обернулся к накрытому столу.
Амалия в панике метнулась в спальню госпожи Волковой и одела первое, что попало ей на глаза – длинное атласное платье василькового цвета. Влажные волосы моментально оставили на нем темные полосы. Спохватившись, ведьма прошептала пару заклинаний, привела свои волосы в порядок и вошла на кухню шикарно одетая, приосаненная, словно царица на приеме в высший свет.
За это время голый мужик, уже обзавелся черными кожаными брюками и жилетом с металлической отделкой. По возрасту ему было примерно за тридцать, имел выразительные черты лица, но не отличался такой неземной красотой, как первый, хотя, надо признать, и уродом тоже не был.
Фиалка уже сидела за столом и благоговейно хлебала супчик, параллельно поедая влюбленными глазами мужиков, не зная на кого первого положить глаз. Сами же мужчины оживленно обсуждали жизнь, точнее тот, что моложе получал выговор от того, что постарше. Приход Амалии заставил красавца замолкнуть, галантно подойти к ведьме и протянуть ей руку, подвести к столу.
– О! Это платье когда-то шикарно смотрелось на моей жене, – веселая демоническая улыбка озарила лицо кавалера.
Опа! Теперь до Амалии наконец-то дошло, что это – совсем не кот, а папик его любимого полубеса. «Вот же ж засада! Знала бы раньше – все бы по-другому было! Но, то ли еще будет!». Маркус, тем временем разлил по тарелкам ароматно пахнущий, горячий супчик, и подсунул его Амалии и господину Астаро. Налил себе и занял место рядом с Фиалкой. Бес окунул ложку, размешал содержимое тарелки, попробовал на вкус и ухмыльнулся.
– Приятного аппетита, девочки, – казалось бы, еще чуть-чуть и у беса начнется истерика.
– Спасибо, и вам тоже, – промямлила Амалия и принялась за супец №2.
Только когда ей стало жарковато, тело начало предательски томиться, сидящий рядом с ней бес стал настолько сексуально притягательным, что женщина была готова его завалить здесь, на месте, облизать как самое вкусное мороженое и... короче, лишь только тогда до нее дошло: что за супец она сейчас съела. Мысленно женщина прокляла все на свете, и себя в первую очередь. Это ж надо было так попасться! Астаро ел тот же суп, а значит на него возбудитель не распространялся. Кот же, напротив – ел суп №1, так, как супа №2 на него не хватило.
«Этой сучке сказочно повезло!» – пронеслось в голове ведьмы.
А потом все перестало иметь значение. Рука беса легла на бедро Амалии и сжала его.
«Наверное, это и есть высшее женское счастье» – пронеслось в голове женщины, к телу которой уже пару лет не прикасался ни один мужчина.
– Пойдем со мной? – прошептали горячие губы, у самого уха.
– Да... – выдохнула Амалия и вцепилась в руку беса, которой он еще сильнее сжал ее бедро.
Тихий щелчок и они растворились в воздухе. Момент забвения и пустоты, и уже перед глазами ведьмы простирались шикарные палаты адского замка Астаро. Но какая бы роскошь и красота не наполняла бы это место – горящее желанием тело видело, ощущало лишь одно – мужчину, в чьих объятиях оно находилось.
Широкая постель в центре зала, освещенного нетухнущими факелами и черными свечами. Антрацитового цвета простыни и подушки приняли уже обнаженные, не заметившие в порыве страсти, где растеряли свои одежды, тела. Амалия горела подобно окружавшим их факелам, а каждое прикосновение беса к нагой коже отражалось невидимым снопом искр и волнами предельного возбуждения. Где-то на периферии сознания у нее скользнула шальная мысль, о том, что хорошо, что она добавила второй компонент в зелье, иначе бы ее сердце не выдержало этой бури ощущений.
Руки беса творили неимоверное с женщиной, подминая ее под себя, сжимая в крепких ладонях упругие груди и ягодицы, заставляя любовницу орать от изнеможения, заставляя взять ее, войти, подчинить окончательно своим естеством. И бес упивался этим, он отдавал ведьме весь жар своей адской страсти. А страсть в физическом эквиваленте была весьма внушительного размера. Но она с легкостью скользила в горячей и влажной от желания женщине.
Одного раза обоим оказалось мало, и повтор не заставил себя долго ждать.
Тем временем в доме на первом этаже, оставленные сами на себя Маркус и Фиалка сидели за столом, пожирая друг друга взглядом. Для кота это нормальное явление. Он и раньше так обхаживал местных кошечек, устраивая посиделки на яблоне в их дворе. Но сейчас это выглядело как-то необычно и как-то неестественно. А если представить сам процесс обхаживания по старинке, было бы даже смешно – два голых человека на дереве и в мороз орущие песни сомнительного содержания.
Оба сейчас то в открытую поедали друг друга взглядом, то начинали елозить на стуле, то краснели, отводя взгляд в сторону. В конечном итоге Фиалка не выдержала, и резко подскочив со стула, рванула в ванную, сбрасывая с себя все по пути. Маркус думал, что от увиденного у него сорвет крышу. Ну, или, по крайней мере, порвутся его с грехом пополам выпрошенные у господина брюки.
Брюки не порвались, но изрядно намокли от смазки. Мужчина последовал за женщиной, столь же быстро и энергично избавляясь от одежды. Ванная оказалась открытой, а Фиалка стояла под струями холодной воды и крупно дрожала. Маркус шагнул под поток бодрящей воды, обхватил сзади Фиалку и прижался долгим поцелуем к ее тонкой, изящной шее.
Казалось, тело само знало, как поступать и, как реагировать на каждое касание и движение, на каждый томный вздох и похотливый стон. Мужчина подхватил на руки женщину и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, вынес ее из ванной в спальню, осторожно опустил на кровать и улегся рядом, поглаживая дрожащее тело.
Зелья сделали свое дело. Обоюдное желание было столь сильным, что дальнейшие прелюдии оказались излишними. Происходящее скорее напоминало что-то среднее между борьбой сумо и реанимацией утопленника. Они даже не задумывались, что у обоих это был первый раз и, что оба были рождены никак не людьми. Им было ничего неважно кроме объятий, грубых и страстных прикосновений, захлестывающих обоих неимоверной страстью.
Когда процесс пошел по третьему кругу, накал страстей спал и Фиалка позволила себе верховодить, вскарабкавшись на Маркуса, оседлав его член, стала энергично насаживаться до упора, громко постанывая и сжимая руки своего любовника.
– Какая же ты красивая! – то ли вслух, то ли мысленно восхищался кот своей партнершей.
Разрядка наступила столь же феерично и мощно, как и дважды до этого, унося обоих в глубину короткого и сладкого забытья. Сколько раз Фиалка почувствовала мощные разряды необычной силы, содрогавших каждую клетку ее тела, она не считала. Да и стоило ли задумываться о таких мелочах в подобный момент.
Уже глубоко за полночь, а точнее ближе к рассвету, когда безумие покинуло, а точнее зелье, перестало действовать, мужчина и женщина, лишенные всяческих сил, не размыкая крепких объятий, были готовы окунуться в сон, до них долетели тихие обрывки стонов и протяжный хриплый мужской крик.
– Круто. – Лишенным каких-либо эмоций голосом, констатировал Маркус. – Они нас сделали. Слышишь? До сих пор не угомонятся. Ай да, Алеф, ай да, гомосек! Сученок паршивой эльфийской породы! До него что, не доходит совсем? Хозяину завтра, точнее уже сегодня, на работу. Опять будет поганым ведьмовским энергетиком давиться.
– А ты, как я погляжу, ревнуешь, – проворчала Фиалка, зарываясь носом в волосики на кудрявой груди мужчины.
– Я? Да я Стрижика с пеленок знаю! – Кот оживился.
– О, как! Оказывается кошаков еще и пеленают в детстве, – хохотнула вконец уставшая женщина.
– А ты как думала, ботаника моя зеленая? – Маркус наклонился и поцеловал засыпающую Фиалку. – Спи, моя девочка, надеюсь, тебе понравилось.
Женщина улыбнулась припухшими от поцелуев губами, но глаз не открывала. Вздохнула и неожиданно рассмеялась.
– Не поверишь. Я была уверена, что у нас ничего не получится.
– Почему? – Маркус встрепенулся, сон как рукой сняло.
Фиалка помедлила и, вскарабкавшись на любовника, улеглась на него, довольно потерлась щекой о его щеку, затем тихо и вкрадчиво прошептала на ушко:
– Это потому что у меня «пиптика» нет.
– Кого?
– Ну… этого, который ты вставлял мне. Тычинки у меня нет.
– Вот ты глупая! А зачем же она тебе?
– Как «зачем»? Я знаешь, сколько раз за хозяином наблюдала, когда он не один был? Я только так и представляла «процесс». Ты меня своей тычинкой, а я тебя потом своей.
Маркус только грубо и откровенно выругался вспоминая некстати голубые дали, и еще какую-то голубую ересь, поудобнее уложил на себе Фиалку, чмокнув ее в лобик и пожелал «спокойной ночи и забыть все эти извращения, что она видела у хозяина». Фиалке поспорить не удалось. Фразу о том, что ее это возбуждало, хвала богам, мужчина не услышал.
Через минуту женщина последовала примеру своего новоявленного любовника и провалилась в глубокий и крепкий сон.
А за окном метель активно заметала остатки льда, оставшегося после неудачной попытки уничтожить смертоносное растение великим магом, уверенным в своей безнаказанности.
На втором этаже тишина наступила примерно через полчаса.
Часть 12
Как порой разняться люди в зависимости от ситуации, в которой они оказываются. Еще вчера Стригосус был спокойным и послушным человеком, а сегодня вся эта шелуха послушания слетела под натиском властного бесовского начала. Это добавляло известной остроты и эротизма. Алеф навряд ли когда-нибудь смог, так просто подойти к подобному существу, не говоря о том, чтобы над ним подтрунивать. Эльфа захватила властная сила, подмяла под себя, лишая воли и права на выбор. Эта сила была нежной и заботливой в моменты покорности, но неумолимой и пугающей, посмей Алеф пойти наперекор.
– Сильнее, – руководил рукой Стригосус, запрокидывая свою голову и прерывисто хрипло дыша. Затем грубо выпалил: – Нет!
Резко оттянув горячий рот от своего весьма внушительного багрового достоинства, Стригосус потянул на себя Алефа, поднимая со стула и прижимая к себе. Его глаза горели неумолимым желанием и безграничной пугающей властью, от которой сладко подкашивались ноги любовника.
– Я хочу тебя, – не спрашивая и не предлагая, а ставя перед фактом.
Остатки ужина полетели на пол, освобождая тяжелый дубовый стол, который был словно создан для безумия своего хозяина. В какой-то момент Алеф не на шутку испугался, сжался, позволил себе помедлить, по щенячьи глядя на господина сложившейся ситуации. Но нет, полубес не допускал сегодня сопротивления и был нем к любимым просьбам и мольбам. В ответ лишь грубо развернул эльфа лицом к столу, и грубо обняв сзади, с силой сжал маленькие аккуратные сосочки.
Алеф с криком выдохнул от резкой и неожиданной боли, выгнулся дугой назад, вплотную вжавшись в упругий живот и сильную грудь любовника. Руки полубеса ослабили хватку, начав медленно и нежно разминать моментально затвердевшие ягодки сосков, даря любовнику удовольствие на пределе боли. Эльф отвечал лишь сбивчивыми тихими стонами, не в силах сдержать это граничащее с безумием ощущение.
– Еще… – тихо попросил Алеф, начиная тереться о каменный стояк, настойчиво упирающийся в ягодицы.
Стригосус только невнятно промычал ему в ухо и ощутимо куснул в районе основания шеи. В ответ по телу эльфа пошла горячая неуправляемая волна удовольствия. Ему еще никогда не было настолько страшно и приятно одновременно – ощущения подчинения настолько сильно обострили желание, что мужчина сейчас был готов на все.
– Хочу, – едва слышно, скорее мысленно, попросил он своего дикого во всех отношениях любовника.
Резким движением, ладони Стригосуса опустились на спину Алефа, толкая его на стол, упираясь вплотную пахом в его промежность. Эльф снова ахнул и довольно прогнулся. В нем просыпалось новое, очень развратное и податливое естество.
Полубес вошел с силой, без предварительных ласк и подготовки, но ожидаемой боли Алеф не почувствовал. Находясь на пределе ощущений, он лишь долго и протяжно простонал, закрыв глаза от накатившей бури эмоций. Стригосус был неумолим, не давая поблажки, но при этом, не переступая той грани, за которой находится безрассудная грубость. Он брал своего любовника и отдавал всего себя и ту ласку, ту уверенность и нежность, которая не могла найти выход уже долгое время. Сейчас он был самим собой, без тени сковывающих его опасений за свою жизнь, и жизнь своего партнера.
Дышать становилось все тяжелее, на телах росой выступил пот. От каждого прикосновения жадных рук на теле эльфа расцветали красные пятна. Кровь в венах сбесилась от бешеного скача, а сердце готово было сорваться и высвободиться из грудной клетки. Алеф был готов орать от удовольствия каждый раз, когда головка полубеса проходила, толкая нежный островок мужского сосредоточения счастья. Пальцы в экстазе царапали твердую древесину, а магическая сила спонтанно вырывалась наружу, создавая вокруг неимоверные по красоте растения.
Бес резко вышел из тугих объятий своего любовника, не давая тому опомниться, развернул к себе лицом и впился долгим поцелуем в его пересохшие губы. Проник в его рот, лаская языком сухое небо, заигрывая с вялым и податливым языком. И так же резко поднимая на руки эльфа, насадил на свое вот-вот готовое разрядиться орудие.
Всего пару резких толчков было достаточно, чтобы мощная струя брызнула между сплетенных тел, и эльф в экстазе прикусил тонкую, белую, почти прозрачную кожу беса. Второй его всплеск был после того, как в ответ на столь непокорное поведение хвост полубеса мощным и хлестким ударом пришелся по обнаженным ягодицам Алефа.
Разрядка Стригосуса была столь же мощной и обильной, заполняя любовника до краев.
Оба рухнули не размыкая объятий на стол. Вокруг них расцветали огнем чудесные и никому неведомые цветы, заполняя все свободное пространство на кухне.
Шли минуты, долгие как сама жизнь. Оба сердца потихоньку сбавляли свой бешеный ритм. Пот смешивался, покрывая мерцающей влагой кожу.
– У меня такого еще не было, – честно признался эльф, с трудом высвобождаясь из-под полубеса и пьяно осматривая пылающие огнем заросли.
– У меня тоже раньше так буйно растительность не росла, – улыбнулся томно и чрезвычайно эротично бес.
Сейчас он был настоящим рогатым и хвостатым представителем адского племени. Алеф только и смог, что стукнуть любовника легонько кулаком в волосатую грудь, смущенно отводя взгляд в сторону. Бес поднялся со стола и потянул на себя эльфа. Только сейчас его член покинул горячее нутро Алефа, оставляя на мгновение раскрытым вход, из которого моментально полилась белесая тягучая влага. Тонкой струйкой пробежала по внутренней стороне бедра и потекла по голени. Эльф казалось, сейчас сгорит от стыда, а бес заворожено наблюдал за этой влагой.
– Ты даже не представляешь, насколько это притягательно. Выпусти ее всю. – Глаза Стригосуса светились мальчишеской радостью. Он подошел вплотную к тонкому стану эльфа, и с силой сжал его ягодицы. – Мне мало.
Алеф не ответил. Его член начал реагировать, снова заполняя кровью полое тело.
Продолжили уже в спальне, внутренне опасаясь за то, чтобы не нарваться в порыве страсти на буйно цветущий палисадник.
На этот раз все было не так бурно и мощно, а, наоборот, томительно долго, тягуче медленно и бесконечно романтично. Сложно сказать, от чего Алеф получил большее удовольствие – от подчинения дикой и неуправляемой силе или от страстного и заботливого обращения. Ему казалось, что этой ночью он прощался со своей душой не единожды и снова ее получал – чистую и довольную, удовлетворенную и... и влюбленную.
Это открытие поразило его. Он влюбился и сейчас осознавал это. Влюбился полностью и бесповоротно в полукровку из Ада, в того, кого будут презирать его сородичи уже за само наличие хвоста и матери – человека. «Любви не прикажешь» – так говорят люди, самые прямолинейные и непереборчивые из всех рас населявших землю. Но с этим тезисом не соглашались остальные. Даже орки и те неблагоприятно относились к смешанным бракам. О гномах и эльфах вообще не шел разговор. Первые и в мыслях не допускали подобной возможности, а вторые считали свою расу высшей из существующих. Даже ангелы и те не шли в учет. Для эльфов в порядке вещей были однополые отношения, но вот межрасовые – никогда. А Алеф влюбился и отчетливо это осознавал. И боялся. Нет, не своих сородичей, он уже был достаточно взрослым и состоявшимся как личность, чтобы жить самостоятельно и полагаться лишь сам на себя – он боялся безответности своего чувства.
Рядом с Алефом, совершенно обессиливший лежал Стригосус, прикрыв глаза, он тяжело дышал. Эльф готов был отдать пару десятков лет своей бесконечно долгой жизни, лишь бы узнать, что творится в голове и в сердце того, кто только что любил его тело без остатка. Но он не посмел ничего спросить или сделать, а лишь спокойно лежал с ним рядом.
– Эльф… – тихонько, почти шепотом позвал Стригосус.
– М? – отозвался так же тихо Алеф.
– Ты же не уйдешь от меня?
Сердце предательски защемило от невыносимой боли. И от счастья.
– Нет.
– Обещаешь? – голос дрогнул, задавая этот короткий и емкий вопрос.
– Да.
Они еще пару минут лежали рядом – обессиленные и счастливые. Их пальцы переплелись, как у детей, сжимая поочередно руку один другого.
– Ну, разве что в туалет уйду, – тихо хихикнул эльф не в силах терпеть переполненный мочевой пузырь.
– Иди ты! – рассмеялся Стригосус, поднимаясь.
– Я первый!
– Иди-иди, а я загляну на кухню, пока наши цветочки не спалили мне дом или не стали людьми – еще одну Фиалку я не переживу!
Часть 13
Марион эль Фей или Марфей, как его звали немногочисленные друзья и бесчисленные враги, проснулся еще до восхода солнца. Что-то тревожное поселилось в его душе. От брата третий день не было никакой информации. Он начал переживать. Младший вечно встревал в какие-то истории, благо зачастую из них успешно выпутывался. Но сейчас?
Его работа в министерстве многое значила для всей семьи. С одной стороны это достойное место для такого оболтуса, каким был Алеф, а с другой – нетипичное для эльфа поведение. Родственники были настроены отрицательно, узнав на какую должность, пошел их повеса.
На Алефа эль Флавориса, обладателя весьма немаленькой по эльфийским меркам магической силы, большие надежды возлагали старейшины, и считалось святотатством растрачивать этот дар впустую. Марфею следовало «направлять и поддерживать» своего сводного братца, хоть он с этим справлялся с трудом.
– Тоже мне, достойное развлечение – ходить за братишкой! Еще бы заставили ему попку подтирать и с ложечки кормить, – ехидничал брат, но всегда первым приходил на помощь в любой щекотливой ситуации.
Марфей не сразу уловил тот момент, когда его младший повзрослел и стал привлекательным малым. Многие юные и не очень эльфийки благосклонно относились к парню, частенько зазывая к себе «помочь в саду» или «провести дегустацию нового урожая чая». Как правило, садово-огородные работы заканчивались бурным сексом на траве или на сеновале, а чаепитие плавно переходило в оргию.
Все было хорошо до тех пор, пока один из обманутых мужей не вернулся раньше положенного времени. В результате он спалил незатейливых любителей наставить рога и сжёг сеновал в назидание. Алеф был вынужден срочным образом отбыть на учебу в школу магии и колдовства при городе Терионтире, находящемся чуть ли не на другом конце земли. Марион последовал за своим подопечным родственничком, сам едва не потерял голову в схватке с пьяными троллями, но, как был рядом с Алефом, так и остался, хотя с того момента поумерил свой пыл в защите неблагоразумного дитя.
Как уже упоминалось ранее, эльфы не любят общественную службу, особенно на постах в окружении межрасового коллектива. С грехом пополам, но Марфею пришлось встать себе на горло и устроиться в следственный комитет при тайной службе. Там-то и начались самые страшные приключения в его жизни. Его непосредственный начальник – Гейгель – был настоящим демоном, благо, что в переносном смысле. Он органически не переваривал эльфов, высмеивал их взгляды на жизнь и мироустройство, а самое отвратительное то, что постоянно об этом напоминал Марфею. У Гейгеля вошло в привычку при всякой неудаче или, будучи просто в плохом расположении духа, звать к себе эльфа и рассказывать ему «политику партии», а потом наблюдать, как махровый эльф сатанеет и белеет от бессильной злости.
До Гейгеля так до сих пор не дошло, почему, во-первых, Марфей все еще работает в Тайной службе и, во-вторых, почему до сих пор не набил ему – своему непосредственному руководителю – физиономию. Нет, Гейгель не был склонным к мазохизму, скорее наоборот, он элементарно ждал, когда его подчиненный развяжет ему руки. А этого все не происходило и не происходило. И это по-настоящему бесило знатного проныру и интригана. Надо отметить, что сам Гейгель не отличался чистотой кровей. Его мать – полукровка вампира и человека, а отец – не совсем чистокровный оборотень. Вот и пойми, что от такого ждать махровому эльфу, живущему исключительно по понятиям крови.
Наступил последний в неделе рабочий день, а потом два долгожданных выходных, которые Марфей планировал провести с братцем: поехать в гости к престарелой, и очень уважаемой тете Энигме. И облом-с. Где этого стрикозяблика искать – Марфей ума не мог приложить. Поэтому сидел сейчас в своей кровати, смотрел на алеющий рассвет и с горечью думал, что служит в Тайной службе, а, считай, самого близкого родственника найти не может.
Еще Марфея который месяц терзали смутные сомнения, насчет законности некоторых действий своего начальника. Уж слишком хорошо складывались дела у Тайной службы, и постоянно куда-то исчезали люди, грозящие ее безоблачному существованию. Не так чтобы это происходило часто, не чаще чем раз в месяц, но они пропадали бесследно. Заодно некоторым товарищам оркам, состоящим на хорошем счету у Гейгеля, после этого моментально начислялась ощутимая премия. Пару раз Марфей тайно пытался проследить за делами этих самых орков, но так ничего не узнал. Все следы терялись у виллы Гейгеля, куда эльфу путь был заказан.
Багровая черта разделила горизонт, небо на востоке приобрело лиловые и оранжевые тона. Бесновавшаяся всю ночь снежная буря улеглась, угомонилась, отдавая землю в объятия покоя. Марфей посмотрел на часы, вздохнул и встал. Спать уже не было смысла, а до работы еще масса времени.
Приготовив себе изысканный завтрак и подкрепившись на славу, на что частенько у Марфея катастрофически не хватало времени, он решил отправиться спозаранку в министерство Магии и Колдовства – узнать, где черти носят его братишку-обалдуя.
Служебный кентавр мирно храпел на сеновале в подвале дома Мариона. Своего нынешнего хозяина он органически не переваривал, и постоянно пытался ему хоть как-то, но нагадить в жизни. То поедет объездной дорогой, когда Марфею дорога каждая секунда, то вообще заплутает в промзоне орков и скажет, что во всем виноват наездник не умеющий объяснять, куда надо ехать, то забудет своего хозяина на работе и вернется домой без него, а потом еще будет ворчать, что это не его вина, просто задерживаться на работе не следует так долго. Короче, пакостить кентавр умел виртуозно и каждый раз по-новому.
– Вставай, погань копытная, хватит дрыхнуть, – если с человеко, точнее с эльфоподобными, Марфей общался предельно учтиво и корректно, то, вот с гужевым народом несильно сдерживался в выражениях.
Кентавр приоткрыл сонный глаз, посмотрел на ненавистного ездока, и перевел взгляд на висевшие, на стене часы.
– Рано, – буркнул и отвернулся.
