Текст книги "Полубес (СИ)"
Автор книги: Wagner Th.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Возьми его, долбаный эльф! Давай... активнее... – задыхаясь, шептал полубес, разрывая сцепленные пальцы и подводя ладонь Алефа к своему багровому от напряжения члену, готовому вот-вот разрядиться.
Эльф был поражен, обескуражен своим партнером. Столь разительная разница между его человеческим обликом вчера и бесовским сегодня. Удивительно, что два совершенно разных существа, вынуждены селиться в одном худеньком теле. Бесхитростный и прямой человек, уставший от дневных забот, идущий по лесу, навряд ли был бы таким ненасытным развратником в кровати. И наоборот, Бес, отдававшийся до конца похоти, никак не вязался с образом того, бредущего поздним вечером с видом задержавшегося на работе трудоголика, опоздавшего на последний рейсовый кеб.
Наступил момент, когда бес с жаром выдохнул, и с долгим протяжным рыком выплеснул на эльфа горячую струю спермы, сжался в последней конвульсии, охватывая мышцами сфинктера и с силой сжимая вошедший в него до основания ствол. От такого изысканного массажа последовала разрядка и Алефа, заполняя внутрянку бесшабашного бесенка.
Окончательно обессиленный Стригосус, рухнул на эльфа, прижался, мурлыкнул и потерся о безволосую грудь измотанного любовника. Член из себя он не выпускал, своими усилиями то чуть сжимая, то отпуская. При этом так смешно морщился и виновато улыбался. Алеф едва не спросил: «Ты меня всего выцедить… через него решил, или как?» Но сдержался, ограничился легким поцелуем.
Лучи солнца давно начали откровенно мешать, целясь, аккурат, в глаза лежавшей в изнеможении парочке. Стригосус сполз с постели. По его бедрам побежала мутная струйка. Из комнаты выходил на полусогнутых, гневно оглядывался на потягивающегося в истоме эльфа.
– Я всегда хотел увидеть, как ходят настоящие бесы, – с ехидной улыбкой проговорил Алеф, сыто и довольно переворачиваясь на живот.
– Придурок! С таким пеньком, как у тебя, только кобыл сношать! – Гневно прошипел уже из ванной бесенок.
– А может, еще разочек, а?
– Нах-нах. Мне хватило по самое «не могу»… Хочешь еще, обращайся на ипподром.
Почувствовав некоторую вину за... свое достоинство, эльф попытался было объяснить, что Стригосус сам виноват: нечего было устраивать столь бурные скачки. Но не стал. Поднялся с кровати и направился в ванную к полубесу. Дверь была заперта. За ней слышались жалобные стоны и проклятия.
Только сейчас эльф заметил лежащего кота полупрезрительно осматривающего его всего. Алеф интуитивно прикрыл руками своё естество. Кот, как ни странно, ухмылялся.
– Чему ты лыбишься, скотинка мелкая?
– Нехорошо, ой, как нехорошо… следы тут после себя на полу оставляете. Потом убирай за вами… Нет у нас уборщиц и горничных, звиняйте. Соблюдайте порядок и чистоту. А, то приходют тут всякие и гадят. Антисанитарию разводят…
– Эй, ты, мурзилка усатая, а не боишься, что за шкирку возьму и выброшу.
– Много вас таких… смелых побывало здесь. Гнать бы тебя надо отселе сцаными тряпками, да, похоже, хозяину моему ты понравился, вон как за дверью матюкается.
– Слышь, блохастый, и часто у твоего хозяина… ну, вот как… сегодня?
– Как-как. Кверху «каком»? Тебе что за дело?
– Будешь дерзить мне, точно выброшу на улицу проветриваться. Кот-баюн недоделанный.
Алеф подошел к окну посмотрел во двор:
– Как тут жить можно? Глухомань. Лес кругом. Тоска.
– Живем – хлеб жуем и чужого не просим. Эх-ма… была бы денег тьма… – Кот присел и стал чесаться за ухом. – Хоть бы ошейник кто новый подарил, чи шо… заели ведь ироды. – Усердно стал кого-то ловить возле хвоста. – А может, ты мне его наколдуешь прямо сейчас, ты же этот, как его… эльф?
– Заслужить надо. Чего ради, на всяких облезлых время тратить. – Алеф присел рядом с котом. – А давай так, я тебе ошейник от блох, а ты мне кое-что расскажешь?
– Ну, вот ещё… Стрижик узнает и выгонит. Думаешь охота по помойкам бомжевать?
– Никто не узнает. Еще корму кошачьего в придачу. Два пакета.
– А пакеты большие? Сколько килограмм в каждом?
– Вот же бля, тварюка ненасытная… полгода будешь жрать от пуза и еще останется.
– Ладно, уболтал ты меня. Ты, похоже, любого без слов уломаешь. Только ты это… того – срам-то свой прикрой, а то болтается у тебя там. Я же все-таки кот, и рефлексы у меня – вцеплюсь – мало не покажется.
Часть 3
Алеф посмотрел с надеждой в сторону ванной, в которой под шум воды все еще поскуливал полубес – помыться бы, да где там… Маркус ехидно подмигивал, строя из себя подобие бабы Яги, приглашающую Иванушку посидеть в печи: «И удобно тебе там будет, а тепло-то как…»
– Запрещен доступ к телу? Как у нас говориться – не все коту масленица. А, может, потихоньку манатки свои бы собирал, да и того, прости-прощай? Хозяин, он ведь с вечера только добрый, в дом пущает абы кого, а поутру, иногда, куда и бежать-то не знаешь, – вкрадчиво, сладкоголосо говорил кот, заглядывая в глаза эльфу, – А бывало, что приходили и того... тю-тю, – сидящий кот развел лапы в стороны.
– Какие еще «тю-тю»? Ты мне страшилки свои доморощенные не рассказывай! Нашел простака... на два пятака… Ух, колотун какой… Печку совсем не топите что ли…
– На всех вас ни дров, ни угля не напасешься. Они денег стоят, а вы, голь перекатная ходите все с пустыми руками, да на халяву норовите… Халатик вон возьми, горе городское, а то бубенцы свои отморозишь, – кот показал лапой на вешалку, на которой красовался длинный пронзительного розового цвета в мелкий цветочек байковый халат.
Эльфа передернуло от увиденного, но пришлось одеть, ибо кошак намеренно выпустил когти, демонстрируя, что именно ждет его болтающиеся «колокольчики». Маркус удовлетворенно кивнул, поднял хвост и направился в зал. Положил лапу на дверь и обернулся к эльфу.
– Открывай, увидишь... но сначала ошейник.
Сделав пару пассов в воздухе, щелкнув пальцами и присвистнув, Алеф достал из кармана халатика черный, кожаный, инкрустированный серебром ошейник. Помахал им перед носом у кота.
– Штука она конечно у тебя получилась классная, аж обоссаться от счастья можно. Вот же, ёшкин-кот… Жаль что не с шипами, стал бы бойцовым котом, а тут, БДСМ какой-то. Засмеют ведь. У меня то ориентация правильная, не как у некоторых, – кот привстал на задние лапы и с сожалением изучал красоту. – Хреновый из тебя волшебник.
– Хочешь наложу такое заклятие, что у тебя блохи отродясь ни одной не будет, как и у твоих потомков? – пряча ошейник в карман и потирая руки, ехидно заявил эльф. Одна эта идея заставила загореться его глаза.
– Но-но! Стоять! С нас одного заклятого, проклятого хватит! – Кот ощетинился и гневно продемонстрировал острые клыки.
– Одного? Это кого же? – заинтересовался эльф.
– Никогда не думал, что вы, вечный народ, такие тупорылые, – кот надменно пошел обратно на кухню, размахивая распушенным хвостом как кухонным ершиком, напевая на мотив «Я родилась в Сибири»:
«Соберут вас и зарежут
Закатают в банки», -
Говорили всем грибам
Бледные поганки.
«Ах ты, погань патлатая, – пронеслось в голове у Алефа с очередным заклятием в сторону кота. – Держись!»
Всего пара тихих слов в сторону кухни и через мгновение оттуда раздался пронзительный вой, грохот бьющейся посуды и громкие кошачьи маты:
– Ах, ты, эльфячий недоучка! Та шоб тебя собаки грызли! Шоб ты сам лысый был! Шоб ты!...
Из ванной на шум вышло нечто, от вида которого у Алефа со страху подкосились ноги.
– Маркус!? Что за нах? – зычный голос прокатился эхом по дому.
– ... нах! – прошептал эльф, прижимаясь в ужасе к стене.
Тем временем из кухни вышел Маркус. Лысый. Абсолютно лысый. Из сибирского пушистого кота он превратился в классического сфинкса.
– Шо, эльф, совсем страх потерял? Я тебе, за баловство, щас зенки твои бесстыжие по выковыряю, а Стригосус мне поможет! – кот грозно двинулся на эльфа.
Алеф и готов был отступить, только отступать было не куда. Все, абсолютно все было против него. И лысый кот, выпустивший когти на всех четырех лапах, медленно и грозно ступая в сторону эльфа, цокая по паркетному полу, словно модница на шпильках. И это грозное нечто смахивавшее на гибрид медузы Горгоны, медведя-шатуна с хвостом как у змея Горыныча. Единственное, что осталось от Стригосуса – его черты лица и чуть печальные, уставшие глаза. Зато все остальное в полубесе было весьма устрашающим.
– Ну, что, любовничек. Колись, ты сам вчера у меня кошель спер? Позарился на милое тельце? – голосок у Стригосуса был столь грозным, что от страха у эльфа волосы поднялись не только на голове, но и те реденькие, что отросли после эпиляции на лобке и на голенях.
Алеф даже забыл, что в школе магии и колдовства был отличником по боевым искусствам. Забыл, что на улице мороз и снег, а на нем кроме бабского халата в цветочек ничего нет. Забыл, что находится на втором этаже особняка в глухомани. Зато вспомнил, что в школе по бегу, он занимал призовые места, и, что жизнь очень даже интересная штука, чтобы ею просто так бросаться. Короче. Единственная разумная мысль, которая маячком пульсировала в его сбитой с толку голове, была: бежать, сматываться, уносить ноги пока когти целы.
Единственная доступная эльфу дверь, в которую можно было выскочить, оказалась та самая дверь залы, куда его накануне звал кот, а там, дай бог, будет хоть одно окно, в которое можно будет выпрыгнуть. Мысли о том, что в той комнате могло быть что-то опасное, Алеф не допускал.
Бочком отступая к двери, эльф оказался в пределах досягаемости ручки. Рывком открывая спасительную дверь, он вскочил в комнату, не глядя поспешно закрывая за собой вход и запечатывая его самыми сильными заклинаниями которые помнил. В итоге, произойди сейчас самое мощное по разрушительной силе землетрясение или другое стихийное бедствие, все бы рассыпалось в прах, а двери так бы и оставались в закрытом состоянии.
Заклинания отняли порядком сил, и Алеф не глядя устало рухнул на первый попавшийся стул, пытаясь отдышаться. Попутно мысль о том, что пора бы тряхнуть стариной и заняться практикой, привела к немедленному обещанию самому себе: «Вот как только я отсюда выберусь, так сразу и начну».
За дверью слышалось рычание и шипение, маты на разный манер и предупреждения о том, какая не веселая смерть ожидает горе-любовника. Алеф только хихикнул, заявив, что в эту дверь никто не войдет.
– Слышь, эльф, давай по-хорошему, – послышался уже порядком успокоившийся, но все еще грозный голос Стригосуса. – Либо ты сейчас выходишь, либо из этой комнаты уже никто не выйдет. И ты это... думай давай быстрее, а то мне еще на работу идти.
– Ага, щас. На работу ему! А мне типа просто так, в поле ландыши собирать надо! – злобно огрызнулся, обводя комнату взглядом. – Мне нужны гарантии... что я отсюда живой выйду.
Алеф обвел взглядом помещение, оценивая, как долго он здесь сможет продержаться и сможет ли отсюда сбежать. Внимание эльфа привлекло стоящее на столе в центре комнаты растение. С виду это было обычное миниатюрное дерево неизвестной породы. Необычными были его плоды. Они напоминали уменьшенные до размера боба сердца. Не те, что рисуют влюбленные феи своим незадачливым избранникам, а настоящие, живые органы. Алеф встал со стула и подошел к деревцу. Присмотрелся. Сердечки пульсировали, будто перекачивая кровь. Подобное растение эльф видел впервые. Сомнений в его магическом происхождении не вызывало.
Тем временем за дверью послышался жуткий скрежет. Кот, похоже, решил проверить на прочность разделяющие их преграды, проведя по ним острым когтем.
– Слышь, придурок, а выйти-то ты может, и не выйдешь... если там еще чуток останешься. Это я те гарантирую. – Кошак повторил попытку с усиленным рвением, проводя на этот раз по двери когтями обеих передних лап.
– Что, своей музыкой думаешь меня до инфаркта довести? – злобно фыркнул эльф, поднося руку к деревцу. – А, что это у вас за бансай такой?
Алефа подвело его любопытство.
– Не смей трогать! – завопили хором кот и его хозяин. Будто бы это могло остановить самодовольного эльфа! Как только пальцы Алефа коснулись одного из плодов, по дому пронесся нечеловеческий вопль, настолько сильный, что все задрожало. Деревцо окутало черное облачко, которое медленно начало расползаться по комнате. Там где пальцы эльфа задело марево, тупо заныло и выступила капельками кровь.
– Что за нах?.. – отшатнулся в ужасе эльф. К горлу подступила тошнота.
– Долбаный эльф, тебе реально кранты, – грозным голосом зашипел за дверью кот. – Вали оттуда! Я тебе точно бубенцы отхвачу, падаль высокородная!
Однозначно, утро у Алефа не задалось. Заклинание, наложенное на дверь, не поддавалось. Как на зло, в зале не было ни единого окна, на которое всего пару минут он так рассчитывал. Облако за спиной расползалось, подбираясь все ближе и ближе. А дом все еще сотрясался от хриплых стонов и воя Стригосуса. Кот сыпал матами на эльфа, на его «родословную», на дверь, на всех магов и колдунов этого мира, на соседей, на погоду, на всех и вся. Лишь изредка среди этих красочных и витиеватых выражений проскальзывали нежные и заботливые фразы, адресованные хозяину:
– Боженька, та шо ж такое творится то, мой хороший Стрижик. Потерпи хозяин, потерпи милок, щас оно того дундука скушает и тебя попустит. И ему – вечная память и ты еще долго не будешь страдать.
До Алефа медленно доходило значение сказанных кошаком слов. Страх перед страшной и неведомой смертью пересилил, страх встретиться лицом к лицу со своим новоявленным любовником и его домашним питомцем. Собрав остатки магической силы, он со всей дури ударил по стене, рядом с дверью, вынося кусок перекрытия и открывая путь на свободу.
Марево планомерно наступало, сгущалось. В воздухе пахло едкой серой и тленом. Алеф с трудом протиснулся в образовавшийся проход. Марево ползло за ним, уплотняясь, приобретая человеческие формы. Еще шаг и оно готово было наброситься на незадачливого гостя, но этому непроизвольно помешал Маркус. Кот был настолько напуган сначала крушением стены, и появлением марева, что отскочив в сторону, налетел на напольную лампу, часто служившую хозяину дома вешалкой, и опрокинул ее на подоконник. Лампа в свою очередь задела горшок с фиалкой, весьма бурно цветущей сиреневыми цветами. Горшок упал на черный сгусток, попав в его середину, стал медленно опускаться, словно угодил в вязкое желе. Тень затрепетала, задрожала и начала тускнеть и таять на глазах.
– Стригосус! Спасайся! – Шипел не своим голосом лысый кот, забиваясь в самый угол у старинного массивного шкафа. Маркус боялся за единственного дорогого ему человека и, что вполне естественно, за себя, любимого. – Святые кошачьи угодники, спасите душу мою.. долбаный эльф, пусть его сожрет это...
«Это» и без того избрало себе жертву. Скорчившийся от болезненной трансформации полубес, не мог, не то что бы защищаться, он и встать то не мог. Это делало его столь привлекательным для черного марева, что тень медленно двинулась к скорчившемуся на полу, тающему на глазах телу.
Эльф не бросился к входной двери, как намечал до этого. А, наоборот, бросился в спальню, схватил с подоконника еще два горшка с фиалками, на этот раз розовую и белую, и со всей дури запустил первым горшком в темный силуэт.
Маневр удался. Марево снова остановилось, дернулось, начало еще больше светлеть изнутри, там, где цветы касались темной дымки. Второй цветок эльф приберег, поставив его рядом со Стригосусом. Почти закончилась трансформация. Полубес, накануне измотанный сексом, а сейчас – трансформацией, лежал без сознания. В глазах кота была полнейшая обреченность.
– Сучий потрох, хоть шерсть верни, не дай подохнуть лысому, – с невероятной жалостью в голосе пробормотал кошак. – Или не будет тебе счастья в ином мире...
– Иди ты! – рявкнул Алеф, путаясь в своем розовом халате, подхватывая на руки голого, покрытого испариной Стригосуса. – Тоже мне, бойцовский кот, одно только название. Быть тебе вечным петом на БДСМ вечеринках!
Тем временем марево покончило со вторым находящимся в нем горшком с фиалкой, и грозно продолжило путь в сторону Алефа. Эльф лишь ногой подтолкнул запасной цветок и, не имея возможности воспользоваться руками, начал читать заклинание роста над спасительным третьим растением. На глазах маленькие листики начали увеличиваться, и расти до размеров болотных лопухов. Цвет не уступал листьям. Поднимаясь на мощных, окрепших ножках и нападая на марево.
Кот быстро сориентировался, выскочил из своего угла и понесся на кухню. Послышался визг и падение чего-то металлического. Пока Алеф срывал с вешалки у входной двери пальто Стригосуса, Маркус выскочил из кухни неся в зубах мышь. Животинка пронзительно пищала, подозревая, что ее дни сочтены.
И была права. Пока эльф, перекинув через плечо полубеса возился с мудреным замком входной двери, кот ухитрился швырнуть, уже успевшую потерять сознание мышь к ногам марева. Последнее рассудило, что лучше мышь в желудке, чем эльф... чем за эльфом еще гнаться и гнаться, и с удовольствием поглотило свою маленькую жертву.
По дому пронесся очередной истошный звук. Полубес затрясся. От неожиданности Алеф едва не уронил свою ношу, наступил на полу длинного халата и едва не улетел по злосчастным ступенькам вниз, так как дверь наконец-то открылась. Оказавшись на полу, лишь в накинутом на него длинном кашемировом пальто, Стригосус слабо сфокусированным взглядом обвел прихожую. Заметив, что в ней появилось еще одно не менее кровожадное растение, чем в кабинете, чуть снова не лишился чувств.
– Стригосус! Боженьки! – Завопил счастливый кот, подлетая к хозяину. – С тобой все хорошо? Не болит ничего, ты не поранился? Выжал таки мучитель! Надо его за это сердечкам отдать, а что останется в печку.
Кошак потерся о все еще дрожащие ноги полубеса, с ехидством изучая, как весь в снегу Алеф на этот раз пытается закрыть двери. Этот день гость, однозначно, запомнит на всю жизнь.
– Слышь, исчадие леса, ты бы еще шваброй ее подпер для верности, ключник херов. Ты что натворил паразит? – Маркус не отходил от хозяйской ноги, памятуя, что и без тапок она очень даже не хилое оружие. – Мы тебя приютили, пригрели... а ты еще падлой такой оказался! Да таких как ты только колдунам на опыты сдавать надо – пусть свою косметику на тебе испытывают!
– Слушай ты, погань пат... лысая! Что за бансай вы тут развели? Впервые вижу такую гнидоту! – Эльф все еще оставался у дверей, наблюдая, как медленно растаяло и растворилось кровожадное облачко.
Собственно, двери Алеф и не пытался закрыть, а с ужасом ждал, что будет дальше. Превращение миленького и дико сексуального бесенка в чудовище, а так же появление призрака-людоеда на одной жилплощади настораживало, и наводило на мысль, что на этом сюрпризы могут не окончиться. Хоть говорящий кот в наше время и не редкость в доме, но и он с равной вероятностью мог быть кем угодно. А с учетом наглого деревенского сленга и манер повелителя стада вурдалаков, кошак вполне мог быть и чадом Кащея, и племяшкой Яги, и еще какой неведомой зверушкой. Даже ранее вскользь сказанное им уточнение, что проклятый тут только один, обернулось не одной опасностью для жизни. Да и в проклятии-то лишь может быть опасность?
Тем временем полубес поправил пальтишко, тряхнул копной черных волос, подхватил кота под мышку и, молча, пошел к дыре у дверного проема, изучать характер нанесенных повреждений и прикидывая предполагаемую сумму тугриков для их ликвидации.
Часть 4
Разрушения были поистине устрашающие. Часть стены уничтожена в прах. Дверной косяк, с намертво заколдованной в него дверью, был наклонен под угрожающим углом, готовый вот-вот рухнуть. По всему дому столбом стояла пыль. Гигантская фиалка качала тяжелыми, плотоядными цветками, примеряясь цапнуть любого, кто к ней приблизится.
Эльф тихонечко сполз по стене и уселся на коврик у входной двери, с ужасом созерцая творение рук своих. Босоногий полубес, в пальто и с котом под мышкой, тупо смотрел на видневшийся в зияющей дыре стены, проклятый цветочек «аленький».
Первым тишину нарушил Маркус, ловко вывернувшийся из цепких объятий хозяина, прыгнул на пол, проскочил в дырку и подошел к растению.
– Похоже, шо угомонился. Так на него мышей не напасешься. И так на них конкурентов много, хоть самому мышиную ферму открывай, – кошак прыгнул на стул, на котором несколько минут назад сидел Алеф.
Стригосус пошатнулся, оперся о стену и свистнул кошаку.
– Я тут подумал, что пора бы пожрать, а то вчера в обед последний раз ел, – полубес развернулся и направился на кухню. – Слышь, лесничий хренов, долго будешь мне Тузика на половике изображать. Ходь сюда, хоть жрать готовить поможешь, а то у меня до сих пор все трусится, сил, сука, никаких. А кто во всем виноват?
Алеф не возражал, довольный уже тем, что и жив остался, и что полубес снова в своей «человеческой» форме. Эльф поднялся с половичка, направился на кухню, обвел ее взглядом, остановился на Стригосусе в пальто, вспомнил, что страшно хочет в туалет и в душ.
– Это... я сейчас, – извиняясь, выпалил Алеф.
Эльф с немыслимой для него, холеного представителя вечного народа, совершил утренний ритуал, по пути дважды зацепив зачарованную фиалку, и оба раза получил мощные пинки лопухом по заднице. Забегая голяком в спальню за своей одеждой, третий раз Алеф рисковать с творением рук своих не стал. Здраво рассудив, что если опасность больше не грозит, то можно растению вернуть прежний облик. Только он примерился колдовать обратное заклинание, как из-за фиалки-мутанта выскочил Маркус с воплем: «Бубенчики!» и нацелился на сияющего наготой эльфа. Заклинание ударило кота в голову, электрической змейкой скользнуло по лысой спине и остановилось на кончике хвоста, рассыпаясь снопом искр. Последовало шипение и вой. Это обстоятельство заставило всех очнуться от апатичного состояния.
Полубес с внушительным ножом и краюхой ржаного хлеба вылетел из кухни, готовый наконец-то, разделаться со своим гостем. Кота окружила дымка заклинания, а эльф стоял ошарашенный с трусами и рубашкой в руках.
– Ты... – Зашипели в один голос хозяин и его питомец, набрасываясь на Алефа.
– Я!... Стоять! – Эльф выставил вперед вещи, как щит, закрывая грудь и свои причиндалы. – Я только фиалку хотел...
– Ах ты, ботаник хренов! – кот, моментом обросший в два раза больше прежнего, на этот раз огненно рыжей шерстью, с видом грозного, голодного, не выспавшегося льва, двинулся на обидчика. – Ты от меня своими труселями, не прикрывайся! Извращенец недоделанный!
– Я сказал: стоять! – Взгляд у эльфа был наполнен решительностью орка. – Или ты хочешь, чтобы у тебя кроме блох еще и тараканы бегать в шерсти начали?
На этот раз не выдержал полубес. Грозно стукнув пяткой по полу и, пользуясь ножом, как палочкой дирижера, показал коту на входную дверь.
– Иди, остынь! А мы тут как-нибудь без тебя обойдемся.
– Без меня? – Маркус обиженно посмотрел на хозяина. – Как же я могу тебя оставить с этим вот? Он же ж невменяемый. Гляди, что с тобой сотворил... он же ж этот, голубых кровей.
– Ты что, меня не понял? – Рука с ножом указала на рыжий комок и метнулась в сторону двери. – У меня тоже этих кровей, хоть отбавляй!
– Понял, понял, – заворчал лохматый шарик. – Только ты ж его там...
Чего именно «его там» надо было сделать с эльфом, кот не конкретизировал. Виновато опустил голову и направился на улицу.
Не менее грозно Стригосус посмотрел на Алефа, перевел взгляд на его висячее достоинство и махнув в воздухе ножом изрек:
– И ты это... того... оденься, холодно.
– На себя посмотри – бубенчики простудишь, – перекривил по-кошачьи эльф и стал на ходу одевать трусы.
Листик фиалки ласково погладил по обнаженной заднице своего благодетеля, заставив последнего крупно вздрогнуть, пошатнувшись на одной ноге. Упасть эльфу не дала сама фиалка, захватывая Алефа в свои крепкие объятия.
– Листья прочь! – рявкнул на нее полубес, остановившись на пороге кухни, и наблюдая как любовник выпутывается из цепких объятий растения. – На салат порублю, нах!
Злобно, насколько это слово можно применить к траве, фиалка разняла листья, выпуская матерящегося на родном наречии эльфа.
Пока Алеф оделся и привел себя в порядок, на столе в кухне оказался чайник с мятным чаем, пара чашек и бутерброды. Полубес сидел, потягивая дымящийся напиток, будучи одет как с иголочки, готовый в любой момент выйти на работу. Эльф занял за столом место напротив полубеса, взял фарфоровую чашку, наполнил ее зеленоватой, душистой жидкостью и вдохнул ее аромат. Алефу хотелось подшутить, сказать, что всегда был уверен, будто бы бесы пьют только спиртное, но взглянув на чинно сидящего Стригосуса, передумал.
Повисла гнетущая тишина. Ни один, ни второй не могли начать разговор, назревавший уже давно: кто есть кто, и, что за канитель устроил накануне бансай. Конечно, по большому счету, нужно было с этого начинать знакомство, а не с постели, но ведь всякое бывает.
– Ну, это... – нарушил тишину эльф. – Меня зовут Алеф эль Флаворис, инспектор министерства Магии и Колдовства, комитета по вопросам несанкционированного вмешательства в погодные явления. Твой кошелек я не крал, честное слово. Видел, как его вытянул пацанчик-орк, сидящий подле двери.
Полубес укоризненно посмотрел в глаза собеседника, отпил чай, откашлялся.
– Стригосус ден Астаро Волков. Работаю в секретариате мэрии, – скрипя зубами, представился полубес. Работу свою он не любил, были весомые причины. Зато получал он приличную зарплату, а она перекрывала все его «нелюбови».
Эльф же присвистнул, услышав полное имя полубеса. Оказывается, он был отпрыском одного из самых влиятельных демонов Ада, а с виду и не скажешь, что у него такой грозный родитель. Хотя, если взять во внимание нечеловеческий вариант, вышедший утром из ванной на защиту своего кота, то сомнения отступали на второй план.
– А я все думал. Где я тебя видел... – начал было ехидно лыбиться эльф.
– Еще слово и скормлю Амалии, – злобно рявкнул полубес, сверкнув янтарными глазами.
– Амалии? Это тот бонсай зовут так? – Заинтересованно подался вперед Алеф, предвкушая наконец-то узнать ответ на интересующий его вопрос.
– Он самый, – пробурчал Стригосус, отхлебывая чай. – И ты не сильно-то обольщайся, это по-настоящему страшное существо.
– Где ж ты такой откопал?
– Не твое дело, любимчик гербария, – полубес с жадностью вгрызся в бутерброд. – Будешь много говорить, никакая ботаника тебе не поможет.
– Нет, не подумай неправильно, но я впервые такое вижу, – эльф поступил по примеру полубеса, взял бутерброд и вгрызся в него со вкусом и изяществом, свойственными только этой расе.
– И не увидишь. Амалия – это не растение.
– А я ничего и не сказал, что твой бонсай – растение. Но у меня были сомнения. Это же адское что-то?
– Ага. Адский перчик, – хохотнул Стригосус, допивая чай. – Афродизиак для суицидально настроенных эльфов.
Эльф готов был растерзать сейчас полубеса, так как его сейчас терзало желание узнать больше об Амалии. Но всему этому не суждено было статься – с шумом в дом ввалился кот. Рыжий колобочек, с шипением влетел на кухню, сел на стул рядом с эльфом.
– Ну что, гад ползучий, стриги, нах, эту шевелюру. Меня на дворе даже собаки боятся.
– Тебя и до этого собаки боялись, – со смехом заметил полубес, облегченно вздыхая, что удалось избежать неприятного для него разговора.
– Но не настолько же! От меня даже кентавры шарахаться стали, – заявил кошак, хлопнув лапой по столу, требуя бутерброд.
– А ты меньше матами их крой и проклинай не так активно, они с тобой даже дружить начнут, – подхватил веселую ноту эльф.
– Слышь, ты, поторочь лесная, а не завалил бы ты, хлебало? Ты еще тут свой скворечник не раскрывай, дятлы поналетають! – Маркус с отличием продемонстрировал пример своего лексикона, вводящего в ужас половину населения Тихого Косогора.
Мужики от души расхохотались. Напряжение, сковывавшее их минуту назад, как рукой сняло. Здоровый смех всегда и везде решает проблемы взаимопонимания.
Часть 5
– Собственно мне, и, правда на работу пора, – поднялся из-за стола полубес, оглядывая сидящих напротив него кота и эльфа. – Наведите порядок в доме, пока меня нет.
Гость удивленно переглянулся с рыжим шариком, словно спрашивая: «А правильно ли я услышал?». Шарик мотнул хвостом и недовольно зашипел, не находя в своем матерном словаре подходящей фразы для выражения несогласия с хозяином.
– То есть я должен остаться и привести тут все в порядок?
– Ну, да. А, что ты хотел? Уничтожил мне полдома, из моей коллекционной фиалки сделал сексуально озабоченное существо и еще что-то возражаешь? Я уже на работу опаздываю, поэтому ничем помочь не могу. А в сраче жить не собираюсь. Так что – дерзай. И коту его прическу верни, хотя бы длину шерсти. Рыжим он мне, пожалуй, больше нравится, это отражает его истинную суть.
Стиригосус говорил все это как бы между прочим, словно речь не шла о его доме и о том, что он его оставляет на малоизвестного ему гостя, а о погоде за окном. И погода, кстати, сегодня была самая что ни на есть по зимнему сказочной. Наконец-то, когда полубес упомянул кота, зверюга начала активно возмущаться.
– Стрижик, да что ж ты говоришь! Пущай вернет все назад, как было. Меня ж не признают наши. Скажут, что посторонний пришел и посягает на пост председателя. А там начнутся прения и меня сместят с моего поста. Это ж воще неприемлемо!
– О, как. У тебя что, запас матов уже закончился? – Полубес улыбнулся. – Ведь можешь же говорить как нормальный, воспитанный кот.
– Та шо ты с базара съезжаешь! Не надо мне этих рыжих патлей! – Маркус натурально зашипел на хозяина, потом опомнился, на кого голос поднял, задрал хвост и пошел в сторону спальни.
Прикола на счет фиалки он еще не знал, поэтому повернув зад в сторону цветочного горшка, вознамерился его пометить. Не тут-то было. Два лопухообразных листа подхватили скотинку и свернулись с нею, образовав подобие пеленок младенца.
– Иди нах! Эй! Обдолбыш лесной! Убери к черту эту срань господнюю! – Даже острые когти кота не испугали влюбчивое растение.
– А фингалку-нимфоманку эту поставите в кабинете рядом с Амалией. – Злобно скомандовал, одеваясь полубес. – Чтоб ей... не скучно было. – По виду Стригосус скорее всего хотел сказать: «Чтоб ей пусто было», но видимо ввиду некоторых обстоятельств, вслух решил не грубить.
Алеф был настолько сбит с толку происходящим, что слов для возражения у него не нашлось. Проводив взглядом Стригосуса, он так и оставался некоторое время взирать на закрытую за хозяином дверь. Из состояния оцепенения эльфа вывел матерный вой кота. Обернувшись к цветку, гость вздохнул. Деяние его рук гладило кота своими шершавыми листьями-руками.
– Ну, шо ты стоишь, спаси меня, все патлы ж повыдирает.
