Текст книги "Ловушка для Максимуса Клайда. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Головнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Максим Даниилович Ангел был уроженцем города Харькова. Возраст 18 лет. Значит только в прошлом году окончил школу. Как его паспорт оказался у пограничников ДНР неясно, да и у кого мне это было выяснять. Паспорт Максим Ангел получил четыре года тому назад по месту жительства, запись о прописке была единственной, особых отметок паспорт не имел, встроенного чипа с биометрическими данными тоже не было. Не до всех ещё добралось это нововведение. Но самое главное, с фотографии на меня смотрела физиономия весьма похожая на мою. Судя по фото, Максим Ангел, как и я, был толстяком.

Если при предъявлении паспорта на фото накладывать лёгкую иллюзию, чтобы усилить сходство фотографии с моей физиономией, то никаких проблем не должно быть. Особенно, если с помощью магии трансмутации внедрить в корочки паспорта тонкий слой кристаллической решётки, которая не будет регистрироваться современными инструментами проверки подлинности. В этом случае, эта кристаллическая структура способна держать определённый заряд магии, которая в свою очередь будет поддерживать иллюзию фотографии. И, если такой документ сфотографировать, то на новом фото будет запечатлена иллюзия. Вот тогда, такой паспорт пройдёт любую экспертизу. Но, тогда меня могут разоблачить только люди, хорошо знавшие Максима Ангела. Можно, конечно, мне изменить свои черты лица и объявить, что у меня ретроградная амнезия, но у меня есть две причины, по которым я не буду этого делать. Во-первых, мне моё лицо нравится, и я к нему уже привык, а во-вторых, у меня нет сейчас времени на это, да и лень мне этим заниматься. Есть и третья причина – моё лицо понравилось Ларисе, единственной женщине, которая мне это сказала. Евгении Линник, кстати, я тоже понравился, но она относилась ко мне скорее, как к брату и как мужчину меня совершенно не воспринимала. Вот на доктора она время от времени бросала испытывающие взгляды, а я для неё был салагой.

А вообще-то, когда у меня будет возможность оперировать энергиями 5-й категории, а это, я надеюсь, рано или поздно произойдёт, то проблем с документами и деньгами не будет. Я из любого блокнота паспорт сделаю, ни одна экспертиза не отличит от настоящего. Вот с электронными деньгами я пока работать не умею, учиться нужно.

На таможне, я разжился не только документами, но и деньгами. Каюсь, украл. Ну, кто не без греха. А пограничники, особенно на таможне, народ не бедный, что для них потеря пары сотен баксов. Мелкая неприятность, не более. Прихватил немного и гривен, на мелкие расходы.

Тем временем я добрался до автостанции. Так, где тут у нас расписание рейсов. Вот есть рейс в Донецк. Отправление в 19-30 по местному времени, то есть аккурат через час.

Через два часа я сладко подрёмывал в автобусе, идущем в направлении Донецка, которого собирался достичь как раз к полуночи, потому что с отправлением автобус задержался на полчаса. В Донецке я планировал купить билет на Мариуполь. Что делать дальше можно будет решить чуть позже, в зависимости от обстоятельств. Можно податься в Одессу, а можно на самолёте улететь в Киев.

А через несколько дней, я надеюсь, никто не узнает в Максиме Данииловиче Ангел Максима Даниловича Ланге.

***

Вечер, 29 декабря, Бочаров Ручей, резиденция президента РФ в Сочи. Президент принимает доклад директора ФСБ.

– Таким образом, мы буквально просеяли через сито все остатки сгоревшего дома, но ничьих останков не обнаружили. Никаких подземных ходов тоже не было. Максим Ланге растворился, словно его и не было, в то время, как факт его пребывания в Дубовке в тот день, 26 декабря установлен точно. Его видела не только Дарья Петренко, с ним разговаривала соседка Петренко, Софья Криворучко. Есть документированный факт пересечения границы Максимом Ланге, доктором Черемных и сотрудницей охраны корпорации Росмаш, Евгенией Линник. Все они прибыли на границу в одной автомашине, зарегистрированной на имя Евгении Линник и в ней же прибыли в Дубовку.

После обеда у Дарьи Петренко, когда все они разошлись на отдых, а это было примерно около двух часов пополудни, Максима больше никто не видел. Никаких вещей от него не осталось. В чём он приехал, в том и исчез без следа. Собаки, кстати взяли его след на участке сгоревшего дома. Он привёл их в овражек рядом с участком и там оборвался. Словно сквозь землю провалился. И ещё в этот день произошёл забавный случай, рассказанный нашим сотрудникам Дарьей Петренко. После обеда попросила она Максима принести в дом ведро воды из колодца, да забыла ему сказать, что он давно уж обмелел и воды практически не давал. Сама она ходила за водой к соседям. Максим же принёс полное ведро свежей холодной воды из её колодца, в котором с тех пор вода не переводится. Да ещё говорит, что мало того, что колодец всегда полный, так и вода в нём необычайно вкусная и целебная.

Красильников, улыбаясь смотрел на президента, приглашая его посмеяться над глупой хозяйкой.

– Так с этим все понятно, – не поддержал президент Красильникова, оставаясь серьёзным. – Как идёт дело с расследованием убийства Данилы Ланге? Какие показания дал Дежкин.

– Дежкин дал признательные показания. Подтвердил их фактами, согласующимися с результатами экспертиз. Подробно описал подготовку и само убийство. Назвал имя заказчика, правда документированных доказательств представить не смог. Косвенно его правоту подтверждает тот факт, что господин Растопопов успел беспрепятственно покинуть Россию. Но даже если он вернётся, то все ограничится беседой в следственном управлении. Предъявить ему нечего. Так что следствие по сути завершено. Можно передавать дело в суд и потом обнародовать основные его факты. Нами предпринимаются меры в этом направлении, чтобы Максиму стало известно, что в России он не подвергается преследованию со стороны правоохранительных органов и он имеет право свободного передвижения. На его наследство никто не покушается, сейчас всем имуществом Данила Ланге распоряжается опекунский совет, возглавляемый господином Мироновым, бывшим заместителем Ланге. Опекунский совет принял решение о предоставлении дома Ланге в Москве в полное распоряжение Максима Ланге и назначил ему стипендию, которая будет ему выплачиваться до момента его вступления в права наследования, то есть до достижения им 18-тилетнего возраста. Все расходы по содержанию дома и обслуги оплачиваются по решению опекунского совета отдельной статьёй расходов. Особо подчёркивается, что опекунский совет имеет договорённость с органами опеки о том, что Максим Ланге будет проживать не в детском доме, а в своём и ему будет предоставлена возможность закончить обучение в Англии в том учебном заведении, в котором он сейчас учится. Его розыск, который был объявлен 23 декабря, когда он неожиданно исчез из больницы, мы сегодня официально прекратили.

Президент, внимательно слушающий главу ФСБ в этом месте его доклада встрепенулся и заметил:

– Было бы хорошо, если бы опекунский совет официально обнародовал своё решение о назначении стипендии, указал её величину и объявил, что Максим может её получать в любом отделении какого-нибудь солидного банка, имеющего свои филиалы по всему миру.

Президент помолчал и добавил:

– Мы не имеем права, чтобы Максим ушёл из-под нашего контроля. Это вопрос нашей безопасности. Но, при этом, совсем не обязательно хватать его и тащить в Россию. Пусть живёт, где хочет. Главное, чтобы он был под нашим контролем.

Президент взял паузу, отпил глоток напитка из стакана, стоявшего на столике рядом с ним и продолжил:

– На сегодняшний день нет доказательств ни его смерти, ни того, что он жив и здоров. Это по-прежнему остаётся главной вашей задачей во всем этом деле.

– Я понял, Сергей Сергеевич, – ответил Красильников.

– У вас все готово к проведению завтрашнего собрания акционеров Росмаша?

– Да, у нас все готово. Сегодня состоялось заседание Совета директоров, председателем единогласно избран господин Миронов.

– Хорошо, тогда перейдём к другим делам. Доложите, как у нас обстоят дела в Роскосмосе.

Глава 7. На автобусе в Донецк

Говорят, что, если вы хотите насмешить бога, расскажите ему о своих планах. Спокойно доехать до Донецка мне не удалось. Где-то около десяти часов вечера автобус остановили прямо на трассе вооружённые люди в камуфляже. Дверь автобуса отъехала в сторону и в салоне вспыхнул свет. Двое военных, с автоматами на груди, поднялись в салон и один из них громко сказал, обращаясь ко всем пассажирам:

– Граждане террористы, вы ведь слышали, что президент Украины объявил всех жителей ДНР и ЛНР террористами? А раз слышали, то должны знать, что у нас в Украине разговор с террористами короткий. Гони монету и езжай дальше. Нет монеты – вылазь из автобуса и становись к стеночке, ха-ха-ха, – заржал военный. Его напарник при этом даже не улыбнулся, внимательно отслеживая реакцию пассажиров.

– Короче, с вас за проезд по тысяче гривен с носа. У кого денег нет, дальше пойдут пешком и голышом.

Он повернул голову к напарнику и спросил его:

– Сколько насчитал?

– Пятнадцать.

– Пять минут вам на сбор гривен, валютой тоже можно. С вас пятнадцать тысяч.

Тут его взгляд остановился на мне. Я сидел впереди, занимая практически оба передних места. На любом другом, кроме заднего сидения я бы не поместился.

– Ты, – сказал он, упирая свой указательный палец мне в грудь, – вылезай, ты тоже дальше не поедешь.

– Но, я заплачу, – сделав испуганное лицо, сказал я плаксивым голосом, – у меня есть деньги.

– Это хорошо, что у тебя есть деньги, – засмеялся он, и скомандовал мне, – давай, Жирный, вставай, выходи из автобуса.

Я подчинился, понимая, что в условиях ограниченного пространства я против них бессилен. Даже, если я уложу этих двоих, остальные могут успеть открыть огонь, а свою защиту на весь автобус я растянуть не смогу.

Когда я вышел из автобуса, кто-то из бойцов сострил:

– Смотри Петро, видишь этого жирдяя, теперь нам голод не грозит, я имею в виду сексуальный голод, конечно.

Бойцы заржали, а один из них шагнул ко мне и с размаху воткнул прямо в живот дуло автомата. Ну, то есть попытался воткнуть, но у него ничего не получилось. Моя защита сработала, и автомат увело в сторону. Бандит, а как его можно было ещё называть, после столь открытой демонстрации своих недоброжелательных намерений, был вынужден шагнуть вслед за автоматом, чтобы удержаться на ногах. Я решил, что увиденного и услышанного вполне достаточно, чтобы не разводить с ними политесы, и перешёл на ускоренный режим восприятия и движения. Голова бандита, пытавшегося ударить меня, как раз в это время медленно проплывала мимо, и я ударил его сверху вниз по шее локтем согнутой руки. Раздался хруст сломанных позвонков и вслед за этим в воздухе появился запах фекалий.

Света от горящих фар и светильников в салоне автобуса вполне хватало, чтобы видеть каждого бандита. Все они сгрудились рядом с открытой дверью, так что бегать за ними не пришлось.

Я решил не баловать бандитов особым разнообразием ударов. Если бандит стоял лицом ко мне, то я просто стукал его по лбу открытой ладонью. Голова после такого удара резко откидывалась назад, после чего жизнь покидала это тело. Если бить ладонью мне было неудобно, тогда бил по гортани. Последнему просто свернул голову, сломав шейные позвонки. Работал обеими руками.

Одного бандита, разговаривающего с водителем, я не стал убивать, а подчинил его вместе с водителем магией, заставив их стоять на месте и ждать моих команд. После этого, я вышел из ускоренного режима и огляделся. Мне повезло, бандитов было всего семь человек, и никто из них не ожидал нападения, тем более от такого увальня, как я. Никто не успел воспользоваться своим оружием, они были уверены в своей безнаказанности и поплатились за это своими жизнями.

Сначала я вернул водителя на место и заставил его завести мотор и ожидать меня. Потом я отвёл бандита в сторону, чтобы нас не было слышно и провёл блиц допрос, из которого выяснилось, что это разведгруппа украинцев, возвращавшаяся с задания и решившая слегка разжиться баблом. Они накидали на дорогу несколько молодых деревьев и сверху навалили веток. А тут и мы подъехали. Не повезло им.

Вообще-то это называется вооружённым разбоем. Я заставил бандита расчистить дорогу и собрать все оружие и какие есть деньги. Затем стер из его памяти все события этого часа и усыпил. Через 15 минут, когда он очнётся, то сможет идти на все четыре стороны, раз родился в рубашке. Но наказать его, я все ж наказал. Я поставил в его мозгу ментальный блок, не позволяющий ему брать в руки оружие, не говоря уж о том, чтобы стрелять из него. Иначе говоря, я сделал его пацифистом.

Потом мы с водителем, погрузили все собранное оружие в отдельный багажный отсек автобуса и тронулись дальше. Деньги, собранные с бандитов я забрал себе. В общей сложности около тридцати тысяч гривен. По всей вероятности, это был их сегодняшний сбор. Не так уж много, на семерых-то.

***

Не успели отъехать, как какой-то любопытный дедок пристал ко мне с вопросами:

– А скажи-ка, сынку, тебя эти бандиты-то отпустили или ты откупился?

– Откупился, батько, – ответил я, – всё, что было, всё им отдал.

– А потом что? Почему они с нас деньги не стали собирать, как грозились?

– Так к ним военный какой-то прибежал, видать старшой их, и с матом погнал их куда-то, а дорогу мы с водителем расчистили.

– А багажный отсек вы почто открывали?

– Водитель проверял, всё ли на месте.

– И как? Ничего не пропало?

– Водитель сказал, что всё на месте.

– Ага, ага. На тогда, ладно. А ты до Донецка едешь?

– Да, батько.

Дедок вернулся на своё место, а ко мне поближе перебралась какая-то тётка, неопределённого возраста. Ей могло быть тридцать лет, а могло быть и все пятьдесят. Голова покрыта шерстяным платком, закрывающим часть лица, сама в каком-то старом, засаленном пуховике. Но лицо было чистым, лоб высокий, взор ясный, морщин не наблюдается. Вряд ли ей больше тридцатника, изменил я своё первоначальное мнение.

– Меня Александрой зовут, – сказала она мне, улыбнувшись.

– Очень приятно, а меня Максимом, – ответил я.

– А мне из окна все было хорошо видно, – сказала она.

– И что?

– Ты в армии служил?

– Служил, – ответил я и нисколько не соврал. Ну и что, что служил на другой планете, служил ведь, хоть и давно это было, но как сегодня выяснилось, прежние навыки никуда не делись, сработали как надо, даже будучи в чужом теле. Хотя, какое оно чужое. Сроднился уж с ним за эту неделю.

– Домой едешь?

Только тут до меня дошло, что говорим мы с ней на мове.

– Нет, работу ищу.

– Так в Донецке ты работы не найдёшь. Хорошо оплачиваемую, я имею в виду. Ты кто по профессии?

– Повар, – ответил я, и опять не соврал. Был в моей жизни период, когда я увлекался кулинарией. Собрал в своей памяти все по этому делу, до чего только мог дотянуться. Время от времени устраивал для себя и своих друзей праздник живота.

– Я почему-то так и подумала. Все повара такие представительные мужчины. Я тут как-то американский боевик смотрела с корабельным поваром в главной роли. Он там очень лихо с кухонным ножичком управлялся, и целый корабль от террористов освободил. Так вот ты мне его чем-то напомнил. И двигаешься также, я бы сказала грациозно.

Александра пригнулась ко мне, и доверительно глядя мне в глаза, сказала:

– Я моргнуть не успела, а бандиты все уже лежат. Смотрю, а ты с водителем разговариваешь. А в багажный отсек вы с водителем оружие погрузили, которое с бандитов сняли, так ведь?

Я кивнул.

– Слушай, Максим, – продолжала шептать мне почти на ухо Александра, – у меня для тебя постоянной работы нет, к сожалению, но я предлагаю тебе подработать. Я торгую на рынке всяким барахлом, привожу в основном женский трикотаж. Одной очень тяжело. Побудешь у меня помощником, а заодно и грузчиком, и охранником. Обычно, я неделю другую торгую, после опять за товаром уезжаю. Соглашайся, с недельку поработаешь у меня, а там сориентируешься, что там да как.

– А вы где торгуете-то? Я имею в виду, в каком городе?

– Так в Донецке же.

– Я слышал, там обстрелы бывают.

– Это, да. Иногда бывает. Тут уж как повезёт.

– Мне нужно подумать. Я вообще-то хотел сразу в Мариуполь ехать.

– Мариуполь не в составе ДНР, он в Украине.

– И что?

– Да, ничего, в общем-то. У тебя паспорт есть?

– Да.

– Последняя прописка у тебя в какой области была?

– В львовской.

– Ну, тогда проблем быть не должно.

Тут она хихикнула в кулачок и добавила:

– Скажешь, что лечился в Донецке от ожирения, сейчас домой едешь.

– А из Украины в Европу выехать легко или как?

– Если визу получишь, то без проблем.

– А визу получают в посольстве или консульстве, да?

– Ну, да.

– А туристическую визу легко получить?

– Да, такую визу получить легко, но с ней даже временную работу не получишь, не один ты такой умный.

За окном замелькали огоньками пригороды Донецка. Время от времени автобус останавливался и выпускал пассажиров. Когда мы добрались, наконец, до центрального автовокзала, в салоне оставалось четыре человека. Кроме нас с Александрой ещё одна пожилая пара.

– Помоги мне, Максим, вещи до камеры хранения донести, – попросила меня Александра.

Водитель помог нам достать три здоровенных сумки, принадлежащих Александре, пожал мне руку и заговорщицки подмигнув мне, скосив глаза на мою попутчицу. Вот что он хотел мне этим самым сказать? Все-таки, есть нюансы в общении, в которых я пока не разбираюсь. Правда, хранятся где-то в моей памяти солидные куски жизни Евгении Линник, доктора Черемных и его сестры, но ведь откуда время взять, чтобы разобрать все эти завалы и пролистать хотя бы те эпизоды, в которых они с кем-нибудь общаются. И всё равно это не гарантирует, что я правильно пойму те невербальные сигналы собеседника, навроде тех, что посылал мне водитель при расставании.

Александра сняла с себя шаль, пуховик и положила их в сумку, оставшись в джинсовом костюме, который ей очень шёл. Теперь бы я и 30 лет ей не дал. Не больше 25 годков, а то и меньше.

Я взвалил один баул себе на спину, используя его длинные ручки, как лямки рюкзака и, подхватив оставшиеся два, пошёл следом за Александрой, которая шла впереди меня показывая дорогу.

Несмотря на ночное время на автовокзале было довольно оживлённо. Мой взгляд постоянно возвращался к Александре. У неё была неплохая, на мой взгляд, фигурка, джинсы туго обтягивали попку, которая сама по себе жила отдельной жизнью, отчего возникало желание, познакомиться с ней поближе. Александра время от времени оборачивалась, не потерялся ли я, и, увидев, что я иду следом, улыбалась мне.

Из трёх камер хранения работала только одна и к ней стояла очередь, человек в двадцать.

– Ты пока постой в очереди, не уходи никуда, а мне в туалет нужно заглянуть, – сказала Александра и ушла, забрав с собой только свою сумочку. Очередь двигалась медленно, поэтому я поставил баулы на пол и со спины баул тоже снял. При этом в бауле что-то звякнуло, вроде металла о металл. Я заинтересовался и недолго думая раскрыл сумку. В ней лежало все, что угодно, но не женский трикотаж. Сумка была набита какими-то тряпками и самой разнообразной одеждой, и обувью. Возникало ощущение, что одежду снимали прямо с вешалки и набивали ею сумку. Гардероб она ограбила в какой-то организации что ли? На самом дне обнаружилась коробка со столовыми приборами – ложки, вилки, ножи. Видать грабить начинала со столовой, и только потом перешла в гардеробную.

В другой сумке обнаружились пакеты с мужской спортивной одеждой и почему-то коробка с рыбными консервами. Консервы по-видимому положили для веса. Третья сумка была набита пакетами с джинсами, прикрытыми сверху шубой.

Я застегнул молнии на сумках и задумался. Что же все это значит? Однако, при любой версии выходит, что Александра не та, за которую себя выдаёт. Придётся скопировать с её памяти последние несколько дней. Думаю, что всё узнаю.

Тут вернулась Александра и участливо спросила меня, не хочу ли я сходить в туалет. Я сказал, что хочу и спросил, в каком направлении я найду мужской туалет.

Она замешкалась и сказала:

– Ты спроси у людей, так трудно объяснить.

Я понял, что до туалета она не дошла, но тут процесс копирования её кусочка памяти закончился и я ушёл. На создание магемы копирования времени я практически уже не тратил, поскольку этот процесс уже можно сказать отработан. Затем установка параметров копирования, подключение к реципиенту и создание канала передачи информации, выбор места хранения получаемой информации в своей памяти и активация. На все ушло две минуты. Сам процесс копирования происходил с очень большой скоростью, поэтому я на всякий случай снял с неё воспоминания за последний месяц.

Получив информацию, я разделил сознание на два потока, оставив процентов десять своих ресурсов следить за текущей реальностью, а все оставшиеся ресурсы бросил на просмотр полученной информации. В туалет я все же заглянул, застолбив там точку выхода из портала, занося её координаты в свою базу данных. Затем, облегчившись, прошёл в кассы.

Я все последние дни со страшной скоростью терял вес, потому и облегчаться приходилось часто. Кроме того, я не просто терял вес. У меня постепенно происходила перестройка организма. Укреплялась костная система, усиливались связки и сухожилия, менялась структура мышечной массы и жировых отложений, происходила перестройка нервной ткани и сосудов. Увеличивалась скорость прохождения сигналов по нейронным сетям. Изменения происходили на клеточном уровне, не затрагивая пока генной структуры ДНК. На всю эту перестройку уходила масса энергии. При этом вырабатывалось немало шлаков, которые необходимо было удалять из организма. К сегодняшнему дню я потерял более 30 кг от своего первоначального веса и весил сейчас всего 160 кг. Со вчерашнего утра, с получением доступа к энергиям 4-й категории, процесс перестройки ускорился, и я стал терять по 15 кг за сутки.

Если бы не происходящая со мной перестройка организма, вряд ли бы мне удалось с такой лёгкостью справиться с бандитами.

Мои размышления и воспоминания не помешали мне занять очередь в кассы и приобрести два билета на Мариуполь. На утренний рейс на единственное переднее сидение, на котором мне было более-менее комфортно сидеть, билеты были проданы, а на заднем сидении трястись всю дорогу ужасно не хотелось, и я купил два билета, продававшиеся на это кресло на дневной рейс, отправлявшийся из Донецка в полдень.

К этому времени я уже разобрался со своей попутчицей Александрой и теперь думал, что же мне предпринять. Я думаю, что её все же нужно лишить всей той информации, что она про меня узнала и только потом уходить. Так я и поступил. Когда я вернулся к камерам хранения, то Александра уже сдала свои сумки и ждала меня. Увидев меня, она обрадовалась и бросилась ко мне навстречу.

– Максим, – проникновенно глядя на меня, сказала Александра, – проводи меня до дому. Район у меня дальний и беспокойный. Бывает, что и пошаливают. Всегда есть шанс нарваться на гопоту. Я, конечно, возьму такси, но было бы здорово, если бы ты меня подстраховал.

– Хорошо, Александра, – вернул я ей улыбку, – конечно, я провожу тебя. Я только хочу взглянуть на расписание автобусов.

Мы прошли к огромной доске расписаний. Перед ней всегда стояло хотя бы несколько человек. Я повернулся к Александре и сказал:

– Подойдём поближе.

Я пропустил её вперёд и запустил подготовленную магему забвения, которую настроил на блокировку памяти всего вчерашнего дня, вплоть до текущего момента.

После чего я повернулся и пошёл на выход. Уже покидая зал, я взглянул на Александру. Она растерянно озиралась с недоуменным выражением на лице.

***

Александра Колисниченко, 27 декабря, центральный автовокзал города Донецка.

Саша сдала свои сумки в камеру хранения и стояла чуть в стороне, ожидая Максима.

– Ну, нет, чтобы все случилось вчера, когда меня ещё здесь не было, а не сегодня, в мой первый день службы на границе, – с досадой думала она.

Сначала все было нормально. Саша добралась до таможенного поста, нашла начальство, представилась, предъявила документы. Потом её поздравили с первым днём службы на новом месте, поселили в комнату в общежитии, которую выделили в полное её распоряжение.

Вскоре состоялся обед, после которого Сашу провели по всем служебным помещениям и знакомя с сотрудниками. Потом отпустили, сказав, что служба у неё начнётся завтра с утра, а сегодня она может заняться личными делами.

Саша обрадовалась, но судьба подкинула ей испытание. Где-то около 7-ми часов вечера прибежал её непосредственный начальник, капитан пограничной службы ДНР, Тарас Яковенко. Без отчества, потому что он был всего на один год старше. Саше 24 года, а ему 25.

– Александра, выручай, кроме тебя больше некому, – с порога заявил он.

И он поведал ей странную историю. Сегодня утром к ним на таможенный пост поступила оперативка, из которой следовало, что разыскивается пропавший сын российского олигарха, Максим Ланге и к нему прилагался портрет и краткое описание его внешности, главной особенностью которой был указан его вес в 432 фунта при росте 6 футов и 1 дюйм.

Почему вес был указан в фунтах, а рост в футах и дюймах, Саша не поняла. Зачем он разыскивается и в связи с чем – ничего не было сказано. Единственно, было известно, что это просьба наших коллег из России. Непонятно было даже, что нам с ним делать, если мы его разыщем. Задержать, экстрадировать в Россию или просто сообщить ФСБ России, что мы его обнаружили. Неясность этой оперативки удивляла. Потом решили, что это только первый сигнал, а подробности поступят позже. Однако, никаких дополнительных сведений до текущего момента пока не поступало.

Полчаса назад на погранзаставу позвонила кассирша с местной автостанции, сообщившая, что Максим Ланге купил у неё два билета на рейс, следующий до Донецка и который отправляется через полчаса. Она узнала его, так как эту оперативку до неё тоже донесли. Кроме того, она сказала, что на днях прочитала про него статью в интернете и там было несколько его фотографий.

С трудом кассиршу уговорили задержать рейс на полчаса. Автобус отправляется через 50 минут и он, капитан Яковенко просит, не приказывает, а просит её поехать в Донецк этим автобусом и проследить за ним. Если будет возможность, познакомиться с ним и выяснить, куда он собрался. По приезде на автостанцию пройти в комнату полиции и позвонить ему, капитану Яковенко для получения дальнейших инструкций. А они тем временем сообщат своему начальству в Донецк. Пусть они сами передают в Россию эту информации о Максиме Ланге.

Никому на таможне не было понятно, откуда взялся здесь Максим Ланге. Посмотрели базу данных и обнаружили, что он пересёк границу ночью. Дежурная смена пограничников сменилась в 8 утра и сегодня отдыхает. Но, где провёл эти часы Ланге, пока не выяснено. Неподалёку, километрах в пяти от пропускного пункта был небольшой посёлок. Оставалось только предположить, что весь день Ланге провёл в этом посёлке у кого-нибудь. Они обязательно найдут местного жителя, у которого Ланге останавливался. Но это можно сделать позже, а сейчас нужно быстро придумать Александре легенду, замаскировать её и срочно доставить к автобусу. Время идёт, а они ещё совершенно не готовы.

И вот, только что, Саша получила новые инструкции. Ей велено под любым предлогом задержать Максима Ланге, хотя бы до утра. Ей предложили пригласить его к себе домой. Яковенко ей сказал по телефону, что её самоотверженность не останется без награды от начальства. А рано утром к ней на квартиру придут её коллеги из СБ ДНР и заберут его для экстрадиции в Россию.

– Ну, наконец-то идёт, – увидела Саша возвращающегося Максима. И, вдруг на душе у неё заскребли кошки. Ей стало как-то очень неуютно. За это короткое время их общения она успела привязаться к этому толстяку. Вот есть в нём что-то притягательное, располагающее к нему. Саша почувствовала, что совершает что-то нехорошее, гадкое. Она подумала, что готова совершить поступок, о котором, возможно, будет жалеть всю свою жизнь.

Саша собралась и одёрнула себя:

– Прекрати размазывать сопли, ты офицер СБ, пограничница. И вообще, существует такое понятие, как долг и обязанность. Ты должна выполнить приказ.

– Но приказа не было, – возник откуда-то изнутри Саши голос, – была всего на всего просьба, не обязательная к исполнению. Сознайся, что он тебе понравился и ты хочешь с ним переспать.

– Ну, и что, – ответила Саша этому голосу. – Хочу, и что из этого. Я свободная девушка.

И Саша, отбросив последние сомнения, ринулась навстречу к Максиму, решив, что потом, ночью она всё-всё ему расскажет и пусть он сам решает, как поступить. Она мешать ему не будет.

– Максим, – сказала Саша с надеждой, что он ей не откажет, – проводи меня до дома.

– Хорошо, – ответил он и взяв её под руку повёл на выход, а у неё неожиданно закружилась голова, но всё быстро прошло.

Саша обнаружила себя стоящей в толпе людей перед огромным табло с расписанием автобусных рейсов.

– Я что, на автовокзале? – подумала Саша. Оглядев себя, она обнаружила, что одета в свой любимый джинсовый костюм. У неё опять закружилась голова. Она помнила, что только что проснулась в квартире у родителей и в халате пошла умываться. Ей стало дурно и к горлу подступила тошнота. Всё дальнейшее воспринималось отрывками, какие-то лица, свет лампы, ватка нашатыря под носом и благословенная темнота.

Глава 8. В Донецке

Я вышел из зала ожидания автовокзала и пошёл прогуляться на свежем воздухе. Нужно было найти пристанище на ночь. Я подошёл к мужчине, который стоял недалеко от выхода и курил.

– Извините, пожалуйста, можно вас спросить, – поинтересовался я у него.

Мужчина взглянул на меня и кивнул.

– Вы не подскажете, здесь где-нибудь можно снять комнату на ночь.

– Этот выход ведёт на перрон, где идёт посадка пассажиров на рейсовые автобусы. А вам нужен центральный выход. Там часто предлагают комнаты и квартиры для приезжих.

– Спасибо большое, – поблагодарил я его и повернулся обратно к выходу, как моё внимание привлекла какая-то возня недалеко от дверей немного в стороне от спуска в подземный переход. Там было темно и я услышал только женский визг и последовавший за ним звук пощёчины, сопровождаемый хриплым голосом:

– Молчи, сука!

Я усилил своё зрение, чтобы увидеть, что там происходит. Два парня зажали в углу женщину и что-то выясняли у неё. Вот один из них вырвал у неё из рук сумочку, и женщина громким шёпотом прохрипела:

– Помогите.

Второй размахнулся и ударил её по лицу. Больше он ничего не успел сделать, потому что к ним подошёл я и спокойным голосом потребовал: