Текст книги "Ловушка для Максимуса Клайда. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Головнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

– Что это с ними?

– Сомлели, – ответил я.

– С чего?

– Так мы бутылку водки на троих распили. Им, видишь, хватило, а я бы ещё добавил, но у них больше не нашлось. Может у тебя есть?

Мужик ошалело переводил взгляд с меня на девушек и обратно. Наконец, он пришёл для себя к какому-то выводу и сказал:

– Пошли ко мне, я здесь в последнем купе еду. У меня ещё две бутыли припрятано.

– Пошли, – согласился я и вышел в коридор вслед за мужичком. Придя в купе, мужик поднял сидение нижней полки и, порывшись в стоящей там сумке, вытащил две бутылки водки и поставил их на стол. Я отправил диагност на проверку продукта. Водка была без начинки. Обычная, стандартная водка.

Я сказал, обращаясь к нему:

– Где пить будем?

Мужик молчал.

– Может к девушкам пойдём, разбудим их и добавим. Там у них и закуска есть.

Мужик явно чего-то не понимал и тормозил. Может быть, подельника ждал, а тот не приходил. Хотя, вот кто-то зашебаршил дверью, и та открылась, пропуская внутрь купе здорового мужика, выше меня сантиметров на пять и косая сажень в плечах. Высокий чистый лоб никак не гармонировал с тупым взглядом синих глаз. Здоровенный, как бык-производитель. Он уставился на меня, потом перевёл свой взгляд на мужичка и просипел:

– Не понял.

Тот пожал плечами сказал:

– Похоже, что его не берёт.

– Может быть традиционным способом попробовать?

Мужичок опять пожал плечиками и сказал:

– Попробуй.

Здоровяк повернулся ко мне м вдруг неуловимо быстрым движением сунул мне кулаком под дых. И сунул бы, если бы не моя защита, которая увела его руку в сторону и я, ухватив за мизинец заломил его, заставив здоровяка плясать на цыпочках.

– Ты это чего дерёшься? – Спросил я и резким движением сломал ему палец и в ответ стукнул под дых. Здоровяк согнулся, и я добавил ему по шее. Мужик рухнул на колени и завалился на пол, тихо скуля и баюкая руку со сломанным пальцем.

Я перевёл взгляд на мужичка "метр с кепкой".

– Некрасиво поступаешь, – сказал я и, шагнув к нему ближе, ткнул пальцем в гортань.

Мужичок упал, схватившись обеими руками за горло, и захрипел. Я взял его за шиворот посадил на нижнюю полку. Потом исцелил ему гортань и взяв под контроль сказал:

– Ладно, хватит ломать комедию. Рассказывай всё подробно, кто главарь, сколько человек в банде, чем ещё промышляете. Рассказывай всё и подробно. Если ничего не утаишь, то останешься жить. Если начнёшь юлить и увиливать, я и слушать перестану и разбираться не буду, просто перебью всю вашу шайку на хрен и все. Земля чище станет, а жизнь безопаснее.

Я положил перед мужичком свой смартфон и включил диктофон:

– Начинай, – скомандовал я.

Мужичок посмотрел в мои глаза, и видать что-то там разглядел, поскольку залопотал с пулемётной скоростью, рассказывая о делишках их банды. Фамилии, имена, клички, адреса, приметы, все это без запинки у мужичка вылетало из-под языка. Сам он, назвавшись Степаном, оказался ближайшим помощником главаря банды, которого в поезде не было. Тот ожидал их в Екатеринбурге.

Я слегка помог мужичку вспомнить всех членов их банды с помощью небольшого ментального посыла. На поезде их оказалось около двух дюжин человек, по паре на вагон. Работали они в основном парами. Девушка и парень. Представлялись либо молодожёнами, либо студентами, либо изображали незнакомых, только что познакомившимися. Быстро обходили весь вагон, намечали жертву, знакомились, предлагали выпить, ну и так далее. Нехитрая схема обмана и ограбления. Иногда успевали обменяться вагонами со своими подельниками и найти ещё жертву.

Все они должны были сойти в Екатеринбурге. На всех стояла моя метка. Сначала, сгоряча, хотел всех лишить памяти, как это происходит у большинства их жертв. Пусть испытают на своей шкуре, каково это, проснуться и ничего не помнить, и ничего не уметь делать и ничего, по сути, не знать. Однако, подумав, отменил своё решение. Пусть они для начала ответят за все свои предыдущие преступления.

А моё наказание, возможно, для них пострашнее будет. Всем членам банды поставил ментальную закладку на запрет любых противоправных действий. Первое, что они сделают, оказавшись вне моего влияния – это пойдут в полицейский участок каяться во всех своих прежних правонарушениях. Явка с повинной, кажется, так называется это действие у юристов.

"Вы у меня, даже в трамвае бесплатно не сможете проехать, сволочи", подумал я, "будете жить честно и на одну зарплату".

Кстати, снять мои закладки сможет только маг высшей категории, да и то ему попотеть придётся.

Время подходило к 9 часам вечера по московскому времени. Следующая остановка намечалась в Глазове. Если я их всех выпущу здесь, то без сомнения полиция быстро вычислит, откуда они там появились, а там глядишь, и на меня выйти смогут.

Обдумав всё, я решил переправить всю банду в Москву, на Ярославский вокзал, где у меня была точка привязки. Прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик. Послал призыв ко всем членам банды взять все свои вещи и прийти в 9-е купе 5-го вагона. Пока подходили ближайшие подельники, я приказал Степану и его помощнику, которого я привёл в чувство и исцелил сломанный палец, принести все свои вещи. Деньги и драгоценности выложить на столик, остальное барахло складывать на нижнюю полку. Затем Степана усыпил на верхней полке, а здоровяка первым отправил на вокзал. Тут же по своей метке на нём открыл портальное окно, посмотреть, как прошёл портальный переход.

Все прошло без проблем. Первоначальная кинетическая скорость, которой обладал объект, находящийся в движущемся поезде, перешла в другой вид энергии, и на выходе из портала человек имел скорость пешехода.

А со Степаном, я проведу обратный эксперимент, отправлюсь вместе с ним на вокзал, а потом отправлю его одного в наш поезд на ходу и посмотрю, что из этого получится. А пока нужно было разобраться с начинающими подходить бандитами.

Следующие полчаса проходили по одинаковому алгоритму. В купе заходил человек, с вещами и получал установку расстаться со своими финансами и драгоценностями, включая банковские карты, Пин-коды которых они писали прямо на карте. Затем я открывал портал и человек исчезал. Их вещи убирал в стазис-карман. Кстати, память о пребывании в нашем поезде я у бандитов стирал безжалостно, особо не заботясь, что могу, заодно, уничтожить и ценную информацию.

Я посмотрел на часы. Время как раз было удобным для проведения намеченного эксперимента. Через полчаса намечалась остановка в Глазове. Банда дала мне свыше миллиона рублей наличкой, примерно столько же на картах и небольшую кучку золота и камней. "Этот материал у меня уйдёт на артефакты", подумал я, отправляя драгоценности в стазис-карман.

Итак, я открыл портал, и мы вместе со Степаном, которого я разбудил, перешли на Ярославский вокзал в Москве. Потом я по метке открыл портал на тамбур нашего вагона и отправил в него бандита. Затем по той же метке открыл портальное окно и увидел бандита целым и невредимым. После чего раскрыл окно до полноценного портала и шагнул в тамбур поезда. Никаких неприятных последствий я не испытал. Значит, лишняя энергия сбрасывается, а если она нужна, то берётся из энергии портала. Я избавился от бандита, отправив его обратно на вокзал, не забыв стереть у него память о пребывании в нашем поезде, а сам прошёл в 9-е купе. Оно будет в моём полном распоряжении до Екатеринбурга. Провёл очистку, освежил воздух и вышел, закрыв за собой купе на ключ.

В заключение проверил ещё 4-е купе, в котором ехали Арина с Алисой, мои "отравительницы", все ли они забрали с собой. Соседей у них не было, поэтому это купе сейчас было свободно. Также провёл чистку и закрыл купе на ключ.

Перешёл в своё купе и залёг спать. Заканчивались первые сутки моего путешествия. Однако заснуть, мне было не суждено. Как только я улегся на своём месте, как внизу завозилась и закашляла Милана. А потом она позвала меня:

– Максим, ты ещё не спишь?

– Ещё нет, – ответил я.

– Я тоже не могу уснуть.

Она помолчала, откашлялась и тихо, но внятно прошептала:

– Иди ко мне.

Глава 24. Бегство из Екатеринбурга

– Максим, – сказала Лана, – возьми меня с собой.

– Куда? Во Владик?

– Да, нет, то есть, в своё путешествие меня возьми.

– Да, я вообще-то ничего против не имею. Хочешь попутешествовать?

– Да, быть всё время в движении иметь цель, достигать её и двигаться дальше. По-моему, это так здорово.

– Присоединяйся, – сказал я, потягиваясь и разминая затёкшие за время сна мышцы и соскучившееся по разминочному комплексу тело.

– Правда? Ты не шутишь? – на меня рухнула вся масса тела Миланы, выбив из меня остатки воздуха.

Сил у меня оставалось только на то, чтобы промычать что-то невнятное и покачать головой.

– Ииииииииииииииииииииии!

Раздавшийся вопль, вырвавшийся из обновлённых связок Миланы переполошил весь вагон. Пришлось срочно вставать, одеваться и открыть дверь, предоставляя возможность любому пассажиру нашего вагона убедиться в том, что во втором купе все живы, включая Милану, сверкающую своими красными щёчками не хуже начищенного самовара.

– Тебе понадобится заграничный паспорт, – сказал я Лане, собравшейся с полотенцем и полиэтиленовым пакетом со стандартным содержимым в туалет. – Кроме того, нужно оформить академический отпуск, иначе тебя просто отчислят из консерватории.

– Ты хочешь сказать, что мне всё равно лучше сейчас сойти, да?

– Я сойду вместе с тобой. Недели тебе должно хватить, потом продолжим наше путешествие.

Милана подошла ко мне и нежно обняла, прижавшись всем телом. Мы с ней нынче ночью прекрасно поладили. И так нам обоим было хорошо, что и слов никаких не нужно было. Я прекрасно понимал, что Милана не хочет расставаться со мной. И не удивительно, только-только найти свою половинку, чтобы тут же с ней расстаться. Я тоже жаждал продолжить наше знакомство.

Кроме того, мне нужно было подыскать подходящий паспорт и не имело значения, где это делать.

До Екатеринбурга оставалось ещё два часа хода. Я сходил к проводницам и предупредил их, что выхожу в Екатеринбурге. Поблагодарил за качественное обслуживание и подарил каждой по какой-то безделушке. Взял у них свой билет, который они посоветовали мне сразу же сдать в кассу вокзала, если я не собираюсь продолжать свою поездку до Владивостока. А вот если я хочу продолжить поездку, то мне необходимо сделать заявку на удобный для меня день. Тогда мои финансовые потери будут минимальными.

Пока ничего не предвещало изменение моих планов, поэтому я решил заказать два билета через 10 дней. А там видно будет.

Екатеринбург встретил нас сильными морозами, столбик термометра опускался ниже 30 градусов. Милана к таким морозам оказалась вполне готовой. Я, впрочем, тоже. Небольшая толика магии и тёплая воздушная прослойка между моей нежной тушкой и окружающей средой обеспечили мне вполне комфортное существование.

На вокзале мы взяли такси, и я отвёз Лану в её общежитие. Договорились, что будем звонить друг другу и сообщать новости. Убедившись, что с моей подругой всё в порядке, я попросил таксиста отвезти меня в приличную гостиницу, в центральной части города.

Милана обещала пристроить меня в мужской половине общежития, но я не согласился. С какой стати я буду мыкаться по общежитиям, когда можно устроиться с комфортом, тем более, что деньгами меня господа бандиты снабдили. Нужно будет ещё с их карточками разобраться.

***

Из донесения дежурного по городу Москва от 5 января 20… года.

Четвёртого января 20 … года, в 21:30 в пункт полиции Ярославского вокзала зашёл гражданин, заявивший, что он пришёл с повинной и готов понести наказание за все свои правонарушения, совершенные им в течение всей его жизни. Дежуривший на тот момент, старший лейтенант полиции Сидорчук Денис Кузьмич выдал гражданину бумагу и предложил ему написать признательные показания с указанием места и времени преступления и всеми сопутствующими обстоятельствами.

В этот момент в пункт полиции зашла молодая пара – девушка и парень. Парень заявил, что они пришли с повинной и готовы написать и подписать признание в совершенном преступлении. Дежурный Сидорчук поинтересовался, в каком именно преступлении они хотят сознаться, на что получил вполне квалифицированный с точки зрения юриспруденции ответ – название статьи из уголовного кодекса РФ. Выяснилось, что пара работала в поездах дальнего следования, спаивала свои жертвы водкой с клофелином, а потом грабила их подчистую.

Не успел дежурный выдать им бумагу для записи показаний, как в пункт полиции выстроилась очередь примерно из двух десятков граждан обоего пола, каждый из которых сделал устное заявление, что он преступник и желает дать признательные показания.

Из дальнейшего выяснилось, что с явкой с повинной явилась почти вся банда "клофелинщиков", работавшая на московских направлениях уже больше года, но до сего момента бывшая "неуловимой".

Полученные показания сейчас внимательно изучаются и проходят тщательную проверку. Уже имеются первые положительные результаты.

***

– Алло, Максим, это Лана звонит. Привет!

– Привет, Ланочка. Как у тебя дела?

– Максим, ты не мог бы помочь мне?

– Чем именно?

– Понимаешь, меня попросили на завтрашнем утреннике сыграть роль Снегурочки, и я согласилась. Ну, не могла я своему педагогу отказать. Мне к ней же и обращаться придётся по поводу академического отпуска.

– В какой помощи ты нуждаешься, Лана?

– А я разве не сказала? Мне Дед Мороз нужен на утренник. Максимушка, ты ведь сможешь сыграть Деда Мороза? Обычное дело, ничего сложного.

– Хорошо, Лана, только реквизит твой.

– Конечно, Максим, договорились. Ты в какой гостинице остановился?

– В «Центральной».

– У нас машина будет, мы тебя завтра утром подберём.

– Утром, это когда?

– Ну, я пока точно не знаю, но уточню и перезвоню тебе.

– Подожди, Милана, ты иностранный паспорт заказала?

– Максим, сегодня суббота, никто не работает, а 7-го и 8-го января праздничные дни. Раньше 9-го числа ничего не получится. Ну, всё, Максим, мне нужно идти, пока, пока.

7 января 20… года, 13 часов дня, общежитие в консерватории, комната отдыха. Разговор между студенткой и её педагогом.

– Милана, я поздравляю тебя. Сегодня я сама убедилась, что у тебя открылся замечательный голос, я бы не побоялась сказать – уникальный голос. Четыре октавы в диапазоне, этим далеко не каждая оперная певица похвастаться может. Причём, тембр очень красивый, звук сильный чистый. Я не обнаружила ни одного изъяна. Милана, отныне судьба твоя определена. Пиши заявление о переводе на певческое отделение, а я иду к ректору выбивать для тебя персональную стипендию.

– Елена Анатольевна, а я хотела в академический отпуск уйти, на год.

Елена Анатольевна взмахивает руками, как крыльями и замирает в изумлении:

– Миланочка! Зачем тебе это? Выкинь из головы и забудь. Ты влюбилась, да? Кто он?

Милана стоит, смущённо водит ножкой по полу.

– Поверь мне, девочка. Скоро у тебя будут толпы поклонников. А пока тебя ждёт каторжный труд. Программа на певческом отделении отнюдь не сахар, и чтобы освоить её, придётся немало потрудиться. Какой бы ни был у тебя голос от природы, его всё равно нужно развивать в правильном направлении. Тебе станет подвластна любая роль из женского репертуара и нам с тобой нужно будет найти и отшлифовать те грани твоего таланта, которые позволят блистать на мировых оперных сценах.

Педагог подходит к девушке и доверительно берет её за руку. Они присаживаются рядом на диван. Обстановка очень доверительная, они сидят в окружении комнатных цветов.

– Скажи, Милана, ты ведь была вчера в детском хосписе на утреннике? Ты не можешь рассказать мне, что же всё-таки там произошло? Слухи идут, один другого удивительнее.

– Поверьте, Елена Анатольевна, всё было, как обычно. Мы пришли, спели пару песенок, поговорили с детьми, вручили подарки и ушли. Что там дальше происходило, я не знаю.

– А в роли Деда Мороза у тебя кто был?

– Один мой знакомый, я с ним в поезде познакомилась и уговорила его выступить вместе со мной. Он студент МГУ, филолог, изучает иностранные языки, прекрасно поёт, между прочим, у него такой сильный и приятный баритон.

– Зовут-то его как?

– Максим.

– А фамилия?

– Не, знаю, я не спрашивала.

– Это из-за него ты в академический отпуск уйти хотела?

Милана кивнула.

– Понимаешь, Милана, в хосписе уже к вечеру все дети выздоровели, как один. Это уже медицинский факт. Этот случай наделает много шума. Будут трясти всех, кто контактировал с детьми. Тебя все знают, мы тебя сможем защитить. А вот Максиму своему передай при встрече, чтобы бежал из Екатеринбурга, пока не поздно. Даже, если к случившемуся он никакого отношения не имеет. Если спецслужбы до него доберутся, то мало ему не покажется.

Тут Елена Анатольевна, замолчала, поражённая пришедшей ей в голову мыслью.

– Скажи, Милана, – вкрадчиво спросила она девушку, – а новый голос у тебя, когда появился?

– В поезде, – ответила та.

– А не имеет ли твой Максим отношения к этому? – спросила она Милану, испытывающе глядя на неё.

– Не знаю, – ответила Милана, вспоминая этот момент. – Я ему стала жаловаться, что скрипачки из меня не получилось, на певческое отделение не взяли из-за слабого голоса, и пришлось мне переучиваться на музыковеда.

– Твоё заявление относительно несостоявшейся скрипачки оставим на твоей совести, – осуждающе сказала Елена Анатольевна. – Так что было дальше?

– А дальше, Максим неожиданно попросил меня спеть для него что-нибудь. Тут всё и обнаружилось. А я так обрадовалась, что списала всё на мутацию.

– Вот, если пронюхают и про это, то твоему Максиму несдобровать.

– Елена Анатольевна, я люблю его. Что же делать?

– Пусть исчезнет на время, пока шумиха не сойдёт на нет. Его, кроме тебя никто в лицо не знает. В хосписе-то он был в костюме Деда Мороза. Если он сейчас тихо уедет в свою Москву, то его никто и никогда не найдёт, если, конечно, он не продолжит свои чудеса творить. Постой-ка. Перед самым Новым Годом в новостях показывали о новогоднем чуде, случившемся в одном московском детском доме для инвалидов. Все дети утром проснулись здоровыми. Так что, если и там твой Максим отметился, то его быстро вычислят и призовут к ответу. В нашей стране никому не позволительно, безнаказанно и бесплатно совершать для народа добрые дела. Посадят в золотую клетку и заставят работать на правящую элиту.

– Спасибо вам, Елена Анатольевна, вразумили в очередной раз дурочку провинциальную.

– Ты, прямо сейчас, напиши на имя ректора заявление о переводе на певческое отделение и отдай его мне. Я подготовлю для тебя план индивидуальных занятий и послезавтра сразу же начнём работать, не будем время терять, его и так вечно не хватает.

***

Дела в Екатеринбурге неожиданно для меня повернулись таким образом, что мне пришлось бежать из этого города. Правильно говорят, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

На следующий день после того злополучного утренника в детском хосписе, Милана пришла ко мне в гостиницу после обеда, и мы с ней имели обстоятельную беседу. После того, как мы уже всё обговорили, стали прощаться.

Само прощание вышло очень нежным. Мне понравилось. Попрощались ещё несколько раз, пока Милана не взмолилась, обозвав меня при этом сексуальным маньяком. Похоже, что я немного перестарался.

Однако, лично мне, Миланы будет не хватать. Утешает только, что мы же не навсегда прощаемся, и кроме того, впереди нас, наверное, ждут ещё встречи и не менее приятные знакомства.

Вечером, после ужина в одиночестве (Милана не осталась на ужин, сколько я её не соблазнял) я сделал вылазку в Москву, на Ярославский вокзал. Там взял такси и попросил отвезти меня на центральный автовокзал. До сих пор, я путешествовал железнодорожным транспортом, а сейчас вот решил попробовать автобус.

Купил билет на текущий рейс до Санкт-Петербурга. До отправления было ещё полтора часа, и я успел вернуться в гостиницу Екатеринбурга и сдать номер. После чего, взяв такси, отправился на железнодорожный вокзал, откуда благополучно и незаметно для окружающих исчез.

Через несколько часов я спал, сидя удобном кресле тёплого и уютного салона автобуса дальнего следования, совершавшего рейс Москва – Санкт-Петербург.

***

Наш автобус плавно принял вправо и остановился. Я, только что проснувшийся, как от толчка, сидел в конце салона, и мне плохо было видно, что случилось. Были только видны всполохи то ли огня, то ли света. Я пошёл по проходу и вскоре увидел, что впереди произошла авария. Шёл восьмой час утра и было ещё темно. В салоне все пассажиры спали. Впереди метрах в 10-15 горел опрокинутый на бок и развернувшийся поперёк трассы автобус. Наш водитель стоял метрах в пяти перед горящим автобусом и бессильно сжимал и разжимал кулаки. Что он мог сделать? Тем более, что с лесовоза, который вероятнее всего и протаранил автобус, горящий сейчас, как факел, бревна раскатились по земле и часть из них уже занималась огнём. Я открыл дверь и выбрался наружу.

Думать и размышлять было некогда. Схема действий автоматически появилась на моем внутреннем экране. Я накрыл всю зону огня воздушным колпаком и резко понизил содержание кислорода, оказавшегося под ним, пустив его на изготовление воды, понижая одновременно с этим температуру примерно до минус тридцати градусов. Всё это я проделал секунд за десять. Выждав ещё столько же, убрал воздушный колпак.

Пожар прекратился. Я вздохнул с облегчением. Вроде бы справился. На все мои действия ушло не больше полминуты.

Я подошёл к автобусу. Заглянул внутрь салона через разбитые окна и начал вытаскивать людей из образовавшейся там мешанины тел, тряпья и искорёженного металла.

Пока я был один, то не опасался пользоваться магией, в основном пытаясь с помощью левитации вытащить этот клубок тел из салона наружу, где растащить их было бы значительно легче.

К тому времени, когда ко мне подбежали на помощь проснувшиеся пассажиры моего автобуса, половина пострадавших мною уже была вытащена и лежала прямо на дороге. Оставшихся в салоне быстро достали и положили рядом. Затем, тех, кто стонал и шевелился, относили в сторонку, на обочину дороги. Кто не подавал признаков жизни, оставляли на месте. Мой диагност работал на полной скорости, так как я давно перешёл на ускоренный режим работы своего сознания, оставив на управление телом небольшую его часть, чтобы не пугать окружающих людей. Поэтому мои движения оставались на прежней, обычной скорости. Всего я насчитал 47 пассажиров и 19 из них были мертвы. Мы подъехали слишком поздно. Часть из них погибла в момент удара, но человек 10 сгорели. Среди живых большинство сильно обгорели и если не принять мер, то и половины из них не выживет.

Я составил магему заживления кожного покрова и, дублируя её, стал заполнять энергией и направлять на всех выживших по порядку. Много времени это не заняло. Моё исцеление не сопровождалось какими-либо жестами или словами. Я просто стоял на месте и переводил взгляд с одного пострадавшего на другого.

Закончив лечение от ожогов, ещё раз запустил диагност, чтобы иметь полную информацию о пострадавших. Вдруг кто-то ещё требует немедленной помощи. Таковых нашлось ещё двое. У одной женщины оказался неудачный перелом ребра, осколок которого проткнул лёгкое, и требовалось немедленное вмешательство. Я подошёл к ней ближе и телекинезом вытащил осколок ребра из лёгкого, сразу же заживляя его ткани. Сам осколок выкинул порталом подальше в поле и запустил процесс восстановления её сломанного ребра. Всё, женщина теперь была вне опасности, и я перешёл ко второму пострадавшему.

Диагност показал, что он находился в коме, возраст 18 лет, и у него был перелом позвоночника плюс черепно-мозговая травма не совместимая с жизнью. Вероятность исцеления менее одного процента.

Что-то подтолкнуло меня снять копию памяти этого парня. Сплошное копирование без отбора информации занимает мало времени и через несколько минут его память была сконцентрирована в определённой области моего мозга. Не откладывая надолго просмотр скопированной памяти, я сразу же выделил для этой цели часть своего сознания и перевёл её на ускоренный режим работы. Мне было самому интересно, что меня побудило сделать это.

Тем временем, молодой человек скончался. Я отошёл в сторону и набросил на себя магему скрыта, после чего вернулся и обшарил его карманы. Бумажник в кармане куртки и документы во внутреннем кармане его пиджака стали моей добычей. Раскрыв паспорт, я поразился сходством лица на фотографии с моим. Я отдал задание диагносту запомнить физические особенности умершего парня. Кстати, его тоже звали Максимом. Однако мистика какая-то. Лыков, Максим Савельевич, таково было его полное имя.

В бумажнике было немного налички, банковская карта и таких же размеров закатанный в ламинат пропуск в общежитие. Там же обнаружилась фотография девушки. Капризные губы и надменный взгляд. В нагрудном кармане пиджака нашёлся студенческий билет, из которого следовало, что Максим Савельевич Лыков был студентом первого курса факультета иностранных языков Санкт-Петербургского государственного университета.

Я подумал, что грех не воспользоваться подворачивающейся возможностью окончательно обрубить все концы, ещё связывающие меня с Максимом Ланге и начать новую жизнь под личиной Максима Лыкова.

Я увеличил долю сознания, занимавшуюся просмотром памяти парня и перешёл на просмотр последнего года его жизни, начиная с окончания школы. Это заняло минут пять реального времени. Пролистал память за последний месяц и сутки. Выяснил, что в его вещах нет ничего важного, никаких документов.

Родом Максим Лыков был из далёкого уральского городка. Он был единственным и поздним ребёнком своих родителей, которые в свою очередь были детдомовцами и родственников не имели. У обоих это был второй брак. У матери в первом браке детей не было, что и послужило причиной их развода. У отца была дочь, но она уже выросла и вышла замуж. Это была единственная, оставшаяся в живых родственница Максима. Отец его умер лет 5 тому назад, а мать в прошлом году, как раз за две недели перед Новым Годом и Максим ездил домой на похороны. Затем он продал, не торгуясь их двухкомнатную квартирку, сходил в родную школу, повидался с учителями. Среди одноклассников у него друзей не было, поэтому специально встречи с ними он не искал. Единственный его друг, с которым он познакомился и подружился в спортивной секции, после школы решил пойти по военной линии и в настоящее время служил срочную в армии. Была у Максима и подружка, фотографию которой я видел в его бумажнике. Однако, перспектив их дружба не имела, причём из-за девушки. Переводчик – не та профессия, которую она хотела бы видеть у своего мужа. Максим по этому поводу сильно переживал.

Сейчас Максим возвращался в университет, и впереди его ждала зимняя сессия, уже через несколько дней ему предстояло сдавать первый экзамен. В это время послышались сирены пожарных и полицейских машин и машин скорой помощи, едущих со стороны Великого Новгорода. Авария произошла в деревне Спасская Полисть на Т-образном перекрёстке, где на федеральную трассу выходит шоссе местного значения. Водитель лесовоза, выезжавший на федеральную трассу, как и водитель автобуса, ехавшего по ней, оба погибли и восстановить истинную причину столкновения вряд ли удастся. Хотя понятно, что виноват водитель лесовоза. Скорее всего, это у него была техническая неисправность.

Глава 25. Отныне – Максим Лыков

– Извини, парень, – сказал я мёртвому Максиму Лыкову. – Тебе уже всё равно, а я постараюсь не посрамить твоё имя. Я возьму его себе.

Я положил свои документы в стазис-карман, создав в нём для этой цели небольшое отделение. Потом документы Лыкова рассовал по своим карманам, а его тело тоже убрал в стазис-карман, создав в нем ещё одно отделение, сказав ему при этом:

– Я потом похороню тебя, как полагается, в твоём родном городе, рядом с твоими родителями. А пока полежи в стазис-кармане. Здесь тихо, спокойно и никто тебя не потревожит.

Убрав тело Лыкова, я занял его место в цепочке пострадавших, лежащих на обочине дороги, и снял с себя магему скрыта. Моих манипуляций никто не заметил, поскольку внимание всех присутствующих было приковано к подъезжающим машинам.

Вскоре меня вместе с другими пострадавшими погрузили в машину скорой помощи и увезли. Пока мы ехали в Великий Новгород, я, с помощью картинок, предоставляемых мне диагностом, внимательно ознакомился с физическими особенностями тела Максима Лыкова.

Соорудил себе пару родинок в тех местах, где они были у Лыкова. У него были чуть мельче зубы, чем у меня, чуть-чуть другой изгиб губ, форма ушей. Лица были похожи и в то же самое время каждой своей чертой немного отличались друг от друга. Для меня все эти изменения не представили никаких трудностей. Максим Лыков был даже красивее Максима Ланге. Рост у нас обоих был почти одинаковый, я был на один сантиметр выше. Глаза и отпечатки пальцев я изменять не стал, у меня ещё теплилась надежда как-нибудь получить наследство Максима Ланге, тем более, что все изменения, которые я уже провёл и ещё собирался проводить, не изменяли мою природу с точки зрения генетики.

Теперь нужно было поработать с голосом. Я запустил в памяти эпизоды последнего месяца из жизни Лыкова, где он что-то говорил вслух и дал задание диагносту смоделировать этот голос на моих связках. Они у меня были модернизированы, укреплены и были способны издавать звуки во всём диапазоне человеческих возможностей. Но тембральный окрас голоса был индивидуален для каждого человека. Однако, мой диагност справился с этой задачей и теперь я не волновался по этому поводу.

Тем временем мы уже подъезжали к больнице, и чтобы не вводить врачей в изумление своим здоровым видом, я скопировал с тела Лыкова его синяки, ссадины и даже пару ожогов. Один на руке, другой на ноге. А на голове, где у него была травма, соорудил себе здоровенный шишак. Пусть у меня, ко всему прочему, будет сотрясение мозга. А сам, чтобы не терять времени, стал распаковывать в своей памяти всю жизнь Максима Лыкова, начиная с дня рождения, перейдя в ускоренный режим, естественно. И чтобы этот процесс прошёл быстрее, я погрузил себя в состояние комы, дав команду диагносту вывести меня из неё через сутки.

***

За эти сутки я прожил всю короткую жизнь Максима Лыкова. Из полезных приобретений был итальянский язык, который Максим стал изучать ещё в школе и уже неплохо его знал. Знания, полученные Максимом за первый семестр в университете, хорошо легли на аналогичные знания, которые я совсем недавно скачал с вокзальной проститутки Эльзы и дочери банкира Лизы Трипольской.

Вообще нужно было подумать, стоит ли возвращаться на факультет иностранных языков. Если уж учиться, то может быть стоит перевестись на какой-нибудь другой факультет. После некоторых размышлений я подумал, что всё-таки знания, приобретённые вот таким способом, каким они попали ко мне, обладают некой ущербностью. Они не имеют эмоциональной окраски, которая имеет место быть, когда ты получаешь эти знания традиционным путём. Кроме этого, полученные без труда знания лежат в памяти мёртвым грузом. Это как таскать с собой большую энциклопедию. Открыл, прочитал, узнал. А знания, полученные тобой на студенческой скамье, представляют собой не только факты и готовые рецепты, главное они несут с собой твои размышления, ошибки и открытия, которые ты совершаешь сам в процессе обучения. Именно твой труд, направленный на постижение нужных тебе знаний и делает из тебя специалиста, профессионала, что, кстати, не исключает полезность энциклопедических познаний. Я знал, о чем размышлял. Худо, бедно, а за спиной у меня два факультета столичной академии магии и магистратура. Это вам не баран чихнул.