Текст книги "Оружие Победы"

Автор книги: Вячеслав Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Секретная премия

21 апреля 1963 года, накануне дня рождения Ленина, в центральных газетах было опубликовано постановление о присуждении Ленинских премий. В разделе, где значились награждения в области науки и техники, судостроители из города Навашино обнаружили имена своих инженеров.

Формулировка была краткой и расплывчатой – «за крупное изобретение в области машиностроения». Было изначально странно: завод выпускает суда, а премия присуждается совсем в другой области.

Табу молчания долгие годы скрывало их работу. Пришло время о ней рассказать.

Осень 1973 года. На Ближнем Востоке разгорается новая арабо-израильская война. Египет, потерпевший сокрушительное поражение в 1967 году, готовился взять реванш. Президент республики Анвар Садат метался в выборе военных советников. Америка, обещавшая помощь за удаление из страны советских военных спецов, подвела. Тогда Анвар Садат продлил «военно-политические льготы» Советского Союза на пять лет.

В Каир вернулись советские военные. В названии разработанной операции «Шарора» – «Искра», чувствовалось их влияние. Именно из этой искры должно полыхнуть пламя войны.

По сценарию планировалось форсирование Суэцкого канала. И это была уже отдельная операция – «Бадр», названная по местности между Меккой и Мединой, где в 624 году мусульмане победили язычников.

Восточный берег канала представлял укрепленную линию, которую ее создатель, израильский генерал Бар-Лев, считал неприступной. За высокими земляными валами скрывались позиции минометчиков и артиллеристов. В землю были вкопаны цистерны с нефтью. В решающий момент предполагаемого штурма, ее по специальным желобам должны были сбросить в канал и поджечь. Перед десантом первой волны должна встать стена огня.

Операция «Бадр» предусматривала штурм вала в лоб, с воды. Другого варианта не было. Для начала авиация и дальнобойная артиллерия давила огневые точки, затем шел десант на моторных лодках и за ними понтонеры наводили мосты для пропуска военной техники.

Арабским военным казалось, что понтонные мосты – это самое слабое звено операции. Мост в один час не наведешь, а там налетит авиация противника… Советские военспецы заверили, что все будет в порядке.

Штурм вала назначили на б октября. Для израильтян это был праздничный день «Иом Кипур» – «судный день», для арабов – «Рамадан». Праздники были священны, и вероятность начала войны именно в этот день казалась минимальной.

Но точно в 14.00, когда солнце начало слепить глаза защитников вала, египетские «МиГи» обрушили бомбовый и ракетный удар. Тут же от западного берега отчалил десант – сотни резиновых моторных лодок с солдатами. За ними к створам будущих мостов выкатили понтоны. Все расчеты состояли из советских офицеров, переброшенных из Одесского военного округа. Прибыв в Египет, они успели потренироваться на Ниле.

Паромами к валу перебросили пожарные машины, которым предстояло размыть проходы.

В это время вдоль западного берега росла лента моста. По сигналу катера развернули ее поперек реки и точно соединили берега. Через 35 минут после начала штурма понтонеры доложили: «Мосты наведены, проходы в насыпи готовы!»

Израильское командование было в шоке. Оно не понимало, как арабам удалось так оперативно навести переправы. Ни в одной стране инженерные войска не имели таких «быстрых» в наведении мостов. И только американские советники, находившиеся в израильской армии, знали: такие понтонные средства есть у русских.

Американцы их уже видели во Вьетнаме. Русские называли свои переправы ПМП – понтонно-мостовые парки. Именно с их помощью части вьетнамской национальной армии внезапно преодолевали реки и в конце концов лишили американские войска инициативы.

Понтонно-мостовой парк – ПМП, за который его создатели получили Ленинскую премию.

Ко времени арабо-израильской войны парк ПМП уже десяток лет состоял на вооружении инженерных войск Советской Армии. По отзывам военных экспертов, это был лучший в мире понтонный парк и аналогов ему не было.

Техническая судьба понтонного парка была трудной и даже временами критической. В 1947 году старший научный сотрудник 15-го Центрального научно-исследовательского инженерного института Министерства обороны СССР Юрий Глазунов получил задание на проектирование «механизированного мостового парка».

Понтонные переправы появились в русской армии в 1759 году и за три века они лишь улучшались, не меняя принципиальной конструкции. Это были все те же понтоны-опоры, на которые укладывались прогоны и щиты настила. Громоздкая и хлопотная в сборке конструкция.

Улучшение существующих парков Глазунова не устраивало. Он решил понтоны, прогоны и щиты настила соединить в одно звено, сложенное «гармошкой». Звено сбрасывалось в воду, раскрывалось и семиметровый пролет моста был готов к сборке.

В такое трудно было поверить. Аналогичные мосты собирались часами и не одним десятком человек. И Глазунову не поверили…

Производство понтонов в Навашино было одним из самых закрытых. Как свидетельствуют архивные документы, работы над понтонными парками начались здесь в 1933 году.

Холодным душем изобретателя остудили в Научно-техническом комитете инженерных войск МО СССР. Там ему посоветовали больше не увлекаться фантазиями и закрыли тему.

Глазунову помог знакомый офицер из военного отдела ЦК партии. Он предложил выйти на замминистра обороны маршала Жукова.

Достаточно было звонка, как руководство Научно-технического комитета было на ковре у высокого начальства.

– Мне звонили из ЦК, спрашивали, обоснованно ли закрыта тема по разработке понтонно-мостового парка.

– Действительно, мы закрыли эту тему, – ответил председатель НТК. – Она необоснованная и даже фантастическая…

– А вот авторы темы уверены, что можно достичь результата. – сказал Жуков.

– Авторы всегда так считают, товарищ маршал Советского Союза…

– Сколько они просят денег?

– 860 тысяч.

Жуков засмеялся:

– Всего-то? А вдруг получим действительно фантастический парк?..

Тему восстановили. Деньги выделили. Но потребовалось еще 12 лет, чтобы проект передали в промышленность.

Несмотря на успешные испытания опытного образца, в Военно-инженерной академии новинку восприняли тоже холодно. Понять ученых было можно: у них уже был готов свой проект.

При голосовании лишь три голоса перевесили в пользу ПМП, но это ничего не решало. Навашинскому судостроительному заводу, который уже три десятка лет строил понтоны, передали на дальнейшую разработку все-таки два проекта.

Дороги войны пролегали и через реки.

Вот как об этом вспоминает бывший в то время заместителем главного конструктора завода Михаил Иванович Щукин:

«Новый мост-ленту планировалось „приспособить“ под технологическое оборудование завода. Транспортным автомобилем выбрали КрАЗы.

Разрабатывалось два варианта понтонных парков. Конструкция первого была привычна. Понтоны на автомобиле располагались горизонтально и конструкторы прозвали его „бутербродом“. Этот вариант рассматривался как основной.

Во втором варианте понтоны расположили вертикально и сложили „гармошкой“. Изначально это вариант считался альтернативным.

Над „бутербродом“ трудились разработчики из академии и СКВ завода – 27 человек. Заводскими конструкторами руководил Иван Алексеевич Дычко. Мы же, работавшие над вторым вариантом, собрались в небольшой комнатке. Нас было всего-то шесть человек.

Наплавной мост для десанта – тоже разработка навашинских судостроителей.

Скоро стало очевидным, что вариант „бутерброда“ сложен и неперспективен.

На совместном техническом совещании, в кабинете директора завода, он был забракован и тут же был рассмотрен и принят за основу для дальнейшей разработки альтернативный вариант.

Ничего обидного в этом не было. Для конструкторов – это обычная работа. Мы должны исчерпывать возможности каждого варианта, каждой идеи, что мы и сделали.

Я вызвал к себе в кабинет И.А. Дычко и предложил ему принять к руководству для дальнейших работ второй вариант. В итоге он был назначен главным конструктором проекта ПМП».

Так навашинские конструкторы решили судьбу нового парка. Дальше она была уже счастливой.

Переправа танков по наплавному мосту парка ПМП-М на быстром течении.

С той поры осталась память в заводском музее: пачка из двух десятков авторских свидетельств на оригинальные технические решения, предложенные навашинскими конструкторами.

Заводские испытания новый понтонный парк проходил на горной Куре в районе Тбилиси. Там же стало ясно, что норматив времени наведения ПМП в сравнении с лучшим парком США М4Т6 лучше в 10 раз. В понтонно-мостовом деле была, по существу, произведена научно-техническая революция.

Вот как писала о парке ПМП газета «Красная звезда»:

«Именно в нашей стране в конце пятидесятых создан понтонно-мостовой парк (ПМП), позволивший превратить многочасовую тяжелую и рутинную работу понтонеров по наведению переправы в стремительную, эффективную операцию, за которой до сих пор с неиссякаемым интересом наблюдают участники почти всех крупных тактических учений…

За разработку понтонного парка ППС-84 группа навашинских конструкторов была награждена Государственной премией СССР.

В чем революционная новизна парка, повысившего производительность труда понтонеров в… 70 раз? До этого они монтировали мост из отдельных и многочисленных деталей. Теперь в их распоряжении окончательно собранные в заводском цеху крупноразмерные части моста или паромы: речные и береговые звенья. Каждое из звеньев представляет из себя четыре связанные воедино понтона, сложенных при транспортировке в пакет. При сбросе на воду звено автоматически раскрывается энергией бортового торсиона, и секция моста длиной 6,75 м с шириной проезжей части 6,5 м готова к стыковке с другими.

32 речных и 4 береговых звена, составляющих комплект парка ПМП, позволяют наводить наплавные мосты грузоподъемностью 20 и 60 тонн длиной соответственно 382 и 227 м. По этому мосту даже танки могут двигаться со скоростью 30 км в час.

Рожденный талантом наших военных инженеров понтонно-мостовой парк получил мировое признание».

В 1960 году парк ПМП был принят на вооружение инженерных войск Советской Армии.

А тут для него подвернулись испытания – на Украине, южнее Киева, шли учения, в которых участвовали войска стран Варшавского договора. Присутствовали на них и главы социалистических государств во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым.

Военное командование пригласило высоких гостей посмотреть, как войска будут переправляться через Днепр. Хрущев недовольно поморщился, видимо, вспомнив, как это происходило в минувшую войну, но остался.

Каково же было его удивление, когда лента моста стремительно соединила берега и по наведенной переправе, не сбавляя скорости, пошли танки. Всего 17 минут отняли военные понтонеры у высоких гостей. Опомнившись от увиденного, Хрущев тут же распорядился наградить создателей переправы.

Ленинские премии получил главный конструктор понтонного парка Юрий Николаевич Глазунов и навашинские конструкторы Андрей Александрович Фаддеев, Иван Алексеевич Дычко и Ананий Алексеевич Котов.

Юрий Николаевич Глазунов.

Андрей Александрович Фаддеев.

Ананий Алексеевич Котов.

Иван Алексеевич Дычко.

Лауреаты государственной премии СССР. Слева направо: В. Ф. Трефилов – главный конструктор проекта, В. И. Кутьин – бригадир комплексной бригады, Е. К. Сафонов – слесарь-сборщик, М. З. Злотник – ведущий конструктор, B. C. Розанов – начальник проектного отдела, А. С. Кисляков – директор Навашинского судостроительного завода, А. М. Лялин – зам. начальника цеха.

Инженерным войскам всегда была уготована роль второго плана. Они идут вслед за наступающими войсками и не всегда видна их работа. Операция «Бадр» в арабо-израильской войне заставила взглянуть на понтонеров по-другому. Пожалуй, впервые в военной практике заговорили не о новом виде оружия, появившемся на поле боя, а о понтонных переправах.

Неизвестно, предупредили ли американские военные советники своих израильских коллег о возможности египтян молниеносно форсировать Суэцкий канал. Если нет, то они их здорово подставили.

Американцы были хорошо осведомлены о новом понтонном парке русских. Больше того, они уже имели аналог ПМП, который назывался «Риббон бридж» – «мост-лента». Они его просто-напросто сдули…

Еще в 1972 году журнал «Интернэшнл дефенс ревью» сообщил о выпуске этого понтонного парка. И долгое время американские инженерные войска заблуждались о его происхождении и гордились своими конструкторами.

Много позже на одном из учений стран НАТО произошел курьезный случай. Во время наведения переправы главнокомандующий войсками НАТО в Европе похвалился перед российским начальником инженерных войск генерал-полковником Владимиром Кузнецовым «своим» понтонным парком. Однако наш генерал заметил, что парк-то российский и автор его полковник Юрий Глазунов.

Сконфузившись, американский генерал пообещал, что наведет справки, и на следующий день принес свои извинения.

Истинное авторство понтонного парка сразу же раскрыли педантичные немцы, купив в 1976 году лицензию у США на его изготовление для войск бундесвера. Они написали в журнале «Пионир»: «Нам пришлось взять на вооружение американский парк советской конструкции».

Как же американцам удалось заполучить чертежи новинки?

Тут фантазия может разыграться в духе нынешних боевиков: коммандос выкрадывает их в секретном НИИ. Можно в операции задействовать и Джеймса Бонда. Но все оказывается много прозаичнее.

Новый понтонный парк изначально не был секретным. Первые его образцы появились в 1960 году в Группе Советских войск в Германии. Без ПМП не обходились ни одни крупные учения.

И вот на одни из таких маневров пригласили американских дипломатов.

Лауреат Ленинской премии Юрий Николаевич Глазунов рассказывает: «Снять фильм о наведении переправы труда не составляло. Об этом мне рассказывал один американский дипломат. По кинокадрам, видимо, изготовили чертежи. Я просил председателя НТК генерала Виктора Харченко запатентовать мост. Однако он решил, что военной технике патент не нужен. Обидно, конечно, государство многое потеряло».

К сожалению, это не единственное, о чем приходится сейчас сожалеть.

«Каспийский монстр»

Два года назад в мировой печати промелькнуло сообщение: «Компания Boeing работает над проектом гигантского экраноплана…».

Это сообщение не привлекло бы особого внимания, но в этом деле есть одна тонкость, которая со временем подзабыта. А хотелось бы ее вспомнить…

Как сообщалось, проект «Пеликан» находится на начальной стадии разработки.

Кто же заказчик нового летательного аппарата? Или, может быть, фирма создает его на свой страх и риск?

А риск действительно большой. Еще в конце 70-х годов прошлого века в американской прессе появились статьи о полной бесперспективности экранопланов. Специалисты в один голос утверждали, что это тупиковая ветвь самолето– и судостроения.

Публикации эти появились как раз в то время, когда американские разведывательные спутники обнаружили на Каспийском море корабль неизвестной конструкции. Анализ фотоснимков показал, что он, подобно самолету, движется с большой скоростью, между тем полет его проходит над самой водой.

В Пентагоне и НАСА посчитали, что это техническая авантюра, русский блеф. Лишь немногие эксперты сказали, что Советы создали новый и очень эффективный вид вооружения – экранопланы.

Неизвестный летательный аппарат получил у американской стороны прозвище «Каспийский монстр». Странным образом это название совпало с буквенным обозначением нового летательного аппарата – «КМ» («корабль-макет»).

Экраноплан КМ – это и есть «Каспийский монстр».

Журнал «Техника – молодежи» писал о встрече на Каспии рыбаков, вышедших на промысел, с экранопланом:

«Наш баркас был недалеко от берега, когда со стороны моря стал нарастать рев моторов. Мы увидели, что к нам быстро приближается непонятное железное чудовище – то ли самолет, то ли корабль. Его размеры все более увеличивались, и мы поняли, что это все-таки огромный самолет, мчавшийся прямо на нас в нескольких метрах над водой. Мы растерялись и оцепенели. Когда до нас осталось метров сто, он, заложив вираж стал поворачивать в сторону острова. Казалось, концом крыла он вот-вот врежется в волны. Но нет – вода под крылом будто прогнулась, чудовище выровнялось и продолжило свой ход к суше. Мы видели, как оно приподнялось над холмиком, потом снизилось за ним, и, следуя рельефу острова, скрылось за горизонтом…».

Американская разведка быстро выяснила, что к экранопланам у советских военных отношение неоднозначное. Моряки не хотели признавать его своим, такого же взгляда придерживались летчики.

На Западе давно просекли, что манипулировать сознанием советского высшего военного командования можно с помощью массированных публикаций. Так и подлили масла в огонь тем, кто был противником экранопланов. Печальная судьба этих морских кораблей сегодня хорошо известна.

Тогда позвольте полюбопытствовать: почему вдруг солидная фирма Boeing решила взяться за экранопланы? Или ранние публикации в американской печати им неизвестны?

Теперь ясно, что это была массированная атака, цель которой сводилась к тому, чтобы сбить интерес к экранопланам. Те публикации были конъюнктурными или, как сейчас говорят, заказными.

Сегодня у военного ведомства США другие взгляды. Оказывается, экранопланы «являются весьма привлекательным решением для переброски войсковых группировок». Еще бы, ведь в «Пеликане» можно будет разместить сразу 17 танков и несколько сот морских пехотинцев! Утверждается, что благодаря четырем новым турбовинтовым двигателям аппарат сможет подниматься до высоты 6100 метров.

В одном из давних интервью главный конструктор ЦКБ по судам на подводных крыльях Владимир Кирилловых сказал: «В мире много различных амфибий, но все они непригодны для использования на море. Сегодня только Россия владеет технологией создания именно морских экранопланов». Как видим, уже не только Россия.

В Вашингтоне, в Галерее выдающихся личностей XX века, помещен портрет российского конструктора Ростислава Евгеньевича Алексеева. Именно ему, русскому инженеру, принадлежит пальма первенства в создании принципиально нового вида транспортного средства – с использованием эффекта экрана. Справедливости ради стоит сказать, что экранопланами занимались многие инженеры-энтузиасты. В Финляндии это был Тоомас Каарио, в Америке – Д. Уорнер, в фашистской Германии – Александр Липпиш, в Швеции – И. Троенг.

А сам эффект динамической воздушной подушки, образующейся между крылом и поверхностью, «открыл» русский авиаконструктор Игорь Сикорский. Его гигантский воздушный корабль «Илья Муромец» никак не хотел садиться на землю. Воздушная подушка удерживала самолет на небольшой высоте.

Так что физический эффект был замечен, и появилась идея его использовать. Брались многие, наиболее удачно вышло у Алексеева. Хотя не менее удачно получилось еще у одного советского авиаконструктора – Роберта Бартини.

Он создал гигантский летательный аппарат, который быстро прозвали «Змеем Горынычем» за рев его турбин. Но это не был экраноплан в чистом виде. Конструктор работал над самолетом безаэродромного базирования. Самолет взлетал, «опираясь на экран».

Кстати, в печати не раз пробовали оспаривать первенство Алексеева. Но мы забываем, что имеем дело не с теоретиком, а с «технарем». Иногда между появлением идеи и ее воплощением проходят столетия.

Ростислав Евгеньевич Алексеев прожил три конструкторские жизни. В первой он создал серию судов на подводных крыльях. Во второй – занимался судами на воздушной подушке. Третью жизнь он посвятил экранопланам.

Конструктор экранопланов Ростислав Евгеньевич Алексеев.

Все идеи, над которыми он работал, давно витали в воздухе. Воплотил он их в реальные конструкции, которые получили серийное продолжение – первым. Это бесспорно и давно признано.

После того как «Каспийского монстра» засек спутник-шпион, американский журнал «Джейна Интеллиджанс ревью» писал: «…На Каспийском море продолжаются испытания гигантского экраноплана, развивающего скорость 200 узлов. Считают, что этот аппарат построен на заводе „Красное Сормово“. Он, вероятно, имеет длину 400 футов и способен нести 800–900 полностью вооруженных солдат. Полагают, что крылья этого экспериментального аппарата создают подъемную силу, которой хватает на подъем до высоты крейсирования, равной приблизительно 30 футам. По-видимому, аппарат может работать в арктических условиях».

Это был разгар испытаний, а начались они несколькими годами раньше. Надо было проверить, как экраноплан держится на плаву, и немного «побегать» по Волге, прежде чем выходить в море. Так пожелал главный конструктор.

Как проводить эти испытания, уже решали «особисты», от которых требовалось пресечь утечку всяческой информации.

Местом испытаний выбрали остров Телячий, который хорошо просматривался с волжского откоса. Придумали легенду: потерпел аварию самолет, и его пытаются вытащить из воды. Когда испытания продолжили, то в ход пошла другая легенда: опробуют двигатели для новых судов.

Экраноплан «Лунь» – видом грозен.

В те годы имя Ростислава Евгеньевича Алексеева было хорошо известно. Его знали как конструктора судов на подводных крыльях. В его «Сормовиче» на воздушной подушке можно было совершить путешествие до Чебоксар. Конструктор был «обласкан» главой страны – Никитой Сергеевичем Хрущевым. Алексеев мог напрямую обращаться к нему, что, естественно, раздражало многих руководителей Министерства судостроительной промышленности – конструкторское бюро работало в его системе. Никакого ореола секретности над конструктором не витало. Он был публичен и доступен, портреты его печатались в популярных журналах. Так что испытания у Телячьего острова особого внимания не привлекли – мало ли над чем работает «открытый» конструктор. Как начались – так и закончились.

Дальше были Каспийское море и безлюдный остров Чечень, где расположилась испытательная база.

«Лунь» имел серьезное оружие – крылатые ракеты.

Адмирал С. Г. Горшков, командовавший советским ВМФ, в своей книге «Морская мощь государства», вышедшей в 1976 году (подчеркнем это – Авт.), отмечал: «Создание кораблей с динамическим принципом поддержания уже стало реальностью. Несомненно, что массовое появление таких кораблей в составе флотов увеличит их боевые способности, надводные силы смогут успешнее решать боевые задачи и приобретут совершенно новые качества».

Все те же строжайшие условия секретности не дали ему сказать, что советский флот уже обладает таким кораблем и совсем скоро «черные береты» смогут контролировать все побережье всего Мирового океана.

По некоторым данным, государственная программа предусматривала строительство 100 десантных экранопланов. Позже эта цифра была скорректирована и равнялась 24.

Страстным поклонником экранопланов был и министр обороны СССР Д. Ф. Устинов.

Пока были живы главком ВМФ Горшков и министр обороны СССР Устинов, конструктор Алексеев был неприступен. Его не касались споры, которые вокруг экранопланов не утихали.

Из-за сложности эксплуатации летчики и моряки не желали иметь их в своем арсенале. Свое слово в раскол внесли и авиаконструкторы, работавшие над летающими лодками: а чем они не десантный транспорт? Минусы в копилку экранопланов добавляли аварийные ситуации, которые время от времени случались.

В 1975 году в одном из полетов, когда на борту экраноплана находилась многочисленная комиссия во главе с министром судостроения, пилот допустил ошибку при посадке. Машина резко ударилась о волну. Лопнули переборки и корпус. Главный конструктор взял управление на себя и довел экраноплан до базы, хотя путь был не ближний – 40 километров.

Все, кто встречал на берегу экраноплан, ахнули: у него не хватало кормы и хвостового оперения.

Казалось бы, аварийный случай показал живучесть корабля. Но это принимать во внимание не стали. Оргвыводы были суровыми: Ростислав Алексеев был снят с должности главного конструктора и начальника ЦКБ, понижен до начальника отдела, а затем до начальника перспективного сектора. Здоровья это ему не прибавило, и через пять лет его не стало.

Проект по созданию экранопланов носил кодовое название «Дракон». Ростислав Алексеев так и не узнал о судьбе своих творений. Между тем, министр обороны СССР своим приказом № 00136 от 12 октября 1984 года распорядился принять экранопланы на вооружение. Предполагалось построить два десятка аппаратов типа «Орленок» и создать новое десантное соединение на Балтийском море.

А начало десантной службы экранопланов положил самый первый «Орленок», который был включен в состав Каспийской флотилии 3 ноября 1979 года. Через три года был поднят военно-морской флаг на втором «Орленке». Оба корабля приняли участие в учениях Закавказского военного округа. Каждый корабль мог брать на борт для высадки на берег до 200 морских пехотинцев или два плавающих танка.

Экраноплан «Орленок» мог перебрасывать на большие расстояния морскую пехоту и бронетехнику.

В 1983 году флот получил еще одного «Орленка». Теперь корабли можно было показать во всей красе и мощи. На очередных учениях они должны были перебросить десант из района Баку в район Красноводска. Для сравнения в учениях задействовали обычные корабли и корабли на воздушной подушке. Первые вышли в море за сутки до начала учений, вторые – за шесть часов. Экранопланы вышли ровно в час подачи сигнала к началу учений. По пути они обогнали десантные корабли и высадили на берег десант первыми.

Завершить программу вооружения флота экранопланами рассчитывали до середины 90-х годов. Из затеи ничего не получилось. Четыре готовых экраноплана так и остались на Каспии в составе 11-й отдельной авиагруппы. Один из них уже списан и доставлен в Москву, где стал музеем.

По стечению обстоятельств сообщение о начале работ над экранопланом на фирме Boeing совпало с информацией о начале сбора-похода на Каспийском море. Ожидалось участие тогдашнего министра обороны России Сергея Иванова. Но даже специально для главы Вооруженных сил продемонстрировать экраноплан в деле не смогли. Показали лишь действия «по-сухому» – погрузку и выгрузку десанта.

Еще на заре «дружеских» связей американский конструктор экранопланов Стивен Хукер, побывавший на наших когда-то особо режимных заводах и в КБ, признался: «Они опередили нас на 30 лет!»

Сегодня фирма Boeing заявляет, что первый из экранопланов, который она создает, полетит уже через пять лет.

Южная Корея объявила, что к 2012 году будет создан экраноплан, способный перевозить до 100 тонн груза со скоростью 250–300 километров в час.

Но, как и водится в последнее время, всех опережает Китай. Он обещает, что к 2017 году на регулярные транспортные перевозки выйдет более 200 экранопланов. Китайские технические журналы пестрят компьютерными проработками будущих экранопланов и, что бросается в глаза, многие из них очень напоминают своими контурами разработки Ростислава Евгеньевича Алексеева. Китайцы научились перенимать мировой опыт.

У нас же на стапеле завода «Красное Сормово» уже много лет стоит недостроенный экраноплан «Лунь», превращенный в «Спасатель». Сколько за эти годы комиссий кружило вокруг него. И решения их были однозначны: надо достраивать…

Но денег почему-то все нет и нет, и неизвестно когда они будут.