Текст книги "Глаза войны"

Автор книги: Вячеслав Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Есть. Надо моего «Демона» тряхнуть.

– Ну так и тряси. Мой «Махмуд» вон, что выложил. Только боится за свою жизнь. Твоего черта боится. Слушай, а, может, он и на самом деле «ликвидатором» работает? – Саша тоже закурил. – Что думаешь?

– Объективно мы имеем следующее. – Я начал рисовать причинно-следственные связи. – Первое. «Демон» – старый агент органов безопасности. С одной стороны – это замечательно. С другой, коль он работал по террору, а не ловил черную кошку в темной комнате, где ее нет, то он знает способы, методы работы контрразведки. Может устраивать свою игру на противоходах. Это плохо. Также мы знаем, что он принимал участие в ликвидации боевиков. Или даже не боевиков, а чеченцев, проживающих не только в Чечне, но и на Большой Земле. Так?

– Так. – Саша кивнул головой.

– Идем дальше. Он утверждает, и это находит свое подтверждение, что он – кровник Хачукаева. Так. Также известно, что воевал на стороне боевиков в первую кампанию. Это тоже не есть хорошо. Крови он не боится. Коней сильных у него не осталось. Убивал как своих, так и чужих. Это все понятно. Мы ему нужны лишь, чтобы добраться до Хачукаева. Самостоятельно, или чужими, то есть нашими руками. Это тоже все понятно. С другой стороны, он не предпринимает активных мер. Не занимается активным поиском информации. Это что? Страх «засветиться». Нормальное, логичное объяснение. Но, нарисовав психологический портрет выше, – я ткнул в пересечение стрелок, – можно узреть, что он прекрасно владеет техникой конспирации. Крови на нем – выше головы. Авторитетен у боевиков. Они сами его опасаются. Может производить «опрос в темную». Может, месть Хачукаеву лишь легенда, а преследует он совершенно иные цели и задачи. Он силен, может спокойно сколотить банду, возглавить ее, и на фига ему нужна эта ментовка, где он не на первых ролях? Может, все дело в том, что он хочет устранить Хачукаева с наименьшими потерями, и возглавить данный бандитский коллектив? – я откинулся на стуле и пустил струю дыма в потолок.

– Ну ты и загнул! – Ступников уважительно посмотрел на меня.

– Саша, я могу «загибать» все, что угодно, но это лишь умозрительное заключение. Не более того. Толку от него – ноль. Просто сам для себя наметил, что и как нужно прощупать у этого черта, когда пойду с ним на встречу.

– В принципе, складно и логично получается. – Саша внимательно изучил ту схему, что я нарисовал, потом посмотрел на томик Шекспира: – Шекспир отдыхает. Не служил он в контрразведке, не познал дна человеческой логики и хитрости.

– Ты не прав. Все, что происходило тогда, происходит сейчас. За несколько тысяч лет человеческая психика, логика не претерпели заметных изменений. И то, что я тебе нарисовал, вытекает лишь из постулатов логики. Люди-то, общество мало изменились. И побудительные мотивы, что толкают людей, тоже мало изменились. Человек – существо социальное, а чтобы выжить в социуме он обязан играть по его правилам, иначе общество его отвергнет и посадит в тюрьму, либо в сумасшедший дом. Вот «Демон» и пытается нас использовать в своих интересах, а мы его в своих.

– Знаешь, мне плевать, что он собирается нас использовать, но, полагаю, что ежели наши интересы совпадают, то надо достичь конечной цели – ликвидация Хачукаева с его бандой, а потом этот «Демон» пусть катится к чертям собачим со всеми своими целями и задачами. Согласен? – Ступников в упор рассматривал меня.

– Согласен, Саша, согласен. – Я думал как выстраивать беседу с агентом.

– Когда пойдешь?

– Думаю, что сейчас ему меточку оставлю, что вызываю по способу срочной связи, а там уже видно будет, придет, или не придет. «Снимет» он метку или нет. Поглядим.

– Вместе попремся? Я тебя не будил, дал поспать.

– Я не такой жалостливый, Саша. Так что на подстраховке постоишь.

– Ладно, чего для друга не сделаешь, но имей ввиду, что ты такой же бессердечный гад, что и Мячиков!

– Значит, скоро буду начальником, если уже мыслю как он.

Я сходил и поставил знак-отметку, что вызываю своего агента на связь. Через два часа она была снята – сигнал понят и агент готов встретиться. Еще через полчаса Ступников устроился в засаде в доме. При этом он клялся и божился, что на чердак его не загонишь. В прошлый раз сильно намерзся. Поэтому полезет в подвал, но если там тоже будет холодно, то бросает всю контрразведку и идет греться.

Я понимал, что все это шутка. Ворчание. Просто начальник его здорово «зацепил». И Сашке было обидно.

Через двадцать минут я пошел на встречу.

Сашу удалось хорошо пройти, следов его не видно, видно с тыльной стороны зашел. Когда агент пойдет, то будут видны следы лишь одного человека, источник не будет волноваться, что здесь засада. Не надо волноваться.

Я вошел, осмотрелся. Все также как и раньше. Тот же хлам. Вот на этом ящике я сидел, и сейчас сел. Достал сигарету, закурил.

– Ну ты и гад все-таки, Каргатов, – раздался голос из угла, как раз за дверным проемом.

– А что делать, Саша. Ты страхуешь, поэтому и не можешь курить. Нюхай мой дым, – я издевался над ним. – Кстати, ты выбрал хорошую позицию. Если начнется пальба, то ты можешь его спокойно срезать. Только по ногам бей.

– Срезать можно очередью из автомата, а из моей «пукалки», под грозным названием ПМ – лишь пугать. ПМ, наверное, – это «пукалка модернизированная». Так что «режь» его сам из своего автомата, – у Сашки не прошло ворчливое настроение.

– Да ладно, Саня, тебе ворчать, – миролюбиво сказал я.

– Я тебя как молодого пожалел, не стал с собой брать. Не стал будить. А ты?… Никакого уважения ни к опыту, ни к званию, к должности. Нигилист, – продолжал шипеть Ступников из подполья.

– Кстати, ты – молодец, что с тыла в дом зашел. Следов не видно на дорожке.

– Знаю, что твой агент – битый волк, на мякине такого не проведешь.

– Тихо! Идет.

На тропинке, ведущей к дому, показался мой агент. Походка усталая, плечи опущены, лишь исподлобья глаза обшаривают все вокруг. Он внимательно осматривал дорожку. Следы считывал.

– Добрый день, Иса! – я встал и протянул руку.

– Добрый.

Огляделся по сторонам. Глаза шарили, высматривая угрозу. Успокоился, подобрал ящик и уселся на него.

– Как дела, как здоровье? – начал я.

– Ладно, считайте, что психологический контакт уже установлен, – проворчал он.

– Ну, коль установлен, давайте сразу и перейдем к проблемам. К нашим баранам. Например, к Старым Атагам. Конкретнее к вашему кровнику – Хачукаеву. Годится?

– Годится. – Он кивнул головой.

Еще раз огляделся. Посмотрел под ноги.

– Хачукаев получил подкрепление. Но это так – расхожее мясо.

– Поясни.

– Садаев Зелимхан, его заместитель Очерхаджиев, и еще пара-тройка активных боевиков крупными делами никогда не занимались. Устроить засаду, подорвать транспорт, взорвать здание – это на все, что они способны. Правда, и специалисты в этом деле они хорошие. Но амбиции растут, прут вверх, они и почувствовали, что Хизир что-то большое замышляет, вот и примкнули к нему. Ну, а поводом послужило, то, что вы «зачистили» деревню, и в «трюм» попали его родственники по тейпу. Ну и вас со Ступниковым объявил своими кровниками. Ничего хорошего в этом нет. Они вас могут уничтожить. Фугас или радиомина. Они это любят и умеют. Хизир же, чтобы избавиться от них, – они же мало управляемые, как же – отдельная банда, – постарается натравить их на Чечен Аул. С одной стороны – акция возмездия. С другой, а вдруг удастся освободить пленных. Ну, и перед арабами не стыдно. Не сидит он на месте, а убивает неверных. И не где-нибудь, а в их логове. Так что те ему еще долларов отвалят. Все довольны.

– Когда планируется нападение? Откуда?

– Думаю, что пойдут они завтра-послезавтра. Сегодня в деревне был незнакомый человек. Часа три покрутился и исчез. Пришел, ушел. Куда? Не знаю.

– А ты бы откуда пошел? С учетом не только своего опыта, но и повадок Садаева?

– Садаев, думаю, пойдет по дороге. Внаглую.

– Отчего такая уверенность?

– Он привык работать в лоб. Наскок, удар, отход. Плюс, так как он любит и умеет закладывать фугасы, то он при отходе подпустит военных поближе и взорвет их. Все, что будет двигаться за ним, будет уничтожено. У него и сил мало, чтобы массировано пройти. Просочиться вряд ли будет. Он сам рвется в бой, чтобы стать заместителем Хизира, а тот ему своих людей не даст. Разве добровольцев. Но таких немного будет.

– Почему?

– Садаев не тот человек, чтобы за ним люди шли. У него большие потери были. И это все знают. Плюс у Хизира много из Старых и Новых Атагов. А там совсем другой тейп.

– Еще сможешь что-нибудь узнать по поводу нападения?

– Попробую, но вряд ли.

– Что в деревне, в милиции говорят по поводу зачистки?

– Каждый подозревает друг друга. Чеченцы из прокуратуры будут освобождать своих. Деньги уже из Москвы поступили в Грозный. Их там сейчас делят. Думаю, что скоро все выйдут на свободу.

– Вряд ли, – я усмехнулся.

– И не такое бывало на этой войне. Ничему я уже давно не удивляюсь.

– Тебя не подозревают?

– Нет. Боятся. Я понимаю, что не я один у вас агентом работаю. Делаю вид, что вычисляю. Они меня уважают и через это боятся. – Лицо его приобрело самодовольный оттенок.

– Особо не усердствуй. А то прибьют соратники по оружию. Боевики посчитают, что ты – агент наш. Или менты, чтоб ты их не преследовал.

– Боевики и так считают всех ментов, кто на свободе остался, они предателями. Так что доверия особого у них к нам нет.

– Что известно по Атагам? Где позиции духов? Где Хачукаев остановился?

– Позиции я хоть нанесу на карту. А вот с Хачукаевым – проблема. Каждую ночь он в новом доме. Правда, выходит он где-то заполночь, идет к своей даме сердца, часа через три возвращается. Спит до десяти утра.

– Что за дама? Где живет?

– Сначала была одна, а вот сейчас – другая. Телохранитель проболтался своему другу, а тот мне уже. Сначала была девчонка лет пятнадцати.

– А как же родители?

– А что родители? Против Хачукаева не попрешь. Они – крестьяне. Боятся. А может, и в жены возьмет. Зять – большой человек. Он подарки богатые сделал. Сейчас из-за войны люди копейке рады, а тут такое богатство. Да и не знает об этом деревня. Все тихо.

– А сейчас что за зазноба?

– Лет двадцати. Одно время была в городе. В Грозном проституткой была. Но об этом мало кто знает, а потом подалась в родные края. Живет одна. Родители пропали во время первой войны. Приехала к бабушке, да в прошлом году похоронила. Живет одна. Вот тот к ней и заныривает. Но меняет он их. То к одной, то к другой. И за деревней у него логово есть, там тоже он сутками пропадает. Умный, хитрый. Голыми руками, на арапа – не возьмешь. Ему привезли спутниковый телефон.

– У него разве не было?

– Был, но сломался. Новый притащили. Общается со всем миром. Правозащитники к нему интерес проявляют. Прочат чуть ли не в наследники Дудаева.

– Ну, конечно. У него часть его архива. Где он его хранит?

– Где-то за деревней. Я же говорю, что нашел он там логово.

– А где боевики остальные живут? Можешь показать?

– Могу, но не всех.

Я достал карту Старых Атагов. На ней была уже нанесена обстановка по информации, что дали пленные милиционеры.

Агент долго смотрел на карту. Потом вздохнул.

– Кое что верное у вас. Но после зачистки они изменили свои позиции.

И он начал править. Получалось, что окопы на окраине села они покинули. А подготовили укрепсооружения в домах, так удобнее бить по флангам наступающих войск.

– А вот здесь заложены фугасы. Они управляются вот из этого дома, – он делал пометки на карте.

– Хорошо. Это все?

– То, что я знаю. А все это или нет – не в курсе. Только Хачукаев знает. Вы долго еще будете на месте топтаться?

– Думаю, что нет. Прокурорские душу мотают, видимо на Ханкале чего-то ждут.

– Дождутся, что Хизир либо уйдет, либо устроит вам всем тут радиоактивное заражение.

– А как же мирные люди?

– Прикроется Кораном. Для убийства неверных надо себя принести в жертву, или еще что-нибудь в таком роде.

– А когда Хачукаева ликвидируют или посадят в тюрьму, чем заниматься будешь?

– В Россию уеду. Тут мне делать нечего. Ну и плюс, получится так, что кто-то из чеченцев проанализирует все, и меня кровником объявят. Буду нефть добывать. Хоть в Татарстане, хоть в Башкортостане, можно и в Тюмень махнуть. Специалисты везде востребованы.

– А как же здесь?

– Здесь? Здесь, пока не уберут коммерцию из войны, до тех пор она и будет продолжаться. А я не хочу воевать. Надоело. В этой войне, да и в других, виноваты все. Вот и пусть они разбираются между собой, а я издалека посмотрю. Близких родственников у меня нет.

– А тейп?

– Тейп? Тейп молчал, когда убили моих родителей, хотя они были не последние люди в нем. Вот пусть потом и сами расхлебываются. Бараны! Ждут, когда кто-нибудь придет и за них все сделает. Сами жмутся по углам, да копейки зарабатывают, либо перегоняя нефть, либо на установке фугасов против вас. А почему вас интересует, что я буду делать после Хизира?

– Просто ты неординарный человек. Интересно, что будешь делать, когда достигнешь своей цели, – польстил я ему. – Может, в начальники куда пойдешь. Я же не знаю.

– Хотел бы стать начальником – давно стал бы. Мне свобода нужна. Независим я. И сидеть в кабинете с девяти до шести? Нет. Не мое. В поле – один, или с парой-тройкой своих единомышленников, где нет начальников, и все равны. Это для меня. Неужели думаешь, что я не мог сколотить здесь банду, «качать» с арабов деньги? Элементарно. Только вот тогда я буду зависим от них. А я этого не хочу. Я защищал свою родину от вас с оружием в руках. Хорошо защищал, – он пытливо посмотрел на меня.

Хотелось его порвать на куски, разорвать очередью из автомата. Но я сдержался.

– Не хочешь меня убить за такие слова? – он продолжал смотреть на меня.

– Хочу, – признался я.

– Хороший ответ. Честный. А почему ты со мной общаешься?

– Потому что на данном этапе наши цели совпадают. Ты используешь нас, ну а мы – тебя. Цель одна – ликвидация банды Хачукаева – «Шейха». Плюс, в розыске ты не числишься.

– А потом? Потом, когда Хачукаева не будет, что со мной будешь делать? Арестуешь?

– Нет, не буду арестовывать. Ты помог, за что тебя арестовывать?

– Для численности, для галочки.

– Такое ощущение, как будто ты не работал с контрразведкой.

– Работал. Поэтому и доверяю. Не доверял бы – не стал бы работать и тем более так откровенно разговаривать. И еще мне нравится, что у тебя и твоего напарника появился кровник, а вы не бежите отсюда, поджав хвост, а просто работаете. Или не понимаете, что любой прохожий может вас убить?

– Понимаем, но это наша работа. – Я спокойно смотрел на него. – Ждем, когда ты сможешь нам что-нибудь рассказать про Садаева и о подготавливаемом нападении, ну, а также и о Хачукаеве. Нужны точные сведения о том, где он скрывается. Может, удастся его вывезти, может, как Дудаева ликвидировать, когда тот по телефону будет болтать со своими далекими спонсорами.

– Не удастся. Он сделал длинный «вынос» трубки. И даже если прилетит ракета, то разобьет очередной спутниковый телефон, не более того, – он покачал головой.

– Так когда?

– Послезавтра. У Садаева есть привычка. Он сначала направляет одного разведчика, потом – другого. Чтобы не опираться на одного человека. Перепроверить информацию. Человек всегда субъективен, а два мнения никогда полностью не совпадут.

– Как думаешь, сам он не пойдет на разведку? Чтобы лично осмотреть?

– Вряд ли. Зелимхан, как и Хизир, не ходит в бой. Только в случае необходимости. Не царское это дело. Нажать на кнопку радио взрывателя – это могут. Но не более того.

– Понятно. Как думаешь, разведчики просто приходят в деревню или к кому-то конкретно? Коль здесь тейп, то, может, по-родственному могут и помочь. Тем более что и оружия осталось здесь немало.

– Конечно, к кому-то приходят! – «Демон» кивнул. – Сразу сказать не смогу, но попытаюсь, есть у меня пара догадок.

– Сам знаешь, что с догадками мы не работаем. Факты. Кто, где, когда, время, кто еще знает. Только факты. И еще. – Я затянулся, на пару секунд задержал дым в легких. – Мы тебя очень ценим. Если нужна будет эвакуация – мы ее устроим по всем правилам.

– Я знаю, – он выглядел очень усталым.

Мы все устали. Смертельно устали.

– Я не думаю, что понадобится эвакуация. Мне нечего стыдится. Я лишь исполняю кровную месть. Несколько изощренным способом, но я не стыжусь этого. В драке надо использовать любое оружие, которое у тебя под рукой. Не надо бежать домой за пулеметом, подбери камень и размозжи голову врагу! – он резко поднял руку, будто в ней был камень, и так же резко опустил вниз. Взмах и удар были очень резкими. Думаю, что если бы это действительно была драка, то голова треснула бы как арбуз.

– Мне нравится с вами работать! – он смотрел в глаза.

– Почему?

– Вы такой же зверь, что и я. Вы знаете, чего желаете. Не юлите, называете вещи своими именами. Ваша цель – ликвидировать банду Хачукаева, с минимальными потерями со стороны мирного населения и военных. Я тоже этого хочу. Дуболомы могли бы просто разбомбить деревню. Хачукаев бы ушел, а вместе с ним те, кто выжил. Мне нравится ваш подход. До завтра! В это же время. У меня есть мысль. – Он резко встал, казалось, что усталость его прошла. – До свиданья.

Мы попрощались, он резко вышел из дома, и не оглядываясь пошел к калитке.

Я молча стоял и курил.

В углу раздалось кряхтение. Ступников с матами вылезал из подпола.

– Ну, Серега, и нашел же ты себе агента. Правду говорят наши психологи, что каждый опер подбирает себе агента по своему образу и подобию. Ну и зверюга!

– В таком случае, Саша, получается, что и «Махмуд» похож на тебя, – пошутил я.

– Когда он рукой тут замахал, я подумал, что пора стрелять его. Обошлось. Ну, ты с ним поаккуратнее. Завтра на встречу хоть отделение автоматчиков бери, чтобы тебя охранять.

– Разберемся, Саша. Что думаешь?

– Я думаю, что мне надо напиться горячего кофе. Можно стопку водки. В подвале конечно теплее. Нежели на чердаке, но все равно приятного мало. А вообще, думаю, что в течение пары дней будет бой. Людей можем потерять. Хачукаев – хитрая сука. Голыми руками его не возьмешь. Если б было время, можно было и в «медовую ловушку» с ним поиграть. Женщин он любит, подсунули б ему какую-нибудь старую подружку, выманили зверя из берлоги, и взяли тепленьким. Эх, и почему нет времени! И отчего мне раньше эта мысль в голову не пришла! Ведь наверняка у него целый батальон любовниц.

– Ладно, психоаналитик с сексуальным уклоном, пошли к Мячикову, доложим, что узнали. Немного, но и на безрыбье и рак рыба. Сейчас бы еще пропустить бандитов в деревню. Хотелось бы им навязать бой, да, как узнаешь, как они пойдут!

– Эх, черт. Мало информации. Они же могут просочиться! – Ступников хлопнул себя по ляжке.

– Не пойдут. «Демон» же сказал, что попрутся по дороге, они спецы по взрывчатке, но не по захвату населенных пунктов. Вот если у них тут у сообщника припрятан фугас. Так, для «сэбэ», чтобы в хозяйстве пригодилось, вот тогда хреново, – я покачал головой. – Не дай бог!

– М-да, не приведи Господь! – Саша перекрестился и покачал головой-Пошли к Петровичу, пусть командование усиливается. Одтин черт засиделись без работы..

– Пошли.

Мы добрались до Мячикова и доложились ему. А потом мы вместе с ним поехали к командованию и вкратце все пересказали.

Сказать, что командиры тут же забегали – не было этого. Все устали от ожидания. Войска должны воевать, а не топтаться на месте. Это топтание на месте выматывает.

А часа в два ночи начался бой… Бандиты пришли по дороге из Старых Атагов.

Военные выставили секреты, и когда духи подошли к болк-посту и открыли огонь, то боец по кличке «Мышонок» из пулемета открыл огонь им в спину. Из пятнадцати нападавших восемь погибли сразу, остальные были ранены.

По дороге в Старые Атаги было снято три фугаса. Два – радиоуправляемые, один на «растяжке», дублированный взрывателем нажимного действия.

Медики оказали помощь раненым.

А потом началась работа с задержанными.

Не знаю, как, но через три часа появились представители прокуратуры. Им все объяснили, но все допросы проводились уже в их присутствии. А поутру всех задержанных отвезли на Ханкалу.

Мы со Ступниковым и с особистами – Молодцовым и Гаушкиным – поехали с ними и участвовали в допросах. Информации было много.

Бандиты, выторговывая жизнь, говорили и говорили, перекладывая вину на других, на умерших.

Садаева не было ни среди убитых, ни среди раненых. Как рассказали захваченные преступники, Садаев остался управлять фугасами, чтобы при отходе своей группы взрывами отсечь военных.

Говоря простым языком – Садаев предал своих бойцов. Не взорвал он фугасы, а бежал.

В первую очередь нас интересовала информация по Старым Атагам. Но рядовые бойцы мало что могли рассказать, кроме трех адресов, где скрывались бандиты, а также возможного схрона с оружием. Зато очень много было информации о прошлых «делах» захваченных. Это уже для прокуратуры, и для наших коллег, что работали в Грозном.

С видом победителей мы прибыли к нашему Петровичу и вручили ему ряд материалов, добытых в результате допросов.

Мячиков во время чтения несколько раз вставал, не сдерживая эмоций, радостно хлопал себя по ноге.

– Браво! Браво! Ну, Каргатов, ну, Ступников! Ну, Молодцов, ну, Гаушкин! Ну, молодцы!

Конечно, может, он говорил, сначала «Ступников», а потом «Каргатов». Но это уже не важно.

Мы и сами знали, что молодцы. Наша информация спасла многие жизни, позволила ликвидировать банду. И получить много информации!

Некоторые выдержки из наших записей Мячиков читал вслух. [11]11
  некоторые фамилии изменены. Прим. автора


[Закрыть]

«В результате оперативной разработки

Очерхаджиева Аслана Ибрагимовича,

1979 г.р., проживающего по адресу: г. Грозный улица Верхоянская д.,3 кв.38, задержанного… за проведение диверсионно-террористических актов в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Федеральных сил, получена информация:

В 1999 году он прошел специальную подготовку в лагере полевого командира НВФ Ахмадова Рамзана, находившегося в окрестностях н.п. Урус-Мартан. Его командиром являлся Эмир Абдурохман, позывной по радиосети «Бухари». Документально установлено, что Очерхаджиев А.И. принимал активное участие в боестолкновениях с Федеральными силами в период с начала 1999 г. по январь 2000 г.

Очерхаджиев А.И. участвовал в боях в районе станции Червленая – Узловая, Шелковского района. Руководил боями – Ахмадов Рамзан.

В ходе беседы Очархаджиев дал новые признательные показания, о том, что именно он являлся командиром диверсионно-разведывательной группой под условным наименованием «Джихад». Он рассказал о структуре своей группы. В состав группы входил задержанный с ним Коровин Руслан.

Коровин Р.М. под руководством полевого командира Абду-Джафара в 2000 г. принимал активное участие в боевых действиях против Федеральных сил в горах Сержень-Юртовского района. Там же он прошел специальную подготовку по подрыву и стрелковому делу. После разгрома Коровин Р.М. вошел в разведывательно-диверсионную группу под руководством Дибиева Асламбека Селимовича, 09.03.1972 г.р., уроженца и жителя Урус-Мартана.

В нее входили Алихан – заместитель Дибиева, Арби и Рустам по кличке «Клякса» – жители н.п. Урус-Мартан. Все они, кроме Коровина и Рустама, были убиты у поста ФСБ ЧР в перестрелке с военнослужащими Федеральными сил в декабре 2000 года.

В январе 2001 года по указанию Ахмадова Ризвана, он же Ахмадов Дабу, позывной «Хамза», Коровин был рекомендован вместе с Берсановым Анзором кличка «Сайфутдин» и Рустамом позывной «Саяф» в разведывательно-диверсионную группу под командованием Очархаджиева. В группу входил Мурат кличка «Мурик» – житель селения Гойты, Урус-Мартановского района.

Мурат принимал активное участие в боевых действиях против Федеральных сил в районе н.п. Дуба-Юрт Шалинского района.

хх-хх-года из РУБОП СК получена информация о том, что следственно арестованная Курибеда Наталья Ивановна 1977 года рождения, жительница г. Невиномыск, Ставропольского края, в своих показаниях говорит о причастности Коровина С.М. к террористическим актам совершенным 06 октября 2000 года в городах Пятигорск и Невиномыск. В своих показаниях Курибеда Н.И. указывает на то, что взрывные устройства ей передал Коровин С.М., проживавший в то время у своих дальних родственников в г. Невиномыск.

Из допроса Коровина:

«В ноябре 1999 года я вступил в незаконное вооруженное формирование под командованием полевого командира Абу-Джафара и воевал против вооруженных сил России. Вступить в данную группу мне предложили мои знакомые «ваххобисты»: Сейфула и Сейфутдин. В мои обязанности входило: в лагере и во время войны, охрана позиций на посту, дежурство и уборке по столовой.

Наш лагерь в 1999 году располагался между селами Автуры и Сержень-Юрт, рядом с рекой, название которой я не знаю. В нашем лагере было примерно 70–90 человек, точное количество сказать не могу. Мы находились на данных позициях с ноября 1999 по март 2000 года. В лагере я проходил обучение по стрелковому делу, обращению с оружием и теорию взрывной техники, топографию я не изучал.

В марте 2000 года наш лагерь разделен на две группы. Оставив позиции, одна группа, в составе которой был и я, ушла в село Шатой, руководил группой Абу-Харис. Вторая группа под руководством Абу-Джафара ушла в селение Дарго. Обе группы были вооружены гранатометами, пулеметами и автоматическим оружием. В группе Абу-Джафара было 2 гранатомета и пулемета на 20–30 человек этой группы. Наша группа в количестве 25–30 человек была вооружена автоматическим оружием, гранатометами РПГ-22 от 3 до 5 штук. Обе группы подчинялись полевому командиру Хаттабу. Связь в группах между собой поддерживалась при помощи переносных раций «Юсу», однако после ухода групп, связь между собой они не поддерживали. Больших радиостанций, переносимых на плечах, в нашей группе не было. Как командир группы выходил на связь с Хаттабом, позывной которого был «Таджь», я не знаю.

В селе Шатой мы проживали в частном секторе, какого-либо обучения не было, что-то ждали. Кроме нашей группы в это время в селе находилось очень много боевиков, не менее 1000 человек. Находились мы в селе Шатой около двух-трех недель. Ближе к концу февраля 2000 года все боевики вместе с Хаттабом и Басаевым вышли из села Шатой в горы и шли до селения Зоны в течение 2 недель. При передвижении по горам, разведка во главе с Хаттабом, наткнулись на разведку Псковского десанта. Завязался бой, в течение нескольких часов было уничтожено около 90 Псковских десантников.

В конце февраля, начале марта 2000 года вся группа во главе с Хаттабом и Басаевым пришла в селение Тавзана. Сутки отдыхали, питались, проживали в домах на окраине селения. По истечению этих суток наша группа во главе с Хаттабом ушла в лагеря, расположенные в горах. Пройдя сутки, группа в количестве 150 человек, где был, и я отделилась и пошла в селение Сержень-Юрт, с какой целью не знаю. Руководителя этой группы я не знаю.

В начале марта, 7–10 числа 2000 года, мы пришли в селение Сержень-Юрт и расквартировались на окраине села, в домах жителей. В это время в селении находились Федеральные войска, боевая техника. Мы никаких действий против них не предпринимали, а отдыхали, лечились, искали проводников и карты местности. Получив указание от командира добираться, домой с целью отдыха, и находиться там до получения приказа, переоделись и сбрили бороды. Я и Магомед, переоделись в гражданскую одежду, оставив оружие в отряде, пошли в село Шали, где у него проживают дальние родственники. С помощью денег, у меня было 100 долларов США и 300–400 рублей, в селении Сержень-Юрт, мы наняли такси и на нем приехали к родственникам Магомеда. Имен родственников я не знаю. У них мы пробыли около 10 дней. Получив в комендатуре документы: я получил временную справку N9 на имя Возниева Руслана Мумадиевича. На какую фамилию получил документы Магомед, я не помню. Мы поехали в Урус-Мартан. Там Магомед остался у своих родителей, а я поехал на рейсовом микроавтобусе до поселка Черноречье. В Черноречье я пришел к своему родному отцу, Возниеву Мумади Хасуевичу и объяснил ему, что пришел от боевиков на отдых. Точное место жительство отца селение Алды, расположенное в 3 километров от поселка Черноречье.

К отцу я пришел 25 марта 2000 года и пробыл у него до мая месяца. Находясь у него, я помогал отцу по хозяйству. В начале мая, к отцу приехала бабушка Люба, с моим свидетельством о рождении. Свидетельство о рождении необходимо было, для того чтобы получить паспорт. В поселке Старые Промыслы мне сделали по свидетельству о рождении справку формы N1. После 9 мая 2000 года я с бабушкой выехал в село Кочубеевка, Ставропольского края. В июне 2000 года я получил паспорт на имя Коровина Руслана Мумадиевича. После этого я с бабушкой уехал в город Георгиевск, Ставропольского края, а через некоторое время в город Грозный. Во время нахождения в селе Кочубеевка, в период с мая по июнь 2000 года, я познакомился с девушкой по имени Елена.

Она была из города Грозного. Тесного контакта тогда между нами не было, что я был боевиком, она не знала. В конце июня 2000 года я приехал в квартиру бабушки, расположенную в городе Грозный по адресу: улица Библиотечная д.110, кв.45. Друзей боевиков в городе Грозном я не встречал.

В начале июля 2000 года в городе Грозном я встретил знакомого из своего отряда, по имени Магомед, который проживал в селении Катаяма. Из его рассказа я узнал, что он недавно, примерно около двух недель назад вернулся из отряда и знал где он располагается. Мы доехали с ним до селения Дарго Веденского района на автотранспорте. Там на окраине селения мы встретились с командиром Абу-Джафаром. С ним был отряд 30–40 человек, я пробыл в отряде примерно неделю. В отряде, от Абу-Джафара я получил задание провести разведку на рынке в городе Пятигорске Ставропольского края с целью совершения диверсионно-террористического акта. Для этого была создана группа в количестве пяти человек, в состав которой вошли: командир – Абдула, позывной «Абдула», Асадула, Абузар, Абубакар – все по национальности карачаевцы и я. У меня была кличка «Муслим». У командира были только деньги, оружия и средств связи у нас не было. В городе Пятигорске мы сняли однокомнатную квартиру в 9-ти этажном доме, на 5-ом этаже и в ней жили все 5 человек. Квартиру снимал сам Абдула, владельца квартиры я не знаю. Номера дома и квартиры я не помню. По моему район называется «Ромашка», показать, где находится этот дом, я могу показать визуально. На квартире обсуждалась роль каждого, водителем автомашины со взрывчаткой будет Абубакар, он и пригонит ее на рынок, Абдула и Садула готовят «начинку» автомашины, то есть заряжают ее взрывчаткой – тротилом и пластидом, командир руководит операцией, Абузар ведет видеосъемку и передает видеокассету командиру, а я провожу разведку и после ее проведения уезжаю в город Грозный.