Текст книги "Повесть о Мизхаппаре (СИ)"
Автор книги: Вулкан Холдор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– О, майн гоооот! Мамма Мийя! Эксплодет сомтинг аутсайд! Вот из зя-ат?! – воскликнул мистер Макентош
Когда общими усилиями локализовали пожар, двор погрузился во тьму, как во время Варфоломеевской ночи. Люди, зажигая спички, начали расходиться по домам.
Вот такие дела, Сайтмират-ака. Ладно, тогда, я пошел на работу. Я должен таскать пестициды для химической обработки семян хлопчатника. Простите за короткое письмо. Привет всем.
С уважением, колхозник Мизхаппар.
12 часов 00 минут Варфоломеевской ночи.
Колхоз имени героя Советского Союза Василия Ивановича Чапаева.
Чевёртое письмо Мизхаппара
Письмо, которое пишу трясущимися руками в холодном чулане, завернувшись в старое одеяло, пусть летит как чайка над океаном и попадет в руки Сайитмират-аки, который живет за рубежом, бросая под язык узбекский табак «носвой».
Ассалому алейкум, Сайитмират-ака! Если спросите у меня, то, я тоже живу, как все другие колхозники на земном шаре. Вчера в колхозном клубе проходило отчётное совещание. Эту совещание колхозники ждут с восхищением, как другие народы ждут свои любимые праздники. Этот праздник называется у простого народа "Аччот майлис". Судьба колхозников зависит от этого совещания. Потому что именно на этом сборище объявляется, кто из колхозников получает скопившиеся деньги за год, а кто выйдет с огромным долгом. Подытожив свои расходы и приходы за год, я построил заоблачные планы о том , что если получу деньги на "отчет", то сразу же поеду на скотный базар и куплю корову. К великому сожалению, меня объявили должником. Оказывается, бригадир с табельщиком составили длинный список вещей на мой счет, которые я не получал. Смотрю, там стоят мои подписи. Ну, думаю, гады, они не только бригадиры– аферисты, но ещё и одаренные художники! Они нарисовали мои подписи. Я не стал спорить с ними. Спорить с этими дармоедами бесполезно. Короче, я не хотел попасть за решетку. Хорошо, что мы, труженики, поздней осенью собираем стебель хлопчатника, в качестве дрова на зиму, которая называется "гузапоя". Я продал горожанам гузапою, которую собрал и за деньги купил стерилизованную овцу. На следующий день утром, когда зашел в коровник, я увидел страшную картину. Овца лежит дохлая... То ли она была больна болезнью, которая называется "сальмонелла", то ли умерла от сильного переохлаждения. Ведь мороз-то трещит под минус сорок пять! Вот вы живете за океаном, Сайитмират-ака. Говорят, что в Европе и на Западе люди надевают своим собакам и кошкам теплые одежды зимой. Вот, предприимчивые люди, да? Я поступил бы так же, то есть, надел бы на овцу бушлат с шапкой ушанкой, она бы осталась в живых. Бедная овца. Я хотел её похоронить со всеми почестями как героиню и начал копать могилу для неё посреди нашего двора. Поскольку глиняные заборы нашего двора не очень высокие, кто-то поздоровался со мной, глядя через забор
. – Здравствуй, Мизхаппар! Чего, огород что ли копаешь среди белой зимы? Аль канализацию решил построить?
Смотрю, это мясник Мухтар.
– А, Мухтар-ака, это Вы? Да, вот, овца моя сдохла. Хочу похоронить бедняжку как человека, со всеми почестями – сказал я, опираясь на черенок лопаты.
–Да? – сказал Мухтар мясник, с интересом глядя на дохлую овцу которая лежала в завернутом виде в белый саван.
–Не надо его закопать, Мизхаппар. Дай его мне, и я заплачу – сказал Мухтар мясник.
– А, зачем Вам дохлая овца? – спросил я удивлёно.
– Это, коммерческая тайна – сказал мясник Мухтар.
– Ну, берите тогда, раз это связанно с коммерцией – сказал я.
Мухтар мясник зашел в наш двор, заплатил за овцу и, подняв дохлое животное на плечо, пошел в сторону центра села, где была расположена его будка, в которой он торговал. Вот чудак. До сих пор не могу понять, зачем мяснику дохлая овца. После того, как продал её мяснику Мухтару, я в тот же день поехал на птичий базар, и купил на деньги, которые дал мне мясник Мухтар пару кур. На следующее утро подошел к курятнику, чтобы посыпать зерна курицам и поменять им замерзшую воду. Смотрю – куриц нет. Дверь курятника слегка открыта. Я искал кур целый день, спотыкаясь в снегу, окликая по заснеженным полям. Нет их. Неужели они улетели на юг, подумал я, глядя в холодное небо. Потом, воротился домой. Воротившись, вдруг вижу, под глиняными заборами лежат курьи ножки, связанные проволокой. Увидев там записочку, я принялся лихорадочно читать:
–Мизхаппар, в следующий раз, когда поедешь на птичий базар, купи жирных кур. Потому что мы должны часто есть куриный суп, который полезен для нашего организма. Доктор так сказал. И потом, не вздумай подключать электрический ток в курятник. Это бесполезно. Во-первых, мы будем работать в резиновых перчатках, во– вторых, на электролиниях все равно нет электрического тока, нет – и не будет. За это, конечно, огромное спасибо нашему мудрому президенту и нашему государству, которые экономят электроэнергию.
–Да чтобы куриное мясо, которое ели, застряло у вас в глотке! – проклинал я паразитов, которые стащили кур.
Потом я вышел на улицу, чтобы немного погреться, так как внутри нашей хибары было холоднее, чем на улице. Там я встретил своих друзей, Курумбоя, Юлдашвоя и Мамадияра. Они около магазина грелись народным средством, то есть, выпивали домашнее вино, закусывая снегом. Они мне тоже налили, и я тоже выпил.
– Э, чуваки, как вы думаете, в этом году придет весна вообще? Надоели холода – сказал я, закусив охапкой снега.
–Придет, Мизхаппар, придет, непременно придет долгожданная весна. Только, это весна будет политическая, понимаешь? То есть, придет политическая весна.
– Да? – удивился Мамадияр.
– Да – ответил Курумбой.
– Разве такое бывает? А что за это, политическая весна? Как она вообще выглядит? – спросил Юлдашвой.
– Бывает, конечно. Почему бы и нет? В политической весне цветет демократия, свободословие и всё прочие. Диктатура и цензура тает как холодный снег, и рассеивается словно туман. Самое интересное это то, что этой весной прилетит птица самой необычайной породы – сказал Курумбой, закуривая свою трубку.
– А, что это за птица необычайной породы? Африканский попугай, что ли? – спросил я.
–Нет, Мизхаппар, это птица счастья, "гамаюн" называется. Большая такая птица с разноцветными перьями, огромными крыльями и очень длинным хвостом. Об этом мне рассказывал один мужик в тюрьме – сказал Курумбой.
–Да, ну-уу-уу... – удивился Юлдашвой.
–Могу поклясться, – век воли не видать – сказал Курумбой.
–Мне кажется, она страшная и злая, птица "гамаюн". Надо быть крайне осторожным. Она как злая чайка может заклевать наших уважаемых руководителей. Надо бы укрепить оборону до весны – сказал я, с опаской вглядываясь в горизонт.
– Нет, Мизхаппар, тот мужик сказал, что это птица совсем безобидная.
–А, если безобидная, то это хорошо, то есть, можно будет её поймать и сварить из неё суп или "табака" можно сделать на худой конец – сказал Юлдашвой.
–Дурак, зачем сварить из неё суп. Пусть она несет яйца, и мы каждое утро будем есть яичницу на завтрак как аристократы-оппозиционеры, которые живут за океаном. Лишние яйца соберём и поставим в инкубатор, а там птенцы вылупятся. Потом построим птицефабрику и, обеспечив народ Гамаюновым мясом, займёмся экспортом гамаюнятины в консервированном виде, поднимем, то есть, экономику страны – умничал Мамадияр.
–Да, друзья мои, Мамадияр прав. Поэтому мы должны помочь пернатому другу нашему, построив ему большой, благоустроенный трехкомнатный скворечник с балконами, и этот скворечник установим на крышу заброшенного свинарника у реки, покрасив в пожарно-красный цвет, чтобы птица счастья "гамаюн" могла четко ориентироваться, увидев даже издалека этот уникальный скворечник века – сказал Курумбой.
–Хорошая идея – сказал я.
После этого разговора мы наспех выпили остатки барматухи и пошли строить скворечник для птицы "гамаюн", которая намерена прилететь вместе с политической весной.
Когда мы пришли к дому Курумбая, к нам на встречу вышла жена Курумбая Коряхон, полненькая такая, с вздутым животом и с огромным задом. Она поздоровалась с нами, и запела с поклоном песню невест. Низко кланяясь каждому из нас, она пела.
– Браво, любимая, браво! – сказал Курумбой, хлопая в ладоши, как бы аплодируя и восхищаясь искусством своей жены. Вдохновлённая от похвалы Курумбая, Коряхон хотела продолжать свои частушки, но тут её остановил Курумбой.
–Хватит, милая, достаточно – сказал он жене. Потом взял топор и ножовку с монтировкой и велел нам демонтировать, разобрать полы избушки, в которой жила его мать Рисолат-момо. Мама Курумбоя оказала нам ожесточенное сопротивление, когда мы начали выворачивать и вытаскивать доски, выдергивая со скрипом заржавелые гвозди, разрушая при этом пол.
–Что вы делаете, окаянные?! Остановитесь, не-то я буду вынуждена позвать соседей на помощь! – сказала Рисолат-момо. Курумбой с топором в руках стал объяснить ситуацию своей мамы:
– Мамаша, пойми же, наконец, политическая весна на носу! Скоро прилетит к нам с севера птица счастье "гамаюн", Понимаешь?! Мы должны построить для неё благоустроенную трехкомнатную квартиру с балконами! Ты кричишь, как будто мы строим для неё двухэтажный коттедж! Если ты думаешь, что она обычная птица, вроде воробья, то это твоя большая политическая ошибка. Потому что "гамаюн" не помещается в обычный скворечник! Она – птица гигантского размера с пятнадцатиметровым хвостом, представляешь?! Если хочешь, чтобы наш народ тоже стал счастливым, как и другие народы, то не мешай нам работать! Мы построим гигантский скворечник, так как это наш гражданский долг! – сказал он.
–Эти патриотические слова Курумбоя воздействовали на маму, и она заплакала. (наверное, от счастья). Мы начали работать во благо нашего народа, выворачивая доски. Курумбой, делая отметки мелом на доски, распиливал их ножовкой. Мы работали до обеда, как говорится, не покладая рук. Хотя была зима, и трещал мороз, мы все вспотели. Наконец, Курумбой объявил перекур, и мы стали отдыхать.
– Вот, теперь материалы для постройки готовы – сказал Курумбой, плотно забивая опилки в свою любимую трубку и закуривая её. После перекура мы построили скворечник огромного размера и, закрепив его на горб Юлдашвоя, пошли в сторону заброшенного свинарника у реки. К вечеру мы завершили работу, установив скворечник на крышу свинарника. Теперь вот ждем, так сказать, прихода политической весны и прилета птицы счастья "гамаюн". Ну, ладно, Сайтмират-ака, передайте привет всем. С самыми наилучшими пожеланиями,
плотник Мизхаппар.
13 февраля, 2008 год.
Колхоз "Чапаев".
Пятое письмо Мизхаппара
Салам, Сайитмират-ака!
"Вчера сгорела половина моих усов и около 60 процентов моих кудрявых волос. Сам я виноват в этом. Хотел Вам написать следующее письмо, но не было света. В темноте писать неудобно. Дай, думаю, зажгу керосиновую лампу. Взял спичку и, чиркнул ею. Керосиновая лампа взорвалась. Оказывается, отчим спутал топливо и по ошибке заправил лампу бензином. Еле потушили огонь. Теперь вот, пишу вам письмо и боюсь заглянуть в зеркало. Потому что, увидев мою физиономию, мачеха моя упала в обморок. Бедная.
Поэтому мне пришлось надеть маску, вырезанную из картона и пойти на работу, вернее, на хлопковую плантацию, где я работаю, катая бочки с пестицидами, с этими ядовитыми химикатами в цеху для обработки семян хлопчатника. Иду, блин, слюна у меня течет и течёт, никак не остановить. Она прилипла к нашим воротам сделанные из жести от бочек, в которых хранятся пестициды, и не переставала течь, вытягиваясь, как прочная нитка, до самого полевого стана, куда я пошел работать без спецодежды и без респиратора. Я испугался, и после работы пошел к народному знахарю Гприддину. Проверив мой пульс, он сказал мне:
– Не, переживайте, мулла Мизхаппар, по симптомам Вашей болезни, я определил, чем вы болеете. Оказывается, мы с Вами родственники – сказал он.
–Да Вы, что, Гприддин ака, свихнулись, что ли? Какой я вам родственник? Глядите, мы совсем не похожи друг на друга. Ваш нос похож на этот самый, баклажан, и уши Ваши чересчур маленькие, как у Тушканчика. У меня голова шарообразная, а у Вас лицо то вон какие, эшачые! – сказал я.
– Мы с вами родственники по болезни, мулла Мизхаппар – сказал народный знахарь Гприддин, задыхаясь от кашля.
-А-а-а, так бы и сказали. А то я испугался – проговорил я. Народный знахарь Гприддин: -Наша общая болезнь, которой мы гордимся, берёт свое начало от повседневного недоедания. Увы, наша пища в казане готовится на воде, то есть, мы с Вами не употребляем горячей пищи целыми месяцами. Только, чай да хлеб. И на том спасибо – сказал народный знахарь Гприддин, беспрерывно кашля. Он долго и страшно кашлял, совсем синим стал от нехватки кислорода. Я тоже покраснел от удушья. Потому что, я тоже старался не дышать, чтобы не заразиться от народного знахаря Гприддина. Оказывается, человек без воздуха, как рыба без воды. Как аквалангист с опустевшим кислородным баллоном на дне Тихого океана. Я покинул дом народного знахаря Гприддина и, выйдя во двор, с жадностью стал глотать порции кислорода, наполняя воздухом свои опустевшие легкие.
Я вышел на улицу, и там встретил Юлдашвоя с Мамадияром. От них я услышал свежую новость, которой я хочу с Вами поделиться. Совсем недавно, ну, буквально на прошлой неделе любимая жена Курумбоя заболела. Она жаловалась на боли в животе. Курумбой побежал в сельский совет, где есть телефон со сломанной трубкой, один на весь кишлак, и оттуда позвонил в бригаду скорой помощи. Но скорая помощь не приехала из-за отсутствия бензина. Тогда Курумбой, посадил свою жену Коряхона на велосипед и поехал в больницу. Пока он ехал, весь вспотел, как лошадь после скачки. Дело в том, что в заднем колесе у велосипеда было восьмерка.
Жену Курумбоя врачи долго по очереди обследовали за ширмой, потом положили её в палату отделения терапии. Глядя из форточки, Курумбой сказал своей жене, что он принесет ей чайник, пиалу, и миску с деревянной ложкой. После этого Курумбой поехал обратно домой и привез своей любимой жене те необходимые вещи, которые он обещал. Привязав цепью свой велик столбу, Курумбой подошел к форточке и попросил у дежурной медсестры, чтобы она позвала Коряхона. Медсестра сказала что, Коряхона, то есть жену Курумбоя, перевели в роддом... Курумбой, конечно, удивился, и спросил, мол, за чем? Может, врачи перепутали его жену с какой-нибудь другой беременной женщиной.
– Нет – сказала дежурная медсестра.
– Наши врачи – самые лучшие во всем мире. Они никогда не ошибаются – с гордостью сказала она.
Курумбой немедленно пошел в сторону роддома, гремя вещами, которые лежали в мешке. Как только он появился около форточки родильного отделения, его сразу начали поздравлять медсестры-акушерки:
– Это Вы, Курумбой Корамойгуталин Морикултезак Таппитутунович?! Мы так и думали! Какой Вы счастливый человек! Поздравляем вас от чистого сердца, вы стали отцом! Ваша жена родила двойню! Обе они девочки! А нука, гоните, нам подарки, счастливый отец! Живо! Где букет цветов и шампанское с шоколадом?! – весело кричали они.
Услышав это, Курумбой чуть не сошел с ума.
– О чем Вы говорите?! Какая двойня?! Я же совсем недавно женился, как может родить моя жена за такой короткий срок? Она же не кролик! Ну и шутки у Вас! Разве так шутят?! – рассердился Курумбой.
– Мы не шутим, а, говорим сущую правду! Если не верите, то мы можем позвать её к окну, и Вы сами убедитесь в этом. Идите вон туда, там есть микрофон, и Вы можете пообщаться со своей женой – сказала одна из медсестер.
– Позовите – сказал Курумбой и неохотно подошел к микрофону.
Через десять минут у окна появилась жена Курумбоя Коряхон с бледной улыбкой на устах. Потом через мегафон начала говорить:
– Здравствуйте, дадаси... Пришли?..
–Милая, это правда, что Вы родили?! – спросил Курумбой.
– Да, дадаси, это правда. Теперь у нас двое детей! Двойняжки! Какое счастье, Господи! – улыбалась она.
– Да что это за безобразие?! Что Вы мелите, Коряхон?! Да как Вы смели... Ведь мы поженились совсем недавно. Как же мы могли успеть, вообще?! – сказал Курумбой
– Я откуда знаю?! Может, это аномальное явления. Может, это – чудо девочки. Мы не должны отвергать божий дар, Курумбой-ака – сказала Коряхон.
– Что?! Божий дар? Вы оставьте в покое Бога! Не может быть такого! Я не признаю этих детей, то есть они не от меня! Какая мерзость! Ой, поз-оо-р! Какой позор! Как я Вам верил! Как я Вас любил! Какой обман!.. Я бы Вас зарезал с помощью садоводческим ножом или серпом, только не хочу марать свой авторитет! Вы не достойны даже быть зарезанной! Отныне Вы никто для меня! Я сейчас же объявлю Вам "три талак" согласно шариатским законам! Прощайте, Коряхон... Забудьте обо мне навсегда, гуд бай... – сказал Курумбой.
– Коряхон начала танцевать шевеля огромной задницей своей, напевая песенку :
"Рата тита-тита– тита тан!
Та-тин-тан!
Муж сказал мне: "ухожу"!
Вот что я ему скажу:
Будет суд, решенье будет!
Алименты Вам присудят!"
Глядя на Коряхон, Курумбой криво усмехнулся, потом, плюнув сквозь зубы, ушел прочь. Но, мама Коряхона, которая занимается поставкой живого товара, то есть, девушек в дальние страны, подала на Курумбоя иск в суд. Она дала взятки юристам и врачам и получила заключение судебно-медицинской экспертизы, которое гласило, что Курумбой Корамойгуталин Морикултезак Таппитутунович приходится отцом двоих девочек, которых родила Коряхон. Суд вынес двойной вердикт, предоставив Курумбою шанс выбора. Он должен был выбрать, то ли платить алименты или мотать срок в тюрьме с паршивой статьей об изнасиловании. Курумбой выбрал первое наказание, согласившись платить алименты.
Эти лишние расходы ухудшали и без того скудный бюджет семьи Курумбоя. По этой причине он был просто вынужден заниматься теневым бизнесом.
Однажды рано утром, когда я занимался Кунк Фу на плоской крыше нашего чулана, он пришел и сказал:
– Мизхаппар, я решил заниматься бизнесом. Пенсия, которую получает моя мама, не хватает даже на уплату алиментов. Поэтому вчера я подписал крупное, контрактное соглашение по подставке качественного алюминия своим бизнес партнерам – сказал он, закуривая свою трубку забитой опилками.
-Ничего себе, а где возьмешь качественный алюминий? – удивился я.
– Пойду, залезу на железные столбы, которые стоят на полях как Эйфеловая башня на берегу Сена в Париже, и срежу провода с помощью этих садоводческих ножниц. Все равно в тех проводах нет электрического тока. Если кто-нибудь спросит, скажу, что мол, обновляем линию электропроводов, и я работаю в электросетях.
– А если потребуют удостоверение электрика? – спросил я.
– Тогда, покажу своё удостоверение с красной обложкой, которое дали мне в псих больнице, когда я лечился – сказал Курумбой.
– А-а-а, тогда можно. Только ты будь осторожным, не залезай слишком высоко. A то можешь упасть и... Я не хочу, чтобы твои маленькие дети остались сиротами – предупредил я своего друга.
– Спасибо, Мизхаппар – сказал Курумбой и пошел в сторону поля. Плотно позавтракав хлебом, я надел телогрейку и пошёл на работу. По дороге я увидел моих друзей Мамадияра с Юлдашвоем. Они малярничали, занимаясь побелкой стены здания правления колхоза известкой с помощью щеток с длинными деревянными черенками. На обоих были пилотки, сделанные из газеты «Правда востока».
-Бог в помощь, чуваки! Ну, ну, поздравляю. Наконец-то, нашли себе престижную работу – сказал я, поздоровавшись с ними.
– Да, это не постоянное работа. Партком обещал полулитру. Говорят, что в наш колхоз приезжает сам господин президент. Гляди, вон, учителя с учениками очищают арыки и убирают мусор.
Смотрю, действительно, маленькие ребята убирают мусор и сгребают траву вдоль дороги с помощи больших мотыг. Около здания сельского совета журналисты берут интервью у колхозников. Я даже слышал, как один дехканин давал интервью. Журналист задал ему вопрос:
-Дехканбай-ака, вот сегодня в Ваш колхоз приезжает наш многоуважаемый президент. Ваше ощущение по этому поводу, пожалуйста... не хватайтесь за микрофон... ага, говорите сюда.
Дехканин начал говорить:
– Благодаря нашему мудрому президенту и нашему государству небо над нашими головами с каждым годом становиться всё чище и чище... А самое главное, – хлеб на прилавках есть... Зарплату получаем преждевременно, то есть, наперёд... Недавно наш уважаемый бригадир Кибряхан Паттах дал нам макароны по два килограмма на каждого гвардейца хлопковых плантаций. Газ в нашем селе горит под таким давлением, что порой даже боимся включить газовую плиту. Электричество тоже гудит в проводах так, что трансформаторы не выдержав сверхвысокого, страшного напряжения, иногда взрываются. Пользуясь случаем, от имени тружеников нашего колхоза, которые, отвечая на призывы нашего правительства своим ратным трудом, трудятся день и ночь, с ранней весны до суровой зимы, несмотря на любые капризы природы, я хочу выразить благодарность нашему мудрому президенту и прошу, чтобы путеводитель наш руководил нами до конца своей жизни!
Ещё прошу дать ему Чернобелевскую премию – сказал он, поправляя свою облысевшую шапку-ушанку, которую поели моли. В этот момент Дурмейл Эъвогар, мастер анонимных писем, и могильщик Тулан Горков, одетые в тяжелые тулупы, в кирзовых сапогах, побежали домой.
– Чего вы бегаете, Дурмейлэъвогар-ака?! Что стряслось?! – спросил я у мастера анонимщика.
–В честь приезда президента в наш колхоз, решили сегодня дать свет! Газ уже поступил! Вот теперь хотя бы один день будем жить как современные люди! Через пятнадцать минут подадут электричество, Ур-ра-аа-аа-аа! – крычал Дурмейлэъвогар и побежал, как доблестный комсомолец в бою с белогвардейцами и бандами басмачей, которого иногда по праздникам показывали по телевизору, когда давали свет лишь на несколько часов.
Услышав это, у меня ёкнуло сердце.
Надо немедленно предупредить Курумбоя, подумал я и побежал в сторону поля, где мой друг и родственник Курумбой из села «Латтакишлак» резал алюминиевые провода. Я побежал, топая кирзовыми сапогами. Бегу что есть мочи, чтобы не опоздать и кричу:
– Курумбоо-оо-оо-ой! Слезай быстро со столба-аа-аа! Слыши-ии-иишь, Курумбоо-оо-оо-ой! Слеза-аа-аа-аа-й со столба-аа-аа! Ток в провода-аа-аа-х!..
Курумбой – ноль внимания, работает на столбе как обезьяна макака, которая, сидя на самом верху дерева, лопает сочные листья в тропическом лесу. Не слышит меня. Когда я добежал до заброшенного свинарника, издалека послышался дружный крик сельчан. Они кричали ура. Это означало, что дали свет, то есть я не успел предупредить своего друга об опасности. Как раз в этот момент на столбе, где Курумбой резал линию электропровода с помощью садоводческих ножниц, вспыхнула большая вспышка, похожая на шаровую молнию, и Курумбой полетел вниз. Когда я прибежал к месту происшествия, Курумбой лежал как клоун, держа в руке ножницы. Из его шинели и шапки-буденовки поднимался дым. Он лежал на поле колхоза Чапаева, глядя в бескрайное небо с почерневшим лицом, как шайтан. Я сел на колени около него, закрыл его глаза и громко заплакал.
– О, мой друг, прости меня, ради бога! Я не смог тебя вовремя предупредить, понимаешь, не смог! Не успел! Бедный! Я тогда поступил неправильно по отношению к тебе, когда тебя арестовал участковой Шгабуддинов. Если бы я не дрался тогда с тобой, ты бы не страдал в тюрьмах и на лагерях! Коряхон тоже обманула тебя. Из-за неё ты пошел на этот рискованный шаг и погиб. Ты жертва несправедливости! Если я, сам того не зная, нечаянно огорчил тебя – прости, друг. Я знаю, что в нашей стране существовать даже очень трудно. Кто теперь будет платить алименты твоим дочерям?! Кто будет воспитывать их?! Вот в нашей стране руководителям дают звание героя! Это несправедливо! Потому что они живут в роскоши, кушая каждый день черную и красную икру на завтрак, а простые люди, как ты, в поисках куска хлеба рискуют жизнью! Звания героя надо присваивать не руководителям, а простому народу, который продолжает существовать и кормить своих детей даже тогда, когда нет у них в карманах ни копейки! Ты погиб с честью, и мы должны похоронить тебя как национального героя! Да будет тебе земля пухом, Курумбой! Вот сейчас пойду в село и покажу тебя самому президенту! Пусть он посмотрит на тебя и представит себе, что творится в стране и что происходит с простыми гражданами страны от тотальной безработицы! – плакал я.
Потом, взвалив тело родного друга на плечо, направился в сторону села. Я шел как воин, который несёт своего погибшего однополчанина. Тело Курумбоя было тяжёлым. Поэтому, не дойдя до села, я устал и решил немножко передохнуть. Я осторожно опустил тело Курумбоя вниз и, сев на землю, вытер пот с лица шапкой, которую сам сшил из шкуры бешенной собаки, той самой, которую мы съели. Бедный Курумбой лежал на сырой земле, все ещё не выпуская из руки ножницы. Я глядел на него и плакал. Отдохнув немного, я снова поднял Курумбоя на плечо и замер от удивления – Курумбой хрипло застонал и открыл глаза. Я быстро опустил его на землю и проверил пульс. Курумбой был жив!
– Курум! Курумбой, ты живой?! О, спасибо тебе Господи Всемогущий! Ты вернул мне друга! О, хорошо, что мы его не похоронили заживо! Курумбой, ты слышишь меня?! Скажи же что-нибудь! – закричал я. Потом снова поднял его и быстро зашагал в сторону села. В центре села односельчане окружили меня.
– Где президент?! Я хочу показать ему моего бедного друга, который стал жертвой всеобщей нищеты! Пусть господин президент посмотрит на него! – кричал я.
– Президент не явился! Он проехал мимо нашего села! Как только он проехал, так сразу отключили свет, отключили газ, гады! – сказал Дурмейл Эъвогар.
Такие вот дела, Сайитмират-ака. Прошу простить меня за столь короткое письмо.
С уважением – колхозник Мизхаппар.
21 февраля, 2008 год.
Колхоз "Чапаев".
Шестое письмо Мизхаппара
Пусть летит это письмо, летит со скоростью электрического тока, который ударил моего друга Курумбоя и пусть оно дойдет до героя бумажной войны господина Сайитмират-аки!
Ассаламу алейкум, Сайитмират-ака! Курумбой открыл фирму и, наконец, обеспечил нас работой. В этой фирме Курумбой – директор, Юлдашвой работает кассиром, Мамадияр – главный бухгалтер, а я – телохранитель. Офис нашей фирмы расположен на кладбище, где хранятся старые, перевёрнутые гробы и инструменты для выкапывания могил. Там и мы ночуем. Курумбой, как директор, спит в гробу, завернувшись в старый саван. А мы спим на земле, сделав себе подушку из сырых необожжённых кирпичей. Хотя пришла не политическая весна, по ночам все ещё прохладно. Лежим однажды ночью, плывет печально одинокая луна высоко в небе, мерцают звёзды, как соль на рану, вдалеке на горизонте, где-то за рекой устало лают собаки, квакают лягушки, одним словом – романтика. Вдруг, в одном из гробов заиграла странная музыка, и мы в испуге соскочили со своих земляных пастелей, подумав что, это злые призраки или вурдалаки с упырями дерутся. Оказывается, звонили клиенты в могильный телефон Курумбоя. Курумбой быстро нажал на кнопку своего могильного телефона, как на кнопку от атомной бомбы, и там прозвучал хриплый голос клиента.
–Алло, это офис фирмы "Глубокая могила"?! – спросил клиент.
–Да, чем можем помочь? – вежливо спросил Курумбой.
–С кем я разговариваю? – спросил клиент.
–Это, Курумбой Корамойгуталин Морикултезак Таппитутунович, директор фирмы "Глубокая могила". Вы хотите что-нибудь заказать? Я имею в виду могилу, надгробные камни или кресты и прочие аксессуары?! – спросил Курумбой.
–Могилу надо выкопать трехкомнатную – сказал клиент хриплым голосом.
–Хорошо, а кому это могила, если не секрет? Назовите его имя – отчество, я должен записать это в свой блокнот, дабы не сбиться со счета!Клиентов у нас много! – сказал Курумбой, вытаскивая из внутреннего кармана своего шинеля ручку с блокнотом.
– Ну, тогда запишите. Фамилия, имя, отчество усопшего – Башмаков Байрам Барабанович! – сказал клиент.
–Это губернатор Байрам Барабанович, что ли?! – спросил Курумбой.
– Да – ответил клиент.
– О, бедный тоже откинул копыта?! Ээ-ээ, он был проклят, говорите? Народ его проклинал?! А за что? Ах, гад... Он тысячи и тычячи невинных людей отправил за решетку?.. Да, что вы, конечно, этот разговор остается между нами, не беспокойтесь. Нет, нет, что Вы, наши телефоны не прослушиваются компетентными органами. Не-еет, у нас в стране демократия, тут с уважением относятся к правам человека. Значит, вы заказываете трехкомнатную квартиру, да? Как должен выглядеть интерьер могилы? Так-так, должен быть покрашен в бежевый цвет... ага, а на стене гостиной надо нарисовать пейзаж с тигром, который готовится напасть на оленя, пришедшего на водопой, да? А, крокодилов не надо нарисовать? Хорошо, нет проблем, будет сделано. На потолке узоры в готическом стиле? Хорошо. Да, уважаемый клиент, Вы можете заплатить наличными. Потому что, мы ненавидим безналичный расчёт, так как деньги надо ещё обналичить, жертвуя половиной суммы. Сколько стоит выкопать трехкомнатную могилу?.. Знаете, это не очень дорого. Трехкомнатная могила по нашим расценкам стоит всего 500 долларов США – сказал Курумбой, почёсывая свои кирзовые сапоги.
–А за материалы отдельно?
–Конечно, отдельно. Сегодня я вам отправлю список материалов в виде эсэмэски по могильному телефону. Ах, да, чуть не забыл. Работа у нас вредная, то есть очень опасная. По этому нам разрешено употреблять спиртное в неограниченном количестве во время работы. Надеюсь, Вы поняли меня и не забудете купить ящик водки с закуской, когда будете приобретать необходимые материалы. В общем, договорились, да? – сказал Курумбой, закругляя разговор.
– Да – ответил клиент.
На следующий день клиент привез все необходимые материалы вместе с ящиком водки. Мы для начала выпили четыре бутылки спиртного и приступили к работе. Славно поработав до обеда при свете керосиновой лампы, выполнили почти половину работы. Выпив ещё четыре бутылки спиртного, мы снова взялись за работу. Вдруг Мамадияр выбежал из могилы и начал кричать:
– Помогии-те-ееее!
Мы подумали, что на него напали призраки. Глядим, большой варан, метров два в длину бежит за Мамадияром, трепля оранжевым языком, стремясь укусить жертву, которая бежит впереди. Мамадияр бежал среди могил и надгробных камней, чтобы спастись от варана с красным ртом и отвратительной окраской шкуры. Он бежал и плакал. Мы хотели ему оказать помощь, но не знали, как. Тут Мамадияр неожиданно свалился в открытую могилу и варан, который преследовал его, стал крутиться над ямой. Мамадияр заорал ещё сильнее : – Мизхаппааааааар! Курумбоооооой! Юлдашвооооой! Помогитеееееее! Мне страшно! Я наступил на мягкий и теплый труп, завернутый в белый саваааааан! Вытащите меня оттуда! Я бою-уу-уусь! – кричал он в страхе.
