Текст книги "Повесть о Мизхаппаре (СИ)"
Автор книги: Вулкан Холдор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Хорошо, гражданочка, я понял Вас, спасибо за важную информацию. Я вот, стою перед Вами в священном зале колхозного клуба и торжественно клянусь защищать интересы народа, когда стану депутатом Парламента нашей страны! Я приложу все усилия, чтобы в селе "Чапаевка" никогда не отключился свет. Лампочки будут гореть в каждой хижине и хибаре даже тогда, когда вы отключаете свет!В ваших буржуйках газ будет гореть как вечный огонь у могилы неизвестного солдата! Каждая семья будет иметь отдельную водопроводную трубу с заслонкой, по которой течёт вода с большим напором. О поющих и танцующих цветных фонтанах, о бассейнах с изумрудно зеленой водой, где будут цвести белые лотосы, кувшинки и лилии я даже не буду говорить. Что касается кассиров, они будут ждать вашего прихода с вечера до утра, с утра до вечера, запасаясь хлебом и чаям в термосах, чтобы раздать вам ваши пенсии на три месяца вперед. Дорогу не только асфальтируем, даже постелим ковровые дорожки. Будете ходить на работу по ковровой улице в мягких домашних тапочках! Ещё я добьюсь вынесении изменению в конституцию и заставлю самого президента, чтобы он подписал новый указ о том, что в нашей стране девушки будут выходит в замуж в 45 летном возрасте, а парни будут женится в возрасте 55 лет! Всем раздадим шарообразные надувные дома с с полиэтиленовой дверью и окнами! Не будете напрасно тратить деньги на стройматериалы! В этих резиновых, к тому же шарообразных домах не страшно даже двадцатибальное землетрясение! – сказал Курумбой.
От его слов у присутствующих повисли челюсти от удивления и восхищения. Когда они пришли в себя, половина из них одобрив программу Курумбоя кричали:
– Вот это депутат! Бог наверно услышал нашу мольбу и послал нам этого кандидата! Давайте проголосуем за этого депутата! Пусть он будет сразу сенатором!
Сторонники Дурмейила Эъвогара, наоборот, закидали Курумбоя тухлыми яйцами. Потом началась драка между сторонниками Курумбоя и Дурмейла Эвогара. Мы еле унесли ноги. Ох, этот народ! Не нравится ему ни холод, ни жара!
С уважением, телохранитель Мизхаппар.
24 октября 2009 года
1 час 11 минут ночи.
Клуб колхоза имени Василия Иванувуча Чапаева.
Двадцать девятое письмо Мизхаппара
Ассалому алейкум, Сайитмират-ака!
На днях депутат Курумбой подружился с одним богатым человеком, дантистом по профессии, и он предложил свою услугу нашему вождю:
–Курумбой-ака – сказал он в частности. Вы – народный депутат, то есть, большой человек. А вы курите трубку, набивая её разными вещами, включая опилки, труху, заварку и т.п. В результате чего Ваши зубы почернели. Нехорошо большому человеку улыбаться с такими зубами. Кто знает, вдруг придется заглянуть в детский сад, и там нет гарантии, что Вы не улыбнетесь. Увидев Вашу улыбку, дети могут испугаться до смерти и заболеть. Короче я должен вставить Вам золотые зубы, если вы поможете мне приватизировать луна-парк вместе с каруселью под кодовым называнием " Колесо шайтана". Я уже подготовил документы. Нам осталось только пойти к нотариусу и подписать их.
– Ну что же, неплохая идея. Я согласен – сказал Курумбой.
Итак, Курумбой подписал нотариальный документ в двух экземплярах, и дантист приватизировал луна-парк с колесом Шайтана, оформив его на своё имяпочти за дарма. После этого стоматолог увез Курумбоя и меня как телохранителя в свою контору, чтобы взять глиняный образец зубов Курумбоя. Дантист велел мне и своей ассистентке положить Курумбоя на пол и крепко держать его за руки и ноги. Мы так и сделали. Дантист взял ножовку и начал пилить зубы нашего каминдона. Тот орал от невыносимой боли, и кровь сочилась из его десны, как кровавая слюна графа Дракулы. Дантист долго возился и, наконец, закончил кровавую процедуру. Мы отпустили Курумбоя, и дантист взял глину и сделал слепок челюсти Курумбоя.
– Ну вот – сказал дантист, снимая маску, забрызганную кровью. Потом продолжал:
– Завтра к утру Ваши зубы будут готовы, Курумбой-ака, и мы вставим их на Ваши десны.
– Спасибо, доктор – сказал я, поблагодарив за каминдона, который не мог говорить.
Потом мы ушли. Курумбой пошел в свинарник, а я в свой дом. Утром мы вчетвером снова приехали в контору дантиста на служебной телеге, с запряженным в неё Юлдашвоем. Глядим, дантист с помощью молотка изготавливает из желтого металла зубы Курумбоя.
– А, пришли? Вот, зубы нашего высокопоставленного клиента уже готовы, и мы сейчас их вставим – сказал он. И добавил:
– А ну-ка, Курумбой-ака, скажите "аа-аа".
– Аа-аа-аа-аа! – сказал Курумбой, широко открыв рот. Пользуясь моментом, дантист взял коронки, которые он изготовил из желтого металла и вставил их с помощью молотка. После того как он закончил работу, он велел Курумбою закрыть многострадальный рот. Курумбой пытался закрыть рот, но он не закрылся. То есть, верхние зубы не соответствовали нижним, в результате его нижняя челюсть стала выглядеть как челюсть сердитого бульдога.
– Ну, ничего, со временем привыкните. Только, прошу Вас день-два или три не пейте воду – сказал дантист.
– Хорошо – сказал я за Курумбоя, так как наш вождь не мог говорить. Поблагодарив дантиста, мы вышли из его кабинета и, сев на телегу, вернулись в свинарник. К вечеру Курумбой, позабыв слова дантиста, выпил воду, и его зубы мгновенно заржавели. Потом стали сине-зелеными, как масса аккумулятора старого драндулета. Оказывается, дантист, сволочь, на вставные зубы нашего мудрого вождя надел коронки то ли из меди, то ли из жестянки от консервной банки. Кажется, дантист не зря предупреждал Курумбоя, чтобы он не выпил воду, а он не послушал его. Вот, к чему приводит человека непослушание. Но разве такие препятствия могут остановить великого человека с пламенным сердцем. Курумбой с ещё более широким размахом начал работать, реализуя новые и новые проекты века.
– Товарищи соратники мои! Пришло время улучшить инфраструктуру нашего свинарника, пользуясь моим депутатским мандатом! Кто за то, чтобы мы воздвигли монумент мне, то есть вашему вождю Курумбою Корамойгуталину Морикултезак Таппитутуничу около нашего свинарника, пусть подтвердит поднятием руки! Так, против – нет, воздержавшиеся – тоже. Принято единогласно! Поехали подписывать трудовое соглашение со скульптором! – сказал вождь, сев на телегу.
Мы тоже сели на служебную телегу. Курумбой, взмахнув длинным кнутом, ударил по голове Юлдашвоя и агрегат тронулся. Мы помчались в город, где располагался цех скульпторов и художников. Когда мы зашли в одну из мастерских, там сидел лысый и толстый скульптор. Он ел твердый и сухой хлеб, раздробив его с помощью молотка. Короче говоря, мы заказали ему статую Купумбоя с папахой из собачей шкуры на голове и на коне с согнутым мечом.
– Телегу с Юлдашвоям тоже лепить? – спросил скульптор.
– Нет – сказал Курумбой. Подписав контрактное соглашение со скульптором мы вернулись обратно. На следующий день скульптор приготовил раствор из соленой глины, добавив в неё солому и начал лепить исторический памятник великому и вечно незаменимому нашему каминдону Курумбою Корамойгуталин Морикултезак Таппитутунувучу при жизни. Поскольку памятник был отгорожен белым материалом, нам невозможно было наблюдать за работой скульптора.
– Когда люди смотрят, я не могу работать, то есть характер у меня такой, что могу неправильно слепить памятник – сказал скульптор.
Услышав о скульпторе, который приехал из города, стали приходить наши односельчане в надежде понаблюдать за художественной работой великого мастера. Пока скульптор готовил памятник, люди стекались рекой в сторону свинарника из разных уголков нашего села. Наконец, после обеда скульптор завершил творческую работу, и Курумбой пригласил высоких гостей на торжественной открытие, как губернатор Чапаевской области Ебтоймаса Таппаталаровича, губернатора района Зулмата Аламановича, председателя колхоза Бадалова, директор школы Кушкаллаева и т. п. Дурмейл Эвогар, мой отчим и участковый Шгабуддинов сами добровольно приехали, без какого либо приглашения. Настал торжественный момент, и заиграл духовой оркестр. Играли легкий вальс какого-то композитора. Мой отчим, который надел на правую ногу валенок с отрезанным голенищем, на левую – резиновый тапок, взял символический деревянный микрофон-сувенир и позвал высоких гостей к пьедесталу памятника, который был завернут в белую материю похожую на саван. Мы стали аплодировать. Тут губернатор Чапаевской области Ебтоймас Таппаталарович схватил рукой белую скатерть и, когда памятник открылся, мы страшно испугались. Ебтоймас Таппаталарович тоже. Особенно сам скульптор. Памятник выглядел так страшно, что высокопоставленные гости со скульптором бросились бежать. Наши односельчане тоже стали разбегаться, крича " Шайтан! Шайтан!". Я, сами знаете, долгие годы занимаюсь восточным единоборством Кунг Фу. Сделав тройное сальто, с пируэтом "Тулуп", я тоже покатился. Когда скульптор бежал, ноги его зацепились за белую скатерть, похожую на саван, и он стянул голову памятника. Она отвалилась, ещё сидьнее пугая толпу. В результате бедного скульптора затоптали насмерть люди, которые бежали в панике. Таким образом, осиротела навеки мировая культура, утратив замечательного скульптора. Губернатор Ебтоймас Таппаталарович попал в реанимацию, прихватив инфаркта миокарда. Зулмат Аламанович тоже. Лежит он в коме, подключенный к аппарату. Директора Кушкаллаева выгнали с работы. А участковый Шгабудиннов хотел застрелиться, но к несчастью его табнльное оружие по марке "Маузер" заклинило. Скульптора похороним завтра на кладбище имени Чапаева. Поскольку скульптор был Христинином, гражданскую панихиду возглавит мой отчим.
Вот такие, вот дела у нас творятся, Сайитмират-ака.
С физкульт-приветом, колхозник Мизхаппар.
Седьмого февраля две тысяча десятого года.
Заброшенный свинарник у реки.
Тридцатое письмо Мизхаппара
Вчера вечером я пришел в свой отчим дом, взяв отпуск за свой счет, чтобы увидеться со своими приемными родителями. Мы беседовали втроем до полуночи при свете керосиновой лампы, которая называется «Шайтанчирак».
Я лег спать спокойно. Когда уснул, я начал летать во сне над хлопковыми полями, над высокими, заснеженными горными вершинами, над степями, над океанами и морями. Лечу я, лечу как огромный степной орел, и не могу остановиться.
Я проснулся рано утором и увидел мачеху, которая молилась, сидя на паласе "Жойнамоз", а отчим поливал наши домашние цветы кипятком.
Тут я услышал, кто то зовет меня.Смотрю, Курумбой.Я вышел на улицу и поздоровался с Курумбоем и остальными своими саратниками.Курумбой начал говорить: -Мизхаппар, знаешь,моя мать... Мать моя заболела... бедная. Участковый Шгабуддинов сказал, что ноги её опухли до невероятного размера, ну примерно в диаметре деревянного электрического столба, и говорит, она ждет тебя. Если не навестишь её на днях, то мне придется отвезти твою мать и сдать её в дом престарелых. Прикинь, что будет, если участковый Шгабуддинов отправит мою маму в дом престарелых.А я не хочу лишиться ее пенции -сказал наш незаменимый руководитель и путеводитель.Услышав такое, я отложил утреннюю тренировку по Кунк – Фу, и, даже не позавтракав, пошел друзьями, чтобы навестить бедную маму нашего вечного каминдона.Мы направились в Латтакишлак, где родился и вырос наш незаменимый партбашы комиссар Курумбой. Я присоединился к ним, и мы вместе продолжали топать строевыми шагами дальше. Когда мы пришли в дом Курумбоя, его мама лежала на матрасе и стонала от невыносимой боли. Нога её опухла до размера телеграфного столба.
– Здравствуй мамань, я пришел. Это я, Курумбой. Ты узнаешь меня, родная? – сказал Курумбой плача. И продолжал:
– Мама, ты это, прости. Сама знаешь, что я большой политик. Политика – это искусство. А искусство всегда требует жертв. Вот и мне пришлось пожертвовать своей любимой резиновой женой... Ну, ты слышишь меня, мамань? – сказал он.
– А, как же, конечно, слышу тебя, мой львенок. Почему не приходишь домой, сыночек. Я вижу, что ты, день и ночь занимаясь государственными делами, похудел, бедный мой. Лицо твое тоже бледное, не заболел ли ты, сынок? Слава богу, я снова увидела тебя. Я боялась, думая, неужели умру, так и не увидев своего единственного сына. Кажется, бог зовет меня. Прости, ягненок мой, если я обидела тебя. Будь мною довольным. Иди ко мне, дай поцелую тебя в лоб напоследок – сказала мама Курумбоя.
Увидев эту драму, мы хором заплакали. Особенно Юлдашвой. Он рыдал, вытирая слезы бейсболкой, сшитую из шкуры крысы. Курумбой, как солдат своего отечества, который целует флаг своей Родины после чтение наизусть священной клятвы, сел на колени перед своей мамой, сняв с головы потертую буденовку Он плакал, роняя горькие слезы.
Вдруг старуха так молниеносно зацепилась своей тощей, моршынистой рукой за горло Курумбоя и начала шипеть как ядовитая змея:
– Ах, попался сатана, иблис! Я сама тебя родила и сама же тебя уничтожу, задушив тебя собственными руками! Вот тогда вес мир избавиться от тебя навеки! Грядущее поколение будет благодарить меня! Сволочь, дармоед! Получаешь мою пенсию, а сам не приходишь навестить меня! Я знаю, ты сегодня пришел, чтобы участковый Шгабуддинов не отвез меня в дом престарелых. Если он отвезет меня на своем служебном мотоцикле "Урал" туда, ты можешь лишиться моей пенсии, которую ты получаешь и тратишь на выпивку! Теперь умри, скотина! – кричала она, продолжая душить нашего мудрого каминдона. цепкими руками, похожими на когти орла. Я быстро вытащил свой зеленый берет из кармана ватных брюк, и, нахлобучив его на голову, попытался освободить партбашы от руки старухи детоубийцы, которая решила убить своего собственного сына на глазах у его соратников. Я долго возился, применяя секретные приемы Кунк– Фу и, наконец, Курумбой вырвался из цепких рук матери.
– О, слава Чарльзу Дарвину и природе! – сказал он, хрипя и щупая свое горло. Он задыхался и жадно дышал, наполняя кислородом свои опустевшие легкие, устало прислонившись к стене. Потом встал с места и вытащил из внутреннего кармана шинели тряпочный метр. Он начал мерить опухшую ногу своей матери и помечать мелом. Завершив все это, Курумбой вышел во двор и через несколько минут воротился обратно, держа в руках пилу.
– Готовьте, больную к операции, немедленно! Нужно ампутировать ей опухшую ногу пока не начиналась гангрена! – сказал он. Мы с Юлдашвоям крепко держали старуху за руки и за ноги. Курумбой с Мамадияром начали операцию. Они пилили так, как люди пилят на дрова огромный ствол сосны в далекой тайге. Они тянули, тянули пилу, но отпилить ногу старухи так и не смогли. То ли пила была тупая, то ли нога мамы Курумбоя была твердая, как металл. Пришлось временно отложить операцию, и мы пошли обратно в свинарник, чтобы принести пилу поострей. На следующий день взяв электропилу в аренду у одного дровосека, направились снова в Латтакишлак. чтобы завершить операцию. Но, увы, когда мы пришли в дом Курумбоя, мамы его не было в доме. Оказывается, её увез в дом престарелых участковый Шгабуддинов на своем служебном мотоцикле "Урал". Мы воротились назад в свинарник, чувствуя себя как человек, уронивший арбуз, который он держал подмышкой.
С грустным приветом, колхозник Мизхаппар.
16 мая 2010 года
8 часов 5 минут вечера.
Село "Чапаевка".
Тридцать первое письмо Мизхаппара
Я проснулся на рассвете и, как бы приказывая сам себе, громко сказал: «Рота подъем!». Услышав это, моя мачеха, которая молилась, сидя на подстилке, с испуга вскочила с места. Отчим тоже. Я вышел во двор в трусах и в майке, надев сапоги, которые подарил мне муж моей сестры. Потом залез на плоскую крышу нашего чулана, где я обычно тренируюсь и увидел в соседнем дворе несравненную девушку Гуррабо, которая тайно влюбилась в меня. Я тоже люблю ее, как Меджнун Лейлу.Она кормила курицу с цыплятами бросая им зерно. Мне захотелось ударить его снежным комком, но где мне взять снега в июне месяце? Тут вышел во двор отец Гуррабо. Он сел на чорпаю и начал читать пожелтевшую старую газету «Адабиёт ва синнат». Вдруг Гуррабо обернулась лицом ко мне, и увидев меня, густо покраснела. Я замер как околдованный герой сказки.Придя в себя, чтобы воздействовать на психологию Гуррабо с дистанции, я начал мысленно читать, стихи Александра Сергеевича Пушкина «Чудное мгновение» словно чарадей, который шепчет заклинание.
Тут мачеха моя окликнула меня:
– Мизхаппаржон, сынок мой приемный, спустись! Я согрела вчерашнюю шурпу, слазь, позавтракай! Я вот уже час дую в очаг, в котором тлеет кизяк, чтобы приготовить чай и никак не могу развести огонь.
– Кизяк дымит и плохо горит! – сказала она. Я спрыгнул с плоской крыши нашего чулана, сделав тройное сальто. Крыша нашего чулана не очень высокая. Где-то один метр пятьдесят сантиметров, не больше. Только я начал есть шурпу, как к нам пожаловал местный парикмахер Уста Гариб. Мы поздоровались, и когда сели за хонтахтой, мачеха моя принесла в пиале мед и хлеб. Отчим стал угощать гостя:
– Ну, давайте, Уста Гариб, кушайте на здоровье. Попробуйте мед. Он чистый и свежий. В позапрошлом году мне его подарил мой друг пчеловод, который живет в горах "Бурчимулла". Он там разводит пчел. Вы попробуйте мед, а жена моя готовит чай. Бедная, с утра трудится, желая приготовить чай, но кизяк плохо горит в очаге. Ну, что поделаешь, если нет газа и электричества – сказал отчим.
– Ничего, сосед, пока Ваша жена готовит чай, я поем хлеб с медом – сказал Уста Гариб. Он обломал кусок хлеба и начал есть мед.
–Умх – умх, этот мед, окаживается, ошень вкушный – сказал он с закрытыми глазами, разжевывая хлеб с медом. Потом продолжал:
– Эти пчелы бывают очень трудолюбивыми. То есть, они целое лето с утра до вечера трудятся, собирая по крупицам нектар. Осенью пчеловод откачает весь мед и вместо меда замажет сахарным раствором деревянный улей и их коммунальное восковое жильё. Весной эти бедные пчелы снова начинают собирать нектар. Хорошо, что они такие безобидные и послушные, а то, мы бы не ели целебный мед, который они готовят совместными усилиями, летя на многокилометровое расстояние в поисках нектара. Мы любим мед, но когда едим мед, забываем про пчел. Как будто здесь они не причем. Самое забавное это то, что пчелы не женятся. У них одна пчелка-самка на всю казарму – сказал Уста Гариб, жуя хлеб со сладким медом и закрыв глаза от наслаждения. Мне стало немножко неудобно перед отчимом от его неординарных слов.
– Ну и падишах у них – удивился отчим.
–Да, бог с ними, этими как их, пчелами. Я пришел к вам поговорить о Мизхаппаре. Он вместо того, чтобы шляться по свинарникам пусть, станет моим учеником. Я знаю, что он занимается политикой. Это не к чему хорошему не приведет. Ты, Мизхаппар, учись на парикмахера у меня. Это богоугодная профессия. Я не смогу платить тебе зарплату, но и, как говорится, не оставлю тебя голодным. Самое главное – ты овладеешь профессией парикмахера. У кого есть профессия, тот не пропадет – сказал Уста Гариб.
– Спасибо, уста (цирюльник), за заботу – сказал отчим Уста гарибу. Мы сидели, разговаривая с ним больше часа. Когда Уста Гариб собрался уходить, отчим сказал:
– Куда спешите, уста, посидели бы еще немного, пока чай вскипит.
– Нет, спасибо, Нишанбай ака, как-нибудь в другой раз. Клиенты ждут. Ну, как, Мизхаппар, придёт в парикмахерскую? – спросил Уста Гариб.
– Как же, конечно, непременно – сказал отчим.
Итак, я начал учиться у Уста Гариба на парикмахера. Я занимаюсь восточным единоборством, поэтому стал незаметно "воровать" краешком глаза все тонкости профессии парикмахера, пока мой мастер Уста Гариб брил и стриг клиентов. В основном я убирал с помощью метлы и совка волосы, которые падали на пол с голов клиентов, как охапки сена со стога. Уста Гариб с точки зрения безопасности дал мне кусок шкуры, овцы которая называется "постак" и бритву, чтобы я тренировался правильно брить и стричь. Мастер Уста Гариб любить выпить и смотреть футбольные матчи по телевизору. Его слабость – это женщины, то есть он обожает красивых девушек с легким поведением. У него есть общая тетрадь, полная телефонных номеров сутенеров и сучек. Стены парикмахерской со всех сторон обклеены порнографическими фотографиями голых женщин. Сегодня он принес из дома свой чёрно-белый телевизор "Семург", который работает на аккумуляторе. В парикмахерской полно людей, суета. Многие заходили посмотреть телевизор. Из окна тоже смотрели.
– Тихо! Сейчас начнётся футбол! Играет Бразилия с Аргентиной! – закричал Уста Гариб, наливая в алюминиевую кружку одеколон с отвратительным запахом, предназначенный для компресса. Потом залпом выпив эту жидкость, закусывал, нарезав помидоров с помощью бритвы, которой бреет клиентов. Потом, сев в кресло, приказал мне, чтобы я сбрил бороду Дурмейила Эъвогара. Я обрадовался, что мастер доверил мне выполнить такую ответственную процедуру. Я взял бритву и, наточив её об ремень своих брюк, начал наносить на его лицо зубной щеткой пену, приготовленную из хозяйственного мыла.. Потом осторожно стал брить уважаемого клиента. Вдруг аргентинцы забили красивый гол в ворота Бразильцев, и все хором закричали "Гоооооооооол!". Особенно мой мастер Уста Гариб. Он стал прыгать как сумасшедший, как орангутанг, ударяя себя в грудь и крича во весь голос:
"Гооооооооооол!".
Я тоже не мог сдержать эмоции и тоже кричал. Потом, гляжу, из уха Дурмейила Эъвогара сочится кровь.
– Ие, Дурмейил Эъвогар-ака, почему-то из вашего правого уха течет кровь – сказал я с удивлением.
–Да Вы что, парикмахер Мизхаппар. Как может течь кровь, если у меня нет правого уха? – сказал Дурмейил Эъвогар, глядя в зеркало. Смотрю, действительно, у Дурмейила Эъвогара нет правого уха. В этот момент кровь в области правого уха Дурмейила Эъвогара начала быстро прибавляться и стекать как водопад. И тут он увидел, что у него нет правого уха. Оказывается, когда я кричал от восторга, я резко поднял руку, и бритва отсекла ему ухо. Дурмейил Эъвогар нагнувшись, стал искать свое ухо, заглядывая под кресла и тумбы. К сожалению, ему не удалось найти его. Мне стало жалко его, и я попросил прощения.
–Дурмейил Эъвогар-ака, извините что, отрезал я Вам ухо – сказал я.
– Да, не волнуйтесь, парикмахер Мизхаппар, в детстве мама моя проклинала меня часто, мол, да отвалиться твое ухо, которое не слушает меня. Вот, наверно, настигло меня, проклятие моей мамы. Только вот жаль, что невинно пролилась кровь – сказал Дурмейл Эъвогар, глядя на красный от крови пол.
Я с помощью копот от котла остановив кровь, забинтовал голову Дурмеила Эъвогара.Он стал похож на мумий Тутанхамона в саркафаге Егопедской пирамиды. После чего я быстро начал вытирать шваброй пол, чтобы смыть кровь. Тут меня остановил Уста Гариб.
– Не надо, Мизхаппар, пусть засохнет кровь. Я сам хотел на днях купить половой краски красного цвета и покрасить пол парикмахерской.
Я удивился. В это время односельчане, которые смотрели футбол, недовольно оглянулись в нашу сторону и один из них засуетился:
– Эй, прекратите болтовню! Мешаете нам смотреть мировой чемпионат по футболу!
Ну и люди люди, а! Тут пролилась сколько невинной крови, а они спокойно смотрят футбол!
Когда завершилась трансляция футбола, люди стали расходиться по домам. Дурмейил Эъвогар тоже. Когда они ушли, Уста Гариб вытащил из кармана своего халата ухо Дурмейила Эъвогара и сказал:
– Смотри, Мизхаппар, это потерянное ухо Дурмейила Эъвогара. Я сделаю в ней дырку и, привязав к нему нитку, отдам своему внуку. Он будет играть с ним. Когда он натянет нитку с двух сторон, ухо Дурмейила Эъвогара будет вращаться, радуя моего внука.
– Жуткие слова, не правда ли? Эх, люди, люди. Ну, ладно, Сайитмират-ака, до новых писем.
С уважением, парикмахер Мизхаппар.
21 июня 2010 года
13 часов 50 минут.
Село "Чапаевка".
Тридцать второе письмо Мизхаппара
Воскресенье у нас базарный день. Поэтому мы с моим учителем Уста Гарибом, надев наизнанку белые халаты, поехали на базар, чтобы купить хозяйственное мыло для взбивания пены. Уста Гариб сказал, что мы можем купить подешевле хозяйственное мыло. Не только подешевле, но, возможно, и даром.
– Как можно купить хозяйственное мыло даром? – удивился я.
–Я тебя научу – сказал Уста Гариб. На базаре, когда мы прохаживались среди лавок, мастер неожиданно снял с ноги одну галошу и, обратившись к народу, сказал громко:
– Дорогие соотечественники, законопослушные граждане нашей необъятной страны! Хотите выиграть деньги?! Игра очень простая! Вот сейчас брошу в воздух эту галошу и вы можете выиграть денежки, и получить их сейчас же, наличными! Вы только скажите "чикка" или "пукка". "Чикка" – это верхняя сторона галоши, а "пукка" – обратная её сторона. Допустим, вы скажете "пукка", и я брошу её в воздух. Если она приземлиться обратной стороной, определенная сумма денег станет вашей. Вот, я назначу выигрыш в сто сумов. А ну-ка, дядя, выбирайте, чикка или пукка? Не бойтесь, это очень просто. Попробуйте, ну – сказал Уста Гариб. Человек с белой бородой и с чалмой на голове решил попробовать и сказал. "пукка". Нет, "чикка". Уста Гариб символично плюнув в галошу, произнес заклинание:
: – Эти не мои руки. Эти руки короля Жамшуда, покровителя всех азартных людей планеты "Земля", суф – кала – кала – суф!
Потом бросил голошу в воздух. Все, кто стояли там, глядели на летящую галошу и их взгляды, вместе с ней, опустились на землю. Галоша упала внутренней стороной, и люди хором произнесли – "чикка!". Аксакал обрадовался, с восхищением глядя на галошу и на Уста Гариба. Тот с веселой улыбкой на устах демонстративно отдал выигрыш аксакалу с белой бородой и с чалмой на голове. Увидев это, толпа оживилась . – Давайте, теперь Вы, гражданин в клетчатой рубашке. Чикка или пукка? – сказал Уста Гариб, обратившись к полному человеку в клетчатой рубашке с длинными рукавами и в потертой тюбетейке. Его глаза были похожи на глаза призрака.
– "Пукка!" сказал полный человек без шеи с глазами призрака. Уста Гариб снова произнёс заклинание и бросил в воздух голошу. Она кувырком полетела и упала на землю обратной стороной.
– "Пукка!" – снова хором произносила толпа. Уста Гариб отдал выигрыш удачнику, то есть толстяку с глазами призрака. Тот обрадовался, некрасиво улыбаясь и хрюкая. Толпа ещё сильнее оживилась. Постепенно игроки стали проигрывать, а Уста Гариб, наоборот, стал выигрывать. Я собирал деньги. Очень быстро мои карманы наполнились денежками, и я начал складывать деньги в голенище сапога без подошв. Тут, откуда не возьмись, появился участковый Шгабуддинов.
– Эй, парикмахер, чего ты тут устроил цирк? Кто дал тебе на это право?! – сказал он Уста Гарибу.
– А, это Вы, участкобой Шгабуддинов? А, чего, нельзя, что ли? Мы же с моим учеником Мизхаппаром работаем. Занимаемся игорным бизнесом. Вы что, не читали, что ли указ нашего многоуважаемого президента о развития предпринимательства в нашей стране? Мы не воруем, не занимаемся отмыванием денег в крупных размерах. Не опустошаем государственную казну, похищая народные деньги. Не прихватизируем даром крупные заводы и фабрики незаконным путем. Мы не уклоняемся от уплаты налогов государству. Наоборот, мы не только будем платить налоги, но и будем развлекать народ. Так что, товарищ начайник, здесь я не вижу ничего незаконного. Вместо того, чтобы пугать нас, помогите нам, обеспечьте нашу безопасность и Вы получите свою долю – сказал Уста Гариб.
Услышав про долю, участковый Шгабуддинов почесал свой лягушиный лоб пистолетом "Маузер", слегка сдвинув фуражку, как бы задумываясь. Потом согласился.
– Вот это другое дело! – обрадовался Уста Гариб, возобновляя игру. Он снова и снова начал выигрывать деньги, а я не успевал собирать их. Тут участковый Шгабуддинов тоже включился в игру. Уста Гариб за короткое время выиграл все деньги Шгабуддинова. Он тоже оказался азартным игроком и сказал:
– Давай, парикмахер, вонючий, была ни была, поставлю свой маузер!
– Нет проблем, господин участкобой – сказал Уста Гариб и, подбросив галошу в воздух, сказал:
– Кала – кала – суф!
Когда галоша Уста Гариба приземлилась, толпа ахнула. Потому что Уста Гариб выиграл пистолет участкового Шгабуддинова. Но Шгабуддинов на этом не остановился. Поставил ключ своего служебного мотоцикла "Урал" и тут же лишился его. Дело дошло до того, что он остался в одних трусах. Мы остановили игру, взяв все деньги, пистолет и ключ от мотоцикла. Хотели было уходить, тут участковый Шгабуддинов попросил сыграть в кредит.
Таким образом, он утонул в дерьме, которое называется "долг", причем крупного размера. Уста Гариб обратился к участковому:
– Эй, Шгабуддинов, когда вы отдадите свой долг? Не то я обращусь к вашему начайнику. Пусть он платит за вас.
– О, товарищ парикмахер, только не это. Сейчас поедем в участок, и там я заплачу свой долг на бартерной основе. То есть имуществом – сказал участковый Шгабуддинов.
– Ну, хорошо – сказал Уста Гариб. Он протянул мне ключи от мотика "Урал", и мы поехали в участок. Там Шгабуддинов отдал нам в качестве долга современные, пластмассовые наручники в мешках.
– Ну, ладно, берите вашу пушку, одежду и свой служебный мотоцикл и больше не играйте в азартные игры, товарищ учаскабой Шгабуддинов – сказал Уста Гариб, отдав обратно вещи милиционера.
– Спасибо, никогда не забуду Вашу доброту, товарищ парикмахер. Простите, что не дооценил вас. Оказывается вы добрый, хорошый человек. Теперь мы свами друзья на веки – сказал участковый Шгабуддинов.
Взвалив на плечи мешки, мы вернулись в парикмахерскую. Там мы продемонстрировали наручники клиентам, и возле нас быстро столпился народ.
– Какие хорошие браслетики – сказали они, осматривая наручники.
– Если не дорого я хочу купить пару браслетиков для своей жены на восьмое марта – сказал кто-то.
– А я бы купил для моих дочерей на приданое, жаль, что денег нет – сказал другой.
Короче мы раздали все наручники односельчанам в качестве гуманитарной помощи. Они брали эти кандалы по пять-шесть штук для своих близких, и сами тоже надевали их на руки и ноги, хвастаясь при этом друг другу и расхваливая их. Жаль, что мы не взяли ключи от этих наручников. Мы уже собрались идти к участковому Шгабуддинову, но он удивил нас, сам появившись на своем служебном мотоцикле.
– Гражданин начайник, Вы дали нам наручники, но забыли отдать ключи от этих наручников – сказал Уста Гариб.
Тут участковый Шгабуддинов взбесился. Он заглушил мотор "Урала" и нервно начал кричать на Уста Гариб:
– О чем ты говоришь, парикмахер вонючий?! Какой ключ?! Я не знаю никакого ключа! Ты, чего голос повышаешь на госслужащего?! Или хочешь загреметь в тюрягу?! Пристрелю этим маузером тебя, как бешеную собаку, скотина! Держи язык за зубилами! Понял?! Враг народа!..
