Текст книги "Смерти нет"

Автор книги: Всеволод Глуховцев

Соавторы: Андрей Самойлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Разговор происходил на привале. Ребята выслушали генерала с некоторым недоумением. Один Сергей почти незаметно прищурился: он-то эту историю знал... Но встревать не стал.

– А как это, – не понял Кишка, – при чем тут? Он же врагов увел, так?

– Конечно, – Даня кивнул.

– Ну. А Серега же нас ведет?..

С чувством юмора у Кишки было туговато. Даже до Гондураса иной раз доходило поскорее.

– Э, балда, – беззлобно сказал О-о. – Шутка это. Понял? Шуточное сравнение.

Кишка чуть покраснел.

– Сам ты балда, – огрызнулся он. – Лопух!.. А Сергей ничего этого не слышал.

Он опять вспомнил. Ведь про подвиг Сусанина рассказывал отец, когда они однажды просто так гуляли по лесу.

3

Это случилось в конце прошлого лета, как раз перед той самой несчастной осенью. Было заметно за полдень, но далеко еще до вечера.

Странно, но лишь сейчас Сергей сообразил, что именно такое время дня кажется ему чем-то особенно тихим, умиротворенным. И тогда, в тот день, было так. Изрядно набродившись по лесу, они решили отдохнуть.

– Идем-ка, брат, на одну поляну, – подмигнул с видом заговорщика отец. – Красота!.. Сам увидишь.

– Пошли, – охотно поддержал сын. И вот пришли. Сергей восхитился:

– Ну, пап, и правда... Красота!

– То-то же. Давай-ка присядем.

Уселись в центре полянки. Алексей Владимирович улыбнулся, приложил палец к губам:

– Помолчим!.. Сергей кивнул.

Они молчали, сидели и слушали.

Эта поляна точно сердце леса. Березы, елочки, кусты обступали ее тихо и таинственно. Тишина – главное, наверно, слово здесь. Тихо покачиваются ветви, тихо и ласково синее небо, тихо плывут по нему облака. Живая тишина! Она наполнена неуловимым шелестом, сладковато-пряными запахами... Вдруг налетит ветерок, весело дунет в лицо. Где-то прожужжит шмель. Густая, темная к концу лета трава полна цветов: белые зонтики, сиреневые гроздья иван-чая, мелкие желтые бутончики, редко рассыпанные в одном месте, ближе к большой старой березе.

– Ну как? – негромко спросил Лавров-старший.

– Слов нет, – сын был краток.

– Верно. – Алексей Владимирович поднял голову, огляделся. Рассмеялся.

– Ты что? – спросил Сергей.

– Да если б кто-нибудь лет двадцать назад сказал мне, что стану я таким Сусаниным!.. Ни в каком сне присниться не могло.

– Кем это – Сусалиным?

– Сусаниным, – поправил философ. – Ну, это отдельная история... А впрочем, отчего б не рассказать?

И рассказал. Рассказчик он был превосходный, Сергей слушал с открытым ртом. И когда отец закончил, искренне восхитился:

– Здорово!

– То-то же. Запоминай, брат... И это запомни, – помолчав, добавил отец.

Его рука обвела окрест.

– Да уж это не забудешь!.. – воодушевленно воскликнул Сергей.

– Не забудь, – неожиданно серьезным стал отцовский голос.

Сергей удивился:

– Да нет, конечно. А что это ты так сказал? Алексей Владимирович покосился на сына. Лицо стало знакомо лукавым.

– Есть дело. Хотя... а, нет! – прервал он сам себя. Полез рукой за пазуху, порылся там. – Вот прочти-ка.

Протянул Сергею мятую бумажку. Тот взял, исправно начал читать:

– Красота природы – явление, глубоко взаимосвязанное с духовным миром человека. Можно сказать, что и то и другое суть разрозненные в нашем мире феномены единой идеи... – На этом текстовка обрывалась. Сергей с недоумением воззрился на отца. – И что?

– Согласен с этим? Сергей подумал.

– Ну, наверное, – проговорил он. – Конечно... Красота, это... я вот смотрю, понятное дело, в душе так хорошо.

– Замечательно! – отец обрадовался. – Значит, понял. Не забудь! Ну, пойдем, насиделись.

– Пойдем. – Сергей встал, сморкнулся, вытер нос. – Бумажка-то нужна тебе?

– А, давай.

– Слушай, а зачем ты вообще об этом вот заговорил?

Сергей догадывался, какой будет ответ, но все-таки спросил... А догадывался верно.

Алексей Владимирович сделался загадочным.

– Понимаешь... Вот ты сейчас о красоте верно понял, это хорошо. Но в целом... В целом все сложнее. Я недаром заговорил, разумеется. Есть нечто важное. Но мы с тобой давай-ка будем к нему подбираться постепенно...

4

Но это Сергей много раз слыхал. И про важное он уже понял, так что не это зацепило его сейчас в том разговоре... Важное, важное! Понятно, что написано, и понятно, что спрятано. Где! Вот что зацепило. Где. Поляна! Вот она.

– Па-адъем! – громко скомандовал Бабай. – Кончай отдыхать.

– Серега, – обратился Гвоздь, – затяни рюкзак, будь другом. Вон та лямка ослабла, будь она неладна.

– Давай, – сказал Сергей, а сам все думал. Где спрятано!..

Ребята ловко, споро выстроились в походную колонну, Даня зашелестел картой, вынул компас. Ворожил с этими предметами он недолго, вскинул голову, поглядел туда-сюда.

– Вроде бы так? – указал он рукой.

Сергей прикинул направление. Вот ведь и сам бы не сказал, как это у него выходит! Просто опыт. Но он почти не подводил.

– Правее чуток, – молвил Сергей.

– Вот так? – с готовностью переспросил Даня.

– Похоже... Черт, там самая чащоба. Придется огибать.

– Огибать – не возвращаться. – Даня сложил карту. – Идем?

– Пошли!

Пошли. Скоро втянулись. Ритм, темп, вдох, выдох. Жара, пот, тяжесть нош. Привыкнешь – вроде ничего. Главное, не дать слабины.

«Главное, главное, главное... – повторял про себя Сергей. Главное – не расслабляться. Главное – держать темп. Главное... Где тайник! – вот главное».

Сергей вцепился в эту мысль, как бульдог в тряпку. Он чуял, что правда рядом, но не дается. Что-то было, что-то вот сейчас, только что... Нет, упустил.

С досады он мотнул головой. И не заметил сам, как наддал шагу. Но Даня, шедший следом, тут же его окликнул:

– Серега! А?

– Разогнался. Сбавь ход, а то растянемся на километр.

– Понял...

Обернулся. Все шли молча, сосредоточенно, лица серьезные. Сергей улыбнулся.

При всем этом он ничуть не отклонялся от курса. Ну, понятно, приходилось делать вынужденные зигзаги, обходя ямы, муравейники, коряги и всякую прочую беду, но направление выдержалось Сергеем точно. Солнце шло по небу, менялись тени, что-то потрескивало, ухало приглушенно в глубине леса...

– Что это там? – вскидывался Муха. Да хрен его знает, – равнодушно отвечали ему шедшие рядом Гвоздь или Кишка.

Сергей-то знал, что это разное зверье обеспокоено пришествием людей. Запахами ружейного масла, резины, дыма, шагами, хрустом веток, голосами, смехом... Звери боятся человека, это Сергей тоже знал. Даже годы безлюдья не сгладили эту боязнь. Ребята – кроме Кати, возможно, – наверное, ни одного дикого зверя в жизни не видели, они топали по лесу, как по своим городским руинам. Сергей же в этом мире был своим, он воспринимал цвета, звуки и запахи почти автоматически – это было с ним, окружало его всю его жизнь, с детства... Родная стихия! Вот только об этом Сергей сейчас не вспоминал. Не до того. Он шел, держал курс, и мысль его билась пульсом.

Где же тайник?!

Поляна. Ведь она большая! Сергей легко представил ее себе. Да, огромная. Хотя, пожалуй, огромная – слишком уж сильно сказано... Но не маленькая. И даже одиннадцати искателям найти на ней небольшой объект будет ой как нелегко.

О том же думал и Даня. Понятно, он не мог знать того, что знал Сергей, но мозг его работал четко и выводы делал ясно, прочно – блок за блоком.

Сергей взволнован. Это видно. Значит? Значит, крутится вокруг разгадки места тайника. Но не разгадал. Разгадает?.. Посмотрим.

Важнее то, ЧТО в тайнике.

Здесь Даня сам чувствовал какое-то неясное волнение. Он прекрасно осознавал, что логически это не объяснить. Но разум же и говорил ему: эй, Даня, ты себя знаешь... Ты никогда не станешь волноваться просто так. Ты чувствуешь, чувствуешь: здесь серьезно. Здесь может быть нечто.

Он вглядывался в спину и затылок Сергея. Тот шагал как по проспекту, изредка лишь дергал головой или рукою взмахивал, отгоняя комаров. Но в фигуре его, в легком наклоне плеч, в том, как он держит руки, – да! в этом было предчувствие. Да и во всем вокруг: в причудах света в листве. В синем-синем небе, там где-то, за лесными вершинами, в веселых майских цветах. Даня не знал их названий, конечно. Но они так радовали глаз! Что-то острое, пьянящее, что-то неведомое, от чего и радостно, и тревожно...

И у Сергея то же. Он спешил и сам замечал это. Сбавлял шаг. Осматривался. Все верно! Он опять заставлял себя не спешить.

Себя заставить можно, а вот сердце... Оно билось все быстрее, и дыхание сбивалось, словно после бега. Отчего? Да поди ж, скажи!

Трава под ногами. Зелень свежая, светлая. Желтенькие цветочки как солнышки. Яркие пятна, проблески большого солнца. Шаги. Хруст веток. Близко, чую. Близко, близко!..

Стоп. Сергей встал так внезапно, что Даня едва не наскочил на него. Но с реакцией, слава богу, все в норме: не наскочил, не сбил. А сзади кое-кто не совладал – слишком уж резко тормознул лидер.

Чертыхнулся Гвоздь. Матюкнулся Кишка. Колонна встала.

5

– Что случилось? – воскликнул Костя. Сергей стоял, смотрел и не верил глазам своим.

Казалось бы: чему не верить, так или иначе это должно было случиться. Но все равно...

– Что, Серега? – спросил уже Даня.

Тот сперва кивнул зачем-то, после чего ответил:

– Вот она, родина.

– Пришли? – Костя обрадовался.

– Почти. – Сергей скинул с плеча автомат. – Отсюда до дому полчаса ходьбы. Ну, может быть, чуть побольше. Мы с отцом тут были... – Он осмотрелся повнимательнее и подтвердил: – Да были. Все, карта не нужна.

– Ну так пойдем? – полувопросом предложил Гвоздь.

– Погоди, – сказал Сергей. А чего ждать – не знал.

Где их избушка, он представлял совершенно ясно. Где поляна – тоже. В общем, стоять нечего, можно сразу идти – но не шлось.

И он признался:

– Слушайте, ребята... Как-то не решаюсь я.

Даня дружески положил ему руку на плечо:

– Понятное дело. Нелегко?

Сергей кивал молча. Лицо стало грустным.

– Ну, не скисай! – Даня похлопал его по плечу. – Знаешь что? Давайте-ка привал сделаем! – Он обратился ко всем: – Как вам эта идея?

– Отличная! – обрадовался О-о. – И перекусить не мешало бы.

– Ну, тебе ли жрать, – проворчал Бабай. – Куда столько вмещается...

– Я безразмерный. – О-о подмигнул.

В целом предложение было принято. Слова О-о вызвали цепную реакцию: все вдруг вспомнили, что они проголодались.

– Похоже, вон там поляна, – разглядел Гвоздь. Пошли туда. Верно, метров через сто деревья расступились и ребята увидели маленькую полянку.

– Знакома? – спросил Даня. Сергей отрицательно покачал головой.

Нет, эта полянка была незнакома ему. И не похожа на ту. Это было, скорее, что-то вроде незаконченной просеки. Но кто, когда, зачем начал рубить деревья среди леса, почему не закончили?. , на это, конечно, теперь уже не ответить.

Бабай первый стянул со спины рюкзак, кинул его в траву и блаженно вытянулся рядом.

– Ух! – воскликнул он, но тут же привстал и начал расшнуровывать башмаки.

– Может, поплотнее пожрем? – предложил он. – Костерок разведем?

– О! – поддел его О-о. – А про меня-то: и прорва, и то, и се...

– Да ладно, ладно... а, черт! – Бабай звонко хлопнул себя по шее. – Комары эти, мать их... Ну так что, обедаем?

– Давайте, – решился и Даня.

Все разом задвигались, снимая поклажу, послышался смех. Гвоздь галантно помог Кате стянуть ранец.

– Пойду дровишек поищу, – произнес Сергей. – Вон там, похоже, сухостой есть.

Ему хотелось побыть одному, хоть немножко. Надо было собраться с мыслями. А то мысли текли так: «Ну вот. Ждал, ждал, а как пришло – так пшик... Идти на поляну? Ну пусть. Поляну знаю. А на ней где искать?..»

Сергей ощутил, что теряется. Он сам всех поднял, ребята прониклись, пошли. И вот пришли. А он не знает, что делать.

Тут он встряхнулся. А ну-ка! Хотел собраться – собирайся.

Он осмотрелся. Лес. Трава здорово подросла! Прямо за последние дня три. Вымахала почти по пояс, и цветы распустились. Забавные вот эти колокольчики сиреневые... Он потрогал один. А вот желтые, маленькие звездочки...

Ну, вот опять память! Как наяву – ночью они с отцом стоят на крыльце и смотрят на звезды.

– В те времена, – улыбаясь, говорил Алексей Владимирович, – ученые делали классификации звезд. В зависимости... ну, от разных факторов. И обозначения давали такие броские. Белый гигант, скажем! Или желтый карлик...

Вот это и вспомнилось: желтый карлик. Звезда. Желтый цветочек в траве.

Сергей присел на корточки, осторожно тронул пальцем шершавый стебелек. Яркая звездочка качнулась...

Желтая звездочка. Цветы... Слова отца. Поляна! Желтые цветы. Береза!!

Все!!!

6

Когда прищуренным взглядом Даня проводил унылую спину Сергея, удалившегося за валежником, то во взгляде этом было сочувствие. Ясно – что-то не так. Не того ожидал вдохновитель похода. И растерялся.

Тогда Даня угадал, что Сергею хочется сейчас побыть одному. Это очень верно: сосредоточиться. Даня покосился влево, вправо, увидел, что никто не обратил внимания, не поперся вслед за Сергеем. Все были оживлены, распаковывали свои пайки, переговаривались... Даня незаметно отсел в сторонку.

Он сам ощутил нечто странное. Поддевало нетерпение. Сейчас!.. А что сейчас? Сейчас должно решиться. Что? Не знаю.

Он чуть не сказал это вслух. И это правда: знать было нельзя. Просчитать, вычислить – все это было впустую. Здесь было нечто большее, чем знание; чем просто знание, вернее. Знание, но другое.

И опять, как бывало раньше, мысль свернула к нагрудному кресту, так выручавшему Даню по жизни. Он положил ладонь на этот крест, ощутил холодок металла...

Что-то должно быть. Даня закрыл глаза.

– Есть! – звонкий возглас потряс лес.

Все аж застыли на местах. Даня открыл глаза.

Раздался треск. Сучья кустов мотнулись, из них выскочил Сергей. Глаза – как два велосипедных колеса.

– Ребята!! – возопил он и тут же кувыркнулся в траву.

О-о расхохотался от такого трюка. Фыркнул еще кто-то. Сергей сам вскочил и рассмеялся.

– Ребята, – повторил он уже без крика. – Все! Я знаю, где тайник!

– Опять озарение, – понял с иронией Бабай. Он был в таких делах скептик.

Но Сергея пробило так, что всякий скептицизм побоку.

– Да! – сказал он. Его распирало от счастья. – Теперь все. Никаких гвоздей!

– Каких гвоздей? – сощурился Гвоздь. Вопрос канул в никуда. Сергею все поверили враз – и Бабай тоже в глубине души, только не хотел себе сознаться. Слишком уж ценил он реноме скептика.

– Ну и где? – спросил Костя.

– На той поляне... Ну, словом, знаю! У старой березы. Где желтые цветы. Там! Точно. Знаю. Пошли!

7

И пошли, и пришли. Сергей не шел, а мчался. Вместо получаса – двадцать минут. От темпа все взмокли, выбились из сил, но ни один не роптал. И про голод забыли.

– Сейчас, – задыхаясь, бормотал Сергей, – сейчас, сейчас... Немного!

Он не замечал, что это вслух.

Но никто не говорил ничего, не переспрашивал. Ясно – азарт, напор, факт. Без слов.

Родной лес вел Сергея. Все приметы – вот они! Сердце билось по-сумасшедшему. Поляну Сергей угадал метров за сто. Еще лес, стволы берез и лип, везде кусты, сквозь них приходилось переть напролом – треск, шум, от листьев клочья в стороны...

Но вот это пройдено. Последний шаг – и Сергей встал. Кто-то нечаянно подтолкнул его в спину. Он отшагнул влево. Ребята гурьбой, толпясь, высыпали на опушку. Пыхтение, возня длились еще секунд пять, а после все смолкло. Тишина.

Сергею сделалось смешно: никто не решался ступить на поляну, как будто заколдованная зона. Он не шел – и все стояли.

– Ну, что остолбенели? Идемте.

Старая береза никуда не делась. Вот она – в майской зелени словно бы и помолодела. Сергей двинул к ней наискось через лужайку, за ним зашагал Даня. Все прочие замешкались на миг, а затем повалили следом.

Сергей уже не спешил. И сердце не билось взволнованно. Обычная работа, больше ничего... Он подошел к березе, огляделся. Посмотрел вверх – просто так. Нежная зелень, голубое небо. Полдень.

– Вот так, – сказал Сергей. Прозвучало это у него вполне философически и было принято за руководство к действию.

– Что, здесь копаем? – Бабай притопнул по траве и тоже огляделся окрест.

– Сейчас, – ответил Сергей. – Соображу... Катя, отойди-ка.

Катя проворно отступила в сторону.

– Ага. Ну, похоже, здесь. Вот этот участок, – очертил пальцем в воздухе.

– А цветы где? – Костя удивился.

– Какие цветы?

– Ну, желтые. Сам же говорил – где цветы желтые.

– А-а!.. Чудак ты, Костя. Это ж когда было? В августе. А сейчас май! Цветы-то поздние.

– Фу ты! – Костя в досаде хлопнул себя по лбу. – Не врубился.

Муха слегка напрягся: он в месяцах не очень разбирался, и когда называли: июнь там, июль, апрель – путался. Стеснялся этого. И сейчас в мозгу у него закрутилось: август, август, когда это?. , летом? А, ну да! Конец лета. Точно!

Он чуть не подпрыгнул от радости. И вскричал:

– Да чего болтать-то! Давайте копать. Где? Бабай смерил малого генеральским взглядом, но промолчал. Своего подчиненного, конечно, он бы одернул.

– Где копать? – Сергей стал деловым. – Ну, давайте с разных концов начнем, навстречу друг другу. Вот отсюда, отсюда и отсюда. Думаю, только этот участок. Больше не надо.

– Что значит думаю? – Бабай нахмурился. – Ты ж сказал – знаю?

– Ну, знаю, знаю.

– Ни хрена себе, только этот... – протянул Кишка. – Да тут окривеешь! До вечера провозимся...

– Да ну, до вечера! – перебил Сергей. – За час управимся. Глубоко-то не надо. Где-нибудь полметра глубины, не больше. Где лопата? Давайте!

– Подожди, Серый, – спокойно молвил Даня.

– Что такое?

Даня подмигнул ему:

– Спешка – дело трухлявое. Прежде чем браться за дело, надо мозгами пораскинуть.

– То есть?!

Пришлось разъяснить:

– То есть логически размыслить. Все станет много легче.

– Например? – Сергей насторожился.

– Например, – педантским тоном заговорил Даня, – здравый смысл подсказывает: если это тайник, что это значит?

– Что? – воскликнуло хором несколько человек.

– А то, что дерн аккуратно вырезали, подняли; что надо спрятали – и снова закрыли.

– Аккуратно... – что-то начал соображать Костя...

– Аккуратно, – весело подхватил Даня, – но не так, чтоб совсем незаметно. Если всмотреться внимательно...

И тут точно молния сверкнула у Сергея в голове!

– Ах ты! – вскричал он. – Да как же я сразу не допер!!

В самом деле – чего ж тут думать. Ясно: на этом месте что-то должно быть чуть-чуть не так. Трава, почва! Что-то не так.

– Давайте, ищем, – засуетился Сергей. – Давайте, народ. Это же мигом!

Он был прав: на такой участок одиннадцать рыл – тьфу. И как всегда, удачливее всех оказался О-о.

– Слушайте, – неуверенно промолвил он. – Вот тут какой-то вроде холмик... Может, то?

Сергей так и метнулся туда. Упал на колени.

– Ну-ка!..

Точно. Незаметный сверху, но совершенно отчетливый на ближний взгляд, на ощупь – холмик. Сергей огладил его ладонями. Точно! Прямоугольной формы. Таких не бывает. Значит – клад.

– Лопатку!

Кто-то протянул саперную лопатку. Сергей схватил ее.

Удар! Еще удар! Целый пласт дерна вспучился горбом.

– Есть! – восхитилась Катя.

– Кажется... – процедил Сергей.

Штыком лопатки он поддел пласт, напрягся – перевернул. Тот вяло шлепнулся белесыми спутанными корнями вверх.

– Есть!!

А это кто крикнул? Сергей не знал. Да и какая разница! Он отгреб сухие комья, очищая верх голубой пластмассовой коробки.

Все сгрудились вокруг.

– По бокам! По бокам отчисть, – не терпелось Косте.

Сергей и сам знал, как надо. Провел точными, аккуратными движениями борозды обочь коробки; смахнул крошки и пыль сверху. Можно было вынимать... но Сергей поймал себя на том, что он чуточку тянет. «Торжественность момента!» – усмехнулся он и резко выдернул тайник.

Крышка соскочила легко, лишь коснулись ее пальцами. Коробка невысокая, почти плоская – и содержалось в ней одно: обычная школьная тетрадь в ярком, с голограммой, переплете.

– А! – обрадовался Костя. – Я такие видал. Пальцы Сергея задрожали. Неловко он попытался перелистнуть страницы – увидел четкие строчки, ясный почерк. Тетрадь захлопнулась.

– Ты что, Серега? – удивился Даня.

– Нет. Ничего, – отрывисто сказал Сергей. – Просто так.

А это слезы непрошеные навернулись на глаза, и Сергей еле удержал их. Предательски задергались губы... Он справился и с этим. Только наклонил пониже голову.

Так, – повторил он. – Вот тут вроде еще что-то есть...

– Да нет ничего, – удивился Кишка. До него, конечно, не дошло.

Но Сергей уже овладел собой.

– Да, нету, – молвил он. – Ну что ж, посмотрим. Открыл первую страницу.

«Дорогой мой сын! – началась рукопись. – Если ты читаешь эти строки...

Глава 21
ЖИВОЙ КОСМОС

1

…эти строки, то меня, вероятно, нет с тобой рядом. Не хочу сказать – нет в живых, так как верю в бессмертие вообще и надеюсь на свое в частности. Почему мне хотелось бы думать, что разлука наша временна. А жизнь – вечна».

– Ну, чего ты! – нетерпеливо вскричал Бабай. – Давай вслух читай!

– Вслух? – усомнился Сергей. – А вы, э-э... поймете? Здесь ведь, поди, философия сплошная!

– Ты читай, – распорядился Бабай. – А там видно будет.

– Ну, как скажете.

Сергей откашлялся и прочитал начало. Сделал паузу. Оглядел слушателей.

– Все понятно, – поспешил заявить Костя. – Чего непонятного? Все понятно.

Сергей вопросительно поводил взглядом туда-сюда. Народ безмолвствовал.

– Понятно, значит, – расценил это глашатай. – Ладно, продолжаю.

Он уселся поудобнее на траву и продолжил:

– «... жизнь – вечна. Я уверен: ее не одолеет никакая нечисть, даже если покажется, что все пропало. Не пропадет. Жизнь – большее, чем представлялось нам до сих пор. Мы, люди, упустили это из виду. Ты помнишь, наверное, как мы с тобой однажды зимним вечером обсуждали плюсы и минусы техногенной цивилизации...»

Здесь Сергей прервался.

– Верно, – сказал он. – Помню! Как вчера. Говорили, что во всем есть свои и хорошие стороны, и недостатки.

– А что это – техно... как это там? – наивно спросил Муха.

– Техногенная цивилизация?

– Ну да!

– Я знаю! – обрадовался Костя, но на него шикнули.

Сергей постарался как можно доступнее объяснить Мухе смысл мудреных слов, и надо сказать, сумел сделать это неплохо.

– А-а!.. – произнес Муха. – Понятно. Это, значит, такое развитие было раньше?

– Да, – кивнул Сергей. – И мы с отцом толковали... да вот тут и написано: «... техногенной цивилизации. Я, сознаюсь, затеял этот разговор не просто так. Мне хотелось, чтоб ты его запомнил. Я далек от мысли, что человечеству надо было совсем отказаться от научного прогресса и остаться жить в пещерах. Смешно говорить так! Этого просто не могло быть. Но и злоупотреблять техникой не стоило, а именно так и случилось.

Где, когда люди переступили ту грань? Не знаю, не берусь сказать. Когда тягу к удобствам, комфорту и удовольствиям стало не перебороть?.. Я еще тогда, в те времена, предупреждал, что это не шутки, что надо бы остановить, поскольку в погоне за благами земными мы упускаем из виду другие блага, земные тоже, но иного рода. Мы не замечаем, что живем и развиваемся отдельно от богатств природы, то есть биосферы Земли».

Тут Сергей вновь прервал себя.

– Биосфера... ну, как бы вам это объяснить...

– Никак не надо, – сдержанно сказал Даня. – Читай, не прерывайся. Что надо – спросим после.

– Ага. Ну ладно, «... биосферы Земли. Не буду здесь пускаться в размышления о свойствах и причудах мироздания, постараюсь сказать кратко. Наука и технологии сложились так, что были нацелены на освоение уже заданного человеку пространства – времени, заданного условиями нашего мира. Опять же! Ни в коем случае не хочу утверждать, что этого не нужно было делать. Это делать было не то что нужно, а необходимо. Но помнишь, мы и об этом говорили – во всем должна быть „золотая середина“. Вот ее-то, середину, в какой-то момент и упустили. А с нею упустили и возможность открыть по-настоящему биосферу, вернее, ее растительный мир.

Я пришел к таким выводам еще в прежние времена, до катастрофы, а теперь убедился в этом окончательно. Ведь, в сущности, мы, люди, и растения Земли существовали разобщенно, в разорванных пространствах. Разумеется, мы использовали растения в своих целях, да и они нас тоже: наши биологические массы служат пищей друг другу... но настоящего единства нет.

Видимо, здесь надо объяснить суть настоящего единства. Давно я обратил внимание на то, что растения – особый мир. Неверно думать, что это низший по сравнению с животными уровень живого вещества! Нет, они не ниже, они другие. Помню, как в свое время поразила меня простая вещь: если растения ниже нас уровнем, то почему они красивее и добрее нас?! Ведь это в самом деле так: ничто не сравнится красотой с пейзажем земли, ни одно животное, ни один человек не прекрасны так, как даль наших лесов, полей, холмов, рек и озер... Кроме того, растения, в отличие от нас, не нуждаются в насилии для того, чтобы питаться. Мы вынуждены пожирать другие существа, а растения живут, никому не мешая, никого не уничтожая. Они не приносят в мир зла, а лишь покой, умиротворенность и красоту.

Но, разумеется, есть какие-то преимущества и у нас. Какой отсюда следует вывод? Вот он: человек и мир растений – две ветви жизни, которые почти не знают друг друга. Отсюда дисбаланс, отсюда и трагедия человечества. Мы не сумели разглядеть то, что перед нами! Вспомни, Сережа, как мы с тобой гуляли по лесу, как восхищались его красотой. Признаюсь: я это делал недаром, хотя до поры до времени не говорил тебе об этом. Мне хотелось, чтобы ты проникся этой красотой, чтобы впитал ее в себя, всей душой своей. Я не знаю, доживем ли мы с тобой вместе здесь, в этой жизни, до того дня, когда я расскажу тебе все это, и ты меня поймешь. Я надеюсь!.. Надеюсь, что и наша мама. Что я сумею передать это тебе, а ты потом Володьке... и так далее. Человечество не должно погибнуть. Больше того! Оно должно вступить в новую фазу бытия. Я в том уверен, несмотря на все несчастья. Это урок. Увы, беда – самый лучший учитель в этом мире. Мы научились. И мне хочется, чтоб вы, мои дети, влились в новое, преображенное человечество.

Я уже много раз обращался к тебе с фразой «помнишь ли...», но что ж делать – приходится еще. Помнишь ли ты – это было в самом начале лета, – как мы с тобой вышли на юго-восточную опушку нашего леса? Помнишь, конечно. Пологий склон холма, поля уходят вдаль, перелески. И вот в одном из них, среди берез, стоит маленькая заброшенная церковь...»

2

Тетрадь резко захлопнулась. Сергей смолк. Несколько секунд царило полное безмолвие. Тихонько шумел лес.

– Ты чего?.. – как-то непривычно осторожно спросил Бабай.

Сергей поднял голову, обвел друзей странным взором.

«Восторженный», – мелькнуло в голове у Дани про этот взгляд.

– Ребята... – начал Сергей торжественно, а кончил так: – Я-то был совсем дурак.

– Совсем? – лукаво переспросил О-о.

– Почти. – Сергей улыбнулся, встал и отряхнул штаны.

– Поясни, – потребовал Бабай.

– Поясняю. Я вам заорал, что все понял, да? Ну да.

– Ну да! Вот и вышел дурак. Потому как ни хрена не понял!

– Как так? – запротестовал Костя. – А тайник?! Ты же его нашел!

– Ну, тайник, это уж да... Но это предисловие. Скажем так: главного не понял. Вот! – Он потряс тетрадкой. – Вот где!

– Теперь понял, что ли? – Бабай сдвинул брови. Сергей, однако, стал в прогнозах осторожнее:

– Думаю, что да. Думаю, да. Опушка, склон холма... О господи! Прямо перед глазами, так и вижу. Пошли!

– Туда? – сказал Даня. – На юго-восточную?..

– Да. Пошли! Это не так далеко. За час дойдем.

– Стой, так ты до конца не дочитал. – Бабай указал на тетрадку. – Что там дальше-то?

– Вот потому и пошли. Сами все поймете. Я скажу! Он не стал тратить больше слов. Махнул рукой и зашагал в чащу. Хрустнул сухой сучок.

Ребята на какое-то мгновение замешкались, но Даня молча устремился за Сергеем – а раз сам генерал пошел, то остальным-то и подавно. Все пустились вслед.

И вновь Сергей как на крыльях летел. Но и прочие научились быть в лесу, и они мчались так, точно никакой поклажи на них нет. Марш-бросок! – вот земля под ними пошла под уклон, стали реже стволы берез и лип, и – то ль почудилось, то ль в самом деле... нет! Не почудилось. Еще не совсем, но показалось впереди бескрайнее пространство, свет его, высота небес, дыхание ветров...

– Ну вот! – прокричал Сергей на бегу. – Вот!.. Здесь! Вот оно!..

Пространство быстро нарастало. Оно будто само вливалось сюда, раздвигало деревья, смывало кусты – навстречу людям, а люди навстречу ему.

Сергей чувствовал, как бьется сердце. Оно билось счастливо. Такого не было никогда еще в его жизни. Была радость, было наивное, беззаботное детство... наверно, это все казалось счастьем, но сейчас о том и говорить нечего.

Он опустил взгляд. Не хотел, чтоб ему что-то мешало. Хотел все и сразу. Смотрел под ноги, видел, как ходят тени по траве, слышал шелест листвы. Ветер летел оттуда, из просторов, он был теплый, словно солнечный, он обещал неведомое, новый, дивный и прекрасный мир.

«Еще малость, – говорил себе Сергей. – Ну, еще. Чуть-чуть! Вот уже последние стволы. Вот граница тени и света. Вот он, свет! Вот предпоследний шаг. Последний...»

Вот и все.

Сергей поднял голову.

Боже мой!..

Он не понял – подумал лишь или сказал это вслух. Да и какая разница! Главное – он увидел ЭТО.

Склон уходил вдаль так полого, что там, в этой дали, уже и не понять – выравнивается ли он, или что-то все так же плавно круглит его вниз. При том, что никаких теней, туманов, ничего, мешающего взору... нет, конечно. Все ясно: небо, поля, перелески, горизонт. Где-то почти на самом краю серебристо отблескивала тоненькая ленточка реки.

– Красота!.. – восхищенно выдохнул кто-то. Сергей даже не понял кто. Но это и не важно.

Он обернулся к друзьям. Глаза его сияли.

– Ну как?

Даня лишь головой покачал:

– Слов нет!..

Это была правда. Слов не было потому, что почти никому из москвичей никогда еще не приходилось видеть столь безмерный мир. Конечно, они забирались на крыши больших домов, на огромную высоту и видели оттуда большие пространства – но то были пространства замершего города: пустые улицы, пустые дома... Впечатление от этого было скорее гнетущее, чем вдохновляющее.

Уфимцам же подобное было знакомо. У себя они видали похожие ландшафты. Но никто тогда толком не обращал внимания на их красоты. А сейчас, после слов Сергея, после того, что они услышали из дневника его отца, они взглянули по-другому. И сейчас они тоже стояли и молчали, пораженные величием открывшейся им картины.

И лишь один человек не удивился. Это был Муха.

Не сказать, что этот пейзаж был точно таким же, как на найденной картине, которая так и стояла у Феди дома; нет, он другой. Но этот мир!.. Это был тот самый мир. Муха узнал его сразу. И понял, что вернулся. Понял, что красота этого мира ждала его, Муху, и вот дождалась – а по-другому и быть не могло.

– Ну как? – повторял Сергей. – Впечатляет?!

– Еще бы, – ответил Даня.

– Теперь поняли, в чем суть?

Бабай, Даня и Костя переглянулись. Что-то блеснуло, но...