Текст книги "Смерти нет"
Автор книги: Всеволод Глуховцев
Соавторы: Андрей Самойлов
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 11
РАЗНОСТЬ ФАКТОРОВ
1
Если бы Тощий услыхал разговор Кости с Сергеем о присутствии либо отсутствии души у его хозяев-гоблинов, он наверняка бы лишь хмыкнул презрительно...
Его это не интересовало.
Достаточно было того, что у самого-то у него душа есть и что под действием магических снадобий она способна отправляться в путешествия по диковинным мирам, таким, в которых рядовому человеку не бывать ни в жизнь, – чем Тощий немало гордился.
Он редко задумывался о будущем. А если честно, то и не задумывался вовсе. Вернее, считал, что это будущее придет само собой. Главное – жить правильно. А уж судьба сделает как надо.
Как видим, человек этот мыслил вполне разумно. Даже философически. Вот только в умопостроениях своих он допускал ошибку, в логике известную как «подмена тезиса»: когда правильное рассуждение строится на неправильном исходном основании и в итоге приводит, естественно, сами понимаете, к какому выводу.
Жить надо правильно. С этим поспоришь? Нет. Тощий полагал, что он живет правильно. Правильнее некуда...
Если кому-либо довелось сравнить те миры, в которых блуждал его нечистый дух, с мирами, скажем, Тэйки, то постороннего наблюдателя поразила бы скорее всего разница цветовых гамм. Пространства Тэйки все были пронизаны светом, он искрился, переливался в голубых, нежно-сиреневых, изумрудных просторах, он казался самой сущностью этого мироздания, а яркие волшебные цвета – множеством его воплощений... У изменника было не так.
Ему виделись могучие, величественные, но мрачные, угрюмые теснины, более всего похожие на скалы, расщелины и каньоны. Казалось, что все это в холодном, стылом месте. Оно было как живое, двигалось, смещалось, меняло цвета... Вот цвета-то эти – темные, тревожные; бурый перетекал в серый, а потом вдруг все наливалось убийственно-кровавым, таким, от коего выть волком хочется. Или бежать скорей куда глаза глядят, лишь бы не видели они это багровое зарево.
Но Тощему такое было в самый раз. Он упивался, наслаждался. Он хотел, чтоб это оставалось с ним навек... ан нет. Пришло время – и грозовой фон стал блекнуть, таять, затем явственно распадаться, в прорехи начало вливаться что-то совсем черное и бесформенное... и Тощий понял, что это ночь.
Он лежал с открытыми глазами. Сколько времени прошло, он не знал. Голова была тяжелой, неприятно давило в висках. И сухо во рту. Обычное ощущение после дурмана.
Тощий прислушался. Ни звука. Дрыхнут, поди, разбойнички. Надо бы встать, проверить, кто там на посту...
Нет. Неохота. Слабость. Голова болит...
Он закрыл глаза. Одна тьма сменилась другой.
2
Потом дни сменялись днями...
Четверо бандитов жили уныло, неподвижно. Проедали продукты, полученные тогда еще, играли в карты. Только теперь втроем – Тощий, как новый главарь, считал ниже своего достоинства забавляться с подчиненными. Да и не нуждался он в общении.
Те трое большей частью молчали. Вяло шлепали картами. Без аппетита ели. Подолгу лежали: спали или просто так... Как-то раз Ботва не вышел на дежурство, поленился. Правда, тут же и раскаялся, ибо Тощий обнаружил это, и коротенькое следствие завершилось приговором: десять ударов проволочным жгутом по филейной части. Сам же Тощий и привел приговор в исполнение – совершенно равнодушно, без эмоций. Ботва дергался, визжал, зато после экзекуции насчет дежурств сделался почти отличником... Спать, правда, ему теперь приходилось на животе.
Вообще, драма, разыгравшаяся в группе, как-то придавила всех. Даже Мыло. Раньше он, бывало, ржал идиотским гоготом, а нынче и этого не стало... И Тощий стал другим, хоть сам не замечал. Прежде был просто молчалив и неприветлив, а стал нелюдимым совсем. Если раньше все равно – один ли, с другими, то сейчас видеть никого не хотелось, и он то лежал в своей комнате, то отправлялся бродить по окрестностям, предупреждая своих обормотов, чтобы никуда не отлучались.
Браслет молчал. Тощий поглядывал на него: молчит, холера. Самому напомнить о себе не в правилах, это уж известно... Ждем-с!
Блуждая по мерзлым улицам, главарь частенько думал о будущем пополнении. Какое оно будет? И – главное! – кто там станет тайно наблюдающим за ним, как сам он когда-то был таким же надзирающим за Жженым?..
А в том, что такое гоблиново око у него в команде будет, Тощий даже не сомневался. Ему бы не знать! Это его не оскорбляло. Надо, значит, надо. Но быть настороже необходимо. Можно ведь и ни за что ни про что влипнуть. Попадется паскуда...
Ни на секунду в голову ему не пришла мысль, что для Жженого он оказался такой же «паскудой». Но мысль другая промелькнула воровато: а что, если того... вычислить кто, да и кранты. Погиб во время операции. А?..
Но сам же он испугался своих мыслей. Черт знает этих магов, вдруг они читают в наших мозгах! Все насквозь видят...
Предположение сомнительное, что там говорить. Но от греха подальше Тощий поскорее перестал думать об этом – о пополнении, о магах, о гоблинах вообще... Постарался просто ни о чем не думать. Остановился.
Ясно, что жизнь учила Тощего сурово. В числе прочих уроков был и такой: не расслабляться. Никогда. Что он и делал.
(Можно ли считать расслаблением те самые полеты по мирам-призракам?.. Он сам так не считал.)
Не расслабился он и сейчас. Огляделся. Спокойно. Он отступил в промежуток между гаражом и трансформаторной будкой – так, что никто не мог его видеть ни из какой точки. Здесь он позволил себе посмотреть в небо, чего практически не делал.
Прозрачно-голубой, далекий, дивный небосвод не нашел никакого отклика в душе убийцы. Но вот ветерок, пробежавшийся над самой землей, морозный, свежий, внезапно напомнил что-то. Что?.. Беспокойно задвигалась память, перебирая прошлое... Что?! Что-то было. Где-то и когда-то.
Так и не вспомнилось. А на руке мягко завибрировал браслет.
Ну надо же! Тощий ухмыльнулся. Вот тебе и не думай ни о чем. Не стал думать – и сразу вспомнили... Он поднял руку, поджидая, когда явятся таинственные письмена.
Флюиды браслета на него действовали слабо. Легкий, почти неощутимый толчок головокружения – да еще показалось, что собственные руки вдруг куда-то отодвинулись от глаз. Это было забавно; Тощий даже пошевелил пальцами – потеха, как будто до них метра три.
Потекли знаки. Тощему не надо было вчитываться: они словно сами вплывали в мозг.
Подкрепление завтра... утром... на углу... пароль... отзыв... трое. Встречайте.
Зеленоватое свечение погасло.
Ну что ж, по крайней мере, что-то есть. Тощий осторожно сделал шаг вперед, огляделся. Все в норме. И он зашагал домой.
3
На следующее утро, прихватив с собой самого толкового – Пистона, Тощий отправился встречать новобранцев.
На запланированное место пришли, естественно, пораньше. Тощий присмотрелся, прислушался. Пистон при этом был тише воды, ниже травы.
– Давай в этот дом, – вполголоса велел Тощий, – на первый этаж. Оттуда как на ладони...
Ждать долго не пришлось. Стоя по разные стороны окна, они наблюдали разные сектора, и минут через пять Пистон зашептал:
– Идут! Идут, босс... Вон оттуда!
– Отойди, – приказал Тощий.
Пистон послушно отступил. Тощий поднырнул под нижний обрез окна, к той стороне проема, выпрямился, глянул.
Точно, трое. Идут не таясь, в теплых куртках, за плечами у всех огромные рюкзаки. Наметанный глаз мигом определил уверенную, плотную походку переднего плечистого, мощного парня – и корявый, неумелый шаг двух других.
«Лохи», – вздохнул про себя Тощий.
Те остановились. Передний что-то сказал двум другим. Они закивали, начали озираться...
Тощий прижался грудью к стене, голову повернул к окну.
– Эй! – резко крикнул он.
Свистящий шорох – автоматные ремни скользят по курткам. Тощий прокричал:
– В полночь на перекрестке!..
Молчание. Настороженный голос:
– Приди и увидишь.
«Порядок», – сказал себе Тощий. Шагнул в оконный проем.
– Мы здесь! Стойте где стоите. Идем. Пистону было чертовски любопытно. При Тощем, правда, он и рта не смел раскрыть, зато уж пялился во все глаза. Новые, черт возьми!
Передний, тот самый могучий парень, неприятно напомнил Пистону пропавшего бесславно Скальпа. Такой же амбал, такой же нахальный, дерзкий взгляд – только глаза серые, с прищуром; Скальп, чтоб ему пусто было, мог прямо в душу тебе уставиться круглыми, зеленовато-карими... Да, ну и этот, похоже, сволочь.
Слева от него – длинный, с мутным взором, приоткрытым ртом. Дебил.
Ну и, наконец, по правую руку стоял невысокий, круглолицый, большеголовый: маленькие глазки хитровато бегают, красный носик-пуговка сопливо шмыгает...
Автоматы в руках у всех троих.
– Ну здравствуйте, что ли, – молвил Тощий.
– Здорово, – ответил качок.
Его голос говорил: «Приди и увидишь». Видно, за старшего у них... Был.
– Вам все объяснили? – безразличным тоном осведомился Тощий.
– Все, не все, не знаем, – нагловато сказал детина. – Объяснили, что должны прийти сюда. Назвали пароль и отзыв. Сказали, что будем действовать с группой Тощего... Это ты и есть?
– Не «с группой», – поправил Тощий, – а «в группе». Большая разница.
Как бы невзначай на свет появился генератор. Тощий небрежно поиграл им, будто стеком.
Конечно же, он заметил, как взгляд здоровяка скользнул по этой элегантной машинке. И наглости в нем сразу же поубавилось. Тощий усмехнулся про себя: то-то же! Смотри, смотри... У тебя такого вовек не будет.
Вывод отсюда: значит, наблюдающий не он. Так сыграть невозможно!
Значит, кто-то из тех двух. Ну, посмотрим.
– Так, я думаю, все ясно. – Тощий похлопал стволом генератора по ладони. – Я старший группы. Ваше дело простое: делать, что я скажу. За неподчинение: первый раз – в рыло, второй – тоже в рыло. Только первый раз кулаком, а второй – пулей...
Все это говорил Тощий размеренно, монотонно, даже скучновато. Он знал, что делал. Такой тон действует сильней, чем гром и молния. Тем паче в сочетании с внешностью: лидер группы был ни дать ни взять Кощей Бессмертный...
– Как звать? – вдруг резко оборвал себя он.
– Капкан! – отчеканил амбал.
Он как-то подтянулся. Нагловатую развязность пригасил. Хватило, видно, ума понять, что здесь такой номер не прокатит.
– Ясно. Ты? – повернулся Тощий к головастику.
– Редька, – охотно представился тот.
– Понял. Тебя как?
– Бред, – уныло молвил длинный.
– Хорошее имечко... В рюкзаке что?
– У кого, у меня? – выкатились туманные глаза.
– Да, у тебя.
– В рюкзаке, – произнес Бред, как бы запоминая. – Ну что там может быть?.. Жратва, во-первых. Потом, теплые вещи. Вам велели передать. Есть и медикаменты. Вещь нужная... Это вот, видимо, основное. Потом, второстепенное...
– Все понятно, – прервал Тощий. – Теперь ясно, почему тебя так назвали... У вас что?
То же самое, – сказал Капкан. При упоминании о жратве Пистон духовно воспрянул, даже чуть было не вякнул что-то. Но вовремя прикусил язык.
Тощий посмотрел на вновь прибывших так, что если у кого из них еще и оставалась охота куражиться, то после этого пропала точно.
– Тогда вперед. – Он отступил в сторону. – Пистон, веди их, я замыкающим пойду.
На ходу он ощупал опытным взглядом фигуры всех троих – у кого может быть заметен генератор?.. Но ровно ничего заметно не было.
Ну, Капкана можно было уже не брать в расчет. После того психологического трюка ясно, что он не надзирающий. Тогда кто?.. Бред? А вот это как раз не бред! Дураком прикинуться – самое милое дело. Хрен раскусишь. Да только не на того напали...
Вновь запульсировал браслет.
Тощий притормозил. Прочие не заметили, шли себе дальше. Он подождал несколько секунд, подтянул рукав, глянул на запястье.
Знакомое обманное чувство. Тихо горящие слова:
Задержитесь... За углом дома...
Все. Тощий крикнул в спины:
– Пистон! – но обернулись все.
– Доведешь до базы, – распорядился босс. – Начинайте обед готовить. У меня дела.
– Вы надолго, босс?..
– Не твое дело. Ступай!
4
Как всегда, маг объявился неожиданно. Да Тощий и не ожидал – бесполезно, ясный перец. Явился, и ладно.
– Слушаю, – произнес Тощий почтительно и с достоинством.
– Задание прежнее, – пискляво молвил гигант. – Объект необходимо взять в хорошем состоянии.
– Возьмем, – пообещал главарь.
– Необходимо провести подготовку. Проверьте качество ваших новых единиц. При необходимости подтяните их до уровня.
– Сделаем.
– Не сомневаюсь. Мы ценим вас.
Вот те на! На что уж Тощий был воплощение ледяного бесстрастия, а тут и он чуть не упал. Слышать такое от начальства! От гоблинов!.. Нет, это что-то новое.
– Польщен, – сказал он, и втайне заскреблась надежда, что сейчас похвала сопроводится материальным поощрением, а именно розовым шариком...
Но прозвучало только обещание:
– В случае успешного решения задачи я гарантирую вам три порции.
– Благодарю. – Тощий позволил себе изобразить церемонный наклон головы.
А в душе у него, что уж там говорить, вспыхнула целая сверхновая звезда. Он изо всех сил постарался сдержать радость. Но они вырвались все же в виде вопроса, коего Тощий и сам от себя не ожидал. Получилось это так:
– Благодарю. А можно узнать, зачем вам этот Муха?
Вырвалось, черт! Тощий жестоко выругал себя – Да уже поздно. Слово не воробей.
Но маг как будто и не осерчал. Если и была пауза между вопросом и ответом, то совсем незаметная.
– У него присутствуют явно выраженные магические способности. Он представляет для нас значительный интерес.
– Понятно. – Главаря это слегка озадачило. – Значит... Да, а тогда... Мы сумеем с ним справиться?
– Фактор внезапности, – был дан ответ, – старайтесь использовать его. На подготовку вам неделя. Затем получите окончательные инструкции. Я вас больше не задерживаю.
5
Даня, Бабай и Немо сидели дома у Гвоздя и обсуждали результаты последней вылазки.
– Они под самую зиму совсем с ума сходят, – сказал Немо, разумея вампиров. – Но вы хорошо сработали. Тактически. Все правильно сделали.
– Ну, это фигня, – поскромничал Бабай. – Меня другое напрягает: книжку-то мы так и не нашли, вторую половину. Где ее теперь искать? И надо ли?..
– Надо, – твердо сказал Даня. Встал, прошелся по комнате. – Искать надо, потому что это вещи, на которые гоблинская магия не действует. Я в этом уже убедился.
Он подумал, привычным жестом коснулся крестика.
– Даже больше. Думаю, только так мы с их магией и справимся. А значит – и с ними.
Гвоздь усмехнулся. Даня это заметил:
– Что? Сказать что-то хотел?
– Хотел, – не спорил Гвоздь. – С вопросом «зачем искать» все ясно. Остается вопрос – где?..
– Хороший вопрос, – одобрил Даня. – Как бы ты сам на него ответил?
– Я бы ответил – не знаю.
– А вот ответ плохой. – Даня даже не улыбнулся. Он все ходил по комнате туда-сюда, сцепив руки за спиной.
– Ну, тут ничего нового не выдумаешь, – произнес Немо. – Идти и искать. Что за объект – примерно знаем... Тэйки знает, – поправился он. – Вот мы с ней этим делом и займемся.
Даня остановился. Посмотрел на Немо, но взор был таков, что видел, казалось, не товарища, а нечто далекое-далекое...
Ясно было, что такая стратегия генералу не очень нравится. Но ничего другого он покуда предложить не мог.
– Ладно... – медленно вымолвил он. – Начнем с этого. А думать все же надо. Упускать нельзя! – Он подумал немного и добавил: – Фактор силы. Главная вещь! Прошляпим – пиши пропало.
Глава 12
КТО ИЩЕТ, ТОТ НАЙДЕТ!
1
Примерно в том же направлении, что и Даня, думал и Сергей, только ход его мыслей был несколько иным.
Ему все не давала покоя та самая мысль: чем душа нечисти отлична от человеческой?.. Для начала решил опросить соратников, еще на обратном пути. Но толку из этого вышло немного.
Бабай сразу посоветовал не грузиться всяким вздором:
– Ты, Серега, зря себе башку забиваешь такой хренью. Ну, ты умный парень, конечно, слов нет. Да только слишком умным быть, по-моему, тоже хреново, мать его! Вот у нас в Уфе один был, Очкарик звали. Мозг! Так что ты думаешь? Пропал. Ушел, и нету.
– Ну, он, наверное, не из-за ума пропал!
– Да кто ж его знает... Отличный парень был. Жалко.
Тогда Сергей от уфимского командира отстал и переключился на Тэйки. Это было на привале, уже под вечер – разместились в квартире первого этажа, костерок аккуратно развели, так чтоб не было видно с улицы... Тут-то юный философ и улучил момент, подсел к девчонке, пристроившейся у стены и глодавшей сухарь.
– Слушай, Тэйки... я вот спросить тебя хотел.
– Спрашивай, – равнодушно кивнула та, жуя. Сергей изложил свой вопрос, который Тэйки совершенно не удивил. Она догрызла свой сухой паек, отряхнула ладонь о ладонь:
– Не знаю. Я слыхала, как вы с Костей говорили. Есть у них душа, нет – по-моему, без разницы. Вот у меня есть точно. И нормальная, правильная, это я тоже точно знаю. Мне этого хватает.
– Что значит – правильная?
– Значит, что я с ней в ладу.
– Конкретизируй! – Сергей малость удивился. Тэйки конкретизировала. То есть, как сумела, рассказала о своих чудесных мирах. Сергея это крайне заинтересовало, но тут раздалась команда жрать, и приоритеты интересов вмиг сменились. А потом уже поговорить с Тэйки времени не было.
Попробовал Сергей потолковать и с Костей – тем более что он-то саму тему и взбодрил. Костя сказал, что у него мозги враскорячку: задуматься-то он задумался, а дальше – ни тпру ни ну. Загадка так и остается загадкой.
Видя это, Сергей вздохнул и расспросы прекратил. Говорить с Гондурасом и Кишкой показалось ему бессмысленным.
Значит, нужно думать самому. Что ж, будем думать.
2
Думал и Даня. Ну, у него служба такая.
А у Тэйки с Немо служба – разведка, рейнджерство.
– Куда пойдете? – спросил у Немо Даня.
Тот слегка пожал плечами:
– Как скажешь.
Даня, признаться, этого не ожидал.
– Как скажу? Ну, пусть будет на восток.
– Хорошо, – согласился Немо. – Пойдем на восток.
Почему Даня сказал так? Он не знал. Сказалось само. Но Даня умел мыслить – и знал, что просто так ничего никогда не говорится. Сказалось – значит, КТО-ТО за тебя подумал. Кто-то наверху.
Отношения с этим КЕМ-ТО у Дани были осторожные. Разумеется, он не мог не прийти к идее о том, что КТО-ТО направляет, движет земные события, в том числе и его, Данину, жизнь, и жизнь его друзей. Что ОН наблюдает за ними и может быть благосклонен к ним. Даня не стопроцентно, но догадывался, что его крестик, Гондурасова книга, их удачи, та самая сила, о которой шел разговор намедни, – все это связано с НИМ.
Только не мог Даня понять, как же тогда ОН позволил нечисти заполнить Землю?..
Однако сейчас этой проблемой загружаться было некогда. Даня мельком подумал, что стоит, пожалуй, потолковать с Сергеем, а может, с кем-нибудь из Вольной зоны... подумал – и отодвинул эту мысль на задний план. Но не забыл.
Гвоздь сильно жалел, что не в его возможностях сделать одежду с самоподогревом:
– Вот зараза, я же знаю, как это... Ну, то есть в плане. Надо вовнутрь проводку вшить такую, с сильным сопротивлением, и заизолировать... Только аккумулятор, зараза, нужен, сильный, но маленький, чтоб сундук такой с собой не таскать. А где такой, собаку, возьмешь?..
– Сам сделай, – подначивал его Гром.
– Сделай!.. Да я бы сделал, если б знал как.
Теоретические огорчения Гвоздя были понятны, но ходить по ноябрю, декабрю и прочим зимним временам предстояло сейчас, а не когда будет изобретен самосогревающий костюм. Потому и Тэйки, и Немо готовились к походу крайне тщательно.
Теплая нижняя одежда, обувь, носки, перчатки, шапки – все это совершенно необходимо. Какая-нибудь забытая мелочь может свести на нет кучу усилий. Хотя...
– Всего не предусмотришь, – сентенциозно заметил Немо, когда все уже головы свихнули в лабиринтах скрупулезности. – А то так никогда с места не сдвинемся.
В практических делах Немо почти всегда оказывался прав.
– Значит, завтра с утра, – решил Даня. – Лучше заметно. Оружие, продукты... А впрочем, чего я говорю зря.
И ночью, ближе к утру, повалил густой снег.
3
Первый снег!..
Наши ребята были в чем-то совсем взрослые, а в чем-то совсем дети. Вот и снегу обрадовались так, как радуются дети всех эпох и всех сторон Земли, где только выпадет он. Хохот, девчачьи взвизги, неизменные снежки... Кого-то уже кувыркнули в сугроб, кто-то сам с размаху сиганул туда... Бабай стоял, покачивал головой, солидно ухмылялся, а когда мимо него несся разгоряченный, выпуча глаза, Шуруп, командир неожиданно сделал ему подножку – точь-в-точь как в футболе, о котором никто слыхом не слыхивал.
Шуруп так и порхнул ласточкой в снег.
– Нечестно! – возопил он, вскакивая на ноги.
– Зато красиво! – ржал Бабай. – Полет века!.. Все это происходило уже засветло. Снег все шел и шел, крупный, снежинки мохнатые, кружились так медленно и важно... Девчонки ловили их на рукав, разглядывали, тараторили возбужденно.
А Тэйки с Немо отправились в разведку еще в темноте. Даня провожал их. Они тоже рады были первому снегу, тоже швырялись снежками и смеялись – кроме Немо, конечно... В сущности, снегопад заметно осложнял задачу: на снежной целине хорошо видны следы, да и сами движущиеся фигуры как мухи в сметане. На этот счет, правда, у предусмотрительного Дани под рукой оказались светоотражающие маскировочные комбинезоны: такие были изобретены еще в десятых годах двадцать первого века и использовались в армейских спецподразделениях. В таком костюме человек на снегу практически незаметен, разве что в солнечный день кажется, что в этом месте сугроб отсверкивает как-то уж слишком ярко. Но нынче-то как раз солнца и не было.
– Ничего, – говорил Немо. – Не пропадем! По краям дорог идти будем, там никто не заметит.
У Дани в голове крутилась целая речь о магических и антимагических факторах и воздействиях... но, подумав, он решил пока оставить ее при себе. В конце концов, если крест плюс книга действуют, то будут действовать и по отношению к Немо и Тэйки. А кроме того, Тэйки ведь тоже не лыком шита, она всякие магические хитрости знает, так что чересчур заморачиваться нечего.
Немо будто бы прочел эти мысли своего генерала. Все нормально будет, – сказал он. – Не в первый раз.
4
Говоря так, он вовсе не хотел утешить патрона, вообще сделать какой-либо психологический ход. Он просто так и думал. Он далек был от разного рода метафизических соображений, глубинных или, наоборот, высотных там каких-нибудь. Рассуждал индуктивно – от наблюдений и фактов к выводам. А эта схема у него работала безукоризненно.
В самом деле, чего душевно дребезжать? И он, и Тэйки опытные бойцы и рейнджеры. Искусством маскировки на местности, в том числе и зимней, владеют. Запас продуктов есть. Связь есть. Заночевать – пожалуйста, к вашим услугам бесчисленное множество домов, где всяко можно отыскать более-менее уютный уголок. Спору нет, присутствует при этом риск наскочить на какую-нибудь пакость, человеческую или нечеловеческую... да ведь волков бояться – в лес не ходить.
Ничего этого Немо не произнес, но Даня все понял как надо.
– Я тоже думаю, что все нормально, – сказал он.
Даня постарался изо всех сил убедить себя в том, что так и будет, но его-то философская рефлексия скребла где-то там, и все ему казалось, что не до конца их эта акция продумана, какая-то дыра есть в построениях... и никак не мог он эту дырку обнаружить. Вроде бы плюнул уже на это, дал себе слово не думать, потому что – золотые слова сказал Немо! – всего не предусмотришь. Плюнуть-то плюнул а все равно вот какая-то окаянная кошка скребла в душе...
На выходе из квартала остановились.
– Ну все, – сказал Немо. – Отсюда идем. Сантиментов разводить не стали.
– Удачи, – пожелал Даня.
– Счастливо, – кивнула Тэйки.
А Немо вместо слов проверил рацию. Работала. Тогда он отозвался:
– Все к лучшему на этом свете. Будем думать так.
Умел и Немо высказаться философски. Правда, будь кто другой на его месте, он после такого афоризма наверняка бы мудро улыбнулся. А Немо этого сделать не мог. На том и расстались. Даня побрел к себе, задумчивый ровно настолько, чтоб не упускать из виду обстановку, да и вообще быть в полной боевой готовности. Конечно, Дане это удавалось – опыт, способности, фортуна... Но, правду сказать, сейчас бы он с удовольствием не думал ни о чем, да не выходило.
Мысли сами так и копошились, не давали покоя. А вернее, даже не мысли это были, а некое смутное беспокойство, досада и томление... Что-то не так. Или по-другому: что-то не доделано... Ну, это все равно, что-то не так.
Он остановился в простенке меж двумя стандартными многоэтажными корпусами. Постоял, посмотрел. Светало.
«Да, вот и зима...» – такая лирическая мысль плавной волной колыхнулась в сознании. Он зачерпнул горсть мягкого, податливого снега, скатал в шарик, кинул в ближайший ствол липы. Попал. Снежок шмякнулся в самую середину, оставив белую отметину.
Даня остался доволен. Элегия на тему: «Да, вот и зима...» – приобрела более отчетливые формы. Вспомнилось детство – как в такой же день ранней зимы шли куда-то... Резко чернели проталины, жуть навевала темнота речной воды у снежного берега... Тогда, в тот день Даня впервые увидал стены и башни Новодевичьего монастыря.
Они поразили его. Он и понятия не имел, что это некая вольная зона, особенное место на Земле. Но и не зная этого, он детским разумом своим вмиг понял, что столкнулся с чем-то необычным, чем-то таким... ну, тогда у него и слов подобных не было, а сейчас легко сказать: чем-то возвышенным, удивительной силой, против которой бессильна любая магия, всякая нечисть, какая бы сволочная и изощренная она ни была...
Стоп. Даня остолбенел.
Если бы он читал Гоголя, то как пить дать вскрикнул бы: «Эх, я, Аким-простота! Ищу рукавиц, а обе за поясом», – лучше не скажешь.
Но с классикой литературной Даня, увы, не был знаком, потому молвил проще:
– Эх, Данька! Лопух ты лопухом.
В самом деле, ищем мечеть, сооружение, по сути своей близкое к монастырю. Даже если вокруг нее и не образовалась вольная зона, то, во всяком случае, какое-то в переносном смысле свечение... то есть она наверняка продолжает работать как источник духовной радиации. И кому, как не монахам из Новодевичьего, знать об этом!..
На свое счастье, Даня о межконфессиональных различиях ничего не знал. Знал бы – засомневался. А так – никаких сомнений у него не было.
Он ободрился. Налет меланхолии как сдуло. Осмотревшись, он вышагнул из укрытия и, стараясь не следить на снегу, внимательно и бодро пустился домой.
5
Для Тощего наступили – тоже в переносном смысле – горячие денечки, а для его подчиненных тяжкие – в прямом. Они сразу ощутили разницу между старым начальством и новым.
Жженый, презирая эту сволочь, старался как можно меньше с ней общаться. Тощий, презирая не меньше, решил, что надо из такой швали делать бойцов. И взялся за обучение.
Бег. Силовая подготовка: отжимания от пола, переноска тяжестей. Основы маскировки. Передвижение по-пластунски. Рукопашный бой.
Всем этим Тощий нагрузил команду. Кроме того, для отработки выносливости он заставлял своих оболтусов бегать в боевом снаряжении по лестницам девятиэтажки – снизу вверх.
Бездельникам, привыкшим к праздному идиотизму, небо показалось с овчинку. Правда, Тощий поставил на поток и питание, и сон: он следил за рационом и за тем, чтобы по ночам охламоны не валяли дурака, а спали (за исключением, разумеется, постовых!) – но они сами такой заботе не рады были и про себя крыли ретивого начальника последними словами...
Вслух же, конечно, сказать что-либо подобное и помыслить не могли.
Лишь Капкану, пожалуй, такая жизнь пришлась по душе. Здоровый, агрессивный малый, он упражнял свое мощное тело со звериным, плотоядным удовольствием. Особенно нравился ему рукопашный бой, что неудивительно. Противники летели у него наземь как груши. Пуще всего доставалось бестолковому, неповоротливому Ботве и Бреду. Другой же из новичков, Редька, оказался на редкость хитрым, изворотливым типом. Конечно, с Капканом ему было не сладить, но и лупить себя, как сноп, он не давал. А однажды, удачно нырнув в ноги, обрушил громилу наземь. Тот взбеленился, ринулся было в настоящую драку, однако босс сумел найти пару ласковых слов, чтобы утихомирить его. Потом, правда, когда Тощий не слышал, Капкан прошипел Редьке:
– Ладно! Пойдем на дело, там...
Он зловеще не закончил, но ясно и без того, что имелось в виду.
Редька, впрочем, не испугался, не таков был.
– Там посмотрим! – задорно сказал он и без боязни глянул в прищуренные жестокие глаза.
Стычка эта прошла мимо Тощего. Он, правда, завербовал себе в стукачи Ботву, заметив, что тот больше прочих подавлен так внезапно свалившимся на них распорядком... Но об этом не знал и стукач.
Психологический расчет тут оказался верен. Ботва воспринял должность барабана как некий знак милости, приближения к боссу. И он охотно принялся докладывать о том, что видел, слышал, о провинностях, допущенных тем-то и тем-то. Можно сказать даже, что у него, прежде лишенного каких-либо талантов, Тощий открыл талант сексота: Ботва оказался просто превосходным шпионом, скрытым и наблюдательным, не вызывавшим подозрений... Тощий ведь тоже был неглуп: получая информацию, он потом использовал ее так, что невозможно было догадаться, откуда она пришла, да и вообще есть ли в группе доносчик.
Но один прокол все же допустил. Хотя вряд ли это можно поставить ему в упрек: все учесть не способен никто, и на старуху бывает проруха... Проруха Тощего заключалась в том, что он не знал важного обстоятельства: Ботва был наркоман.
При Жженом он еще как-то держался, хотя запасы дури были припрятаны у него неподалеку, на чердаке соседнего подъезда Известно было, что Жженый ненавидит наркоманов и гомосексуалистов лютой ненавистью – до того лютой, что даже не злится на них, не психует, а просто вынимает нож или пистолет да и отправляет гнилую душу «в область Аида», как у Гомера сказано... К педерастии, скажем истину, Ботва никакого отношения не имел, но вот на дурь был подсажен плотно.
Однако терпел. Страх смерти оказывался сильнее жажды удовольствия. Поэтому, когда в область Аида отошел сам Жженый, он тайно возликовал, а когда Тощий, закрывшись в своей комнате, отправился в странствия по неизведанным мирам, он, дождавшись своей очереди идти на пост, прокрался через крышу в потайное место, да и нанюхался там всласть. Потом он еще раз надышался своей дряни, после чего и не вышел на дежурство. Но за это последовала порка.
Ботва испугался. Почесывая ноющий зад, он решил, что пока опять надо воздержаться. Вдруг Тощий узнает?.. Ну а тут начались интенсивные тренировки, и стало совсем не до того.
Самое интересное, если бы Тощий узнал, он бы действительно отверг Ботву. Он и так относился к нему как существу низшему, а уже зная, что тот нюхает дурь... Интересно здесь то, что свои упражнения розовыми шариками Тощий отнюдь не считал «дурью». Это была благодарная медитация, волшебное соитие с чем-то величественным... по крайней мере, так полагал новоявленный глава шайки.