Текст книги "Смерти нет"

Автор книги: Всеволод Глуховцев

Соавторы: Андрей Самойлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18
ВСПОМНИТЬ ПОЛЯНУ

1

Сергей шел по утреннему лесу, где еще не просохла роса. Серебристыми капельками отблескивала она на свежей, такой нежно-зеленой травке, какая бывает только в мае. Сергей ощущал радость оттого, что он вернулся в свой лес – как-никак, родина, и он не забыл ее за эти полгода, он все узнавал здесь: и тропку, и кусты орешника, и сломанный дуб – вот его ствол сумрачно темнеет средь юной зелени...

Дорожка раздваивалась. Сергей хорошо знал эту развилку. Налево – ход к шоссе, заброшенному и рассыпанному временем. Направо – тропинка шла чуть под уклон, почти терялась в густом подлеске, затем несколько раз виляла туда-сюда и, наконец, выбегала на полянку.

О, эта поляна!.. Какая здесь красота! Как ласково гнутся ветви деревьев и кустов, какая густая трава, какая россыпь цветов!.. Впрочем, цветы позже, летом, а пока только май, и все только начинается...

– Серега! Серега!

... начинается. Только что за гадство, что это там...

– Серега!

... кто это...

– Да Серега! Подъем!

И Сергей проснулся.

Фонарь с затемненным стеклом светил так, что были видны лишь контуры предметов. Но по голосу было ясно, что это О-о. Сергей зевнул: ага, понятно, пять утра... Пора идти в дозор, менять товарища, отдежурившего ночь.

– Встаю, – сказал он негромко. – Как у тебя было?

– Да все нормально. – О-о стянул через голову ремень автомата. – Там, – он махнул рукой, – севернее, что-то вошкалось часа в пол-третьего, да быстро стихло.

– Как это – вошкалось?

– Ну, словно что-то тяжелое тащили по асфальту.

– Может, и вправду тащили?

– А кто же их, паскудов, знает... Да и хрен с ними! Тут их не было. Боятся, гады!

– Правильно делают. – Сергей встал. – Рация где?

– Вот. Вот фонарь... Пайка твоя на столе. Ну, я отбиваюсь? Аж глаза слипаются.

– Ладно, – повторил Сергей.

Он энергично растер лицо, встряхнулся. Взял фонарь, прошел к умывальнику. Воды там было меньше половины, и он экономно ополоснул руки, лицо, голову, прополоскал рот. Сон сразу пропал, Сергей повеселел. На столе нашел паек: два сухаря, одну вяленую рыбешку, кусок сахару и фляжку с водой. Он рассовал все это по карманам, рацию закрепил специальным ремешком на груди, взял автомат, запасной магазин. Тяжеловато сделалось, но что же – служба! Он побрел к выходу, подсвечивая себе фонариком. На ходу отгрыз уголок у сахарного кусочка, тщательно рассосал его: еще от отца слыхал, что это обостряет зрение.

Жизнь научила Сергея ступать бесшумно. Он делал это неосознанно и очень умело: если б не туманный отсвет фонарика, ни за что бы не догадаться, что кто-то идет. Здесь, правда, в тайной поступи нужды не было, но опять-таки это выходило бессознательно.

Метров за десять до выхода на платформу станции он отключил фонарь, остановился и стоял в полной темноте. Обостряет ли вправду сахар зрение – вот уж бог его знает; постояв с полминуты, Сергей в самом деле начал различать пространство вокруг, но происходило ли это от сахара или оттого, что глаза привыкли к темноте, – неведомо.

Сергей долго не морочил себя этой проблемой. Постоял, послушал и двинулся вперед. Маловероятно, конечно, чтоб кто-то проник сюда... «кто-то» – это гоблин, понятно; маловероятно, но зевать не стоит. И Сергей шел шагом разведчика.

Фонарь здесь ему не был нужен. В полутьме он ориентировался, как у себя в лесу, то бишь как дома. Да хотя это и был теперь его дом. Что уж говорить! Тот, прежний, – в прошлом, хочешь или нет. Хотя вот и весна! Самое время вернуться. Туда, на поляну...

Тут Сергей с удивлением поймал себя на том, что лес и дом родителей в последние дни так вспоминаются ему. Ведь не было раньше!.. Опять весна? Наверное. Май, зацветает все. Воздух-то и тот особый, свежий, напоенный дивным духом... вот память! Сергей улыбнулся: не забыл, как отец говорил ему:

«Весна – ты замечаешь, брат Серега! – изменяет все. Не просто теплеет, листья распускаются, подснежники цветут, а как бы весь состав мира меняется. Он делается точно... м-м, податливее, что ли? Да, именно податливее. Именно! Доступнее. Понимаешь? То-то же. Я, брат, чувствую!.. Будто бы поверхность контакта расширяется. Он сам, мир то есть, приглашает тебя к дружбе с ним!»

Увлекаясь, Алексей Владимирович упускал из виду, что рядом с ним мальчик, и начинал размышлять вслух сам для себя. Мальчик же, разинув рот, только глазками недоуменно хлопал.

Но сейчас он вдруг понял те отцовские слова. Легко и просто, без всякого напряга. И он вторично улыбнулся: весной мир просто лучше! Ближе к человеку. Конечно, малость странно говорить про такое в этом мире – вон, поди-ка глянь на мертвый город... И все-таки! Все-таки мир вовсе не помер. Да, он в нокауте. Но он встает, очухивается, он собирает силы, готовясь к новому бою. Вот он уже огрызнулся! И хорошо огрызнулся. И сам Сергей был тому участником...

Мысля таким образом, наш боец быстро, бесшумно и уверенно шагал по платформе. Дойдя до замершего эскалатора, он приостановился на пару секунд, прислушался – все о'кей! – и легко взбежал вверх по резиновым ступеням.

Вот здесь он философию свою оставил. Бдительность превыше всего! Он пригнулся, замер. Тихо. Палец правой руки лег на предохранитель автомата. Осторожно, почти нежно Сергей потянул его вниз... щелк! – на одиночный. Потянул дальше... щелк! – на непрерывный огонь.

И тут же негромкий оклик сверху: Эй!

Сергей так вздрогнул, что чуть не всадил очередь в пластиковый борт лестницы.

– Не бойтесь. Это я, Немо.

2

У Сергея коленки так и подсеклись от облегчения.

– Фу ты... – выдохнул он, хотел было одним прыжком махнуть с эскалатора в верхний вестибюль, да ноги стали непослушны: не то что махнуть, ступить не получилось. Тогда Сергей рассердился, выругал себя – встряхнулся и стал как пружина. Прыжок! – наверху.

Немо стоял посреди вестибюля. Рассвет жидковато лился сюда из перехода под бывшим проспектом Вернадского. В позе гостя совсем не было ничего бойцовского, он стоял как человек, просто уставший идти и решивший немного передохнуть, не садясь.

Человек!.. Он – человек?!

– Привет! – крикнул Сергей куда громче, чем надо.

– Здравствуй, – кратко ответил Немо.

Рукопожатие. Ладонь Немо была холодной. Сергея это чуть царапнуло, хотя вида, конечно, он не подал. Все-таки странно, в самом деле: то ли человек, то ли... Но Сергей себя мигом успокоил – нет, изначально-то Немо обычным нормальным человеком родился, а уж если в него потом и натолкали всякой электроники, так это дело, так сказать, вторичное. Поэтому Сергей улыбнулся бодро и произнес:

– А ты что это так? Без предосторожностей всяких? Немо не улыбнулся.

– Здесь тихо, – сказал он. – Я знаю.

– А-а, – с удивлением протянул Сергей. – О-о дежурил ночью, говорил, кто-то возился, ближе к центру.

– Не слыхал.

– Ясно...

– А я вот заступаю.

– Ну да. Так ты говоришь, тихо... Сам-то откуда топаешь?

– Вон там был, – кивком указал Немо в сторону Никулино. – Проверил кое-что.

– Что?

– Да Гвоздь когда-то говорил...

– А-а, ну понятно, понятно! Уроды, что ли, эти там?

– Точно. В круглом доме.

– Знаю, знаю, слыхал... Точно, Гвоздь говорил, еще зимой. Их те спрятали, которых мы в Бирюлево грохнули. Так и фиг с ними? Сами собой все передохнут.

– Нет, так не годится. Если уж за зиму не сдохли, то сейчас и подавно... А потом, они ведь боевая мощь. Их запросто могут и другие использовать. Какая разница?.. Да и вообще им на Земле делать нечего.

Сергей подумал и признал, что ляпнул чушь.

– Ну это пожалуй... Теперь к Дане идешь?

– Сперва к вам. – Здесь какое-то подобие улыбки тронуло бледные губы человека-киборга.

– А! Милости просим. Только наши дрыхнут еще.

– Ничего. Я тут с тобой подежурю пока. Можно?

– Д-да, – Сергей аж захлебнулся от радости, – да ты что!.. Какой разговор!

– Ну и отлично. Где у вас НП?

– Идем, покажу. Тут в одном доме... Там несколько ходов-выходов, удобно.

Минут через десять оба были на пятом этаже огромного жилого дома – бывшего жилого, ясное дело.

– Выше подниматься смысла нет, – объяснил Сергей. Немо кивнул.

Свежий утренний ветер заставил Сергея поежиться.

– Ишь ты, – заметил он. – Прохладно... Слушай, вон там, по-моему, тот круглый дом-то?

Он махнул рукой наискось, за полуразрушенные корпуса химико-технологического и педагогического институтов.

– Да. – Немо сощурился. – Южнее. Он был точен в определениях.

– Южнее... – повторил Сергей и вздохнул. – Эх! Там ведь как раз...

– Дом?

Сергей кивнул грустно.

Помолчали оба. Затем Сергей вздохнул еще и заговорил тихо:

– Ты знаешь... Я в последнее время все во сне вижу. Раньше как-то не было, а вот уже несколько дней... И лес, и дом наш, и родителей. Снится, и все тут.

Искусственные нервы и мышцы Немо не дрогнули. Лицо как было неподвижным, таким и осталось. Не изменился голос. Но человеческая душа коснулась души Сергея словами.

– Ничего. Все вернется. Ты мне поверь.

– Я бы рад. – Сергей поправил сползшую на бок рацию. – Да только как?..

Разговаривая, они не забывали о своих обязанностях. Весь рассветный окоем, клубы холодного тумана, причудливое их смещение вдали... ничего не избегло зорких взглядов. Сергей чисто механически отметил раскачку деревьев левее, в стороне Ленинского проспекта... но через миг успокоился, сообразив, что это ветер. Ветер, больше ничего.

– ... разве вернешь... – докончил он в тот самый миг.

– Можно попробовать, – молвил Немо. Сергей сперва как-то пропустил фразу мимо ушей, но вот она до него дошла, и он страшно удивился.

– То есть! Как это?

– Очень просто, – ответствовал Немо. – Вернуться туда. Самому тебе.

– Думал. Считаешь, можно?

– Чего же нет? Направление знаешь. Ходу – день-другой, не больше. Взял продуктов, воды, вот тебе и сходил, и вернулся.

– Думал, – повторил он, машинально продолжая следить за горизонтом. – Тогда мы говорили... Поляну надо искать, где отцовы записи спрятаны. Тот монах сказал: сердце само подскажет...

– А то, – совсем по-человечески ответил Немо.

– Ну... – неуверенно выговорил Сергей. – Это уж такая штука... Надо мне со своими согласовать.

– Согласуй, – одобрил Немо.

После этого Сергей надолго умолк, обдумывая тему, а Немо, если его не спрашивают, сам рта не открывал – вот оба и молчали... Потом Сергей нахмурил брови, губы его шевельнулись, но тут замигала зеленым огоньком и затряслась рация – она стояла на виброрежиме, без звука.

3

Рука как-то неловко ухватила пластмассовый корпус, соскользнула, и Сергей чертыхнулся. Сжал пальцы крепче, выдернул рацию из лямки.

– Да, – приглушенно сказал в репродуктор.

– Серега? – тоже тихий, искаженный электроникой голос Бабая.

– Все в норме, – ответил Сергей. И сам спросил: – А у вас что?

Тоже порядок. – Бабай будто бы удивился слегка. – Дрыхнут все. А ты почему спросил?

– Да думал, рано вам еще на связь. Отчего, думаю, не спится...

– Да нет, так. Проснулся что-то, дай, думаю, узнаю, как дела... Ну ладно, давай.

– Даю. У меня Немо тут, рядом.

– Ну?! – радость в голосе. – Откуда он?

– Говорит, в разведке был, решил к нам зайти.

– Вот и молоток! Ладно, пусть сюда топает.

Сергей скосил глаза на Немо:

– Пойдешь к нашим?

– Достоим смену.

– Слышь, Бабай! Он говорит – вместе отстоим, а потом уж и придем.

– А, ну ладно. Ну, привет ему! Ждем.

– Привет тебе от наших, – сообщил Сергей, сунув рацию на место.

– Спасибо.

– Слушай! – Сергей оживился. – А ведь ты меня завел. Теперь только и буду думать, как вернуться.

– Доброе дело. – Немо посмотрел вправо – что-то там почудилось ему. Но ничего не было. – Скажи, а ты не думал, почему вдруг гоблины к вам нагрянули? Там, в лесу. Так вот, ни с того ни с сего... Столько лет все тихо было, а тут вдруг налет. Почему так?

– Думал, – сознался Сергей. – Думал-думал и ни черта не надумал. Запутался, вернее. Первым делом, конечно, предположил, что стуканул кто-то. Кто? Я тогда знать не знал; слышал, как отец с матерью шептались – что, мол, есть такая сволочь, что с гоблинами как бы в дружбе. Вот я и подумал, не они ли навели... Но как? Не было никого! До вас отродясь я ни одного человека не видел, кроме своих. Незаметно подкрались, выследили?.. Не верится мне в это. Отец бы это в два счета пробил. Да и я бы тоже. Я в лесу знаешь как? Как пять пальцев свои!

– Ясно. Может, маги? Или те... ну, вроде того, чья башка у Гвоздя?

Эта знаменитая башка со временем отключилась, но Гвоздь оставил ее у себя как сувенир.

– И это думал. Может быть. Но тогда спрашивается: почему они столько лет не знали, не знали, а тут взяли да и узнали?

– А почему нет?

– Ну, тоже верно. Но тогда...

Он закусил губу в раздумье, и Немо подсказал:

– Почему всех убили, а тебя взяли?

Сергей помолчал, а затем как-то рассеянно произнес:

– Да... Отец мне крикнул: «Беги!» – и еще: «Поляна! Помни!..» Я навсегда запомнил. Никогда уже не забуду!

– Что за поляна?

Сергей объяснил про записи, помянул разговор с отцом Никифором. Немо кивнул:

– Ясно.

– Так вот я и думаю. Поляна... Значит, рядом где-то. Ну, там полян этих несколько... Но не в этом дело. Понимаешь?

– Нет, – совершенно серьезно ответил Немо. – Не понимаю.

– А, ну да. Я что хочу сказать: отец ведь... – Сергей поморщился, сглотнул: комок подступил к горлу. – А, ч-черт... Словом, как-то раньше я и не думал, а теперь дошло: а что, если отец сам бросился на них... ну, чтоб убили его. Понимаешь?

– То есть, – прозвучало бесстрастно, – ты хочешь сказать, что гоблины пришли за ним? За твоим отцом? И он выбрал смерть. Так?

Сергей дернул плечом.

– А мне крикнул, чтоб я спасался. И еще про поляну... Зачем?

– Не знаешь?

Сергей сжал губы, покачал отрицательно головой:

– Нет.

Немо помолчал, поводил взглядом по округе. Заметно уже рассвело, туманные клубы поблекли, стояли, последние их клочья цеплялись за деревья, за дома... Немо сказал:

– Ну, если хочешь знать...

Сергей прямо поперхнулся:

– Да ты что?! Хочу, конечно!..

– ... то потолкуй с Даней, – ровно закончил Немо.

– Это почему?

– Ну, у него голова знаешь какая? – Немо вновь обозначил улыбку. – Уж на что я такой... электроник, а мне до него далеко. Он тебе в минуту все рассчитает и вывод сделает. Главное, все данные ему сообщить.

– А-а!.. Ну, это я знаю, как не знать.

– Тем более.

– Хм?.. – Сергей поморгал, покряхтел, затем сплюнул осторожно. – Попробую, ладно... О, смотри, смотри, солнце выходит! Вон оно!..

– Восход, – подтвердил Немо.

4

За утренним чаем было весело, оживленно. Вспоминали прошлые бои.

– А там-то, там-то!.. – захлебываясь, вопил Костя. – Помнишь, Немо?! Как этот урод подпрыгнул, когда ты из генератора влепил! Как в цирке!

– Ты в цирке был? – ржал Кишка во всю пасть. Тише вы, придурки... – урезонивал их Бабай, но тоже не больно-то строго.

Немо вежливо кивал, соглашаясь.

– Только расслабляться не надо, – предупредил он после того, как воспоминания вроде бы поутихли. – Это плохо.

– Это точно! – Бабай хлебнул горячего чаю, крякнул. – И мешкать нечего. Гнид этих добить надо, что правда, то правда. А то чего-то мы малость расслабились. В круглом доме, говоришь?

– Да.

– Ага. С Даней связывался, с ребятами его?

– Нет. Я ведь только-только иду. Вы ближе – к вам сперва и зашел.

– Угу. – Бабай еще глотнул чаю. – Так давай свяжемся.

– Ну, это не обязательно. Я сейчас уже двинусь. Но если хочешь...

Командир подумал, поскреб в затылке.

– Да чем быстрее, тем лучше. Давай, Костя, свою музыку.

Косте, если с техникой возиться, повторять не надо. Он и сгущенку, до которой был большой охотник, тут же оставил, руки вытер о штаны.

– Батарея подсела, – поведал он с озабоченным лицом. – Ну ничего, попробуем... Должны поймать. Звук, может, похуже будет...

– Давай, давай, – поощрил Бабай. Повернулся к Немо, сказал с гордостью: – Он у нас не хуже Гвоздя. Такой же мастер!

– Ну уж, – заскромничал Костя. – До Гвоздя мне далеко. Он вообще супер... Но кое-чего можем!

Пальцы его в тот миг уже касались осторожно, почти ласково всяческих ручек-штучек передатчика... Золотые руки – недаром сказано! У человека, который с техникой на ты, руки и вправду волшебные: кто-то другой хоть лбом стучи, не шелохнется ничего; а этот чуть дотронулся – и ожило, пискнуло, замигали огоньки...

– Первый, – тихонько заговорил Костя, – ответь второму... Второй вызывает первого! Первый, ответь.

Все невольно примолкли. Шуруп выпучил глаза – ни дать ни взять лягушонок.

– Первый, первый, – продолжал вызывать Костя. – Жду ответа. Первый!..

– На связи, – вдруг искаженно прохрипел радиоящик.

– А! – Костя обрадовался. – Гвоздь, ты?

– Я, – неузнаваемо скрежетнуло из динамика.

– А это я, Костя. Здорово!

– Привет.

– Слушай, тут дело такое... – И Костя несколько сбивчиво изложил сообщение Немо.

Рация прохрипела в ответ:

– Дани нет на месте.

– А где он?! – подскочил Сергей. Костя глянул удивленно:

– Ты что?.. Нет, Гвоздь, это не тебе, это Серега тут что-то...

Но тот уже спохватился:

– Да нет, я так. Ерунда.

– Что?.. Да не, ерунда, говорит. Ну так Немо, наверное, сейчас к вам идет... – (Немо подтвердил кивком.) – Потом еще свяжемся, согласуем... – (Теперь кивнул Бабай.) – Да, да, пусть сам нам звякнет, будем ждать. Ну все, конец связи!

– Сами на нас выйдут, – радостно поведал Костя окружающим, хотя и так все поняли...

– Да уж понятно, – не без иронии ответил на это Бабай. – Ну так мы готовы. – Он оглядел свои вооруженные силы. – Верно, говорю?

– Верно... да, так... – загомонили юные вояки. Только Сергей кивнул молча, чем-то загрузился крепко.

От Бабая это не укрылось, но и сказать он ничего не сказал. Отметил про себя. Подумал еще: чем-то вроде Серега озабочен... Надо будет потолковать. Озабоченность, она ведь всякой бывает. Парень-то он не промах, но шибко углубляться мыслью в нашей жизни вредно: так вот задумаешься, отвлечешься, а какая-нибудь сволочь подкрадется да как хватит! – и капут философии. Словом, поговорить надо будет...

Но тут Сергей сам решил вопрос.

– Слушай, генерал, – заявил он. – Имею просьбу.

– Слушаю, – Бабай чуть удивился.

– Разреши мне с Немо сходить к Дане. Надо мне кое-что выяснить.

– Выяснить? – не понял Бабай. – У Дани, что ли? Да. Именно у него.

– А что выяснить-то?

Сергей замялся на секунду. Сказать, что Даня – такой мощный интеллект, который любую задачу вмиг расколет? Нет. Амбиций и самолюбия у ребят хватает – заденет это их. А мы-то, дескать, что, дураки?.. Не пойдет.

– Ну, понимаешь... – медленно начал он. – Помнишь, я говорил, что в лесу мы жили близ Подольска? Город такой.

– Помню, конечно. И что?

Тут Сергей постарался сделать вид многозначительный.

– А то-то и оно! Хочу уточнить кое-что. Даня этот район хорошо знает. Они там тусовались когда-то. А я... сам понимаешь, для меня этот вопрос важный.

Кажется, удалось запутать дело. У Бабая голова кругом пошла.

– Так что за вопрос-то?

И вновь хорошо удалась Сергею мимика: сумел он сделать выражение лица такое озабоченно-премудрое, какого друзья его еще и не видывали.

– Ты знаешь... пока не буду говорить, ладно? Пока одни только гипотезы. Чего зря воздух трясти.

– Гип... как? – поперхнулся О-о.

– Гипотезы. Ну, предположения, догадки, что ли. А я не люблю пустые разговоры, умничать там чего-то. Выясню точно – тогда скажу. Ну, отпустишь?.. К вечеру, думаю, вернусь.

Бабай приосанился – все взгляды обратились к нему.

– Я не против. – Он кашлянул для солидности. – Все равно ведь на операцию вместе пойдем. Завтра они, скорее всего, сюда подтянутся, так с ними вместе и вернешься.

– Ясно! – Сергей расцвел. – Будет исполнено!

– Тогда пошли. – Немо встал.

5

Честно сказать, пробираться по Москве вдвоем с Немо и здорово и туго сразу. Здорово тем, что с ним рядом чувствуешь себя в безопасности. Кибер есть кибер – и зрение у него четче, и слух лучше, и дальние колебания почвы он чует. При нем Сергей чувствовал себя не больше чем приложением – он только озирался и прикрывал тылы. А вот что туго... Он, Немо, и в обычных-то ситуациях немногословен, мягко говоря, а здесь, в поиске, он становился как безмолвный и бесшумный хищник. Сергей знал. Что-либо спрашивать даже бесполезно. Ну, ясное дело, в таких случаях болтать – невелика мудрость, но вовремя словами перекинуться, хотя бы пошутить – самое то. Но с Немо этот номер не проходил.

– К Гвоздю идем? – шепнул-таки, не удержался Сергей. Немо лишь кивнул.

Сергей, конечно, знал, что идет к Гвоздю, – так уж спросил. По-пустому. Шли дворами, поближе к открытым люкам канализационных коллекторов или вдоль стен, чтобы в любой миг нырнуть, спрятаться куда-то. Маршрут известный, много хоженный, но всякий раз с разными вариациями: береженого Бог бережет.

– Не заплутаем? – беспокоился Сергей, когда Немо довольно здорово уклонился в сторону от привычных путей.

Тот предостерегающе поднял правую руку, остановился. Замер и Сергей. Стояли, напряженно вслушивались. Тишина... Немо призывно махнул рукой.

– Все тихо, – едва слышно молвил он и лишь после ответил на вопрос: – Нет. Не заблудимся.

Оказался прав. Дошли как по компасу. Условный сигнал – легкий стук стволом автомата по трубе, – и хитроумная дверь со множеством замков распахнулась перед гостями.

– Немо? – произнес голос где-то над самым ухом.

Сергей аж вздрогнул.

– Я. И еще Сергей со мной.

Тот головой покачал: понял, что это встроенный в стену динамик.

– Вижу, – объявил голос. – Проходите.

Знакомый извилистый коридор с ложными заходами. Лабиринт! Немо с Сергеем все те ловушки знали наизусть, лихо отшагали мимо – и вот, пожалуйте, в небольшой комнатенке сидит Гвоздь, как всегда с кучей какого-то технического хлама, и в этом хламе возится.

– Здравствуй, – сказал Немо.

– Привет! – радостно воскликнул Сергей. – Что мастеришь?

– А, так, – не стал распространяться Гвоздь. – Фигня всякая.

– Почему фигня? – пошутил Сергей. – Почему не открытие века?

– На это времени не хватает, – отшутился Гвоздь и заговорил серьезно: – Я со всеми уже связался, кроме Тэйки.

– А она...

– А она скорее всего шляется где-то по Черемушкам и связь отключила.

– Чтоб не мешал никто, – понял Сергей. – Э, дура. Сказано: у бабы волос длинный, ум короткий.

– Ну, у нее-то и волос короткий, – хохотнул Гвоздь.

– Так, может, ум как раз длинный? – на удивление просек юмор и Немо.

Сергей с Гвоздем переглянулись, хотели было замутить эту тему, но тут раздался новый сигнал. Гвоздь глянул в самодельный монитор.

Это явился Муха.

– Здорово, спасенный! – приветствовали его хором, захохотали дружно.

Федя смутился, закраснелся даже.

– Да ну, чего вспомнили, – сбивчиво забормотал он, – когда было-то... Ну, дурака свалял, верно что. Так что теперь, всю жизнь вспоминать?..

– Ничего, ничего, – поддержал его Гвоздь. – Мы ж так. Шутим. Ты не грузись. Жрать хочешь?

Муха помялся, шмыгнул носом и сознался:

– Хочу.

– Давай, давай. – Гвоздь живо поднялся. – А вы?

Немо с Сергеем отказались – сыты.

– А я тоже подкреплюсь, – поведал всем Гвоздь. – Пошли, Федор. У меня зелень свежая есть! Лук, черемша... Катька где-то надергала, она эти дела знает.

Они вдвоем вышли в соседнее помещение и там завозились, зашуршали чем-то. Потом раздалось чавканье.

– Чуешь?

– Ага, в нос шибает! – комментировал Гвоздь. – Класс!

Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как они с отцом – и Вовка иной раз с ними – бродили по весеннему лесу, искали всякую съедобную травку – и находили. Так вкусно казалось! И такая нежная, свежая зелень окутывала лес!.. Ее, наверное, и листвой-то еще не назвать – так, будущее лета, мечта о нем...

Показалось, что наплыл запах той лесной весны: его не описать, не передать словами. Только вспомнить! Зато без усилий. Сергей ничего не сделал – память сама вернула цвета, звуки, запахи... Прошлое стало настоящим.

Оно никуда не делось, Сергей это понял вдруг. Вот оно!

Он вздрогнул и открыл глаза – хотя не знал, как закрыл их. Увидел: жуткая, грязная комната, груды какого-то ржавья, проводов, пластмассового вздора. Гвоздь, чумазый, косматый, жрал, скалил зубы, Муха тоже молотил все подряд... Немо с абсолютно неподвижным лицом сидел на ящике в углу.

– Черт-те что... – едва выдавил Сергей. Задребезжал сигнал.

– Да, – рассеянно сказал Гвоздь. – Кто?.. А-а, генерал! Заходи.

– Даня? – спросил Сергей.

– Ну да. – И Гвоздь вновь заработал челюстями.

6

Даня вошел пружинисто, бесшумно, улыбнулся:

– Привет честной компании! Поздоровались.

– Ну что, к делу? – не любил Даня пустой болтовни. – Давай, Немо, слушаем.

Немо заговорил негромким ровным голосом и четко, внятно описал то, что увидел в круглом доме: количество гоблинов, их вооружение, технику, а также подходы к зданию и отходы от него.

Даня с удовольствием выслушал этот рапорт.

– Ну что, – сказал он. – Коротко и ясно! Давай, Гвоздь, карту посмотрим.

– Сейчас. – Гвоздь, жуя, сунулся куда-то вниз, выдернул большой пухлый лист, сложенный вчетверо, развернул.

– Так, – со знанием произнес Даня. – Ну-ка глянем.

Сергей заинтересовался, подошел. Он умел читать карту – у отца была похожая... Да что похожая! Такая же.

– Слушайте, ребята, – поинтересовался он, – а Подольск тут есть?

– Подольск? – переспросил Даня. – Вряд ли, – сказал он с сожалением. – Нет, – сказал уже твердо. – Слишком крупномасштабная. Здесь только вот... Солнцево, Внуково... нет, Подольска нет. Что, интересно на родные места глянуть?

В голосе ощутимо просквозило сочувствие. Сергей понял, что попал на верный путь.

– В общем, да... – протянул он. – Хотя почему – в общем? Просто да. Конечно! Ты знаешь... То есть знаете, – Сергей обратился ко всем, – я в последнее время не то чтобы вспоминаю, а прямо-таки само оно так ко мне рвется... Понимаете?

– Стараемся. – Даня вроде бы удивился. – Нука, поподробнее.

– Подробнее – и сны вижу, и наяву бывает. Эти картины прошлого: мать, отец, брат, наш лес весь... Никогда раньше так не было! Всю осень, зиму – ничего. А вот как весна пошла... И главное, отец! Его слова. Помните, я рассказывал? И тогда с отцом Никифором... помнишь, Даня?

– Ну конечно.

– Про поляну. Последнее, что он успел крикнуть.

– Где его записи должны быть?

– Предположительно. И это прямо жжет меня! Я не могу понять, как гоблины нас вычислили. Как?!

Муха тут вякнул было что-то, но его мигом заткнули.

– А ну-ка, ну-ка... – Даня с Гвоздем уже вдвоем заинтересованно слушали Сергея. И тот как бы осенился идеей – хитро так подвел, все как надо.

– Да понимаете, у меня как-то не складывается. Вот, Даня, может, ты? Ты же умеешь: все факты сложить и из них – вывод. Дедукция!

Даня улыбнулся:

– Дедукция?.. Раз так, то надо все подробности знать.

– Ну, это пожалуйста. Я это помню как сейчас. Мы спали; помню еще, я проснулся в темноте, еще светать не начало. На крыльцо сбегал до ветру да опять завалился. Сумрачно было так, дождливо – ну, вы помните... В такую погоду спится прекрасно. И вот мы дрыхли, дрыхли, нам и в голову не могло прийти, что что-то может случиться! Отродясь ведь ничего не было.

– В смысле гоблинов? – уточнил Гвоздь.

– Естественно. И тут вот такая оказия! И ведь что странно: никогда я этих тварей видом не видывал, слыхом не слыхивал – а вот поди-ка ты... да нет! Не так даже. Это все было как в один миг. Не думал ничего, не решал – все само собой. Раз! – и как взрыв. Взрыв событий, что ли...

– Инстинкт, – опять сунулся Гвоздь.

– Видимо, так. Но помню все отлично! Никаких туманов. Отец крикнул: «Беги!» – и потом: «Сергей! Поляна! Помни!» Вот так. И это мне теперь покоя не дает.

– И снится? – спросил Даня.

– И снится. Лес, тропинки, поляны. Я понимаю, – поспешил Сергей предупредить глубокомысленные комментарии, – что это очень важно. Что тут какая-то серьезная связь. Но в чем она? – вот вопрос.

Взгляд Дани стал пристальным.

– Так... – а рука коснулась нагрудного крестика легчайшим, почти невесомым движением – на мгновение и скользнула вниз. – Так кто был твой отец, Серега?

– Кто был? Лавров Алексей Владимирович.

– Нет-нет. Я имел в виду – по профессии кто?

– А! Да ты же знаешь! Философ он был.

– Знаю, – терпеливо молвил Даня. – Вот я и хочу, чтобы мы шаг за шагом все и прояснили. Итак, отец твой был философ.

– Естественно!

– Очень хорошо. И чем он занимался? Сергей посерьезнел. Он догадывался, что Даня аккуратно подводит их всех к какой-то одному ему ведомой цели. Скорее всего он уж вывод сделал. Сергею даже стало досадно: почему не сам, черт возьми?..

– Дело философа... – начал он со значением и паузу сделал для пущей важности – но Муха вдруг ляпнул:

– Думать! – чем изумил всех. Сергей, правда, тут же дослал:

– И писать! – а Даня кивнул:

– Все правильно. Думать и писать...

– О жизни, – подхватил Сергей. – О том, что делать. Как жить... ну и так далее...

Он не докончил, насупился. Но Даня не дал ему впасть в кручину.

– Понятно. И что тогда получается? Что?

– Простое рассуждение. Твой отец был философ. Значит, он размышлял о жизни, так?

– Допустим.

– Да чего тут допускать? – Даня удивился. – Разве не так?

– Ну так.

– Тогда дальше. Что такое наша нынешняя жизнь? Объяснять не надо, все видели сами.

– Говно! – бухнул Муха.

– Правильно, Федор, – молвил Даня поспокойнее. – Вот она, жизнь. Все рухнуло, весь мир! Должен философ это объяснить? Должен!

– И выход должен искать, – вдруг сказал из угла Немо.

– Точно! – Даня обрадовался такой поддержке. – Размышлять, делать выводы и писать.

– Можно не писать, – опять сказал Немо.

– Можно, – согласился Даня. – Но его отец писал. Так, Серега?

– Да, – хмуро ответствовал Сергей. Ему и вправду досадно было: все ясно ведь, лишь разложи по полочкам да уясни суть... да суть сама проступит. А вот отчего-то он, Сергей, не разложил. А Дане – как орех щелкнуть.

– Да... Ну, кажется, ясно. Отец искал выход из этого... из этой ситуации. Писал и записи прятал в тайнике, где-то на поляне. Успел крикнуть мне в последний миг. Значит, тайник этот где-то в лесу так и есть, на поляне... Ну, это мы знаем.

– Больше того, – тихо сказал Даня. – Мы знаем... ну, предполагаем, что он нашел...

– Решение проблем? – Сергей напрягся.

– Да. И потому...

Все! Даня мог дальше не говорить. Как заря полыхнула в Сергеевой душе.

– Понял!! – вскричал он так, что все вздрогнули – кроме Немо, конечно. – Я понял все!

– Все? – весело переспросил Даня.

– Ну, главное! – поправился Сергей.

От возбуждения он забегал по комнате, наткнулся на стол. Сразу стало тесно.

– Понял, понял, – твердил он. – Черт, как раньше-то не дошло!..

Действительно – как просто! Ведь Лавров-старший был голова. Наверное, он вправду подошел к чему-то важному. К решению судьбы человечества, возможно. Как выжить и победить! Он нашел. Но нашли и те...

– Маги! – никак не мог успокоиться Сергей. – Или те, головастики. Ну надо же! Пронюхали как-то...

– А может быть, и выше, – сказал Даня. Может, и выше. Те, о ком мы еще не знаем. Они уловили импульсы этой опасной для них истины. Источник импульсов! И послали туда группу захвата.