Текст книги "Их величества пирамиды"

Автор книги: Войтех Замаровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Правда, и тут не все ясно, однако современная наука в равной мере отвергает оба категоричных мнения, будто пирамиды построены одними рабами или одними свободными работниками. Скорее всего, для их строительства использовались и свободные и рабы. По-видимому, свободные работали главным образом сезонно, а рабы – круглый год. Из свободных, вероятно, создавались группы специалистов, живущих при стройке, рабы же преимущественно работали в карьерах, причем самые тяжелые виды работ, без сомнения, выполнялись военнопленными. Особой классовой дифференциации не предполагали здесь и классики марксизма-ленинизма. «…Грандиозные сооружения Древнего Египта обязаны своим возникновением не столько многочисленности египетского населения, – заметил в „Капитале“ Маркс в связи с выводами Диодора, – сколько тому обстоятельству, что значительная часть его могла быть использована на это дело». [55]55
  К. Маркс. Капитал. Т. I. – К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 23, с. 521.


[Закрыть]

Говоря о «свободных» и «рабах», мы, правда, не должны забывать, что в условиях тогдашнего египетского деспотизма речь шла лишь о формальном различии: по отношению к царю свободные были такими же лишенными всяческих прав подданными, как и рабы. Что касается дисциплины на строительстве, то это была жесткая дисциплина, соответствующая воинской организации отрядов строителей. Дубинки надсмотрщиков наверняка существовали не только для того, чтобы на них опирались. Со времен Древнего царства до нас дошла надпись на стене гробницы, в которой начальник группы ремесленников из царского дворца хвастает тем, что его «с самого рождения ни разу не били перед каким-либо сановником». Если как исключение небитым остался начальник, то каким же было повседневное обращение с рядовым тружеником?

Согласно сообщениям Геродота, непосредственных строителей пирамиды частично «кормил царь». Обнаружена надпись, относящаяся к периоду VI династии, где о каменотесах и надсмотрщиках в карьере говорится, что «все они были на попечении царя»; судя по надписям в гробницах частных лиц, обученные ремесленники и вообще умельцы получали за свой труд «весьма хорошее вознаграждение». Подробности об этом, в особенности сколько и какую еду получали работники и получали ли они еще что-нибудь, отсутствуют.

Ранее мы упомянули зиккураты – месопотамские храмовые постройки в виде ступенчатых башен со святилищем на вершине. Обычно они состояли из трех ступеней и с фронтона имели трехпролетную лестницу; но по раскопкам нам известен и один одноступенчатый зиккурат, а по дошедшим до нас сообщениям – одни восьмиступенчатый. Площадь прямоугольного фундамента составляла 60–80х40–60 метров, средняя высота – 20–40 метров. Самый высокий зиккурат, по сообщениям, достигал 90 метров. Строили их из кирпича-сырца, внутри конструкция имела сплошное заполнение, каждая ступень была выкрашена в свой цвет, а святилище облицовывалось изразцами. Начали их строить шумеры; после них зиккураты строили и другие народности, жившие между Тигром и Евфратом, последними – вавилоняне. Многие зиккураты сохранились и поныне, хотя со следами более поздних перестроек и в довольно плачевном состоянии. К числу старейших относятся зиккураты шумерского бога небес Ану и шумерской богини любви Инанны в Уруке (нынешней Варке), фундаменты которых заложены примерно в XXXI–XXVIII веках до н. э.; один из наиболее хорошо сохранившихся – зиккурат шумерского бога луны Наннара в Уре (близ нынешней Насирии), датируемый XXIX–XXVIII веками до н. э. Самый большой из них (по сообщению Геродота) – зиккурат Этеменанки в Вавилоне, построенный в VII–VI веках до н. э., «Дом оснований неба и земли», библейская Вавилонская башня.

Зиккураты на территории нынешнего Ирака – архитектонические антиподы египетских пирамид; многие из них и старше пирамид. Поэтому ученые справедливо задаются вопросом, не послужили ли зиккураты примером для египтян при строительстве пирамид, в особенности ступенчатых. Большинство исследователей видели, конечно, и серьезные различия: в зиккуратах не было никаких внутренних помещений; лестницы у них всегда были наружные, тогда как у пирамид – внутренние; зиккураты заканчивались святилищем, пирамиды же – острием, а первая пирамида представляла собой срезанную призму; зиккураты были храмами, пирамиды – гробницами или надгробиями. Пока ученые не придавали этим функциональным и конструктивным различиям значения, они отвечали на поставленный вопрос положительно, особенно если относились к приверженцам несколько странной теории панвавилонизма, по которой все, что имеет хоть какую-нибудь ценность, происходило из Вавилона.

Сравнив на рисунке архитектонические реконструкции зиккурата и пирамиды, мы увидим в них немало общих элементов; но в действительности пирамида (в том числе и ступенчатая) на зиккурат вовсе не похожа. Пирамида вздымается к небу, вонзается в него острием, заставляет взгляд скользить от основания вверх, к вершине, и еще выше – к синему небу. Зиккурат с массивной нижней ступенью и снижающейся надстройкой кажется упавшим с неба; он точно бы развалился на земле, удерживая наш взгляд на оптическом центре тяжести внизу, у самого фундамента; если долго глядеть на зиккурат, то замечаешь, что вместо неба в поле зрения находятся бесконечные песчаные дюны. Пирамида геометрически проста, зиккурат довольно расчленен; обе постройки монументальны, однако монументальность зиккурата несколько тяжеловесна. Если бы Имхотеп или какой-нибудь другой египетский архитектор увидел зиккурат, тем более с деревьями на плоскости нижней ступени, то наверняка не нашел бы в нем вдохновляющего примера для перестройки мастабы в ступенчатую пирамиду. Но то, что он его видел, более чем сомнительно. О контактах между египтянами и шумерами в источниках и той и другой стороны нет никаких упоминаний.

Ныне уже никто не пытается защищать теорию «вавилонского образца» или «шумерского прототипа» пирамид. И в самом деле, нет причин сомневаться в том, что пирамиды исконно египетское творение, что они – реализация идеи, выросшей на египетской почве и из египетских представлений, и что свой конечный вид они приобрели в результате развития, которое началось с мастаб царей архаического периода и вело к постепенному превращению мастабы царя Джосера в ступенчатую пирамиду! Эта пирамида, на строительстве которой впервые использовались каменные блоки, ныне всеми считается первым шагом на пути к «истинной пирамиде». Вторым шагом была пирамида царя Сехемхета, которую в 1952 году нашел Гонейм.

Пирамида Сехемхета с самого начала строилась как ступенчатая, по заранее разработанному плану и на основе опыта, приобретенного при строительстве пирамиды Джосера. Возможно, ее проектировал известный Имхотеп (его имя, начертанное красными чернилами, найдено на стене ограды пирамиды) или архитектор той же школы.

Для ее строительства использовались блоки из местного серого известняка, причем того же размера, что и блоки пирамиды Джосера, однако в конструктивном отношении заметен значительный прогресс. Как и у всех более поздних пирамид, у нее квадратное основание, а погребальная камера находится строго в центре, под точкой пересечения диагоналей. Коридоры, шахты и камеры для погребальной утвари расположены согласно точному плану и уже явно не напоминают «заячью нору». Ее наземная часть состоит из внутреннего ядра, к которому прилегают четырнадцать наружных слоев (по два для каждой ступени). Целесообразность такой структуры открыл еще строитель пирамиды Джосера; крепкое внутреннее ядро из грубо отесанных блоков, которые от основания к вершине постепенно сужаются, – опора всей постройки и гарантия ее прочности. Этого принципа придерживались все последующие зодчие пирамид Древнего царства.

Месопотамские зиккураты и египетские пирамиды. Слева направо:

зиккурат Ану в Эриду, зиккурат Инанны в Уруке, зиккурат Этеменанки в Вавилоне (так называемая Вавилонская башня), пирамиды Джосера и Хуфу

Будь пирамида Сехемхета достроена, она была бы выше пирамиды Джосера метров на девять, с основания 120х120 метров она поднималась бы ввысь примерно на 70 метров и насчитывала бы семь ступеней. Работы по ее строительству были остановлены на второй ступени, скорее всего, из-за внезапной смерти царя; позже с нее сняли несколько тонн каменных блоков, так что осталась лишь первая ступень высотой около десяти метров и небольшой выступ второй ступени. Сехемхет здесь не был похоронен, где он обрел последнее упокоение, равно как и его преемники, нам неизвестно. Возможно, что некоторые из них тоже повелели выстроить себе ступенчатые пирамиды – близ Завист-эль-Ариана южнее Гизе, в Силе близ Фаюмского оазиса, а возможно, и в других местах. Остатки незавершенных или разрушенных пирамид свидетельствуют о том, что их проектировали и строили так же, как пирамиду царя Сехемхета в Саккара.

Около ста лет строились в Египте ступенчатые пирамиды, весь период правления III династии; возможно, ступенчатую пирамиду повелел построить и последний ее царь – Хуни. Место он выбрал близ нынешней деревни Медума, километрах в пятидесяти южнее Каира. Его архитекторы, вероятно, возвели три ступени, а возможно, и семь, потом, по-видимому, царь умер. Его преемник Снофру, первый царь IV династии, приказал продолжать строительство: была возведена и восьмая ступень. Точно ничего неизвестно, но, вероятно, на этой стадии что-то произошло. Царь или его архитектор приказал заполнить пространство между ступенями, а все строение обложить плитами из турского известняка. Так пирамида, строившаяся как ступенчатая, обрела внешний вид истинной пирамиды.

Ныне пирамида в Медуме вообще не походит ни на ступенчатую, ни на истинную пирамиду. Местное население называет ее харам-эль-каддах – «ложная пирамида». Время изменило ее до неузнаваемости. Вся ее облицовка, а вместе с ней и большая часть поверхностных слоев исчезли; из груды камня и песка, перемешанного с упавшими блоками, торчит лишь обнаженное ядро. Первоначально высота ее была больше, чем у всех предыдущих пирамид; при квадратном основании 146х146 метров она поднималась ввысь почти на 118 метров. Для ее строительства использовались такие большие блоки, что носильщики не могли их поднять; возникла проблема, как их доставить на нужную высоту. Пирамиду эту обследовали Лепсиус, Масперо, Питри, Уэйнрайт, но только Борхардту удалось в начале нашего века найти возле нее остатки платформ или насыпей, по которым каменные блоки доставлялись наверх. Подобную же находку в тридцатые годы сделал А. Роу; найденные им остатки платформы видны и поныне. Кирки ученых Нового времени подтвердили, таким образом, правильность давнего сообщения Диодора, согласно которому тогдашние строители переправляли камни наверх «с помощью насыпей, ибо приспособления в ту пору еще не были изобретены».

На песчаном холме близ Медума мы наконец оказались у основания гробницы, которая имела форму правильной четырехугольной геометрической пирамиды. Но в указанную эпоху этот тип пирамиды еще не преобладал. К западу от нынешней деревни Дашур стоит несколько пирамид, две из которых построены по повелению царя Снофру.

Первая, южная, очевидно, возникла непосредственно после медумской, но на пути к правильной геометрической пирамиде представляет шаг назад.

Пирамида Снофру с ломаными гранями в Дашуре. Разрез и горизонтальная проекция (но Перрингу)

Издали она похожа на гигантскую палатку бедуина: почти до половины ее высоты стены поднимаются довольно круто вверх, затем резко меняют наклон и к вершине идут под значительно меньшим углом. Ее называют «ломаной пирамидой» или «пирамидой с двойным наклоном», а из-за великолепной, сверкающей на солнце облицовки еще и «белой пирамидой».

Менее чем в двух километрах к северу от «белой пирамиды» над низкой линией горизонта пустыни выступает вторая пирамида Снофру – «розовая». Она большая, но словно бы прижата к земле: наклон ее стен весьма невелик, они поднимаются примерно под тем же углом, что и верхняя часть южной пирамиды; в соотношении с площадью фундамента она необыкновенно низка.

Она имеет еще два существенных отличия от южной пирамиды Снофру. Первое скрыто под ее поверхностью: каменные блоки наружных слоев уложены на ядро не вертикально, а горизонтально. Второе видно сразу: пирамида не ступенчатая, не ломаная и не ложная, а во всех отношениях истинная. Этой северной пирамидой Снофру мы можем окончить путешествие по стопам архитектурной эволюции пирамид. Это первая действительно истинная из сохранившихся пирамид. Любопытно, что первым человеком Нового времени, вступившим в нее, был чех Вацлав Ремедиус Прутки.

Итак, пирамида обрела геометрически правильную форму в результате постепенного упрощения. Но почему надгробие египетского царя обрело форму пирамиды? Это уже другой вопрос, на который пока нет удовлетворительного ответа. Существует множество гипотез, среди них есть и весьма остроумные, но, как это бывает со всеми гипотезами, количество их находится в обратной пропорции к количеству точных сведений.

«Строя свою ступенчатую пирамиду, Джосер, скорее всего, просто стремился создать памятник, который высотой превзошел бы гробницы всех его предшественников и символизировал „Первозданную Гору“ – вершину, возникшую на заре творения из первородных вод», – пишет Гонейм в книге «Потерянная пирамида». Это объяснение кажется вполне приемлемым и, уж во всяком случае, более достоверным, чем предположение, будто пирамида выполняла роль «ступеней» или «лесенки», ведущих прямо в небо. Дело в том, что в «Текстах пирамид» позднейших правителей, в особенности VI династии, есть надписи, где между тысячами других фраз можно найти и такие: «Я изготовил для себя это сияние твое в качестве лестницы под ноги мои, по которой я выйду к этой матери моей, живому урею на [челе] Ра…» (§ 1108). «Да сделает небо сильным солнечное сияние для тебя, да поднимешься же ты на небо подобно оку Ра…» (§ 1231).

Безусловно, надо обладать богатой фантазией, чтобы из этих (и еще менее определенных) формулировок сделать вывод о том, что «пирамида—это материализация идеи ступеней, ведущих на небо», или «идеи лестницы» (а по другой версии—«подымающегося вверх дыма кадильниц»).

В связи с проблемой возникновения «истинной» пирамиды Эдварде в своих «Египетских пирамидах» высказал любопытную мысль: «Интересный вид порой представляется нам в Гизе под вечер пасмурного зимнего дня. Если стоять на дороге, ведущей в Саккара, и смотреть на запад, в направлении поля пирамид, то можно увидеть, что косые солнечные лучи падают примерно под тем же углом, что и стены Великой пирамиды. Создается впечатление, будто перед тобой нематериальный прообраз и его материальное воплощение». Это верное наблюдение: если небо над Гизе затягивается облаками, подобный эффект можно видеть и не только зимой, но крайне сомнительно, чтобы этим можно было объяснить пирамидальную форму тамошних гробниц и царских надгробий. Правда, Эдварде тоже не утверждает это категорически: с оговорками высказывает свой взгляд и Черный в «Древнеегипетской религии» (Лондон, 1952):

«Как нам кажется, переход от ступенчатой пирамиды к истинной был следствием победы гелиопольского культа солнца, и форма пирамиды подсказана формой бенбенета, высокого заостренного конусообразного камня, которому поклонялись в Гелиополе как прибежищу солнца, чьи лучи во время утреннего восхода раньше всего касаются вершины бенбенета».

Разумеется, существует немало других не освещенных нами вопросов, связанных с рождением и эволюцией пирамид. О некоторых мы поговорим в «полевых условиях», т. е. лицом к лицу с самой пирамидой, другие оставим для заключительной главы. Но на один вопрос нам следовало бы ответить давно: почему пирамида называется пирамидой?

Согласно широко распространенному мнению, слово «пирамида» происходит от греческого «пирамис», в множественном числе «пирамидес», что означает «геометрическая пирамида». Этимологически это слово связано с «пир» – «огонь» (ибо пламя часто похоже на пирамиду) или с «пира», что, помимо прочего, означает «погребальные костры», а в переносном смысле – «могила». Однако тем же словом греки называли и пшеничный кулич, имевший форму пирамиды. Все эти объяснения вполне правдоподобны, даже последнее.

Тем не менее в греческих этимологических словарях обычно утверждается, что слово «пирамис», по всей вероятности, египетского происхождения. Но точного доказательства этому нет.

В иероглифических и иератических текстах слово «пирамида» писалось знаками, передававшими звуки «м» и «р»; к ним добавлялся определитель в виде треугольника на узком прямоугольнике, символизировавший пирамиду с каменным ограждением:.

Нынешние египтяне называют ее «аль-харам», во множественном числе – «аль-ахрам». Таким образом, ответа на вопрос, почему пирамида называется именно пирамидой, до сих пор нет.

Но мы уже предупредили читателя, что в египтологии еще далеко не все ясно. Это касается и пирамид, как нам не раз приходилось отмечать во время нашего путешествия по стопам их открывателей и исследователей.

Теперь мы сами отправимся в небольшую туристскую поездку по полям пирамид, чтобы посмотреть, как выглядят сейчас строения, некогда более всех приблизившиеся к солнцу и звездам.

III. ПИРАМИДЫ В СВЕТЕ НАУКИ

Глава VIII
СТУПЕНЧАТЫЕ ПИРАМИДЫ НАЧАЛА ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА

Дорога к пирамидам начинается в Каире, городе с шестимиллионным населением, столице нового Египта и месте расположения основных научных учреждений, занятых изучением Древнего Египта. Девять пирамид, включая самые большие и самые прославленные, находятся прямо на территории города: Гизе – уже давно не деревня за рекой, а часть Большого Каира.

Поэтому мы не можем хотя бы на короткое время не задержаться в Каире. Это самый большой и красивый город Египта, а пожалуй, и всего арабского мира, всей Африки. Широкие бульвары с самыми современными десяти– и двадцатиэтажными зданиями чередуются с традиционными кривыми улочками Востока, в городе четыреста мечетей со стройными минаретами и сорок храмов с крестами на колокольнях: древние базары, укрытые в пассажах, соседствуют с роскошными торговыми домами и красочными рынками под открытым небом. Каир может похвастать двадцатью музеями, десятью театрами и пятью высшими учебными заведениями: в нем сотни парков и садов и одна из самых красивых набережных на свете. Днем Каир купается в сверкающем солнце, а вечером – в свете электрических ламп и неоновой рекламы; «звуковое оформление» создает непрерывный поток всех видов транспортных средств. На улицах встретишь людей, одетых как в галабеи [56]56
  Галабея – одежда феллаха-мужчины; длинная (до лодыжек) рубаха из хлопчатобумажной ткани с широкими рукавами, без воротника и пояса.


[Закрыть]так и по новейшей европейской моде. Город полон удивительных контрастов. Каир протянулся на 10 километров с севера на юг и на 6 в ширину, насколько позволяют ему скалистое Моккатамское нагорье на востоке и Ливийская пустыня на западе. Над юродом господствуют цитадель с алебастровой мечетью Мохаммеда Али, почти стодевяностометровая башня эль-Борг в форме лотоса на нильском острове Гезнре и пирамиды в Гнзе.

С точки зрения египетской истории Каир – довольно молодой город; в 1969 г. он отмечал всего лишь тысячелетний юбилей. Основал его, а затем вслед за Дамаском и Багдадом превратил в новую арабскую метрополию верховный военачальник войска Фатимидов Джаухар, захвативший Египет по велению халифа аль-Муызза. Правда, город на этом месте стоял давно… и не один: в 870 году наместник Аббасидов Ахмед ибн Тулун основал аль-Катайю, а еще в 640 году первый арабский покоритель Египта, Амр ибн аль-Ас, заложил Фустат с военным кварталом Аскар. Задолго до того на территории южных кварталов нынешнего Каира стоял город Вавилон, [57]57
  Вавилон – греческая передача названия древнеегипетского селения Пер-Хапи-эн-Он («Дом Хапи Она») в XIII нижнеегипетском номе, вызванная, видимо, некоторым созвучием с названием легендарного Вавилона на Евфрате.


[Закрыть]укрепленный еще римлянами. А в пору, когда ни о римлянах, ни об арабах никто и слыхом не слыхивал (да и о вавилонянах из настоящего Вавилона), там, где сейчас находится северное предместье Каира, стоял древнеегипетский город Он, называемый греками Гелиополь, и был он древнее, чем древнейшая из пирамид…

Все эти фазы развития оставили в Каире свои следы. На почве древнейшего Она, нынешнего квартала Тель-Хасан, стоит двадцатиметровый обелиск царя Сенусерта I, относящийся к XX веку до н. э.; сам же Он прекратил свое существование еще в древности. В древнем Вавилоне, ныне носящем название Старый Каир, высятся две крепостные башни времен императоров Траяна и Адриана; тут же – один из старейших христианских храмов (св. Сергия), построенный на рубеже IV и V веков; старейшая египетская мечеть (заложена Амр ибн аль-Асом в середине VII века) и одна из древнейших синагог (как утверждают, времен Моисея, в действительности же – VIII века). От прежней аль-Катайи сохранилась великолепная мечеть (фундамент 143х119 метров) ибн Тулуна, построенная в конце IX века; обращают па себя внимание великолепные тройные аркады и минарет с витой каменной лестницей. О величии династии Фатимидов напоминает мечеть аль-Азхар конца Х века, с XIII века ставшая пристанищем первого египетского мусульманского университета; ее украшают пять минаретов, шесть врат, двор с тремястами мраморными столбами и полученное ею название – «Драгоценная». Со времен Саладина над Каиром возвышается цитадель, образцом для которой послужили крепости крестоносцев; ее строительство было начато в середине XII века и продолжалось 50 лет. К XIV веку относится великолепное произведение мусульманской архитектуры – медресе султана Хасана с самыми высокими в Египте минаретами (86 м), она облицована плитами, взятыми с пирамид в Гизе. Постройки более позднего времени доказывают, что после падения Багдада Каир превратился в самый значительный город арабского мира; уже тогда он по величине занимаемой площади почти достигал сегодняшних своих размеров. Алебастровая мечеть в цитадели – эта сказка из камня – была достроена при хедиве Саиде в 1857 году и свидетельствует о последних турецких веяниях, сменившихся затем европейскими. Превращение Каира в современную столицу стало программой застройки, осуществляемой независимой Республикой Египет.

Центр Каира – площадь ат-Тахрир, т. е. площадь Освобождения. Она простерлась по правому берегу Нила, а на ее северной стороне, напротив правительственного дворца, за аллеей пальм и черной решеткой скрывается Египетский музей. Это одноэтажное здание в ложноклассическом стиле уже обветшало, однако оно по-прежнему остается Меккой всех путешествующих по дорогам египетской истории и главной приманкой Каира. В основу музейной коллекции легли экспонаты, собранные его основателем Мариеттом. Музей открылся в 1857 году и после временного пребывания в Булаке, а затем в Гизе в 1902 году по повелению хедива Аббаса II окончательно разместился здесь. Почти сто лет музеем руководили французы, уже известные нам по предыдущим главам: после Мариетта – Гребо, Морган, Лорэ, Масперо, Лако и Дриотон, который в 1952 году впервые уступил, свое место египтянину (Мустафе Амеру). Более ста просторных залов заняты экспонатами; статуи размещены и во дворе; кроме того, множество предметов находится в запасниках. Это один из наиболее значительных музеев мира, а ценностью и количеством художественных и исторических памятников Древнего Египта он давно уже превзошел Британский музей, Лувр, Государственный музей в Берлине и остальные собрания. Посещение этого музея оставляет память на всю жизнь даже в сознании человека, не особенно интересующегося египтологией; для специалистов же музей – исходная точка для понимания всей истории страны на Ниле.

Разумеется, познанию истории Египта служат и осмотр музея исламского искусства близ живописного квартала Муски, и посещение Коптского музея в Старом Каире. Коллекции этих музеев являются как бы соединительным звеном между современным и Древним Египтом; то же можно сказать и о греко-римском музее, который, правда, находится в Александрии. Желающие быть в курсе всех последних достижений в области исследования Древнего Египта должны следить за работой египетской Службы древностей и египтологических институтов разных стран. Здесь работают Французский институт, Немецкий, Итальянский, Американский, Польский и наряду с остальными скромный Чехословацкий египтологический институт Карлова университета, помещающийся на улице Пирамид в Гизе.

Но не только музеи и научно-исследовательские институты помогают нам в Каире приблизиться к Древнему Египту; многое позволяет понять обыкновенная прогулка по его улицам. Мусульманские и коптские «города мертвых» в восточных кварталах выглядят как продолжение древних захоронений; некоторые современные и совсем недавние гробницы своей роскошью не уступают мастабам, а гробницы халифов еще и превосходят их; саркофаги недавних египетских королей украшены, пожалуй, даже богаче, а мечеть у могилы президента Насера принадлежит к числу самых прекрасных мечетей, построенных в нашем столетии. В предместьях встречаешь мастеров, делающих вазы в той же технике и с таким же умением, что и их древние предки; то же можно сказать о чеканщиках; их инструменты ничем не отличаются от экспонатов эпохи Древнего и Нового царств, выставленных в витринах музеев, ибо они и не нуждались в улучшении. В центре города, на островах Рода и Гезира, вырастают двадцатиэтажные отели и жилые дома; возле них не гудят экскаваторы, нет стрел подъемных кранов, со всех сторон они окружены деревянными лесами, и египетские строители работают на них без всякой механизации. Когда мы видим их с корзинами цемента на голове где-нибудь на высоте 50–60 метров, то невольно закрываем глаза – и перед нами работники, которые строили пирамиды.

«Один мой знакомый англичанин рассказывал, как он с удивлением и трепетом наблюдал в Каирском музее за передвижкой гранитного колосса, весившего около ста тонн, – пишет Гонейм. – Несколько жилистых невысоких парней, одетых в галабеи… собрались вокруг статуи со своими железными ломами и несколькими деревянными брусьями. Среди громких воплей и суеты статуя вдруг покачнулась, катастрофа казалось неминуемой. Я уже готов был зажмурить глаза и заткнуть уши, однако прошло совсем немного времени, и колосс был передвинут на десятки метров, а затем без единого повреждения установлен на новое место». [58]58
  Гонейм. Потерянная пирамида. М., 1959, с. 34.


[Закрыть]

Теперь, поскольку наш путь пролегает по следам истории, мы на время покидаем Каир и отправляемся к памятникам и постройкам более старым, чем пирамиды в Гизе, в древний Мемфис, к пирамидам Саккара.

Мемфис, как известно, был первой столицей объединенного Египта и стал ею примерно 5000 лет назад. Согласно преданию, основал его царь Мени (Менее), первый объединитель Египта, причем основал на западном берегу Нила, на границе Верхнего и Нижнего Египта. На карте он обозначен в 30 километрах южнее Каира, к нему ведет великолепная дорога, по правую сторону которой протянулась панорама гизехских и абусирских пирамид, а по левую – нильский канал Эс-Сауаэль. Сейчас это место носит название Митрахине.

В действительности сейчас Мемфиса не существует: это лишь пальмовая роща, красивая и большая, но тем не менее только роща, а Митрахине – лишь одна из деревень, возникших в ее тени. Древнегреческое название Мемфис здесь сохранилось лишь на вывеске небольшого ресторанчика; не верится, что находишься на земле, где стоял один из крупнейших и значительнейших городов мира. Рядом с редко заполняемой площадкой для машин, над десятиметровой безногой статуей Рамсеса II, высится современный павильон. Статуя лежит на том же месте, где ее в 1820 году выкопали Кавилья и Слоун. Им тогда не удалось поднять ее и вывезти в Лондон. В нескольких шагах отсюда сверкает на солнце белый алебастровый сфинкс (4,25 метра в высоту и 8 метров в длину); его в 1912 году открыл Петрн; очевидно, некогда он сторожил вход в храм Птаха. В песчаной ложбине за густым тростником скрывается стол для мумификации священных быков; этот каменный блок, верхняя плоскость которого равна почти 17 квадратным метрам, относится к Поздней эпохе. Вот и все, что может предложить здесь туристам Служба древностей, разве еще экспозицию фрагментов скульптур и стел, расположенную близ болота за павильоном, и табличку с сообщением, что один гранитный колосс, изображающий Рамсеса II, был перевезен отсюда в 1955 году в Каир и установлен перед центральным вокзалом. Кого это не удовлетворит, может бродить в роще под Мемфисом дни и недели, но найдет лишь небольшие остатки стен и следы безуспешных раскопок. Мрачное настроение охватывает здесь человека, оно чернее, чем дым из труб Хелуанского металлургического завода на противоположном берегу Нила… Как могло случиться, что вот так исчез город, который строила добрая сотня поколений людей, город, насчитывавший в пору своей славы миллион жителей и занимавший такую же площадь, как Париж или Лондон?

Если верить Геродоту и его египетским информаторам, Мемфис был основан в большой излучине Нила, которая по велению Мени была осушена и ограждена плотиной. («Еще и поныне персы весьма заботятся об этой огражденной плотиной излучине Нила и каждый год укрепляют ее. Если река прорвет здесь плотину и разольется, то Мемфису угрожает опасность полного затопления».) [59]59
  Геродот. История… с 109.


[Закрыть]Здесь Мени повелел выстроить крепость со знаменитыми «белыми стенами» и большой храм бога Птаха. О городе больше всех позаботились правители Древнего царства, избравшие его своей столицей; они расширили его, ведя дворцовую застройку по направлению к нынешней Гизе. После падения Древнего царства Мемфис никогда больше не был постоянной резиденцией царей: однако всегда его почитали «подлинной столицей». Где бы ни жили египетские властители, забота о его расширении и украшении была для них вопросом престижа; да и завоеватели считали Египет покоренным лишь после того, как проводили ночь в стенах Мемфиса. Значение Мемфиса подкреплялось значением храма бога Птаха, куда стекались тысячи паломииков со всей страны с дарами и жертвоприношениями. Кроме того, город был центром торговли, речным портом, здесь находились корабельные верфи, изготовлялись каменные и керамические изделия, ремесленники занимались чеканкой по золоту, металлу, производством оружия. Наибольшего расцвета город достиг при Рамсесе II, который назначил своего сына Хаэмвесе верховным жрецом Птаха. Разрушения, причиненные ассирийцами, ликвидировали цари Саисской династии; несмотря на то что персы разграбили Мемфис, во времена Геродота это был еще живой город с кварталами и храмами, населенный греками, финикийцами, ливийцами, арамеями, евреями. Основание Александрии положило конец его развитию; но он продолжал еще сохранять свое религиозное значение, о чем, помимо прочего, свидетельствует Розеттский камень.