Текст книги "Х 3 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2. Прогулки на свежем воздухе

Второй день пути я уже преодолевал пешком. Периодически все же приходилось активировать боевую форму, чтобы совсем не свалиться с ног от усталости. Наномашины могли инициировать вброс адреналина в кровь, но злоупотреблять таким не стоит.

Зато другой плюс – я могу использовать эфир на поддержание жизнедеятельности. И тем не менее, почти двое суток в таком темпе стали для меня если не пределом, то чем-то невероятно близким.

По ощущениям, в теле оставалось меньше половины эфира от общего запаса. Внутренний интерфейс мог бы сказать точней, но я как-то раз отключил его и теперь не знаю, как включить обратно. Просто эти буковки перед глазами сильно раздражали.

Ладно, главное добраться до базы, на один бой меня хватит, а там уже найдется чем подзарядиться. К тому же я сомневался, что племя каких-то бомжей-людоедов из пустошей представляет для меня хоть сколько-то серьезную угрозу.

Вот лагерю – да. Особенно если часовые проморгают нападение. Там хоть и есть полтора десятка химер, но они далеко не бойцы. Некоторые были когда-то, но это давно. Сколько бы ни было этих каннибалов, они умоются кровью в случае нападения, в этом я был уверен.

Но и мы тоже. Оборона не готова, убежище не обустроено и не доведено до ума. По-хорошему, надо было еще пару месяцев провести в лагере, а не соваться в город. С другой стороны, если бы мне удалось добыть нужные материалы и запчасти, то процесс пошел бы куда быстрее.

Черч думал, что мы давно всех перебили, но на самом деле на нас никто и не нападал. Получается, какая-то орава оборванцев-мясоедов все это время терлась возле моего лагеря и даже не особо скрывалась, раз о них даже в Канопусе знают. Придется серьезно поговорить с Нораем по поводу внешней разведки.

И еще этот мэр, про которого я вообще ничего не знаю. Когда он ко мне поехал, почему не доехал? Я не видел никаких следов битвы, пока шел в Канопус. Не считая той, что произошла десятилетие назад, но тут весь мир – один большой след битвы.

Ладно, срать на этого мэра и его благие намерения. Сдох – сам виноват, мы тут ни при чем. Может и стоило задержаться и расспросить Черча подробней, но если бы в итоге я опоздал всего на минуту, то уже точно бы себе не простил такое.

Надо было идти одному. В том смысле, что с самого начала из Альтаира. Так было бы проще и безопасней.

– Чушь, – возразил Восьмерка.

– Согласен, – кивнул я.

Без Элиота и Норая я бы даже близко ничего такого не смог бы построить. Мы с Оби питались бы жаренным на костре мясом и пили дождевую воду. Спали бы на земле и вели самый дикий образ жизни из возможных. А так… Хоть что-то. Мелкая даже в школу ходит, если можно так сказать.

Да и растет среди сверстников, что идет ей на пользу. По крайней мере разговаривать начала чаще, чем раз в неделю. И не только со мной. Да и другие мелкие химеры тоже потихонечку социализируются.

За воспоминаниями об этом я сам не заметил, как остановился и лег прямо на землю, посреди дороги. Надо поспать. Просто вздремну полчасика и снова в путь. Так будет лучше, мышцы отдохнут, наномашины ускорят все процессы, а я просто полежу.

Подожду, когда ноги перестанут гудеть, а руки – трястись. Полчаса – и снова в путь со свежими силами.

– Черный, разбуди меня через тридцать минут.

– С чего бы это? – оскалился тот. – Я тебе не будитель. Черный – великий герой, которому судьбой предназначено…

Под его монотонное повествование я и отключился. Практически мгновенно, даже не обращая внимания на свернувшийся узлом желудок. Не страшно, я и дольше голодал. Вот то, что вода закончилась – это плохо.

А остальное не важно, просто наномашины выжимают максимум энергии любым способом, в том числе и из пищи. Но жратва все же не эфир. Эх, мне бы Пса одного поймать по пути. Или другого Иного.

Иди себе спокойно, да попивай свежую кровь прямо на ходу. Эфирный коктейль в биоразлагаемой упаковке. Красота, да и только, главное не забыть отключить вкусовые рецепторы и рвотные позывы.

Проснулся я от шума, слышимого на самой границе сознания. Попытался усилить слух, но он уже был выкручен на максимум. Наномашины позволяли усиливать органы чувств примерно на тридцать процентов, что во сне происходило в пассивном режиме, если я правильно разобрался с настройками.

Стараясь лишний раз не шевелиться, я просто открыл глаза и осмотрелся. На пустоши надвигалась ночь, но и это не было для меня проблемой. Шум приближался, выдавая местоположение существ.

На Иных не похоже, значит, люди. Сейчас я примерно на середине пути между нашим лагерем и Канопусом. Неужели каннибалы расположились тут? Почему они вообще так близко к Канопусу? В том же Альтаире регулярный приток беженцев, куда меньше Иных и город менее защищен.

Судя по голосам, трое. Нет, четверо. Но даже с обостренным слухом за счет наномашин, я не мог разобрать слов. Значит, они еще далеко.

Прислушался к ощущениям в теле. Ноги уже не гудят, значит, я проспал около трех часов. Сраный Черный, не мог разбудить? Нафига мне два глюка, если они только языками чесать умеют?

– А вот сейчас обидно было, я еще и бухаю, – проворчал Восьмерка. – За троих приходится, между прочим. Ни помощи, ни уважения.

Медленно поднявшись, хрустнул шеей, затем выгнулся и покрутил корпусом. Судя по звуку, я только что сломал себе несколько костей, но нет. Всего лишь звуковое оповещение старости.

Четверка замолчала и притаилась, увидев меня, но это им не помогло. Я уже довольно точно знал направление и примерное расстояние. И пусть никого не видел, сути это не меняло.

Двинул в ту сторону, уходя с дороги. Там виднелись остовы старых зданий, похоже на древнюю заправочную станцию времен бензина и дизельного топлива. Все, что хоть отдаленно напоминало металл – уже обнесли на нужды городов.

Так что сейчас это была полуобвалившаяся коробка, зияющая провалами окон. Почему-то в живых осталась вывеска с облупившейся краской, поверх которой углем было намалевано «остерегайся Иных». Слово «Иных» замалевано и приписка ниже. Получилось «остерегайся людей».

Зря они так категорично. Как показывает практика восьмого сектора, человек человеку друг, товарищ и брат. А еще консерва на черный день и средство отвлечения внимания Иных. В общем-то, полезное существо в быту.

– Я знаю, что вы там, – произнес я громко и сам удивился усталости в голосе. – Выходите. Нападать не рекомендую, но и сильно отговаривать не стану.

Тишина была мне ответом. Лязга металла я не слышал, когда проснулся. Тем более никаких звуков, которые мог издавать револьвер, вроде щелчка барабана. Впрочем, тут не Альтаир, кислотных дождей меньше, воздух чище. Может и пистолеты в ходу.

Влажности мало, химических выбросов нет. Это там оружие постоянно клинило, слишком много мелких деталей, слишком мало хорошей смазки. Револьверы, особенно с самовзводом, тоже постоянно приходилось чистить и обрабатывать, но они все же надежней были в этом плане.

Что-то я задумался не о том, точно – старость.

– Ну долго вас ждать? Если мне придется заходить внутрь, то вы уже не выйдете.

Практика жизни в восьмом секторе показала, что уверенный голос творит чудеса. Главное говорить спокойно, а не как те борзые беззубые ублюдки. Ну, они сначала были борзыми, а затем уже становились беззубыми.

В этом мире уверенность в голосе присуща тем, кому нечего боятся. Например, политикам, городским чиновникам, жителям элитных секторов. Но не восьмеркам. И уж точно не одиночкам, бродящим по пустошам.

Даже в крохотных мозгах, прочищенных насквозь наркотой и самопальной эфирной сивухой, хватало извилин, чтобы соотнести уверенность в голосе с огромными проблемами, которые может доставить обладатель этого голоса.

Разумеется, вторым необходимым атрибутом должны быть соответствующие навыки, чтобы эти самые огромные проблемы можно было доставлять до адресата точно в срок.

Вот и эта четверка что-то там покумекала между собой и все же выудила одну здравую мысль на весь квартет.

– Мы выходим, – раздался приглушенный голос. – Не стреляйте.

В проеме показался худощавый мужчина с обветренным лицом и запавшими глазами. Он держал руки на виду, прямо перед собой. Но из-за количества намотанных тряпок, видны были только ладони.

Следом выбрались его друзья, все как на подбор. Тощие, словно вот-вот развалятся под собственным весом. Замотанные в тряпье, у всех за спинами видавшие виды рюкзаки, к которым примотано разное барахло. От сковородок до арматур.

– Кто такие, чего рыщете тут? – спросил я, добавив в голос строгости.

– Мусорщики мы, – прошамкал первый, улыбаясь. Вышло не очень из-за двух рядов гнилых зубов. – Собиратели. Ходим, ищем, что поменять можно в городе.

– Так я и поверил, что вас в город пустят.

– Если товар будет, то пустят, – быстро закивал мужчина. Видимо их старший. – Еще и накормят.

– И ночлег дадут, – подхватил второй.

– А иногда и мясо, – мечтательно закивал третий.

– Тихо! – рявкнул я, отчего все четверо подались назад. – Один говорит, остальные пасти схлопнули и не шевелятся. Откуда идете?

– Так с Канопуса мы, как и все. Вышли неделю назад, шли на северо-запад, а теперь возвращаемся по кругу.

– Врешь? – спросил я. – Там радиация. Иные. Никто так далеко на север не заходит.

– Тут уже все обчистили, – проблеял мужчина. – Жрать-то хочется, вот и лезем дальше. На север. Да только нет там никакой радиации, у нас приборы.

– Аппаратура, – закивал второй, но тут же сник под моим взглядом.

– Ходить можно, токо мутантов много. Но если в сторону от города уйти, то меньше. Их к живым в городе тянет.

– Иных, что ли? – не понял я про мутантов.

– Иных, – согласно кивнул человек. – Их самых.

– Далеко на запад забирались?

– Так отсюда полдня где-то. Но мы не шибко шустрые, внимательно надо ходить, смотреть везде. Что-то замело, занесло, надо откапывать, коли приметишь…

– Видели… – я запнулся, подбирая слова. – Группу? Людоеды или каннибалы, не знаю, как их там зовут. Большая скорей всего.

– Нет, не видели, – испуганно замотал головой человек. – Нету их тут давно, всех извели. А коли есть, то на севере, далеко. Ушли все.

– Ну да, конечно, – произнес я, еще раз оглядывая четверку. – Рюкзаки вытряхнули. Живо.

Четверка попятилась, видимо решив, что я их грабить собираюсь. Да только мне их хлам даром не сдался. Однако и отпускать их просто так я не собирался.

Рывок для такой туши, как я, получился на загляденье. Все-таки даже без боевой ипостаси я значительно превосхожу возможности обычного человека.

Поэтому разделяющие нас пять метров я преодолел за мгновение, вцепился рукой в горло старшего и оторвал его тощее тельце от земли на добрых полметра.

– Если я сказал вытряхнуть рюкзаки, значит, надо их вытряхнуть. Или хочешь, чтобы это я сделал за вас?

Тот сипел и брызгал слюной, силясь вдохнуть. Ноги дергались в воздухе, лицо быстро синело, но я даже не замечал его потуг. Как только один из четверки принялся быстро стягивать с себя рюкзак, я отпустил их лидера.

Через минуту передо мной сидело на коленях четверо людей, а перед ними валялись их сокровища, добытые непомерным трудом. В основном тянули железо. Ложки, вилки, пустые консервные банки, трубки и провода. Все можно переплавить и пустить в дело.

Но хватало и откровенного хлама, вроде старых книг, кусков резины, каких-то синих мотков. Но в основном, конечно, шурупы, гайки, болты, гвозди. Все проржавевшее, разумеется. Судя по всему, выковыривали вручную, вон и лом есть у одного. И пассатижи.

И что я рассчитывал тут найти? Черепа детей? Берцовые кости? Вяленую ногу человека?

– Проваливайте, – кивнул я в сторону.

А сам развернулся и пошел своей дорогой. Вроде как можно было бы их поднапрячь, чтобы таскали нужные вещи из Канопуса в наш лагерь. Все равно бродят по пустошам, а так самим рисковать не придется.

Но я их не знал, я им не доверял, я и сам могу сходить в город. Может быть в будущем, когда с городом будет налажен контакт, тогда Черч и подскажет надежных людей, которым можно будет доверить такую работу.

Тем более что сам Хозяин Черного Кота уже давно знает, где мы обитаем.

А пока я просто перешел на бег трусцой, скоро буду на месте. Эти четверо не нагонят, силенок не хватит. А пойдут по следу – сами виноваты. Церемониться с чужаками я не собираюсь.

Бежал я в таком темпе около двух часов. Впереди уже замаячили первые скелеты городских зданий. Этим не повезло больше всего. Всё, что расположено на окраине, служит лишь щитом от бесконечных ветров и пылевых смерчей.

Так что от крайних зданий остались действительно одни скелеты. Балки, да перекрытия, покосившиеся от времени. И то, неизвестно, сколько таких же было до них. Может быть, я сейчас смотрю на бывший центр города, а остальное просто разнесло.

Что временем, что непогодой, что силой таких вот собирателей. Впрочем, непохоже, что они забираются в остатки городов. Все-таки в пустошах легче заранее заметить опасность и затаиться. Вариант убежать я не рассматриваю.

Не этим задохликам тягаться в скорости и выносливости с Ночными Псами. Впрочем, вчетвером они наверняка одну собачку одолеют, но это не точно.

Я представил себе картину, как двое бравых мумий ломом и сковородкой бьют Иного, а четвертый тем временем орудует пассатижами, вырывая у него клыки. Четвертый, потому что третьего в это время жрут. Должен же кто-то отвлекать внимание противника.

Атаку я прозевал. То ли слишком замечтался, то ли просто устал. Тоже мне бравый воин, гроза Иных и все такое. Задумался, потерял бдительность и чуть было не помер на ровном месте.

Щелчок я расслышал, даже направление понял. Второй этаж ближайшего здания, примерно со стороны той кучи мусора, которая вовсе не куча мусора.

Спасло расстояние и общая меткость стрелка. Металлический штырь просвистел рядом со мной, больно чиркнув по бедру, разодрав его до крови. В меня гарпуном что ли выстрелили?

Второй гарпун лишь жалобно звякнул, отскочив от пластин черной брони. Кстати, либо они совсем криворукие, либо целили в ноги. А значит, пытаются ранить и взять живым.

После смены ипостаси пустоши замерли, даже ветер, казалось, перестал шелестеть песчаной пылью.

Ну, раз гора не идет к восьмерке, то на хрен эту гору. Так ведь? Так ведь.

Я разогнался в сторону первого стрелка, который засел в коробке слева от дороги. Второй гарпун прилетел из здания справа, но к левому у меня больше претензий. Кровь за кровь как бы. Он поцарапал мне ногу, я поцарапаю ему позвоночник.

До второго этажа махнул одним прыжком. Перекрытия жалобно хрустнули от моего приземления, но выдержали. С размаху пинаю гору мусора, во все стороны разлетаются тряпки, куски бетона и какие-то целлофановые обертки.

Вместе с ними вылетает и стрелок, замотанный в тряпье так, что похож на пыльный мешок с глазами. Может пинок химеры он и пережил, но вот удар спиной о балку, судя по хрусту, оказался решающим.

Остатки здания не разделяли моих физических упражнений. С потолка посыпалась крошка, балка затрещала, а следом мне на голову повалились уже целые куски бетона. Впрочем, даже если тут все обвалится на меня – выберусь.

Тем временем беру разгон и прыгаю в соседнее здание, где находился второй стрелок. Чуть-чуть не долетел, но рукой успел зацепиться. Подтягиваюсь и забрасываю свою тушу на этаж. Тут частично даже стены сохранились.

– И где ты прячешься?

В ответ в меня прилетает очередной гарпун, хотя может это какой-то арбалетный болт, веревки-то нет. Металл жалобно звякает, отбивая одну из мелких пластин нагрудной брони. Я бросаюсь на выстрел, ублюдок скрылся за углом, как только понял, что ничего не вышло.

Вся проблема в кучах хлама и тряпья, разбросанного по полу. Повсюду пыль, песок и тряпье. Поэтому, когда нога не нашла опоры, я даже удивиться не успел. Просто провалился вниз, но до земли не долетел, повис в воздухе.

Ловчая сеть под полом, сплетенная из металлической проволоки. Стоило мне пару раз дернуться, как сеть начала стягиваться и давить со всех сторон. Меня спеленали словно младенца, и тут я рухнул на пол.

Меня поволокло куда-то наружу из здания, а сеть затягивалась все туже. Я напряг все тело, сеть натянулась, но ни одна из металлических нитей так и не лопнула. Как так? Я же сраный Черный Дьявол, обновленный, заряженный. Я ее руками рвать должен словно бумагу.

Схватившись пальцами за один из участков, потянул в разные стороны. Дыхание перехватило от напряжения, по телу пошли судороги, металл нитей натянулся, заскрипел, но не поддался. Невозможно.

Это все же были переплетения из сотен тоненьких нитей. Металл сети отдавал алым, никогда раньше подобного не встречал. Почему я не могу разорвать ее? И чем больше я напрягался, тем сильней тонкие нити впивались в пластины брони. И в какой-то момент я почувствовал, что защита уступает. Такими темпами меня располосует на куски.

Пришлось расслабить тело и сжаться в комок. Наномашины спешили зарастить тонкие борозды в броне, перераспределяя доступные запасы генома.

Со всех сторон раздались крики, ко мне бежали люди, замотанные в тряпки словно капуста. Все были вооружены трубами и какими-то палицами, рассматривать которые не было времени. Первый удар пришелся в плечо, отчего меня пронзило болью.

От удара раздался такой звон, что у меня заложило уши прямо сквозь броню. Но за первым человеком подбежали остальные и принялись лупить лежачую химеру кто во что горазд. Один из них орудовал ржавой трубой с приваренными на конце запчастями для веса.

Когда труба погнулась после очередного удара, человек ошарашено замер. Я примерился и лягнул его ногой, пусть и не смог нормально разогнуть ее. Но ублюдку хватило, он так и осел мешком вдоль стены.

Подбежали еще двое, волоча по земле за собой какие-то толстые веревки с крюками на концах. Я извивался и лягался, как только мог, еще одному мешковатому прилетело ногой, но скорей всего выживет.

В какой-то момент я понял, что сеть мне не разорвать. Сжавшись в позу эмбриона под градом ударов, я сосредоточился. Надо выпустить эфирное пламя и спалить тут всех на хрен.

Пластины брони на ладонях начали расходиться в стороны, превращаясь в раструб огнемета. В этот момент подбежавшая двойка накинула свои крюки на меня, которые тут же запутались в сети. Только это оказались не веревки, а толстые кабели.

Стоило мне осознать, что сейчас произойдет, как где-то неподалеку раздался гул и треск. А следом меня выгнуло дугой от разряда электричества, проходящего по телу. Гул нарастал, треск усиливался, а меня корежило от боли и судорог. Перед глазами все заплясало, и в какой-то момент я решил, что отключусь, но нет.

Треск перешел в грохот, где-то что-то явно взорвалось, и я наконец смог вздохнуть. Когда тело перестало биться в судорогах, я с трудом смог вздохнуть. Раскрыл ладони, чтобы пальнуть эфирным пламенем на всю улицу, как понял, что на мне больше нет брони.

Я удивленно смотрел на свои пальцы, а следом скорее услышал глухой удар, нежели почувствовал его. Голова дернулась, а сознание погрузилось во тьму.

Глава 3. Резня

Пробуждение не из приятных, потому что сначала появляется головная боль, а затем уже всплывает сознание.

Сразу повеяло ностальгией, когда такое утро было для меня вполне обыденным. Но тогда стакан чего покрепче нивелировал любые неприятности. Сейчас же от раскалывающейся головы лекарства не было.

Открыв глаза, уставился перед собой. Какой-то куст пожухлой травы, растрескавшаяся сухая земля. Из трещины выбежал жук, поводил усиками и скрылся обратно. Я рефлекторно дернулся, но понял, что не могу пошевелиться.

Зато тело тут же напомнило о множественных ушибах, полученных от ударов тех ублюдков. Я с трудом смог оторвать взгляд от земли, но зря это сделал. Перед глазами все поплыло, так что я чуть было не провалился обратно в спасительное забытье.

Все болит, кажется, еще и сотрясение. Но боль ноющая, а не острая, значит, обошлось без переломов. Броня сдержала удары, но заброневое воздействие никто не отменял. К горлу подкатил ком, но я сдержал позыв. Точно сотрясение.

Получается, я провалялся без сознания не так уж и долго. Судя по запасу эфира, наномашины еще не раскрутили на полную процесс реструктуризации поврежденных участков организма.

Тяжело дыша, я медленно поводил плечами и вновь опустил голову. Спиной ощущал что-то твердое, а грудь полностью оплетена тонкими цепями. Я к чему-то привязан.

– Не советую принимать боевую форму, – раздался голос сбоку. – Ты примотан к столбу. Дернешься, и они пустят ток.

Мне потребовалось минут десять, чтобы картинка перед глазами перестала плясать. Руки нещадно ныли, связанные за спиной. Пальцы практически онемели, язык распух.

С трудом повернув голову, увидел незнакомого мужчину, который тоже был обмотан цепями. За его спиной возвышался скорее не столб, а толстый металлический стержень, от которого тянулись толстые кабели проводов.

Человек не походил на ублюдков, что схватили меня. Одежда в пыли и запекшейся крови, местами рваная, но не обноски, как у местных. Судя по качеству материала, что-то очень дорогое. А самое главное – это ботинки. Высокие, добротные, на толстой подошве и с хорошей шнуровкой. Такая ценность редко встречается в пустошах, странно, что еще не сняли.

Лицо у незнакомца спокойное, несмотря на его положение. Судя по засохшей крови и грязи, сидит он тут уже давно, но спину держит ровно, смотрит тоже прямо, с вызовом. Хоть сейчас портрет с него рисуй.

– Ты еще кто такой? – прохрипел я. Горло саднило, а голос срывался.

– Хард, – произнес человек. – Мэр Канопуса. А ты?

– Восьмерка, – пожал я плечами.

– Это имя такое?

– Это имя, – кивнул я. – И прозвище, и статус, и ругательство. Восьмерка – это все. Как смысл и суть жизни.

– Крепко тебя приложило, – вздохнул человек. – Ничего, пройдет.

– Я так понимаю, ты ко мне на встречу шел, да? – усмехнулся я сквозь зубы. – Предупредить о каннибалах?

– Ты король химер? Из нового поселения?

– Никакой я не король, не верь всему, что рассказывает этот придурок из Чикибау. Я просто уставшая старая восьмерка.

– Ну да, конечно, – усмехнулся человек.

А я отметил про себя, что мэр примерно такой, каким я себе его и представлял. В Канопусе слабаков нет, это город вечной осады. Город солдат. И править там тоже должен был не мэр, а генерал.

И этот ублюдок соответствовал слухам о нем. Статный, гордый, волевой. И явно знает, как бить рожи. В общем, сразу располагает к себе.

– Откуда про боевую форму знаешь?

– Разведка сообщила, что группа химер и гражданских во главе с Черным Дьяволом…

– Я не про это. Откуда знаешь, что шандарахнут? – я кивнул на столб за спиной, отчего в голове сразу помутнело.

– Пробовал уже, – понял он, о чем я. – Я тоже Черный Дьявол.

– Вот так встреча, – усмехнулся я. Почему-то этому человеку сразу веришь на слово, чтобы он ни сказал. – Я думал, что последнего грохнул.

– Был еще кто-то? Еще один боевой проект?

– Был, – кивнул я, интонацией поясняя, что не хочу поднимать эту тему. – Еще был биомод Джаггернаута. Его я тоже убил. И еще много кого в том же духе.

– Их ты тоже убил?

– Не всех, – оскалился я. – Не делай из меня чудовище. Не люблю этого.

– Не хотел задеть, – тактично ответил он. – И не в свое дело лезть тоже не собираюсь.

– Расскажи лучше про наши с тобой дела. Что это за твари? И чего они хотят? Сожрать нас?

– Не похоже. Они охотятся на людей в районе Канопуса. В основном нападают на собирателей, иногда караулят караваны снабжения на трактах. Я думал, их тут человек пятьдесят, не больше.

– А их?

– В этом лагере насчитал не меньше двух сотен. И они явно ждут подкрепления.

– У них все хорошо с тактикой, должен признать. Да и вооружение местами удивляет.

– Тоже заметил. Эти ублюдки каким-то образом закалили металл. Или создали какой-то новый сплав. Я не могу порвать их цепи и сети даже в боевой ипостаси.

Дальше разговаривать было тяжело, да и не о чем, если честно. Потому я просто постарался расслабить тело, дожидаясь, когда травмы регенерируют. Скорей всего полное исцеление займет пару дней, но мне хватит и нескольких часов, чтобы прийти в боеспособное состояние.

Раз прямо сейчас меня никто убивать не собирается, значит, можно и подождать. Заодно и послушать.

Закрыв глаза и усилив остальные органы чувств, пытался понять, что происходит вокруг. Итак, мы в каком-то лагере пустынников. По поводу двух сотен сомневаюсь, значит, тут не все собраны. Тем не менее, самое главное я услышал.

Вернее, как раз не услышал. Я не услышал ни одного знакомого голоса. Скорей всего на мой лагерь они не нападали, но отсутствие голосов еще ни о чем не говорит. И тем не менее, дышать стало немного легче.

Через полчаса к нам пришла первая делегация местных. Как и предыдущие, эти были замотаны в тряпье так, что только глаза виднелись. У многих даже руки замотаны тканью на манер бинтов.

Меня напоили грязной вонючей водой из такой же грязной пластиковой бутылки. Плевать, вода есть вода, а остальное отфильтруют наномашины. Пожрать не дали, да и не рискнул бы, если честно. Мясо жрать даже в Альтаире было опасно.

Пока пришедшие поили Харда, я разглядывал их фигуры. Сначала решил, что мне просто показалось, затем уверился, что зрение меня подводит. Но нет, проморгавшись, уставился на пустынника, который стоял рядом.

Под ворохом тряпья, где-то в районе спины, у него что-то там шевелилось. Как будто ползало под одеждой. И на ветер это не спишешь. Пригляделся ко второму, который стоял, опершись о заостренную арматуру. У этого тоже одежда шевелится, будто на плечах сидит… Что-то.

Сидит и пытается выбраться из-под вороха тряпья.

Когда они ушли, я принялся сосредоточено вслушиваться в разговоры. Говорили они тихо, чаще шептались, склонившись друг к другу. Так что слов разобрать было почти невозможно. Из обрывков фраз, я понял, что все ждут какого-то Прозревшего.

По крайней мере, именно это слово чаще всего удавалось вычленить в разговорах. И оно мне совсем не нравилось.

Прозревший прибыл в лагерь лишь к вечеру, судя по возбужденным перешёптываниям. И правда, с севера к нам подходила большая процессия, человек пятьдесят, не меньше. С моего места их было довольно неплохо видно, наши столбы располагались как раз на окраине лагеря.

Получается, радиация действительно спала? На севере можно жить? Раньше считалось, что дальше Канопуса людям хода нет. Буквально километров двадцать еще – и дозиметры совсем с ума сходят.

А эти явно не из-за ближайшего холма пришли. Да и холмов тут нет. Значит, прибыли откуда-то издалека.

Первое, что я услышал, когда делегация пришла в лагерь – это громкий возглас.

– Это истина? Двое кандидатов были найдены?

– Слава Матери, наступают светлые времена. Они слепы, потому опасны. Мы держим их под стражей. Еще пятеро слепцов, что указали на них, ожидают своей награды. Я имел смелость сообщить, что вы лично наградите их.

– Не переживай, ты все сделал верно. Я чувствую, что Мать гордится своим отпрыском, она довольна тобой.

– Слава Матери, – облегченно и радостно произнес второй голос.

Тот, который пришел в лагерь, говорил странно, гортанно и с хрипотцой. Будто ему было тяжело разговаривать в принципе. И вскоре обладатель этого голоса пришел и к нам.

– Слава Матери, это правда. Уважаемый мэр, – кивнул говоривший Харду, а затем повернулся ко мне. – А вот тебя я не знаю.

Это был старик. Хотя лицо и глаза не выглядели дряхлыми, но вот борода до середины груди была полностью седой. Старик, как и остальные, был замотан в кучу пожелтевшего на солнце тряпья, но лицо было открыто полностью. Из-под капюшона выбивались пряди таких же седых волос, но вот взгляд был цепким, живым.

Ладоней старика я не видел, они полностью скрывались под тряпьем, но одежда постоянно шевелилась, будто бы он постоянно хаотично водил руками.

– Кто ты, печальный слепец? – спросил старик, наклоняясь чуть ближе. – И откуда ты взялся? Мои братья говорят, что ты один из тех бедолаг, изуродованных вашими учеными. Черный Дьявол. Химера. Это правда?

– Сними с меня эти побрякушки и посмотри, – прохрипел я, смотря в глаза старика.

– Ты болен, бедолага. Твои собратья отравили твою плоть, сделав из нее богомерзкое вместилище для чистой и светлой души. Но не переживай, Мать тебя любит. Они милостива, она примет тебя и дарует исцеления. Мы очистим твою плоть и освободим бренную душу, направим ее к свету.

– Старик, – прервал я его. – Моя душа, если она есть, точно ни чистая, ни светлая, уж поверь. Мамаше своей передай, чтобы других лечила. Не трогали бы вы старую усталую восьмерку. Не надо вам этого, поверь.

– Ты заплутал во тьме, – печально улыбнулся старик, глядя на меня с улыбкой. – Не переживай, скоро твои страдания закончатся. Скоро ты встретишься с Матерью, и вы воссоединитесь вновь.

С этими словами он ушел, а в лагере начался какой-то переполох. Все бродили, перешептывались и словно к чему-то готовились.

– Что за бред он нес? – спросил я Харда.

– Я его впервые вижу, как и ты. Но ничего хорошего точно. Я так понимаю, очищать нашу плоть и освобождать душу они будут гастрономическим путем.

– Я часто сталкивался с каннибалами, Хард, – произнес я. – Они делятся на два типа. Первый – это те, у кого не осталось другого выхода. Либо ты жрешь соседа по ночлежке, либо грязь под ногами. Обычно они держатся около трех дней без еды. Если кислотные дожди льют, то дней пять. Потом начинают звереть. Стоит одному ублюдку поджарить чье-то бедро, как запах расползается по трущобам. Получается своеобразный триггер, и голодной орде срывает крышу. Это как лавина, такое не остановить. Стабильно раз в две недели происходит ночь барбекю. В такие ночи даже Иные не высовываются из катакомб наружу.

– А второй тип? – глухо спросил мэр.

– Не знаю, как их обозвать. Вроде бы и не психи они, но просто любят есть человечину. Чаще всего это те, кто высоко поднялся в трущобах. Строят из себя гурманов, эстетов. Всегда чистенькие, руки мытые, одежда приглажена. И едят людей они исключительно вилками. Да, надавишь на таких чуть сильней – дерьмо из всех щелей хлестать начнет. Поганые твари.

– И к чему ты это?

– Они не похожи, ни на тех, ни на других.

– Может быть когда регулярно питаешься только мясом…

– Не в этом дело. Никто не жрет человечину ради того, чтобы жрать человечину. Тут всегда идет удовлетворение потребностей. Либо низших, вроде голода и выживания. Либо высших, вроде чувства собственного превосходства над другими. Нет, эти не такие. Тут что-то другое. Они фанатики, это какая-то секта. Может они и жрут людей, но скорее мимоходом, мясо и мясо.

– Сектантов ты тоже видел, надо полагать?

– Куда же без них. Это ведь тоже власть, дарующая чувство превосходства. А в восьмом секторе правит страх. Страх – это хороший инструмент для управления и внушения. Любую чушь можно нести, главное делать это громко и уверенно. И тогда найдется своя паства.