Текст книги "Х 3 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– И часто у вас там… Такое?

– Да каждую неделю, – пожал я плечами. – Максимум две. Сначала нажрутся человечины в ночь барбекю, а наутро с ума сходят от безумия. А великие пророки уже тут как тут. Глаголют истину, ибо было им видение светлого будущего. Где все будут сыты и счастливы, но потом. А чтобы там оказаться, то надо просто привести всех баб пророку, да покрасивше чтоб были. Ведь чем красивее баба, тем светлее будущее. Ну и жратвы побольше, да выпивки. Если еще эфирной наркоты приволочь, то будущее совсем осветлеет и наступит вот-вот прям скоро. А пока не наступило – всем молиться. А как помолятся, пусть тащат новых баб, а то будущее мрачнеть начало что-то…

– Признаться, про Альтаир я много чего слышал. Но такое – впервые.

– Так я не про Альтаир. Город сам по себе, восьмерки сами по себе. Живем в грязи, молимся, чистим стену от трупов, таскаем туши Иных центру, да мусор на свалку. Тоже ради светлого будущего, между прочим. Так наш мэр сказал. Мэры же врать не будут, правда?

– Не сравнивай, ладно?

– Как скажешь. Но ставлю кило брони, что еще до полуночи этот старикашка начнет вещать проповедь про светлое будущее. И для этого светлого будущего зачем-то понадобились химеры вроде нас с тобой.

Разумеется, я оказался прав. Уж в чем-чем, а в разного рода человеческой погани я разбираюсь на отлично. Глаз наметан, да и старик этот не оставлял особо простора для сомнений после его речей-то.

Вечером, когда совсем стемнело, в лагере зажглись огни. Эти твари вообще ничего не боялись, раз спокойно так врубают иллюминацию на всю катушку. Причем было много обычных промасленных факелов, пылающих жаровен, но имелось и кое-что еще.

Повсюду стояли вкопанные металлические трубки с раструбами наверху. И из них вырывалось знакомое красное пламя. Они спокойно жгут эфир просто для освещения. Но напрягало не это, а запах.

Я прислушался к своим чувствам, но в итоге лишь убедился в доводах. Вокруг лагеря, в темноте, прятался еще кто-то. И тут не надо быть сверхразумом, чтобы догадаться. Иные стекаются на свет как мошкара.

– Тут всегда так? – спросил я у Харда.

– Нет. Раньше огней не зажигали, хотя и не особо они скрывались.

– Чую, грядет бойня.

А мне что? Мне хорошо. Если одни монстры будут жрать других, то зачем им мешать? Главное обезвредить ублюдка, который отвечает за подачу тока.

Ну вот, накаркал. Тут же из темноты вышло несколько фигур и принялись цеплять к нам с мэром провода. Проверили цепи, вытащили колья и подняли нас на ноги.

– Прозревший огласит волю Матери, – произнес один из них хриплым голосом. – Вам оказана честь слышать ее глас.

– Можно не надо? – устало спросил я.

Тут же меня ткнули в бок длинной палкой, а по телу прошел разряд тока, заставив упасть на колени. Долго просидел, стоять и так было тяжело.

– Скоро эта палка будет торчать из твоей глотки, – пообещал я.

Как только Иные нападут на лагерь, придет время действовать. Главное успеть избавиться от цепей и принять боевую форму. А там уже и кромешная тьма мне не помеха будет.

Зато я наконец увидел лагерь. И должен сказать, фанатики – народ неприхотливый. Много больших палаток, собранных буквально из палок и ветоши, косых, кривых, непонятно как вообще держащихся.

Они стояли хаотично, вкривь и вкось. Много ржавчины и железа. Эти ублюдки буквально собирали себе оружие из металлолома, приваривая куски потяжелее к кускам подлиннее, чтобы получилась этакая дубина. Видел я и топоры, где листы стали просто затачивали кое-как. Увидел и валяющиеся самострелы. Что-то вроде ружья, видимо, на пружинных механизмах.

Тем более дико на фоне всего этого самопала смотрелись эфирные факелы, громоздкие электрогенераторы и довольно новенькие орудия, похожие на арбалеты. Судя по всему, стреляют они металлическими сетями, которые лежали рядом.

Это не говоря уже о засадах и ловушках, в одну из которых я попался. Эти ублюдки может и психопаты, но в бою их точно не стоит недооценивать.

Смутило меня и то, что все в лагере вели себя спокойно, не считая странного возбуждения, которое, видимо, связано с предстоящим выступлением старика.

Шарканье Иных вокруг лагеря уже отчетливо слышно, а пару раз даже мелькали силуэты Псов на границе видимости. Неужели эти психи думают, что Иные не выйдут на свет? Бред, эти твари даже открытого огня не особо боятся.

Нас подвели к центру лагеря, где из металлолома и хлама быстро соорудили высокий помост. По краям стояли широкие чаши, пылающие красным огнем. Интересно, как они смогли сделать из эфира масло, что оно так долго горит?

Мы стояли напротив помоста, а вокруг нас медленно собиралась толпа. Все как один завернутые в выцветшие лохмотья с головы до ног. И не жарко им? В пустошах даже ночью температура довольно высокая.

Так мы стояли минут двадцать. Я потихонечку старался незаметно размять ноги и прислушивался к собственным ощущениям. Тело по-прежнему болело и саднило, но с головой уже было получше.

Да, для боя не лучшее состояние, но ведь и боя как такового не будет. Будет резня, как только я освобожусь от поводырей с генераторами. Которые, кстати, явно работают на эфире, иначе я не знаю, откуда они взяли такую мощность, чтобы вырубить меня.

План в голове уже сложился, и он был простой до безобразия, а следовательно – эффективный. И тут будет совершенно не важно, насколько хорошо у меня соображает голова и работает тело. Потому что мне самому даже сражаться не придется.

Тем временем толпа смолкла и замерла. Действительно пара сотен наберется, не меньше. Судя по шевелениям за спиной, люди расступались в стороны. Многие даже дышать перестали. В наступившем молчании я отчетливо расслышал шаркающие шаги.

Вскоре между мной и Хардом прошел тот самый старик и взошел на помост. Развернулся лицом к толпе и окинул собравшихся долгим взглядом. Пламя от жаровен окрашивало его балахон в кровавые оттенки, отчего картинка получалась действительно впечатляющей.

Любят эти ублюдки устраивать шоу. А для этого всегда нужны подходящие декорации.

– Мать говорила со мной, – произнес старик, и весь лагерь погрузился в вязкую тишину. Даже шевеление в темноте за пределами света прекратилось. – Она гордится нами. Мы нашли ее детей, да не одного, а сразу двоих. Пророчество Матери близится к тому, чтобы стать истиной, а слепцы да увидят свет ее милости. Люди, заблудшие души на теле этого мира. Им просто не повезло, как нам с вами, увидеть милость Матери. Мы должны помочь этим несчастным, должны подарить им покой и радость. Вернуть их в лоно Матери.

Толпа загудела. Я бы даже сказал, завибрировала, хотя вроде бы они просто стоят и не шевелятся. У меня же мурашки побежали по спине. С трудом удержался от рефлекторного желания накинуть броню.

– Долгие годы мы искали того, кто поведет нас вперед, очищать плоть земли от неведения. И вот мы наконец приблизились к этому чудесному мигу. Возрадуемся, ибо один из сынов матери обретет священный огонь в своем теле. И он поведет нас. Двое сыновей сегодня предстали перед нами. Да, пока что они несчастны в своем неведении, не узрели милости Матери. Да, сейчас они закованы в цепи, освященные огнем, что Мать даровала нам вместе со своей кровью. Но вскоре заблудшие отроки встретятся с нею, она ждет их. Она велика в своем всепрощении. И семья вновь воссоединится.

– Это он про нас что ли? – спросил Хард.

– Опасный тип. Многие из таких пророков с левой резьбой в голове. Но этот, походу, сам верит в свой бред. Это еще хуже. Слишком заразно.

– Нам предстоит долгий путь, братья и сестры. Мы должны вернуть их в лоно матери, но только один из них является истинным сыном. Тем, кто поведет нас за собой. Но не стоит печалиться, ведь все мы служим Матери и нет иного счастья в жизни, чем быть любимым ею. Сейчас же начнем наше нелегкое дело. Покажем истинную любовь и всепрощение Матери заблудшим душам. Пусть они прозреют, как и мы прозрели в свое время. Да понесут они милость ее в самые темные уголки плоти земной. Приведите заблудших.

Позади нас началось шевеление. Послышались возгласы и испуганные крики.

Мимо нас прошагала пятерка людей, понукаемых заостренными трубами, которые тут использовали вместо копий. У одного к трубе была приварена заточенная шестерня, так что получилось что-то наподобие алебарды.

А вот безоружных я узнал. Четверых по крайней мере. Те самые собиратели, что пытались подобраться ближе, пока я спал.

– Дети мои, – дружелюбно произнес старик, обращаясь к собирателям. – Вы те, кто привел к нам наших заблудших детей. Верно?

– Мы просто хотим забрать причитающееся нам и свалить, – произнес старший, с которым я в свое время разговаривал.

– Конечно. Ваша помощь достойна награды. Мать довольна вами и указала мне одарить вас высшей милостью. Подойди.

Главарь не особо желал взбираться на помост, но подошедшие фанатики грубо схватили его под локти и подтащили к старику. Удар под колени, и собиратель падает перед проповедником. Двое фанатиков держат крепко, один схватил его за загривок и заставил запрокинуть голову.

– Смотрите же, браться и сестры, – заговорил старик громко. – Сейчас Мать одарит эту заблудшую душу своей бескрайней милостью. И если тьма этого мира еще не полностью завладела этим несчастным, то сегодня родится наш новый брат.

И вот тут началось то, от чего даже у меня скрутило живот. А я много всякого дерьма повидал и уже давно разучился блевать от разного рода мерзости.

Безразмерные лохмотья старика распахнулись, словно раковина. И наружу высунулась рука, хотя это больше походило на мясистый склизкий отросток потемневшей плоти. Весь в гнойниках и пожелтевших струпьях.

Вместо ладони был какой-то бугор, да и вся рука изгибалась словно змея. Старик вытянул конечность над обезумевшим от страха собирателем. А затем бугор раскрылся в разные стороны будто бутон цветка. Мерзкий, отвратительный мясной бутон с лепестками-пальцами и тошнотворно желтыми перепонками между ними.

Из этой «ладони» наружу показался «стебель». Тонкий мясистый отросток, что, изгибаясь, склонился над лицом жертвы. Фанатик тут же схватил его лицо и заставил орущего собирателя держать рот открытым.

Из отростка потекла маслянистая жижа, похожая на гной. Вся эта мерзость заливала рот и лицо бедолаги. Тот верещал, захлебывался, заходился кашлем, но фанатики держали крепко. А потом все закончилось. Его отпустили, человек просто мешком упал на помост и начал биться в конвульсиях.

Блевотная жижа вытекала изо рта и носа, смешиваясь со слюной и кровью. А затем небольшая лужица этой дряни сама всосалась обратно в лежащего без дыхания человека. Пару минут ничего не происходило, не считая паникующей четверки собирателей.

А затем лежащее тело изогнулось дугой под неестественным углом и резко осунулось. Я был уверен, что он подох, но нет. Человек медленно открыл глаза и принялся подниматься на ноги. Встал, обернулся и посмотрел на окружающую нас толпу.

В глазах больше не было страха, не было паники и ужаса. В этот момент лицо его пошло рябью, будто что-то проползло под кожей. В этом взгляде не было ничего общего с тем человеком, которому я чуть было не сломал шею, когда заставлял вытряхивать мешки.

– Это прекрасно, друзья, – произнес он булькающим голосом. – Вам понравится.

Обращался он, судя по всему, к своим спутникам, только вот те не разделяли его оптимизма почему-то. И начали дергаться и орать с удвоенной силой, но фанатики оказались весьма крепкими ребятами и спокойно держали их.

– Возрадуемся, ибо еще одна несчастная душа обрела покой милостью великой Матери! – заорал тем временем старик, отчего вся толпа пришла в странное возбуждение.

Фанатики же подтянули следующего к помосту, и процедура повторилась. Я же больше не смог на это смотреть, иначе бы меня точно вырвало. Вместо этого я принялся озираться по сторонам, в первую очередь меня интересовали двое ублюдков за моей спиной.

Эти твари смотрели на своего обожаемого мессию, но руки держали на рубильниках генератора. Одно неловкое движение, и меня опять зарядят электричеством под завязку.

Следующий собиратель не оценил щедрот старика и банально сдох. Впрочем, у проповедников всегда в запасе есть правильные ответы, так что он объявил, будто у бедолаги черная душа и его уже не удастся обратить к свету.

Старик горестно повздыхал, опечалился, разумеется, для виду, но демонстрацию продолжил. Кто он и что он, будем разбираться потом. Желательно после вскрытия трупов, если они вообще останутся.

Третий из пятерки вновь поднялся минут через пять конвульсий. С таким же безжизненным взглядом, как и у первого. Огляделся вокруг, посмотрел на своих бывших друзей, но ничего не сказал. Вместо этого он сам схватил следующего и потащил к помосту.

В этот момент качающиеся в экстазе фанатики, видимо, ослабили бдительность и последний собиратель вырвался из их лап. Бросился он куда глаза глядят, пролетел пулей мимо помоста и побежал наутек.

Самое занимательное – никто не пытался его остановить. Наоборот, вся местная шушера будто в ступор встала. И лишь старик с улыбкой провожал бегущего взглядом.

А втопил бедолага будь здоров, такого проще пристрелить, чем догнать. Даром что дряхлая развалина. Проблема в том, что он выбежал за круг света прямо в лапы Иных. Даже не знаю, но на его месте я бы тоже выбрал смерть, думаю.

Но я не на его месте. Будем честны, я очень много сил потратил, чтобы никогда не оказаться на его месте. Проблема теперь в том, что у меня осталась лишь одна попытка, когда фанатики словят очередной экстаз и массово кончат от появления нового брата.

Правда и тут меня ждало удивление. А я уж думал, что все повидал в этой жизни. Но нет, пустоши полны сраных сюрпризов. Потому что буквально через минуту вопящий беглец вернулся. Вернее, его вернули.

Два Ночных Пса за ноги тащили собирателя по пыльной земле. Еще два бегали вокруг и рычали, скаля кривые клыки, но не нападали. Ни на парня, ни на фанатиков. Четверка Иных таким вот составом просто прошла мимо людей и бросила окровавленное тело возле помоста.

Один из Псов схватил человека за одежду и затянул наверх, поближе к старику. Пророк с улыбкой погладил пса второй рукой, которая тоже была вся в струпьях и с почерневшей кожей, но хотя бы напоминала руку.

Иные с рыками потрусили обратно во тьму вокруг лагеря, а мы с Хардом лишь молча наблюдали за этой картиной. Какого хрена? У них тоже есть химера с ментальными способностями?

Быть не может. Это ведь какая-то новейшая разработка Инквизиции. К тому же Фрост вряд ли бы смог контролировать столько особей на большом радиусе. А вокруг лагеря, судя по шуму, собралось много Иных.

Впрочем, получается, Кира знала, что Иных можно контролировать. Конечно знала. И эти фанатичные ублюдки каким-то образом оказались заодно с ними. Опасный, опасный старик.

Который тем временем принялся «обращать» в свою веру беглеца. В этот раз у него все получилось, и под одобрительный гул фанатиков на помост втащили последнего.

– Все запомнил? – перешел я на шепот. – Момент будет всего один. Берегись сетей и ублюдков возле генераторов. У них эфирная сталь, судя по всему, а еще они сильнее обычных людей. Но скоростью не хвастаются.

– Понял, – ответил Хард. – Что ты задумал?

Я обернулся на него и только в этот момент понял, что говорил вслух. Наверное, последствия шока от всего увиденного. Да и голова побаливает.

– Я не с тобой говорил. Ты просто стой тут и не мешай, сам разберусь.

– Эй, я могу помочь. Не забывай, я тоже химера.

– Ты мне не помощник. Ты всего лишь обычный Черный Дьявол.

– А ты что, нет? – прошептал он язвительно. – Эй, восьмерка, я с тобой говорю.

Я медленно повернулся и посмотрел в глаза мэра Канопуса. Почувствовал, как на мое лицо наползает безумная улыбка. Открыл рот и произнес гортанным голосом:

– Восьмой устал и пошел отдохнуть. Здесь только Черный. Ты любишь бабочек?

– Что ты задумал? – Хард отшатнулся от меня, как от прокаженного.

В этот момент последний собиратель уже перестал биться в конвульсиях и должен был вот-вот подняться на ноги. Не похоже, будто он собирался сдохнуть.

– Они выбрали не того бога, – произнес Черный с явной угрозой. – Если хотят кому-то поклоняться, то я покажу им лучший вариант. Не путайся под ногами, химера.

– Ты в цепях, закаленных эфиром. Их не порвать даже в боевой форме.

Черный не стал отвечать. Нет смысла общаться с этим отбросом. Да, убивать его нельзя, Восьмой расстроится и перестанет играть с Черным. Он попросил не трогать эту химеру, а они ведь друзья. Друзья должны помогать друг другу.

Да и к чему это, когда вокруг столько игрушек, которые можно сломать, разбить, разорвать. Посмотреть, что там внутри, а потом собрать заново. Лучше, чем было. Оторвать лишнее, выкинуть ненужное, запихать что-то веселое. Например, набить их теми баночками, чтобы игрушки весело звенели, когда их трясешь.

Последний собиратель встал, осмотрел стеклянными глазами толпу. Жрец снова начал восхвалять свою богиню. Маменькин сыночек. И в этот момент толпа загудела.

Черный принял свой истинный облик в одно мгновение. Два нароста на плечах отделились и выстрелили в разные стороны. Ублюдки, что тряслись в экстазе над генераторами, упали на землю с проломленными черепами.

Пластины брони разошлись в стороны, открывая множество щелей. Алые прожилки засветились ярче, а через мгновение вся фигура химеры загорелась эфирным пламенем. Жидкий огонь потек из всех сочленений, раскаляя цепи.

Черный напрягся и дернул руками, разрывая размякшие звенья. Горящая алым пламенем фигура химеры раскрыла пасть, похожую на неровный разрез в маске, и оттуда раздался гортанный звук, полный радости и предвкушения:

– Резня.

Глава 4. Герой, которого мы заслужили

Я уже привык к этому странному чувству, когда ты просто сторонний наблюдатель в собственном теле.

В свое время мы договорились с Черным, что я буду давать ему контроль, а он взамен мне помогает. Чаще всего его помощь заключалась в том, что он просто не мешал.

Но бывали моменты как сейчас, когда я физически был менее боеспособен, чем мое кровожадное альтер-эго. Из органов чувств у меня остались только зрение и слух. Раньше было больше, но после того, как Черный откусил лапу одного из Иных во время охоты, я решил, что и двух хватит.

К тому же я ощущал, что в любой момент могу перехватить контроль полностью или частично. Это тоже часть наших договоренностей, которые устраивали обе стороны.

Я, конечно, попросил его больше никого не кусать, но и сам понимаю, что в бою всякое бывает.

К тому же Черный не чувствует боли. Не чувствует душевных терзаний или мук совести. Черный – идеальная машина для убийства. Иногда эта мысль немного пугает, и я перестаю отождествлять его с собой. Как сейчас.

Сейчас Черный был в своей стихии. Вокруг враги – и никого кроме врагов. На мэра мне в целом плевать, но хотелось бы, чтобы он выжил. Во-первых, мужик он вроде бы нормальный. Во-вторых, какой-никакой, но контакт у нас все-таки налажен. А его город в будущем может стать важным объектом для торговли с моим поселением.

Проще уж с ним, чем с кем-то еще договариваться. Тем более практика показывает, что знакомство с Черным делает людей более… Лояльными, скажем так.

Тяжело спорить и пытаться прогнуть того, кто на твоих глазах разорвал пополам пару десятков людей. А он ведь только начал. Надеюсь, у Харда крепкие нервы, потому что иногда даже мне хочется погрузиться в забытье, пока Черный не наиграется.

Но не сейчас. Сейчас я старательно наблюдал за происходящим, запоминал, анализировал и складывал разрозненные картинки увиденного в общую картинку. Эти фанатики – противник новый, малоизвестный.

И будем честны хотя бы перед самими собой – противник опасный. Так что не время спать.

Первое, что бросилось в глаза – это мутации этих ублюдков. Вернее, сначала я так подумал. Но что такое мутация? Какие-то изменения в организме, дефекты, искривления. Но что-то я не уверен, будто бы те же щупальца можно свалить на мутацию. Пусть они и растут из спины.

С одного из ублюдков сползла накидка, обнажив лицо. И ничего человеческого там уже не было. Вытянутая пасть, усеянная кривыми клыками, обвисшие уши и лысая голова.

У всех фанатиков были почерневшие тела в гнойниках и струпьях. И только теперь я смог разглядеть, что это было мясо. У всех местами слезла кожа, а мясо почернело, словно их тела гниют еще при жизни.

И они точно стали сильнее физически. Каждый фанатик с легкостью орудовал своим тяжелым неудобным оружием.

У многих на теле были наросты, которые дергались и извивались, будто бы сами по себе. И расти они могли откуда угодно. У одного из шеи торчала маленькая, скрюченная рука или лапа. У другого колени выгибались в обратную сторону. У третьего одна нога была на треть длиннее другой, отчего он двигался боком и скачками.

– Это не мутации. И не радиация. Тут явно не обошлось без вмешательства Иных, – сказал я.

– Да ладно? – скептически произнес Восьмерка. – Считаешь?

– Прибухни, что ли. Трезвым ты мне меньше нравишься.

– Это я умею.

Вот у того ублюдка шипы по всей спине прорастают. Очень похоже на одного Иного. А у этого пасть как у Ночного Пса. Щупальца из спины смотрятся несуразно и отвратительно, но если вспомнить Вдов, у которых между лопаток растут манипуляторы…

Вот вам и высшая форма эволюции, о которой так грезила Кира. Биомоды собственной персоной. Стабильные, живые, способные функционировать. Смесь человека и генома Иных без вмешательства технологий. Чистое скрещивание видов.

В каком-то смысле они больше химеры, чем я.

Да, мало кто мечтал быть таким уродливым созданием, но тем не менее. Та дрянь, которую священник вливал им в рот, вызывала те самые мутации. И делала людей послушными, только вот кому?

Обо всем этом я размышлял, глядя, как Черный в моем теле носится по лагерю, уничтожая ублюдков. Он делал это быстро, действовал осторожно, учитывая их возможности. Пару раз даже чуть было не попался в сети, но пронесло.

Все-таки окатывать себя пламенем – дорогостоящее занятие. Я даже не был уверен, что смогу провернуть этот фокус, но Черный уверил, что справится.

– И выйдет он из чрева Матери, – голосил тем временем пророк со своего помоста. – И засияет он священным огнем. Кровь его – пламя. Длань его – воля Матери.

Черный решил оставить старикашку напоследок. На десерт. А пока что он вволю резвился среди обезумевших фанатиков, к которым на помощь поспешили и Иные. И если первых Черный убивал с одного удара, то со вторыми приходилось повозиться.

Впрочем, большинство Иных оказались простыми Псами, но если вдруг толпой навалятся, то будет тяжело. Впрочем, Черный двигался очень хорошо. С яростью, прямолинейно, без какой-либо техничности, будто какой-то дикий зверь. Но он был стремителен и беспощаден.

Не давая загнать себя в ловушку, не подставляясь под тяжелые удары и сети, Черный крушил черепа, хватал врагов и рвал их на части, словно те были тряпичными куклами. Некоторым он просто отрывал конечности и швырялся тушами в толпу.

В общем, сеял хаос и веселился. Все было бы гораздо проще, не экономь мы эфир. Так что пришлось обходиться без огненных клинков и фаерболов. Эфироболов.

– Он подожжет свою кровь и двинет сквозь земли кромешной тьмы. Священным факелом станет его лик, и поведет он нас за собой, разгоняя мрак. Во славу Матери и милости, ею даруемой.

А проповедник все не затыкался. Так и стоял, воздев к небу свои почерневшие конечности, и горланил, задрав голову. Я заметил, что грудь и горло у него тоже облезли, а на шее вздуваются огромные гнойные наросты, которые до этого скрывали одежды и борода.

В какой-то момент фанатики то ли поняли, что им просто так не справиться с обезумевшей химерой, то ли просто испугались. Хотя в последнем я сомневаюсь. Но тем не менее они перестали бездумно переть вперед, а наоборот, рассыпались по лагерю, перезаряжая оружие и готовя новые сети.

Только Псы по-прежнему носились вокруг, подгадывая подходящий для атаки момент. Парочку удалось поймать. Первому Черный просто оторвал голову, второго схватил за заднюю лапу и со всей химерической дури размахнулся и впечатал тварь в землю. Сомнений не было, встать после такого она уже не сможет.

Не желая бегать по всему лагерю, играя с этими полоумными в догонялки, Черный медленно и с предвкушением двинулся к старику.

– Мать говорит моими устами, она смотрит моими глазами. И чудо свершилось, пророчество сбывается. Мессия! Мессия снизошел на грешную землю, дабы нести свет заблудшим душам. Преклонитесь пред сыном ее! Ибо он станет спасителем человечества.

Последние слова он уже не кричал, а сплевывал вместе с кровью. Черный вплотную смотрел в глаза старика, пока его рука разрывала грудь проповедника, добираясь до позвоночника. Уверен, не будь этот Прозревший уже безумным, то от такой встречи точно бы сошел с ума.

Глядеть прямо в лицо непобедимой твари, глазницы которой пылают алым, это то еще зрелище. Даже мне иногда жутко смотреть на свою боевую ипостась.

Старик умирал медленно, будто бы сломанный позвоночник и вывалившиеся внутренности были такой себе причиной для кончины. А от безумной радости в глазах у меня аж внутри все сжалось, хоть я и не особо чувствую свое тело.

Да, в плане кто кого может испугать до чертиков противник попался достойный. С радостной харей он и подох, осев на помост.

Черный же обернулся и замер в нерешительности. Фанатики, кто где стоял, там и бухнулись на колени, побросав оружие. Они тянули руки ко мне и что-то гудели. Среди голосов я разобрал одно и то же, повторяющееся слово:

– Мессия…

Жуть… Сраная жуть, честное слово. Химер, стоящих на коленях, мне было мало. Теперь еще и биомодов за компанию. Хотя какие это биомоды, уроды обыкновенные.

– Да! – взревел Черный. – Молитесь мне, отбросы. Я – ваш бог! Ваш пророк. На колени, твари. Кланяйтесь великолепному Черному. Черный всех спасет. Черный – герой.

– Которого мы все заслужили, – поддакнул Восьмерка.

А они, тем временем, действительно начали кланяться. А Черного понесло. Он с диким хохотом носился по лагерю и отрывал головы фанатикам, а те даже не шевелились, когда рядом умирал очередной их товарищ.

Это уже было слишком жутко. Ладно какой-то там проповедник им мозги прочистил, но это… Нет, этот акт самопожертвования – это уже за гранью безумия.

Я «отвернулся», отключившись от происходящего. Даже хорошо, что не приходится самому это делать. Одно дело сражаться за свою шкуру или вырезать ублюдков. И другое дело устраивать вот такую вот резню. Сраные сектанты, совсем ополоумели.

Но и оставлять их в живых не было никакого желания. Слишком опасны и слишком близко они подобрались к нашему лагерю. Иные, кстати говоря, плевать хотели на слова старика, но десяток оставшихся Псов уже не проблема. Да и не особо они стремились атаковать.

Даже у этих непонятных тварей инстинкт самосохранения присутствует. Что же это творится-то?

Хард, кстати, тоже подключился к бою после того, как Черный вырубил фанатиков на генераторах. Все-таки если тебя не бьют током, то цепи и распутать можно.

– Все, – раздался голос Черного. – Кончились игрушки. Хреновые одноразовые игрушки. И ни у одного бабочек не было. Подделки штампованные.

С каждым словом я чувствовал, как сознание возвращается. Сначала пришли ощущения, я смог пошевелить пальцами, а затем и полностью руками. Потом вернулось зрение, слух и остальные органы чувств.

Следом навалилась усталость, вернулась боль и привела с собой паршивое настроение. И только в конце на меня навалился тошнотворный запах. Я тут же притупил обоняние, насколько смог, но было уже поздно.

Кровавые тела в такой резне – это всегда запах меди, мочи и дерьма, потому что многие обсераются уже после смерти. Но не в этот раз. В воздухе висел густой смрад гниения, будто эти ублюдки разлагались уже не один день.

Вонь была вязкой, липла к коже, застревала в носу, смешивалась со слюной, отчего хотелось прополоскать себе рот. Гнил весь лагерь, и от этой вони некуда было деться.

Ко мне подошел Хард. Его мутило, он еле стоял на ногах даже в боевой ипостаси. Обычный Черный Дьявол. Несмотря на крепкую фигуру мэра, доспех был куда меньше моего. Да и наросты смотрелись серовато, тогда как мои пластины блестели на солнце черным обсидианом.

Сказывается устаревание генома, которое было и у меня, пока я не поглотил часть Джаггернаута.

– Ты можешь контролировать эфир в теле? – уставился на меня Хард.

– Эфир, как и геном, – я постучал пальцем по пластинам брони, – контролируют наномашины. А я контролирую их.

– Как? – опешил тот, снимая броню. – У тебя переписаны функции управления? В Альтаире перепрограммируют химер?

– Ты сам себя можешь перепрограммировать. Слово-то какое мерзкое. Перепрограммировать… Обосраться.

– Как?

– Не знаю, – честно ответил я.

– А ты как сделал?

– Переписал код?

– Ну да. Ты и броней управляешь, я видел. Пластинами выстрелил в тех двоих.

– Я еще и в дракона могу превращаться. Огнедышащего.

– Как? – похоже, это любимый вопрос мэра.

– Для начала надо завести раздвоение личности. Можно биполярку или еще какое психическое отклонение. Шизофрения тоже должна подойти. Затем заняться медитациями и прочими духовными практиками. Обратиться внутрь себя, найти цепи, что тебя сдерживают. И разорвать их. Затем найти в своей душе наномашины и показать им, кто тут босс. Они, знаешь ли, только силу уважают.

– Издеваешься?

– Да не знаю я, – отмахнулся от мэра. – Само собой как-то получилось.

– А другие химеры? Которые пришли с тобой.

– Нет, я такой один, – решил, что про второе поколение ему лучше не знать. – К тому же, они не боевые проекты. Первые образцы, в основном, добровольцы.

Он промолчал, раздумывая над услышанным. Я же продолжил осматривать лагерь и стаскивать все ценное в одну кучу.

Много я не утащу, но бросать те же генераторы было жалко. Самому пригодятся. Тележку бы. И как они это все тащили? Не на горбу же.

Точно, восьмерка, ты сраный гений.

– Сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

– Да завались ты уже.

– Что? – спросил мэр.

– Шиза, – я многозначительно поводил пальцем возле виска. Хард с умным видом кивнул, будто бы все понимает.

Я, конечно, рассчитывал на грузовик или что-то вроде. Может даже какой-то транспорт времен бензиновой эпохи. Но нет, это реально была тележка. Ну или повозка. Не знаю, просто борт на колесах.

Судя по торчащим оглоблям, тянули ее вручную несколько человек. Много в нее не влезет, но вскоре под брезентом я нашел еще четыре похожих. Явно собирали недавно, приварив оси намертво. Выбрал наименее проржавевшую, схватился за оглобли и попробовал потянуть. Не так уж и тяжело.

– Ты решил тут мародерством заняться? – спросил мэр. – Как тебя блевать не тянет от всего этого?