Текст книги "Х 3 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15. Просто иногда приходится спасать мир, чтобы тебя наконец оставили в покое

Долгие годы человечество пыталось скрестить ген Иных с геном человека, чтобы создать идеальное оружие – биомодов, для войны с захватчиками.

Это было малоперспективное направление, по крайней мере в начале войны, но наравне с исследованием природы Иных, эфира и технологического киберусиления в эту смежную сферу выделялся колоссальный объем ресурсов. Колоссальный по меркам мирного времени, разумеется.

Затем озарение, нашептанное Матерью, исследования, тесты, и вот в программу включают передовое медицинское оборудование – наномашины. И так на свет появляются химеры. Трехкомпонентное живое оружие, состоящее из человека, Иного и передовых технологий, работающих в качестве спайки между первым и вторым.

Просто так получилось, что мое сознание дало трещину и раскололось на множество осколков. Да, бардак в голове и протекшая крыша. Следствие подсаженного в голову управляющего ключа от Источника Иных, призванного подчинить меня и вернуть в Изначальную точку – к кристаллу.

Помножим это на прочистку и перекраивание мозгов – спасибо нашим «спасителям» человечества из департамента Инквизиции. Плюс лютый алкоголизм и употребление запрещенных препаратов в огромных количествах. Может быть, были и другие причины, если покопаться. Может я всегда был таким, может у меня с рождения в мозгах какой-то дефект.

Но если посмотреть на картину сейчас, то даже полностью здоровый и адекватный человек вряд ли бы смог пройти мой путь и остаться полностью в своем уме. Что уж говорить о сраной восьмерке, которую и человеком-то назвать язык не поворачивается.

Наши светлейшие умы всего человечества, чтоб их со стены обоссали, не учли одну маленькую деталь. Когда химере так сильно корежит мозги от противоестественного вмешательства в организм, она начинает делать то же самое в ответ. Сила действия всегда равна силе противодействия, как говорил очередной наш умник. Благо ему повезло сдохнуть до всего этого дерьма.

Так химеры начали переписывать код наномашин силой воли, ломая установленные барьеры и ограничения. Частично, фрагментами, чаще всего просто усугубляя ситуацию. Дети, которые стали гибридами еще до сознательного возраста, делали это играючи, для них подобное – само собой разумеющееся.

Этот неучтенный фактор свел с ума множество химер первого поколения, он же сломал планы Хозяина Черного Кота, который создал свое оружие последнего шанса.

Осколки моего сознания пытались предупредить меня еще там, в пустошах. Но все было слишком раздроблено и обрывочно. Черный оказался подсадным игроком, плясавшим под дудку Источника и Матери. Каким-то образом я смог изолировать его в отдельную субличность. Нельзя сказать, что он был чистым Иным, там все вперемешку. Теперь он неотъемлемая часть меня, пусть и искаженная Источником.

Но речь была не о нем. А о действительно подсаженной личности, которая не имеет со мной ничего общего. Не имела, по крайней мере. Защитная программа, код, вшитый в ядро наномашин. Тот самый, который активировался при первом сознательном использовании силы химеры. Скорей всего Восьмерка появился в моей голове уже после войны, когда Департамент копался в моих мозгах, перекраивая воспоминания.

Его базовая задача – не дать мне слететь с катушек и укатить в сторону кристалла. Если так подумать, то именно он помогал мне вернуть контроль, когда Черный его перехватывал силой. Ведь именно Восьмерка тогда разрулил ситуацию и не дал мне убить Элис собственными руками.

Но никто не ожидал, что мой разум провернет тот же фокус, что и с Черным. Отщипнуть кусочек своей личности, связать его с подселенцем, получить таким образом контроль и изолировать в отдельную субличность.

Только в случае с Черным я отсек генетическое влияние Иных на мой разум, а в случае с Восьмеркой – переписал код, хоть и неосознанно. Где-то он умудрялся помогать, выполняя свои функции, но главная его задача – перехват чужого управления и сброс носителя до заводских настроек – стали недоступны.

Потому и потребовался новый носитель с неизмененным кодом, чтобы активировать протокол «Черный Кот». Да, в моем случае мера одноразовая, ведь как только сознание вернулось, Черный и Восьмерка оказались снова изолированы. Но и этого было более, чем достаточно.

Я встал, огляделся по сторонам. На крыше кроме меня и тела паренька больше никого не было. В голове гудело, последние дни показались мне кошмарным сном. Я словно бы видел и ощущал все происходящее, но как-то отстраненно. Самое страшное, что весь этот геноцид человечества, а в особенности Альтаира – полностью укладывался в мои размытые моральные рамки.

Да что там, я и сейчас не вижу проблемы в дохлых восьмерках и их правительстве. В остальном, все что изменилось с возвратом контроля – я снова ненавижу Иных так же сильно, как и людей. Нет, после выходки Черного даже чуть больше.

– Черный, – прорычал я, сквозь зубы.

Выбросив руку в сторону, схватил воздух над краем площадки, но это только со стороны могло так показаться. С моей точки зрения я сжимал в пальцах хрупкую шею Черного Дьявола, который сейчас хрипел и закатывал глаза, дергаясь в моей хватке.

– Скотина неблагодарная, – прошипел я.

Черный перестал придуриваться и замер. Посмотрел на меня и оскалился, облизнувшись своим мясистым слюнявым языком.

– Хозяин накажет Черного? – пролепетал он. – Хозяин нас больше не любит? Открутишь мне голову? Давай я сам.

Голова Черного провернулась на триста шестьдесят градусов и с мерзким хрустом снова встала на место. А ублюдок снова оскалился.

– Ну что, полегчало? Я так весь день могу.

– Свали с глаз, выродок, – прошипел я и разжал руки.

Черный с диким воплем сорвался вниз, нелепо размахивая руками. Я не смотрел, просто слушал, как его крик постепенно стихал, но удара так и не последовало. А он все кричал и кричал, пока я не понял, что звук идет не от подножия башни, а у меня за спиной.

Я обернулся и увидел Черного, который нелепо размахивал руками и раскачивался из стороны в сторону, делая вид, что падает. При этом он смотрел куда-то в небо и продолжал орать.

Мне сразу вспомнилось, каким доставучим он был первые годы, и сразу захотелось выпить чего-нибудь покрепче, но бутылка паршивого виски блестела осколками в паре метров от меня.

Раздался выстрел, который я ни с чем не спутаю. Револьвер сорок пятого калибра, древнее оружие. Кажется, я даже почувствовал этот приятный аромат пороховых газов. Голова Черного разлетелась кучей ошметков, а тело тут же растаяло.

– Не благодари, – произнес Восьмерка, убирая револьвер и доставая фляжку из внутреннего кармана плаща.

– Спасибо, – произнес я, устало вздыхая.

– Сказал же, не благодари. Если что, это его утихомирит, но ненадолго. Но я стал сильнее, так что тоже так хоть весь день могу. Если только ты не запретишь.

Я кивнул. Понимание происходящего пришло вместе с активацией программы «Черный Кот». Восьмерка – представитель наномашин в моем калейдоскопе образов. Главная их задача – не дать геному Иных уничтожить организм-носитель. Они всегда были не только перемычкой, но и защитой для химер. Собственно, благодаря им и стали возможны химеры в принципе.

Просто я свои наномашины поломал, а Иуэ починил – добавив новые. Сделал бэкап. Не знаю, что это слово означает, оно просто появилось у меня в голове.

Кстати, об этом. Я подошел к телу, что лежало сейчас распластанным неподалеку. Под ним огромная лужа крови, губы побелели, глаза стеклянные, но грудь почти незаметно двигалась.

– Охренеть, да ты еще жив? Хреновая из тебя была бы восьмерка.

Я присмотрелся внимательней к пацану и только сейчас понял, насколько все иначе. Я словно обрел какое-то иное зрение или чувство и сейчас понимал, что этот парень вообще не человек. В каком-то смысле, как и я сам.

У нас с ним кровь одинаковая, пропитанная концентрированным эфиром. Только никаких наномашин я в нем не ощущал.

Взявшись за рукоять меча, попытался вытащить его, но клинок на две трети вошел в перекрытие и от этого движения тело Иуэ пошло судорогой.

– Сожми зубы, малой, – усмехнулся я. – Сейчас будет просто охренеть как больно. Но зато недолго.

Я поставил ногу на грудь Иуэ, сделав упор для клинка. Затем надавил на рукоять, пока лезвие не сломалось. Просто обычная железяка, пусть и прочная. С моей возросшей силой – уже не проблема. Правда клинок переломился все же ближе к перекрытиям, так что я просто вытащил окровавленный осколок из груди парня.

Подумав, провел лезвием по ладони, делая глубокий порез, и приложил руку к открытой ране. Не знаю, почему я так сделал, но ощущения подсказывали, что это должно помочь. Он потерял много крови, а у нас с ним она теперь одинаково-эфирная.

Это было некое глубинное понимание природы эфира. Похоже, оно пришло мне вместе с обновленным телом или после непосредственного контакта с кристаллом.

Но так или иначе, это сработало. Тело Иуэ словно начало впитывать в себя мою кровь через рану, постепенно затягивая порез. Даже бледность слегка сошла с его лица. Через пару минут он начал дышать глубже и ровнее.

Рана еще не затянулась, но вроде парень крепкий, должен вытащить себя сам.

– Хочешь полетать на настоящем драконе? – спросил я, улыбаясь от уха до уха. – Впрочем, отвечать необязательно, твое мнение меня не волнует.

Я принял боевую форму, которая в этот раз развернулась сразу с крыльями. Полезное приобретение, однако. Легко оторвал пацаненка с земли и закинул себе на плечо. Рывок.

И вот я уже неумело размахиваю своими крыльями, но все, на что меня хватает, это не рухнуть камнем вниз. Правда вид зловонной дыры восьмого сектора придал мотивации, так что получилось немного удержаться в воздухе в подобии планирования.

Темная громада дракона выросла подо мной, и я с легкостью опустился на спину, аккуратно пристроив ослабевшего пацана между шипами – не слетит.

Дракон безоговорочно повиновался моим желаниям, словно я был для него неким высшим существом, служить которому – его единственная цель и желание. Я ощущал это в том эхе эмоций, что доходили до моего сознания.

Уловил еще и ауру альфы с другими Иными, но, как ни странно, вернув контроль над телом, я потерял контроль над ордой. Разве что дракон по-прежнему мне безоговорочно повиновался. Видимо, это связано с тем, что его создала моя версия под наркотой, будем это так называть.

Впрочем, один сигнал дал четкий отклик, и я тут же отдал ему приказ. На удивление – получилось. Джаггернаут, который до этого бродил по первому сектору, сломя голову побежал в сторону ворот, ведущих из города.

Мелькнула даже мысль помочь жителям Альтаира, но я быстро ее отбросил. Есть задача поважнее – Оби. А эти… Ну если хваленая Инквизиция не справится с разрозненной толпой Иных, оставшихся без покровителя и альфы – туда им и дорога. Сами же хвалились, насколько у них передовое вооружение. Вот пусть и обкатают в деле.

Сделав небольшой круг, я все же убедился, что в остальных секторах все более-менее в порядке. Иные не лезут на стены без причины, так что у людей остались только проблемы с той группой, что уже в городе и возле главных ворот.

Мы спокойно полетели обратно на север через выжженные пустоши. Не знаю, переживет ли парень это путешествие, да и плевать, если честно. Сейчас нет времени искать добровольцев. Оглядев его, заметил, что кровотечение почти остановилось, а рана начала стягиваться.

А еще странно, что крови не было под ним или где-то еще. Вообще. Будто она впиталась в шкуру дракона. Ладно, не важно.

Мы летели прямым курсом, где я опять ушел в состояние стазиса. Джаггернаут отстал и не слушал приказы альфы, но упрямо двигался в сторону центра. Не знаю, дойдет ли он или потеряется по дороге, как только выйдет из зоны моего влияния. Все-таки в нем лишь частичка моего генома.

– Эй, Восьмой, – подал голос парень где-то на половине пути. – У тебя пожрать есть чего?

– Без еды отъедешь?

– Нет, но жрать-то все равно хочется.

– Потерпишь, – ответил я.

Он что, не умеет насыщаться эфиром из собственных резервов? Странный малый.

– Ты в курсе, что это мой первый шрам? – весело спросил он. – Такое не забывается.

– С почином, – буркнул я.

– Мы с тобой теперь связаны, я это чувствую. Как тебя зовут? На самом деле.

– Восьмеркам не нужны имена, – эта старая тема уже давно забылась, но ностальгии не вызвала.

– Даже у собак есть имя.

– Отличный повод для гордости.

– Так не пойдет. Раз уж мы с тобой теперь связаны кровью, в буквальном смысле, то я должен дать тебе имя. Тогда нарекаю тебя…

– Завались. Себя нареки лучше по нормальному, а мне бабских имен не надо.

– У меня не бабское имя, – насупился Иуэ.

– Ага, как же. Повторяй это себе регулярно.

Дальнейший полет прошел в тишине. Парень большую часть времени спал. Ненормально много для человека, но скорей всего это его аналог стазиса. По крайней мере в конце пути он уже самостоятельно спрыгнул с дракона, а рана успела зарубцеваться.

Бабочка Черного-Восьмого сразу взлетела и упорхнула куда-то за облака. Мы остались вдвоем возле входа в туннель, где располагался кристалл.

Я знал, что его невозможно уничтожить, по крайней мере на нашем уровне развития, как и в ближайшие пару тысячелетий. Те, кто создал его, далеко обошли нас в плане технологий.

– Его можно сломать, – словно прочитал мои мысли Иуэ. – Изнутри он уязвим. Но это прямое нарушение Договора и тогда придут другие. Его можно только обезвредить, изолировать, лишить подпитки и жить дальше. Когда в обозримых потоках реки времени не останется вариантов победить людей, он сам исчезнет.

– Ну и к чему ты эту хрень мне затер тут? – с удивлением посмотрел на него. – Черный Кот дал мне всю информацию, мы оба знаем, зачем я здесь.

– Знаешь, – насупился Иуэ. – Ты такой злой, потому что на самом деле у тебя нет друзей. Я понял, это защитная реакция. В глубине души ты просто боишься остаться один.

– Да, Восьмой, я тебе то же самое говорила, – поддержала Йулл.

– Да, этот говнюк тебя раскусил, – поддержал Хофф.

– Не слушай его, – встряла Элис. – Он просто проецирует на тебя свои собственные комплексы, я читала о таком.

И еще много-много комментариев последовало за этим, пока я вглядывался в серьезные глаза парня, пока не понял, что он же еще совсем ребенок. Не по возрасту, но все же.

– Ты прав, – кивнул я. – Потому тебя и не добил. А то вдруг совсем один-одинешенек останусь. Горе-то какое. Я пошел, ты знаешь, зачем ты здесь? Справишься?

Он молча кивнул, но потом все же положил руку мне на плечо, прежде чем я двинулся внутрь.

– Восьмой, – произнес он тихо. – Мы будем ждать тебя. Знай, это не конец. И спасибо, за все, что ты сделал для человечества.

– Срал я на человечество, – честно ответил я. – Чтоб его со стены обоссали.

– И тем не менее. Ты герой.

– Восьмерка не может быть героем. И вообще, знавал я одного героя, который чуть не завалил весь этот мир. Спасибо, перебьюсь от такой почести.

На этом наш разговор был окончен. Фанатиков нигде не видно, так что в этот раз я шел один. Ну, как один? Один, как обычно.

Кристалл никак не отреагировал на мое появление. Оставшись без Матери, источник лишился возможности критического мышления, так что оперировал лишь инстинктами. А я для него был своим.

Это не было живое существо. Я в этом убедился, когда мы вновь соединились. Это действительно был биологический компьютер, способный вмещать в себя целое сознание живого существа. Что-то вроде оператора.

Я тоже своего рода биологический компьютер. И у меня есть инструмент для изменения кода. Вот на что был расчет Черча. Что Черный Кот доберется до вражеского сердца, но не уничтожит его, а подчинит.

Я пустил наномашины к кристаллу, и они мгновенно облепили его поверхность, пытаясь взломать этот высокотехнологичный организм. По сути, облил его своей кровью, которая со временем начала впитываться внутрь, разгораясь алыми всполохами.

– Я помогу, – произнес Восьмерка. – Принципы везде одни и те же, так что это лишь вопрос времени.

– Как удачно, что мы с тобой теперь практически бессмертные, – мысленно усмехнулся я.

Но сначала главное. Я нашел кокон, в котором поддерживалась жизнь Оби. Нашел и пустил его артериями чудовищного организма наружу. Туда, где ждал Иуэ. Дети не должны быть оружием в руках взрослых. Иначе человечество обречено на гибель. А так у них еще будет шанс.

Я проследил неведомыми сенсорами, что парень получил девушку, которая сильно ослабла, но никаких ран я не заметил. Можно было отдать им дракона, но я не уверен, что она не нападет, как только выйдет из зоны моего влияния.

Ничего, в городе есть дичь, тут растет зелень и есть очищенная вода. А через пустоши он ее как-нибудь переведет, добралась же она сюда целой и невредимой.

А теперь пришла пора перепрограммировать этого черного бога из кристалла.

***

Среди зеленых джунглей, покрывших руины города, название которого не помнит ни один ныне живущий, бледным пятном выделялось кольцо из металла, пластика и композитных материалов.

Палаточный городок, высокая стена, выросшая вокруг небольшого холма, приземистые строения и множество людей, снующих вокруг словно муравьи. Большинство из них носило белое, чаще всего это были халаты, но иногда и полимерные доспехи.

Множество прожекторов освещали местность даже днем. Но было и несколько фигур молодых людей, что сильно выделялись на общем фоне. В основном тем, что носили старую рваную одежду пестрых цветов, найденную все в тех же руинах.

Протертые выцветшие кеды и джинсы, толстовки и даже кепки. Вся одежда усердно пропитывалась красителями, отчего смотрелась ярко и местами аляповато. И тем не менее, серьезные и даже хмурые лица белых не осмеливались что-то высказывать этой группе молодых модников.

Одна из них – молодая девушка в красной кожаной куртке и взглядом вечно готового к атаке хищника, сейчас стояла на стене, вглядываясь в ярко освещенный провал туннеля.

Глубоко проникнуть не получилось, нечто перекрыло проход живыми гибкими лианами. Но люди и не пытались, довольствуясь внешним изучением холма и постоянным сбором показателей.

– Ты весь день здесь стоишь, – раздался сухой властный голос над ухом девушки.

Та обернулась и увидела суровое лицо бывшего высшего инквизитора Альтаира. Ныне главы секретного объекта «Источник». Оби ее ненавидела всем сердцем, но с годами рутинной работы плечом к плечу эта ненависть подыстощилась. Стерлась, поблекла, но никуда не ушла, замаскировавшись под неприязнь.

Потому она и взяла протянутую чашку горячего шоколада. В последнее время это стало ее любимым напитком. Впрочем, ее отряд полюбил все сладкое, яркое и насыщенное. Лишь бы в цветах не было белого, а вкус – пресным.

Отряд – четырнадцать, по числу изначальных членов боевой группы, обеспечивал безопасность на объекте от внешних угроз. Дикие Иные постоянно стягивались к научному лагерю, пытаясь прорваться, но правда в том, что непосредственно возле стен они становятся вялыми и тупыми. Будто что-то мешает им атаковать и действовать быстро.

Правда, ходят слухе о Джаггернауте огромных размеров, который бродит где-то по округе и собирает вокруг себя новую орду. Но сам он близко не подходит, будто что-то его отталкивает.

– Элиот сказал, что сегодня был зафиксирован аномальный выброс эфира, – произнесла Оби, вглядываясь в провал.

– И ты решила, что это твой отец?

– Что еще это может быть? – насупилась она.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить. Мне и еще нескольким людям сегодня надо будет уехать. За главного остаются Элиот и Хард. Помогай им, пожалуйста.

– За себя беспокойся.

Хард. Последний Черный Дьявол, которого несколько лет назад выплюнуло из источника, после чего вход оказался опечатан. Суровый мужик, никому не дает спуску, но Оби с отрядом его за это и любит. А еще за то, что он чем-то похож на отца. Ну, когда в человеческом обличье. В боевой ипостаси не сильно – хлипкий какой-то.

Кира еще хотела что-то сказать, но передумала. Лишь вздохнула и пошла дальше обходить посты на стене.

Вскоре начало смеркаться, и к Оби подошел смуглый парень в белом костюме с леденцом на палочке. Отряд Оби очень любил дядю Черча, в первую очередь за то, что тот умеет делать леденцы на палочках.

– Будешь? – протянул он ей кругляш из жженного сахара, но почему-то с красноватым оттенком. – Нашли ягоды, получилось необычно, если смешать их.

Вкус был непривычным, очень кислым, но ярким, а оттого – приятным. Оби довольно поморщилась, перекатывая леденец во рту.

– Спасибо дядя Черчилль, – а затем внезапно испугалась посетившей мысли. – А ты тоже уезжаешь с этой стервой?

– Увы, – тепло улыбнулся тот. – И Иуэ с нами. Не переживай, тетя Агнесс уже вполне неплохо научилась делать карамель.

– Да, только она делает ее лишь по выходным и праздникам. И то, если мы выучили все уроки.

– Учиться необходимо.

– Мне уже девятнадцать, я не маленькая. Да и зачем мне все эти книжки?

– Как быстро время летит, – проигнорировал вопрос Черч. – Помню, ты была вот такого роста, когда Иуэ притащил тебя из пустошей.

– Даже четырнадцатый был выше, а он у нас самый младший в отряде.

Постояли немного в тишине, глядя на провал входа. Каждый думал о чем-то своем, но не хотел портить момент. И все же Оби решилась.

– Он не выйдет, – это был не вопрос.

– Не сегодня, – покачал головой Черч. – Процесс не быстрый. Судя по сигнатуре, Восьмой справляется, но он человек, а тут целый высокотехнологичный биокомплексный…

– Мы отдаем туда все новые наномашины. Источник потерял уже шесть процентов массы.

– За пять лет работы.

– Но скорость увеличивается.

– Скачкообразно.

– Сколько? – Оби сама не заметила, как начала нервничать, отчего ее тело покрылось алой броней.

– Не знаю, – честно ответил Черч. – Никто не знает. Все зависит от Восьмого. Может год, может сто лет, может уже завтра он выйдет оттуда, победив.

– А вы тем временем просто свалите по своим очень важным взрослым делам.

– Мы вернемся. Кто-то из нас, когда он справится.

– Зачем? – скривилась Оби. – Потащите его на очередную чужую войну? В другой мир?

– Если у него получится, это станет переломным моментом. Мы сможем перепрограммировать кристаллы еще до начала войны. Миры даже не поймут, как близко они прошли от катастрофы. Нам нужно будет только понять алгоритм, который использует твой Отец, так что его самого мы забирать не будем. Достаточно будет части наномашин, а затем копировать, вставить, победить.

– Как-то все у вас гладко получается, дядя Черчилль. Настолько гладко, что звучит словно бред. По-любому на какой-нибудь нелепой мелочи проколетесь и все Псу под сраку пустите. Как тогда с кодом, который мы переписываем.

– Мы учли этот момент. Просто не будем использовать разумных для переноса кода. И никто ничего не сможет переписать.

– Ага, как же, – усмехнулась Оби. – В любом случае, я буду здесь, а вам удачи. И спасибо за карамельки.

– Держись, Оби. Ждать, возможно, придется долго, но ты справишься.

Так она снова досталась одна. Второй из ее отряда сейчас вел солдат Норая на зачистку небольшого логова Иных, обнаруженного не так давно. Оби тоже хотелось немного размяться, но Второй справится и сам, он довольно силен.

Так что под конец осталось дождаться лишь…

– Привет, малая, – раздался веселый голос Иуэ. – Не холодно?

Оби шутливо изогнула бровь. В местном пекле, посреди джунглей? Иуэ ей нравился – как человек, не как парень. Он был силен, умен, многому обучил ее отряд и был его негласным командиром. Именно благодаря ему четырнадцать химер второго поколения боялись и уважали, несмотря на их возраст и странный внешний вид.

Впрочем, у химер не было никаких серьезных конфликтов с остальными обитателями лагеря, за этим тщательно следил дядя Элиот. Он же решал вопросы, если вдруг какие-то трудности случались. А так как, в основном, выговаривал он потом Оби, та в свою очередь решала проблемы внутри отряда. Чаще всего юные химеры после этого оказывались битыми, но за дело. Оби не нравилось разговаривать с людьми. Даже с дядей Элиотом.

И ей было проще выбить из детей всю дурь, чем в очередной раз выслушивать лекции и нравоучения от старого ученого. Но тем не менее, внутри отряда никогда не было никаких конфликтов, они были маленькой семьей и берегли друг друга, особенно младших. А это самое главное.

Иуэ теперь расхаживал в аляповатой цветастой рубашке, называя ее гавайской. Говорил всем, что это потому, что так ходили в Гавайске, хотя никто никогда там не был. Но в последнее время это стало популярным и многие в ее отряде раскрашивали свои вещи, делая их гавайскими.

– Тоже сваливаешь? – спросила Оби.

– Ага. Не переживай, Вселенная тесная, еще увидимся.

– Да вообще пофигу, – буркнула химера, стараясь не подавать вида.

Ее немного влекло к этому искусному мечнику, но на все ее намеки тот лишь отшучивался, что без позволения ее отца он ничего делать не станет. А потом нервно почесывал грудь, где у него был длинный алый шрам. Кстати, единственный, но как этот великолепный мечник умудрился его получить – Иуэ никому не рассказывал, обычно отшучиваясь.

– Я наконец придумал, – улыбнулся парень. – Шамаргуддин. А? Как тебе? Брутально, мощно, впечатляюще.

– Иуэ, если ты сделаешь имя длинным и с кучей согласных – это не поможет. Он восьмерка, у восьмерок нет имени.

– Но он же герой, спаситель человечества. У него должно быть имя. Ему же еще потом, возможно, другие миры спасать. Ну там, памятники, празднования в его честь, все дела. И что, как праздновать героя без имени?

– Восьмерка не может быть героем, – тепло улыбнулась Оби. – В этом ваша проблема. Твоя, дяди Черчилля и той стервы. Вы считаете, что раз Отец ушел из восьмого сектора, то он внезапно стал человеком со всеми вытекающими.

– Нет, – покачал головой Черч. – Мы считаем, что он всегда был человеком.

– В этом-то и кроется ваша ошибка. Сектор помечает каждого. Накладывает свой отпечаток. В другом месте, в другое время, в другом обличье, но он снова покажет свой оскал. Когда вы будете меньше всего к этому готовы.

– Однажды восьмерка… – вздохнул Иуэ.

– Восьмерка навсегда, – кивнула Оби.

– Бывай, Алая. Не кисни тут.

– И тебе не сдохнуть, – обняла она его.

Так она вновь осталась одна, стоять на стене напротив ярко освещенного провала к источнику. Куда ушла эта троица – никто не знал, никто не видел. В небе в ту ночь можно было заметить странные звезды, которые как будто не опускаются, а поднимаются, но сквозь тучи никто смотреть не научился.

А иначе увидел бы фигуру огромного черного дракона, испещренного алыми прожилками, который тоже поднялся высоко в небо, пока не стал похож на маленькую алую звезду.

Оби недовольно поежилась и все-таки решила пойти спать. Подобрала странный осколок меча, который ей оставил Иуэ и потащила обратно в свой домик. Парень сказал, что этот меч очень важен. И что нужно обязательно отдать его Отцу, как только тот выберется.

Ей было все равно, но тем не менее, осколок она хранила – ей не трудно.

Пройдя по туннелю, она уперлась в преградившее путь переплетение живых лиан и положила руку. Каждый вечер она приходила сюда и пыталась почувствовать сквозь вибрации хоть что-нибудь.

Поначалу надеялась, что Отец сможет как-то пропустить ее внутрь, затем приходила по привычке. А теперь просто чтобы сказать, что она жива, с ней все в порядке и она ждет.

И дождется. Так и будет.

А затем пошла спать. Завтра будет новый день. А это на один день больше, чем этот мир уже просуществовал. И все благодаря старой уставшей восьмерке, хотя он никогда не стремился быть ничьим спасителем. Ирония Вселенной, но не всегда герои ходят в белом и идут спасать мир.

Иногда они ходят в черном-алом и просто хотят, чтобы их наконец-то оставили в покое. Просто для этого иногда приходится спасать целый мир.

Тяжела жизнь старой уставшей восьмерки. Особенно, если та практически бессмертна.