Текст книги "Месть нибелунгов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Торстен Деви
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Нет, отец никогда бы так не поступил.

Они еще некоторое время шли через скалу. Путь был трудным, а воздух – застоявшимся и отдающим гнилью. Сигурд боялся того, что они могут увидеть на другом конце туннеля. Однако он не мог вернуться – неизвестность была еще хуже. Мысль о том, что Вульфгар мог сделать с его родителями, не покидала его.

К тому же была еще одна проблема.

Сигурд чувствовал, что он… не один. Кроме трех его спутников здесь был кто-то еще. Как будто у черной скалы были глаза, которые следили за ним и плыли по камню, словно утренний туман, ни на шаг не отпуская от себя принца.

У юноши мурашки побежали по коже. Он почти забыл это чувство. Иногда, когда он был еще маленьким, эти глаза говорили с ним во сне. Однажды, отправившись из любопытства в подвал, он упал с лестницы, поранился и лежал там, ожидая, что его кто-нибудь найдет. Тогда у него тоже было такое ощущение. Казалось, что невидимые глаза ждали чего-то, пытались поймать его, надеялись на слабость и одиночество юного принца… А может, на его смерть?

Сигурд немного отстал от своих спутников и осторожно оглянулся. За спиной ничего не было. Конечно же, там ничего не было. Это просто слизь на скале, не более того. И все же…

–  Зииигфрииид… Зииигфрииид… Зииигфрииид…

Голоса были достаточно тихими, чтобы воспринимать их как обман слуха, и все же юноша был уверен, что он не ошибается.

Там что-то было.

Кто-то был.

И этот кто-то звал его.

Принц повернулся вокруг своей оси, осторожно ощупав ладонями камни.

–  Зииигфрииид… Домооой… в боооль…

– Кто здесь? – Его голос был громким, но подозрительно дрожал.

Друзья, продвинувшиеся всего на несколько шагов вперед, остановились. Ион поднял маленький факел.

– Что случилось, мой принц?

Сигурд жестом приказал ему замолчать и прислушался. Но теперь до него доносился лишь отдаленный шорох волн, которые накатывались на скалу.

–  Смееерть… смееерть… смертъсмертъсмертъсмерть…

– Вот, – прошептал принц. – Вы слышали?

К нему подошел Гелен.

– Что мы должны были слышать?

Сигурд понял, что эти мрачные голоса предназначены только для него, но сейчас не было времени думать об этом.

– Ничего. Пойдемте дальше.

Им пришлось еще около часа взбираться вверх по горному туннелю. Их башмаки скользили по влажной поверхности камня. Сколь загадочным ни был этот проход, они заметили, что за ним тщательно ухаживали. Вдоль стен висели факелы, которые можно было зажечь, чтобы добыть свет и тепло.

Наконец они достигли конца туннеля и уперлись в стену. Ион провел рукой по грубо отесанным камням.

– Выглядит не очень обнадеживающе.

Гелен прислонился к стене, тяжело дыша.

– Только не говорите, что все наши старания пошли прахом, – поморщился он. – У меня нет сил, чтобы идти обратно.

Они посмотрели на Эолинда, который водил пальцами по пыльной поверхности камней.

– Вряд ли этот путь был бы тайным, если бы здесь стояла дверь. Эта стена тонкая и выложена только для обмана зрения.

Сигурд приблизился к стене и надавил плечом на камень.

– Что ж, посмотрим, что скрывается за ней.

Гелен и Ион присоединились к принцу и ударили в стену два-три раза. Крупные камни поддались им и упали, так что в стене образовался проем, через который легко мог пройти человек.

Сигурд осторожно осветил пространство, скрывающееся за стеной.

– Тут каморка. Должно быть, рядом с подвалом. Хороший выбор… За долгие годы сюда редко кто-то заходил.

Исландцы пролезли в образовавшуюся дыру, и мысль о том, что они снова в замке, ободрила их, несмотря на ужасные предчувствия сердца. У стены стоял старый щит с поблекшим гербом королевства.

– Мы там, где и должны быть, – прошептал Ион. – Исландская кровь в исландском королевстве.

– Но исландскую кровь не стоит проливать зря, – напомнил Гелен. – Что же нам теперь делать?

– Король Гернот не хотел отдавать Вульфгару замок, – объяснил Эолинд. – Если же ксантенцам удалось захватить королевскую резиденцию, то вряд ли мы сможем что-нибудь сделать. Разве что убить Вульфгара прямо на троне.

– Да я за это жизнь отдам, – прошептал Гелен.

– Если это ксантенское отродье все еще надеется проникнуть в замок, – продолжил Эолинд, – то нам следует тщательно осмотреться.

– Давайте разделимся и обследуем все помещения замка, – предложил Сигурд. – С этого момента каждый идет сам. Если вам повстречаются ксантенцы, не ищите свою смерть, а попытайтесь спрятаться от них. Через час снова встретимся здесь. Если же ксантенцев нет в замке, тогда мы встретимся в тронном зале.

Все согласно кивнули и осторожно открыли маленькую скрипучую дверь, ведущую из каморки. Вокруг никого не было.

Вскоре Сигурд понял, что замок пуст. Вначале он бежал, чуть пригнувшись, но в какой-то момент выпрямился и тихо, но вполне открыто продвигался по сумрачным коридорам и залам.

Казалось, что с людьми из замка исчезла и жизнь. В каминах давно уже не горел огонь, было холодно. Пара перевернутых стульев, ковер, сорванный со стены, – все это свидетельствовало о панике, которую сейчас уже нельзя было ощутить.

Ксантенцам не удалось захватить резиденцию королей Исландии, но Сигурда это не радовало. Такое запустение было недостойно замка. Много поколений люди правили здесь, праздновали, смеялись. Жили. Принц никогда не видел замок таким, гнетущая тишина заставляла его сердце сжиматься.

Когда Сигурд убедился в том, что врагов в замке нет, он отправился на поиски родителей, которых не нашел в тронном зале. Спускаясь по каменным ступеням в их покои, он улучил момент и приник к узкой бойнице, чтобы посмотреть на порт. И на захваченную Исландию.

Сигурд увидел своих подданных, подвешенных за ноги и забитых плетьми до смерти. Увидел лежавшие под стенами замка трупы. Какой-то наемник мочился на обугленные останки того, что когда-то было целой семьей.

Повсюду сновали воины-чужестранцы. Словно черные крысы, они копошились в гавани, в которой не осталось ничего от обычной веселой оживленности. Там стоял большой корабль, окруженный мелкими шлюпками. На мачте корабля развевался ксантенский флаг. Сигурду едва удалось сдержаться, чтобы не выскочить из замка и вызвать Вульфгара на поединок. Но в этот момент Сигурда больше заботила судьба его отца и матери. Юноша по-прежнему считал Эльзу и Гернота своими родителями, и для него не имело значения, что по этому поводу говорил Эолинд.

Для Вульфгара еще найдется время…

Он вошел в коридор, пол которого был укрыт мягким ковром, а роскошно украшенная двустворчатая дверь вела в покои королевской четы. Придворные когда-то неодобрительно ворчали, узнав, что Гернот приказал объединить комнаты короля и королевы. Да, король мог в любой момент потребовать у жены исполнения супружеских обязанностей, но зачем ей спать каждую ночь в постели с королем?

У двери Сигурд остановился. От правды его отделяли всего два шага. Он дрожал, ноги отказывались идти. Принц знал наверняка: то, что он обнаружит, повергнет его в ужас. Но будет ли неопределенность более милостивой, чем жестокая правда?

–  Зииигфрииид… приишееел… Наконееец-тоооо…

Голоса!

Сигурд закружился на месте, надеясь увидеть обладателей дурачивших его голосов. Внезапно он споткнулся, упал спиной на дверь и ввалился в спальню родителей. В последний момент он сумел сохранить равновесие и не упасть на пол.

Голоса принялись хихикать. Некоторые истерично смеялись. И хотя Сигурд их слышал, у него не было уверенности, что они существуют на самом деле.

Сбитый с толку происходящим, юноша повернулся и обвел взглядом комнату.

Это была картина красоты и смерти.

Эльза и Гернот лежали на кровати, застланной иссиня-черным мехом, и сжимали друг друга в объятиях. Король положил ладонь на щеку любимой супруги, и его пальцы касались ее голубых губ. Волосы Эльзы были красиво заплетены и перевязаны золотыми нитями, блестевшими в черных прядях.

Они умерли в любви, держа друг друга за руки, объединенные в вечности. Старательно укрытый платком кубок, из которого они выпили свою смерть, стоял рядом с кроватью.

Сигурд сделал два шага к ложу родителей, и из его глаз ручьем потекли слезы. Ноги принца подкосились, и он опустился на пол, опершись на кулаки. Повернув голову, он увидел маленькую кровать возле стены. В белом льняном платьице на кровати лежала неподвижная фигурка.

Сигурду не хватило сил даже на то, чтобы встать, и он пополз к кровати, глядя на бледное умиротворенное лицо своей сестренки Лили. Прижав ладони к ее телу, он прислонился лбом к деревянному изножью кровати.

– Прости… меня…

Сигурд понимал, что не смог бы спасти их, но его душа изнывала от стыда, потому что он не был со своей семьей в ее последние часы.

Он убежал, разобидевшись на родителей за их излишнюю опеку! Проклятая Дания, проклятые попойки, проклятая свобода! Он вел себя, как разбойник, а не как принц. И теперь боги показали ему, как жестоко судьба обходится с теми, кто убегает от нее.

Внезапно юноша нащупал какой-то странный предмет. Открыв глаза, он обнаружил в холодных пальцах Лили рог дрыка. Она носила его до самой смерти!

Сигурд осторожно снял с нее рог и надел амулет на шею. Затем он нежно поцеловал сестру в лоб.

– Прости, – прохрипел он.

Встав, принц еще раз огляделся. Сигурда не утешало то, что его семья умерла спокойной смертью, что их не убил Вульфгар. Результат был одним и тем же – Исландия пала.

Сигурд поднял кубок с отравой и отбросил в сторону платок. В кубке осталась треть яда, приносящего легкую смерть. Должно быть, эта смерть была безболезненной, иначе Эльза и Гернот не лежали бы рядом друг с другом с такими умиротворенными лицами.

–  Это конееец… конееец… Зииигфрииид…

Сигурд невероятно устал и был слишком измучен печалью, чтобы думать о шипящих в его голове голосах. Жажда обладать его душой, которая слышалась в их шипении, не имела для него никакого значения.

Что ему еще оставалось?

Юноша медленно поднес кубок к губам.

Внезапно луч света отразился от металлической поверхности кубка, и Сигурд заметил, что на пристани началось какое-то оживление. Он выглянул из окна и увидел воина. Это был вождь! Вероятно, Вульфгар. Он шел по пристани в сопровождении нескольких человек и давал указания. Вид узурпатора вернул Сигурду волю к жизни. В его душе разгорелось пламя. Он весь был охвачен желанием мести.

Вульфгар!

Сигурд отбросил кубок. Каким же он был глупцом! Лишить врага жизни!

На стене висели меч и щит его отца. Сигурд снял их с железных креплений и сжал в ладони рукоять и пояс. Видят боги, если Вульфгар считает себя воином, то он должен убить наследника трона собственным мечом.

Откуда-то донеслись голоса. Они были тихими, словно шли издалека.

–  Наконееец-тооо… наконееец-тооо… покооой… смееерти…

Но Сигурд их не слушал. Его разум был ясным и острым, мысли о прошлом и будущем отступили, и душа принца словно избавилась от балласта. Он принял решение. Здесь и сейчас! Все остальное не важно.

Сигурд в последний раз взглянул на тела родителей и произнес:

– Это ради вас. – В его голосе больше не было печали.

Затем он вышел из королевской спальни и отправился в тронный зал, чтобы встретиться со своими спутниками накануне последней битвы.

– Даже если бы ксантенцы сожгли замок, мне не было бы так страшно, – пробормотал Гелен, сметая рукой заплесневевшие куски хлеба со стола.

– Я не думал, что падение страны будет таким… легким, – прорычал Ион, вычищая кончиком ножа грязь из-под ногтей.

Эолинд стоял там же, где и всегда, когда он находился в тронном зале, – справа от трона короля. Он сделал это по привычке, несмотря на то что теперь никто не нуждался в его советах.

Никто из них ничего не нашел.

Замок в спешке убрали, покои были пусты. Ксантенцы держали в осаде опустевший замок, и Эолинд задавался вопросом, догадываются ли захватчики об этом.

В зал вбежал Сигурд, решительно сжимая в руках меч и щит. Ион и Гелен вскочили. Эолинд сразу же заметил, что добрых новостей у принца нет.

– Что вы обнаружили?

Сигурд замер, как будто что-то остановило его.

– Смерть. Не от руки Вульфгара, но по его вине. Готовьтесь отомстить за королевскую семью. Сегодня мы умрем за Исландию.

Ион и Гелен переглянулись, а потом растерянно уставились на Эолинда. Лицо старого советника помрачнело, когда он услышал страшные новости.

– Король, королева и принцесса умерли… с миром?

Сигурд кивнул.

– С миром и верой. Я не подарю Вульфгару такой смерти. Доставайте ваше оружие.

Эолинд откашлялся, и эхо от его кашля прокатилось по тронному залу.

В глазах Сигурда горел яростный огонь.

– Я надеюсь на вашу помощь из дружбы, но ничто не удержит меня от того, чтобы требовать этой помощи по праву наследного принца.

Эолинд подошел к Сигурду так близко, что тот ощутил его теплое дыхание.

– Мой принц, если бы сегодня суждено было пролиться исландской крови, мы бы пошли на это. В смерти нет позора, тем более в смерти в бою. Но ради чего нам умирать?

Этот вопрос удивил Сигурда.

– Ради мести. Мести за Исландию. Мести Вульфгару.

Эолинд устало улыбнулся.

– Мы выйдем за ворота, и уже через две секунды наши головы скатятся с плеч, а десятки мечей разрубят наши тела. Великолепная месть, что тут скажешь. Воспоминание о нашей гибели будет тешить самолюбие Вульфгара, и он будет часто думать об этом, чтобы спокойно уснуть.

– Я убью его, – прошипел Сигурд. – С вашей помощью или без нее.

Сильно, но без замаха Эолинд ударил ученика по лицу.

Сигурд, покачнувшись, отступил на шаг.

– Глупец! – закричал Эолинд. – Неужели вы не понимаете, что Вульфгар вам не противник? Даже если бы вы смогли устоять против короля Ксантена, он не вышел бы с вами на честный бой. Вы мечтаете о благородном отмщении, но Вульфгар не предоставит вам возможности сразиться в открытом поединке. Ксантенец напал на Исландию подло, и так же подло он прикажет своим вассалам убить вас. И где же тогда будет ваша честь, мой принц?

Сигурд покачал головой, не желая мириться с заявлением наставника.

Ион подошел к другу.

– Эолинд прав, Сигурд. Даже если бы вы были уверены в том, что устоите в схватке с Вульфгаром, он все равно никогда не выйдет на бой.

– Так давайте поступим так же подло, как и он, – прорычал Сигурд. – Проникнем ночью на корабль ксантенцев и прирежем Вульфгара, как скотину, какой он, впрочем, и является…

– А нас зарежет его охрана, которую он собирает вокруг себя десятками, – фыркнул Эолинд. – Мой принц, я поехал с вами в Исландию, хотя и знал о том, что ваши намерения неосуществимы. Но не просите меня отправлять на смерть вас и ваших друзей.

Сигурд, пошатнувшись, оперся о край стола.

– Но что же делать? Я должен последовать за моими родителями? Мне надлежит покончить жизнь самоубийством?

Эолинд схватил принца за плечи.

– Послушайтесь меня в последний раз. Боги не желают вашей смерти. Иначе они не позволили бы вам уехать из Исландии, когда на нее напал Вульфгар. Послушайтесь богов, принц Сигурд. Отнеситесь с почтением к их воле.

В глазах принца сквозило упрямство маленького мальчика.

– Вы хотите, чтобы я трусливо сбежал? Чтобы я оставил трупы моих родителей на поругание Вульфгару? И что тогда мне останется в этой жизни?

– Жизнь, которая позже увенчается местью, – уверенно произнес Эолинд и добавил: – Когда вы отвоюете себе трон Исландии.

– Но как же мне добиться этого? – спросил Сигурд. – Если я сегодня покину Исландию, у меня ничего не останется: ни семьи, ни денег, ни власти. Как же мне тогда отвоевать свой трон?

Эолинд отобрал у мятущегося принца меч и щит и отложил их в сторону. Он говорил медленно и рассудительно, так как ему было важно, чтобы Сигурд на этот раз вслушался в каждое его слово.

– Сигурд, принц Исландии, сегодня стал принцем без королевства. Но если вы, как Зигфрид, законный наследник Ксантена, найдете золото вашего отца, то вскоре за вами пойдет войско. Ключ ко всему – это нибелунги.

– Нибелунги? – прошептал Сигурд, словно ему нужно было привыкнуть к звучанию этого слова.

Эолинд кивнул.

– Когда-то Зигфрид Ксантенский отобрал у них золото, которое вернулось к ним после его смерти. Найдите нибелунгов, найдите сокровища, и судьба снова станет к вам благосклонна.

– Я должен пойти по пути своего отца? – спросил Сигурд. – По пути моего истинного наследия?

Эолинд кивнул.

– Я знаю, что ваша матушка… королева Эльза всегда надеялась, что до этого не дойдет. Путь вашего отца был обагрен кровью. Но теперь…

– …теперь настало время, – сказал Сигурд. – Я должен отправиться на Рейн.

Гелен и Ион подошли к нему поближе.

– Мы пойдем с вами!

Сигурд покачал головой.

– Моя судьба – это судьба Ксантена. Как, возможно, и судьба Бургундии. Но не ваша.

Эолинд был достаточно мудр, чтобы склонить друзей принца на свою сторону.

– Давайте останемся здесь и исполним наш печальный долг.

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулся Ион.

Сигурд посмотрел на друга и сказал:

– Со смертью короля и королевы Исландия окончательно пала, а вы – ее последние вассалы. Проведите переговоры с Вульфгаром, предложите ему управлять королевством так, как он того хочет. Пускай он думает, что от королевства мало что осталось.

– Но это было бы предательство! – возмущенно закричал Ион. – Я никогда не передам королевство в кровавые руки ксантенцев.

Сигурд благодарно кивнул ему.

– Но это лишь на время. Обманите Вульфгара, но не забывайте о том, что все, что вы делаете, вы делаете ради нового короля Зигфрида, который рассчитывает на вас.

Гелен, чей нрав был таким же мягким, как и его толстое брюхо, боролся со слезами.

– Но как мы можем отпустить вас, принц? Мы обещали, что никогда не бросим вас. Мы дали слово королю Герноту.

– И он был бы вам благодарен, – сказал Сигурд. – Но сегодня появились новые задачи, и они намного важнее. Мирное время прошло, друзья мои. То, чего мы хотим, не имеет значения. Главное – Исландия.

Он повернулся к Эолинду:

– Лижи Вульфгару башмаки, если это будет необходимо, называй его королем, но сохрани мою страну до моего возвращения.

Эолинд опустился на колени, держась узловатыми руками за пояс.

– Моя жизнь принадлежит моему господину.

Сигурд кивнул.

– Что ж, решено.

Они схватили друг друга за руки, встав в круг и заключив таким образом тайный союз. Затем Сигурд взял меч своего отца и приблизился к двери, через которую он вошел в тронный зал.

– Разве вы не хотите пройти в подвал к туннелю, который выведет вас к морю? – бросил ему вслед Гелен.

Сигурд замер.

– Я возьму трупы родителей и сестры. Их похоронит море. Я заверну их в лен и привяжу к ним камни, как велит обычай.

Я не позволю Вульфгару, этому дикому псу, надругаться над их телами.

Стен не скрывал своего беспокойства, хотя уже несколько дней в Исландии было тихо. Король Ксантена мог объявить во всеуслышание, что их поход завершился победой.

Если не считать замка…

Ксантенский военачальник украдкой поглядывал на Вульфгара, который недовольно смотрел на черные каменные стены, устоявшие перед всеми попытками взять их штурмом.

Их усилия были напрасны. Огромные двустворчатые ворота, представляющие единственный вход в замок, противились как ударам тарана, так и факелам. Используя лошадей и цепи, ксантенцы попробовали сломать несущие балки внутренней стены. Они просовывали в щели ножовки, чтобы распилить дерево. Но старая древесина на соленом холодном воздухе за столетия превратилась в камень. Мощные ворота устояли, даже когда их облили горящим маслом.

– Когда же у короля закончится пища? – пробормотал Стен. – Когда он доест последний хлеб, допьет последнее вино?

Вульфгар сплюнул себе под ноги.

– Мне все равно. Чем дольше мы ждем их поражения, тем дольше будут их муки.

– Унижение короля перед последними подданными… это должно сломить исландцев, – согласился Стен. – Тогда весь остров покорится Ксантену и никто больше не будет оспаривать ваше право на трон.

– Я слышал, что королева Исландии славится особой, темной красотой, – сказал Вульфгар, глядя на окна замка, за которыми, как он считал, скрывалась королевская чета. – Возможно, я возьму эту женщину на глазах у Гернота и не отпущу, пока ее тело не покорится мне или пока она не найдет в этом удовольствие.

Стен не ответил. Король был знаменит своей извращенной жестокостью, но критиковать его за это было смертельно опасно. Да и зачем? Кровожадность Вульфгара упрочивала власть, а власть обеспечивала Стену высокий пост.

Позвякивание старых цепей и скрип массивных балок отвлекли мужчин от их мыслей. Стражники, стоявшие перед замком, обнажили мечи и направили острия копий на створки дверей, за которыми слышался какой-то неясный шум.

Ворота… медленно распахнулись, словно огромный черный глаз после долгого сна. Странный механизм из блоков, лебедок и гирь позволил двум мужчинам открыть створки весом больше тонны.

– Воины, наизготовку! – крикнул Стен.

И хотя в этом не было особой нужды, ксантенские солдаты, уставшие от долгой осады, поспешили к воротам, чтобы встретить последних исландцев обнаженными мечами – на случай, если те попытаются сбежать.

Но им навстречу вышли не отборные солдаты, защитники короля Гернота, а старик и два молодых человека. Пропасть между ожидаемым и настоящим противником была настолько огромной, что никому и в голову не пришло схватить исландцев. Озадаченные ксантенцы замерли на месте, ожидая приказа Вульфгара.

Король Ксантена подал своим людям знак захватить замок, раз уж его ворота столь приветливо открылись перед ними. Несколько десятков вооруженных солдат бросились бежать мимо Эолинда, Гелена и Иона.

– Они не найдут больше ничего, что можно было бы присвоить или уничтожить, – деловито сказал Эолинд хриплым голосом.

Стен и Вульфгар подошли к старику. Обнажив меч, Вульфгар поднес его острие к горлу Эолинда.

– Тщательно выбирай слова, если они могут спасти твою жизнь.

– Король и королева мертвы, а королевство принадлежит вам, – неспешно произнес Эолинд.

Грянул гром. Приближалась гроза.

Сигурд не хотел расставаться со своей семьей. Он завернул трупы родителей и сестры в простыни и с огромным трудом дотащил их через подземный туннель к морю. Теперь же, стоя на краю камня, указывающего на бесконечный горизонт, юноша не мог разжать руки. Сигурд не решался бросить тела в воду, хотя это и была последняя честь, которую он мог оказать своей семье. Рыдая, Сигурд держал тело своего отца, крепко прижимая его к груди. Камни, привязанные к нему, тянули вниз, и принц, вскрикнув, наконец бросил мертвого Гернота в воду. Словно приветствуя его, над горизонтом вспыхнула молния. Так зажегся факел богов для павшего короля. Вода милостиво приняла его, и белые тени затанцевали в глубине. За ним последовала Эльза, королева Исландии, мать Сигурда – пусть не телом, но сердцем.

– Это еще не конец! – закричал Сигурд, отпуская тело королевы вслед за ее любимым супругом.

Лилю Сигурд не мог долго удерживать на руках. Это маленькое тельце причиняло ему слишком много боли. От мысли, что он не спас ее жизнь, сжималось сердце.

– Этому никогда не придет конец! – Слова принца отразились эхом над водой. Печальная миссия закончилась.

Тела не были похоронены с честью, но все же были похоронены.

Сигурд мог бы еще долго сидеть на краю скалы, обессиленный и безрадостный. Но Эолинд предупредил его: рано или поздно ксантенцы найдут пробитую стену и вход в подземный туннель. Сейчас ему следовало быть далеко отсюда, поэтому юноша бросился в воду и сильными гребками поплыл по направлению к кораблю, борясь с морем, которое снова и снова пыталось выплюнуть его на сушу. Мысль о том, чтобы поддаться течению и соединиться со своей семьей в бездонных водах, соблазняла его, но он отчаянно мотал головой, снова и снова выбираясь на поверхность.

Он должен жить, пусть и ради мести. Ярость делала его неуязвимым и одержимым. Около двух часов Сигурд боролся с волнами, пока наконец не нашел корабль, на котором приплыл сюда с товарищами. Он схватился за якорь и стал настойчиво карабкаться наверх. Вскоре он сидел на палубе, переводя дыхание.

Начался дождь. Тяжелые капли сливались в сплошную завесу, так что не было видно горизонта, а вся Исландия казалась темным пятном, дрожащей тенью.

Пошатываясь от усталости, Сигурд забрался в трюм, переоделся в сухую одежду. Сверху он надел накидку из навощенной ткани. Несмотря на спешку, он все же потратил время, чтобы позаботиться о себе. В конце концов, он не для того пережил кровавую резню в Исландии, чтобы умереть от воспаления легких. Якорь застрял в каменистом дне моря, и Сигурду не удалось его вытащить. Поэтому он длинным морским ножом перерезал канат, и ближайшая волна с силой толкнула маленький кораблик.

Тем временем гроза набирала силу. Гремел гром, сверкали молнии. Уже не только ветер, но и дождь били в парус, поставленный Сигурдом. Кораблем невозможно было управлять одному, тем более в такой момент, когда силы природы рвали парус, пытаясь опрокинуть судно. Руль был закреплен, и оставалось только надеяться, что корабль взял правильный курс. Сигурду нужно было плыть либо на юг, либо на восток, поскольку он мог бежать как через Данию, так и через землю франков. Легче всего было добраться до Британии. Римляне отказались от этих земель, и на месте одной страны возникло шесть королевств. Мать рассказывала Сигурду о ютах, которые переняли письмо и государственное управление от римлян в Кенте. Истории о всевозможных дикарствах приходили из земель англов и саксов.

Главное, чтобы буря не отнесла Сигурда к берегу Исландии, на север или на запад. Некоторые моряки говорили о том, что там находятся новые, никому не известные земли, но ученые их высмеивали. Исландия лежала близко к краю мира. Так рассказывал принцу Эолинд. С края мира можно было спуститься вниз, в Утгард, где жили великаны и тролли. Глупо было отправляться туда и бросать вызов богам.

Сигурд верил в то, что боги на его стороне. Ветер нес корабль прочь от Исландии, подальше от края мира.

Внезапно от порыва ветра и дождевых потоков сломалась мачта.

– Мальчик умрет, – прошептала Ксандрия, стараясь, чтобы мать ребенка ее не услышала.

Глаза Хеды округлились.

– Вы уверены, принцесса? Может, стоит позвать лекаря?

Ксандрия с любовью взглянула на малыша, лишь недавно вышедшего из пеленок. Дыхание ребенка, беспокойно спавшего на грязной кровати родителей, было хриплым.

– Лекарь не придет. Из этих бедных людей ему не выжать денег. К тому же лекарь вряд ли успеет приготовить порошок до того, как мальчик умрет. Его легкие наполнены жидкостью, и воздух не поступает в тело.

Придворная дама принцессы Ксантенской сконфуженно осмотрела маленькую хижину. Они находились в часе пешей ходьбы от замка. Хеда прикрывала рот платком: тут стояла чудовищная вонь, так как люди и домашние животные испражнялись прямо в доме. Над нечистотами жужжали мухи.

Хеда ненавидела свою миссию сопровождающей, когда принцесса в простом льняном платье отправлялась в народ и при этом не гнушалась касаться своими нежными руками больных и голодных. Ксандрия пользовалась отсутствием отца, пытаясь хоть как-то помочь ксантенцам в их бедствиях. Впрочем, Хеда не понимала, почему принцесса делала это лично. Намного проще было послать двух-трех солдат с буханками хлеба и мелочью, чтобы помочь нуждающимся крестьянам.

Хеда и Ксандрия услышали, как снаружи охранники отгоняли жителей селения, выпрашивающих у них милостыню.

Ксантен был бедным королевством. Так продолжалось уже много лет. Маленькая страна не могла похвастаться не только плодородными полями и большими стадами, но и надеждами. Вдосталь здесь было лишь жестоких правителей. Все началось с того, когда два поколения назад умер справедливый король Зигмунд. С тех пор урожаи становились все ниже, а налоги все выше. Не было законов, определявших справедливые подати. С тех пор как ослабели римляне и их влияние перестало распространяться на Ксантен, управлением государства занимались люди, которые больше заботились о себе. Правители забирали последнее, угрожая мечом или даже используя его.

– По крайней мере, малыш уже отмучился, – сказала Хеда, пытаясь проявить сочувствие, хотя оно и было чуждо ей, если речь шла о простом народе.

Ксандрия вымыла руки в мелкой деревянной миске, делая вид, что не замечает, насколько в ней грязная вода, которая не даст ей особого очищения. Затем она вытерла руки о передник.

– Меня волнует не так смерть ребенка, как его болезнь. Она будет перекидываться с дома на дом, с деревни на деревню, оставляя за собой множество трупов. А когда детей не останется, она перейдет на родителей.

Неудивительно, что в обедневших деревнях, кроме голода и нищеты, бесчинствовали и болезни – от холеры до чумы. Тиф убивал людей, не давая собрать свою жатву проказе и разнообразным венерическим заболеваниям.

Крепостные стены и палисады укрывали замки не только от врагов, но охраняли дворянство от всевозможных болезней. Привратники не пропускали в замок людей с сыпью или следами гниения. Хеда не могла понять, почему Ксандрия покидала свое надежное укрытие и, полностью осознавая опасность, шла к нищим.

Принцесса, вздохнув, встала, и мать мальчика, прижимавшая к груди другого младенца, с почтением приблизилась к ней.

– Что скажете, моя госпожа?

Ксандрия посмотрела на Хеду, но ответа было не избежать.

– Держи сына в тепле, добрая женщина. Давай ему настои трав и суп, пока он еще может открывать рот. Пройдет два-три дня, и Господь возьмет его к себе.

Мать ребенка была не старше Ксандрии, но тяжелая жизнь сделала ее старухой. Женщина равнодушно кивнула.

– Я так и думала. Что ж, похороним его.

– Это уже не первый ребенок, которого ты теряешь, правда? – осторожно спросила Ксандрия.

Женщина горько засмеялась. В ее гноящемся рту не было ни одного зуба.

– У меня было четыре выкидыша. Дети умирали у меня во чреве, прежде чем я их рожала. Еще трое умерли сразу после рождения. У меня осталось пятеро. Однако никто не скажет, что мне как-то особенно не повезло: тут у каждого в саду крест.

Ксандрия покачала головой.

– Ты не будешь хоронить мальчика, слышишь? Когда он умрет, положи его труп на кучу хвороста и подожги ее. Предай огню его одежду и простыни, на которых он лежал последние дни.

Принцесса старалась говорить резко, зная, что такому строгому тону крестьянка не станет противиться.

– Сжечь? Но, ваше высочество, мальчик крещен! Я не могу следовать старым обычаям и предавать его тело огню!

Принцесса вздохнула. Эта проблема была ей уже знакома. За последние двадцать лет Ксантен практически полностью перешел в христианство. Святое Писание распространилось из Рима на север, и за короткое время правления Кримгильды Бургундской завладело сердцами людей. Конечно, христианство во многом хорошо сказалось на стране. Но одним из отрицательных эффектов был отказ от сожжения трупов.