Текст книги "Разведчик по призванию (СИ)"

Автор книги: Владмир Батаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27. Об исправлении старых ошибок

– Больная рабыня вместо сестры императора? – скривилась Брианна. – Думаешь, это подходящая замена? Мы не так договаривались.

Ещё права качает, совсем обнаглела. В её положении надо брать, что дают, и не жаловаться. Но ссориться с ней мне совсем не с руки.

– Ты сможешь сама добраться до принцессы, – сообщил я. – Я только что продал толпу бездушных рабынь ей в услужение. Одной больше, одной меньше, никто не заметит.

– Не заметит, что тело одной якобы бездушной сплошь покрыто синими Печатями? – вскинула брови Брианна. – Ты уверен? К тому же, перенос души отнимает много энергии и происходит вовсе не мгновенно. Мне понадобится несколько часов, возможно, вся ночь.

Я почесал в затылке. Такой поворот в мои планы не входил. Я-то собирался сейчас быстренько вывести Брианну из подземелья и успеть на торжественный приём в мою честь. Конечно, можно вернуться утром, но где гарантия, что никто не заглянет в камеру? Я даже не в курсе, ходит ли сюда кто-то кроме Джонаса.

– Никто не будет осматривать тела каждой рабыни. Просто не ходи голой, спрячешь Печати под платьем. Не знаю, что именно ты задумала, захватить власть в империи или убить императора, но в любом случае предпочту в этот момент находиться подальше от столицы. Так что решай, берёшь тело рабыни или сделки не будет, и мы расходимся.

– Полагаю, ты хочешь и всю плату получить сразу? – уточнила Брианна. – Ладно, похоже, у меня небогатый выбор. Но за такое тело ты получишь не больше десяти Печатей. Включая исправления для ошейников твоих рабынь.

Вот ведь жмотка! При том, что ей самой это ничего не стоит, сама признавалась, что может копировать все свои Печати. Только потеря энергии. А малость ослабить эту так называемую богиню было бы как раз совсем неплохо.

Конечно, меня не очень сильно беспокоит, что она тут может устроить государственный переворот. Да и императора не жалко, хотя я его пока не видел, но он мне уже заочно не нравится. Со всеми этими законами против нелюдей… Но отдавать трон в руки непонятного древнего существа, несколько столетий просидевшего в одиночной камере – тоже так себе идея.

Можно было бы попробовать её обмануть. Только, с другой стороны, она вроде как пока что ничего плохого не сделала, сидит тут исключительно из-за своей магии и желания людей эту магию присвоить. Да и, в конце концов, кто я такой, чтобы решать, кто тут прав? Пускай всё идёт, как получится, без моего участия. Если Брианна разделается с императором – что ж, сам виноват, надо было нанимать охрану получше. Если её снова схватят и запрут – опять же, сама дура. Может, она вообще поступит умнее и просто свалит в родную пустыню.

– Давай одиннадцать, – предложил я. – Как раз тысяча золотых получится.

Минус две Печати для рабынь, остаётся девять. За одну мастер Пауль обещал мне две сотни, ну и остальные по сотне для Гильдии.

Брианна не стала спорить и кивнула. Я решил не медлить, вдруг передумает, и подозвал Мелиссу. Она дольше подвергалась воздействию рабской Печати, хотя лишних пять минут или даже час погоды не сделают, но мало ли.

Знак перенёсся легко. Обошлось даже без кровопусканий или перетаскивания их сквозь меня. Мелисса просто приложила руку к животу Брианны, на котором появился нужный Знак, а я перетащил его, будто иконку на сенсорном дисплее. Едва оказавшись на руке Мелиссы, Знак вырвался из-под моих пальцев и сам устремился к шее. Достигнув рабской Печати, он влился в узор, будто всегда там был. Разницу заметит разве что опытный мастер-Печатник, да и то всегда можно списать на то, что другой мастер ставит чуть иные Печати.

– Как ощущения? – спросил я. – Чувствуешь какие-то перемены?

– Нет, – покачала головой Мелисса. – Всё как было.

– А чего ты ждал? – удивилась Брианна. – Знак просто блокирует передачу подсознательных желаний и чувств от хозяина к рабыне. Если ты хочешь отменить всё воздействие, то придётся стереть ей память. Но зачем?

– Ну, знаешь, – я замялся, говорить открыто перед Мелиссой и Аланой о том, что их разумы изменены Печатями, совсем не хотелось. – Влияние…

– Люди всегда влияют друг на друга, особенно когда живут вместе, – отрезала Брианна. – С Печатями это просто происходит быстрее, этак на порядок. Если за последние столетия магию Печатей не извратили окончательно, то ты просто маешься дурью и усложняешь себе жизнь. Ну или не желаешь, чтобы рабыни ощущали твои потребности.

– То есть, Печати увеличивают эмпатию? – предположила Алана.

– Понятия не имею, что это такое, – качнула головой «богиня».

– Могла и раньше это объяснить, – огрызнулся я.

– Ты вроде уже большой мальчик, должен сам знать, что делаешь и зачем. С чего мне тебя поучать?

– То есть, рабская Печать всё же не меняет психику? – уточнил я.

– Меняет, – кивнула Брианна. – Как десять лет совместной жизни в любви и согласии.

Я удержался от того, чтобы сплюнуть, только из-за нехватки места. Шесть тел в камере, считая бездушную рабыню и гомункула. Не как селёдки в бочке, но всё же вероятность попасть плевком в кого-то гораздо выше, чем на пол.

И что теперь, не исправлять Печать Аланы, лучше взять другую, для продажи Гильдии? Или если уж начал, то нечего останавливаться на полпути? Чёрт знает, кто тут прав. Мастер Георг одно говорил, Брианна вот другое. Хотя прямого противоречия между их словами нет, разное восприятие просто. Ну, с Ораной мы отлично поладили и без такого воздействия Печати. Кстати, оказалось, что клыки ничуть не мешают ни при поцелуях, ни в других занятиях с использованием губ.

– Ладно, Алана, ты следующая, – махнул рукой я. – Мой душевный покой стоит больше сотни золотых, а о своих желаниях я могу и вслух говорить.

– Твои желания обычно на лице написаны, – заметила Орана. – Ну и иногда ещё штаны спереди оттопыривают.

– Ты ничуть не возражала против исполнения этих желаний прошлой ночью, – указал я. – Да и сегодня утром тоже.

– И вечером рассчитываю повторить, – ничуть не смутилась орчиха.

– Вы ведь в курсе, что Печати связывают жизни хозяина и рабов? – вроде бы не в тему спросила Брианна, но тут же пояснила мысль: – А про то, что передаются и ощущения? Причём в обе стороны. Неприятные ослаблены, только для того, чтобы рабы могли почувствовать, что хозяину плохо и поспешить на помощь. А вот удовольствия в полной мере. Так что чем приятнее тебе, тем большее наслаждение получают рабыни с тобой в постели. И наоборот. К тому же, эффект умножается – они получают больше удовольствия от твоего, а их возросшее наслаждение возвращается к тебе, и обратно по кругу.

Вот теперь у меня натурально отвисла челюсть. И ещё сильнее, когда заметил, как мои рабыни потупились и чуточку покраснели.

– Так вы что, знали?! – изумился я.

– Да это не секрет, – пожала плечами Мелисса.

– А между рабынями это тоже действует? – уточнил я. – То есть, если одна ласкает другую…

– Удовольствие получают обе, – подтвердила Алана. – Но лучше когда хозяин тоже участвует.

Так вот откуда это стремление устроить тройничок, а вчера и вовсе вчетвером. Перемножение ощущений всех участников даст больший эффект, простая математика. И дело не в изменившихся наклонностях. А мне раньше сказать не могли?

– Расслабься, передачу этих ощущений мой Знак не блокирует, – успокоила Брианна. – Так что, продолжим?

Интересно, а когда я был с Элейн, мои ощущения передавались Мелиссе? Может, она из-за этого и бесилась? Мда, эта информация вообще многое объясняет. Но и слегка бьёт по моему самолюбию. Выходит, дело не в том, что я такой великолепный любовник, это просто магия Печатей.

Я всё же перенёс Знак и на Алану. На всякий случай, лучше перестраховаться. И, в конце концов, пусть уж все рабыни будут в равном положении.

– Теперь вот такую Печать, на гомункула.

Я показал скопированный у мастера Георга рисунок. Оказалось, что Алана неплохо умеет чертить, хотя и не привыкла к перу и бумаге, но справилась. На мой взгляд, перерисованная Печать получилась точно такой же. А если вдруг нет, то никто всё равно не будет знать о разнице.

Брианна хмыкнула, но узоры на её теле тут же задвигались, меняя расположение и формы. Нужный символ выполз на грудь. По моему приказу гомункул приложил свою лапу. Моего участия вовсе не понадобилось, Печать перескочила на серую кожу гомункула самостоятельно. Он ещё несколько секунд простоял, сжимая грудь Брианны, а потом внезапно завопил и схватился за голову.

– Эй, что происходит?! – возмутился я. – Она что, сразу заработала? И что она делает? Мастер Георг говорил о даровании гомункулу разума…

– Не совсем так, – усмехнулась Брианна. – Она переносит в тело душу. Ближайшую, с которой это тело как-то связано.

– Э? – многозначительно изрёк я.

А что тут ещё скажешь, когда вообще ничего непонятно.

– В случае с гомункулом, это будет душа одного из тех, чьи части тела использовались для его создания, – пояснила Брианна. – Но можно, к примеру, переселять души умирающих в бездушные тела. Я и сама собираюсь сменить оболочку сходным способом.

– Стоп, стоп, – замахал руками я. – Переселять души в другие тела? Это же фактически бессмертие!

Не этот ли секрет хотел заполучить император? Я думал, что он ищет способ исцелить сестру. Но вообще, одно другому ведь не мешает. Хотя как я понял, эта Печать не возвращает бездушным их собственные души, они вроде как уничтожены, выжжены, так что лекарства нет.

Гомункул перестал вопить, но теперь рухнул на пол и свернулся клубком, всё ещё продолжая держаться за голову. Вот ведь долбаная «богиня», не могла сказать, что случится, до того, как переносить Печать. Да-да, помню, я большой мальчик и должен думать своей головой, прежде чем что-то делать. Но уж простите, что я справочник по древним ныне забытым Печатям не читал. Хотя по современным тоже. И вообще так и не добрался ни до одной книги здесь. Ну не видел я ни одной общественной библиотеки! Да и вообще книг видел всего парочку.

– И долго он так будет…

Я не успел договорить, поскольку в этот момент гомункул как раз перестал кататься по полу, приподнялся и посмотрел на нас. Теперь в его глазах ясно читался разум. Вот не было печали. И что за придурок свалился на мою голову вместо послушного истукана?

– Ник? – хриплым дребезжащим голосом произнёс гомункул. – Мелисса? Где я? Вы тоже умерли? А кто эти… люди?

Сколько покойников в этом мире знают нас двоих? Ну, если так посчитать, то… Пальцев, конечно, хватит, но всё же несколько штук наберётся. Эмиссар Харальд, доморощенный некромант Уилл… Но из них-то гомункулов не делали.

– Тимми? – спросил я.

– Да, конечно. Вы меня не узнаёте, мастер Ник?

Он кивнул, при этом увидел свою серую кожу и снова вскрикнул. Ну, хоть вопить не начал.

– Тимоти!

Мелисса со слезами на глазах кинулась обнимать гомункула. Его внешность девушку ничуть не смутила. А вот я всё ещё затруднялся считать этого мелкого уродца Тимми. Умом-то понимал, что это он и есть, но к такому моментально не привыкнешь.

– Круто, что ты воскрес, – я похлопал его по серому плечу.

– Мы тебя искали, хотели спасти, но опоздали, даже отомстить не смогли, – забормотала Мелисса.

– Я не хотел больше жить. Лилия…

Мелисса ойкнула. Ну да, она же считает, что прикончила эту девку из борделя. Имя она знала, но не то, что это была подружка Тимми. Надеюсь, ей хватит ума промолчать, а то он таких новостей парень пойдёт снова убиваться. А желания жить в таком теле и без того вряд ли будет много.

– Мелисса, хватит рыдать у него на плече, а то я ревновать начну.

– Правда? – удивилась девушка, всё же отстранившись от гомункула.

– Вы полюбили друг друга, да? – радостно спросил Тимми.

Ну, вроде бы радостно, по дребезжащему голосу гомункула трудно понять. Какие-то эмоции точно были. Вот ведь наивный парнишка.

– Всё несколько сложнее, – отозвался я. – Но у нас ещё будет время всё обсудить и решить, что дальше делать. Сейчас надо закончить дела и поторопиться на императорский приём. Ещё восемь Печатей, – я обернулся к Брианне. – И давай дальше без фокусов. Пожалуй, я возьму ещё парочку таких же, если они не включатся сразу.

– На теле человека, в котором есть душа, они не сработают, – заверила Брианна. – Но зачем тебе ещё? С гомункула можно перенести эту же, душа обратно не вылетит. Я так понимаю, ты захочешь подыскать приятелю другое тело.

Я кивнул. Это само собой разумеется. И отлично, что для этого можно использовать ту же самую Печать. Но ещё несколько тоже пригодятся. Возможно, даже стоит взять все восемь таких же. Секрет бессмертия будет стоить гораздо дороже сотни золотых. Хотя перетаскивать Печати с одного тела на другое умею только я, так что скорее получится разовая акция по переносу душ. Тем лучше, никаких глобальных последствий. Но можно, к примеру, спасти жизнь мастеру Георгу, всё же он хороший мужик. Уж найти бездушного раба в столице проблемой стать не должно.

Эх, наверное, я поторопился продать бездушных рабынь во дворец. Конечно, восемьдесят три золотых в инвентаре радуют. Но какая-нибудь престарелая аристократка заплатит и пару тысяч, чтобы переселиться в молодое тело. А если это будет тело сестры императора, то… сколько тонн золота можно за такое содрать?

Моральная сторона всё ещё немного под вопросом. Но, в общем-то, это получается спасение или как минимум продление чьей-то жизни ценой существования того, кто толком ни жив, ни мёртв. А уж учитывая, как с бездушными в большинстве случаев обращаются…

Надо, конечно, сперва разузнать что-нибудь о потенциальных клиентах. Мерзкую душонку какого-нибудь лорда Трентора я переселять в молодое тело не стану. И Пауль тоже не получит ни заказанную Печать, ни своего гомункула обратно. А вот тот же мастер Георг – его жизнь явно ценнее растительного существования какого-то бездушного раба.

– Раз уж ты просил объяснять заранее, – прервала мои размышления Брианна, – то слушай. Печать сможет один раз сама переместиться с тела носителя на бездушного. При прикосновении, разумеется. А для того, чтобы она сработала, бездушный должен проглотить хотя бы несколько капель крови человека. Но после использования Печать сотрётся. Давать людям бессмертие я не намерена.

Вот ведь жадина. Но всё равно, я и сам собирался использовать их только по разу. За исключением мастера Георга, я надеялся после перемещения его души забрать Печать обратно и продать потом. Ну да ладно, пожертвую на благое дело. С остальных смогу заработать гораздо больше, чем рассчитывал изначально. Решено, беру все восемь таких Печатей! Может, у Брианны и припасено что-то ещё покруче, но ведь не признается. А хапать наугад – можно и прогадать.

И вообще, некогда выбирать. Не хотелось бы опоздать на торжественный императорский приём в мою честь.

Глава 28. Императорский приём

Пятнадцати минут славы мне всё же не досталось. Максимум минуты три и те почти заочно. Вообще, зря наряжался, на меня если и пялились, то в основном из-за того, что я притащил в банкетный зал трёх рабынь, две из которых нелюди.

Император толкнул коротенькую речь на тему: «Отрёкшиеся – козлы, их надо мочить. Кто мочит – тот молодец. Вот один замочил, как там его… Отпразднуем это! Давайте пить!» Конечно, говорил он иными словами, но суть такая. Никаких рукопожатий лично Его Величеством или вручения медалей. Меня даже не вызвали пред светлые императорские очи. Мог и вовсе не приходить, никто бы не заметил. Подозреваю, если бы Ребекка мне не сказала про банкет, меня бы вовсе не поставили в известность.

Сам император меня тоже не сильно впечатлил. Обычный мужик, лет этак немного за тридцать. Даже корону на приём не надел. То, что это сам правитель, я понял в основном по тому, как вокруг него суетились советники и как затихли гости, когда он вышел толкать речь. Советника Трентора рядом с Его Величеством я не заметил, ну или он не совсем соответствовал описанию, данному Ребеккой. Вполне возможно, что она несколько преувеличила его омерзительность.

Но главным разочарованием стало, конечно, отсутствие пива. Аристократы пили исключительно вино, наверное, дорогое и элитное, но я в этом забродившем виноградном соке не разбираюсь.

Вообще, организован банкет был довольно по-современному. Со шведским столом и слугами, разносящими напитки на подносах. Никаких дубовых столов, ломящихся от туш зажаренных целиком кабанов. Даже немного жаль, я за весь день не успел толком пожрать, а тут одни лёгкие закуски да пирожные. Ну и колорит. С другой стороны, удалось избежать застольных разговоров с соседями. И можно будет спокойно ускользнуть из зала, чтобы выпустить из камеры Брианну в новом теле. Хотя я оставил в казематах гомункула-Тимми, но если стража его засечёт, парень ведь не отболтается, в лучшем случае молча свалит. На его умение импровизировать я ни капли не надеялся.

Аристократы не стремились заводить со мной разговоры. То ли мой парадный чёрный с серебристым шитьём на окантовке камзол не производил должного впечатления, то ли рабыни-нелюди отпугивали, а может просто беседы со смердом, пусть и почти героическим, считались ниже их достоинства. Я в свою очередь не рвался эту вселенскую несправедливость исправлять. Не очень-то и хотелось, а то опять придётся косить под деревенского лаптя. Пользы мне от этого точно никакой не будет, а вот вред вполне возможен. Решат ещё, что совсем дурачок и тупо забыл запереть камеру.

Смыться с приёма, выпустить Брианну, а потом вернуться могло бы стать лучшим решением. Но всё же полноценного алиби не получалось – на входе в казематы всегда стоит стража, они хоть и пропускают меня беспрепятственно, но ведь запомнят, что проходил. Разве что пройти через внутренний двор, со стороны крыла принцессы. Только кто ж меня туда пустит?

Я осмотрелся в поисках этого самого «кого». Точнее – этой. Ещё точнее – Ребекки Орисанте. Хотя далеко не факт, что мне удастся её убедить помочь, да ещё и какую-то отмазку надо придумать, но других вариантов вообще нет. Как не обнаружилось в зале и самой Ребекки. Занята охраной принцессы, посчитали недостаточно знатной и не пригласили или сама не захотела приходить? Я снова знал недостаточно, чтобы хотя бы гадать. Разве что на кофейной гуще, но кофе в этом мире то ли не растёт, то ли его ещё не открыли.

Зато я углядел другое знакомое лицо, которое вот уж совсем не ожидал тут увидеть. Как в столице вообще, так и во дворце, а тем более на приёме по поводу убийства Отрёкшегося. Сперва я заприметил гриву чёрных волос до самой задницы. При том, что большинство присутствующих аристократок носили сложные причёски с кучей украшений, эта дамочка выделялась из толпы. А уж когда она повернулась, я окончательно убедился – да, это Лорелея, та самая Отрёкшаяся, которую я встречал в провинциальном борделе в Мелире.

– Девочки, постойте тут, не расходитесь, – велел я.

Ответом стало дружное фырканье. Ну да, можно подумать у рабынь большой выбор. Хоть Мелисса и сама бывшая аристократка, вряд ли её теперь примут в высшем обществе.

Я аккуратно лавировал между ведущими светские беседы группами. Лорелея заметила моё приближение, но не попыталась ускользнуть. Какая самоуверенность. А вдруг я решил её выдать или убить на месте, став героем второй раз? Хотя она уже демонстрировала мне свои магические силы. Вполне сможет отбиться как от меня, так и от стражи, разнести витражное окно и свалить. Может, даже прикончить императора по пути успеет.

Да уж, охрана тут совершенно ни к чёрту. Я это заметил ещё на входе – никакого обыска, проноси себе спокойно оружие в Тайнике или, в моём случае, в инвентаре. Интересно, какой-то магический обыск Тайников вообще технически возможен? Возможно, что и нет, иначе уж точно стоило проверить людей, которые будут находиться рядом с императором.

– Приветствую, господа, – кивнул я группе аристократов, собравшейся около Лоры. – Позвольте представиться, я Ник, тот самый герой, в честь которого устроен этот банкет. Убийца Отрёкшегося. А вы когда-нибудь видели Отрёкшегося? Кстати, как вам вино? По-моему, не лучший урожай. Разрешите увести на минутку леди Лорелею, мы давние знакомые, надо перекинуться парой словечек.

Под напором моего словесного потока благородные господа только моргали и шлёпали губами. Никто ещё не успел собраться с мыслями и решить, что и на какие из моих вопросов отвечать, как я ухватил Лору под локоть и увёл в сторонку.

– Какая же ты деревенщина, – шепнула она. – Кто же обращается по имени в сочетании с титулом? Я леди Гедеонис, запомни. И вообще, с чего ты взял, будто я назвалась тебе настоящим именем?

– Не успел об этом подумать, – признался я.

Да уж, отлично бы я выглядел: припёрся, намолол чуши, назвал леди чужим именем и потащил в уголок, заявляя, будто мы старые друзья. Ага, настолько старые, что как звать забыл.

– Ты что тут делаешь, а? – спросил я.

– Все достаточно знатные столичные аристократы пришли. Если часто пропускать подобные приёмы, можно быстро стать парией в высшем обществе.

Вообще-то я спрашивал не о том, скорее подразумевал что-то вроде: «Какого чёрта Отрёкшаяся в наглую припёрлась во дворец?» или «Как ты вообще можешь быть столичной аристократкой?» Но уже понял, что это, по сути, очень глупые вопросы, да и ответы на них Лора точно не даст.

– И много тут ваших? – вместо этого спросил я.

– Аристократов? – вскинула брови женщина. – Да все, кроме тебя и слуг.

Так, ясно, это она не меня за умного приняла, а сама под дурочку косит. Конечно, напрямую об Отрёкшихся лучше не говорить. Но я же потому и спрашиваю так неопределённо, а она делает вид, будто не понимает. Вот дождётся, я прямо спрошу, да ещё и громко! Но ещё не сейчас.

Мы дошли до неглубокого алькова между колонн, куда я и впихнул свою спутницу. Вроде и ещё на виду, никто не скажет, что занимались чем-то непотребным, но всё же в стороне от посторонних ушей. Если не орать во всю глотку, само собой.

– А где мадам Роза? И та девка, которую ты подцепила в борделе?

Я уже немного повысил тон, но Лора только улыбнулась, ни капли не смутившись. Видимо, аристократкам ходить по борделям не зазорно, это просто Мелисса стеснялась.

– Без понятия, – пожала плечами она. – С Розой мы сразу поехали в разных направлениях, а та девица мне через неделю наскучила. А ты, как я вижу, обзавёлся новыми рабынями. Симпатичные. Но не вижу той, с Печатью. Ты ещё просил меня эту Печать снять…

– И ты обещала это сделать, если я тебя найду, – напомнил я. – Но справился сам. Хотя не откажусь от другого вознаграждения.

– У тебя или у меня? – спросила она, облизнув ярко-красные губы.

От такого напора даже я малость оторопел. Вообще, я-то думал, что она по девочкам. А тут так сразу… Нет, я что, произвожу впечатление человека, которого можно вознаградить только натурой? Помимо прочего, у меня три красотки-рабыни. Неужели думает, что мне не хватает? Хотя, несмотря на это, предложение всё же заманчивое. Не то чтобы я прямо настолько сильно стремился к разнообразию, да и мои девочки не успели мне надоесть. Но темноволосая злая колдунья… Эх, всегда я был падок на готичных девчонок.

– Вообще-то, я имел в виду магию.

– Одно другому не мешает, – очень многозначительным тоном протянула Лора.

Я, конечно, обаятельный, харизматичный и даже достаточно симпатичный вроде, но что-то очень уж активно на меня бабы вешаются. Ладно, с рабынями выяснили – передача ощущений через Печати и всё такое. Но эта-то чего? Может, моё тело какие-нибудь феромоны испускает? Надо бы Алану расспросить. Но гораздо вероятнее, что Лоре просто чего-то от меня надо. Ну, самое очевидное – чтобы не выдал, что она Отрёкшаяся. Собственно, уже одного этого вполне хватит, вполне повод меня соблазнить.

– Или мы можем поднять ставки, – предложила она. – Найдёшь меня ещё раз, тогда получишь… всё.

Учитывая, что в этот раз я её вообще не искал, а встреча произошла случайно – очень сомнительное предложение. Но в актёрском мастерстве ей не откажешь, как умело выдержана многозначительная пауза, а уж многообещающий тон вообще выше всяких похвал.

– А всё – это что? – уточнил я. – Весь мир и пару коньков в придачу? Или миллион золотых и дирижабль?

Теперь настала её очередь слегка растеряться.

– Меня, дубина, – зло прошипела девушка. – Хоть в рабыни, хоть в жёны. Станешь аристократом…

В жёны? Эй, стоп, полегче на поворотах, дамочка! Какое-то сомнительное предложение. Особенно учитывая шаткость её статуса. Стоит кому-то узнать про чёрную Печать во всю спину, так не то что аристократкой мгновенно быть перестанет, но и головы лишится, скорее всего. В лучшем случае в рабство попадёт, а это можно хоть сейчас устроить, тогда и искать не надо будет.

– Знаешь, я предпочту…

Я осёкся, поскольку Лорелея смотрела куда-то через моё плечо, натурально отвесив челюсть. Да и негромкий гул голосов в зале у меня за спиной как-то подозрительно стих. Что там такое? Неужели Брианна припёрлась?

Я обернулся, предполагая самое худшее. Но реальность, как часто бывает, превзошла все ожидания. Хотя явление разгневанной богини, пожалуй, было бы пострашнее. Но вряд ли привело бы всех в такой шок.

Посреди зала в полном одиночестве стояла Ребекка Орисанте. Все аристократы поспешили отодвинуться подальше, уступая ей дорогу. Стражники со всех сторон пробирались к возвышению, на котором восседал император, чтобы прикрыть его от опасности. А вид Ребекки предполагал, что угроза существует.

Обнажённый клинок со сверкающими серебряными Знаками в руке и сам по себе выглядел достаточно угрожающе, а уж со следами запекающейся крови и подавно. Более того, Ребекка была залита кровью практически с головы до пят. И в довершении картины – в левой руке держала за волосы отрубленную голову. Кажется, она решила повторить устроенное мной шоу, но не очень удачно выбрала момент и аудиторию.

– Кто это? – шепнул я.

– Леди Ори…

– Да голова!

– Лорд Трентор, – сообщила Лорелея.

Ну да, мог и сам догадаться. Кто же ещё это мог быть.

Клинок со звоном упал на мраморный пол. Эх, наверняка щербина останется. Следом покатилась голова, прямиком к ногам императора. А сама Ребекка преклонила перед правителем колено.

– Ваше Величество, дозвольте… – начала она.

– Казнить изменницу! – проревел император.

Ну вот, а я жаловался, что банкет скучный. Эх, лучше б бочку с пивом прикатили, чего сразу к зрелищам переходить. И весь мой план проникнуть в казематы через крыло принцессы, попав туда с помощью Ребекки – коту под хвост. Вот не могла она подождать до завтра с этим убийством? А хотя…

– Твой выход, палач, – пихнула меня локтем в бок Лорелея.

Ну да, точно, я же палач. Кому же ещё выходить на сцену, когда речь зашла о казни?

– Ну, поцелуй на удачу, что ли.

– Потом, – пообещала она, толкнув меня в спину.

Ладно, потом, так потом. Но уже проценты набегут. Не надо бросаться необдуманными обещаниями и предложениями, я ж стребую всё, что мне полагается, и ещё сверху возьму. Но, как говорится, первым делом император, а Отрёкшиеся девушки потом.