Текст книги "Посол мира (СИ)"
Автор книги: Владислав Савин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Ехали на шести машинах – в том числе, две грузовые и автобус (в который предполагалось паковать арестованных). Командовал лейтенант Хилл из Шестнадцатого участка – ну а общее руководство взял на себя Райс.
–Объявите людям, что там прячется ниггер, посмевший убить двух полицейских. И предупредите, что в заложниках там удерживают белую девочку – вот ее фото. Она нужна живой – а насчет остальных... Если ваши парни в желании отомстить, немного перестараются, никто возражать не станет.
Потому, полицейские выгрузились перед Джунглями в весьма бодром и боевом настроении. И обнаружили перед парадным входом собравшуюся толпу чернокожих – поскольку весть о переговорах и угрозах шерифа успела уже разлететься по окрестным кварталам. На приказ разойтись никто не отреагировал – а у кого-то даже оружие в руках было видно – револьверы, дробовики, или просто ножи и палки, насколько можно было различить в темноте.
Полицейские тоже остановились. Взяли автоматы наизготовку, но пока не стреляли. Негры тоже не проявляли агрессии – просто стояли стеной.
–Лейтенант спрашивает, какой будет приказ, сэр?
Тупица! Или чистюля – хочет свою задницу прикрыть. Что ж – я крови не боюсь, ради высокой идеи, а еще больше, блага любимой дочери.
–Разгоните это стадо! А если откажутся подчиниться, стреляйте! Один предупредительный, затем насмерть!
Райс в пафосе сделал жест рукой, и шагнул вперед – как генерал Шерман на какой-то картине, поднимающий солдат в атаку. Посыльный тоже должен был сделать шаг, туда где Райс только что был – и в следующую секунду из его груди вырвался фонтан крови. С такой дистанции, едва сто метров, пуля спрингфилда пробивает человеческое тело навылет. Райс заверещал, падая на колени. К его счастью, рядом стояла полицейская машина – за которой он успел укрыться.
–Стреляйте, черт побери! – заорал он – убить всех черных коммуняк!
Вторая пуля досталась лейтенанту. Все – и полицейские, и толпа у Джунглей – замерли в оцепенении... если бы негры решились, они бы смяли полицию, затоптали бы числом. Но копы опомнились первыми – и, вскинув томми-ганы, стали поливать очередями перед собой. Упали убитые и раненые, толпа подалась назад, это ведь очень страшно, даже для обученного солдата, идти в атаку в полный рост, на автоматический огонь.
И тут полетели бутылки – которые, разбиваясь, обдавали все жидким огнем. Одна упала очень удачно, прямо под ноги полицейскому – пламя охватило и его, и еще двоих рядом, они с дикими воплями стали кататься по земле. Еще одна бутылка подожгла полицейский грузовик. А невидимый стрелок продолжал бить откуда-то – три выстрела, и еще двое полицейских упали.
–Всем слушать меня! – крикнул Рон Уэбб – огонь по окнам и крыше, подавить снайпера и гранатометчиков!
За плечами сержанта Уэбба, до службы в полиции, была война на Пацифике – Гуадалканал и Филиппины, серебрянная звезда и пурпурное сердце. И эпизод, когда засевший в зарослях японский снайпер уложил половину взвода. Вот только сейчас под командой Уэбба был вовсе не тот взвод морпехов – первое отделение подавляет снайпера, второе держит фронт против толпы – полицейские были из разных участков, и никто не озаботился разбить их на отделения. Все стали стрелять по окнам второго этажа и крыше (где тоже кому-то показались фигуры метальщиков). Пуля ли попала в бутылку, или она разбилась при неудачной попытке бросить – этого не узнает никто. Но из окна второго этажа выметнулось большое и жаркое пламя. Там были и другие бутылки, уже залитые самодельным напалмом – и еще стояли канистры с бензином, которые Сэм и Мэтью не успели разлить.
И тут толпа, уже готовая разбежаться, перешла в наступление. Прежде чем полицейские успели переключиться на новую угрозу, их цепь была смята с фланга – каждого копа, сбитого с ног, забивали толпой, били ногами, палками и арматурой. А снайпер продолжал прицельно валить всех, кто оказался в стороне от драки и пытался прикрыть огнем тех, кому не повезло.
Не слышно больше голоса сержанта Уэбба. Прошел войну с японцами – и погиб на улице родного Де-Мойна, в пяти кварталах от дома, где его ждали жена и сын. В бою вести себя как командир, и выглядеть как командир – верный способ получить пулю, вьетнамский урок, отлично усвоенный Натаном Вудом. Который мог бы после этого дня сделать на прикладе спрингфильда тринадцать зарубок – если бы это была его винтовка. Плюс еще те двое – но ведь нельзя одного человека, и пятнадцать раз посадить на электрический стул?
–Отступаем! – заорал Райс – пока нас всех не перебили!
Отступить смогли лишь одиннадцать полицейских – кто успел добежать и вскочить в грузовик и две патрульные машины, рванувшие от Джунглей на полной скорости. А позади разгорался пожар, и слышны были сирены – пожарные, медики, или и те и другие? Хотя, по мнению Райса, оказывать помощь красным крысам, получившим по заслугам, было излишне – пусть горят в своей норе!
Однако, черт побери, что делать, если эта главная крыска, Аманда Смит, сгорела в пожаре или поймала пулю? Ее не жалко – но что теперь с ее проклятием? И как теперь Капеллану объяснить?
Том Литтл, репортер Регистра.
Ну и вечер! Весь день пробегав за этими черными пантерами (сейчас самое главное событие в Де-Мойне), я уже домой валить собрался, материал сдав. И тут, прямо из окна редакции, вижу – горит! На нашей же Локаст-стрит, только в нескольких кварталах. Стемнело уже – видно было хорошо.
У нас с полицией и пожарными связь налажена – обо всех значимых происшествиях узнаем первыми. Другие из наших, кто видел, сразу к телефонам бросились, уточнить – ну а я сразу в темпе вниз, благо мой форд у дверей припаркован. Первым информацию подать – это самые сливки. И репутация, и доход.
Когда ехал, слышал стрельбу. Успокаивал себя, что у нас все же не Вьетнам, и не Чикаго времен Аль Капоне – а свободная страна, где прессу принято считать стороной нейтральной и неприкосновенной. Однако когда подъехал – первым желанием было, скорее прочь! Я не трус, и на всякие происшествия насмотрелся, но чтоб такое – трупы десятками, среди них полицейские в форме, кровь лужами, а вокруг толпа агрессивных и вооруженных черных, одна полицейская машина сожжена, вторая опрокинута – это что, уже коммунистическая революция в нашем Де-Мойне? Успокоило лишь, что приехавшим пожарным никто не мешал – и медикам тоже, вон кого-то в скорую помощь грузят. А увидев среди толпы группу белых парней, одетых в цвета бульдогов – и тоже, никто их не трогал! – я окончательно в рабочий настрой вошел. К тем парням подрулил, а дальше как обычно – привет, я Томми Литтл из Регистра, что тут случилось, можно интервью?
Ну, они и рассказали! Господи, тут настоящее сражение было, как с вьетконговцами – только неясно, а кто хорошие, кто плохие? По крайней мере, эти ребята, оказавшиеся студентами Дрейка, называли полицейских нацистами и говорили, что они вели себя как агенты русского Эн-Ка-Вэ-Дэ:
–Приехали, и без всяких переговоров – по Джунглям из огнемета. А затем добивали тех, кто пытался спастись. Мы просто чудом живы остались!
Негры, увидев, тоже подошли. Агрессии к нам не проявляли – но говорили возбужденно, перебивая друг друга, я еле записывать успевал.
–Мы просто стояли, никого не трогали. А эти приехали, с автоматами, и сразу на нас.
–Главный у них был Райс, помощник прокурора. Тот самый, который нас на алтаре резал.
–Они с нами даже не разговаривали. Был сначала выстрел, одиночный – а затем сразу, очередями и по людям.
–Говорите, были ли огнеметы? Вроде, мой кореш Джош видел. Нет поговорить с ним нельзя – его вон, грузят, в госпиталь везти, две пули от копов.
–Мы не бандиты и не коммуняки, мы такие же граждане Соединенных Штатов! Почему нас режут, как свиней, за людей не считая?
–Эйба Брауна, хозяина Джунглей, тоже в госпиталь увезли – он обгорел сильно.
–А на втором этаже парни сгорели совсем – не успели убежать.
Я исписал весь блокнот! К сожалению, не мог осмотреть Джунгли внутри – огонь еще не был потушен, несмотря на старания пожарных. Также, свидетельствую, что лично видел не менее полусотни тел гражданских, и больше десятка, служащих полиции. И как мне сказали медики, еще несколько десятков, в том числе шестерых полицейских, увезли в госпиталь, некоторых в тяжелом состоянии.
Нет, я ни в коей мере не друг черных. Но, как любой законопослушный гражданин на моем месте, возмущен неумелыми действиями нашей полиции! Что бы вы сказали, если тот, чьей работой было истребить крыс в вашем амбаре – сжег бы из огнемета и ваш амбар, и ваш дом, и едва бы не поджарил вас самих – и уверял бы вас после, что все пустяк, работа сделана, крысы все мертвы?
Хотя, даже крыс наша полиция вывести не сумела! Поскольку неизвестно, куда делся разыскиваемый преступник и его возможные сообщники – весьма вероятно, что они остались живы, и завтра продолжат злодеяния.
Граждане Де-Мойна, хотите ли вы и дальше иметь столь беспомощную и неумелую полицию – заголовок для будущей статьи? Нет – лучше Огнеметы в джунглях Де-Мойна!
Т о же место, когда репортер уехал.
–Ну что, черные братья, вы видели, сколько стоит слово белых и их Закон? Сила боится лишь силы, за свою свободу и права надо драться. Так покажем же – что мы вовсе не скот! Они не захотели слушать наших слов – теперь они увидят нашу силу! Мы не жертвенные агнцы – мы Черные пантеры!
Де-Мойн, Капитолий,20 марта.
–Что происходит, дьявол побери? У нас тут уже коммунистическая революция?! Сегодня ночью банда ниггеров разгромила и подожгла молельный дом нашей Новой Церкви! И что особенно возмутительно, двое наших братьев, бывших в храме, успели позвонить в полицию – но ни один полицейский так и не появился! Наши братья спаслись буквально чудом, в последнюю минуту, через заднюю дверь. У нас уже в полицейском департаменте – красные крысы завелись?
–Ваше преосвященство, вы должны понять – посылать против большой и вооруженной банды, малый отряд полиции бессмысленно, а крупных полицейских сил просто нет под рукой. Вы видите, что по всему городу творится? Тотальные грабежи и погромы, у меня уже больше сотни заявлений от граждан, потерявших свою собственность или претерпевших нанесение ей ущерба – а ведь наверняка, еще далеко не все обратились с жалобой. К тому же, мы вынуждены выделить значительное число служащих на охрану государственных учреждений – вряд ли бы вам понравилось, если бы черные пантеры сейчас штурмовали Капитолий.
–Возможно, попытка арестовать этого Брауна была ошибкой. Он все же считался умеренным и договороспособной фигурой...
–У которой в друзьях оказался Вуд, убийца полицейских, а возможно, и агент коммунистов. Завербованный ими еще во Вьетнаме.
–Джентльмены, я бы воздержался от... Как мы будем выглядеть в глазах федеральной власти – прозевавшими коммунистическое восстание у себя под носом? И какие последствия будут тогда – персонально для нас? Может, не стоит приплетать сюда политику? Обычный черный бунт.
–Не только черный. Кто-нибудь объяснит мне, отчего даже Легион показал явную враждебность к нашим братьям – вместо должного союза против общего врага?
–Ваше преосвященство, вам напомнить, кто заварил эту кашу? Ваш же помощник, кстати, присутствующий тут. И возможно, с вашего ведома – или вы вовсе не контролируете своих христоносцев?
–Я бы просил, хотя бы здесь воздержаться от оскорблений и гнусной клеветы!
–Райс, а вам бы лучше заткнуться! Кстати, вы откуда взяли огнемет? Кем вы себя возомнили – средневековым инквизитором, или тем "пожарником" из романа Брэдбери?! А может, вы и есть коммунистический агент, а вся ваша деятельность, это изощренная провокация?
–Я уже сотню раз сказал, что не было никакого огнемета! А эти ниггеры подпалили себя сами.
–Ну да, сами. Типа того, как "арестованный ниггер самоубился, ударяясь головой и прочими частями тела о кулаки, дубинки и ботинки полицейских". Можете хоть сейчас не врать – тут прессы нет.
–Мне это под присягой заявить? Равно как и служащим полиции, кто были у Джунглей.
–Слушайте, Райс, я даже не буду с вами спорить, что было, а что нет. Достаточно того, что публика верит – и в огнемет у Джунглей, и что ваши "воины света", подобно русскому Эн-Ка-Вэ-Дэ, хватают без всякого суда белых детей и убивают на алтаре, именем Иисуса. И попробуйте убедить в обратном – уважаемых белых граждан, опору общества и порядка. Если вам это удастся – ну а если нет, то официально заявляю, что я не намерен прикрывать вашу задницу, ценой своей! Тем более, и говорю сейчас при всех, до недавних пор я даже не знал о ваших обрядах!
–Сами себя подпалили – точно так же как собака Смитов самоубилась? Кстати, недоумок Хью у нас под надежной охраной, и он уже подробно засвидетельствовал, как персонально вы, Райс, пытались его нанять, чтобы окунуть нас, Легион, в свое собственное дерьмо. Мой рапорт уже ушел в наш штаб в Индианополис – и там тоже весьма раздражены. А мои парни злы на вас и вашу команду еще больше – после того как оказалось, что только в их семьях за последние три года было пять пропавших детей, это в дополнение к Аманде Смит и Сандре Фостер. Официально числящимися "сбежавшими из дома" – но пока вы, ваше преосвященство, не докажете, что никого из них не зарезали на вашем алтаре, я с вами даже на одном акре срать не сяду! И мои парни – тоже. Мы взяли под охрану субурбии – да, Райс, очень не советую вам и вашим людям появляться в Гринвуде возле дома Смитов! – а в остальном, разгребайте свой навоз сами!
–Прекратите! Не хватало сейчас только свары меж собой! Или кто-то хочет, чтобы негрокоммунисты нас всех развесили на фонарях? Предлагаю отложить поиски виновных до того, как будет решена главная проблема – как нам загнать черную скотину назад в стойло. Верно ли я понял, что полиция категорически не справится? Значит, придется мобилизовать Нацгвардию и навести порядок!
–А как вы это представляете – если в одной роте окажутся христоносцы, Легион, и ниггеры? Хотите, чтобы в этом городе началась драка уже с применением армейского оружия? Ну вот теперь посмотрим, как получится у федералов!
–Вы хотите похоронить политические карьеры – и свою, и всех нас? Особенно в версии коммунистического мятежа. Обычный черный бунт – с которым власти штата вполне компетентны разобраться сами!
–Согласен. Сразу возникнет вопрос – если наша Нацгвардия не готова, то куда пошли налоги на её содержание? Нас всех потом проверками выпотрошат до донышка. Лучше оставить обычный черный бунт – с которым власти штата вполне компетентны разобраться сами, своими средствами...
–Поздно. Из Вашингтона уже не спрашивают, а уведомляют – что если мы очень убедительно не обоснуем отказ, они пришлют войска. А я не вижу, какие аргументы у нас еще остались!
–И прошу, не надо преувеличивать роль Новой Церкви в этих событиях! Не будем выметать сор наружу – а после, разберемся без лишней огласки?
Чикаго. 20 марта.
–Идиоты! Банда недоумков!
Толстый джентльмен с сигарой в раздражении отбросил газету.
Эммет Тиль, четырнадцати лет от роду, родился и вырос в Чикаго – но угораздило же его летом прошлого, 1955 года, поехать в Миссисипи к каким-то своим родственникам на каникулы. Там была какая-то темная история, что он будто бы оскорбил некую Кэролайн Брайант, белую, замужнюю, 21 год – в чем это выразилось, показания разнятся – флиртовал, оскорбил словом, даже схватил за задницу. Как бы то ни было, через пару дней Рой Брайант (муж этой Кэролайн) вместе с братом вломились в дом, где гостил этот Тиль, силой увезли с собой – и больше его никто живым не видел. А еще через несколько дней труп подростка, со следами зверских избиений и пыток, был извлечен из реки.
Конечно, суд в Миссисипи (все присяжные – белые) признал Роя с братом невиновными, не было ведь прямых улик! Но тело Тиля, отправленное в Чикаго, было выставлено в церкви в открытом гробу – что весьма впечатлило черных прихожан. Шум был знатный, и не только в газетах штата Иллинойс – о гражданских правах, и равноправии чернокожих. Едва удалось тогда пригасить пожар! (прим.авт. – дело Тиля, история реальная).
И вот, вчера, эти два кретина (Рой с братцем), пользуясь своим иммунитетом – раз суд уже признал их невиновными, то бояться им нечего! – дали интервью журналу Look, где не только признали, что это они убили Тиля, но и расписали во всех подробностях. Чтобы ниггеры знали свое место – вышло же, как пожар бензином тушить!
На заводах Стального Пояса – индустриального сердца Америки, и территории клуба этого джентльмена с сигарой – больше трети рабочих, чернокожие. Без всякого расизма, "негр это животное", а сугубо практический интерес: им плата за равную работу много ниже чем белым, и никаких профсоюзов. Если вспомнить историю, то негры на фабриках Чикаго и Детройта впервые появились в качестве штрейкбрехеров, чтоб требования белых пролетариев укоротить. Что и сегодня актуально – перед белыми оправдывать уровень их зарплат, демпингом черной рабсилы, ну а на черных, если они возмутятся, спустить тех, кто недоволен понаехали тут. Но это хорошо, когда котел кипит, но еще не взрывается – а сейчас уже ситуация на грани: в Чикаго, в Детройте, в других городах, ниггеры отказываются выходить на работу, уже убыток, а если погромы начнутся, как в Де-Мойне? И как это скажется на авторитете (и власти, и влиянии) его клуба перед прочими клубами? Это конечно, еще не катастрофа – но уже, к пропасти шажок. А места на Олимпе власти в нашей великой стране – отнюдь не забронированы за владельцами!
Значит, пожар надо немедленно гасить! И вовсе не обязательно – самому выглядеть защитником ниггеров и становиться в один ряд с преподобным Мартином Лютером Кингом, Розой Паркс и прочими активистами из NAACP. Благо, на сцене появилась еще одна влиятельная фигура. Натан Вуд, герой Де-Мойна, оказывается, во Вьетнаме служил под началом Трэгга-младшего – у которого папа, тот самый Трэгг, председатель Комиссии Сената, курирующей набор добровольцев в Армию, на замену успевших сильно оскандалиться "идиотов Уилсона" (прим.авт.: см. Красный бамбук.), и далеко не последняя персона в коридорах власти в Вашингтоне. Который, справедливо опасаясь за репутацию, и свою и сына, тут же ринулся в бой:
–У нас в Штатах живут миллионы, десятки миллионов чернокожих. Которые являются не только американскими гражданами и налогоплательщиками – но и ценным кадровым резервом в нашей священной борьбе против мирового коммунизма. И тот, кто хочет этот резерв не просто уничтожить, но даже обратить во врагов Америки – подрывает мощь нашей великой страны и ее обороноспособность! Я требую проверить – этот Райс является агентом коммунистов, желающих устроить Вьетнам у нас дома? Или он просто некомпетентный идиот, неспособный поддерживать порядок законными методами, и дискредитирующий тем самым американское правительство?
И вот, уже в Вашингтоне соизволили наконец обратить самое пристальное внимание на происходящее в Де-Мойне. Президент Эйзенхауэр еще не вышел из госпиталя – но исполняющий его обязанности вице-президент Никсон полон политических амбиций, и желает набрать очки популярности. В итоге, губернатору Айовы уже отправлено предложение от которого нельзя отказаться – и если до завтра из Де-Мойна не будет убедительного ответа с доводами против, то Никсон подпишет указ о чрезвычайном положении в данном штате – что означает, наведением порядка займется не только и не столько Нацгвардия Айовы (которая будет мобилизована и подчинена Вашингону) но и 101я десантная дивизия (которая уже получила приказ, быть в полной боевой готовности).
Что ж – придется прямо сейчас сделать несколько телефонных звонков. В Белый Дом, в Военное министерство, и в сам Де-Мойн. Ведь моей вежливой просьбой (не приказом, боже упаси) не посмеют пренебречь ни губернатор штата Айова, ни чины с большими погонами, ни даже сам вице-президент. Быстро и решительно восстановить порядок – пока пожар не перекинулся на другие штаты. А судить и казнить будем уже после!
Касается всех. Ради спокойствия, можно и ниггерам бросить какую-то кость – в виде головы придурка Райса, проявившего усердие не по разуму. И с Амандой Смит – пока, обеспечить ей безопасность, ну а после, когда прояснится масть этой карты в моей колоде, уже взвешенно решить, что с ней делать: играть ею, или сбросить в битые.
Аманда Смит. Де-Мойн, 20 марта.
Утром над городом пролетели бомбардировщики. С запада – наверное, с базы в Омахе. Летали так и раньше – учитель, мистер Колман, говорил о защитниках нашей свободы и демократии. Ну а Аманде сейчас вспомнилась та прочитанная книжка о вымышленной стране Авалон.
Гвардейский полк – рослые солдаты в алых мундирах , красочное зрелище. Но их ружья, это старые кремневые мушкеты – в то время как у варваров за морем, новейшие магазинные винтовки на бездымном порохе, пулеметы и скорострельные пушки. Море замерзнет, и варвары вторгнутся, сея смерть и огонь.
Год назад, армада бомбардировщиков над Ханоем поверглась ужасному разгрому от русских истребителей и зенитных ракет. А посланную русскими смерть из космоса – отразить невозможно. И у Сталина есть Бомбы в сто миллионов тонн – намного сильнее наших. И новая война будет, как у Жюль Верна, лишь не одна а множество пушек герра Шульце (прим.авт. – роман Пятьсот миллионов бегумы), и снаряды в этот раз исправно обрушатся с орбиты – сколько лет осталось до того, десять, двадцать? И все умрут – родители, Дэвид, школьные друзья, и она, Аманда Смит, успевшая стать взрослой. Может, она успеет, как мама, встретить кого-то похожего на папу, и обзавестись детьми... зачем?! Чтобы увидеть, как они сгорят в атомном огне?!
Аманда впервые задумалась всерьез – а отчего бы и правда не поехать в Россию? Вряд ли она сумеет убедить русского диктатора не нападать на Америку – но если посеет у него хотя бы тень сомнения, и подарит всем еще какое-то время мира?
И отбросила эту мысль – ну кто она такая, чтобы к ней прислушивался повелитель Мирового Зла? С которым уже наверняка вели разговор те, кому положено, кто обучен – политики, дипломаты – кто намного лучше нее умеют убеждать.
–Привет, Спарки! – сказала Кэт, входя – я тут ненадолго, меня на улице ждут. Я сбежала – мои родаки дома, это кошмар, но они же, постоянно читающие мне нотацию, это вообще, ужас! А мой парень из Северной оказался рыцарем – подъехал, я увидела, и вылезла в окно, прям как в книжке. Катаемся с ним и его компанией – что в городе творится, это полный отстой! Сожженные машины, разбитые витрины – ну прямо как в кино про войну, где генерал Паттон штурмовал Берлин. К Стефани заехали домой, она в печали – знаешь уже, ее папа мало того что в госпитале, так еще и ему копы шьют массовое убийство, будто бы винтовка из которой их больше десятка завалили, принадлежала ему. Хотя вроде бы, из нее твой дружок Натан стрелял – но копы сказали, что если его не поймают, то все повесят на отца Стефани. А он обгорел, пытаясь из сейфа в своем кабинете документы спасти – на страховку Джунглей. У них ведь теперь дохода никакого, и кредит не выплачен – выселить могут. Все, что копили, к чертям – вот и думай, стоит ли напрягаться, выбиваясь в средний класс? Особенно если завтра война – и уж точно, никто страховку платить не будет. Ладно, Спарки, я побежала – удачи тебе!
Может, Кэт и права? Если от нас ничего не зависит – то просто жить, стараясь получить удовольствие. Резвиться на лужайке под солнышком, как жирная утка на ферме – которую завтра, в суп! Когда завтра на Америку, на Айову, на Де-Мойн, на Гринвуд, на ферму дедушки с бабушкой, упадут русские Бомбы – а затем будет коммунистическое вторжение, Красный Шторм – и всех выживших погонят в колхозы. Наверное, такие планы сейчас составляет русский Вождь и его ближние приспешники? И что может сделать она, Аманда Смит, тринадцати лет – обычная школьница из Айовы, а не Президент, не сенатор, не министр или генерал?
СССР, Казахстан.
Эта степь весной покроется зеленью и цветами. А сейчас – снежная пустыня, по которой метет буран.
Город возник тут, не прошло и пятнадцати лет. Возле шахт встали цеха горнообогатительного комбината, вместо палаток и бараков, пятиэтажные дома. Улицы вдоль железной дороги носили имена – Ленина, Сталина, Карла Маркса, Энгельса, Кирова, Дзержинского... Поперечные же – Строителей, Заводская, Шахтерская, Железнодорожная, Авторемонтная, Инженерная, Научная – лишь самые близкие к вокзалу, Комсомольская и Героев Октября были проложены еще до этой системы. Пять лет назад появился и парк, для отдыха и прогулок, тогда он примыкал к степи, сейчас его со всех сторон обступили жилые кварталы.
В пивной на Карла Маркса за столиком культурно беседовали двое, в милицейской форме, с погонами старшин.
– Ну что, Седой, как съездил? Все мечтаешь, в Ленинград перебраться?
– Ржавый, душу не трави! Вот приехал я, хотел по родному району пройтись – и не нашел, ни дома, ни даже двора. И сам – чужак чужаком. Никого не встретил, кто бы меня помнил – сам знаешь, что там в войну творилось. Город-то хорош, даже метро построили, как в Москве, и Медный Всадник на своем месте стоит – а я вот в нем, уже как гость. Да и говорят, что берут в ленинградскую милицию не каждого – лишь с безупречной биографией, фронтовиков, орденоносцев, с гвардейской статью и ростом. Или отслуживших уже, не ниже сержанта. А на завод идти – сначала комната в общаге, или вообще койкоместо, лишь через сколько-то лет, квартира. А тут у меня уже отдельная, своя, хотя и в кубике. Репутация опять же, авторитет. Ну и жениться думаю, детей давно пора.
– Эт на ком, Седой – на Таньке с автобазы? Или на Лизке из столовой?
– Не Танька, а Татьяна Андреевна, усек? Культурная – раз бухгалтером там служит. Ну а Лизка, это так, привет-привет. Понял?
– Да ладно, Седой, свои же! Я вот тока не понял, если у тебя тут все на мази, че ж ты тогда в Ленинград-то подорвался? От добра – добра не ищут. Знаю-знаю, режимный объект, все дела – так ведь зато...
– Вот именно, что – ЗАТО! (прим.авт.: закрытое административно-территориальное образование – город или иной населенный пункт закрытого типа при стратегическом объекте, предприятии или научном центре, с особым режимом проживания и допуска посторонних. Арзамас-16, Челябинск-40, Томск-7 и др. 'закрытые' города в СССР и современной РФ – это они и есть.) Кормят сытно, жилье есть, в магазинах все, что надо, купить можно, зарплаты хватает – а все равно, Ржавый, это как клетка посреди степи, только большая и благоустроенная...
– Дык, Седой, а ты вспомни, как сам мне говорил, что в этой 'клетке' было, всего ничего лет назад? Теперь во какой комбинат отгрохали, и еще расширяют. Кино уже давно есть. Театр в следующем году собираются открыть. И население – раньше кругом один контингент и кто его сторожит был, ну а сейчас и молодые работяги и интеллигенты едут, семьи заводят. Так что, у нас еще такое будет, лет через десять, уж всяк не хуже, чем на иных великих стройках... Хотя, пока и контингента хватает – если не на Новый Город, а на Зону взглянуть.
– А куда их девать? Да ведь и сказано Самим – труд из обезьяны сделал человека, ну а из несознательного элемента, должен сделать коммунара. А кто не захочет, тот не должен и жить.
– Ну а мы, Седой, как повара у котлов, где эта шобла варится. Только вил у нас не хватает, хе-хе!
– Ржавый, ты помело-то придержи! Обратно захотел?!
– Так я ж совсем не против, а очень даже за, всяк поддерживаю! Мы вот перевоспитались, теперь следим за теми, кто еще не. А кто не старается, тех палкой, чтоб не отлынивали! Если не понимают по-иному. Ты вот в Питере был, а нам на комбинат новую партию контингента пригнали, откуда-то с северов, и там как раз один такой, с понтами. Прям как в фильме про товарища Сухова – я тебе не абы кто, а подпоручик! Полячишка с гонором – и как его только прежде не обломали?
– Наверное, потому и гонор прорезался, что на новом месте. Там небось из-под шконки не вылезал – ну а тут решил попробовать взбрыкнуть.
– Во-во! "Я офицер, и по какой-то там конвенции..." Ну ему и показали – конвенцию...
– Что, сразу в карцер?
– А работать тогда кому? Не, с ним по-умному – сунули в бригаду к бандеровцам. Которые панов очень не любят, а таких гонористых, вдвойне.
– Так он еще жив? Или ему уже акт убытия по суициду или несчастному случаю выписали?
– Не, старшого в бригаде предупредили, что норму выработки с них не снимут – если пан помрет, самоубьется или покалечится, то вкалывать им и за себя, и за того пана, хе-хе! Оттого, бандерье пана-поручика не сильно побило, но жизнь ему устроили... В парашу окунали – и в буквальном смысле тоже. Объясняя потом прокурорскому и конвою, что "были возмущены оскорбительными высказываниями этого ... про национальность и про Советскую Власть". Что есть чистая правда – поскольку этот пан-идиот такое, даже в присутствии конвоя орал. А как у нас к "на национальной почве" относятся, сам знаешь. Так что, всей Зоне вышел наглядный урок, как себя вести – раз сюда попал, то вкалывай, а не чирикай!
– Ну, Ржавый, все ж у нас все справедливо и по-честному – что тебе положено, то и получишь. Закон и порядок – превыше всего. Не как в загнивающем капитализме – ты тут без меня газеты хоть читал? Я вот, пока назад ехал – так весь вагон только про то и гудел! Как в ихней Америке, в каком-то городе, сам прокурор банду организовал из тамошних полицаев. Ты вот можешь себе представить, чтоб у нас менты, прям при исполнении и в форме, людей на улицах хватали, подальше отвозили и резали – ну и грабили конечно, иначе какой интерес? А у них, пожалуйста!
– Так у них вроде, негры за людей не считаются? Так же как для нас, здешний контингент из Зоны. Но тсс! – это между нами! Сам ведь рассказывал, как со своей Татьяной Андреевной познакомился?
– Ну, Ржавый, ты меня всерьез будешь убеждать, что приличные люди из инженерно-технических кадров и зоновский контингент имеют одни и те же права? А если случится что, тебе понравится, чтоб тащ майор нас опять тряс и орал – "У нас тут что, Чикаго?!"
– Теперь, верняк, будет орать – "У нас тут что, Димон?!" Так кажется тот город называется.
– Неважно. Наше дело, чтоб на территории тишь да покой – и никто не смел беспорядки учинять. Потому – приличным людям козырнуть, а за расконвоированными смотреть, не замыслил ли чего, и при первом намеке сразу – гражданин, документики, по какой надобности тут, отчего не на работе, пройдемте для выяснения. Ну да, как я с Татьяной познакомился – вижу, барышня из приличных, одна, и вечереет, а на нее уже какие-то уголовные морды поглядывают с нехорошим интересом, ну я и поспешил: тем – брысь, чтоб я вас тут не видел, а ей – гражданочка, могу я вам чем-то помочь? Оказалось, приехала недавно и города не знает, заблудилась – ну, проводил я ее до квартиры, она меня пригласила чаю попить... Но, Ржавый – заметь, что мы даже здесь, в режимном ЗАТО, и самой уголовной харе, если только она сопротивление не оказывает, можем лишь – в камеру, а там строго по закону! А не так, как в этом Димоне – они ж там даже детей не щадили, прикинь?! Не, я помню, старики рассказывали, у нас в Гражданскую, когда люди зверели со всех сторон, бывало всякое – но чтобы в мирное время, и не в какой-то глухомани, а в большом городе, среди дня, менты и прокурорские при полном параде малолеток прямо с улиц цапают и убивают... это как вообще?!
