Текст книги "Морской волк. 3-я Трилогия (СИ)"
Автор книги: Владислав Савин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 94 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]
Майор
Цветаев Максим Петрович
56-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк
Польша. Южнее города Ополье.
А Европа, оказывается, не так велика, если ее танковыми гусеницами измерять. Вот он, Одер, течет в низине, на север-северо-запад. Как от Вислы рванули, дошли за полторы недели – правда, здесь, в верхнем течении, он сильно в глубь Польши забирает. Но форсируем его – и по карте, за ним уже собственно Германия.
Сопротивления за Вислой мы, считай, и не встречали – с тех пор, как вырвались на оперативный простор. Тех, кто воевал давно, это настораживало – кто помнил, как наше наступление от Сталинграда кончилось битвой с «тиграми» на поле под Прохорово и из всего полка на ходу пять машин осталось. А ведь так же было, что кидали немцы нам на съедение всякую шваль, вооруженную чем попало. Так и сейчас – с «гребенками» уже несколько боев было. Что это – ну, представьте штук шесть, восемь, десять, двенадцать фаустпатронов, только больших, одному человеку не поднять, да нацепить все вместе на что угодно, лишь бы ездило – легкий танк со снятой башней, бронетранспортер, броневик или даже обычную полуторку, вездеход-«кюбель». Говорят, что даже на мотоциклах бывают, два ствола в коляске, но я такого еще не видел. Бьют залпами, так что могут быть опасны, кума такого калибра и нашу броню пробьет, в отличие от «восемь-восемь». Но вот с меткостью у них не то что плохо, а очень плохо, рассеяние большое, так что даже если им удается дать залп первыми… очень редко бывает, что влепят одному-двум нашим, зато после мы устраиваем им даже не бой, а бойню: броня у «гребенок» совсем никакая, и стволы пустые, а перезарядиться кто же им даст!
Нет, по уму немцы могли и на жестянках устроить нам кучу проблем. Тщательнее готовить позиции, заранее рассчитав пути отхода, лучше маскироваться и стрелять внезапно, совсем уж вблизи. Причем стрелять не всем сразу, а часть машин придерживать для прикрытия, а лучше – придавать для этого хотя бы взвод «пантер». Мы бы всё равно прошли – но потери у нас тогда были бы ощутимые. Так, чтобы такое устроить, опыт нужен и подготовка, а у немчуры – в последний раз поймали наши нескольких из их экипажей – так щеглы совсем, у меня на гражданке такие еще за партами сидели. И за рычагами всего ничего – сказали им: «Пока до фронта доедете – научитесь». Против наших гвардейцев-танкистов это даже не мясо, а просто слов нет!
У нас уже кое-кто, особенно из пополнения, язык распустил, что у Гитлера вовсе солдат не осталось. Но слишком бы это было хорошо, так что предположим, что опытные и умелые у фрицев еще есть и где-то прячутся, чтобы ударить, выбрав момент. Так что не расслабляемся. До Победы уже недалеко, и хочется домой живым вернуться. Когда нашему полку гвардейское знамя вручали, спросил у меня генерал, куда я после войны, и предлагал в кадрах остаться. А мне охота снова учителем в свой Кирсанов, лермонтовские места.
Самоходы в атаке второй линией идут – с нашим калибром хорошо самых опасных зверей издали выбивать, а при неудаче – наших прикрыть. Один раз и такое было, когда мы во фрицевской обороне увязли, и тут они в контратаку перешли, «тигров» выползло с десяток и прочей швали больше раза в три. Но снаряд в сто двадцать два миллиметра – это убойная вещь, а два десятка таких стволов – это страшно. Только три «тигра» назад убраться успели, а легкие «тройки» и бронетранспортеры остались горелым железом все. Но всё равно, тот бой вышел вроде как ничья, поскольку немецкую оборону мы всё же не прорвали.
Привязалось же к нам еще с того дня, как мы машины от Церкви в подарок получали, прозвище «Святое воинство»! Помню, как попы молитвы читали и святой водой кропили – и хоть атеист я, как положено советскому учителю и офицеру, но удивительно, что ни одна самоходка с экипажем не сгорела – были, конечно, потери и в людях, и в технике, но чтобы в бою разом и машину, и весь экипаж – такого не было, в самом крайнем случае выскочить успевали, почти все. Хотя тут и от машины зависит – что Т-54, что СУ-122–54, снаряд «тигра» в лоб держит. У меня в первой батарее водилой Федорыч, уникум, кто еще на Халхин-Голе успел повоевать в мотоброневой бригаде, так у него про ту технику, пушечные броневики БА-10, никаких слов, кроме матерных – за то, что у них бензобак был над кабиной, на корпусе горб перед башней приметный. А броня противопульная, но ПТР свободно пробивает, да пушечки типа наших сорокапяток у японцев уже были – при попадании сто двадцать литров горящего бензина выливается на головы водителю со стрелком и под ноги командиру с заряжающим. Потому даже в тех боях, хотя танки БТ и Т-26 – те еще зажигалки, но у броневиков намного чаще было: «Сгорел вместе со всем экипажем». А теперь, на Т-54 против «пантер», обычно не мы, а немцы в таком положении!
Вторая линия, при прорыве подготовленной обороны. А в широком наступлении мы – противотанковый резерв корпуса. Шли себе по заданному маршруту, полк полным составом, восемнадцать самоходов в строю плюс мой командирский танк, рота автоматчиков, батарея 57-миллиметровых противотанковых и приданный нам в подчинение дивизион легких «барбосов», взвод «тюльпанов» и зенитный взвод. Вот что за хрень – боевых гусеничных машин в полном достатке, старые Т-34 всё чаще переделывают в инженерные, ремонтно-эвакуационные, или зенитные, как у нас в хвосте колонны едут, 37-миллиметровый автомат в открытой сверху башне – и то, зампотех мой, Иван Тимофеич, говорил, что видел уже ЗСУ на базе Т-54. А нормальной брони для пехоты нет – хорошо, если «американцы» под рукой, полугусеничники, или «скауты», трофейные «ганомаги» также обычно в строй ставят, если повезет захватить целым. Так что на марше приходится солдат распихивать или по броне, или в машины к артиллеристам и тыловым.
Еще радиомашина – здоровенный железный фургон на «студебеккере», вместе с таким же «студерами» взвода боепитания. Еще грузовик хозвзвода с кухней на прицепе, в кабине рядом с водилой – повар Митрофаныч. И еще где-то там, с тылами, едет американский корреспондент – вот не было печали, только союзника мне для большего спокойствия не хватало! Убьют еще – и кто будет отвечать, что не обеспечил? А пуля, она известно, что дура, как и осколок.
Хотя американец вроде мужик нормальный. Фамилия – Хемингуэй. И говорит, что на фронт попросился сам, чтобы взглянуть – а до того еще в Испании успел побывать, на нашей стороне. На капиталиста с плаката совсем не похож и держался хорошо: когда однажды под обстрел попали, пригибался в самую меру, по дури никуда не лез, но и не трусил. Мы его, конечно, первым делом спрашивали: союзники второй фронт откроют когда-нибудь, или нам так всю Европу придется освобождать? А он газеты показывал, как американская армия храбро воюет в Португалии, не позволяя лучшим африканским дивизиям Роммеля попасть на Восточный фронт. Это который англичанам в Африке дважды жару давал – настолько, что они особым приказом запрещали своим бояться этого имени. Ну, если появится – Манштейна мы били, Гудериана били, и вообще, как замполит говорил, предки наши Берлин брали в суворовские времена – значит, и мы возьмем.
Нет, шапкозакидательства не было. Газету ту мы прочли очень внимательно, благо Хемингуэй этот и по-русски хорошо говорил, лучшего переводчика и не найти. А интересного там было, как какой-то их капитан Ренкин лично подбил шесть «королевских тигров» – а мы этого зверя пока только на бумаге видели месяц назад, всё как положено: тактико-технические данные этого нового фашистского зверя, уязвимые места и, конечно, вид во всех ракурсах. Сочли, что зверюга опасная, поскольку эту пушку в варианте противотанковой мы уже встречали, мощнее той, что на обычном «тигре», хотя тот же калибр, но даже Т-54 пробивает. И броня еще толще, чем у «тигра» обычного, так что наш калибр 85 миллиметров может в лоб и не взять – зато борт остался таким же, лишь под наклоном. Но вес шестьдесят восемь тонн – это что-то запредельное, ну не поверю, что этот «королевский» будет резво бегать и быстро разворачиваться, да и с проходимостью наверняка проблемы. И чем же американцы этих зверей подбивали – вот, на фотографии целая долина забита горелым железом, а на переднем плане точно он, «король» – силуэт характерный, похож на сильно выросшую «пантеру». Опыт перенять всегда полезно – чтобы на чужих ошибках учиться, а не на своих!
Хемингуэй лишь руками разводил – сам он в Португалии не был. Ладно, попробуем по методу Шерлока Холмса. Вот тут, ниже, фото американских пушек «Лонг-Том», 155 миллиметров, класса примерно как наши корпусные МЛ-20. Если из такого по танку прямой наводкой – да, тут и «королевского» зверя расшибет, вот только скажу как артиллерист, что использовать такое взамен противотанковой сорокапятки ну очень погано! Тут не один калибр и вес снаряда важны, но и скорострельность, и быстрота наводки, уж мы-то знаем, сколько с «носорогами» приходилось бодаться, а те всё ж легче американских, 128 миллиметров всего. Да и в описании подвига Ренкина прямо сказано: рота, двенадцать машин. Значит, есть и у американцев что-то класса наших самоходок, шестидюймовый калибр на танковой базе, в тяжелой броне – в принципе, можно сделать защиту, чтобы в лобовой проекции и пушку «королевского тигра» в упор держала, если броню под наклоном поставить, а с боков облегчить. Узкоспециализированная машина получится, «тигробой» как раз на таких зверей, так больше ничего и не требуется. Тогда и тактика понятна – если на фотографии видно: немцы шли по долине, с одной стороны склон, с другой река, и не повернуться – так закрыть выход! Сколько в американской противотанковой роте машин – двенадцать, как в нашем дивизионе? Развернуть их поперек, а если время есть, то и окопаться, чтобы ходовую спрятать. И всё – немцам мясорубка гарантирована, а этому Ренкину целей бы хватило. Наверное, никто из фрицев из той долины и не ушел!
Вот так шли, никому не мешали. И вдруг от радиомашины сигнал: командиру срочно приказ из штаба (на самоходках рации короткобойные, на двадцать километров по максимуму достают, управлять подразделением в бою можно, а на связь со штабом уже проблема!). Расшифровали, читаю. Приплыли!
Но приказ на то и приказ, чтобы исполнять. А уж живым остаться после – это по мере везения.
Штаб
Первого Украинского фронта
Скворцов Алексей Иванович
В 2012 году – главстаршина БЧ-2 (ракетной) АПЛ «Воронеж». На 15 января 1944 года – младший лейтенант ГБ.
Вот уж повезло! Прямо как в анекдоте: подводная лодка в степях Украины. И ведь говорила же мама, игромания до хорошего тебя не доведет! Права оказалась или нет? Учил бы науку, сидел бы сейчас в КБ Микулина, где большинство наших, у кого образование. Поскольку ракеты с «Воронежа» выгрузили давно, то и БЧ-2 практически не востребована, ну только матчасть пусковых и прилагаемых к ним систем в порядке содержать – а вот сделать, чтобы в сорок пятом реактивные «миги» полетели? Кто не понял, так объясню: движок на наших «гранитах» – это версия того, что на Миг-21 стоял. Ну, «двадцать первые» – это вряд ли, а вот «пятнадцатый» в нашей истории, кажется, впервые в сорок седьмом взлетел, так может, выгадаем год-два?
Ну, а мне – дергай мышь, набивай клавиатуру. И общайся с самим Рокоссовским, который здесь командующий Первым Украинским. Главное мое оружие – ноут из двадцать первого века, хотя ТТ на ремне висит, а еще целый взвод энкавэдэшных волкодавов с единственной заботой, чтобы немецкие диверсанты не выкрали комп или меня. И наверняка у них есть приказ в самом крайнем случае объекты уничтожить, «чтобы врагу не достались» – утешает лишь, что год не сорок первый, а «сорок четвертый плюс», то есть вся картина больше на знакомый нам сорок пятый похожа – и вроде не было в нашей истории нападения «Бранденбурга» в конце войны на штабы фронтов.
Сначала это было в ПВО – использовать компы двадцать первого века, в связке с радарами, для наведения истребителей на обнаруженные цели. Затем кто-то сообразил: а отчего и фронтовой авиации нельзя – вот электронная карта, на ней отметки, аэродромы, с указанием, какая часть, сколько машин, сколько боеготовных, наличие боезапаса и горючего, готовность к вылету. В воздухе – тут указывается лишь квадрат, куда надо вывести нужные силы в нужное время. Информация по противнику тоже: какой квадрат и сколько там их. И – бой считается условно выигран, если наши оказываются в том же квадрате превосходящими силами – по крайней мере, это уже в руках самих пилотов.
Затем сюда включили штурмовиков и ближних бомберов. Тоже – аэродромы, количество самолетов, экипажи, боезапас и топливо, готовность к вылету. Заявка сухопутных войск, нанести удар в этом квадрате, обеспечить выполнение. Связать с аналогичной задачей для истребителей, прикрыть штурмовиков.
Реализация на Делфи, без всякой компграфики, лишь карта (в виде «опорных точек», расположенных в нужном масштабе) и условные значки красного и синего цветов – мы и противник. По клику мышью на значке выскакивает окно информации; доступна еще задача проложить маршрут и рассчитать подлетное время и расход топлива. Инфа обновляется регулярно, наши скидывают с точек по графику и по запросам, в воздухе картина снимается с радара – нет, автоматически в комп пока никак, оператор голосом сообщает цель, координаты.
И немцам в воздухе заметно поплохело! Тем более что и самолеты у нас получше, чем в той истории, и тактику тоже усовершенствовали – но тут подробнее рассказать не могу, не летчик я. Слышал, что Ла-7 уже вовсю воюют. Насколько они отличаются от тех с этой маркой, что у нас появились осенью сорок четвертого, не знаю. Я – геймер, тактик, а не технарь. Конечно, образование у меня по здешним меркам очень серьезное, но всё же на профессора или доцента не тянет – а вот увлечение играми вдруг оказалось востребованным, ну кого еще за ноут посадить? К идее обучить местных товарищей сам Лаврентий Палыч отнесся очень нервно – вдруг информация к немцам или союзникам утечет?
А теперь додумались использовать наработки и на земле. Чтоб вы поняли – вы в игру «Обитаемый остров» играли, по тому самому роману Стругацких? Не ту, что квест, а стратегия – выбираешь сторону, Страну Отцов, Хонти, варваров, Островную империю – у каждой свои юниты с уникальными умениями и возможностями апгрейда, опыт накапливается, к местности применяться можно (например, окапываться) – кому интересно, посмотрите! Принцип, как у летунов – карта, юнит, его численность, состояние. Задача – вывести в заданный квадрат необходимые для решения задачи силы. Данные по противнику – от разведки. Учитывается количество запасов для поддержания боеспособности – есть транспортный юнит «обоз» и пункт пополнения запасов «склад», где обозы могут разгружаться и загружаться.
Презентацию всей этой системы устроил сам Лаврентий Палыч (уважаю мужика – когда он всё успевает?) перед командующими фронтами, еще в Москве. Откуда мы, маршалы и генералы не знали. Зато в процессе отладки обнаружилось, что «имитация» очень хорошо позволяет проводить командно-штабную игру (естественно, кто-то должен был играть и за немцев), так что на фронте секретность полетела к чертям – у прибора собиралась толпа в десять – двадцать офицеров, в чинах от капитана до генерал-майора. Прилетевший порученец Берии (насколько я понял, посвященный в нашу тайну) схватился за голову, а затем взял со всех подписку. При этом дал любопытный ответ о происхождении прибора (так как кто-то из местных заставку Майкрософт, и английские надписи при загрузке видел), что сделано нашими заграничными товарищами, но их правительства о том не знают, и в самой американской армии такого нет. Короче – дело особо секретное, и кто проболтается, тому секир-башка!
Зато вошел в положение. Тут ведь задача на порядок более трудоемкая, чем в ВВС! Бывало, я за ноутом сидел по восемнадцать часов, даже еду на рабочее место приносили! А человек не робот, ошибиться может – и что со мной тогда сделает ГБ? И спать мне когда-то надо! Сам порученец решил или с Москвой связывался, не знаю – но мне было дозволено еще нескольких офицеров оперотдела обучить, отобранных по утвержденному списку, сначала, чтобы только информацию вводили, затем они и наверх стали докладывать обстановку, наравне со мной.
Знаю, что на соседних фронтах тоже кто-то из наших. Мне вот повезло, Рокоссовский вроде мужик нормальный, а кто на Первом Белорусском с Жуковым – ой не завидую! Поскольку Георгий Константинович действительно крут и свиреп: «Полковник, приказываю за сутки выйти на этот рубеж. Сделаешь – дам Героя и дивизию. Не сумеешь – расстреляю!» И неужели расстрелял – да нет, честно наградил, поскольку было сделано. А чтобы кто-то его приказ и не выполнил, такого никто не помнит!
Заработала наша «система цифрового управления наземными войсками», когда мы с Вислы вперед пошли. И вроде стало получаться – судя по тому, что фронт, который немцы с осени строили, наши за три дня порвали как тузик грелку сразу в нескольких местах; кто убежать не успел, в котлах сидели, и очень недолгое время – на экране компа красная лавина вперед и синие куски тают, как сахар в кипятке. Ну, не одному же Гудериану в блицкриг играть!
А вот с юга нездоровое шевеление замечено. Словакия уже наша, а Чехия еще нет. И на левом фланге накапливается синее и выдвигается на север. Товарищ Рокоссовский, увидев, озаботился. Надо перекрыть – кто тут есть из наших, кто успевает? Ага, вот эти, эти и эти!
Одним из значков был самоходно-артиллерийский полк Цветаева, получивший приказ, вместе с другими частями, отразить фланговый контрудар танкового корпуса СС. Конкретно же – танковой дивизии СС «Викинг», усиленной 501-м отдельным тяжелым батальоном «королевских тигров».
И снова майор Цветаев
56-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк
С приказом не спорят – его выполняют. Один полк против усиленной танковой дивизии – в составе которой кроме танкового полка два мотопехотных, один полк штурмовых орудий и один артиллерийский. Только танков больше двухсот штук, как в нашем корпусе! И бодаться с этой силой, встав стеною, как в сорок первом – «враг не пройдет, пока мы живы» – бесполезно: навалятся, охватят с флангов и раздавят.
Но год, положим, не сорок первый. Точно, не мы одни эту задачу получили – да и сказано в приказе продержаться сутки – значит, еще кто-то подойдет. И авиация нас поддержит, как до того всегда по вызову очень быстро появлялась, а вот фрицев в воздухе почти не видать – да и сейчас наши истребители пролетели только что – значит, нас прикрывают. И рассказывал замполит, что Суворов почти все свои сражения в меньшинстве выигрывал. Попробуем и мы, если голову применить.
– Азаров! Быстро, к командиру!
Ставлю задачу разведвзводу.
– Вот тут, на карте, место очень подходящее: узкое дефиле между рекой и холмами, немчуре тут не развернуться никак. И по времени мы успеваем выйти туда раньше, на несколько часов. Первую атаку отобьем – а там и ночь настанет, а в темноте немцы воюют плохо. И останется на серьезный бой у них времени лишь завтра, с рассвета до полудня. Меня интересует, насколько эти холмы проходимы для техники – так что живо дуй вперед, всё осмотри и доложи!
И «скаут» с парой студеров уходят по дороге на юго-запад. Крупных сил немцев им попасться не должно, а от мелочи отобьются. У нас же короткое совещание, с постановкой задачи командирам подразделений, и идем новым маршрутом. До чего поганый сезон европейская зима: мозгло и сыро, с утра низкие тучи, из которых какая-то слякоть падает, сейчас чуть прояснилось – для нас же имеет значение, во-первых, земля всё же промерзла, ночью явно ниже нуля, так что даже колесная техника идет нормально, во-вторых, снега мало, что также для проходимости хорошо, и следов почти не остается, в-третьих, для авиации утром погода точно нелетная была. Как долго прояснение продержится, неясно, и что будет завтра? Никто нам по пути не мешал, если и видел кто из леса, то ума хватало не связываться – и вряд ли у окруженцев рация найдется, и информация быстро попадет к кому надо, так что все шансы успеть у нас есть.
Успели. Диспозиция: холмы, целая гряда их, поросших лесом, тянется вдоль реки, где-то в километре от берега. Длина долины – километра три, по ней проходит довольно хорошая дорога. Но по полю вполне можно проехать. И самое лучшее, что на холмы можно взобраться, Азаров путь нашел, по которому по крайней мере самоходы пройдут, ну а грузовики придется внизу оставить, в лощине, чтобы с поля не видно. Немцы появиться могут часа через три-четыре, нам еще позиции оборудовать – эх, плохо, что мин нет!
Полезная, однако, вещь у Т-54 – откидной бульдозерный нож, приспособление для самоокапывания. Успеваем по гребню разровнять пути отхода, и окопчики на каждую машину, ходовую прикрыть, чтобы только верх рубки и ствол торчал – не у всех так получилось, мерзлая земля, но всё лучше, чем ничего. Мы не американцы, у нас непробиваемых «тигробоев» нет, чтобы встать по-наглому и отстреливать, на каждого по шесть мишеней. Противотанковая оборона РККА, по новому Уставу, это не сплошная стена, а «опорные пункты», вот мы такой и оборудуем: с виду путь открыт, но я бы точно не рискнул прорываться по дороге, подставляя борта под огонь! И сбить нас с высоты им будет трудно, если наши будут в «кошки-мышки» играть: выскочил на гребень, на позицию, выстрелил, и назад, в укрытие! Артиллерия нас проредить может, это да – а вот где бы я, по карте, поставил свои батареи на месте герр генерала? Пожалуй, вот здесь и здесь – а ведь «тюльпаны» достанут!
– Азаров! Выдвинись вот сюда, в этот лесок, и сиди, себя не обнаруживая. Предупредишь нас, когда немцы пойдут, но главное, если они поставят вот тут артиллерию, радируешь нам и будешь корректировать огонь. У «тюльпанов» боеприпасов мало, так что постарайся точно, лады?
Не удержался, сам проехался на «Додже» по дороге, провожая Азарова. Чтобы лично взглянуть, насколько заметны наши позиции на холме. Нашел, что если в очень хорошую оптику тщательно не рассматривать, то и не разглядишь – южный склон, снега нет совсем, черная земля, на фоне которой следы нашей деятельности не разобрать – а вот сами машины видны, особенно те, кто не сумел как следует закопаться. Правда, тут от освещенности сильно зависит – если снова солнце за тучами скроется, видно куда хуже. А вот по полю след отчетливо протянулся – но заметен, если довольно сильно проехать по дороге на север. Ну, значит, сюда их допускать и нельзя!
Азаров радировал, он на месте. Два часа прошли в ожидании. И вот донесение от разведки – идут! И как положено, от нас доклад в штаб – противник обнаружен, веду бой.
Сначала появилась их разведка – легкий танк и два броневика. Пешие разведдозоры, идущие по флангам, нас бы однозначно срисовали – но тогда немецкой колонне пришлось бы ползти со скоростью черепахи. Отставая на километр, из леса выдвинулась колонна, идут плотно, впереди танки. Те самые, «королевские» – скоро увидим, хорошо ли они горят!
Ррах! Танк-разведчик вспыхнул, прямое попадание! Один броневик пытался развернуться, получил снаряд в борт и застыл, второй резво сдал задом, уходя из-под огня, удирал недолго. А два «барбоса», занявшие позицию впереди по дороге, резво убегали прочь. Головные «тигры» начали стрелять, но попасть почти с двух километров по очень маленькой и подвижной цели не получалось. Один «барбос» всё же вильнул и встал, поврежденный близким разрывом, через минуту его накрыло, и он рассыпался обломками: снаряд «восемь-восемь» для легкой самоходки – это смерть; надеюсь, экипаж выскочить успел! А мы молчали и ждали, когда немецкая колонна подойдет поближе, до места гибели их разведки – откуда можно видеть наши следы, ведущие к холму.
Напряжение страшное. И песня в голове крутится, которую Скляр из первой батареи где-то услышал и нам, под гитару, спел позавчера. Вот талант у человека: как что-то музыкальное услышит, с одного раза запоминать! «Так я еще на Висле слышал, там флотские рядом стояли, случай к ним занес по делу, ну и как водится, по сто граммов, и гитара нашлась, я еще удивился – моряки, а про танкистов песня; так их старшой ответил: «А это тебе в подарок»».
Мы держим ущелье,
Нас мало – их много,
Подмоги не будет, зови не зови.
Надеяться стоит, пожалуй, на Бога
Да правильный угол наклона брони.
Ничего, светлого времени осталось, часа полтора. Если хорошо по мордам им дадим, сегодня больше не полезут. А там и наши подойдут. Вот головные фрицы почти поравнялись с горелым броневиком – ну, с богом!
На карте штабной нацарапаны стрелки,
Кому где стоять и за что умереть,
Но в этой безумной шальной перестрелке,
Мы верим, не сможет нас враг одолеть.
Из штаба радируют:
Всем по медали,
Но только держитесь, ни шагу назад,
Не надо учить, не такое видали,
Работа такая, не надо наград!
Что такое восемнадцать стволов калибра сто двадцать два, да по бортам, внезапно, с дистанции меньше километра? Цели были распределены заранее – и сразу дюжина или даже полтора десятка «королей» вспыхнули, какая бы броня там у них ни была, но бронебойный в двадцать пять кило – это очень серьезно! И ударили «барбосы», ведь сказал же – бить прежде всего по бронетранспортерам, пока они пехоту не скинули – но кто-то не удержался, всадил и по танкам, ну вбито это уже в инстинкт, что пока враг к тебе бортом, надо не упускать момент. По «королям» разницы нет, попали или промахнулись, с такой дистанции не пробьет, но вот две «пантеры» из числа идущих сзади тоже встали подбитые. И подключились «пятьдесят семь», противотанковые, с максимальной скорострельностью посылая снаряд за снарядом немцам в борта – тут «пантерам» мало не показалось, и кажется, даже кого-то из «королей» в борт достали! Сектора обстрела и цели были обговорены заранее, и потому я мог различить, кто по кому стрелял.
В прицел не влезает вся серая масса,
О боже! Да сколько вас, сволочи, тут!
Но сто двадцать два миллиметра фугаса
Возводят железный, чадящий редут.
На дороге возник хаос, однако немцы были опытными, на «тиграх» тяжелых батальонов других быть и не могло. Замешательство длилось недолго, и фрицев всё еще оставалось слишком много. Голова колонны, еще больше двадцати «королевских», развернулись в боевой порядок, «елочкой», уходя с дороги из-под расстрела, за ними поворачивали «пантеры» и полугусеничники с пехотой. А хвост колонны стал сворачиваться к лесу, назад – что за черт?
В открытом эфире орут: «Вот психи,
Не медля отдайте нам эту гряду!»
Но здесь мы застынем железной стеною,
Стеною на самом последнем краю!
В эфире у немцев была каша – вот не верьте байкам, что наши и немецкие танкисты могли переругиваться по радио, длина волны у танковых раций была в разных диапазонах. Зато на той волне могла работать наша командная станция в «студере» – и она должна была сейчас, как только началось, забивать шумом немецкий эфир, лишая немцев управления. Похоже, это и произошло – и если на уровне взвода и роты для бывалых фронтовиков возможна была координация без команды, действуй по обстановке – то в масштабах всего поля боя, каждому подразделению эта обстановка представлялась по-разному. На выезде из леса немцы скучились в пробке, с поля стремились удрать, а сзади напирали – цель лучше и не придумать!
– «Клумба», по ориентиру два, по два снаряда, огонь!
«Тюльпаны» положили мины удачно, прямо в столпотворение немецких машин (не танков, там были полугусеничники, тягачи и грузовики под брезентом) встали огромные разрывы, и что-то сильно загорелось. Теперь тех, кто не успел вылезти из леса, ближайшие несколько минут можно было в расчет не брать.
Лишь дерзким сопутствует тетка Удача!
Я знаю, капризная баба она,
Но тем, на заклание кто предназначен,
Сейчас во весь рот улыбнулась Судьба!
Немцы довольно быстро развернулись, и теперь с поля на нас наползали «королевские тигры», с «пантерами» позади. К нашей удаче, они не сразу сообразили, что мы на вершине холма – если кто и заметил вспышки, то не смог передать соседям. Зато частые выстрелы батареи «барбосов» и противотанковых пушек от подножия высоты привлекли их внимание – и первые ответные снаряды большинство немецких танков выпустили туда. И мы могли помочь лишь тем, что старались выбить больше немецких танков – по два, даже по три выстрела наши самоходы сделали беспрепятственно, пока немцы наконец не разобрались в обстановке. А «королевских тигров» остался еще десяток, не меньше!
Я знаю, что это всего лишь отсрочка,
Я помню, что вечно никто не живет!
Мы здесь в обороне. Опорная точка,
И значит, что враг через нас не пройдет!
Кого-то из наших достали – в эфире крики, мат, и справа виден столб жирного черного дыма, соляра горит, ни с чем не спутать. Но и немцам влепили отлично, там из-за дыма горящих танков уже дорогу не различить, лишь «короли» вперед лезут, и на броне у них мелькают вспышки от попаданий 76-миллиметровых с «барбосов», ну какого хрена, разве что от нас внимание отвлекают!
Пусть воет моторами адский зверинец,
Но нет, господа, не закончился бой,
Покуда в живых остается последний,
Хотя бы один, но живой «Тигробой».
Когда у меня после этот Хемингуэй допытывался, было ли мне страшно, я честно ответил – нет. Страх бывает в первом бою – до одури, когда хочется или бежать, бросив всё, или впасть в паралич. А когда ты прошел несколько боев, страх никуда не девается, но загоняется куда-то вглубь, ты просто не думаешь о нем – вообще не думаешь ни о чем, кроме того, чтобы сдох вон тот, кто в твоем прицеле; когда стреляешь, попадаешь, и видишь, как враг горит, – это очень повышает твой боевой дух.
– Рябко, заряжай «катушкой»!
Встал, суко, даже после попадания в лобовую броню – значит, берет их подкалиберный восемьдесят пять? Черт, всего пять катушек в боекомплекте, остальные бронебои и осколочно-фугасные! Плевать – до того как сам сгорю, пять их экипажей сдохнут! Видели мы уже, что делает подкалиберный с немецкой броней – от удара осколки внутрь летят, как картечь, кромсая и людей, и приборы. Чем мы хуже американцев? Штат немецкого танкового батальона – сорок четыре машины, значит, больше трех десятков «королей» мы уже выбили!
Мы психи, безумцы, да кто б сомневался,
Мы все помешались на этой войне,
Осталось всего пять минут продержаться,
И слезы бегут по небритой щеке.
Голос Азарова в наушниках:
– Дайте по ориентиру два, смещение два по дороге на юг, жирная цель. Пару залпов! «Клумба», слышишь? Давай!
«Тюльпанам» легче, они скрыты за обратным скатом высоты. Четыре мины по полтора центнера ушли куда-то за лес. После я узнал, что «жирной целью» было несколько машин и автобусов, по виду штабных – и какие-то фрицы важного вида, которые пытались навести порядок. И мины рванули ромбом, внутрь которого попал весь этот балаган. Командир дивизии «Викинг» генерал-лейтенант СС Гилле был тяжело ранен, также были убиты и ранены еще несколько важных чинов из штаба. Мы не знали этого, но видели, что немецкий авангард, далеко оторвавшаяся голова колонны, ведет бой с нами сам по себе, а поле за ним до самого леса почти очистилось. Но и тех, что нас атаковали, нам бы хватило – полный батальон «королей», головной батальон «пантер» и не меньше двух батальонов мотопехоты на бронетранспортерах. Если бы не наш внезапный огневой удар, прямой наводкой выбивший почти половину тяжелых танков! И потеря немцами управления – позже выяснилось, что немецкая артиллерия бездействовала в самые опасные для нас минуты боя, потому что не могла получить целеуказание из-за радиопомех.