Текст книги "Странники Поневоле (СИ)"

Автор книги: Владислав Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Annotation

В следующий раз, когда будете прокладывать путь домой через голографический навигатор, убедитесь, что он не поведет вас через планету, застрявшую во времени. Степан и Цветана, брат и сестра, волею случая оказываются на планете Эвридики, которая находится в самом начале пути к техническому прогрессу. Но если, как говорят на Земле и Клио, планету умышленно не колонизируют, позволяя собственной истории течь своим ходом, откуда в стенах местного замка взялся громыхающий робот, умудряющийся держать в страхе жителей всех окрестных земель?

Федоренко Владислав Игоревич

Глава 2.

Глава 3

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 10. О тщательном выборе союзников

Глава 11

Федоренко Владислав Игоревич

Странники Поневоле

Г лава 1. О пользе и вреде голографических энциклопедий.

Запрашиваемая информация найдена, но вам её знать вовсе не обязательно.

Генезис.

Цветана увернулась ещё от двух велосипедистов и чуть не наступила на кошку, стараясь одним глазом следить за спиной летящего впереди брата, попутно просматривая уличные указатели. От огромного их количества уже рябило в глазах, а непрекращающийся в четырёх плоскостях поток транспорта вызывал такое головокружение, что казалось, под ногами стелятся не твёрдые плиты городского тротуара, а вполне себе реальная палуба авианосца, попавшего в шторм.

– Пётр, а ну помедленнее! – прокричала Цветана как можно громче. Бестактность в данном случае была разумной платой за исключение риска потеряться. Различить в толпе синий комбинезон парня становилось всё труднее, а назойливые прохожие будто сами лезли под ноги и ещё возмущались, почему такая приличная с виду девчушка безжалостно наступает им на ноги, цепляется за их одежду и в некоторых местах позволяет себе отпускать не вполне вежливые комментарии.

Запутанная сеть улочек города Пиер уже давно вгоняла в нервную дрожь туристов и приводила многочисленных таксистов в истерическое состояние, и вот теперь Цветана проклинала всё на свете – и человека, спроектировавшего эту часть города, и зоологический сад, в котором они с братом проторчали добрых три часа (два из которых искали выход), и порталы, которые в этот прекрасный день отказались работать на территории парка и любезно предлагали посетителям пешую прогулку.

Стараясь не поддаваться стрессу, Цветана прибавила ходу и уже не отвлекалась на указатели. В конце концов, Петру уже шестнадцать, и он умеет читать, ведь так? Тем более что синее пятнышко приближалась с каждой секундой, и через некоторое время Цветана уже стояла перед высоким черноволосым парнем, насмешливо смотревшим на подоспевшую сестрёнку.

– По какому поводу стоянка? – прямо спросила она, оглядываясь по сторонам. Стеклянные, уходящие далеко в небо здания были насажены вокруг в хаотическом порядке, и большой электронный циферблат на одном из них совершенно определенно намекал, что до открытия портала в Гиакинф осталась пара минут, которые вот-вот утекут. Особенно, успела подумать Цветана, если тратить время на бесцельное стояние на месте.

В ответ Пётр тяжело вздохнул, опустил рюкзак на землю и многозначительно кивнул в сторону. Проследив за его взглядом, Цветана повернула голову и вмиг поникла. Да, сразу за широким зданием с торговыми точками располагался вокзал, но вот огромное голографическое табло, возвышавшееся почти на уровне полукилометра от города, красными буквами оповещало, что междугородние перемещения временно приостановлены в связи с перебоями в подаче энергоснабжения.

– Энергоснабжения, – передразнила Цветана и выжидающе посмотрела на брата. В конце концов, он здесь старший. Пусть всего лишь на два с половиной года, но это почти тысяча дней – огромный срок для того, чтобы набраться жизненного опыта и научиться решать подобные проблемы.

– Нам нужно подождать, – уклончиво ответил Пётр и отошёл на несколько шагов в сторону, ближе к наземной транспортной плоскости. Теперь поток людей не вызывал недоумения – он лился с городского порта, откуда выползали пассажиры с кислыми лицами, сетуя на то, что опять придётся ждать полдня или лететь на шаттле, что более совершенно не вписывалось в их бюджет.

– Но я не могу ждать, – закапризничала Цветана и сделала несколько шагов в сторону проезжей части, выходя из движущейся толпы. Ребята пристроились у автомата с напитками, где людей почти не было. Пётр подошел к аппарату и ткнул пальцем в яркий квадратик, изображённый на нём. Умная система определила его личность и, сняв некоторую сумму с собственного карманного счета, налила большой стакан лимонада.

– Хочешь?

Его самого не прельщала возможность застрять в Пиере на неопределенный срок. Возможно, не будь рядом Цветаны, он только возрадовался этой возможности, но в данный момент на него были возложены обязанности няньки, и желание от них избавиться было вполне закономерным. Особенно если учесть, что путешествие в Москву с родителями не было оговорено.

Цветана взяла стакан и для приличия сделала несколько глотков. Лимонад точно был сделан из чего-то, не имеющего ничего общего с лимоном. Ещё бы, здесь, на планете Клио, они просто не росли, а Земля была так далеко, что лимоны за время транспортировки успевали высыхать или давать новые побеги, а плоды, выращенные в искусственных условиях, давно не признавались здешним народом и остались разве что в меню особенных ресторанов в разделе "экзотика", прямо под наименованиями "тараканы под майонезом" и "живые креветки в собственных усиках".

Пока Пётр был всецело поглощён напитком, Цветана ещё раз огляделась. Ладно, найти выход из лабиринта улочек им удалось, до порта они добрались без приключений. Но порт не работает, это усложняло положение и значило лишь то, что теперь придётся либо ломать голову над тем, как вернуться в Гиакинф быстрее, либо продлить свой пребывание в Пиере, добавив несколько экскурсий. Причин для паники пока не было – родители вернутся в Гиакинф лишь к завтрашнему вечеру. Когда они войдут в дом, то обязательно должны увидеть мирно существующих детей. Цветана уже представила себе, как это должно выглядеть – она обязательно будет сидеть за старинным роялем и играть пьесу, а Пётр усыплет весь пол чертежами своих последних научных проектов и будет ползать среди них. Родители непременно умилятся и угостят детишек отменным ужином. Правда, такой расклад был возможен лишь в том случае, если они успеют вынести все коробки из-под пиццы и подмести пол, ибо Элла, их домработница и в своё время нянька, взяла себе отгул и клялась не появляться в хоромах этого семейства по крайней мере до сентября.

Становилось всё скучнее, искусственное освещение небосвода начало тускнеть, имитируя сумерки, а надпись с табло всё не исчезала. Пётр уже переключился на карманный передатчик и с кем-то трепался. Страдая от недостатка внимания, Цветана обратилась к автомату в надежде вытрясти из него ананасовый нектар, но он упрямился, ибо к родительскому кошельку доступа у неё пока не было, а свои карманные деньги она потратила ещё в прошлый четверг, когда купила новую линзу для Генезис.

Спохватившись, Цветана подняла с тротуара ранец, расстегнула самую большую молнию и достала оттуда голограф – небольшое розовое устройство, напоминавшее лабораторные весы размером не больше древней бумажной книжки. Правда, сделан он был из пластмассы, в самом его центре находилось небольшое отверстие, а рядом с ним широкая кнопка. Цветана осторожно положила голограф на асфальт и вдавила кнопку в корпус. Тут же из отверстия вырвался столб света высотой примерно полтора метра, а ещё через несколько секунд рядом стало проявляться изображение. Поначалу его неимоверно трясло, возможно, близость порталов вызывала помехи, но вскоре картинка выровнялась, приняла объём и оказалась безобидной девушкой. В скромном коричневом платье и вполне обычной шляпой того де цвета, она выглядела как образцовая ученица типичной средней школы. Цветана готова была поспорить, что за такого бы ученика директора гимназий устраивали бы гладиаторские бои, но она бы ни за что им её не отдала, будь даже она настоящей.

– Добрый вечер, Цветана, – проговорила голограмма, улыбаясь. – Как дела?

– Привет, Генезис, – отозвалась девушка. – Как тебе новая линза?

– Устройство работает нормально, – стандартно ответила голограмма. Некоторые прохожие восторженно оглядывались и хватали за рукава своих спутников, если таковые имелись. А Цветана буквально расцвела от одной мысли о том, что лишь она является счастливой обладательницей голографической подруги. И пусть Пётр задумывал Генезис как ходячую энциклопедию, в задачу которой входило зачитывание общедоступной информации, всё равно Цветана по-своему использовала возможность программы самообучаться и теперь могла общаться с ней на самые разные темы.

– Мы застряли, – пожаловалась тем временем Цветана. – И автомат не даёт мне ананасовый сок!

– Застряли? – в голосе послышались нотки удивления. Оно казалось наигранным, но это можно простить, ведь речь держала голограмма.

– Порталы в Гиакинф не открываются, – пояснила девушка. Голограмма в ответ понимающе закивала и через несколько секунд выдала:

– По данным Центрального Порта Пиера возникший в транспортной системе перебой энергопитания привёл к невозможности открыть некоторые порталы, в том числе и прямой переход в Гиакинф.

– Пётр, ты слышал? – Цветана повернулась к брату. Он уже сунул передатчик в карман и тоже внимательно слушал Генезис.

– Естественно, – пробурчал он, бросая грустные взгляды на здание порта. Поток людей, выходящих оттуда, всё не уменьшался. На лицах прохожих читалось явное неудовлетворение, а у станции открытия внутригородского портала собралась внушаемых размеров толпа. Очевидно, и внутренние пути сообщения не выдержали.

– Администрация порта уже предложила альтернативные пути для тех, кто не намерен ожидать улучшения ситуации, – продолжала тем временем Генезис. Для пущей убедительности она поворачивала голову то влево, то вправо, но это было не более чем декором, ибо детям с ранних лет уже понятно, что устройства считывания информации у голограмм расположены повсюду.

– Какие же? – в нетерпении Цветана даже подпрыгнула. Генезис сделала вид, что переводит дыхание, и в эту же секунду Петру было сделано замечание, что ходячую энциклопедию можно было бы сделать без этих излишеств.

– Воздушное сообщение с Гиакинфом будет осуществлено завтра, с пяти утра, – выдала Генезис. – Космическое сообщение может быть осуществлено через сутки при условии, что самолёты и шаттлы не будут справляться.

– Пять утра! – воскликнула Цветана с сожалением и посмотрела на брата. – Слишком долго! Представь, что будет, если мама не обнаружит нас в пределах города? Да она всю галактику перевернёт с ног на голову, а потом нам ещё влетит за то, что мы без разрешения отправились сюда, и в наказание папа продлит Элле контракт ещё на два года!

Доводы девушки, казалось, возымели эффект не только на Петра, но и на Генезис. Она продолжила тараторить, предлагая и другие варианты разрешения конфликта.

– Воздушным сообщением до Мнемозины, оттуда открыты порталы в Гиакинф.

– Не пойдёт, – сразу отмела этот вариант Цветана. – Я знаю этот маршрут, выйдет слишком долго.

– Портал до Эрато с любой станции южного порта.

– Генезис, нам нужно быть дома не позже, чем через четыре часа, – переформулировал запрос Пётр.

На этот раз Генезис задумалась, как первоклассник, которому предложили решить дифференциальное уравнение второго порядка. Цветана испугалась, что сейчас голограмма зависнет, но оцепенение вскоре прошло, и Генезис, ничуть не смутившись, произнесла:

– Запрошены второстепенные маршрутные линии, маршрут найден. Отправляйтесь на станцию внутригородского сообщения...

***

Найти станцию оказалось нетрудно – таковые были установлены у любого значимого городского объекта, но намного труднее было туда пробраться. Это был единственный работающий портал в этом районе, что не могло не привлечь спешащих в свои уютные дома граждан. Обычно платформа умещала на себе два десятка человек, но скромные подсчёты Цветаны повергли её в шок – сорок семь, сорок восемь человек пытались уместиться на белокаменном возвышении, словно это была льдина, спасающая нерадивых рыбаков. Вежливостью уже и не пахло – каждый отчаянно боролся за сантиметры свободы, а человек в синей форме, стоявший в прикреплённой сбоку кабинке, призывал к спокойствию и порядку, сам, однако, не рискуя выйти наружу.

Пётр и Цветана пристроились в самый конец очереди. А точнее, одной из очередей, ведь хвосты множились так быстро, что медуза Горгона сдохла бы от зависти.

Наконец раздался звуковой сигнал, похожий на удар колокола. Естественно, это был сгенерированный цифровой звук, но Цветане отчего-то показалось, что именно так должны бить настоящие колокола. Звук повторился три раза, и это значило, что вот-вот откроется портал.

Не прошло и трёх секунд, как над платформой появилось голубое свечение, в некоторых местах воздух пробил заряд, а толпа людей в мгновение ока испарилась, будто её здесь никогда не было. В тот же момент свечение сменилось на бледно-розовое, и на платформе вновь появились люди. Но уже другие – обвешанные багажом и фотоаппаратами. Очевидно, туристы, ещё не знающие о проблемах с транспортом.

Как только они сошли с платформы, на неё тут же устремилась новая партия людей, и Цветана с Пётр продвинулись на несколько метров. Удовольствия, конечно, от этого было не так много, но такой прогресс был намного приятнее глупого ожидания у автомата с напитками.

Через несколько минут, когда Цветана уже выучила всех стоявших в очереди и придумала им клички, платформа уже была в районе досягаемости, и Пётр отправился к кабинке, чтобы купить билеты. Вернулся он быстро, держа в руках два зелёных браслета из пластика, один из которых с фанфарами вручил сестре. Со знанием дела девушка поместила его на запястье правой руки и хорошенько закрепила. Терять его нельзя, ведь это не просто билет, а самый настоящий ключ в пункт их назначения. Именно по импульсам, испускаемым этими аксессуарами, умная транспортная система определяла, в какой точке города следует "высадить" пассажиров. Потеряешь браслет до посадки – так и останешься стоять на платформе, а на твою голову десантируется новая группа туристов.

– Надеюсь, Генезис не ошиблась и в музее астронавтики действительно находится портал, – недовольно пробурчала Цветана, дабы скрасить ожидание их очереди. – Я там, между прочим, ничего не заметила.

– Нет причин для волнения, – обнадёживающе произнёс Пётр. – Этими порталами пользуются в основном туристы, рядовым гражданам удобнее и быстрее добираться обычными городскими маршрутами. Если музей будет ещё открыт, то скоро будем дома и успеем ещё убраться в наших комнатах.

– И приготовить пудинг, – подхватила Цветана.

– Не нагнетай, всё равно твоё приготовление блюд заключается в том, что ты нажимаешь две кнопки на кухонном аппарате и идёшь смотреть мультики, – подколол её Пётр.

– На этот раз всё будет по-настоящему, – пообещала сестра. – Я ещё вчера купила настоящую клубнику, а не синтетические ароматизированные конфеты!

Платформа всё чаще озарялась светом, забирая пассажиров и выталкивая прибывших. Фло, светило планеты, лениво зависло над сверкающими крышами небоскрёбов, а некоторые лампы и вывески магазинов уже радовали жителей обыденной иллюминацией.

Цветана на время увлеклась их созерцанием, так что не сразу отреагировала на зов брата. Когда она повернула к нему голову, было уже поздно – Пётр перешёл к радикальным действиям. Взяв несчастную сестру за руки, он затащил её на платформу. Девушка вмиг покраснела и вырвалась из его хватки

– Вот ещё, джентльмен нашёлся! – насупилась она и хотела даже в отместку сойти с платформы, что не вызвало бы бурю восхищения со стороны парня, но циферблат, повисший словно в воздухе над платформой, отсчитывал последние секунды до открытия портала.

Цветана обожала транспортную систему Нового Поколения. Никакие электромобили, планетоходы или авиамобили не шли ни в какое сравнение со скоростью и удобством порталов. Секунду назад ты стоял спокойно на станции у центрального порта, выискивая вокруг интересности, и вдруг хлоп! – и ты уже перед входом в музей астронавтики, вокруг тебя парк с симметричными прудами и никакого намёка на мегаполис. Всё, поезд прибыл, просьба освободить вагоны.

Ребята поспешили сойти с платформы и покинули территорию станции, обозначенную жёлтой полосой на тротуаре. Вместе с ними на эту станцию транспортировались несколько человек, но все они поспешили в сторону парка. Цветана же первой направилась к решётчатым воротам, которые отделяли городскую окраину от территории музея. Здесь всё ей было знакомо – несколько часов назад они с братом рассматривали различные новинки и раритеты, ещё не подозревая, в какой окажутся спешке.

Перед входом из земли будто росла высокая плита. На ней красной были обозначены дни и время работы музея, а также неинтересная информация касательно цен на билеты в дополнительные залы, телефонов администрации и возраста старейшего здания. Друзья без малейшего зазрения совести миновали её – раз ворота открыты, значит, вход разрешён. Это же очевидно.

Сразу за воротами раскинулась широкая лужайка, с трёх сторон окружённая строениями. Слева неправильной пирамидой высился новейший корпус, где проходила выставка инновационных достижений, прямо растянулось одноэтажное здание постройки двадцать второго века. Несмотря на свой не вполне презентабельный вид, это здание простиралось вниз аж на двадцать этажей, что позволило создать там довольно скучное подобие развлекательного центра. Справа же от лужайки стояло самое старое здание, давно уже закрытое, так что особый интерес оно представляло лишь для крыс и насекомых, с удовольствием поселившихся в свободных хоромах.

Указания на то, где находится международная станция, нигде не было, однако это не стало препятствием – и Пётр, и Цветана отчётливо помнили здесь расположение каждого камешка. Они быстрым шагом направились к новейшему зданию, миновали раздвижные двери, затем прошли зоосад и свернули в длинную галерею самых глупых и бессмысленных произведений.

Хоть людей было не так много, редкие посетители попадались почти в каждом зале (а больше всего желающих было посетить именно зоосад), однако галерея, в которую попали брат и сестра, не пользовалась особой популярностью. Это было вполне закономерно, ведь белоснежные светящиеся стены, в которых были ниши для экспонатов, не могли предложить ничего интересного, кроме, пожалуй, вилки с навигатором или фотонного распылителя с вмонтированным туда звуковым динамиком, выдававшим полезные советы для молодых мам.

Не успели ребята пройти и половины, как свет на несколько секунд погас, затем вспыхнул и начал странно мерцать.

– Ну вот, опять, – вздохнула Цветана со знанием дела, будто каждое утро приводила в норму энергетическое обеспечение планеты Клио.

– Надеюсь, это не повлияет на этот порт, – обеспокоенно произнёс Пётр. Они и не думали сбавлять темп – дурацкая галерея растянулась, как переваренные спагетти. Казалось, они ходят по кругу.

– Коридор был где-то между статуей, готовящей карамель, и арбалетом, стреляющим стразами, – припомнила Цветана. – Согласно макро-карте, предложенной Генезис!

– А я был уверен, что между выращенным из земли компасом и булочками с алмазной пудрой! Ты уверена, что запомнила правильно?

Более не церемонясь, Цветана остановилась, достала из рюкзака голограф, положила его на пол, и второй раз за этот вечер общество брата и сестры разнообразилось их странной подругой.

– Привет, Цветана, – произнесла Генезис. Здесь не было помех, и изображение не тряслось и не мерцало.

– Отлично выглядишь, – заметила девушка, хотя голограмма никаких усилий к этому, естественно, не прилагала – качество картинки зависело только от внешних факторов. – Как нам найти портал, который ты упоминала?

Генезис что-то сказала, однако Цветана её не услышала – её внимание привлекли громкие шаги, а Пётр даже вздрогнул. К ним направлялся пожилой человек в сопровождении ещё двоих в синей форме, универсальной для всех государственных служащих. При ближайшем рассмотрении сопровождающие оказались голограммами – слишком уж неестественными и шаблонными были их движения. А вот в человек вызывал не очень радужные эмоции – этакий типаж злобного учителя химии, одетого в классический костюм. Более того, он носил монокль, который также впоследствии оказался голографическим – слишком уж явно он парил перед лицом, изредка просачиваясь сквозь нос.

– У нас здесь запрещены голограммы, – на ходу прогремел он. Голос его ещё несколько секунд летал в воздухе, причём вовсе не из-за эха, а стоявшего неподалёку экспоната – живой рыбы, умеющей воспроизводить услышанное.

– Я не знала, – проговорила Цветана, наклоняясь и выключая голограф. Не хватало ещё, чтобы её отчитали.

– Всего доброго, – успела сказать Генезис, улыбнувшись.

Человек тем временем отдал какую-то команду его сопровождающим, и они, обречённо опустив голову, дрогнули и исчезли.

– Простите, если напугал вас. Моё имя Герман, я смотритель и отвечаю за безопасность, – объяснил он, переводя взгляд то с Цветаны на Петра, то с Петра на Цветану и даже на голограф. – Посторонние голограммы могут повлиять на некоторые ценные объекты.

– Вы вовсе нас не напугали, – как можно вежливее произнесла Цветана, хотя жутко разозлилась на себя, что не успела расслышать указания Генезис, и на Пётр, за то, что также этим не озаботился. – Будьте так любезны, подскажите, как пройти к международной станции.

– Что это? – вдруг произнёс смотритель с глубокой заинтересованностью.

Цветана посмотрела на него такими глазами, что ему пришлось спешно проверять, не зацвели ли у него на лбу яблони.

– Вы не знаете, что такое международная станция? – уточнила на всякий случай девочка.

Вместо ответа человек протянул руку к голографу. Цветана всё ещё держала его в руках, машинально стараясь запихнуть в заполненную почти до краёв сумку.

– Что это? – повторил он, прикоснувшись к корпусу. – Я впервые вижу такую модель.

Цветана сделала полшага назад, однако костлявые пальцы внезапно сомкнулись на пластиковом корпусе.

– Отдайте! – взвизгнула Цветана.

Смотритель подчинился, впрочем, с явной неохотой.

– Прошу прощения, – произнёс он. – Мне было просто любопытно.

– Так что насчёт станции? – напомнил ему Пётр. Пустая беседа отнимала то, чем разбрасываться пока нельзя – время, а его оставалось всё меньше, учитывая, что освещение вновь начало мерцать. Что, если сейчас вырубится свет и в музее, как тогда добраться до дома? На оленях?

– Какой станции? – смотритель продолжали играть в игру "Иванушка-дурачок" и лидировал в ней с явным преимуществом.

– Нам сказали, здесь есть портал в Каллисто.

– Кто вам сказал такую глупость? – расхохотался вдруг мужчина, причём смех его был таким фальшивым, что брат с сестрой переглянулись и поморщились. Цветана решила не сдаваться и опять перевела взгляд на собеседника.

– Генезис, – ответила она. – А голограммы не умеют говорить глупости.

На самом деле это было неправдой. Год или два назад у них в школе появилась голографическая учительница по пению. Поначалу всё шло хорошо – искусственная работница храма знаний обладала мастерством игры на полусотне музыкальных инструментов, даже их не касаясь, что вызывало бурю восторга у детей. Но ближе к концу месяца несчастное порождение высоких технологий перестало справляться с такой нагрузкой и иногда прямо посреди урока начинало издавать звуки, имитирующие скрежет металла и визг пилы; окрашивалось в зелёный цвет, зачитывало конституцию и настойчиво заставляло детей запомнить, что диаметр скорлупы грецкого ореха лучше не высчитывать с помощью манометра. Этот факт, естественно, доставлял ученикам высшее наслаждение, а бедной директрисе пришлось спешно подыскивать замену.

– Здесь нет порталов, – ответил смотритель так быстро, что Цветана готова была поклясться её дыневыми конфетами, что портал здесь есть, причём самый комфортабельный и быстрый.

– Нет, есть, – произнесла девушка. В конце концов, Генезис именно этот маршрут им и предложила, когда, стоя у автомата с напитками, ребята решали, стоит ли преподносить родителям сюрприз или можно обойтись без скандалов, успев вовремя.

Смотритель опешил от такой наглости. Казалось, даже его голографический монокль раскалился от гнева. Пётр обеспокоенно взглянул на часы и, обнаружив, что время стремительно забирает у них шансы закончить затянувшуюся прогулку вовремя, перешёл к радикальным действиям. Он взял у сестры из рук голограф и, наплевав на сделанное предупреждение, вызвал голограмму и тут же проговорил:

– Генезис, объясни этому человеку, где здесь находится портал.

Смотритель оживился, побагровел и, видимо, приготовился читать лекцию на предмет поведения в музее, но стоило изображению появиться, на смену ярости пришла глубочайшая заинтересованность. Генезис приковала его взгляд, и Герман стал похож на малыша, глядящего сквозь стеклянную витрину на игрушку его мечты.

– Нужный вам портал расположен в самом конце этой галереи, – медленно произнесла Генезис. – Возможно, придётся воспользоваться лифтом в левую сторону.

Цветана победно взглянула на смотрителя.

– Вот видите! Обратные билеты уже оплачены, пожалуйста, поторопитесь и покажите дорогу, иначе родители приедут сюда с собаками! Только представьте, какой здесь будет беспорядок. От роботизированных кошек не останется и пружины.

Девочке показалось, что её слова прозвучали весело и должны были вызвать на лице человека хотя бы натянутую улыбку. Но этого не произошло. Он даже не обратил внимания – даже тогда, когда странная рыбка повторила эту фразу трижды. Девушка ужасно огорчилась из-за этого и посмотрела на Петра. Тот непонимающе пожал плечами и наклонился, чтобы выключить голограф, но в этом не преуспел – смотритель жестом попросил его остановиться.

– Подожди, – прохрипел он. – Что это?

– Генезис, – гордо произнесла Цветана. – Моя подруга.

– Умная подруга, – заметил мужчина, щурясь и наклоняя голову то вправо, то влево. Генезис поняла, что привлекает его внимание, отчего лучезарно улыбнулась и поинтересовалась, как у него дела.

– Умная и мудрая, – затараторила Цветана. Говорить о Генезис она могла часами! – Представляете, когда нам задали сделать проект...

– Что ещё она умеет? – перебил её смотритель. Девушка замолчала и нахмурилась. Конечно, она немножко обиделась, что он не захотел послушать, какие советы умеет давать голограмма, но неудовлетворение вызвал странный интерес смотрителя к её подруге. Голограммы – уже не новость, этим не удивишь. У каждого с пелёнок была голографическая няня, которая пела на ночь песенки и докладывала родителям о каждом шаге их чада и его состоянии, а уж подобие говорящей энциклопедии встречалось чаще, чем телевизионные приборы. Чему тут удивляться?

Во время этих размышлений Цветана отвлеклась от господина в костюме, поглядывая на Генезис, но когда её взор вновь обратился к смотрителю, она заметила некоторые изменения. На лбу его теперь выступили капельки пота, а сам он нервно переминался с ноги на ногу. Цветана чуть не задохнулась от удивления. Теперь она могла биться об заклад, что он напуган! Смотритель музея астронавтики до смерти испугался голограммы!

Глава 2.

О клонах, клоунах и самодеятельности

Прежде чем отчитывать меня

за разбитую вазу, подумай, какими бы

катастрофическими последствиями закончилась

бы игра, будь у тебя с десяток дочерей!

Цветана Лаптева .

Расчёска вновь застряла в волосах. Со злости девушка ударила рукой по деревянной раме зеркало, но оно, давно привыкнув к выходкам семейства Стефаниди, упрямо выстояло. Обозлившись ещё больше, девушка оглянулась, обвела взором свои более чем нескромные хоромы и прокричала:

– Ральф! Скажи маме, что я не пойду на приём к канцлеру!

Слова эхом разлетелись, отражаясь от белоснежных стен и вылетая в открытые дубовые двери трёхметровой высоты. Отбросив осточертевшую расчёску, девушка прошла мимо огромной круглой кровати, покрытой нежно-розовым атласным покрывалом. Пушистый ковёр приятно щекотал ступни, отчего на лице девушки появлялась то улыбка, то недовольство оттого, что на полу всё ещё валяются какие-то инструменты и – о ужас! – чернильница. Решив поднять её позже (всё равно она не протекала), девушка подошла к окну и отдёрнула штору. Туман уже успел рассеяться, поэтому лужайка перед замком отлично просматривалась. По каменистой дорожке быстро шёл дворецкий. Девушка проследила за его траекторией и прикинула, что он направляется к уже запряженному экипажу. Кони, а их было двое, лениво покусывали и не без того скудную растительность перед забором – садовник весьма прилежно выполнял свои обязанности, и лишняя травинка на лужайке теперь стала редким явлением.

В экипаж тем временем погружалась леди в светлом платье. Она перекладывала сумку то в левую руку, то в правую, попеременно меняя её с веером. Наконец дворецкий достиг своей цели и, галантно приняв у леди сумку, сам поставил её внутрь.

– Женева, ты меня звала? – громкий голос застал девушку врасплох. Она отшатнулась от окна и, оглянувшись, увидела невысокого рыжеволосого парня. Он держал в руках какие-то шерстяные нитки. Зачем они понадобились его брату, Женева не представляла, да и не пыталась – пока у неё были занятия и поинтереснее.

– Я не поеду к канцлеру! – спокойно произнесла.

Ральф развёл руками, чуть не выронив шерсть. Этот жест, видимо, означал вопрос "почему?".

– Я выгляжу, как пугало, – пожаловалась Женева. – И потом, у него так скучно! Опять он начнёт рассказывать про свою псину или хвалиться новой женой.

– Это всего на несколько часов, – сочувственно произнёс Ральф. – Не стоит подводить папу и маму!

– Наш папа – правитель здесь, как наше отсутствие сможет повлиять на его доброе имя? – резонно спросила Женева, демонстративно прыгая на кровать. – Скорее, наоборот! Помнишь, в тот раз мы влезли в его сад и устроили игру в прятки на его драгоценных цветах?

Ральф вновь развёл руки.

– Скажи, что я заболела, – попросила Женева.

– Мама тотчас пришлёт лекаря, – возразил Ральф.

– У нас с ним уговор, – хмыкнула девушка и зевнула. – Он скажет маме всё что угодно, в обмен на то, что я не доложу папочке, что в его госпитале на первом этаже бегают крысы.

– Как знаешь, – без видимого расстройства ответил брат. – А мне безумно хочется послушать его рассказы про Клио!

– Ох уж эти сказочки, – безразлично протянула Женева и исподтишка взглянула на реакцию рыжеволосого, пытаясь определить, удалось ли его как следует позлить.