Текст книги "Сага о Хродвальде (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10. Родной берег

Хродвальд покачивался в седле, и с лица его не сходила довольная улыбка. Хродвальд был сыт, был немного пьян, и был счастлив.

Он пробыл у брата Торвальда больше недели, и почти каждый день в большой стадир Торвальда приходили люди со всего Фьорда Семи Битв, а некоторые даже от дальних стадиров. И все они хотели подивиться на зловещий Рафнсвартр, и послушать Хродвальда, что убивал драугов на не хоженом юге, и сам видел как Эгиль Черный бросил вызов Брагги.

Хродвальд праздновал своё возвращение, пил мед и рассказывал каждому, кто хотел слушать, все в подробностях.

Как он их помнил.

– И тогда Эгиль выхватил топор, и бросился на Брагги. Но на счастье Брагги, рядом с ним был я. И еще хэрсир Оддрун и Аттли. Но старый скальд был слишком изранен. Как и я. И туго бы нам пришлось, но Брагги ударил Эгиля звуком, так же, как в тот раз, когда он оглушил Торарина Дерзкого, и его людей. Эгиль же смог устоять и после такого, хоть и упал на одно колено. Тогда мы с хэрсиром Оддруном снова взялись за оружие и подступили к нему. И не буду врать, последний удар нанес Оддрун…

Слова о своем походе Хродвальд говорил все легче и охотней, все чаще вспоминая новые подробности. Делу помогало и то, что из тех кто побывал в дальних краях вместе с молодым ярлом, остался лишь Айвен, чей стадир был совсем не далеко от Большого Стадира Торвальда. Но Айвен говорил мало. Да и кто будет спрашивать простого человека, если и сам ярл говорит с охотой?

Может Оддрун мог бы рассказать историю о Брагги и Эгиле иначе, но он не остался в Фьорде Семи Битв и на день. Если говорить точнее, то Оддрун даже не успел высушить свою обувь, после того как спрыгнул с драккара, а Торвальд уже нашел способ от него избавиться.

Редкий человек назвал бы Торвальда Большие Объятия жадным. Но не был Торвальд и из тех, кто кормит чужих хирдманов.

Едва Оддрун ступил на землю, Торвальд крепко обнял его, и поведал, что рядом с Фьордом Семи Битв недавно видели два драккара Торгейра сына Хавара. Все знают что Торгейра объявили вне закона за убийство Эрика, сына Кнута, что владеет Синей Падью, которая за Морозным Фьордом. И может так случится, что Торгейр нападет на Фьорд Семи Битв, и возьмет стадир, из тех что поближе к воде, и вынесет из него снедь. А потом уйдет на юг. И потому Торвальд будет сторожить тут побережье со своими хирдманами, и некоторыми из бондов.

Оддрун подумал и сказал:

– Если, будучи твоим гостем, я увижу что нападут на тебя злоумышленные люди, то как честному человеку, надо мне будет взять копье и применить его в твоих интересах. Но, будучи хирдманам Брагги, стану я тогда на одну из сторон, и тем нарушу старый договор между людьми и богами. Поэтому я дождусь своих кнорров, подожду пока вы разгрузите их, и уйду на них обратно, вместе со своими людьми.

– Так тому и быть – сказал Торвальд, и не смог сдержать довольной улыбки – но ты не уйдешь просто так. Перед тем я велю принести бочонок меда, который мы выпьем сейчас, и бочонок, который ты возьмешь в обратный путь. Ведь на кнорре не надо грести, а значит можно пить. А еще я велю зарезать три овцы. Это будет хороший пир!

Так и случилось. Перед самым отбытием, Оддрун, стоя рядом с Торвальдом и Хродвальдом, громко крикнул, привлекая внимание всех людей что были на берегу, и объявил:

– Когда я собирался плыть сюда, Брагги дал мне подарки для трех братьев. Драгоценную шубу для Торвальда, про которого все знают, что он любит дорогие вещи, и потому не любит железо! – люди вокруг засмеялись. Но сделали это добродушно – Меч для юного Хродвальда, который только начал свой путь, и уже сделал многое. И шлем для Вальдгарда, третьего сына Снорра, которого сегодня тут нет. Так что я оставляю эти подарки, и пусть люди видят щедрость нашего бога – Оддрун жестом приказал рабам, и те принесли завернутый в шкуры сверток.

Когда Оддрун и хирдманы Брагги отплыли, подарки бога извлекли на свет костров, и по толпе прокатился восхищенные возгласы.

Шуба и в самом деле была хороша. Торвальд влез в нее, и больше никогда не снимал, даже укрываясь ей на ночь. Ну разве что пару раз и ненадолго, на время бани.

А Хродвальда очаровал меч. Молодой Ярл знал, что Брагги собирал к себе мастеров со всего Браггиленда обещанием безопасности, достатка и долгого здоровья. И за это мастера ковали ему удивительной красоты оружие. Мечи, доспехи, и топоры из кузниц Брагги – знаменитые сокровища. И хоть их были десятки, и каждый год делалось еще несколько новых, но каждый предмет был так хорош, что имел свое имя. И люди следили за их историями, как за живыми людьми. Но никогда Хродвальд не думал, что один из таких, будет у него.

– Обоюдоострый – отметил Торвальд, разглядывая клинок у меча Хродвальда – Я заимел такой только пару лет назад. Как ты назовешь этот меч, брат?

Хродвальд ответил не сразу. Хороший меч хорош сам по себе, но и плохой меч может оказаться достаточно хорош в правильной руке. От того не хотелось Хродвальду давать клинку хвастливое имя, вроде “Язык Битвы”, или “Погибель Врагов”. Это бы больше сказало о самом Хродвальде, чем о мече. Не мог молодой ярл и назвать меч согласно своим подвигам, “Убийцей драугов”. Это было бы неверно, и показало бы что Хродвальд слишком гордится прошлым, и не верит в будущее. Нет, дать имя мечу, который будут упоминать в разговорах о тебе, нужно было только хорошо подумав.

– Я подумаю – ответил наконец Хродвальд.

Люди долго разглядывали клинок и искусно сделанную рукоять меча Хродвальда, и еще дольше любовались искусно скованным шлемом, что Оддрун передал для Вальдгарда. И почти не обращали внимания на шубу Торвальда. Чем Торвальд, похоже, был доволен.

А потом все стали собираться, и грузить добро, чтобы унести его в большой стадир Торвальда.

– Я думал мы останемся тут – удивился Хродвальд – Ты ведь говорил что рядом два драккара Торгейра сына Хавара…

– У него уже нет ни одного драккара. Что еще лучше, так это то, что он потерял не только корабли, но и голову. Его нашел брат жены Эрика с зятьями, и напал на него, и убил половину его людей, и его самого. Говорят Торгейр бился хорошо, и убил троих. Так говорят рыбаки, что видели битву. Один из них как раз приплыл вчера. Этого рыбака я знаю давно, и он всегда ведет дела честно. Да ему и нет причин лгать, стадиры его семьи как раз стоят у берега, и если Торгейр нападет, то нападет на них.

– Так ты обманул Оддруна? – изумился Хродвальд.

– Глупо было бы обманывать херсира – покачал головой Товальд, и оглянувшись на остальных, добавил – Но херсиры так часто ведут войну, что знают как запутаны и лживы бывают слухи. Поэтому мы выставим дозорных, хоть нам и нет причин не верить рыбаку. Но верить ему, нет причин у Оддруна, и зачем ему знать все слухи, ведь главное то, что, как я ему и сказал, рядом видели драккары наших врагов, а он не может вставать на одну из сторон без просьбы Брагги.

Хродвальд немного подумал, и кивнул.

А потом молодому ярлу поднесли братину, и заставили в первый раз рассказать свою историю.

Это было хорошее время, но как и все хорошее, оно кончилось. Уже ко второй неделе уже все, кто хотел, послушали историю Хродвальда. Да и сам молодой ярл вдоволь напился хмельного меда из хранилищ Торвальда, и любовного меда от его молодых рабынь. Одной ночью он даже смог согреть сразу трех, но про этот подвиг он никому не рассказывал. Потому что одно дело, когда тобой восхищаются – это приятно и может привлечь к тебе людей. И совсем другое дело, если тебе завидуют – зависть отвратит от тебя людей и может прорасти из их сердца злыми делами.

У каждого человека есть мнение о том, что делает его счастливым. Но редкий человек понимает, что нет ничего, что делает счастливым надолго. И потому так важно ценить свою радость.

На второй неделе Хродвальд понял, что ему тесно в стадире Торвальда, хоть Большой Стадир и в самом деле был большим, полностью оправдывая свое название. Да еще и укрепленным высоким забором, с просторными домами.

Однажды вечером Хродвальд пришел к брату и сказал:

– Я отдохнул. И хочу дела.

Торвальд приобнял Хродвальда, и начал рассказывать ему про сегодняшний улов, и рассказывал о нем, пока не увел Хродвальда поодаль. Они встали так, что ни один из людей в стадире не мог их услышать. И тогда Торвальд оборвал свой рассказ на середине, и совсем другим, тихим голосом сказал:

– У меня есть дело для тебя. Я хочу чтобы ты сел на Рафнсвартр, и поднялся вверх по фьорду, до самого его корня. По пути наведайся к нашим соседям, а особенно в стадир Гудмунда, сына Торарина. А как поднимешься до корней фьорда, пройди дневной переход…

– Гудмунд это ведь брат Сигурда Пятки? Старшего над твоими хирдманами? – удивился Хродвальд. Он помнил Сигурда еще когда тот был молод. И хоть Сигурд не заслужил себе грозного прозвища, он побывал во многих стычках, и в двух больших битвах, где сошлись сотни людей с каждой из сторон. Говорили, что Сигурд убил в честном бою шесть человек. Хродвальд иногда вставал против него в тренировочный круг, с деревянными мечами. И бывал сильно избит Сигурдом. Но это было давно. Вот уже года четыре, как у Сигурда приключались срочные дела во время военной игры, и он никак не мог встать в круг с молодым ярлом. Хродвальд никогда не думал о Сигурде плохо, но сейчас вспомнив все это, молодой ярл вдруг понял, что Сигурд, хоть и был другом их отцу, но мог оказаться совсем не другом им с Торвальдом.

– Сигурд Пятка… – Торвальд тяжело вздохнул – Я не могу сказать ничего плохого. Но помнишь тот случай, когда мы нашли растрату снеди, и нам пришлось наказать нашего домашнего раба?

– Помню. – сказал Хродвальд. А еще Хродвальд знал, что Торвальд никогда не забывает имен. В отличии от Хродвальда. А значит он до сих пор не может назвать имя убитого им человека в слух. Торвальд продолжал:

– Я думаю, что вором был Сигурд. Я сделал ошибку с ним. Я дал ему большой и богатый стадир, рядом со своим, думая что он будет благодарен. Но Сигурд не умеет быть счастливым. Он похож на тебя. Всегда хочет большего. Это хорошо для ярла, но плохо для хирдмана.

– Ты думаешь Сигурд Пятка ворует у тебя, и настраивает против тебя хирдманов. И хочешь узнать, не собирает ли его брат, Гудмунд, вооруженных людей? – решил уточнить Хродвальд.

– Не замыслил ли он зло – кивнул Торвальд. И посмотрел на свои руки.

– Ты хочешь убить Сигурда? – тихо спросил Хродвальд. Торвальд быстро посмотрел по сторонам, мазнув взглядом стадир, точно как машет своей косой ловкий хлебороб. А потом схватил Хродвальда за рубаху, и притянул к себе.

– Иногда действовать надо быстро и решительно, потому как иначе может произойти непоправимое. Часто это случается тогда, когда люди думают, что сейчас время говорить. Но если уж начал говорить, то следует не торопиться выпускать слова из своего рта!

– Прости брат – тихо сказал Хродвальд. Торвальд еще некоторое время со злостью смотрел на него, но потом отпустил рубаху, и громко добавил:

– Да, я хочу чтобы ты убил дира, что повадился таскать скот у людей нашего фьорда.

– Какой дир? – не понял Хродвальд.

– Как только ты отплыл – все еще слишком громко для обычного разговора, ответил Торвальд – к нам пришли с дальних стадиров. Они рассказывают то про тролля, то про огра, но всякий знает что огры идут на запах очагов, и ломают стены амбаров, а тролли любят подчинять людей. Этот же дир крадет только то, что осталось под открытым небом. И сторонится людского жилья. Говорят также, что он убил одну рабыню. Я думаю, это волк. Может, слишком рано проснувшийся после зимы, и оттого оголодавший, медведь. Хотя местные люди хорошие охотники, и должны бы были разобрать следы. Это странное дело, и надо поехать, и посмотреть на месте. Я не могу сделать это сам, потому что у меня есть дела здесь. И поэтому прошу тебя, Хродвальд.

Хродвальд хмыкнул, и подумал: "А может ты просто боишься отправить туда хирдманов под началом Сигурда, как и оставить его здесь, потому что не веришь ему. Ты не знаешь кому из хирдманов можно доверять."

– Я не дам тебе хирдманов, но ты можешь позвать охочих людей, и я уверен, многие согласятся – добавил Торвальд.

– Я поспрашиваю охотников среди бондов – громко ответил Хродвальд, и уже тише – и соберу своих людей.

Торвальд кивнул. Хродвальд хотел было развернуться и пойти обратно, но Торвальд вдруг сказал:

– Ты помнишь ту зиму, когда я убил Манна Старого, отца Айвена?

– Да, я помню ту зиму. Как и то, что я хотел убить тебя за это, и убил бы, не будь ты так труслив – ответил Хродвальд. Торвальд так нахмурился, что его брови сошлись на переносице. Такое бывало у него от злости. Он отступил от Хродвальда, и опустил взгляд на свои руки. А потом опустил одну руку на топор. Хродвальд продолжил:

– Я долго ненавидел тебя, брат. Прошло много времени, прежде чем я понял, что с тех пор ты не берешь в руки меча. И за все время, лишь несколько раз ты разрешал убить провинившегося человека. Почти всегда ты берешь виру. И, почти всегда, тебе удается избегать битв, хотя наш фьорд не зря назвали Фьордом Семи Битв. Ведь его трудно оборонять, зато он достаточно богат, чтобы на него нападали. Сначала я думал, что это из-за того, что ты любил Манна Старого, так же, как я. Но потом Вальгард, наш брат, сказал что не все люди могут убивать. Многие могут научиться. Но тяга к этому в человеке должна быть с самого начала, потому как её трудно в себе воспитать. Ты не любишь убивать, брат. И я понял, что оставаясь жить, ты мучаешься дольше и сильнее, чем показываешь, и чем бы смог ты мучиться, воткни я в тебя острое железо.

– Манн попросил меня сам! – резко сказал Торвальд. И пошел прочь, ударив по дороге Хродвальда плечом. Хотя он ушел быстро, Хродвальд увидел блеснувшую в глазах брата влагу. Да и идя прочь, Торвальд вытер лицо рукавом шубы. Хродвальд по волчьи ухмыльнулся. Старший брат всегда был тюфяком и младшие братья это знали. Торвальд был добрым хозяином и справедливым конунгом. Но в Большом Стадире он сидит только потому, что Вальдгарду слишком скучно разбираться в вечных спорах бондов из-за мест для выпаса овец.

Хродвальд хотел выехать утром следующего дня, до того как проснутся свободные люди. Но кто-то из рабов предупредил Сигурда Пятку – тот появился сразу после того, как Хродвальд пинками разбудил конюшего, приказав ему седлать коня.

– Какая удача, Хродвальд – прохрипел Сигурд осипшим от сна горлом – А я тоже как раз хотел ехать. Ты куда?

– Хочу посмотреть Фьорд Семи Битв, погостить у людей, и рассказать тем, кто еще не слышал, историю своего похода! – радостно улыбаясь ответил Хродвальд. И подумал, что беспокойство Торвальда оправдано, ведь раз Сигурд тут, значит его предупредили. А значит, кто-то следит за Хродвальдом. Торвальд совсем распустил рабов, и теперь они не чуют, кому должны служить?

– Хродвальд! – раздался крик Торвальда. Старший брат шел к ним, в сопровождении двух хирдманов. И хоть было видно, что все трое только проснулись, у хирдманов в руках были щиты и копья – О, и ты, Сигурд, тут? А зачем ты тут?

Сигурд Пятка долго смотрел на Торвальда, и только потом начал отвечать, растягивая слова. Как человек, который слишком глуп, чтобы придумать хороший ответ, и надеется что сможет придумать подходящий, если одновременно с мыслями будет еще и говорить.

– Дядя Сигурд едет со мной по фьорду – радостно сказал Хродвальд. – Мы едем вместе! – ярл обернулся к конюшему, которому пинки не пошли впрок, и тот по прежнему кряхтел и почесывался, вместо того, чтобы седлать коней. – Седлай двух коней, и двух заводных. Я поеду на Черноспинке!

– А куда именно вы едете? – поднял брови Торвальд. И все посмотрели на Сигурда. Тот долго молчал, а потом ответил – Хотел съездить в стадир Гудмунда. Давно не видел брата.

– Хорошо. Тогда езжайте сразу, нечего тянуть.

– Только я буду не один. Я хочу взять еще трех человек с собой…

– Скажи кого? – благожелательно кивнул Торвальд, но как только Сигурд назвал имена, то тут же нахмурился, и сжал кулаки:

– Почему ты говоришь об этом сейчас! – заорал Торвальд так громко, что в конюшне испуганно заржали лошади. Торвальд сдвинул брови и продолжил голосом, которым он говорил только когда работники сильно провинились.

– Я дам только одного, остальные мне нужны здесь! Эрик с пятью драккарами все еще рядом! А вдруг он решит что тут для него есть местечко? Я пришлю одного, и выметайтесь отсюда немедленно! – Торвальд увидел дворовую девку, что неосторожно высунулась на улицу с ведром, видимо собираясь по воду. И велел ей разбудить и привести сюда одного из хирдманов, что назвал Сигурд.

– Я забыл оружие и вещи. – Сказал Сигурд, хмуро поглядывая на хирдманов Торвальда.

– Их принесут – ответил один из хирдманов.

Еще через час они выехали. Хродвальд успел выпить меда, и поесть мяса. Это принесли ему с кухни, по приказу Торвальда. И даже дали с собой. Хродвальд угостил всем этим Сигурда Пятку, и его друга. И они так ехали некоторое время, весело переговариваясь. Пока не доехали до стадира Айвена, который был как раз по дороге, и совсем не далеко.

– Нам надо заехать сюда! – сказал Хродвальд, и пришпорил коня.

– Нет! – крикнул вдогонку ярлу Сигурд, и тоже пришпорил свою лошадь. Но лошадь Сигурда была намного хуже, чем Черноспинка, на которой ехал Хродвальд. И он не смог догнать ярла. Хродвальд доскакал до стадира Айвена, спешился и вошел в большой жилой дом.

Сигурд и его друг остались снаружи.

– Хродвальд некоторое время постоял у входа, ожидая пока глаза привыкнут к темноте дома. И первое что он увидел, так это острие копья. Это сильно испугало Хродвальда, ведь он рассчитывал совсем на другой прием.

– Зачем ты пришел сюда, Хродвальд? – сказал Айвен, и ярл понял, что это именно он держит копье.

– Люди берут оружие чтобы драться, а для разговоров оно не нужно. Разве ты не знаешь, Айвен? – ответил Хродвальд.

Айвен помолчал, и поднял копье острием вверх.

– Не убирай его далеко. – сказал Хродвальд – Я пришел к тебе, потому что у меня есть для тебя дело.

Глава 11 Хродвальд и Сигурд

– Ты выйдешь один – снова повторил Айвен. Хродвальд тяжело вздохнул. И прикрыл глаза. Они не спорили, но ярл уже дважды попросил Айвена выйти с ним на улицу. Просто выйти на улицу с другом. И копьем.

Хродвальд не думал, что они будут делать дальше. Не говорил он плохо и о Сигурде, что ждал его снаружи. Да и не нужна была ярлу сила Айвена. Мало что мог бывший раб противопоставить опытному хирдману. Хродвальд рассчитывал на удачу. А удача всегда была рядом с Айвеном.

– Лес вплотную подступает к моему стадиру. Ты можешь уйти через заднюю дверь – сказал Айвен.

– Но тогда они могут осерчать на тебя, и твоих домашних – глаза Хродвальда привыкли к темноте, и он разглядел старуху с гордой осанкой, что стояла на два шага позади Айвена. За старухой стояла служанка с маленькой девочкой на руках. Видно, дочь Айвена.

– Раз ты не хочешь выходить, то и я не выйду – решил Хродвальд. Но снаружи раздался голос Сигурда:

– Эй девка! А ну иди сюда!

Хродвальд выглянул за дверь. Сигурд подзывал работницу, совсем молодую девку, что несла ведро с молоком из коровника. Хуже времени для этого она выбрать не могла.

– Вот ты где! – грозно закричал рядом с Хродвальдом Айвен, который тоже выглянул в дверь. Хродвальд даже не сразу понял, что он кричит это молочнице а не Сигурду. – А ну бегом в дом! А то получишь от меня хорошую оплеуху!

Хродвальд и не подозревал, что Айвен умеет так орать. Хродвальд дружелюбно помахал Сигурду, и крикнул:

– Потерпи дядя Сигурд, скоро поедем дальше!

Хродвальд уселся на порог. Айвен остался стоять. Сигурд и его друг не спешили слезать с лошадей и идти к ним. Айвен задумчиво сказал:

– Они не знают мой стадир. Думают что в нем могут быть еще люди с оружием, и не подходят. Отчего бы им бояться такого, Хродвальд? Ведь это же хирдманы Торвальда, твоего брата.

– Я думаю, что мой брат тоже бы удивился такому их поведению – хмыкнул Хродвальд.

– Я попрошу тещу забрать девочку и прислугу, и идти в лес – тихо сказал Айвен, и отступил в темноту дома.

Сигурд потерпел еще не долго. Наконец спрыгнул с коня, и вошел на стадир.

Но подходить к Хродвальду не стал. Вместо этого он внимательно смотрел на дворовые постройки, не торопясь к ним приближаться. Айвен вернулся, с копьем в руке и шлеме на голове, но встал так, что его нельзя было увидеть с улицы.

– Скажи мне Айвен, что ты думаешь об удаче? – спросил Хродвальд. Спросил не оттого, что ярл ценил ум Айвена, а оттого, что не мог больше терпеть тишину.

– Я не верю в удачу, мой ярл. Удача хороша для таких как вы, родившихся в большом доме, с серебряной гривной на шее. Такие как я, все добывают через грязь и пот. Я верю в разумный подход и труд. Тогда, если не будет неудач, которые часто преследуют таких как я, то я смогу жить не плохо. Но неудачи, часто с лицами такими же, как ваше и ваших братьев, всегда могут прийти и все отнять. Но тогда я просто начну сначала. А вот вам, мой ярл, и таким как вы, нужна удача. Ведь вы никогда не цените то, что уже имеете, и всегда гонитесь за большим, не останавливая свой бег, какими бы опасностями не грозил путь. И тогда, и в самом деле, остается только надеяться на удачу…

Айвен замолчал. Сигурд медленно двинулся к дому, положа руку на свой топор. Его друг тоже слез с коня, и присоединился к нему. Они ничего не говорили. Хродвальд подобрался. И тут вдалеке раздался топот копыт. Дорога делала резкий поворот, прямо за воротами стадира Айвена, обходя каменистый выступ, и не просматривалась далеко. Плохой стадир, еще раз убедился Хродвальд.

Из-за скалы выскочило три всадника. Последний вел за собой навьюченных запасных коней. Хродвальд прищурил глаза, всматриваясь, а потом громко расхохотался. И весело сказал:

– Может ты и прав Айвен! Но это ничего не меняет, раз мне все равно только и остается, что полагаться на удачу!

Всадники остановились у ограды стадира. Это были хирдманы Торвальда. Двое из них – те, что подходили к конюшням утром, и третий, которого Торвальд нанял недавно. Один из всадников крикнул молодому ярлу:

– Эй, Хродвальд! Нас послал за тобой Торвальд! Вы забыли взять еду в дорогу. Ну, раз уж мы здесь, то проводим тебя и дальше!

– Это дело! Вместе будет веселей! – весело отозвался Хродвальд. Посмотрел на хмурого Сигурда, и снова рассмеялся. – Ну что, Айвен, теперь то ты пойдешь со мной?

– Нет – спокойно и твердо ответил Айвен, и это обескуражило ярла. Хродвальд уже хотел вспылить и одернуть дерзкого раба, но вспомнил, что тот уже не раб. Хродвальд кивнул, и пошел к Черноспинке. Но через несколько шагов остановился, и не оборачиваясь, сказал.

– Ты все правильно сказал Айвен. Но ты забыл, что теперь ты не просто тот, кто мочит землю своим потом. У тебя есть добро. А вокруг есть те, кто захотят его взять. Пока они не смеют, ведь ты человек младшего брата конунга. Но если они поймут, что это не так, то ты можешь обнаружить, что ты один, против многих. Как же ты удержишь добро, без родственников и друзей? Поэтому, никогда не говори “такие как вы”. Ты теперь один из таких как мы, Айвен. Ты не можешь выйти в море на драккаре, а потом уйти по воде назад, потому что передумал плыть дальше. Теперь ты со мной, и разделишь мою судьбу.

Хродвальд немного подождал, надеясь что Айвен передумает, и все же пойдет с ним. Но тот молчал, и не показывался из дома. А вот Сигурд не терял времени и уже сел на лошадь. Как и его друг. Хродвальд улыбнулся им, и тоже вскочил в седло.

И они поехали дальше. Получилось так, что Сигурд вдвоем со своим человеком ехали довольно далеко впереди. И не давали себя нагнать. Хродвальд мог бы их догнать на своей Черноспинке, но остальные трое хирдманнов Торвальда ехали на очень плохих лошадях.

Хродвальд думал, куда же ехать дальше. Можно было поехать к Нарви, но его стадир был очень далеко, и добираться до него было трудно. Можно было поехать к Клеппу, и хоть для этого пришлось бы доехать почти до середины фьорда, оно того стоило. Клепп жил на стадире Хервер. На самом деле, в свой первый поход Хродвальд условился пойти с Хервер, но эта женщина, как это с ними бывает, слишком долго собиралась. Если бы она смогла быть вовремя, то Хродвальду не пришлось бы набирать в команду всех, кто согласится, ведь Хервер была знаменитой девой щита, и с ней сразу бы пришло не меньше двадцати испытанных воинов.

Но вместо этого она прислала своего раба, Клеппа. И хоть тот своими размерами и впечатлял тех, кто его не знал, это было слабым утешением. Так почему бы сейчас не заехать к Хервер, и не рассказать о своих подвигах? Пусть Хервер послушает, что она упустила. К тому же, говорят её дочь, Брунгильда, девушка невероятной красоты. Хоть она и немного старше Хродвальда, но тем лучше. Скоро у молодого ярла будет свой стадир, а если его бег вперед будет удачным, то и большое владение. И для этого всего будет нужна хозяйка…

Так что у Хродвальда, кажется, есть дело для Хервер.

Мысли Хродвальда прервали голоса. На дорогу впереди выходили люди, и шумно приветствовали Сигурда. Многие были со щитами и копьями.

Хродвальд послал Черноспинку вперед, и подъехав поближе, узнал этих людей. Несколько бондов с соседних стадиров, со своими людьми.

Хродвальд, приказал хирдманам Торвальда ехать рядом с ним, а потом проехал мимо Сигурда и остальных, весело поприветствовав их. Но не стал останавливаться.

Ему кричали в спину, что он ведет себя невежливо, но Хродвальд ответил что спешит в Херверстадир, и все кто хочет с ним поговорить, могут подойти туда.

Следующие несколько часов уже Хродвальд с хирдманами ехал впереди. И понукали коней, когда Сигурд хотел к ним приблизиться. Хорошо что лошадей у бондов не было, и они шли пешком, и потому не могли нагнать Хродвальда с хирдманами. Хотя даже Черноспинка Хродвальда устала, и то и дело замедляла шаг.

Хродвальд неожиданно заметил пропажу. Он уронил в дорожную пыль свое хорошее настроение, и никак не мог найти новое. А надо было бы. Нельзя быть угрюмым на глазах своих людей. Вдруг и они поверят, что положение их тяжкое. Да и появляться перед Хервер угрюмым было бы не правильно. А еще Хродвальд не мог перестать думать о том, что надо было заставить Айвена ехать вместе с ними. Пусть даже силой.

Наконец, за новым изгибом дороги, показался Херверстадир. Надежно укрепленный, он стоял прямо на дороге, деля Фьорд Семи Битв пополам.

Хервер жила не с одной только дочерью, но с тремя славными сыновьями. Которые впрочем, могли быть в походе. И тремя старыми и опытными воинами, что жили у неё как гости. Да и люди, что работали на её стадире, умели держать оружие.

Хродвальд надеялся найти у Хервер защиту, но то что он увидел, пошатнуло его надежду.

У ворот Хервирстадира стояло два десятка вооруженных людей, и они стояли так, словно готовились к битве. Хродвальд крикнул хирдманам:

– Держитесь рядом со мной! – и пустил Черноспинку вскачь, прямо к Херверстадиру.

Человек существо удивительное. Редко когда случается, что человек привыкает к грубости и терпит её. Для этого надо родиться рабом и воспринимать её как обыденность. Но стоит только человеку побывать на месте того, кого слушают и любят, как он начинает считать, что так и должно быть всегда.

Хродвальд доскакал до Херверстадира не оглядываясь. Только осадив Черноспинку, и встав перед предводителем осаждавших стадир людей, он быстро оглянулся. И обнаружил, что он один. Даже беглого взгляда хватило чтобы понять – хирдманы Торвальда отстали по уважительным причинам. Одного задержали запасные лошади – он кричал и ругался, распутывая вожжи. У второго захромала лошадь – он даже слез на землю, чтобы лучше рассмотреть копыто. И только третий, тот самый наемник, которого приняли недавно, посчитал ниже своего достоинства искать причину, и просто держался шагах в пятидесяти позади Хродвальда. Отчасти это было даже смело, ведь его могли достать из луков. Сразу после того, как убьют Хродвальда.

А вот Сигурд со своим другом, напротив, скакали к Хродвальду во всю прыть своих лошадок.

– Кто ты такой! – нагло и злобно заорал мелкий и плюгавый мужичок с редкой бородкой. Он был в добротной кольчуге и хорошем шлеме. И, судя по всему, остальные подчинялись ему.

– Нет, кто ты такой! – заорал Хродвальд в ответ, еще наглее и злобнее. Это обескуражило остальных. Если человек хамит вооруженной толпе, то не значит ли это, что он может себе такое позволить.

Хродвальд пустил Черноспинку в объезд, всматриваясь в лица людей, но никого не узнавал.

– Кто вы! И что вы тут делаете?! Почему вы с оружием на владениях конунга Торвальда?!

– Уж не решил ли ты спросить с нас за это, щенок! – ответил плюгавый. Обычно после такого оскорбления хватались за мечи.

– Я нет, но вон Сигурд Пятка, старший хирдман Торвальда! – крикнул Хродвальд, уже не так зло, и показал на подъезжающего Сигурда.

– Сигурд?! – удивленно переспросил плюгавый, и обернулся. Как раз, чтобы увидеть надвигающегося на него галопом Сигрурда. Сигурд резко остановил коня, и громко спросил:

– Что тут происходит?!

На Хродвальда были нацелены копья, поэтому ему пришлось послать Черноспинку в далекий обход, чтобы приблизиться к Сигурду. Хродвальду срочно надо было подъехать поближе к Сигурду, потому что там безопасней. И потому что плюгавый и Сигурд начали говорить между собой вполголоса, не выказывая враждебности.

Когда Хродвальд наконец подъехал, недалеко от Сигурда уже собрались все всадники, не приближаясь, впрочем, к нему вплотную. Пешие плюгавого тоже соблюдали почтительную дистанцию в пару десятков шагов, давая вожакам возможность поговорить.

Хродвальд, пользуясь своим статусом, подъехал поближе.

– Все в порядке, Хродвальд – сказал Сигурд – Это мой брат, Гудмунд, и он в своем праве. На его напали люди Хервер.

Сигурд и Гудмунд смотрели на Хродвальда своими льдистоголубыми глазами. Так же холодно и безучастно, как могли бы смотреть на дорогу, или утренний снег. Так, словно Хродвальд уже не был живым человеком. Хотя, может Хродвальду просто так показалось. Сигурд задумчиво покосился на всадников, задерживая взгляд на хирдманах, что прислал Торвальд.

– А я слышал, что Гудмунд пытался изнасиловать Хервер! – выпалил Хродвальд. И даже умудрился сказать это полным возмущения голосом. Это было сильное заявление. Дело даже не в том, что Хервер в два раза шире Гудмунда и на голову его выше. Дело в том, что лицо Хервер, разбросано от северных Тюленьих Островов, до самых далеких южных селений, до которых только доплывали драккары. Там часть щеки, тут часть носа, кусок губы достался рыбам в этом фьорде, а в другом месте осталась россыпь её зубов. Те остатки, что остались вместе с Хервер, вообще трудно назвать лицом, и редкий мужчина видя её, проникается к ней страстью. Поэтому, обычно, это она берет их силой.