Текст книги "Сага о Хродвальде (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Гудмунд изумленно вытаращился на Хродвальда. Хродвальд же смотрел на него с возмущением нахмурив брови. Изнасилование считается в Браггиленде преступлением худшим, чем убийство. Так, по крайней мере, говорит Брагги. Выходит что Хродвальд обвинил Гудмунда в страшном, и теперь его люди должны были отвернуться от него, и даже его брат Сигурд, должен сначала выяснить правду, прежде чем вступаться за родича. Хродвальд даже двинул на Гудмунда своего коня. Но не сильно, так, попугать. Сигурд недоверчиво посмотрел на Хродвальда, и придержал его, положив правую руку на грудь молодого ярла. А потом перевел взгляд на Гудмунда. И приподнял бровь в немом вопросе.

– Ахах… Я… Да ну! – Гудмунд выронил из головы все слова, и сейчас лихорадочно собирал их обратно.

Хродвальд осторожно, почти нежно, перехватил руку Сигурда, крепко зажав её левой рукой, и дернул на себя. Сигурд был младшим сыном бонда, и хоть и умел ездить верхом, все же делал это не так хорошо, как Хродвальд. Он судорожно вцепился ногами и руками в лошадь. Главное, он дернул руками вниз. На Сигурде была добротная кожаная бронь, но он не надел шлем. То ли потому, что боялся что его не узнают, то ли не желая выглядеть трусом. Этого уже никто не узнает, потому что Хродвальд ударил Сигурда ножом в горло, прямо под челюстью, и потом еще несколько раз, для верности. Сигурд упал с лошади вниз. И хоть дело заняло времени не намного больше, чем у хорошей кухарки уходит времени на убийство курицы, Гудмунд успел сориентироваться, и бросился в строй своих людей. А они кинулись на Хродвальда. Но Черноспинка сначала увернулась от брошенного копья, и легко, как пес играющий с маленьким ребенком, ускакала от остальных.

Хродвальд посмотрел на всадников, и увидел что их осталось только три. Тот, что приехал сюда с Сигурдом, лежал на земле с копьем в спине.

– Ах ты подлый убийца! Думаешь ударил исподтишка, и победил?! Как бы не так! – закричал Гудмунд. Он уже был рядом с братом. Сигурд хватался за брата окровавленными руками, и силился что-то сказать.

– Меня зовут Хродвальд, сын Снора. Я тот кто бился с Эгилем Черным и драугами с юга! Я всегда убиваю тех, кто встает на моем пути, Гудмунд. Тебе следовало бы знать это, прежде чем ты задумал недоброе против меня и моего брата.

– Ты убийца! И по всем законам, и людским, и богов, ты поплатишься! – закричал Гудмунд, и в голосе его были слезы. А потом склонился над братом.

Его люди построились в две шеренги, и выставили щиты и копья. После чего медленно пошли вперед, на всадников Хродвальда. За их спинами шло несколько лучников, поджидая удачный момент. А еще дальше, за ними, раскрылись ворота Херверстадира. И оттуда вышли хорошо вооруженные люди, и тихо побежали прямо к Гудмунду. Это было хорошо. Плохо было то, что их было всего пятеро. Хродвальд вынул свой меч, и поднял его к небу, стараясь привлечь к себе внимание:

– Слушайте меня! Слушайте меня! – закричал Хродвальд. И хоть рядом с ним засвистели стрелы, и Хродвальд был вынужден отъехать подальше, но он не переставал кричать, и размахивать мечом.

– Дерясь со мной, вы деретесь с конунгом! – повторял Хродвальд раз за разом, но его не слушали. Хуже того, обернувшись он увидел бондов, тех которые встретились им с Сигурдом по дороге. Увидев что впереди идет драка, те тоже начали строить стену щитов. А место было узкое, с одной стороны крутой обрыв фьорда, с другой непроходимые скалы. И обойти их верхом, да еще на уставших лошадях, будет трудно. Тут одна из стрел попала в Хродвальда. К счастью, под верхней одеждой у него была легкая бронь, а стрела была послана рукой не такой сильной, как у Веслолицего, или Нарви. Хродвальд стряхнул стрелу с груди, как застрявшую в шерсти ветку, и уже со злостью крикнул:

– Остановитесь, глупцы, или я убью вас всех!

Но его уже никто не слушал. Люди Гудмунда неспешным шагом приближались к Хродвальду. И хоть ему и было куда бежать прямо сейчас, со временем они бы его прижали. И убили.

Хродвальд надел шлем, и крикнул:

– Я повторю только раз! Я Хродвальд, сын Снора, брат Торвальда большие Объятия! Отступитесь!

Но еще до того, как он договорил, он уже видел, что его не слушают.

Глава 12 Приятная встреча

Хродвальд все же не зря гарцевал на Черноспинке, рискуя поймать стрелу в лицо.

Этого хватило для того, чтобы люди Гудмунда смотрели только на него. Поэтому те, кто вышел из ворот Херверстадира, подобрались к врагам со спины незаметно. Хродвальд узнал того, кто вышел из Херверстадира первым. Да и трудно было его не узнать – здоровый как дом, в черных медвежьих мехах поверх добротной кожаной брони и старом шлеме Хродвальда, с огромной дубиной на плече – кто бы мог это быть, как ни Клепп? Клепп подобрался сзади к молоденькому лучнику, который как раз целил в Хродвальда, и обрушил свою дубину бедолаге на затылок. Легкий кожаный шлем лучнику не помог, его череп смялся, как брюква под конским копытом, один глаз выпал из глазницы, и повис на щеке. Удивительно, но перед тем как упасть, парнишка смог развернуться и посмотреть на своего убийцу. Клепп небрежно смахнул его с дороги ударом щита, и пошел дальше. Ярл закатил глаза и недовольно покачал головой. Сразу видно, бывший раб. Ему надо было убить Гудмунда! Змее надо отсекать голову!

К счастью, остальные были не так тупы как Клепп и бежали прямиком к Гудмунду, но тот словно почуял их и закричал своим людям. Те смешались, остановились, сломав строй. Гудмунд юркнул в самую гущу своих воинов. Как трус. Как умный трус.

– Руби их! – заорал Хродвальд своим хирдманам и в этот раз проследил, чтобы те хотя бы начали движение вперед. После чего пристроился рядом. Лошади медленно пошли вперед, явно не горя желанием приближаться к вооруженным людям.

– Быстрее! – понукал своих всадников Хродвальд, и они медленно набирали скорость.

Впереди уже началась сеча. Может в Херверстадире было и мало мужчин, но мужества в них было больше, чем во всем том сброде, что привел Гудмунд. Хродвальд увидел, как ему показалось, саму Хервер. Хоть её лицо и было закрыто полумаской изукрашенного шлема с кольчужной бармицей до самой груди, только она одна, на памяти Хродвальда, умела так ловко метать топоры. Один за другим маленькие боевые топорики, хищно блеснув острыми лезвиями, вонзались в спины и лица. Поднялся гвалт, перекрываемый воплями раненых. Люди Хервер от неё не отставали – вот один, с расстояния в десять шагов, с силой метнул свое тяжелой копье, и умудрился всадить его в грудь самого рослого и лучше других одоспешенного воина Гудмунда. Тот обмяк, и повалился вперед. Упасть ему не дало торчащее из груди древко копья, и он так и остался стоять на коленях, безвольно свесив руки и склонив голову.

В следующую секунду, случилось сразу две вещи. Хродвальд заорал, и ударил Черноспинку пятками, отчего уставшая лошадка перешла в галоп, буквально за десяток прыжков добравшись до врагов. Хродвальд очень боялся, что остальные хирдманы не последуют его примеру, и потому не стал смотреть на них. Не хотел расстраиваться.

В этот же самый момент Хервер со своими людьми вломились в строй людей Гудмунда, и те шарахнулись от них, как от огня, закрываясь щитами и выставив копья.

А Клепп умудрился отбиться от остальных и остаться в одиночестве против многих врагов. Сейчас страшно ревел, размахивая дубиной. Его обходили с разных сторон сразу трое. Хродвальд прикинул привычным взглядом – убьют. Ну, сам дурак.

И тут, перекрывая и вопли раненых, и боевые кличи, и утробный рев Клеппа, пронесся с низким гулом, так знакомый Хродвальду зеленый колдовской снаряд в форме черепа с оскаленной клыкастой пастью. Пролетев над головами остальных, черное проклятье, словно пес, раскрыло пасть и вцепилось в Гудмунда. Тут же исчезнув в яркой вспышке.

Визг Гудмунда, должно быть, был слышен даже на Торвальдстадире.

Люди Гудмунда растерянно смотрели на него, а Гудмунд оплывал, как брошенная в огонь фигурка из воска, роняя на землю волосы, и глаза. И даже когда его череп практически обнажился, Гудмунд все еще продолжал орать.

К счастью, Хродвальд этого не видел, он был занят.

Черноспинка ударила грудью растерянного мужичка с очень старым и изрубленным щитом, и тот с визгом улетел в сторону, как брехливый пес улетает от пинка. И тут Хродвальд обнаружил, что вокруг враги. И он бешено заработал мечом, вкладывая все силы, не надеясь на передышку.

Меч подаренный Брагги, был хорош. Хродвальд конечно старался рубить им так, как и надлежит рубить мечом – отсек у плеча не защищеную доспехом руку глупца, палявшигося на Гудмунда. Зевака остался без щита, выпустил оружие и упал на землю, хватаясь за культю. Хродвальд уже полоснул по лицу второго, который похоже так и не понял откуда перед ним взялся всадник, и даже не успел поднять свой щит. Но не всегда все идет так, как нужно. Третьего хродвальд рубанул прямо по укрепленному стальными пластинами шлему – этот все сделал правильно, и успел закрыться щитом. Но меч, сработанный в кузнице Брагги, не подвел, и прорубил шлем до самого носа, убив ратника наповал. Хродвальд понял это, почувствовав как резко потяжелел его противник, как обмяк он на клинке, и потянул его книзу. Меч застрял, и Хродвальд едва не упал, силясь выдернуть клинок. Его перетянуло на правый бок Черноспинки, и ярл раскорячился, как застрявший между лодками пьяный рыбак, отчаянно цепляясь левой рукой за седло. Черноспинке это не нравилось, и она металась, таская за собой связанный с ней через Хродвальда, труп. Хродвальд улучшил момент, спрыгнул с Черноспинки, упер в труп правую ногу, и начал высвобождать меч, потихоньку расшатывая его, как застрявший в деревянном чурбаке колун. И тут его ударили копьем прямо в шею. Вернее, почти ударили, в последний момент Хродвальд, как тысячи раз в боевой игре, успел перехватить свободной рукой копье, и отвести его в сторону. Копье держал мужик в добротном кожаном доспехе со щитом, закинутым на спину. И судя потому, как он ловко переступил и выкрутил копье из руки Хродвальда, мужик был тертый. Но прежде чем он успел повторить атаку, в его горло воткнулось другое копье. Хродвальд проследил за древком, и увидел того самого наемника. Хродвальд запомнил это, и теперь, пользуясь тем что он не один, смог сосредоточиться на освобождении своего меча. Расшатать его не получалось, потому что у трупа, в котором клинок засел, была сломана шея. Видимо постаралась Черноспинка, когда гарцевала вокруг. Труп вывалил язык из наполовину разрубленного рта, и таращил из под шлема выпученные глаза, словно издевательски смеялся над Хродвальдом. Хродвальд опрокинул его на спину, но его лицо, смяв в складки кожу шеи, оказалось сверху. Ярл наступил прямо на наглую рожу, поднатужился, и наконец выдрал свое оружие из черепа врага.

– Ага! – радостно воскликнул Хродвальд, воздев меч.

– Харра! Харра! – раздались вокруг крики.

Хродвальд осмотрелся вокруг, и понял, что они победили. Те из людей Гудмунда, кто был еще жив, бежали прочь, а за ними гнался Клепп. Вот он догнал одного, сбил его с ног, и воткнул, уже в лежащего человека, шип своей дубины. И тут же бросился за вторым. Клепп был слишком туп, что бы бросить щит, как сделали все те кто убегал, но даже несмотря на это, бежал он хорошо. И довольно быстро догнал второго. Хродвальд посмотрел на бондов, что шли с Сигурдом, и стояли всю сечу в отдалении. Те спешно, но все же шагом, уходили прочь.

– Рад тебя видеть, Хродвальд, сын Снора! – раздался сзади женский голос. Хродвальд обернулся. Перед ним стояла Брунгильда Хервердоттир. Это именно она была в доспехах матери. Сейчас она сняла шлем, и её такие голубые глаза и заляпанные чужой кровью золотые косы, упали прямо в сердце Хродвальда, как сапфиры и золото в пустой сундук. И наполнили его. Хродвальд смущенно опустил взгляд.

– Привет – буркнул молодой ярл, и не находя места рукам, начал вытирать меч от мозгов и крови, об одежду убитого. Остро чувствуя, что нужно сказать что-то еще, но мучительно не понимая, что именно.

– Не хочешь выпить воды с дороги, или даже задержаться в нашем стадире на ночь? – с улыбкой спросила Брунгильда, лукаво склонив голову набок. Хродвальд покраснел. И послушав звенящую пустоту в голове, вместо обычных своих мыслей, наконец кивнул.

– Это очень хорошо! – всплеснула руками Брунгильда. Но, так как в руке у неё все еще был боевой топор с кровью на лезвии, то несколько капель попали Хродвальду на лицо. Брунгильда ойкнула, и облизнув палец, попыталась стереть капли с лица Хродвальда. Ярл некоторое время стоял, как испуганный козел, чувствуя что у него слабеют ноги, а потом запоздало отстранился.

– Я сам – прохрипел Хродвальд, боясь поднять глаза на красавицу.

– Я скажу слугам растопить баню! – хихикнула Брунгильда, и пошла к воротам стадира, легко перескакивая через трупы. Хродвальд смотрел сначала на неё, потом его взгляд опустился на спину девушки, а потом еще ниже. Ярл почувствовал в груди странное жжение. Словно уголек закинули ему прямо в грудь. Это было странно, страшно, больно и прекрасно. Хродвальд вдруг понял, что он улыбается. На душе было светло и хорошо. Как никогда раньше.

Глава 13. Смущение воина

Торвальд прикрыл ладонью лицо, и тяжело вздохнул. Они сидели в длинном доме его стадира, за столом, в пятером. Двое его надежных хирдманов, которых он послал присмотреть за Хродвальдом и Сигурдом, сам Хродвальд, и Эйольф из Осинового Склона. Судя по имени, Эйольф был не из рабов, и он слишком хорошо стоял в кругу, против хирдманов, на испытании. Но взял его в хирдманы Торвальд потому, что Сигурд Пятка был против. А теперь Сигурд мертв. И его брат. И все люди, что были с ними. И это не вполне укладывалось в голове Торвальда, и он снова устало спросил.

– А зачем вы убили так много людей? – Хродвальд молчал и улыбался чистой детской улыбкой. Его мысли витали далеко, и Торвальд даже не был уверен, слышит ли его брат. Ответил Эйольф.

– Мы убили не больше обычного. Троих убил Хродвальд. Четверых, если считать Сигурда. Шестерых убили люди из Херверстадира. Двоих я…

Тут вскинулись оба испытанных хирдмана:

– Ну этого я не видел, а вот я убил троих!

– Да, видел как он разил их седла седла, и я убил одного с седла и двоих когда спешился!

Эйольф вскочил, но не успел ничего сказать, потому что Торвальд тут же гаркнул:

– Сядь!

Хродвальд, же напротив, тихо сказал, очень злым голосом:

– Я не люблю лжецов! – и пристально посмотрел на испытанных воинов Торвальда. Оба хирдмана смешались и замолчали. Хродвальд обнял Эйольфа, и сказал ему:

– Я видел как ты оборонял меня в бою!

– Так расскажи все сам, Хродвальд! – ударил по столу кулаком Торвальд.

Хродвальд по волчьи ухмыльнулся. Торвальд не помнил за младшим братом такой манеры улыбаться. Но когда Хродвальд заговорил, голос его звучал размеренно, и вежливо.

– Не было бы ничего такого, о чем стоило бы говорить. Гудмунд давно уже посылал людей к Хервер. Я думаю, он хотел заручиться её поддержкой, ведь её знают и уважают. Но она не сказала прямо, что он хотел, хотя ясно, что целил Гудмунд в тебя. И вот, младший сын Гудмунда с тремя друзьями, приплыл на лодке к Хервер, якобы в гости. А там уже был Клепп, со своей рабыней. И тогда сын Гудмунда и его дружки стали вести себя неприлично. Кажется они в шутку задрали юбку рабыне Клеппа. Но и Клепп, вместо того, чтобы вести себя как подобает, и пожаловаться на них Хервер, впал в ярость, и ударил младшего сына Гудмунда рукой по голове. Тот упал, и не поднимался. Друзья унесли его в лодку, и вернулись на стадир Гудмунда. – Хродвальд прервался, чтобы глотнуть эля.

– Но стоило ли это того, чтобы собирать людей и идти на Херверстадир войной?! – удивился Торвальд. – Гудмунд мог просто прислать гонца туда, или даже к тебе, и ты заплатил виру за своего человека.

– Ты плохо знаешь Клеппа. Он плохо владеет оружием, но то, как он бьет голой рукой, вызывает удивление. Он сломал парнишке кости в челюсти, и выбил зубы. Гудмунд подумал, что его сына ударили дубиной, и хотели убить. А может, Гудмунд хотел так подумать. Оказывается Хервер занемогла в последнее время, и не могла встать с кровати. Её сыновья еще молоды, старшему всего двенадцать, и они не вошли силу. А в стадире за главную оставалась только её дочь…. – лицо Хродвальда разгладилось, он снова растянул губы в глуповатой улыбке, и уставившись вдаль, за бревенчатые стены дома, хриплым голосом проговорил – Брунгильда…

Подождав некоторое время, все поняли что Хродвальд забыл что держит речь. За него продолжил Эйольф:

– А тут подоспели мы. Тут случилось плохое. Гудмунд думал, что бонды, которые пришли с Сигурдом, встанут на его сторону, и потому не просил мира. А бонды не особенно торопились. Потом Хродвальд убил Сигурда, и Гудмунд сильно осерчал. А когда убили Гудмунда, и его люди показали спину, мы как честные люди остались стоять. Но Клепп и его девка, оказались бесчестными, как берсерки…

– Она сожгла Гудмунда колдовским огнем! – закричал один из хирдманов, и оба они вцепились в свои амулеты. – Его не спасло даже железо кольчуги!

Торвальд хмуро посмотрел на них. Хродвальд со своими спутниками гостили у Хервер три дня, и за это время слухи о битве у Херверстадира уже дошли до Торвальда. И обросли невероятными подробностями. Говорили, что Клепп отрывал людям голыми руками, говорили, что меч Хродвальда разрубал людей надвое, вместе со щитами и доспехами. Говорили также, что рабыня Клеппа оказалось с сильным сейдом, и заговорила ветер, так, что он сжег Гудмунду все лицо, пока он не умер. Это не было похоже на правду, потому что сейд не работает так. И поэтому в россказни про девку Клеппа никто не верил. Торвальд поймал себя на том, что снова закрыл лицо рукой. Он выпрямился и ударил ладонью по столу.

– Хватит мне врать! Сейд так не работает, это знает и ребенок! Она, наверное, плеснула на Гудмунда горящего масла, пока вы не видели!

– Нет! – в один голос отозвались все трое хирдманов, но Торвальд от них отмахнулся, и ткнул пальцем в Эйольфа.

– Ты! Говори дальше! Сколько людей вы убили у Херверстадира?!

Тот задумался.

– Ну вот. Четверых убил твой брат. Двоих я. Еще троих убила Брунгильда – Хродвальд испустил сладострастный стон, и все некоторое время смотрели на него. Но он продолжал молча улыбаться, глядя вдаль. Эйольф продолжил – И еще троих люди с Херверстадира. Это много. Больше чем обычно. Но это бы не было бесчестно, ведь все они погибли в честной драке. И вот когда оставшиеся в живых люди Гудмунда побежали – Эйольф вздохнул – Тогда то Клепп и повел себя как берсерк. Он погнался за ними, и стал убивать по одному, пока не убил всех.

– Восьмерых?! – ужаснулся Торвальд такой жестокости.

– Трех, остальных сожгла его ведьма – тихо сказал один из хирдманов, все также сжимая амулет в кулаке.

– Как? – изумился Торвальд.

– Догнала с горшком и плеснула в лицо кипящим маслом – неожиданно отозвался Хродвальд. Эйольф расхохотался, но тут же захлопнул пасть, наткнувшись на взгляд Торвальда.

– Выйдите все. Кроме тебя Хродвальд.

Когда остальные ушли, братья долго сидели молча, прислушиваясь к происходящему вокруг длинного дома. Было подозрительно тихо. Хродвальд больше не улыбался. Наконец Торвальд придвинулся поближе, не сумев сдержать гнев, почти прорычал в лицо брату:

– Говорят ты решил жениться на Брунгильде? И где твой меч, что подарил тебе Брагги, влюбленный дурак? – люди говорили что Хродвальд подарил его Брунгильде. За такой меч можно было купить двадцать коров, или не самый плохой стадир, и Торвальд просто не мог поверить в эти слухи. Но когда Хродвальд наконец явился, меча при нем и в самом деле не было.

– Не ори, услышат – тихо, и спокойно ответил Хродвальд. А потом придвинулся еще ближе к Торвальду, и прошипел тому на ухо:

– Херверстадир идет в приданое за Брунгильдой. Он стоит ровно по середине Фьорда Семи Битв, прямо на дороге. Его можно обойти по воде, но если попытаться пройти по суше, придется сделать крюк в дневной переход. И нам нужен этот стадир, и много преданных людей в нем. Даже Гудмунд это понимал, брат. Поэтому я посватался к Брунгильде, и оставил Хервер свой меч, в залог своего слова.

Торвальд медленно кивнул. Да, теперь все знали что у Хервер есть драгоценный меч, что оставили ей в залог её дочери. А значит, все будут знать, что Брунгильда обещана Хродвальду. Это был хороший ход. Мало кто решится затеять замятню с тем, что у всех на слуху.

– Раз ты так любишь Брунгильду – громко сказал Торвальд – так женись же на ней немедля!

– Ах, ты бы видел прекрасную Брунгильду – слишком уж томным голосом ответил Хродвальд – Я заметил как она выходит из бани в одной рубахе, и мое сердце упало к её ногам. Её глаза, её руки… – Торвальд пнул Хродвальда под столом, потому что его голос стал такой приторно сладкий, что те из слуг, кто их сейчас подслушивали, могли заподозрить неискренность.

– Ну так женись! Я завтра же отправлюсь с тобой в Херверстадир и мы… – Торвальд замолчал на половине фразы, потому что в этот раз его пнул уже Хродвальд. Торвальд наклонился к Хродвальду, и тот шепнул:

– Она беременна.

Торвальд откинулся назад, отпил немного эля, и медленно кивнул. Хервер уже родила Брунгильду, когда вышла замуж впервые. И была беременна вторым сыном, когда они играли её вторую свадьбу. Правда её мужья не долго прожили после свадьбы, но каждый раз, после их смерти, горе Хервер казалось искренним. Торвальд внимательно посмотрел на Хродвальда, и с сомнением произнес:

– Уверен ли ты в силе своих чувств, к прекрасной Брунгильде?

– Она умна и красива! – фыркнул Хродвальд. Но, поймав недоверчивый взгляд брата, шепотом продолжил:

– Она сурова и вспыльчива как дикий хряк. Волос у неё на ногах не намного меньше чем у меня, а руки мускулистее моих. Но она мила лицом. И главное, она смогла повести за собой воинов, её стадир процветает, и она так же быстра с топором, как многие женщины с языком. Ты проглядел сокровище у себя под носом, Торвальд. Я нашел себе лучшую жену из тех что живут в Браггиленде.

– Но достаточно ли ты узнал её? – с сомнением сказал Торвальд. – Будет ли она тебе хорошей женой?

– Мы проговорили с ней все три ночи! – ответил Хродвальд, и снова улыбнулся глуповатой улыбкой, но тут же одернул себя. И тихо добавил:

– Ей нужен хороший меч, Торвальд. и тот, кто будет его держать. Сегодня к ним пришел Гудмунд, завтра придет другой сосед. А может, на её стадир захотят заявить свои права её братья. Я ей глянулся. И хотя я сказал, что часто буду ходить в походы, её это не сильно опечалило. Тогда я спросил, что будет, если я вернусь без руки, или ноги, и тогда она ответила, что меня будет ждать хороший, богатый стадир. И если я не потеряю нужные для этого части тела, я смогу оставить после себя крепких детей, где сыновья будут ярлами, а женщины девами щита. А еще, она упомянула, что не думает что ревновать мужа к рабыням, как делала наша мать, правильно.

– Какая хорошая жена – совершенно искренне сказал Торвальд. Он начинал завидовать Хродвальду. Они немного помолчали, попивая эль. Торвальд наклонился и снова зашептал на ухо Хродвальду:

– Но кто отец её ребенка? Не будет ли от него беды?

– Если верить Хервер, отец Брунгильды был сам Один. Её сыновьям повезло меньше, все они от Брагги. Думаю и с этим ребенком будет нечто похожее – улыбнулся Хродвальд – Но я очень удивился тому, что Клепп никогда не оставляет свою рабыню наедине с Брунгильдой.

Торвальд понимающе кивнул. А потом громко спросил:

– Ну так когда же свадьба?!

Хродвальд в ответ поморщился. И зашептал на ухо Торвальду:

– У неё живот, который видно даже под доспехами. Я, честно сказать, думал что она просто такая от природы, пока она сама не сказала. – Хродвальд хохотнул, и в полный голос добавил:

– Тогда то я и понял, что влюбился. Она стояла в одной рубахе, мокрая после бани, с распущенными волосами. Свет светила проходил через её волосы, и она словно была осыпана золотом, её голова, её руки, её ноги…

– Я понял – прервал брата Торвальд. Судя по всему Хродвальд был искренен, и Брунгильда могла стать хорошей женой. Все же, Торвальд с сожалением отметил, что при всем желании получить Херверстадир, его вкусы бы не позволили это сделать. Он любил более… Мягких женщин. А все волосы на теле, пусть будут только у него. И наклонившись прошептал – Так когда свадьба?

– Мы договорились о свадьбе через год – сказал Хродвальд. – Хороший срок, к этому времени ребенку будет уже месяцев шесть, и если он все еще будет жив, значит я его признаю, и мы обговорим его часть наследства. Если же, как это часто бывает, он умрет вскоре после родов, то это нас всех огорчит. Но меня, конечно меньше, чем Брунгильду.

Торвальд снова покивал.

– Ах как прекрасна Брунгильда – снова начал было Хродвальд, но Торвальд остановил его, и долил эля. И сказал, громко, и грубо:

– Ты слишком мало знаешь о любви, для того кто раздает драгоценные мечи каждой встречной! – и наклонившись, к уху брата, добавил шепотом – Просто молчи и улыбайся. Так выглядит правдоподобней.

– Хватит скрипеть про меч, Торвальд – ответил Хродвальд, и тоже отхлебнул эля – Он все равно вернется ко мне. Либо он будет моим после свадьбы, либо, если Брунгильда умрет – голос Хродвальда дрогнул, и хотя молодой ярл попытался замаскировать свою заминку, снова отпив глоток из рога, Торвальд все же увидел, что Брунгильда вовсе не так уж безразлична его брату, как он хочет в этом убедить Торвальда. Или самого себя? Да, может битва опасна, и часто там мужчины стяжают вместо славы и добычи, свою смерть. Но роды, это кровавая битва женщин. И женщины гибнут на ней, едва ли не чаще, чем мужчины в ратных делах. Хродвальд справился с голосом, и продолжил, уже спокойно – То все знают, что Хервер придется вернуть залог.

Нет, Хродвальд определенно беспокоился за Брунгильду. Насколько в самом деле глубоки его чувства? Трудно сказать, но точно это глубже, чем просто сделка. Торвальд решил, что такое знание может быть важным. И любое важное знание опасно. Поэтому он быстро сказал, желая отвлечь Хродвальда от своей понимающей улыбки:

– Так что там несли эти остолопы про сейд?

Хродвальд расхохотался. А потом хлопнул ладонью по столу:

– А отдашь мне Эйольфа если я скажу?

Торвальд сразу подобрался. Он любил торг.

– Я могу предложить ему, но согласиться ли он? Ведь он не раб, а в хирдманы нанимался ко мне, надеясь на надежный стол, щедрые подарки…

– Он никуда не денется, если ты скажешь ему – раздраженно перебил Хродвальда – Я серьезно брат. У меня мало людей. Я прошу у тебя не двадцать хирдманов, а одного только Эйольфа, остальных я найду гденибудь еще. Уж такой подарок за то, что я угодил Брагги и прославил наш род, ты можешь сделать? Я прошу тебя!

– Ладно, ладно – сказал Торвальд. Он редко мог устоять перед уговорами брата. – но теперь говори.

– Торвальд, ты просто не понял то, что я рассказывал о своем походе. – ответил Хродвальд.

– С чего ты взял? Я слышал твои рассказы сто раз. И с каждым разом они становятся все интересней и красочнее… – засмеялся Торвальд.

– И что же я рассказываю? – неприятно ухмыльнулся Хродвальд.

– Ну… – растерялся Торвальд – Как ты сплавал на юг, взял богатую добычу… Что мне, теперь пересказать все то, что ты и сам знаешь?

– Нет, не надо – вздохнул Хродвальд, и погрустнел – Я сам скажу тебе то, что ты уже сто раз слышал, но так и не понял. Я нашел на юге богатую страну, где мертвые работают вместо рабов. Их ярлы ведут в бой огромные корабли, с сотнями весел, на которых сидят мертвецы, а их бонды стоят в строю бок о бок с мертвыми воинами. Те, кто творит всю эту темную ворожбу, несут на лице черную печать. И та девка, как ты её называешь, одна из них. И это не женское колдовство, это не сейд. Не чародейство наших мудрецов, не волхование, и даже не ворожба. Это колдовство. Она убила Гудмунда, его сына, и еще кучу людей, заставив их плоть течь, как от жара. Такое ни с чем не спутаешь.

Торвальд надолго задумался.

– И таких, как она, на том берегу куда ты плавал, еще много?

– Она говорит, не меньше трех тысяч – пожал плечами Хродвальд.

– Врет! – расхохотался Торвальд. Такую силу даже трудно было представить. Может быть во всем Браггиленде и наберется столько хорошо вооруженных воинов. Но откуда можно взять столько колдунов? Ну нет, такого не может быть.

– Я ей верю – снова пожал плечами Хродвальд. – Ты не видел Черную Галеру. Такой корабль нельзя построить силами сотни мастеров. Это видно. Для постройки такого корабля нужны специальные кузни, где мастера умеют лить все детали. Нужна сотня стадиров, которые бы плели канаты. И понадобится еще сотня стадиров, которые бы кормили мастеров, что будут валить и обтесывать деревья. Если ты согласен ждать пару лет. Или тебе нужно удвоить количество стадиров.

Торвальд задумался. И думал долго. Наконец он сказал:

– Как зовут эту ведьму?

– Алкина, и кажется она скоро станет женой Клеппа. – ответил Хродвальд, наслаждаясь страданием на лице Торвальда.

– Они еще и вместе! – Торвальд понял что слишком много выпил, для такого важного разговора – Ладно, поговорим об этом позже, когда я буду потрезвее. Хотя постой! Ты ведь привез их обоих в мой стадир!

– Да. После того что она сделала в Херверстадире, тамошние люди стали её бояться. – Хродвальд отпил еще немного эля – И могли попытаться её убить.

Торвальд немного подумал, и спросил:

– И что?

– Если бы им удалось, это бы разозлило Клеппа. А если, нет, разозлило бы её. Кто знает, что она может сделать? Помнишь как наш прадед убил ведьму на Синем Камне?

Торвальд кивнул. Ведьма сделал нечто странное перед смертью. Раньше Синий Камень назывался Зеленым Островом, а теперь люди боятся к нему приставать.

– А почему ведьма не убила всех вас? – Торвальд никак не мог понять действий ведьмы, и это его беспокоила.

– Кто знает? Думаю, сначала мы слишком хорошо за ней следили. Кляп в рот, связанные руки, железо вокруг. А потом мы привели её к Брагги, и бог объяснил ей, что её страна далеко, и она не сможет дойти до неё без нашей помощи. Но об этом никому не говори, потому что похоже что Клепп этого разговора не помнит. А еще, перестань называть её ведьмой, брат. Ведь она же, очень похоже, будущая жена моего хирдмана.

– И ты думаешь что это не повод называть её ведьмой? Спроси любого моего женатого хирдмана, и он скажет что он женился на ведьме, потому как она его околдовала.

Оба засмеялись.

– Итак – Торвальд напрягся, припоминая трудное имя – Алкина осталась с Клеппом. Я думаю, так захотел Брагги.

– Что? Брагги? Нет, он тут ни при чем. Так получилось как-то само – растерянно сказал Хродвальд.

– Да, он это умеет. – ухмыльнулся Торвальд – Но почему Клепп? Кто он такой? Раб Хервер? Где она его взяла? Он не похож на южанина. Хотя, он не похож и на северянина… – Торвальд застрял на этой мысли. Хродвальд задумчиво произнес: