Текст книги "Целитель чудовищ - 6 (СИ)"

Автор книги: Владислав Бобков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Кто-то не очень опытный в политике мог бы сильно удивиться, увидев, как Джишин столь мягко обошелся с Шином и Кенсеем. Ведь, нельзя было забывать, что из-за их действий мог пострадать и сам Джишин.

О чем говорить, если из-за их самонадеянных интриг могли погибнуть, и они сами. Ведь если Идзуна все же сумеет прийти к власти, то мало не покажется никому.

Однако здесь стоит оглядеться и осознать, что вокруг были самые настоящие выборы. Такие же мероприятия требуют от любой партии соблюдать единство и демонстрировать собравшимся свои самые лучшие стороны.

Это значит, что в таком случае «друзья» по тусовке будут сквозь зубы улыбаться друг другу и весело обниматься, если это поднимет их «рейтинги».

Кружатся и меняются миры, а предвыборная кампания остается все такой же лживой вещью.

И хоть принцы еще не доросли до уровня пустых земных обещаний, но они старательно пытались этому научиться.

Именно поэтому, как бы Джишин не был разозлен, он был вынужден их отпустить, ограничившись словесным выговором.

Потом все могло и измениться, но сначала до этого «потом» надо было и дожить.

Вот только ситуация со Стасом была иной. Если Джишин кипел от злости, но был вынужден на время смириться с излишней наглостью и самоуправством подчиненных, то Ордынцев испытывал скорее легкое веселье.

Землянина искренне веселило насколько бездарно и отчаянно эти двое ринулись в «большую политику» и тут же набили шишки везде, где только можно.

Однако, чтобы Стас не чувствовал, Змей прекрасно понимал, что оставлять некоторые поступки без ответа ни в коем случае нельзя.

В конце концов, это было бы просто глупо. Не получив достойного ответа, интриганы могут решить вновь повторить попытку, но уже куда успешнее.

Забавно, но люди частенько могут не понимать важность нахождения детей в школах и садиках. Бытует мнение, что там дети должны учиться неким практическим в жизни знаниям. И это и впрямь так. Вот только «практические знания» для большинства людей заканчиваются классом так шестым– седьмым.

Дальше же молодые люди учатся такой важной части человеческого социума, как «действия и их последствия».

Возьмем, к примеру, сильного и здорового ребенка. Не трудно сообразить, то раз ты большой и сильный, то можно заставить более слабых делать то, что тебе нужно. В какой-то момент крепыш решает, что его хотелки должны выполнять все. Но каким бы ты сильным или крупным не был, нельзя противостоять целому коллективу.

В итоге, получив люлей от собравшихся вместе детей, здоровяк осознает важный в жизни урок: «Сила отнюдь не всегда решает все проблемы».

И вот здесь особенно жутко смотреть на тех выросших детей, которые по каким-то причинам умудрились не получить этого важного урока.

Они выходят в реальную жизнь, уверенные, что их сила все так же важна и чему-то им поможет. Но единственное, куда она их приведет, это в камеру к таким же, как и они, что тоже плоховато выучили те или иные уроки социума.

Кто-то посчитал, что идти против государства, плюя на его законы, это безопасно. Другие не выучили, что брать чужое – плохо. Выйти же из этого замкнутого круга очень и очень сложно.

Так и тут, как бы Ордынцеву не было лень тратить свое время на этих двух гавриков, он знал, что должен это сделать.

Да, за это время он мог бы продвинуться в изучении хаоса или обретении бессмертия, но он все же будет вынужден заниматься друзьями Джишина.

К тому же, Стаса очень интересовало, откуда люди Идзуны узнали о том, что Стас будет возвращаться в Цитадель. Сдали ли его Кенсей с Шином или противники как-то узнали об этом иначе?

Вот только стоило понимать, что хоть Кенсей и Шин совершили довольно серьезный проступок, они все же были друзьями принца.

Они были с ним уже долгие годы, вместе сражались в двух войнах и всячески ему помогали.

Да между ними и Стасом возник конфликт, но это не значило, что наказанием должна была быть смерть.

О чем Джишин прямо и сказал.

– Широ, – принц внимательно посмотрел на Стас, после чего тихо вздохнул. – Я понимаю насколько ты на них зол. На твоем месте я бы рвал и метал. Если бы у них все получилось, у тебя было бы очень много проблем. Но они не планировали тебя убивать, поэтому я очень огорчусь если с ними внезапно что-то случится.

Джишин особо выделил слово «внезапно».

– Ты же понимаешь, что этим ты их лишь поощряешь продолжить свои бесчинства? – иронично уточнил Стас, глядя как собеседник поморщился.

– Не юродствуй. Я ничего не говорил про то, что ты не можешь их наказать. Но без убийств и оставлением калекой. Надо понимать, что хоть они и идиоты, но не конченные. Изредка у них бывают проблески, а по сравнению с большей частью моих подчиненных, они и вовсе гении!

– Хорошо, я не буду их убивать. – согласившись, хмыкнул Стас. Зачем говорить о том, что и так не собирался этого делать, если твое согласие даст тебе несколько очков в глазах будущего главы клана?

Тем не менее любая месть должна была подождать окончания выборов.

Следующей серьезной новостью стало прибытие Идзуны.

Вообще, Стас очень хорошо понимал, насколько же им всем повезло.

Из-за «смерти» обоих глав кланов, война на некоторое время практически встала.

Ведь не только Идзуна и Джишин были вынуждены бросить свои армии на заместителей, чтобы устремиться к Цитадели.

От людей Ио стало известно, что у Мизуно тоже происходит какая-то нездоровая активность.

Видимо, из-за отсутствия такого человека, как Ио, у Добродушного тоже появились какие-то неожиданные проблемы при получении трона.

Как итог, войну вели в основном небольшие отряды воителей, в то время как значительные силы просто стояли на местах. Это уже создало ряд конфликтов с даймэ, чьи войска самураев не получали должной поддержки.

Но вернемся к прибытию Идзуны.

Первое с чем столкнулся старший принц это с резко отрицательного настроения его собственного клана.

Каково это мчаться через несколько стран лишь для того, чтобы тебя окидывали презрительными взглядами члены каких-то побочных семей?!

О чем говорить, если пока он шел по Цитадели, на него налетела группа возмущенных женщин воительниц, которые обвиняли его в нападении на какие-то детские сады.

Он вообще ничего не знал!

Если бы не охрана и то, что, не смотря на накал страстей, никто не стал разбрасываться техниками, будущий глава клан мог получить и по лицу.

Старший наследник был искренне возмущен этой клеветой.

Придя же в себя, он и вовсе пришел в ярость и вознамерился задать много неудобных вопросов своим людям.

Что они вообще устроили в его отсутствие?

Вот только открывшаяся перед ним правда заставила Идзуну ошарашенно выпасть в осадок.

Когда-то давно у старшего принца был короткий разговор с отцом о прибившемся к Джишину лживому бесклановому.

В тот раз Горо сказал возмущенному сыну, что трогать Широ не стоит, так как он отдал его своему брату, Джуну, в ученики.

На логичный вопрос, зачем и какой в этом толк, Горо посулил, что Широ еще принесет клану пользу.

И возможно польза и впрямь была, но направлена она была отнюдь не в сторону Идзуны.

«Ублюдочный Змей», – ярился наследник: «Да как он посмел распускать обо мне порочащие слухи?! Проклятье, когда стану главой, первым же указом прикажу его схватить и отправить посланников к клану палачей, Рангику. Уж они-то знают толк в пытках!»

Тем не менее старший принц не долго мог пребывать в своих мечтаниях. Ведь стоило ему прибыть, как маховик выборов закрутился еще быстрее, начиная подготовку к самому действу.

Обе партии сделали все возможное, чтобы перетянуть на свою сторону как можно большее число голосов.

Время подходило к исходу затянувшегося противостояния.

*****

Если влезать в хитросплетение клановой политики Сумада, то у любого нормального человека тут же возникло бы желание выбраться обратно.

Несмотря на то, что по своей природе воители не были сильными интриганами, за годы существования они обзавелись огромным количеством различных родственных связей, различных тайных договоров и просто антипатиями.

Основные семьи воевали друг с другом и особо наглыми подчиненными семьям, последние же с радостью толкались уже сами, мешая своим противникам лезть вверх.

Однако если потратить много времени и сил, то ситуация начинала вырисовываться несколько иная, позволяющая описать ситуацию куда проще.

Оказывалось, в клане Сумада политическая грызня велась не столько между основными семьями и подчиненными, а сколько между основными и Советом высших.

Стоило хотя бы коснуться такого правила, как то, в котором высший из основной семьи не имел права становиться представителем Совета высших, так как мог продвигать интересы своей семьи.

В итоге те высшие, что родились в подчиненных семьях, не очень-то одобряли положение воителей из более привилегированных семей.

И здесь стоит отметить, что количество подчиненных семей было намного больше. Плюс, их общая численность тоже была очень велика.

Как результат, в Совете заседало намного больше членов, чем было старейшин у десяти главных семей.

Решение было найдено и было оно довольно оскорбительным.

Так, каждый из старейшин имел аж по два голоса, что делало общий счет основных семей равным двадцати единицам.

У представителей же Совета оставалось всего лишь по одному голосу. И словно этого мало, их численность была сознательно ограничена.

Максимальное число представителей Совета высших равнялось девятнадцати.

Таким образом основные семьи всегда могли быть уверены, что их голос в любом споре будет иметь решающее значение.

И хоть Совет высших был подобным решением недоволен, но сделать ничего не мог, так как хоть их и было больше, но все же стоило понимать, что в подчиненных семьях не было единства еще больше, чем у основных семей.

Последние отлично понимали необходимость кооперации, чтобы их не снесли более многочисленные подчиненные воители.

Соответственно, на церемонию были приглашены ровно двадцать девять человек: десять старейшин и девятнадцать представителей Совета высших.

Но здесь стоиучитывать, что вместе с каждым из двадцати девяти прибыла охрана, приглашенные гости, а иногда даже слуги. Были тут и люди из администрации и просто Бойцы Теневого камня.

В конечном счете собравшихся пришлось собрать в одном из самых больших залов Цитадели. Последний располагался в небольшой, относительно всей крепости, пристройке, расположенной у основания Цитадели.

Выполнен он был в виде здоровенного зала со ступенчатым полом, чем-то похожим на устройство амфитеатра. Но в отличие от привычного образа, вокруг не было лавочек. Только ровные площадки с множеством мягких подушечек.

В дальней и нижней части зала имелась сцена, на которой были размещены два почетных места, предназначающихся для принцев.

– Проклятье! – Джишин встряхнул рукой, но неожиданная дрожь ладони и не думала пропадать. – Перестань трястись, демонова рука!

– Джишин, спокойнее, – Стас мягко заговорил с принцем, наклонившись чуть вперед. – Ты же был в ситуациях и опаснее этой. Помнишь, как мы вышли против старины Джиробу? Ты ведь не трясся?

Прямо сейчас они стояли перед дверями в амфитеатр, ожидая сигнала на то, что можно заходить.

– Скажи мне то, что я и сам не знаю, – огрызнулся Джишин, скрипнув зубами. – Я, если что, много раз выступал перед войском. Но сейчас, один хрен, меня колотит. Лучше скажите, как это исправить! – принц обратился не только к Стасу, но и стоявшему рядом новичку, который участвовал в том злополучном разговоре с Шином и Кенсеем.

Как Стас узнал, звали его Гаш и он познакомился с Джишином в конце войны с Санса. Гаш в свои тридцать лет был настоящим самородком. И хоть он родился в подчиненной семье, его упорство и наследственность позволили ему к тридцати трем годам приблизиться к званию высшего воителя.

Так как кандидата должны были сопровождать двое сопровождающих, Джишин, как часть наказания для интриганов, назначил его сопровождать именно Стаса и Гаша.

И как видел Ордынцев, подобное отдаление от начальства не прошло незамеченным для других сторонников младшего принца.

– Я могу техникой полностью парализовать твою руку, – предложил Стас, но судя по тому, как резко обернулся Джишин, шутку он явно не оценил. – Шучу я, шучу, что ты сразу кидаешься. – Ордынцев даже поднял примирительно руки.

– Хорошо, есть еще два способа, – быстро зашептал Стас, так как времени было немного. – Первый, ты должен представить, что все худшее уже случилось. Идзуна победил и отдает приказ нас казнить.

– Вырвать бы тебе за это твой змеиный язык, – пробурчал Джишин. – И как это мне поможет?

– Люди обычно куда больше боятся неизвестного, чем то, что уже обдумали и знают. Прямо сейчас тебя тревожит именно незнание. Я же предлагаю победить именно его.

– Дурацкий способ, какой второй?

– Ты должен представить всех собравшихся голыми. – с абсолютно спокойным лицом пояснил Ордынцев.

– Ты с ума что ли сошел? – на Стаса, как на сумасшедшего, уставился не только сам принц, но и стоявший рядом Гаш. – Что за хрень ты мне предлагаешь?!

– Фишка в том, – как ни в чем не бывало продолжил Ордынцев. – Чтобы добавить сцене некой комичности. Бояться того, что тебя веселит намного сложнее, – и прежде, чем набравший в грудь воздуха Джишин обрушил на голову землянина проклятья, Стас быстро показал на его же руку. – Смотри!

Наследник молча опустил глаза и уставился на абсолютно спокойную конечность.

– Как я и говорил. Работает. – сурово кивнул Стас. Джишин же сузил глаза, пытаясь понять, издевается ли Змей сейчас или нет. Правда понять это по каменному лицу Змея было не так-то просто.

– Господин, – голос подал Гаш, посмотрев куда вверх безразличным взглядом. – Только не смотрите на старейшину Гюдзина из семьи Тио по методу Широ. Может стошнить.

– Да пошли вы, шутники, – фыркнул Джишин, чье настроение явно поползло вверх. – У нас тут серьезная ситуация, а вы шутки шутить вздумали…

Из зала раздался звон от удара по гонгу. Стоявшие у дверей слуги, напрягшись, начали отодвигать широкие створки в стороны.

– Голые или мертвые. Охрененный выбор. Если сегодня выберемся, я тебе это еще припомню. – Стас краем уха услышал тихое бормотание шагнувшего вперед Джишина.

Как оказалось, кроме самих принцев внутрь стали запускать и остальных участников торжества.

Впереди важно вышагивали члены основных семей и Совета. Зачастую они и возглавляли свои небольшие группы сторонников.

Стоило одному из них занять свое место, как их тут же окружали другие воители.

Невольно входящие стали разделяться на два лагеря. Сидящий слева Идзуна заполнил своими людьми левую сторону амфитеатра, правая же была занята людьми Джишина.

Часть представителей из Совета высших тоже садилась на ту или иную сторону, но их большая часть все же предпочла сесть по центру.

Стас не упустил и то, как в зал вошел криво ухмыляющийся Джун. К шоку Стаса оказалось, что хитрый сенсей умудрился иметь место в Совете высших.

Ордынцев не знал, как его могли туда допустить. Возможно, к этому делу когда-то приложил руку Горо, желая подчинить Совет себе. Но факт был неоспорим. Своей персоной Джун заставлял морщиться сторонников Идзуны.

Ведь всем было понятно за кого будет голосовать Джун, бывший сенсеем Широ, который являлся приближенным Джишина.

Наконец все места были заняты и собравшиеся с силой начали сверлить взглядом двух участников этого представления.

Часть внимания доставалась и стоявшим по бокам от Джишина Стасу и Гашу.

Звук гулкого гонга ознаменовал начало борьбы.

Глава 19

– Воители и воительницы! – вперед вышел убеленный сединой старик. Если Стас правильно помнил, он имел какое-то отношение к администрации. Сегодня именно ему была дарована честь открытия данного мероприятия.

Одет он был в тяжелую каригину, чем-то напоминавшую одежду оммёдо. На руках, груди и шее у него были застегнуты толстые металлические браслеты с какой-то причудливой вязью. Было очевидно, что этому одеянию и реквизиту очень много лет.

В руках же старый воитель сжимал длинный посох с круглым навершием на поднятом вверх конце.

– Приветствую вас всех на священной церемонии выбора главы нашего Великого клана. Сумада существуют сотни лет и пережили сотни своих врагов. И мы не собираемся на этом останавливаться!

По рядам воителей прошелся одобрительный гул. Все собравшиеся буквально изнывали от нетерпения начать выборы.

– Сегодня мы решим, кто из двух кандидатов на пост главы клана самый достойный! Могу сказать прямо сейчас, решение будет трудным, но так как здесь собрались самые мудрые из нас, то решение будет верным.

– Да! – старейшины основных семей довольно кивали на слова распорядителя. Так же делали и представители Совета высших.

И всем было глубоко плевать, что мудрости у собравшихся, если быть честным, откровенно мало. Куда больше жадности, высокомерия и звериной жестокости.

И это было неудивительно. Те, кто настолько прочно построили свою жизнь вокруг войны, редко могут похвастаться чем-то хорошим. Сложно развивать искусство и науку, если все, что тебя интересует, это как сподручнее кого-то убить.

– Церемонию буду проводить я, Кобу Сумада. Я был выбран на эту должность за свою нейтральную позицию к обоим кандидатам, в чем клянусь своей честью. Если у кого-то есть возражения к моей кандидатуре, то скажите их здесь и сейчас.

Возражений, как и ожидалось, не нашлось. Личность Кобу была тщательно проверена и одобрена обоими сторонами.

– Поэтому я с гордостью представляю вам, высокочтимое собрание, наших двух кандидатов. Первый кандидат, старший сын ныне покойного главы, Горо, Идзуна Сумада.

Сидящие слева люди старшего наследника подняли правые руки и начали громко скандировать его имя.

– И-дзу-на! И-дзу-на! И-дзу-на! – так они показывали свою верность будущему правителю и морально давили на своих противников.

При этом их крики мешали старику произнести второе имя.

– Второй же кандидат, – тем не менее распорядитель усилил голос праной, чтобы перекричать скандирующую толпу. – Это младший сын Горо-самы, Джишин Сумада!

Дождавшиеся уже своего момента воители младшего наследника с яростью вскочили на ноги и принялись, надрывая глотки, перекрикивать первых.

– Джи-шин! Джи-шин! Джи-шин! – два слога грохотали порой даже лучше трех слогов противника.

Стоявшего рядом с принцем Стаса буквально омывали звуковые волны с двух сторон. А так как амфитеатр имел хорошее звучание, то эти крики чуть ли не заставляли стонать сам камень.

Ордынцев чувствовал себя так, словно он попал в некую смесь особо интенсивного футбольного матча и древнего Новгородского вече.

В последнем существовал принцип, в котором, дабы принять какой-то закон или постановление, собравшийся народ начинал кричать за тот или иной вариант.

В итоге побеждала та сторона, что кричала громче всех.

Однако, несмотря на распирающие их эмоции, никто, кроме распорядителя, не использовал прану для усиления голоса.

И у этого ограничения вполне были веские причины.

Готовясь к будущим выборам, Стас внимательно ознакомился с порядком и устройством будущей церемонии.

Как оказалось, местные довольно тщательно подошли к происходящему, разработав четкую и недвусмысленную последовательность действий со своими правилами и ограничениями.

И наказание за ошибки было довольно суровым. Первый проступок карался предупреждением, второй выводом из зала.

Как говорится, не умеешь держать себя в руках, не имеешь права и голосовать.

– Тишина! – посох старика с силой ударился о камень пола и в ту же секунду распалившиеся группы поддержки спокойно и собранно принялись усаживаться обратно.

Традиция была выполнена и все они показали собравшимся насколько обширна и сильна оппозиция каждого из кандидатов.

– Теперь же своей властью я даю слово наследникам. Представьте собранию вашу волю. – Кобу взмахнул посохом и отошел в сторону, чтобы не загораживать обзор. – Первому дается слово Идзуне Сумада!

Всеобщее внимание перешло на старшего принца.

Сидящий на подушке Идзуна медленно, сохраняя достоинство, встал, после чего сделал небольшой поклон смотрящим на него людям.

– Меня зовут, Идзуна Сумада и я законный, подтвержденный наследник моего отца, Горо Сумада, – старший принц сделал особое ударение на слове «подтвержденный». Это и впрямь был один из его основных козырей, ведь при жизни прошлый глава клана не раз подтверждал, что после себя он хочет видеть именно Идзуну.

– Со своей стороны я хочу обещать, что потрачу все свои силы и время на то, чтобы клан Сумада и дальше являлся сильнейшим кланом воителей среди всех. Верность традициям и заветам наших предков, вот где я вижу победу для нашего народа!

Речь Идзуны была встречена, в целом, положительно. В этом зале собрались уже достаточно неплохо устроившиеся люди. И что-то кардинально менять в своей жизни они точно не хотели.

– Теперь же слово предоставляется Джишину Сумада!

Младший принц так же повторил все полагающиеся ритуалы, застыв перед почтенной публикой.

– Меня зовут Джишин Сумада, и я законный наследник моего отца, Горо Сумада, – и здесь как раз и начиналось то, что вообще позволило им всем здесь собраться. – Законным же меня делает моя сила! Я претендую на место главы клана по праву силы и родства!

Слова Джишина заставили собравшихся слушать его намного внимательнее. Стас нашел глазами сидящего где-то в углу нейтральной зоны, Хидэо.

Взгляд старика был отстраненным. Он словно был сейчас где-то в другом месте. И частично это было правдой.

Скорее всего, в эту секунду Хидэо видел не Джишина, а совсем другого человека. Друга и товарища, который отличался непокорным и смутным нравом.

Буйный Игиро два поколения назад тоже воспользовался правом сильного и начал свою династию, которая дожила до этого момента.

Но Джишин еще не закончил свою речь.

– Я обещаю, что поведу наш клан к таким победам, о которых не могли мечтать никто из Сумада. Я обещаю, что если займу место главы клана, то сделаю все возможное, чтобы клан Сумада вышел победителем из нынешней Мировой войны, занимая подобающее ему место!

Речь младшего принца тоже не осталась без внимания. То, с какой верой и задором он говорил свои слова находили понимание и у более молодых воителей.

К тому же, слова о силе были, как никакие близки по духу к воителям.

– Наследники сказали свое слово! – Кубо вновь вышел вперед, тихо постукивая посохом о пол. – Теперь же слово предоставляется вам, тем, кто сегодня и выберет верного кандидата, – старик положил посох на сгиб локтя и открыл свиток, который все это время держал во второй руке. – Первому слово предоставляется старейшине семьи Оро, Митсуо!

У кого-то могут возникнуть вопросы, как именно происходит распределение очередности выступающих.

Суть же это процесса в том, что он был далеко не случайным.

Порядки обоих сторон, указанные в свитке, были переданы Кубо перед самой церемонией. В отличие от того же флота, где первыми высказываются младшие по званию, здесь в первую очередь шли именно самые родовитые и влиятельные.

Также после выступления двух старейшин основных семей противоборствующих сторон шла очередь выступать четырем членам Совета высших.

Таким образом все могли равномерно услышать позицию всех сторон.

Стас окинул взглядом амфитеатр и мысленно кивнул своим мыслям.

На данный момент число глав семей, поддержавших того или иного кандидата, равнялось восьми. Четыре старейшины у Джишина и четыре у Идзуны. Еще два старейшины пока что сидели в нейтральной части среди представителей Совета.

Расстановка сил на начало церемонии была равной.

Старейшина, а заодно сторонник Джишина, важно поднялся, открывая себя собравшимся.

– Я голосую за Джишина Сумада, так как он именно тот, кто сможет повести нас в новое будущее! Он тот лидер, который нам нужен, – Митсуо обвел собравшихся пристальным взглядом. – Свой путь Джишин-сама начал в куда худших условиях, чем другой кандидат, но благодаря своим умениям и смелости, сумел встать вровень с тем, кто всю жизнь имел преимущество! Это ли не подтверждение того, что он достоин? Ведь если он получит все, чего был лишен до этого, то сможет взлететь еще выше!

Сказав все, что хотел, старейшина Оро сел обратно на свое место.

Кубо кивнул одному из слуг и тот со звоном накинул толстое металлическое кольцо на один из двух шестов. Над каждой из палок иероглифами были выведены имена принцев. Всего колец было ровно тридцать девять, так как у старейшин основных семей было по два кольца.

Таким образом можно было следить за тем, у кого насколько голосов будет больше.

– Теперь же очередь наступает старейшины семьи Тио, Гюдзину!

На этот раз встал один из самых влиятельных глав из свиты Идзуны.

Шутка Гаша, сказанная возле входа в зал, становилась куда понятней, после взгляда на этого старейшину.

Если на него посмотреть, возникало ощущение, что его голова крепилась к плечам без всякой шеи. Более того, хоть прана и сохраняла тела своих владельцев в близком к идеальному состоянию, Гюдзин даже так выглядел как-то неестественно.

Даже ходили слухи, что он имел какие-то врожденные уродства, которые, правда, никак не повлияли на его боевые качества.

В целом же его силой духа нельзя было не восхититься. Умудриться подняться аж до главы своей семьи, имея такие отклонения, это было уж точно не просто.

Страшно было представить через сколько оскорблений и презрения ему пришлось пройти, чтобы достичь этого положения.

– Я отдаю свой голос за Идзуну-саму, – степенно поправил рукава старейшина. – В этом вечно меняющемся мире единственное, что нам требуется – это островок стабильности и постоянства. Наши традиции и уклад, вот что важно в грядущих потрясениях. И делать упор на восторженных юнцов., – Гюдзин смерил Джишина недоверчивым взглядом. – Мы не можем себе позволить.

Очередное кольцо с перезвоном опустилось по палке вниз, но уже на стороне Идзуны

– Слово предоставляется представителю Совета высших, Ясу Сумада!

Откуда-то со средних рядов медленно поднялась суховатая женщина лет пятидесяти, но глядя в ее горящие огнем глаза, трудно было относиться к ней легкомысленно.

Ее взгляд безошибочно остановился на старшем принце.

– Я решительно против кандидатуры Идзуны Сумада! – ее голос хрустящим гравием пронесся по всему залу. – Я заведую различными детскими домами и всем, что связано с находящимися там детьми. И вы все знаете, что недавно произошло.

На помещение опустилась мертвая тишина. Обвинение не прозвучало прямо, но даже намека было более чем достаточно. На щеках старшего принца заиграли желваки, но он не имел возможности возразить.

– Поэтому я голосую за Джишина, – наконец сказала Ясу, вдоволь испепелив принца глазами. – Со вторым кандидатом наш клан уйдет прямиком в ад.

Звон кольца и поднимается еще один кандидат. На этот раз это воитель в самом расцвете сил.

– Я голосую за Идзуну Сумада, так как он честный воитель и не приемлет подлых и бесчестных приёмов, которыми не брезгуют другие, – воитель с намеком глянул на Джишина, а потом перевел взгляд на стоявшего рядом с ним Ордынцева.

– Куда может завести правление человека, который получил свое место лишь благодаря лжи и коварству? К тому же, привечающий всяких… Бывших бесклановых и раздающий им секреты клана.

Не трудно было понять, в кого была направлена эта «шпилька», но Стас с безразличием продолжал стоять возле принца, изображая из себя глухонемого. Он здесь не более чем «охранник», поэтому возможности говорить у него не было.

Третьим из совета Высших выступил Хидэо. И хоть его сила давным-давно не соответствовала высшему уровню, но его влияние и знания с треском это компенсировали.

Взгляды Стаса и целителя встретились и Ордынцев содрогнулся о того, какая в них была тоска.

Вся эта церемония была в глазах старика одной огромной насмешкой над памятью сына его лучшего друга. Словно вороны, они кружились над его троном, хоть тело бывшего владельца еще толком не остыло.

Но Хидэо должен был выполнить свой долг, хотя бы ради покойного Горо.

– Я голосую за… Джишина Сумада, – прошамкал он, немного пожевав губами. – Нашему клану нужны изменения и свежая кровь. В тех испытаниях, что нам предстоит пережить, требуется сильный лидер. Джишин-сама имеет все подходящие качества.

Закончив, старый целитель опустошенно присел обратно. Рядом с ним сидел Кизаши. Он то и дело бросал на Стаса восхищенные взгляды.

Все же стоять за спиной принца на такой церемонии значило, что Джишин признает, что полностью доверяет Змею. Это не могло укрыться от других воителей.

Какой бы рейтинг у Широ не был до этого момента, теперь он скакнул вверх сразу на несколько единиц.

Причем, как у врагов Джишина, так и у друзей.

С этой секунды что бы Стас не делал, он уже не будет обычным воителем. Высокая политика коснулась и оставила на нем клеймо, к добру это или худу.

Но до конца выборов еще было очень далеко.

Новые и новые воители поднимались на ноги, чтобы высказать свою позицию и объяснить почему и как они к ней пришли.

Ограничений на длину речи не было, но подразумевалось всего несколько ключевых предложений. Долгую болтовню ни о чем, никто бы не понял.

Здесь можно было услышать самые разные причины. Частенько выборщики не стеснялись поливать одного из наследников или его людей грязью. Но обычно подобное проворачивали лишь самые активные сторонники противоположной стороны.

Так они демонстрировали непоколебимую веру в победу собственного кандидата. Ведь, если победит противник, то их за столь нелестные слова по головке уж точно не погладят.

Несколько раз кое-кто из Совета высших и парочка старейшин не смогли молчаливо выслушивать своих противников и опустились до оскорблений. Парочку из них даже пришлось вывести из зала.

Один раз чуть и вовсе не началась схватка.

Двое высших неудачно сидели рядом и почти атаковали друг друга. Если бы не бросившиеся к ним люди Ио, то крови было бы не избежать.

Учитывая же количество воителей на квадратный метр, это было бы нечто страшное.

Сидел тут и Ио, правда он не был в Совете высших, что было довольно ироничным, ведь не смотря на свое говорящее название, в Совете теоретически могли заседать не только высшие.

Тот же Хидэо на данный момент мог проиграть чуть ли не низшему воителю. Да, в его теле были немыслимые объемы праны, но вот само тело уже не могло их достаточным образом проводить.

Но Ио продолжал упорно сторониться политики, не желая пересекать одному ему известную грань, хоть и имел власти больше и сведений больше, чем кто-либо еще.

Тем не менее большинство из выборщиков старались вести себя в неких рамках. Все же несмотря на свой голос они надеялись нормально жить при любом из принцев. А для этого надо было никого не обидеть.

Вот только постепенно, чем дольше шли выборы, тем очевиднее становилось, что разница в голосах принцев не столь уж и велика.