Текст книги "Целитель чудовищ - 6 (СИ)"

Автор книги: Владислав Бобков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Хуже того, можно сказать, они шли ноздря в ноздрю.

Новые и новые кольца прибавляли высоту башен, но весомого преимущества ни у кого не наблюдалось.

И здесь стоит вспомнить, что очерёдность голосов была устроена по убывающей.

А это значило, что чем меньше оставалось проголосовавших, тем интенсивней и жестче оказывалось давление на оставшихся.

Не столь влиятельные воители обливались потом, под взглядами глав основных семей и голосовали то за одного, то за другого кандидата.

Дошло до того, что последние выборщики и вовсе голосовали по очереди за Идзуну и Джишина, боясь сделать «не тот выбор».

И вот, остался последний голос. Это был оставшийся представитель Совета высших.

Все собравшиеся в неверии смотрели на кольца. На первой палке, относящейся к Идзуне было ровно девятнадцать колец, но столько же было и у его брата!

Теперь все зависело от решения одного единственного человека. Того, кого специально «запулили» в самый конец очереди голосования, чтобы показать ему «его место».

Всеобщие взгляды в едином порыве сконцентрировались на мужчине, который удивленно поднял брови и демонстративно огляделся.

– Вот те на. Надо признать неожиданно, – на лице мастера Джуна медленно начала расцветать широкая ухмылка. – И раз вас так интересует мое мнение, то да, пожалуй, мне и впрямь есть, что сказать.

Половину из всех собравшихся воителей разом перекосило, а парочка из особо впечатлительных старейшин схватились за сердце.

Сегодняшний день определенно был не днём клана Сумада.

Глава 20

– Кхм-кхм, – Джун громко и долго начал прокашливаться, заставляя нервы окружающих воителей буквально звенеть от напряжения.

Фы-ы-ыр! – под конец он хорошенько высморкался, зажав пальцем одну ноздрю, после чего тщательно вытер палец о спину сидящего перед ним какого-то не особо важного воителя. Судя по тому, как последний окаменел, он явно находился в чем-то среднем ослепительной яростью и потерей сознания от гнева.

– Ух, хорошо, – сенсей Стаса выпрямился и гордо оглядел собравшихся. – Как я сказал ранее, мне есть, что сказать. И в первую очередь я хотел бы пройтись по истории нашего клана. Хорошенько вспомнить все то, из-за чего мы стали теми, кем стали…

У Стаса, как и у старейшин, судя по их сузившимся глазам, начали зарождаться смутные подозрения.

– С давних времен наш клан является одним из сильнейших кланов во всем нашем мире. Владея земляными техниками, мы участвовали в постройках крепостей и обороны во множестве войн и сражений. Мы уничтожали горы и создавали их вновь. И всюду мы несли гордое имя Сумада…

Джун с воодушевлением принялся вещать насколько же земляной клан велик и могущественен. Напрягшиеся было старейшины начали понемногу успокаиваться, кивая словам взбалмошного воителя.

Зная привычки этого бунтаря, они ожидали от него чего-то намного хуже. А небольшую демагогию можно было и потерпеть.

Сам же Ордынцев лишь молча прикрыл глаза. Он слишком хорошо знал своего сенсея, чтобы не видеть за этим фасадом язвительного дна.

А скоро его увидели и сами старейшины.

Если первые пять минут вещания о величии клана они слушали хоть с каким-то одобрением, то вот когда Джун плавно перешел к перечислению всей истории побед и поражений Сумада за сотни лет их существования, в их головах начали возникать подозрения.

На пятнадцатой минуте его зажигательной речи, даже до самых тупых дошло, что этот «сын собаки» над ними всеми самым наглым образом издевается, бессмысленно тратя всеобщее время.

Учитывая же, что прошлые выборщики тратили на свои речи не более двух трех минут, можно было лишь поражаться терпению воителей.

Посох ведущего церемонии с гулом ударился о каменный пол.

– Джун-сан, – Кубо попытался утихомирить высшего и напомнить ему о его на ладан дышащей совести. – Ваша речь очень интересна и важна, но всем здесь собравшимся очень важно услышать, кого же вы все-таки выберете…

– Что?! – громкий возглас мгновенно пришедшего в праведную ярость Джуна заставил ближайших воителей ощутимо подпрыгнуть. – По-вашему вы можете просто так взять и мешать моей речи? Может быть, вы считаете, что вмешиваться в мой собственный выбор, это тоже допустимо? А может, наша с вами история – это грязь и мусор, который не достоин того, чтобы о нем упоминали?

– Нет-нет, что вы, – старик аж отшатнулся от направленного гнева высшего воителя. Когда Джун хотел он мог быть страшен. – Но вы же… Очень долго…

– Это неотъемлемая часть моей речи, – фыркнул мастер с чувством оскорбленного достоинства. – Попрошу меня больше не перебивать. Так, на чем я остановился? О ками, забыл. Видимо, придется начать с начала…

По рядам воителей прошла уже настоящая гневная волна и недалек был и бунт.

– А нет, вспомнил, – как ни в чем не бывало поправился Джун, заставив уже почти вскочивших воителей медленно усаживаться обратно. Гневные взгляды, которыми они пытались его прожечь, он мастерски игнорировал.

– Как я говорил, победа над Авасаки двести лет назад открыла перед нашим кланом превосходные перспективы. Именно тогда мы связали свою верность со страной, которая сейчас носит гордое имя Рашта…

С каждой пройденной минутой зал будто бы темнел, так много выплескивалось в воздух различной жажды крови.

Проблема же была в том, что теперь все присутствующие, кроме нейтрального Кубо, так или иначе относились к одному из двух действующих кандидатов.

А это значило, что любой, кто посмел бы возразить издевающемуся Джуну, рисковал априори испортить шансы на победу своего кандидата.

В итоге никто не решался пойти на такой риск, чем высший беззастенчиво и пользовался.

Вот только пятнадцать минут, плавно превратились в двадцать, а затем подступили и к двадцати пяти, а речь Джуна к недовольству окружающих воителей и не думала заканчиваться!

Если поначалу старейшины надеялись, что «Боль-в-чьей-то-заднице Джун» выдохнется из-за незнания истории, то они его сильно недооценили.

Высший шпарил исторические факты и даты так, словно учился на каком-то местном историческом факультете.

Да, еще при обучении Стаса Джун бывало приводил в пример различные исторические примеры, но Ордынцев даже не подозревал, что учитель настолько серьезно относится к своему, как оказывается, хобби.

Ситуация плавно скатывалась в откровенный фарс, а никто не знал, как ее решить.

Однако отчаянные времена требуют отчаянных решений.

Внимательно наблюдающий за залом Стас вовремя успел заметить, как старейшина семьи Тио, который поддерживал Идзуну, скрытно использовал прану, чтобы вырастить небольшую табличку прямо перед старейшиной семьи Оро, который поддерживал уже Джишина.

Прочитав послание, Митсуо откровенно скривился, но задумался, после чего, испытывающе глянув на своего оппонента, еле заметно кивнул.

Увидев тайный знак, оба старейшины поднялись со своих мест, тут же обрушив обвинения на потерявшего всякие берега высшего.

– Джун! Ты всегда был известен своей несерьезностью, но сегодня ты превзошел самого себя!

– Так и есть! Ты говоришь больше, чем кто-либо еще. Хватит тянуть время и скажи уже, за кого ты отдаешь свой проклятый голос!

Старейшины Гюдзин и Митсуо разом выступили с критикой Джуна, продолжая его сверлить злыми взглядами. Они не сели обратно, так как собирались в любом случае получить нужный им ответ.

– А? Что-то я увлекся. Прощеньица просим. – удивленно выпучил глаза Джун с легкостью извинившись, будто не десять минут назад он орал, как бешенный.

Готовящиеся к долгому спору старейшины разом подавились воздухом, не готовые к столь легкому согласию печального известного своим упорством Джуна.

– Значит, вы хотите услышать моё решение. Что же, хорошо. Я скажу. – серьезно кивнул высший.

Окружающие воители даже подались вперед, чтобы как можно лучше услышать его слова.

Наконец-то Джун решил стать серьезнее и прекратить свой балаган.

– И выбираю я, – высший сделал паузу. – Идзуну Сумада!

Первое мгновение стояла тишина, а потом все ближайшие ряды потонули в дружном «ах» собравшихся. В глазах сторонников Идзуны начала расцветать безумная радость, в то время как в рядах людей Джишина царил ужас.

– Ой, ошибся чутка, – как ни в чем не бывало поправился Джун, лучезарно усмехнувшись. – Я хотел сказать, я голосую за Джишина Сумада. Сами понимаете, напряженная ситуация, вот и ошибаюсь в именах.

– Да-а-а! – с мест начали вскакивать люди Джишина. То же самое стали делать и сторонники Идзуны, выкрикивая оскорбления и протесты.

Они были невероятно возмущены первыми словами Джуна и требовали, чтобы именно их признали действительными.

Они настаивали, что выборщик не может взять свой первый выбор назад, даже если он «ошибся».

Все это породило дикую путаницу, крики и ругань.

Часть из воителей пытались успокоить разбушевавшихся спорщиков, но ничего не выходило.

Стас закатил глаза. Как он и ожидал, его учитель сумел себя показать во всей красе, устроив безобразную свару на ровном месте.

Вот только, как стало известно чуть позже, это было еще не все, что Джун подготовил для собравшихся.

– Отвратительное зрелище, – громкие, усиленные праной слова заставляли воителей останавливаться и обращать внимание на говорившего. А им был все тот же Джун.

Прямо сейчас он с презрением смотрел на спорящих, сложив руки на груди.

– Да как ты смеешь? – кто-то из сторонников Идзуны, вроде, один из старейшин не смог стерпеть такого отношения. – Кто дал тебе право так разговаривать и использовать прану?!

– Вы сами, – слова высшего были принизаны безразличием. – Посмотрите вокруг. – он обвел руками зал. – Приглядитесь, а потом скажите себе, это именно то, что сделало нас великим кланом?

Разговоры постепенно начали замолкать, когда люди прислушивались к сенсею Стаса.

– Что ты имеешь ввиду? – логично, что мастеру все же решили задать этот вопрос.

– Все просто, – хмыкнул он. – Посмотрите на меня. Что вы видите? Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу алкоголика, безответственного человека и грубияна. Так должен ли я принимать решение о будущем клане? Как можно поручать кому-то вроде меня столь ответственное дело? Не видите ли вы в этом невероятной глупости и насмешки?

Слова Джуна заставили выборщиков с интересом ждать, что он скажет еще. И воитель не подвел.

– А думал ли кто-то из вас, что будет, когда один из кандидатов победит? Если кто не помнит, у нас тут под боком война. А выбор главы не поможет нам решить сложившиеся противоречия. Рано или поздно начнутся столкновения, а там недалеко и до раскола. Этого ли вы хотите для нашего клана?

Ответом ему была лишь тишина.

– Вот почему я вижу во всем этом, – Джун помахал руками. – Лишь гребанный фарс. Есть лишь один единственный способ, который позволит нам всем жить дальше и уберет дальнейшие споры.

Джун сделал паузу, уже не улыбаясь.

– Поединок. – не сказать бы, что это слово взорвало зал, но внимание оно привлекло.

– Лишь поединок сможет определить, кто достоин этого места, и ни что иное. Право силы священно и это одна из наших основных традиций. Это решит все проблемы. – взгляд Джуна безошибочно уперся в обоих принцев.

Стас же наконец понял, что хотел сделать Джун.

Даже если бы на выборах победил Джишин, то напряжение в клане сохранялось бы и дальше. Младший принц не имел бы возможности что-либо сделать со своим братом, так как это подняло бы невероятную волну возмущения.

Но вот священный поединок открывал перед Джишином сразу несколько дверей.

И даже если бы он не убил своего брата, то репутация последнего очень сильно бы пострадала, лишив его большей части политического влияния.

Да и отказ от дуэли лишь привел бы к тому же поражению. Воители не пойдут за слабым лидером.

Собравшиеся посмотрели на замерших принцев уже с куда большим вниманием.

Никто не произносил и слова, но посыл был прекрасно виден.

Надо было что-то решать и Джишин сделал свой выбор.

Медленно, словно плохо смазанный механизм, он повернулся к Идзуне. Старший принц тоже посмотрел на брата. Но если в глазах Джишина было лишь напряжение, то вот у Идзуны без труда можно было заметить ненависть и, самое главное, страх.

Старший принц боялся, ведь он прекрасно знал, что в плане силы он своему брату уже давно не ровня.

– Идзуна Сумада, – Джишин разлепил спекшиеся из-за долгого молчания губы. – Я, Джишин Сумада, бросаю тебе вызов за право быть главой клана Сумада. Принимаешь ли ты вызов?

Ответом ему был удушающий гнев.

– Я, Идзуна Сумада, принимаю твой вызов. – проскрипел ржавыми петлями ответ старшего принца.

– Я предлагаю устроить поединок на пустыре за Цитаделью, – вновь вмешался довольный Джун. – Так как незачем тянуть, то лучше бы собраться через два часа. У кого какие-то возражения?

Стас мысленно хмыкнул. Сенсей с изяществом груженного белаза отсекал у Идзуны любые возможности съехать с будущего поединка.

– Нет, – сразу же ответил Джишин, внимательно смотря на брата. – У меня нет возражений.

Последний же явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он бросил быстрый взгляд на ряды амфитеатра, словно надеялся получить помощь хоть от кого-то.

Но даже его собственные люди молчали.

В этот самый момент помочь себе мог лишь сам принц.

– У меня их тоже нет. – с трудом выдавил он.

– Вот и прекрасно. – хлопнул в ладоши радостный высший. – А теперь нам пора на пустырь, выбирать лучше места. Представление намечается незабываемое, уж можете мне поверить! Кубо-сан, вы же не против? – издевательски спросил он у распорядителя от чего тот лишь раздраженно дернул головой.

Кивнув, Джун весело насвистывая двинулся на выход. Переглянувшись, за ним последовали и другие воители.

Джишин же, не оглядываясь, двинулся в сторону ближайших дверей. Стас и Гаш дисциплинированно двинулись прямо за ним.

Сложно было сказать, что было на душе младшего принца, но явно ничего хорошего.

*****

– Здравствуйте, сенсей. – Стас присел рядом с развалившемся на каменной башенке Джуном.

Упомянутый учителем Ордынцева пустырь являлся здоровенной проплешиной, на которой толком ничего не росло выше скромных пучков жиденькой травы.

Это место могло бы заинтересовать Ордынцева, если бы у него не было и других тем для исследований.

Как предположение Стас мог бы сказать, что когда-то здесь была особо яростная битва между предками Сумада и мертвителями. И пораженная земля до сих пор носила следы той страшной битвы.

– И тебе привет, ученичок. Тоже решил посмотреть на будущую драку?

– Да какая уж это будет драка. Скорее, избиение.

– Твоя правда. Но я все равно буду смотреть на это с удовольствием. – пожало плечами Джун, не отрывая глаз от раскинувшегося перед ними поля.

В данный момент по краям этого гигантского пустого места поднимались десятки выращенных каменных башен и просто холмов, с которых члены Совета и основных семей собирались смотреть на разворачивающийся поединок.

Как стало вскоре ясно, несмотря на скромное время подготовки в это место прибыли и многие другие воители, которые не присутствовали на церемонии.

Слухи расходились очень быстро.

О чем говорить, если кое-где можно было даже увидеть самых обычных людей, правда, находящихся под защитой сильных воителей.

Техники иной раз могут лететь не туда, куда должны, поэтому большинство слабых воителей и обычных людей старались концентрироваться вокруг высших Сумада.

– Ты так его и не простил за ту подставу, не так ли? – расслабленно уточнил Стас.

– Конечно, нет, – фыркнул Джун. Стас чего-то подобного и ожидал. Хоть его мастер никак и не показал своего отношения к произошедшему в Гайбацу, но это не значило, что он все забыл. – Убивать своих учеников имею право лишь я сам. И то, что он пытался делать это чужими, руками, его совершенно не оправдывает!

– А по вам и не скажешь, сенсей, что вы так о нас заботитесь, – хитро ухмыльнулся Стас, подзуживая мастера. – Мы смогли занять место в вашем каменном сердце?

– Ща, доболтаешься до того, что я тебя отсюда сброшу, – шутливо пригрозил сенсей, распечатав из свитка бутыль. – Будешь?

– Я не люблю саке.

– А это и не саке, – Стас удивленно посмотрел на ухмыляющегося учителя.

– Новую партию твоей бурды как раз недавно приготовили.

– Тогда не откажусь. – Стас принял бутыль с медовухой и сделал небольшой глоток. Сладковатый вкус сразу же растекся по горлу, даря привычную ассоциацию с домом. Знакомый же привкус дал понять, что эта медовуха был сделана именно для воителей.

В таком случае добавлялись специальные настойки трав, чуть-чуть ослабляющие защитные функции организмов человекоподобных машин смерти.

Судя по ощущениям землянина конкретна эта бутыль ослабляла их лишь-чуть, чтобы не портить вкус самой медовухи.

– А вы, сенсей, не боитесь мести от всех тех, над кем вы издевались почти пол часа? – хоть Стас и задал этот вопрос, словно в шутку, но ответ его и впрямь интересовал.

Воители не были людьми, над которыми можно было смеяться без последствий.

– Конечно, нет, – отмахнулся от обеспокоенности Змея Джун. – Все эти важные шишки прекрасно знают мой характер и какое же я говно. Уж поверь, раньше они пробовали что-то сделать столько раз, что теперь просто стараются меня игнорировать. Так у них выходит меньше трат.

– Рад, что с вами ничего не случится.

– К тому же, – сенсей резко с силой хлопнул Стаса по плечу, от чего тот чуть было не слетел вниз. Если бы не прилипание к камню, то Джун мог и преуспеть. И судя по задорной ухмылке учителя он на что-то подобное и рассчитывал. – Разве ты не поговоришь с будущим главой клана за своего старого, доброго сенсея?

– Вы так уверены, что Джишин победит этот бой? – буркнул Стас, потирая горящее огнем плечо. Силищи в его учителе было немеряно.

– Спроси что-то менее очевидное. Вот только, как он воспользуется своей победой, совсем другой разговор. – в голосе Джуна прозвучало мрачное обещание.

Учитель и ученик наконец полностью сконцентрировались на пустыре, ведь там с двух противоположных сторон появились две приближающиеся друг к другу фигурки принцев.

Поединок начался.

Глава 21

Песок негромко шуршал под ногами, пока двое воитель неторопливо приближались друг к другу.

Они не спешили, так как знали, что последует после того, как они встретятся.

Два брата, узы которых безжалостно разорвала борьба за трон.

Сколько раз этот мир видел подобную трагедию? А сколько раз в мироздании случалось что-то похожее?

Слишком много раз, чтобы задумываться об этом хоть сколько=то серьезно.

Но даже так каждый из этих двоих чувствовал, что совершает нечто непоправимое. Нечто, что невозможно отмотать назад и попросить прощения.

Мосты к примирению сгорели давным-давно, но даже так братья чувствовали неуверенность и подспудный страх.

Ведь тело их отца еще не было похоронено, а они уже спешили на бой, в котором могло произойти все, что угодно.

Чем бы воители не славились, но убийство родичей не было обычным делом даже в их среде.

Песок тихо хрустел, а пронзительно синее небо возвышалось над ними, словно гигантский рукотворный купол. Казалось, что все вокруг ненастоящее. Жалкий кошмар воздвигнутый только ради них.

Но самое страшное в этом было то, что это была реальность.

Наконец оба поединщика замерли, не доходя до друга десяток метров. Каждый из них стал внимательно рассматривать снаряжение противника, оценивая ту или иную деталь.

Джишин мысленно одобрил работу тех, кто занимался «упаковкой» его брата. Количество защитных артефактов на нем можно было счесть поразительным.

Даже не так, поразительным было количество сверхдорогих артефактов.

К примеру, было видно, что те же наручи явно относились к другому комплекту доспехов, чем тот же нагрудник. А шлем и вовсе имел иной цвет. Если панцирь Идзуны был коричневым, то шлем оказался зеленым.

Над этим можно было посмеяться, но у Джишина не было на это никакого желания. Взгляды старейшин и других воителей жгли его спину, словно огнем.

Сотни людей надеялись на него, и он не мог их сегодня подвести.

Вероятно, что-то похожее чувствовал и Идзуна.

Братья молча смотрели друг на друга, не зная, как начать бой. Эта битва напрочь отличалась от всего, к чему они привыкли за все те войны, что они прошли.

Хоть каждый из них и не любил другого, но напасть они почему-то так и не решались.

– Мне искренне жаль, что все так вышло, – с трудом выдавил Джишин смотря в небольшую щель под козырьком шлема, где можно было увидеть глаза старшего брата. – Я не хотел, чтобы к этому все пришло.

– Твоя ложь вызывает у меня лишь омерзение, – зло буркнул Идзуна, сильнее стискивая рукоять своей катана. Оба бойца были вооружены мечами, уже вытащенными из ножен. – Я всегда знал, что ты хочешь забрать мое место. Ты прикидывался верным сыном моего отца и моим братом, но я всегда видел этот честолюбивый огонек в твоих глазах.

Старший принц сделал паузу, так как от злости у него перехватило горло. Наконец он справился с резкой вспышкой гнева.

– Я много раз говорил отцу, чтобы он сделал тебя обычным воителем нашего клана. Чтобы ты убрался из нашей семьи и больше не имел никаких прав на место отца. Но он не хотел так поступать. И к чему мы пришли из-за его… Мягкотелости! – Идзуна с трудом выдавил из себя последнее слово. Ему было больно говорить это о своем отце.

– Не говори так о нашем отце! – рявкнул Джишин, нахмурившись. – Прояви уважение хоть напоследок!

– Тебе ли говорить об уважении? – слова Идзуны были буквально пропитаны ядом. – Думаешь, если бы отец был жив, он очень бы обрадовался, что ты приготовил переворот?! Что из-за твоих гнилых амбиций наш клан на пороге гражданской войны? Еще чуть-чуть и мы примемся убивать друг друга на потеху Мизуно. Это по-твоему допустимая цена твоего восшествия на место главы клана?

– Все, что я делал, было сделано лишь из-за тебя, Идзуна! – рявкнул Джишин. – Мне прекрасно было известно, как ты собираешься со мной поступить. Если бы ты взошел на престол, я был бы тебе уже не нужен. Что, я по-твоему должен был послушно умереть?!

– Да, – твердо заключил Идзуна, заставив Джишина невольно сделать шаг назад. – Твой долг, как одного из нас, Сумада, был умереть с честью, чтобы не допустить гражданской войны. Таков был твой долг, как сына нашего отца.

– Веселенькую же судьбу ты для меня приготовил, – сплюнул Джишин, подняв небольшое облачко пыли. – А почему ты сам не предпочел умереть? Твоя смерть тоже бы решила массу проблем.

– Отец выбрал наследником именно меня. – отрезал Идзуна. – Ты не более, чем его ошибка. Даже великие ошибаются, но за их ошибки приходится платить куда больше.

Между бойцами повисло неуютное молчание.

– Касательно же того, что ты хотел или не хотел, – старший принц обвел катаной окружающие земли. – Это именно из-за тебя мы сегодня здесь.

– Я с тобой не соглашусь. – тут же возразил Джишин.

– От такого, как ты я и не ждал согласия. – проворчал Идзуна.

Братья больше не собирались болтать, ведь дальнейшие слова были бессмысленны.

Во время разговора оба воителя занимались тем, что готовили свои тела к бою. Очаги праны у обоих раскручивались, словно турбины у электростанций, готовясь выпустить сметающий все и вся сокрушительный поток праны в их праноканалы.

Последние же приятно покалывали, когда прана начинала течь по ним все быстрее и быстрее.

Чувства с каждой секундой становились все острее, а речь оппонента растягивалась во времени, обзаводясь продолжительным эхом.

Температура тел воителей тоже разом подскочила почти для смертельных для обычных людей температур. Пропитанные праной организмы могли выдерживать и не такие нагрузки.

И пока собравшиеся вокруг зрители гадали, кто первым нанесет удар, Джишин уже знал ответ.

Он сознательно позволит Идзуне ударить.

Возможно, это была глупость или попытка выплатить некий долг, но Джишин с немыслимой для обычного человека скоростью сорвался с места, разминувшись с вырвавшимися из-под земли ладонями, которые оглушительно хлопнули «в ладоши».

Ударная волна от такого хлопка, сорвала весь верхний слой песка и камне, отправляя их во все стороны. Среди них несся и отброшенный волной Джишин, наблюдая, как под стоявшим на месте братом начинает расти каменная платформа, которая плавно превращается в голову гигантского каменного голема.

Вот гигант поднял голову, следом же начали показываться покатые плечи и, разламывая почву, начала вылезать вся правая рука. Не прошло много времени, как сформировалась и левая, после чего «родившийся» гигант начал стремительно расти вверх, наклоняясь в сторону отлетевшего Джишина.

С его плеч и рук целыми потоками стекал песок.

Стоявший на голове титана Идзуна был вынужден нырнуть в камень, скрывшись внутрь созданного голема, так как от Джишина вылетело сразу несколько быстрых каменных техник, осыпавших голову гиганта цепочкой взрывов.

Вот только младший принц не собирался ограничиваться лишь наблюдением.

В это же время на «трибунах» внимательно смотрящий за боем Джун тихо засмеялся.

– Коронная техника создателя нашей семьи, Буйного Игиро, каменный титан. Именно он сумел ее создать и передать всем нам в наследство. Невероятно пранозатратная техника, но зато какой дающая результат…

Вторя словам высшего, титан Идзуны поднял одну из рук и из той, словно из пулемета начали бить острые колья, глубоко уходящие в землю вокруг Джишина.

Даже одного такого «колышка» хватило бы, чтобы располовинить человека пополам, так велика была их толщина и длина.

Но Джишин тоже был не так прост.

Вырвавшееся из плена земли предплечье приняло на себя весь поток смертоносного камня, после чего уже голова второго титана начала подниматься из-под земли.

Стас наблюдал за этим титаническим боем с огромным интересом. В свое время, работая над техникой змей он хорошо понял проблему свободного изменения техник.

Казалось бы, почему оба принца выращивают у своих големов те же головы? Ведь, фактически, они были полностью бесполезны.

Ответ заключался в подсознании воителей, из которого и происходил контроль техник. Убери голову и воителю будет намного сложнее ассоциировать себя с этой громадиной из камня и песка.

Стасу же пришлось вдоволь помучиться, заставляя себя учиться ассоциироваться со змеями.

В то же время бой становился намного злее.

Не желающий давать Джишину полностью сформировать тело Идзуна рывком высвободил своего голема из-под плена камня и, сделав пару шагов, футбольным пинком попробовал размазать голову и скрывающегося в ней Джишина по «ботинку».

Но у младшего принца были другие планы. Взрыв и стопа титана Идзуны попадает в захват ладоней гиганта Джишина и резко увлекает ту намного дальше, выводя нападающего из равновесия.

Попавшаяся на пути следования стопы голова титана Джишина, разлетается морем тяжеленых осколков, которые несутся по направлению к трибунам. Младший принц в последний момент переносит свое тело в рука титана.

Среди сидящих на трибуне обычных людей вспыхивает паника, но взметнувшиеся вверх каменные отбойники высших с честью выдерживают массированный удар, хоть и оглушают собравшихся невыносимым грохотом и треском.

Однако эти звуки меркнут по сравнению с теми, которые издал упавший голем Идзуны. Взметнувшаяся пыль, словно волна, покатилась прочь во все стороны от исполинского упавшего объекта.

Сам же гигант Джишина воспользовавшись инерцией падающего тела сумел ощутимо вылезти из-под земли, встав на колени.

Он так и продолжал держать каменную ногу «Идзуны», чем последний и воспользовался, выстрелив той, словно пушечным ядром.

Не успевший среагировать Джишин получил отделившейся стопой прямо в и так толком не восстановившуюся голову, от чего последняя и вовсе ушла глубоко в торс, круша и нарушая всю конструкцию.

Этой заминкой и воспользовался старший принц, откатившись в сторону и, вобрав еще почвы, вырастив новую стопу.

Каждое его действие вызывало самое настоящее землетрясение.

Но и титан Джишина не терял времени, оправившись от повреждений и вернув голову на место.

Два каменных голема неподвижно застыли друг перед другом, вытянув руки перед собой.

– Вот теперь начнется настоящее веселье! – с восторгом прокричал Джун. И словно по его сигналу гиганты бросились навстречу друг другу.

От каждого их рывка в земле образовывались глубокие каверны, а земля буквально ходила ходуном.

Удар!

Не мудрствуя лукаво, титаны одновременно ударили джебом, то есть длинным прямым ударом.

Кулаки высоченных каменных големов столкнулись с громогласным раскатом, породив самые настоящий ураган, желающий смахнуть окружающих человечков с их сидений.

– Юху-у-у-у! – что-то орал сенсей Стаса, раскинув руки и наслаждаясь обрушивающимися на его грудь ударными волнами. Ордынцев к тому моменту его почти не слышал, прищурившись от пыли и стараясь во всех деталях запечатлеть в памяти сражающихся гигантов.

Принцы же в это время явно отбросили последние сомнения. Големы обрушивали друг на друга тяжеленые удары, желая во чтобы ты ни стало расколоть собеседника.

От каждого такого столкновения броня в месте попаданий трескалась и падала вниз, засоряя окрестности новыми и новыми порциями шлака, который топтали исполины.

Каждый из бойцов старался бить по уязвимым точкам, чтобы нарушить целостность вражеского «костюма» или отбить у него какую-либо из конечностей.

И здесь очень хороша была видна разница в тактиках.

И тут стоит вспомнить из-за чего вообще начался конфликт между принцами.

Ведь несмотря на то, что он был младше, Джишин обладал намного большими объемами праны и навыками по обращению с ними.

И здесь было видно, что Идзуна потратил очень много сил и времени, чтобы преодолеть этот разрыв.

На данный момент старший принц находился на уровне среднего ветерана, обладая очень впечатляющими объемами праны. Учитывая же его возраст это был превосходный результат.

Но проблема была в том, что его противником был Джишин, который все эти годы бился не над тем, чтобы добраться до уровня ветерана.

О нет.

Он пытался стать высшим. И то, что Стас прямо сейчас видел, говорило ему лишь об одном – Джишин все же сумел достигнуть своей мечты.

И в этом как раз и проявлялась вся разница между братьями.

Титан Джишина был ощутимо крупнее и выше своего брата. Его удары несли намного больше разрушительной мощи, а каменная броня была крепче.

В свою очередь Идзуна был вынужден противопоставлять этому подавляющему преимуществу лишь тактику, скорость и множество уверток.

Голем старшего принца то и дело менял длину рук или уменьшал длину ног, чтобы выйти из опасного удара или нанести свой. О плавающем центре тяжести не стоит и упоминать.

Идзуне приходилось в буквальном смысле вертеться, как ужу, чтобы не быть размолотым в пыль.

И здесь могло показаться странной удивительно бесхитростная тактика Джишина. Его удары хоть и были чудовищными по своей силе, но были лишены какой бы то ни было хитрости.