Текст книги "Проклятие болот (СИ)"
Автор книги: Владимир Микульский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Когда каркас был собран, женщины, усевшись вокруг него, стали переплетать каркас травой.
Первая лодка получилась неровная, странная на вид. Одно можно было сказать точно – никто из людей никогда до этого таких уродливых творений не встречал. Было страшно не только плыть в ней, но и опускать ее на воду. Однако действительность превзошла все ожидания. Лодка оказалась такой легкой, что даже ребенок мог бы перетаскивать ее. Качество плетения днища и бортов было таким, что ни одна капля воды не просочилась через них. И управлялась легко веслами, сделанными из тех же стеблей. Первая лодка, сделанная как образец, была небольшой, длиной всего лишь в рост человека. Но на испытаниях в ней сумели устроиться и немного проплыть Гардис, оба брата и неугомонный Пирт, то есть четыре человека. Через десяток шагов лодка перевернулась, когда торжествующий Пирт попытался стать на ноги, но все были чрезвычайно довольны.
Воодушевленные первой победой, лигурийцы и люди приступили к производству новых лодок.
А сразу же после испытаний Аватурана и Орагур, не теряя времени, занесли готовую лодку и пару весел на подведенную к берегу тридию, снабженную управляющими коробочками, и тут же отчалили, захватив мешок с провизией и водой на два дня, а из оружия только мечи и кинжалы. Их никто не провожал, все заняты были работой над лодками.
Скоро выяснилось, что, если работа по сборке каркасов идет более-менее успешно, то плетение бортов и днища явно отстает. К нужному сроку при максимальном напряжении сил люди и лигурийцы успевали приготовить не более половины нужного количества лодок. План нападения затрещал по всем швам. Не только скандинав, но и все люди пытались что-нибудь придумать, чтобы ускорить производство.
Пирт, смахивая пот со лба, обратил внимание на длинные здания, стоявшие немного на отшибе.
– А что у вас там? – на языке, понятном лигурийцам, спросил он у работавшего рядом с ним мужчину.
– Легкий воздух, – ответил тот.
– Что? – не понял Пирт.
– Легкий воздух, ну, воздух, добываемый из болота. Его мы держим в мешках и используем при строительстве плавающих домов. Они крепятся под полом и держат дом на поверхности.
Услышав пояснение, Пирт, едва ли не прыгая от избытка чувств, бросился к скандинаву.
– Пошли скорее вон туда, – он показал на длинные здания, – я уверен, что решение наших проблем находится там, в этих зданиях. Скажу больше, не только решение, но и могучая сила, которая поможет нам уничтожить морохов.
– Что ты несешь, какая сила?
Но Пирт уже тянул его и лигурийского вождя в сторону одного из зданий.
Двери его были заперты на сложный засов, но вождь, зная его секрет, быстро справился с ним. Конечно, никакого воровства у живших большой общиной лигурийцев и в помине не было. Запиралось от детей, которые, как и все дети на свете, любили лазить где придется и могли нанести вред себе и другим. Внутри не имеющее перегородок здание по самую крышу было заложено веретенообразными сосудами. В окружности, в самой широкой средней части, они были немногим менее ширины плеч человека, и длиной почти в рост Пирта. И от всего этого исходило ужасающее зловоние.
– Я так и думал, – счастливо засмеялся Пирт, – ты знаешь, что это такое?
Скандинав недоуменно смотрел на радующегося, словно ребенок, Пирта.
– Это же сосуды из кожи, посмотри, – и Пирт легко, несмотря на размеры, подбросил один из сосудов на ладони, – это превосходная прочная кожа, которой можно в разы быстрее покрыть лодочные каркасы.
– Это кожа болотного червя, который обирает за день пути отсюда. Мы специально добываем червя, чтобы из его прочной кожи делать сосуды для легкого воздуха, – пояснил вождь, – запасы кож хранятся в третьем складе.
Скандинав немедленно отправился смотреть на шкуры. Склад был забит ими под завязку. Выделанные мягкие прямоугольники по размерам были даже больше, чем требовалось для обтяжки каркасов. Проблема изготовления лодок разрешалась сама собой. Работа ускорялась в несколько раз.
– Ты не видел главного, я покажу, но не здесь, – и Пирт, держа веретенообразный сосуд под мышкой, забросив лук за спину, повел скандинава и вождя в сторону болота, рассказывая на ходу:
– То, что находится в сосуде, они называют легким воздухом. У нас же он называется болотным газом. Я встречал иллюзионистов, использующих его, но в небольших количествах. Они делали примерно то, что я сделаю сейчас. Удивительно, что лигурийцы не додумались до этого.
Остановившись у кромки болотной воды, Пирт отбросил сосуд на два десятка шагов от берега. Тот, плюхнувшись в грязь, несколько раз перевернувшись и, вымазавшись, остался на плаву. Удовлетворенно хмыкнув, Пирт снял лук, обмотал древко за острием сухой тряпочкой и поджег ее. Скандинав и вождь с нетерпением наблюдали за его манипуляциями.
– Послушай, – сказал Пирту скандинав, – здесь тебе не цирк!
– Сейчас ты получишь его, – прицелившись, сквозь зубы произнес Пирт и, пустив стрелу, сам сразу же упал на живот и закрыл уши руками. Лязгнула тетива, горящая стрела пронзила сосуд. Грянул гром, столб грязи взметнулся высоко вверх, сильнейший порыв ветра сбил скандинава и вождя с ног. Со стороны деревни сюда начали сбегаться испуганные лигурийцы.
– Ну, как тебе цирк? – вставая, спросил скандинава Пирт.
– Что это было? – вытирая грязь с лица и морщась от звона в ушах, спросил скандинав, – я никогда не видел такого!
– Это свойство болотного газа, используемое в цирках. А здесь у них уйма этого газа. Ты представляешь, что будет, если сбросить с десяток таких штук в подземелье и пустить вслед им огненную стрелу?
– Молодец! – скандинав хлопнул его по плечу так, что Пирт скривился от боли, – вот и решение вопроса с выходами из подземелья. Лишь бы Орагур нашел их. Однако, им стоило бы держать эти штуки подальше от деревни. Если так хлопнула одна штуковина, то, если случайно хлопнут все, здесь вообще ничего не останется. Намекни как-нибудь их вождю.
Ближе к вечеру начали прибывать воины с соседних островов. Деревня на всю ночь превратилась в большой балаган. Никто не ложился спать. К середине ночи, раньше, чем планировалось, работа по изготовлению лодок была завершена. Время до утра затрачено было на тренировки. Надо было разбить лигурийцев по лодкам, назначить гребцов, научить их, как работать веслами. Со всем этим провозились до утра. А утром три с половиной сотни тридий, нагруженных лодками, людьми и лигурийцами, каждый из которых держал рядом веретенообразные кожаные мешки, отправились в дорогу. Днем все отсыпались от бурно проведенной ночи. Ближе к вечеру тридии, достигнув нужной точки, остановились. Все с нетерпением ожидали наступления темноты. Лишь только ночная мгла скрыла горизонт, десятки лодок взяли направление на остров. Не спеша, неумело работая веслами (а как же можно было успеть научиться за короткое время, выделенное для этого? Но эта медлительность учитывалась в разработанном плане), рыская то в одну, то в другую сторону, они все же продвигались вперед за направляющей лодкой, которой управлял скандинав. Вскоре ночь полностью скрыла все ориентиры, и тогда вдалеке, к огромному облегчению скандинава, засветилась яркая точка – костер, зажженный на берегу разведчиками, дающий ориентир направления и показывающий, что можно безопасно высаживаться на берег. А другая яркая точка по дуге ходила из стороны в сторону – кто-то из разведчиков размахивал факелом над головой.
31.
Орагур и Аватурана, оседлав тридию, почти весь день под жаркими лучами солнца плыли в направлении острова. Не зная чужого языка, они, тем не менее, хорошо понимали друг друга, помогая себе жестами. Монотонное движение клонило ко сну, и Орагур, зная, что в следующую ночь сомкнуть глаза не удастся, постарался хорошенько выспаться «про запас», что ему, несмотря на жару, вполне удалось. Лишь только далеко на горизонте показалась маленькая точка острова, тридия была остановлена, а с наступлением темноты от нее отчалила кривая горбатая лодка, первенец лодочного производства. Она все время заворачивала влево, и Орагуру, работающему веслами, приходилось все время корректировать ее движение. Однако, несмотря ни на что, продвигались они довольно быстро. Когда совсем стемнело, плыли по указаниям лигурийца, хорошо чувствовавшего их положение в пространстве. Наконец, темные очертания острова приблизились вплотную. Стараясь не плескать веслами, Орагур вел лодку вдоль берега, пока Аватурана не сделал знак, что следует повернуть лодку носом к суше. В полной темноте они подплыли к нависающим над водой редким кустам, и, держась за них, протолкнули лодку насколько смогли поглубже в заросли.
Орагур основательно готовился к разведке. Предполагая наличие подземелий, он подготовил также четыре факела, обвернув конец недлинной палки тканью, пропитанной смолой деревьев и жиром. Такой факел должен был гореть достаточно долго и ярко. Захватив факелы, оружие и небольшой мешок с продовольствием, который лигуриец забросил за спину, они вышли на твердую землю. Лигуриец напрягся, ожидая прыжка мороха на спину, как это уже было не так давно, но Орагур, видя его напряженное состояние, сделал успокоительный жест, мол, все спокойно, как мы и предполагали. Отойдя в сторону на пару шагов, советник осмотрел снаружи место, где была спрятана лодка. Зелень настолько хорошо укрывала ее, что, пройдя рядом с кустами, ничего нельзя было заметить. Лигуриец, осторожно ступая, повел их, как и было оговорено, в направлении развалин.
Продвигались не спеша, время от времени замирая на месте и прислушиваясь к окружающим звукам. Однако вокруг было тихо и спокойно. Вскоре в темноте показались контуры кустов, скрывающих руины замка. Лазутчики залегли недалеко от уже известного им моста. Долго вглядывались, выискивая следы караула или засады, но ничего не обнаружили. Быстро пересекли ров, взобрались на уцелевшую часть стены, уже сослужившей им добрую службу, и снова стали осматриваться. И снова ничего подозрительного не заметили.
Короткими перебежками от укрытия к укрытию, стараясь не наступать на разбросанные вокруг кости, они перебрались на другую сторону обширной площади, и здесь обнаружилась утоптанная дорога, ведущая через развалины. С осторожностью двигаясь по ее обочине, лазутчики миновали центральную цитадель, где развалины располагались особенно густо, и вышли к стене с другой стороны цитадели. Здесь утоптанная дорога обрывалась, уходя в болотную воду, дальше ее не было. Луна, как назло, не показывалась сегодня, скрываясь за длинной узкой полосой облаков, как будто стащили ее с неба проклятые морохи. В тусклом свете звезд, светлячками разбросанных по небесному своду, далее пяти шагов ничего не было видно.
Орагур на животе прополз по открытому пространству к воде, до конца утоптанной дороги, решив плыть в направлении предполагаемого острова. Но неожиданно прямо под поверхностью воды его руки наткнулись на твердую поверхность. Мост был, но искусно был опущен буквально на полпальца под воду. Обнаружить его в черной болотной воде и днем было бы невозможно. Неизвестные строители столетия назад также применяли изощренные ухищрения для защиты, как и сейчас.
Советник отполз назад, где его ожидал лигуриец, и вскоре они вдвоем уже осторожно шли по мосту, прощупывая дорогу перед собой, чтобы не свалиться в воду. За устойчивость моста под ногами Орагур не беспокоился – уж если высокие, выше скандинава, морохи свободно ходят по нему, то и им двоим, значительно более легким, опасаться нечего. Через полсотни шагов мост сделал резкий поворот направо, еще через пятьдесят шагов – налево. С точки зрения обороны это было правильное решение, отметил про себя Орагур. Нельзя было разогнаться по нему, например, коннице, при атаке. Крутые изгибы не дали бы сделать это. Кроме этого, резко возрастала возможность поражения атакующих на участке моста, идущем параллельно стене.
Впереди на фоне звездного неба снова показались разрушенные наполовину стены. Лазутчики удвоили осторожность. На всякий случай легли в мелкую воду и проползли последнюю часть моста перед выходом на сушу. И правильно сделали, так как немного дальше на валунах, рядом с дорогой, боком к мосту и лицом друг к другу сидели два мороха и играли в какую-то игру, совершенно не обращая внимания на охраняемый объект.
Лазутчики осторожно пробрались мимо них и по развалинам, разбросанным у подножия стены, перебрались на другую ее сторону. И тут же, услышав гортанные голоса и приближающиеся шаркающие шаги, залегли между камней. Два мороха, пройдя мимо них, перебросились несколькими фразами с караульными. Те не спеша слезли со своих валунов, подобрали валяющиеся на земле дубины и, громко разговаривая, вразвалку пошли в глубь развалин. Вновь прибывшие бросили дубины и заняли место ушедших на валунах.
Лазутчики осторожно спустились с обратной стороны стены и, крадучись, пошли следом за уходящими морохами, стараясь не терять их из вида. Те шли совершенно спокойно, не оглядываясь, разговаривая во весь голос и время от времени громко крича.
Никогда до этих времен у морохов не было никакой охраны. Сам внешний вид их, нагоняющий страх на немногочисленное живущее рядом племя лигурийцев, охранял их лучше всяких сторожей. Лигурийцы во все времена трепетали при одном упоминании морохов. Однако за последнее время их племя разрослось, стало больше, они стали терять прежний страх. Произошло несколько мелких конфликтов. Пришлось даже напасть на них, захватив и уведя с собой часть жителей. Клеток для них хватало. Тяжелой работы тоже. И их мясо было вкуснее, чем добываемое в болоте. Лигурийцы после полученного урока вроде бы затихли. Однако несколько десятков морохов здесь же, на этом острове, не так давно были убиты какими-то пришельцами, не такими, как лигурийцы. Сам верховный вождь едва сумел избежать гибели, хотя и убил двоих из пришельцев, захватив отличное оружие, острый и крепкий длинный нож. Пришельцы после этого исчезли, как будто их и не было вовсе. Морохи обшарили все уголки острова, но ничего не нашли. Однако вожди решили выставить в некоторых местах охрану, тем более что скоро должна была начаться Великая Миссия, о которой много говорили в последнее время. В ее результате морохи должны были получить во владение всю землю. Однако не привыкшие к такому роду деятельности, как стояние в карауле, морохи вели себя по-прежнему – или игнорировали свое время дежурства, или занимались в его время играми друг с другом, или спали.
Сегодняшней ночью этим двоим сторожам плохо спалось на камнях, от этого они раздражались по пустякам и готовы были сорвать зло на первом встречном.
В одном из нешироких проломов их окликнули другие голоса. Лазутчики замерли, перебежали в сторону и, обнаружив удобное место и перебравшись через очередную стену, подобрались поближе к говорящим.
Между больших глыб, отвалившихся от стен, горел костер. Около десятка морохов расположились вокруг него. Двое пришедших стояли перед ними. Похоже было, что эти двое только что сильно повздорили с сидящими, так как и те и другие дубины держали наготове. Вдруг один из сидящих без замаха, но резко и сильно метнул дубину прямо по ногам стоящих. Один из двоих упал, громко вопя. Второй прыгнул вперед, его дубина обрушилась на голову метнувшего, а затем он отбросил дубину и впился зубами в упавшего на землю мороха. Вскочили остальные, окружили дерущихся и, гортанно ругаясь, растащили их в стороны.
Получивший удар дубины лежал без движения, похоже было, что его голый череп не выдержал удар, так как что-то темное текло по нему. И, лежа на земле, продолжал вопить, держась за ногу, морох, получивший первый удар.
Морохи снова заговорили между собой, потом один из них ушел куда-то в темноту. Прошло совсем немного времени, прежде чем он вернулся назад, щелкая длинным бичом и гоня перед собой четырех оборванных лигурийцев, связанных попарно друг с другом длинными веревками за шею. Они несли двое носилок. Надзиратель бичом подтолкнул пленников к лежащим на земле морохам. Пленники замешкались. Сразу же засвистел бич, впиваясь в кожу лигурийцев. Морохи одобрительно загомонили между собой.
Аватурана вскочил на ноги и метнулся вперед, но Орагур успел поймать его и, свалив на камни, зажал ему рот. По счастью, морохи, занятые своими разговорами, не обратили внимания на шум, созданный падением Аватураны. Прижимая лигурийца к земле, Орагур убедительно поднес кулак к его носу. Их могли обнаружить, и тем самым вся предстоявшая операция ставилась под угрозу срыва. Аватурана пришел в себя и виновато закивал головой, мол, извини, сорвался, больше не повторится.
Избиение у костра продолжалось до тех пор, пока оба пострадавших мороха не были уложены на носилки. Лигурийцы, надрываясь, понесли их, подгоняемые криками и щелканьем бича ведущего их надзирателя. Лазутчики тенью скользнули за ними.
Через полсотни шагов лигурийцы с носилками повернули в сторону проема, бывшего когда-то воротами, и вошли в него. Лазутчики, осторожно подобравшись, заглянули в этот проем. Перед ними был небольшой квадратный уже пустой дворик, с других трех сторон окруженный невысокими зданиями с двумя широкими незакрытыми дверьми. Быстро обежав двор, лазутчики заглянули в каждые двери. В глубине зданий находились слабо освещенные ступеньки, ведущие куда-то вниз. Снизу же исходило с трудом переносимое зловоние, смесь запахов гниения, разложения и затхлости. Стало понятно, что здания прикрывали входы в подземелье.
Довольные лазутчики переглянулись – первая часть задания была выполнена. Логово морохов найдено. Они обнаружили также и то, что в этих подземельях содержатся рабы, будущие жертвы морохов. Оставалась вторая часть – найти другие выходы из подземелья. Лазутчики, выбрав левое от проема здание и, держа наготове кинжалы, начали осторожно спускаться по ступенькам.
Довольно крутая винтовая лестница уходила все ниже и ниже. Время от времени от ее площадок, находящихся на разных уровнях, отходили широкие и высокие тоннели. Стены и потолок их покрыты колониями каких-то светящихся грибков. Их свет лишь немного рассеивал тьму, но, очевидно, морохам с их огромными глазами этого освещения хватало с избытком. Чего нельзя сказать о лазутчиках, которым приходилось напрягать зрение изо всех сил, чтобы рассмотреть находящееся впереди.
На первой площадке спали полдесятка морохов, громко сопя, привалившись спинами к стенам. Осторожно на цыпочках прокрались мимо них лазутчики, спускаясь ниже по лестнице.
Пять ярусов вниз насчитал Орагур, прежде чем лестница коснулась дна. Дышать было тяжело. Никакого движения воздуха заметно не было, и в тоннеле была очень влажно и душно. Стены самого нижнего тоннеля выложены были большими грубо обтесанными камнями. И также покрыты дающими свет грибами. Тоннель сделал несколько изгибов. По стенкам его время от времени встречались темные проемы боковых отводов, где светящихся грибов не было вообще, и невозможно было рассмотреть, что в них находится. Свернув в один из них, лазутчики сделали несколько шагов вперед. Воздуха для дыхания почти не было, влажность была такая, что пот лился градом. Орагур зажег факел.
Они находились в широкой, высокой и длинной пещере. Вдоль стен и под потолком висели полупрозрачные коконы. Их было много, может быть, несколько сотен. Коконы большие, немногим меньше роста морохов. Из верхней части коконов выходили и свисали вниз трубки. Орагур поднес факел к ближайшему из них. Внутри кокона в жидкости в вертикальном положении плавал морох с полусогнутыми ногами. Руки и ноги у него еще не полностью сформировались, пальцы были скрюченные и деформированные. Трубка, висящая снаружи кокона, в верхней его части входила в кокон и внутри него заканчивалась во рту мороха. Через нее воздух попадал в его легкие. Находящиеся на боках под руками мешки непрерывно раздувались и опадали. Пораженный советник со смесью ужаса и отвращения смотрел на мерзкое создание, как вдруг огромные глаза открылись, и морох уставился на него. Взгляды их встретились. Только жестокость и ненависть прочитал в глазах мороха советник. И еще непреодолимое желание убивать все живое на пути. Морохи и люди не смогут существовать вместе на земле. Одна из этих рас должна была исчезнуть с ее лица. Это Орагур прочитал в устремленном на него взгляде. Движимый порывом необузданного гнева, он схватил скользкий конец свисающей трубки и сжал его, перекрывая доступ воздуха. Морох внутри кокона забился, руки заколотили изнутри по оболочке, разорвав трубку. Затем его тело выгнулось дугой и безвольным мешком опустилось на дно кокона. Глаза мороха погасли. Из разорванной дыхательной трубки начала вытекать остро воняющая жидкость. С чувством гадливости Орагур вытер перепачканную слизью руку о кокон. Однако, надо было продолжать поиски.
Осторожно ступая, лазутчики прошли сквозь эту пещеру. Сразу за ней начиналась следующая, также заполненная коконами, а за ней еще одна, выхода из которой не уже было. Стало понятно, что морохи не рождаются, а развиваются из личинок, наподобие некоторых насекомых. Несколько тысяч их заканчивали развитие в этих трех пещерах. Конечно, можно было попытаться всех их задушить в их же коконах, но сделать это было нереально, тем более, что неизвестно было, сколько же в этих подземельях таких инкубаторов. А их могло оказаться очень много. Надо было проверить это и найти какое-то радикальное решение проблемы.
Не гася факелы, лазутчики вернулись назад, в коридор, и свернули в следующий боковой отвод. Все здесь было так же, как и в первых пещерах, за исключением того, что эти пещеры были еще больше и, соответственно, почти развившихся коконов было тоже значительно больше.
Уже сотни шагов сделали лазутчики, по счастью, не встречая ни одного мороха на пути, и повсюду в стенах находя цепочки пещер с коконами. Их оказалось очень много. Тысячи, десятки тысяч морохов заканчивали развитие в этих своеобразных инкубаторах, готовясь выйти и убивать. Волосы зашевелились на голове советника при мысли о том, что могло бы быть, если бы люди случайно не попали в эти болота. Сначала десятки, сотни тысяч, а затем и миллионы морохов, выползая из болот, заполнили бы всю землю, своим количеством уничтожая всех на пути. Их надо было остановить, уничтожить любой ценой.
И еще одно стало понятно Орагуру – уничтожить надо не только дополнительные выходы из подземелья в болото, но все подземелье в целом. Только как это сделать? Этого он не знал.
Негромкий гул донесся до ушей лазутчиков из-за очередного поворота. По мере движения вперед звуки усилились, пока не стало понятно, что это голоса, похожие на разговор лигурийцев. Аватурана показал пальцем в направлении голосов и на себя, показывая этим, что это действительно разговаривают лигурийцы. Два факела к этому времени уже были использованы, оставались еще два.
Осторожно выглянув из-за угла, лазутчики разглядели нескольких морохов, греющихся у костра, разложенного в центре большого круглого зала. Через равные промежутки в стенах были сделаны проемы, забранные толстыми решетками. Голоса лигурийцев доносились из этих проемов. Один из морохов что-то повелительно закричал в их сторону, но это не возымело действия. Тогда сразу трое чудовищ встали, открыли засовы на одной из решеток и зашли внутрь. Свист бичей и пронзительные крики истязуемых рвался из темной ниши. Аватурану била мелкая дрожь, и Орагур, схватив его за руку, поволок прочь. Вмешиваться и раскрывать себя было нельзя.
Лазутчики последовательно, один за другим, проверили все ярусы подземелья. Картина везде была примерно одинаковой. Были помещения, заполненные коконами, также были и пустые помещения неясного назначения.
На лестницу в верхнем ярусе выходили два тоннеля. Морохи по-прежнему крепко спали на площадке между ними. Тихо пройдя между ними и свернув в один из тоннелей, лазутчики нашли такие же помещения, как и внизу. Однако в его стенах обнаружились и небольшие окошки, заглянув в которые Орагур обнаружил, что стена эта уходит под болотную воду. Вся эта часть подземелья через стену граничила с болотом.
Тогда лазутчики свернули во второй тоннель. Это оказался не тоннель, а, скорее, простенок, проход в соседний тоннель. Через несколько шагов они вышли на лестницу и огляделись. Они находились на одном из участков в верхней части лестницы, по окружности огибающей огромное круглое помещение, противоположные стены которого едва можно было разглядеть. Лестница виток за витком спускалась сверху вниз. Много высоких колонн поддерживали потолок помещения. Вокруг них также были винтовые лестницы, ведущие снизу до верху. Внизу горело множество костров, вокруг которых копошился муравейник, в котором роль муравьев исполняли морохи. Впрочем, отсюда, сверху, они и были не больше муравьев.
Время от времени небольшие группы их отделялись от общей массы и ползли вверх по лестницам, возможно, сменяя караулы.
Внезапно лестница заходила ходуном от тяжелой поступи идущих снизу морохов. Лазутчики поспешили вверх по лестнице. Вскоре они были уже наверху, в уже известном им дворике. Небо на востоке начинало понемногу светлеть. Выскользнув из дворика, лазутчики повторили свой путь уже в обратную сторону, обходя известные им места караулов. Когда совсем рассвело, уставшие лазутчики скрылись в зарослях, давших приют и укрытие их лодке. С помощью жестов договорившись о порядке смене дежурств, Орагур прилег спать, а Аватурана, поудобнее устроившись, начал наблюдение за окрестными кустами. В полдень они сменились. До вечера ничто не тревожило тишину. Лишь однажды за дальними кустами прошла, присматриваясь к следам, патрульная группа морохов.
Когда стемнело, лазутчики сложили большой костер, в расчетное время зажгли его и принялись размахивать двумя оставшимися зажженными факелами, сигнализируя о том, что их миссия успешно завершена и можно начинать высадку.
32.
Вскоре началась высадка десанта. Лодки одна за другой подходили к берегу, лигурийцы выбирались из них, поднимали их на плечи и относили подальше от берега, чтобы освободить место для других лодок, ожидающих в очереди. Любой шум категорически запрещался. За этим следили специально назначенные распорядители, без жалости прикладываясь древками копий к месту пониже спины нарушителя.
Здесь же, у сигнального костра, скандинав, руководящий всей операцией, провел военный совет.
Гвардейцы, имеющие боевой опыт и имеющие несравненно лучшее, чем у лигурийцев, оружие поставлены были во главе отрядов на время выдвижения к месту боя. Гардиса с братьями и Орагура скандинав оставлял при себе. Они составляли передовую группу, которая должна была уничтожить караулы и вообще быть в первых рядах атакующих. Пирт, как единственный переводчик, должен был находиться при Аватуране, осуществляющем общее руководство лигурийцами, но быть позади него и не высовываться. Орагур на земле нарисовал план выявленных подземелий, рассказал про огромные инкубаторы с почти готовыми выйти из них морохами.
– Их оказалось намного больше, чем мы представляли, – в глазах Орагура отражался огонь костра, – нас всех вместе взятых значительно меньше, чем морохов. Если они прорвутся на поверхность, нам их не сдержать.
– Не прорвутся! – уверенно произнес скандинав, рассматривая рисунок, – что это?
– Наружная стена. Она граничит с болотом.
– А это?
– Перегородка, отделяющая подземелья друг от друга.
– Все ясно, – скандинав, сидевший на корточках, выпрямился во весь рост, – мы разрушим внешнюю стену и уничтожим перегородку, болото ворвется в подземелье и уничтожит их всех!
– Эти стены сложены из камней, как сделать это? – план скандинава в переводе Пирта казался невыполнимым военному вождю лигурийцев.
Орагур также недоумевающее смотрел на скандинава, как и лигуриец не понимая, как можно разрушить стену.
– Отличный план, – Гардис с восхищением смотрел на скандинава, – ну почему тебя не было в моей армии? Тогда бы не было этого ужасного похода по болотам!
Послышались смешки окружающих их людей.
– А разрушить мы сможем, есть средство, – продолжил скандинав, одновременно обращаясь к Орагуру и Аватуране, – только вы пока о нем не знаете. Это болотный газ, по другому легкий воздух. Он разнесет внешнюю стену и перегородки на мелкие куски. Только надо будет некоторое время сдерживать напор морохов, пока будут укладываться мешки с газом.
Орагуру не потребовалось длительное время, чтобы понять, о чем идет речь. Болотный газ пришелся как раз кстати, заполнив огромный пробел, который был в его первоначальных замыслах. Он тут же начал излагать уже окончательно сложившийся план нападения.
– Гвардейцы будут командовать лигурийцами при выдвижении к подземелью, а Аватурана выведет их к месту назначения, пока мы – Гардис, Ридон, Над, я и скандинав – будем расчищать дорогу. Дальше вы втроем – Гардис, Ридон и Над – будете сдерживать морохов, командование лигурийцами перейдет к вам. У нас их три с половиной сотни. Три сотни будут у вас, у каждого по сотне. Остальные полсотни с гвардейцами будут размещать мешки. Их расположим так.
Орагур тут же на песке набросал схему размещения мешков с газом, исходя из которой большая половина их помещалась возле внешней стены на уровне третьего яруса, считая сверху. На этом уровне должен быть сделан пролом, разрушающий внешнюю стену этого яруса, а также ярусов выше и ниже. Это приведет к быстрому затоплению левой части подземелья и гибели коконов в инкубаторе. Вторую часть мешков нужно складывать на этой же высоте на лестнице у перегородки, чтобы разбить и ее, сделав проем в правую часть подземелья. После чего неминуемо затопится болотом и она. Пирт, имеющий некоторый цирковой опыт обращения с болотным газом, предложил из этих же мешков сделать дорожку между двумя местами их заложения. Тогда взрыв одного из них неминуемо вызовет взрыв и второго. Мешков было много, на дорожку много их не надо было. Только надо было связать концы мешков друг с другом, чтобы дорожка ненароком не рассыпалась на отдельные части.
План был принят, оставалось привести его в действие.
Передовой отряд в составе скандинава, Гардиса, Ридона и Нада, ведомый Орагуром, скрылся за деревьями. Выждав некоторое время, Аватурана подал сигнал, и отряды лигурийцев, ведомые Аватураной, под управлением гвардейцев, один за другим также покинули берег, направившись вслед за передовым отрядом.
Орагур уверенно вел маленький отряд знакомой ему дорогой. Улучив момент, когда все остальные немного приотстали, скандинав догнал его и пошел рядом.
– Твой план отличный. Если все получится, от них останутся одни воспоминания. Но есть в нем одна загвоздка. Газ этот сам по себе не загорится. Кому-то надо будет зажечь его. И шансов на спасение у него нет.
