Текст книги "Проклятие болот (СИ)"
Автор книги: Владимир Микульский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Я это знаю, – спокойно ответил Орагур, – это мой план, по-другому ничего сделать нельзя. И ты это понимаешь.
Скандинав утвердительно кивнул головой.
– Каждый план должен иметь неожиданную секретную часть, – продолжал Орагур, – если она выполняется, план обречен на успех. Именно так действовал и учил меня учитель – Пиригон. Моя секретная часть – это я. Я сам подожгу болотный газ, когда придет время. Если буду жив. Если нет – я уверен, это сделаешь ты.
До подводного моста они добрались быстро, не встретив ни одного мороха. Два стражника, увлеченно играющие друг с другом по другую его сторону, получив один две, второй три стрелы, упали здесь же. Костер со следующей группой сторожей был на своем месте, однако на сей раз здесь было всего четыре дремлющих мороха. Один из них проснулся, раскрыл глаза, но растерялся, увидев перед собой вооруженных людей. Закричать он не успел – стрела вошла в его огромный глаз, прошив голову насквозь. Остальных спящих стражников также расстреляли из луков. Для верности Ридон перерезал каждому из них горло – нельзя было допустить ни малейшей оплошности. Если из них кто-то только прикидывается убитым и сумеет подать сигнал своим, могут возникнуть серьезные проблемы.
Гортанные голоса раздались у ворот, ведущих в последний дворик. Люди скрылись за обломками стен. Из ворот вышли два мороха и направились в сторону костра. Когда они поравнялись с большим обломком, негромкий свист слева перебил их разговор, и невысокая фигурка показалась из развалин. Схватившись за дубины, морохи развернулись в ее сторону. Тут же за их спинами неслышно вырос призрак, немного ниже высоких морохов, но с широкими плечами и могучей грудью. Призрак резко развернулся – и головы морохов, срубленные одним ударом, покатились по земле. Тела их еще оставались стоять некоторое время, а затем рухнули вниз, заливая все вокруг потоками черной крови.
Скандинав одобрительно кивнул Орагуру, сыгравшему роль приманки.
– Мы пришли, – негромко произнес Орагур, – во дворе начинается подземелье.
– Ждем лигурийцев. Отсюда мы разойдемся, – скандинав схватил за руки тела убитых морохов и оттащил их в сторону, – если появятся другие, ни один не должен уйти.
Вскоре раздался шум идущих через развалины лигурийцев. Вскоре шум прекратился, и к скандинаву подбежали гвардейцы и Аватурана.
– Все отряды сосредоточены здесь, в развалинах, – доложил один из них.
– Теперь следующее. Гардис, твоя задача с Ридоном и Надом – костьми лечь, но не пропустить ни одного мороха наверх. Надо отсечь их от выходов в первое подземелье, от инкубаторов, пока не сложим мешки. Три сотни лигурийцев теперь ваши. Придется драться на лестницах. Попробуйте разрушить их. Пирт, забираешь остальных и с ними будешь носить вниз мешки. Аватурана, берешь два десятка лигурийцев и отправляешься к озеру, где был лагерь. Морохи могут выскакивать оттуда, как крысы с тонущего корабля. Ведь сбежал же через озеро один из них. Там точно должен быть ход под водой.
Аватурана начал было возражать, что он должен быть в гуще сражения.
– Передай ему, чтобы заткнулся и делал то, что ему сказано, – грубо перебил его скандинав, обращаясь к Пирту, – когда этих тварей здесь прижмет, еще неизвестно, где легче будет, здесь или у него там. И десять солдат дашь ему из своих, что должны носить мешки с газом. А еще десять даст Гардис. Стрелы с огнем приготовил, чтобы поджечь все это?
Пирт кивнул и без слов похлопал рукой по колчану за своей спиной.
– Гардис, – продолжал скандинав, – тебе пока сидеть тихо, уничтожай всех, кто выйдет. Я ухожу в левое подземелье и постараюсь очистить его без шума. Орагур говорил, что там их мало, всего несколько групп охраны. Если услышишь большой шум, тогда начинай. Значит, мне не удалось сделать все тихо. Тогда направишь Ридона мне на помощь и будешь драться с оставшимися двумя сотнями. Если все пройдет тихо, я дам знать. Кто-нибудь придет к тебе.
Скандинав повернулся и быстрым шагом направился к воротам, держа наготове окровавленный длинный меч. Следом за ним, прощально махнув рукой, туда же убежал Орагур, а за ним – четверо гвардейцев. Следом за ними четыре десятка лигурийцев во главе с Пиртом уже тащили по два мешка с газом каждый. Мешки были легкие, но большие, больше чем по два за раз брать не получалось.
Первое же препятствие, пост на уровне первого подземного яруса, пришлось брать с боем. Спящие на площадке несколько морохов были убиты во сне, но тут из противоположного коридора вышло еще с полдесятка морохов. Они закричали и бросились на людей. Если бы они атаковали молча, то у них был бы шанс – люди стояли к ним спиной. Крик выдал их нападение. Люди моментально развернулись, и трое из нападавших забились на полу со стрелами в груди. Еще двоих, несущихся во весь опор и размахивающих дубинками, увернувшись от их ударов, сразил скандинав, когда они, промахнувшись, по инерции проскочили мимо и он оказался сзади.
Расправившись со стражей, скандинав с гвардейцами продолжили спуск, оставив на третьем ярусе Орагура. Сверху уже спускались лигурийцы с грузом болотного газа, ведомые Пиртом. Орагур привел их к внешней стене, и у нее стал расти штабель веретенообразных кожаных мешков. Уложив свой груз, каждый лигуриец немедленно бежал наверх за новыми мешками.
Тем временем группа скандинава достигла дна подземелья и затаилась за углом перед круглым залом с камерами пленников, наблюдая финальную часть одной из игр морохов.
В камерах стояла тишина, ни одного слова не доносилось оттуда. Уже длительное время перед решетками десяток стоящих морохов забавлялся, заставляя вытащенного из клетки лигурийца змейкой ползать на животе под их ногами, нещадно избивая его при этом. У бедняги уже не было сил, он часто останавливался, получая все более сильные удары. Но вот он, невзирая на сыпавшиеся на него удары, перестал ползти и затих, скорчившись и закрывая голову руками. Один из морохов взял свою дубину, подошел поближе и широко размахнулся, чтобы нанести смертельный удар. Вдруг дубина выпала из его рук, он схватился руками за горло и развернулся лицом к соплеменникам, издававшим одобрительные выкрики и с нетерпением ожидавшим заключительный удар. Выкрики сразу умолкли – из горла мороха торчала длинная стрела. Он рухнул на спину и забился в конвульсиях. Из-за угла вылетело еще несколько стрел, найдя свою цель. Вслед за ними оттуда же выбежало несколько решительно настроенных людей, очень похожих на лигурийцев, но гораздо выше и крепче их. А один из них мало в чем уступал самим морохам. Но что удивительнее всего – вооружены они были блестящими мечами, разрубающими дубинки, и двигались легко и свободно, увертываясь, падая, вскакивая, делая обманные движения и поражая самые чувствительные места. Через самое короткое время удивляться уже было некому – все морохи мертвыми валялись перед камерами.
– Беги за Пиртом, – скомандовал скандинав, глядя на кого-то из гвардейцев, – здесь нужно, чтобы он переводил. И пусть захватит сколько-нибудь из лигурийцев.
Пока скандинав с другими гвардейцами искали, как открывать запоры камер, сверху прибежал Пирт и с ним полдесятка лигурийцев. Они бросились открывать камеры, ломали замки, что-то кричали. Из камер послышались ответные крики. Наконец, решетки распахнулись. Десятки лигурийцев выбежали из камер и набросились на тела морохов. Через мгновение они были растерзаны на части. Крики ярости гремели под сводами зала.
Скандинав заглянул в камеры. На голом полу в нечистотах лежало много лигурийцев, которые уже не могли подняться.
– Их надо успокоить, – прокричал он в ухо Пирту.
Пирт влез на решетку и начал что-то громко кричать по-лигурийски. Сначала его не слушали. Затем прибежавшие с ним воины начали выкрикивать его слова. Постепенно все затихли.
– Переведи, что сейчас им всем надо будет выходить по лестнице вверх. Самые слабые и женщины пусть идут сейчас. У кого есть силы, пусть остаются. В камерах много лежачих. Их надо забирать с собой. И пусть не кричат, нам надо все слышать.
Лигурийцы бросились в камеры, подхватили на плечи и на руки тех, кто не мог уже сделать ни шагу, и скоро процессия из нескольких сотен бывших узников уже медленно цепочкой поднималась по ступенькам вверх.
Скандинав подозвал Лептаха.
– Поведешь их к лодкам. Оставайся там с ними. Они беспомощны. Один морох сумеет перебить их всех.
Лептах кивнул и убежал вверх, опережая длинную вереницу истощенных лигурийцев, поднимающихся вверх по лестнице.
33.
Пока все шло хорошо.
– Слишком хорошо, – подумал скандинав, – значит, неприятности уже близко.
В это время сверху прибежал лигуриец и что-то быстро сказал Пирту.
– Он говорит, что их отряды уже вступили в бой. Большие группы морохов вышли из подземелий, всех уничтожить не удалось. Все три сотни спустились наполовину вниз по лестницам и сдерживают их, обстреливая из луков. Кое-где дошло и до мечей.
– Ну вот, накаркал, – чертыхнулся про себя скандинав. Он не верил в приметы, но и не чурался их до конца.
– Переведи. Пусть передаст, чтобы держались. Видишь, сколько еще народа наверх выводить? И проверь, как дела у Орагура с газом.
Эвакуация заключенных подходила к концу, их оставалось внизу не больше десятка, когда послышался какой-то шум, и из дальнего затемненного угла один за другим стали выскакивать высокие угловатые фигуры. Они тут же устремлялись вперед, держа наготове дубины.
– Так, где-то есть еще переходы между подземельями, – мелькнуло в голове у скандинава. В следующее мгновение его меч надвое развалил набегающую глазастую тварь. Из-за его спины стреляли из луков пятеро лигурийцев, а гвардейцы также уже рубились с наседающими морохами. Их дубины не могли тягаться с мечами гвардейцев, но этих тварей становилось все больше и больше.
– Отходим к лестнице, – скомандовал скандинав.
Они медленно отступали по тоннелю к лестнице, держа мечи наготове, время от времени делая ложные выпады вперед, заставляя наступающих останавливаться или даже отступать на шаг назад. Сзади с натянутыми тетивами так же медленно пятились лигурийцы. Морохи, отведав удары мечей, не нападали, а, держа наготове дубины и сверкая огромными глазами, шаг за шагом продвигались вперед, вытесняя их. В это время за спиной скандинава раздался голос Пирта.
– Что там? – не отводя взгляд от морохов и медленно, как рак, пятясь назад, спросил скандинав.
– На верхнем ярусе откуда-то появилось много морохов. Большая часть моих людей сдерживает их, остальные носят мешки. Уже складываем у внутренней перегородки. Даже дорожку из мешков проложили.
– Беги к Гардису, пусть шлет Ридона с сотней. Из них десяток лигурийцев сюда. Еще десяток бери и быстрее заканчивай складывать мешки. Передай Ридону: с остальными держать верхние ярусы. Хоть зубами, но держать. Гардису скажешь, что если совсем невмоготу, пусть выходят наверх и бьют всех, кто высунется из подземелья по лестнице.
Сотни Гардиса также потихоньку отступали, расстреливая подбиравшихся снизу морохов. Стрел оставалось мало, но и потери у лигурийцев были небольшие. Выслушав распоряжение скандинава, Гардис тут же вызвал Ридона и передал ему приказ.
– Охраняй меня там получше, а то пропустишь их, что мне тогда делать? – со смехом проводил его Над.
Они были близнецами, Ридон и Над, но Ридон первым появился на свет, а Над уже после него. Поэтому всю жизнь Ридон считал Нада младшим братом, которого надо защищать любой ценой, хотя тот и сердился на него за это. Крестьянское прошлое наложило отпечаток и на их жизнь, и на судьбу. Из-за бедности попали они в шайку разбойников, по простоте душевной поверили Гардису и во всем помогали ему. Мыслили они по-крестьянски прямо и бесхитростно. Вот и сейчас, видя, как морохи обращаются с узниками, они были твердо убеждены в справедливости решения уничтожить морохов всех до единого. Кроме этого, у Ридона был собственный объект защиты в этом сражении, его звали Над.
Ридон быстро перебросил сотню в соседнее подземелье и разбил ее на части. Забрав у Пирта, несмотря на его протесты, колчан с намотанной на стрелы пропитанной жиром тканью, он отправил того быстрее заканчивать укладку мешков с газом.
– Тебе пока не надо стрел, мешать будут, – сказал он, – ты давай, тягай быстрее.
В голове Ридона созрел хитрый план. Он сосредоточил оставшихся у него лигурийцев за поворотом в тоннеле второго снизу яруса и стал ждать. Десяток уже увел Пирт, еще десяток он отправил на усиление защиты верхнего яруса. Вскоре внизу показались спины отступающих бойцов скандинава. Когда они поднялись на половину пролета к третьему ярусу и выход из тоннеля был запружен глядящими вверх наступающими морохами, Ридон дал сигнал. Его лигурийцы ударила во фланг и тыл морохам, опрокинув их. Многие из них в возникшей суматохе были убиты. Оставшиеся в живых сбежали вниз, на первый ярус. Обрадованный успешным боем, Ридон направился к скандинаву, ожидая похвалы за успешно проведенное нападение.
– Тебе что приказано было делать? – внезапно спросил тот, вытирая пот со лба и зло глядя на Ридона.
– Сдержать морохов. Но ведь я…
Ридон помертвел. Он должен был держать верхние тоннели, а он спустился вниз, оставив верхние выходы почти без защиты. Что сможет сделать десяток лигурийцев против армии морохов?
Внезапно шум боя донесся откуда-то сверху. Скандинав ринулся туда. Вслед за ним бросились гвардейцы и лигурийцы. Рядом с Ридоном остался только один из гвардейцев, Фага, с которым ему как-то удалось найти общий язык, да десяток лигурийцев. Ридон замешкался, а когда он все же выскочил к третьему ярусу, из тоннеля второго, более высоко расположенного, яруса один за другим уже выскакивали морохи, отсекая его группу от скандинава, яростно бившегося уже где-то на уровне первого сверху яруса.
Отчаяние охватило Ридона. Мало того, что он не выполнил то, что ему было поручено. Из-за его оплошности морохи прорвали оборону и скоро вылезут наружу. Тогда ничто не спасет ни лигурийцев, ни людей, а среди них и его брата, которого он погубил собственными руками. Оказавшиеся в его группе лигурийцы с яростью обреченных сражались с теснящими их сверху морохами. А снизу уже раздавались крики других морохов, лезущих вверх по лестнице, пришедших в себя после флангового удара его отряда, удачного, но приведшего к трагическим последствиям вследствие его ошибки.
Блуждающий взгляд Ридона упал на лежащие во множестве на полу веретенообразные мешки – дорожку, устроенную Пиртом. И тут его осенило. Он знал, что ему надо делать дальше.
– Альрик! – что было силы закричал вверх Ридон,– Альрик, ты меня слышишь?
– Слышу! – донесся сверху ослабленный криками сражающихся прерывающийся голос, – Ридон, прорывайся наверх, мы ударим навстречу, вы сможете выбраться!
– Нет! – закричал Ридон, – уводи всех с острова за мост! Не мешкай! Сюда вам не прорваться, а нам долго не продержаться! Понял?
– Понял! – через паузу донесся ответ, – я все понял!
– Передай привет брату!
Ответ был заглушен яростными криками атакующих сверху и снизу морохов. Ридон, трое оставшихся к тому времени в живых лигурийцев и Фага медленно отступали к месту, где у наружной стены находились штабеля кожаных мешков. Тоннель был неширокий, они впятером довольно удачно отбивали атаки наседавших морохов, стараясь дать как можно больше времени скандинаву, чтобы он успел вывести людей и лигурийцев за пределы подводного моста. Но вот с разбитой ноловой упал один лигуриец, за ним второй и третий. Ридон и Фага отступили уже в тесное пространство между большими штабелями сложенных мешков.
– Мне надо зажечь стрелу, – отбиваясь мечом от наседавших морохов, сказал Ридон, – ты поможешь?
Фага кивнул головой, рванулся вперед и врезался в морохов, давая Ридону необходимое время для розжига факела на стреле.
Они действительно были лучшие солдаты, «бессмертные» личной охраны советника Орагура, вот только личным бессмертием они не обладали… Если бы кто-нибудь из понимающих видел этот бой одинокого залитого своей и чужой кровью гвардейца, он пришел бы в неописуемый восторг. Всевозможные приемы фехтования мечом – уклоны, нырки, обводки, ложные выпады, перебрасывание меча из руки в руку – каскад приемов увидел бы он в этом реальном бою, где убивали всерьез. Множество морохов с разрубленными животами, перерезанным горлом, отрубленными руками и даже ногами лежали, выли и ползали вокруг. А Фага все кружился в ограниченном пространстве, бил и колол без устали. Наконец, сильный удар дубины пришелся по его руке с мечом, раздробив ее. Он прижал руку к груди, перехватил меч другой рукой, успел нанести ответный удар. Но дубина разворотила и второе плечо. От невыносимой боли он упал на пол, повернувшись лицом в сторону Ридона, и, несмотря на боль, улыбка растянула его губы – он увидел факел, пылающий в руке Ридона. Он понимал – мало кто на земле мог провести такой бой, какой только что он провел, сам скандинав вряд ли сумел бы сделать это лучше. Он выполнил свой долг до конца, дал время зажечься огню и будет отомщен. И в следующее мгновение умер легко, с улыбкой на губах.
Ридон стоял возле штабеля кожаных мешков, сжимая в руке древко стрелы, на которой горел факел. Только что на его глазах Фага творил чудеса, сражаясь со всеми морохами разом. Ридон по приказу Гардиса пять зим назад проходил обучение владению мечом, тогда все в их армии учились этому. И учителя, как казалось тогда Ридону, были чрезвычайно знающими и умелыми. До сегодняшнего дня они казались верхом мастерства. И вот теперь Ридон увидел настоящее мастерство, Мастерство с большой буквы. И пожалел, что этот бой никто никогда не увидит, и никто не узнает, как прожили они последние отпущенные им мгновения.
Морохи подбирались все ближе. А он медлил. Не потому, что он боялся смерти. Вовсе нет. А потому, что с каждым выигранным мгновением все больше людей и лигурийцев могли покинуть опасную зону, и среди них мог быть его брат. Спасая их, он спасал и его.
Торжествующие морохи, настороженно следя за одиноким человеком, отрешенно и бесстрашно глядящим на них, подобрались вплотную к нему. Вот кто-то из них взмахнул дубиной, намереваясь нанести роковой удар. И в этот момент горящая стрела пронзила кожаный мешок, один из таких же мешков, зачем-то сложенных у стены.
34.
Скандинав понял, о чем кричал ему Ридон, понял то смятение в его душе, которое он вызвал, задав единственный вопрос – какое задание ему было поручено. Ридон самой дорогой ценой – своей жизнью – искупал вину, расплачиваясь за единственную допущенную им ошибку.
Бегущего вниз по лестнице мимо него Орагура скандинав, остановил, схватив за руку.
– Пусти! – яростно закричал тот, – надо прорваться к мешкам!
– Теперь это уже не твое дело! Есть кому сделать это, а нам надо быстрее уходить! Помогай уводить всех с острова!
– Кто?
– Там Ридон и Фага.
Скандинав развернул советника лицом к выходу и подтолкнул его вперед.
Уже светало, когда скандинав, выскочив из подземелья, выбрался за ворота.
Лигурийцы, заняв позиции напротив ворот, единственного места, где был выход из подземелий, расстреливали всякого мороха, появившегося в их створе.
– Где пленные? – спросил он у подбежавшего Гардиса.
– Последние переходят мост. Туда убежал Орагур.
– Оставь здесь десяток тех, кто очень хорошо бегает. Остальных немедленно уводи за подводный мост. За ним занимай оборону.
Вскоре десяток лучников расположились напротив створок ворот. Скандинав приказал стрелять немедленно, если хоть кто-нибудь высунется из ворот. Но стрелять по очереди и только одиночными стрелами. Надо было затянуть время, дать возможность уйти в безопасное место всем лигурийцам. Морохов в дворике становилось все больше и больше. Скоро должен был наступить тот критический момент, когда они все разом выскочат из ворот. Тогда их будет не остановить. Однако и приближалось время, когда, по расчетам скандинава, пора было уносить отсюда ноги.
– Побежали! – вскочив на ноги, он бросился бежать. За ним изо всех сил помчались лигурийцы. Спотыкаясь и падая, разбивая в кровь руки и носы, они мчались к мосту через канал. Сзади уже вырвались из дворика морохи и, не обнаружив противников, тоже побежали к мосту. Конечно, их скорость нельзя было сравнить со скоростью бегущих людей или даже лигурийцев. Однако не этого боялся скандинав – он боялся, что не успеет уйти отсюда, так как не знал, сколько сможет еще продержаться Ридон там, в подземельях. А что жизни Ридона идут последние мгновения, он не сомневался.
Вот и мост. На нем поставлены вехи, чтобы можно было бежать, ориентируясь на них. Скандинав остановился, пропуская мимо себя тяжело дышащих лигурийцев. Когда последний из них, отстав от остальных, пробежал мимо, скандинав схватил его сзади за воротник и помчался вперед, толкая его перед собой. Они быстро догоняли остальных. Поднимая фонтаны брызг, обливаясь потом и болотной водой, от вехи к вехе бежали они на глазах всего войска, удивленно смотрящего на этот странный забег. Один за другим выскакивали лигурийские лучники на берег и падали в изнеможении.
Как только бегущий последним скандинав сделал шаг с моста на берег, швырнув вперед изнемогающего лучника, земля на всей поверхности острова позади него со страшным оглушающим шумом раскололась. В появивщемся огненном шаре руины поднялись в небо и тут же рухнули назад, провалившись куда-то в глубину. Сильнейший толчок, сродни самому сильному землетрясению, подбросил скандинава вверх и сбил с ног. Он, прикрыв глаза от пронесшейся по воздуху пыли, упал на край берега, одна из рук, потеряв опору, провалилась в ров с водой. Но воды там не встретила! Скандинав открыл глаза и, завороженный тем, что он увидел, замер, не в силах двинуться. Перед его глазами на сухом дне рва, в сотню шагов глубиной, стояли ряды опор моста. Как сумели древние строители сделать опоры такой высоты, остается загадкой. И сам мост виден был во всей своей красе. Черная вода еще стекала с его поверхности и водопадом улетала на дно рва. Мост обрывался перед чудовищным провалом, который был когда-то островом, фундаментом дворца, логова морохов. На месте острова образовалась огромная воронка, туда ушла вода из рва и туда же с ревом хлестала болотная вода. Ее уровень быстро поднимался, достигнув опор. Напор был такой силы, что мост на глазах вздыбился и разрушился. А на берег выплеснулась большая грязная волна, едва не смыв убегающих в панике лучников и самого скандинава в болото. Воплей морохов не было слышно.
Скандинав представлял, почему это произошло. Как только огненная стрела пронзила кожаный сосуд с газом, тот воспламенился и взорвался, вызвав взрыв остальных мешков. По дорожке, устроенной Пиртом, взрыв дошел до мешков у перегородки. Пирт был прав, когда говорил, что этот газ взрывается. Но и он не представлял себе, что может сделать взрыв такого большого количества, какое они принесли в подземелье. Чтобы затопить подземелье, хватило бы и половины примененного газа. Они же просто снесли его с лица земли.
Сперва огненные реки промчались по всем тоннелям подземелий, сжигая все на пути, затем сила взрыва размазала уцелевших морохов по стенам. После чего провалившиеся глубоко вниз руины закупорили все сохранившиеся выходы, а ворвавшаяся в образовавшуюся воронку болотная грязь заполнила все чудом уцелевшие тоннели, задушив находящихся в коконах морохов.
Потрясенные лигурийцы смотрели на место, где раньше был остров с ненавистными морохами. Теперь там была только болотная вода, еще покрытая волнами. Остров исчез, не оставив следа.
С морохами было покончено. Но оказалось, что не со всеми. Какой-то лигуриец, один из десятка, посланных с Аватураной к озеру, бежал по развалинам, что-то громко крича. Вся армия лигурийцев, не ожидая приказ, устремилась к озеру. Скандинав бросился вслед за ними, пытаясь понять причину бегства, и быстро нагнал бегущего вместе со всеми Пирта.
– О чем он кричал? – на ходу он задал вопрос Пирту.
– Морохи… в озере… – задыхаясь, ответил тот.
Скандинав прибавил шаг, и вскоре оказался впереди всей армии. Когда он выскочил на берег озера, полтора или два десятка морохов, выплывших из-под воды, уже лежали на берегу. Там же лежало десятка полтора лигурийцев с разбитыми головами. С полдесятка морохов плавали в воде, изрешеченные стрелами настолько, что похожи были на больших ежей. А впереди, боком к скандинаву, стоял огромный морох, сжимая в одной когтистой перепончатой лапе меч Сима, а другой прижимая к себе мокрую, полумертвую от ужаса лигурийку. Меч касался ее шеи, одно усилие лапы – и она была бы мертва. Перед морохом стояли, опустив оружие, Аватурана и еще трое уцелевших лигурийцев.
Морох, обнаружив скандинава, повернулся к нему, признав в нем самого опасного противника, и прижал меч к шее жертвы так, что из ранки потекла кровь. Сзади уже слышался топот сотен ног. Но первым на берег выскочил Пирт.
– Останови всех, пусть ни шагу не делают на берег, – скомандовал скандинав, не оборачиваясь и не отводя взгляд от огромных горящих красным светом злобных глаз мороха.
Сзади раздались выкрики Пирта, затем топот стал понемногу стихать. Закинув меч в ножны за спину, скандинав по дуге, выдерживая равномерную дистанцию до мороха, не спеша приближался к замершему Аватуране, краем глаза видя сотни лигурийцев, полукругом стоявших и напряженно следивших за происходящей на их глазах трагедией. Было настолько тихо, что слышен был звон комаров и шум листьев на деревьях. Сзади слышны были осторожные шаги Пирта. Скандинав, сделав небольшой крюк, обошел убитого мороха, подняв его дубину. Стоящий морох глухо зарычал.
Еще несколько шагов, и скандинав остановился сбоку от бледного Аватураны. Пирт тихо переводил:
– Они появились из-под воды, много, – голос Аватураны дрожал, – лигурийцы не выпустили никого. Ее он выволок оттуда же, чуть не утопив по дороге. Он видел, как она приходила в себя. Думал, что умерла. Да это же его жена!
Скандинав утвердительно кивнул и что-то тихо сказал Пирту. Тот так же медленно, обходя мороха стороной, направился к стоящей вдалеке армии лигурийцев. Морох что-то громко прокричал, угрожающе проведя мечом возле горла лигурийки.
– Я понимаю, ты хочешь уйти. Ну что ж, уходи. Когда будешь далеко, оставь ее, не убивай, хорошо? – успокоительно и миролюбиво сказал скандинав и повернулся к мороху боком.
– Пропустите его, – скомандовал он, повернувшись к Аватуране и лигурийцам, перекрывшим дорогу мороху, – пусть уходит!
Команда была подтверждена таким недвусмысленным жестом, который не оставлял места сомнениям. Трое недоумевающих лигурийцев сдвинулись немного в сторону. Скандинав прикрикнул на них, указав рукой, где им надо было стать. Они нехотя сдвинулись, открывая мороху дорогу к болоту, где он смог бы скрыться.
Скандинав сдвинул в сторону помертвевшего Аватурану, показывая жестом мороху – проходи, тебя не тронут. Морох презрительно расхохотался, обхватил лигурийку, приподнял ее и, закрываясь ею как щитом, сделал шаг вперед. Негромкий свист раздался сбоку от него, оттуда, куда ушел Пирт. Морох, слегка повернув голову, глянул в ту сторону. В этот миг скандинав стремительно взмахнул рукой. Морох тут же перевел взгляд на него, а в следующее мгновение его голова раскололась, как спелый арбуз, залив кровью лигурийку, потерявшую сознание от пережитого потрясения. Голова высокого мороха не закрывалась маленькой лигурийкой, и выпущенная мощной рукой, словно катапультой, дубина врезалась ему прямо в лицо. Руки мороха разжались, выронив лигурийку, и он, уже мертвый, завалился на спину, опрокинутый мощным смертельным ударом.
Аватурана бросился к жене. Сюда же, радостно крича, понеслась вся лигурийская армия…
Солнце еще только начинало путь по небосводу, когда армия лигурийцев и освобожденные пленники собрались на месте высадки десанта. Пока несколько лигурийцев вызывали тридий, скандинав большую часть армии, разбив на десятки, отправил проверить остров, не спрятался ли там какой-нибудь уцелевший морох. Уже были известны результаты вылазки. Логово морохов уничтожено. Никто больше не будет угрожать существованию племени лигурийцев. Освобождено свыше четырех сотен пленников, схваченных морохами в разное время, в том числе большинство уведенных в последнюю вылазку. Армия потеряла седьмую часть, немногим более пятидесяти лигурийцев. И лишь около двух десятков их возвращаются скорбным грузом вместе с живыми. Остальные погибли и остались в подземелье. Люди также потеряли двоих – Ридона и гвардейца Фага.
Над, узнав, как погиб его брат, уничтожив логово морохов, гордо выпрямился:
– Хотел бы и я погибнуть такой же славной смертью. Пусть душа его спокойно переселяется в чертоги Нин-Нгирсу. Я помолюсь о ней.
Он опустился на колени, склонил голову и зашептал слова молитв, которые знал. Ну и что из того, что он не знал, какая из них читается в этом случае? Там, на небесах, верховный бог Нин-Нгирсу сам разберется в них и заберут ту, которая причитается ему в этом случае.
Люди, склонив головы, отдали последнюю дань памяти павшим.
На прибывающих тридий усаживали пленников, а если кто-то был очень слаб, то и сопровождение, давали в дорогу еды и отправляли к деревне, домой. Когда отряды лигурийцев начали возвращаться с прочесывания, ни одного пленника здесь уже не было. Отряды прочесали остров вдоль и поперек и не обнаружили ни одного мороха. Теперь с уверенностью можно было сказать, что экспедиция выполнила свою задачу. Вскоре и армия покинула остров. Далеко растянулась цепь тридий, несущих на себе людей и лигурийцев. Целый день продолжалось медленное движение. От пережитого напряжения никому не хотелось спать. Все делились пережитым друг с другом.
Поздним вечером люди ступили на землю в деревне. Бывшие пленники и вся армия были уже здесь. Ликование лигурийцев, встретивших своих родных, которых уже считали погибшими и которых вырвали из лап морохов, переплеталось со скорбью по погибшим.
Получившими ранения тут же занялись шаманы, дав указания отнести их к себе.
– Он говорит, что наша девушка будет у шаманов еще день, – сказал Пирт Орагуру, спросив об этом вождя.
Этим же вечером лигурийцы устроили погребальный костер для погибших воинов, привезенных домой. Присутствовали жители всей деревни, воины, прибывшие издалека, и люди.
Сколько погибло воинов в сражении, столько раз выходили к костру лигурийцы и рассказывали о них, славили подвиги и желали счастливой жизни на небесах.
– Они верят, что после смерти в бою они будут пировать в чертогах небесного царя, – пояснил Пирт, переводя слова вождя, – там самые красивые небесные девушки будут услаждать их. На костре находятся не только тела привезенных погибших воинов, но и некоторые вещи тех, кто остался в подземельях. Они символизируют тела и будет считаться, что вместе с вещами и они были преданы очистительному огню. Душа такого воина спокойно может отправляться на пир небесного властителя.
