Текст книги "Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации."

Автор книги: Владимир Орлов

Соавторы: Геннадий Саганович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Вильня первой из белорусских городов получила магдебургское право

Магдебургское право – это право города на самоуправление, которое возникло впервые в XIII веке в немецком городе Магдебурге, а затем быстро распространилось по Европе.

В Беларуси грамоты на магдебургское право выдавали великие князья.

Первую такую грамоту получила в 1387 году Вильня, потом Берестье (1390), спустя год – Городня, в 1441 году – Слуцк, в 1498 – Полоцк, в 1499 Менск. Самоуправление давало городу право на собственный герб.

Магдебургское право имело большинство белорусских городов и местечек. Оно освобождало горожан от феодальных повинностей, от суда и власти великокняжеских старост, воевод и других государственных лиц. Городской жизнью управлял выборный магистрат, состоявший из двух «палат» – рады и лавы. Рада была непосредственной городской властью, занималась имущественными и гражданскими делами. Лава рассматривала уголовные преступления.

В раду город ежегодно избирал радцев, или райцев, в лаву – лавников. Во главе рады стояли выборные бурмистры, лавой руководил присланный великим князем войт либо назначенный им из числа жителей заместитель – лентвойт. Войт приносил на кресте клятву, что будет верно служить городу.

Магистрат собирал налоги, следил за правильностью мер и весов на рынках, защищал интересы городских торговцев и ремесленников, объединенных в цехи – своеобразные средневековые профсоюзы. Полоцкий цех кожевенников и скорняков пользовался, к примеру, утвержденным городскими властями правом: на расстоянии трех миль от города отбирать у всех мастеров-единоличников товар, а их самих сажать в тюрьму.

Воздух города делал человека свободным. Селившихся там крестьян-беглецов магистрат брал под защиту и не позволял возвращать бывшему хозяину, невзирая на то, был он простым шляхтичем или воеводой.

Наводя порядок, городские власти не церемонились с нарушителями. Полоцкий мещанин Марцин Какорка однажды обругал бурмистра. Наверное, потом он и десятому заказал, так как городской палач публично отсчитал сквернослову сорок плетей, а рада на целый год запретила ему заниматься своим ремеслом.

Богатые жители хотели править полновластно, более бедные боролись за свои права. Горожане требовали, чтобы их депутаты контролировали всю деятельность магистрата. Такие проверки порой обнаруживали злоупотребления, весьма похожие на современные. Спрятать концы удавалось далеко не всегда, и тогда нарушителями занимались судьи. Полоцк долго говорил о суде над бурмистром Даниелем Клибневичем. Путем подкупов он добился избрания радцем своего шурина Курбатовича, присваивал налоги и разными хитростями положил в карман тысячу золотых. Рядом с ним на скамье подсудимых оказался радца Михневич, наложивший лапу на налоги с полоцких корчем. Бурмистр Микола Зеледницкий отличился тем, что, пользуясь служебным положением, назначил своего зятя Яна Дашкевича магистратским писарем и начал вместе с ним править суд не в ратуше, как предусматривал закон, а у себя дома.

Однако открытость деятельности магистрата и строгая отчетность перед горожанами были достаточно надежным препятствием для распространения коррупции и других злоупотреблений. В июне 1676 года в Полоцке состоялось собрание «магистратских особ всех трех сессий и посполитых», которое предложило городским властям составить налоговую ведомость вместе с «поспольством» (простыми горожанами) и, собирая налоги, «не отступать як пана радного, так и посполитого, богатого и убогого, без ниякое корупции, не так, як перед тым».

В Московии, а затем в Российской империи, где царили дикие феодальные порядки, магдебургского права, по которому жили европейские города, никогда не было. Неудивительно, что, захватив в конце XVIII века Беларусь, императрица Екатерина II безотлагательно издала специальные указы об упразднении самоуправления и всех старых городских вольностей.

Начало великого княжения Витовта

Витовт не мог долго довольствоваться положением служилого князя, в котором оказался после Кревской унии.

Вдохновленный поддержкой оппозиционных Ягайле сил зимой 1389/90 года Витовт поднял против своего брата вооруженное восстание. Захватить Вильню, где находился польский гарнизон, ему не удалось, и он, как и в 1382 году, вынужден был бежать к немецким рыцарям.

Для Ордена появление Кейстутовича было желанным предлогом для начала агрессии, поэтому немцы взялись активно помогать Витовту в борьбе за виленский престол. Благо тот стал вассалом прусских рыцарей и передал им во владение Жемайтию.

Оттуда, из Ордена, при помощи магистра Конрада Валленрода и его рыцарского войска Витовт развернул настоящую войну за власть. В 1390 году он попытался овладеть Вильней, в 1391-м захватил замок в Городне, а в 1392-м занял Новогородок и вновь стал угрожать столице. Витовта поддерживали широкие слои населения, недовольные централизаторской политикой Ягайлы. Они боролись во имя своего края, старой веры, старых обычаев.

Уже год спустя Ягайла, столкнувшись с мощной военной силой и враждебным отношением к нему со стороны жителей Княжества, убедился, что без компромисса с Витовтом удержать под своей властью всю территорию Великого Княжества Литовского не сможет. Чтобы успокоить Витовта, а главное – поссорить его с крестоносцами, наиболее опасными врагами и Польши и Великого Княжества, он пошел на тайные переговоры с двоюродным братом. Витовту были предложены владения его отца – Кейстута, и он согласился отказаться от услуг Ордена.

В конце июня 1392 года Кейстутович выехал из принадлежащего крестоносцам Риттерсвердена будто бы для нападения на Понеманье, но внезапно вернулся, сжег Риттерсверден и еще два рыцарских замка на Немане – Новую Городню и Меняны и бежал на родину.

Немцы жестоко мстили бывшему вассалу: в том же году напали и опустошили Витовтовы владения, в 1394 году магистр Конрад фон Юнгинген с большим войском несколько недель безрезультатно пытался взять Вильню. А в мрачных подземельях Мальборка шесть лет томился брат Витовта Жигимонт.

Тем временем Витовт и Ягайло помирились. 4 августа 1392 года на встрече в Острове под Лидой они подписали соглашение, по которому власть в Великом Княжестве пожизненно передавалась Витовту. Получил он и отцовскую вотчину с Городней, Троками и Луцком. Ягайло отрекся от непосредственного владения своими уделами в княжестве. Присягнув на верность Ягайле, Витовт стал во главе государства. Так был положен конец десятилетней гражданской войне.

Вначале с титулом «князь литовский», а затем – «великий князь литовский и пан и дедич русский» и «великий князь Литвы и Руси» Витовт стал единственным правителем нашей страны, хотя номинально верховный суверенитет Ягайлы над землями Великого Княжества еще сохранялся.

Получив власть, Витовт начал укреплять государство изнутри, централизовывать его, усмирять любые проявления сепаратизма, создавая таким образом мощную европейскую державу. Уже через несколько лет при поддержке своих служилых князей и бояр Витовт вновь пошел на обострение отношений с Ягайлой.

Только тяжелое поражение в 1399 году на Ворскле разрушило его далеко идущие планы. В 1401 году Ягайло и Витовт подписали новую, Виленскую, унию, согласно которой Витовт пожизненно получал власть над Великим Княжеством Литовским.

Именно при Витовте Великое Княжество стало великим не только по названию и территории (его власть распространялась более чем на 900000 квадратных километров), но и по политической роли в международной жизни тогдашней Европы. (Для сравнения: территория Республики Беларусь составляет 207 600 кв. км.)

Погиб последний полоцкий князь Андрей Ольгердович

Как свидетельствуют летописи, в 1307 году Полоцкая земля, которая была колыбелью белорусской государственности, мирно вошла в состав Великого Княжества Литовского. Полоцк сохранил большую самостоятельность, причем новогородские, а затем виленские властители неоднократно подчеркивали ее письменным обязательством «не рухать старины, не вводить новины». Вначале положение Полоцкой земли в новом государстве напоминало политический союз. Договор, подписанный Великим Княжеством с Ливонским орденом в 1338 году, именует полоцкого князя, как и монарха всей державы, королем: «Сей мир заключен в день всех святых с согласия магистра и ландмаршала и многих иных достойных и рады Рижской и с согласия короля Литвы и его детей и всех его бояр и с согласия епископа полоцкого и короля полоцкого».

В знак признания своего особого положения кривичская земля имела собственных князей, которые обычно состояли в близком родстве с великим князем литовским. Полоцкий князь Василь Воин был родным братом Гедимина. Позднее полоцкий престол занял Гедиминов внук Андрей, сын великого князя Ольгерда.

Андрей Полоцкий был старшим из двенадцати Ольгердовых сыновей. Он успешно воевал с Ливонским орденом и после смерти отца рассчитывал занять престол в Вильне. Однако великим князем стал Ягайло, а Андрею с дружиной пришлось податься в Московию к князю Дмитрию, тому самому, которого вскоре назовут Донским.

В Полоцк Ягайло назначил брата Скиргайлу. Приезжая править в древнюю кривичскую столицу, все князья меняли веру на православие. Скиргайло, явно недооценив достоинство полочан, осмелился отступить от традиции и сохранил верность язычеству. Завершилось это для него весьма плачевно. Взбешенная толпа полочан привязала князя задом наперед к старой кляче и под свист и улюлюканье погнала ее к городским воротам. Униженный Ольгердович возвратился с сильным войском, которое вместе с ливонскими рыцарями взяло Полоцк в осаду. Четыре месяца полочане отстаивали родные стены и победили. Урок пошел Скиргайле впрок: вновь приехав через несколько лет в Полоцк великокняжеским наместником, он принял крещение под именем Иван.

Соперничество с Ягайлой помогло Андрею Полоцкому отличиться на Куликовом поле. Политические обстоятельства подталкивали Великое Княжество к альянсу с Золотой Ордой против общего врага. Хан Мамай получил от Ягайлы обещание поддержать татар вооруженной силой. Его враг Андрей встал под знамена московского правителя.

Белорусское войско остановилось за двадцать верст от Куликова поля и на битву не пошло. Не стоит гадать, какой колеёй покатилась бы наша история, ударь Ягайла в спину московитам. Сделать это он просто не мог, так как воины-белорусы не желали идти против единоверцев, хорошо помня, как били ордынцев в 1362 году на Синих Водах.

Андрей Ольгердович привел с собой около двух тысяч полоцких ратников и возглавил полк, правой руки – правый фланг московских войск. Князь сражался в одном строю с дружинниками. На шестом часу битвы полк левой руки и половина великого полка показали татарским саблям и арканам спины. Правый фланг с полочанами, хотя вокруг него сжимались вражеские «клещи», стоял насмерть. Дыхание близкой победы уже пьянило Мамаю голову, но тут в сечу вступил засадный полк. Полочане вместе с теми, кто выстоял, перешли в наступление, «и побегоша татарсции полци, а христианский полци за ними гоняюще, бьюша и секуща».

Хорошо, если хотя бы треть Андреевой дружины возвратилась домой. Однако и на родине не каждый из этих воинов умер своей смертью. Андрей по-прежнему воевал с Ягайлой. Мечтая о великокняжеском престоле, он вступил в союз с крестоносцами, назвал ливонского магистра отцом и дорогим другом и признал себя его вассалом. Рыцарские мечи расчистили князю дорогу назад в Полоцк, но на коне ему удалось пробыть недолго. Андрей был разбит и оказался в тюрьме. Держали его за решеткой на всякий случай далеко от двинских берегов, в Польше. Оттуда князя освободил уже следующий монарх Великого Княжества Литовского – Витовт.

Долгую и бурную жизнь старший сын Ольгерда закончил, как и подобает воину, на поле битвы. Витовтово войско в 1399 году постигло тяжелое поражение от татар на реке Ворскле. Долго пировали там волки и вороны. Их добычей была половина всех воинов Великого Княжества, около шести десятков славянских и литовских князей. Спасая себя, боевые товарищи оставили их незахороненными. Жуткое зрелище открывалось взору на месте сечи несколько лет спустя: бесчисленное множество вымытых дождями до белизны человеческих скелетов. Там, вдалеке от родной земли, трава проросла и сквозь кости князя Андрея.

В день, когда он последний раз видел солнце, князю шел семьдесят пятый год. Он остался в истории как последний полоцкий князь. После него городом и Полоцкой землей правили уже великокняжеские наместники, а затем на территории прежнего княжества было создано Полоцкое воеводство.

Еще полтора века, вплоть до захвата и разорения в 1563 году войском московского царя Ивана Грозного во время Инфлянтской войны Полоцк оставался крупнейшим городом Великого Княжества.

Грюнвальдская (Дубровенская) битва

Войска немецкого Ордена и объединенные силы Великого Княжества Литовского и Польши сошлись на холмистом поле между прусскими местечками Грюнвальд и Танненберг. Рыцари появились там первыми и хорошо подготовились к битве. Великий магистр Ульрих фон Юнгинген разместил артиллерию и арбалетчиков, приказал выкопать и замаскировать специальные ямы против неприятельской конницы. Собранные Орденом силы достигали 16 тысяч.

Армия великого князя Витовта и короля Ягайлы была поставлена перед немецким войском таким образом, что создавала равный по длине фронт с врагом. На правом фланге стояли 40 хоругвей Великого Княжества, более половины которых пришли из белорусских земель: берестейская, волковысская, городенская, витебская, лидская, Мстиславская, новогородская, пинская, полоцкая, смоленская, стародубская и другие. Кроме их в составе сил Витовта был отряд татарской конницы, которую привел хан Джелалад Дин. Польское войско состояло из 51 хоругви. На помощь им прибыли наемные отряды чехов и моравов. В обшей сложности союзники располагали огромной армией численностью около 25 тысяч. Перед битвой тевтонцы принесли в дар Витовту и Ягайле два меча, что было признанием равенства двух командиров союзной армии.

Немецкие рыцари стремились вызвать атаку неприятеля, чтобы еще до битвы нанести ему потери подготовленными ямами и артиллерийским огнем. Они даже отвели назад свои передовые отряды. Утром 15 июля 1410 года хоругви Великого Княжества первыми бросились на врага – вначале легкая конница, затем тяжелая. Поляки медлили и вступили в бой позднее. В то время, как Витовт находился среди воинов и непосредственно руководил ими в битве, Ягайло был в тылу, на высоком холме, откуда осуществлял общее управление объединенными силами.

Две громадные армии столкнулись, и жестокая сеча закипела по всему фронту, однако основные силы Ордена во главе с маршалом Фридрихом Валленродом устремились на фланг Великого Княжества. Примерно через час упорной битвы хоругви Витовта начали отступление к своему обозу, и рыцари бросились в погоню. Так начал осуществляться решающий для баталии маневр Витовта, согласованный с Ягайлой. Войско наших предков не бежало, как о том писали многие польские историки, а действовало согласно определенному плану для нарушения боевых порядков тяжеловооруженных рыцарей. Таким путем их рассеивали по широкому пространству.

Только оставленные Витовтом смоленские хоругви прикрывали правый фланг поляков и несли тяжелые потери. Тем временем рыцарская конница, гнавшаяся за «беглецами», была уничтожена и хоругви вновь вернулись на поле битвы. Они ударили с тыла по группировке Ульриха фон Юнгингена, увлеченной сечей с поляками. Вскоре полки магистра и правый фланг войск Тевтонского ордена были окружены и оказались в двух больших котлах. Начался разгром орденской армии. Часть ее вырвалась из окружения и попыталась наладить оборону в своем укрепленном обозе, но союзники ворвались в лагерь и в страшной кровавой сече довершили уничтожение главных немецких сил.

Победа в битве под Дубровной (так называют ее белорусские летописи) далась дорогой ценой. В чужой земле осталась лежать половина приведенных Витовтом ратников, среди них – тысячи белорусов. Но политическое значение этой победы трудно переоценить. Двухвековая агрессия рыцарей на восток была остановлена. Разгромленный Орден так и не смог восстановить прежних сил и прекратил свое существование как независимое государство. Соотношение сил в Центральной и Восточной Европе изменилось в пользу славянских государств. Великое Княжество смогло отказаться от невыгодных условий унии 1401 года с Польшей и стало более самостоятельным. Наконец, после разгрома Тевтонского ордена оно получило почти столетие сравнительно мирной жизни – до начала экспансии Московского княжества.

Городельская уния

Разгром главных сил Тевтонского ордена под Дубровной (Грюнвальдом) не привел к полному поражению немецкого государства в Пруссии.

Торуньское соглашение 1411 года было компромиссным и не могло удовлетворить ни одну из сторон. При активной поддержке Запада новый магистр тевтонцев Генрих Пляуэн взялся возрождать милитаристскую силу Ордена.

Новая война с Пруссией казалась неизбежной, поэтому Витовт и Ягайла посчитали необходимым более тесное объединение сил.

Совместно объехав земли Великого Княжества Литовского, подписав военные соглашения с Москвой и татарами, Витовт и Ягайла решили принять условия новой государственной унии. С этой целью в октябре 1413 года в Городле над Бугом собрались не только монархи, но и верхи обеих держав. Принятые ими грамоты – Ягайлы и Витовта, польских панов и боярства Великого Княжества – стали актами новой, Городельской унии. Первой грамотой подтверждалось само объединение государств. При этом впервые была четко признана самостоятельность Великого Княжества Литовского: оно сохраняло право на существование и после смерти Витовта; правда, великого князя можно было выбрать только после согласования с Ягайлой и его радой. В свою очередь поляки брали обязательство не избирать короля после Ягайлы, не согласовав кандидатуры с великим князем и его боярством.

Принявшим католичество панам и боярам Великого Княжества были подтверждены привилегии, данные Ягайлой еще в 1385 году, а также гарантированы новые. Они получили право полного распоряжения своей землей и широкие политические свободы. Их повинности были ограничены только обязанностью возводить укрепления и участвовать в военных походах на свои средства.

Для более тесного сближения двух государств 47 боярских родов Великого Княжества Литовского обменялись гербами с польской шляхтой. По польскому образцу в Княжестве создавались воеводства и каштелянии (вначале только Виленское и Трокское). Однако право на эти должности и все привилегии, гарантированные Городельской унией, касались только католиков. Так, широкими свободами и гербовым побратимством с польской шляхтой принятые акты делали наших панов и бояр сторонниками унии.

Одной из причин открыто католического характера Городельской унии было стремление Витовта приобрести симпатии на Западе, лишить западной поддержки Орден. Чисто православные земли Беларуси – Витебская, Полоцкая, Смоленская – не участвовали в Городельском съезде, и акты унии их не касались. Они оставались в государстве автономными территориями.

Акты Городельской унии сделали католичество привилегированной религией, из-за чего конфессиональная проблема в Великом Княжестве начала приобретать особое значение. Хотя постановление, запрещающее православным занимать важные государственные должности, не всегда и не обязательно выполнялось, тем не менее оно было серьезной причиной внутреннего разлада в государстве, так как подвергало дискриминации значительную часть населения Княжества.

Это обстоятельство стало причиной вспыхнувшей в 1432 году гражданской войны. Во время борьбы со Свидригайлой великий князь Жигимонт Кейстутович издал Трокский привилей (6 мая 1434 года), которым позволял иметь шляхетские гербы и привилегии и православным «русинам» (белорусам и украинцам). Жигимонт подчеркнул, что издал привилей для того, чтобы между народами Великого Княжества «не было никакого разлада и чтобы они пользовались равными милостями».

Статут Казимира Ягайловича, первый свод законов государства

Во время полувекового княжения Казимира Ягайловича, когда в Великом Княжестве стабилизировалась внутренняя жизнь, успешно развивалось хозяйство, быстро увеличивалось население, был составлен первый из известных кодексов феодального права. Это так называемый Судебник 1468 года – ценный памятник законодательства, отразивший определенный этап развития нашей государственности. Утверждался он в Вильне 29 февраля на совете великого князя с панамирадой и «всем посольством».

В свое время польский историк В. Мацеевский называл его «белорусским статутом» не только потому, что этот кодекс был написан на старобелорусском языке. Он включил в себя нормы обычного белорусского права (вместе с давними нормами так называемой «Русской правды»).

Статут представлял собой сборник из 25 статей, в котором были систематизированы правовые нормы о наказаниях за уголовные преступления и о повинностях граждан. Он, в частности, защищал всех собственников от нападений и насилия, предусматривал обязательное исполнение судебного постановления, лишение звания и всех прав взамен смертной казни для шляхтича и лишение личной свободы – для нешляхтича, освобождал от наказаний семью преступника, вводил принцип индивидуальной ответственности, требовал возвращать законным владельцам найденные вещи и животных, а также закреплял феодальную зависимость крестьян, а всех жителей обязывал поддерживать в надлежащем порядке дороги и мосты. В статьях сборника закреплялся также ряд других важны> норм, которые впоследствии успешно совершенствовались в дальнейшей работе над систематизацией права.

Правда, параллельно с существованием Судебника, который использовался, по сути, только в центральных областях государства, другие земли по прежнему пользовались своим местным правом. Необходимость укрепления государственного суверенитета Великого Княжества Литовского стимулировала дальнейшие усилия по унификации права, что вскоре привело созданию «одного права» для всех земель – первого Статута Великого Княжества.

Нормы, изложенные в Статуте Казимира, без изменений действовали того времени, пока не были расширены и доработаны в Статуте 1529 года. Однако те из них, которые не вошли в этот Статут, оставались актуальными в дальнейшем. Статут 1468 года положил начало новому этапу развития права и законодательной деятельности государственных органов, который органически завершился созданием Статутов Великого Княжества Литовского – наиболее совершенных сводов законов в тогдашней Европе. В области правовой культуры наше государство значительно опередило соседей.

По терминологии и формулировкам к Статуту Казимира Ягайловича очень близок был первый сборник правовых норм Московского государства – Судебник князя Ивана III, принятый в 1497 году. Объясняется это тем, что составители московского свода пользовались сводом законов нашего государства и многое из него позаимствовали.