Текст книги "Души потемки"

Автор книги: Владимир Наумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Ошеломленный увиденным я понял сколь самоуверенным дураком я был, надеясь завладеть перстнем. От отчаяния захотелось выть. Из глубин памяти всплыла фраза одной знакомой: «Я дерзкая, но не настолько же!». А мне в ту осень очень хотелось узнать, насколько. Она подарила мне один головокружительно-пьянящий поцелуй, преследовавший меня еще долгие годы. «К чему мне поцелуй случайный?», – вопрошал Шекспир, а следом и я. Себя она подарила другому.

– Уходи от греха подальше, дай мне немного побыть честной замужней женщиной.

– Сколько?

– Ну, лет десять для начала.

Я, был готов ждать дольше. К чему мне сейчас это вспомнилось. Не знаю.

 
«…Чтоб душа, вздремнув немного,
вновь в Россию собиралась».
 

Стиснув зубы, я вытянул руку.

 
«Где бардак, к чертям все дело,
Сберегла ее живую».
Окунул кисть в чашу.
«Днем дралась, ночами пела,
Не давая ей покоя…».
 

Пальцы сомкнулись на перстне. Я неторопливо извлек его. Незамысловатый, без вычурности, литой из неизвестного металла, он поражал тяжестью и ощущением могущества. Я чувствовал на себе оценивающий взгляд и не только Карлоса. Нечто древнее и совершенно чужое решало мою судьбу. Чудовище внутри меня заворочалось готовое вступить в схватку за обладание перстнем. Накал страстей достиг своего пика и угас. Я понял, что меня признали и отпустили. Хотя был уверен, что никогда не избавлюсь от незримой опеки. Я одел перстень и впервые взглянул Карлосу в лицо. В тот же миг он обратился в каменное изваяние. Вся его поза выражала непокорность, таким я его и запомнил.

6

В камине весело потрескивали дрова. Царг лежал у моих ног, и его мало заботило, что хозяин перестал ощущать себя человеком. Я коротко рассказал друзьям о своих похождениях. В подробности вдаваться не хотелось, и они, почувствовав это, не особо приставали с вопросами. Перстень покоился в кармашке на груди. Сантос и воины не избежали участи хозяина. Смертная тоска запала в душу, когда я увидел, что натворил. Я стоял, одиноко озираясь, и постигал горькую науку вседозволенности. Обратный путь был до ломоты в скулах скучным. Всю дорогу я размышлял, как поступить – прогнать братьев с лешачком или идти вместе дальше. Что делать с Карой? Мне и в голову не приходило бросить ее здесь одну. Вот только, что послужило столь благородному порыву – соблазнительное тело молодой вдовы, к которому у меня проснулся отнюдь не братский интерес или желание как-то загладить смерть Карлоса. Прочь все мысли. Обедать, а может, ужинать? Все перепуталось. Неважно. Есть и спать.

– У меня выдался хлопотный денек. Поэтому прошу вас по пустякам не кантовать, при пожаре звонить в первую очередь.

Братья пропустили мою тираду мимо ушей. Дрень-Брень печально улыбнувшись, сморщил нос.

А чего я ожидал, что меня встретят под фанфары и будут чествовать, как героя?

«Будь скромней и к тебе потянутся люди», – любил повторять мой дед, и, похоже, он был не далек от истины.

Царг от трапезы отказался, но из чувства солидарности улегся у меня в ногах. Сквозь сон я слышал невнятные голоса, но не придал этому значения. Мой мозг отказывался воспринимать даже толику информации – столько мне пришлось сегодня пережить. Сон – это средство не сойти с ума, я твердо в этом уверен. Когда накатывала черная полоса, мой комбат советовал: ляг, поспи, и все пройдет. Умный был мужик. Три войны прошел, две революции пережил, а одним тихим вечером вытащил трофейную «Беретту» и застрелился. Из-за жены. У Люси был воздыхатель худенький, очкастый лейтенант-связист. Об этом все знали и лишь посмеивались, настолько чиста и наивна была эта привязанность. Как-то по весне, вернувшись с дежурства, комбат застал Люсю в истерично-возбужденном состоянии и слегка подшофе. На вопрос: по какому случаю, получил вполне резонный ответ – по случаю дня рождения небезызвестного лейтенанта. Растянувшись на тахте и просматривая вчерашнюю газету, он легкомысленно поинтересовался, что же Люся подарила.

– Я подарила ему себя.

Комбат свернул газету, посетовал на прогноз погоды, выпил чашку кофе и застрелился. Все это я узнал от самой Люси, когда мы заперлись в однокомнатной офицерской квартире, напившись вдрызг после похорон. Как-то само собой вышло, что мы оказались в постели. Я накинулся на нее не в силах совладать с «животными» желаниями. На утро я страшно раскаивался и клял себя последними словами. На лестничном пролете, не прячась от любопытных соседок, она поцеловала меня в щеку и просила заглядывать почаще. Для меня же эта ночь заключалась в одной единственной фразе: «Свою грудь я тебе больше не дам». Оказывается, я искусал ее чуть не до крови. Прости меня, мой комбат! Больше я туда не ходил. Не стоила она того, лучше бы ты лег поспал.

Царг вскинулся и напряженно прислушался. По укоренившейся привычке мне было этого достаточно, чтобы прислушаться.

– Нужно разбудить его, – донесся голос лешачка.

– Погоди! Сами разберемся!

«Кажется, Клайв, а может, Клиф, черт, до чего похожи голоса».

– Вам не безопасно здесь оставаться.

«О, вот это новость. Нас посетила Кара».

– Граница, которую установил Повелитель, исчезла, и бхуту огромной толпой идут сюда.

– Ну и что?

– Преты выбрали нового предводителя и грозят отомстить вам за смерть Карлоса.

– Лесовик, иди, буди его.

Я распахнул дверь и столкнулся с лешачком.

– Что за шум, а драки нет?

– Будет тебе сейчас драка.

Клиф неторопливо складывал провиант в мешок.

– Хозяйка знает потайной ход. Нужно бежать, – затрещал Дрень-Брень.

Кара, закутанная в дорожный плащ с капюшоном, кивала в такт его словам.

– Странник!

– Зови меня Велес!

Кара отмахнулась:

– Сейчас не время для знакомств, бежать нужно.

Одной рукой я обнял ее за плечи, а другой похлопал по нагрудному кармашку. Не волнуйся, мол, крошка, я с тобой. Кара побледнела, догадываясь, что у меня там скрыто.

«Быстро соображаешь, умничка!»

– Бхуту не повинуются Перстню Мрака. Только Карлос мог держать их в повиновении.

Ничего, у меня в запасе есть еще козырной туз. Я сосредоточился… Ничего. Если и скрывался внутри меня зверь, то, видимо, в данный момент он взял отгул.

– Ну, если вы настаиваете. Хватай мешки – вокзал отходит.

Уж что-что, а убегать мы за последнее время научились. Можно сказать, приобрели в этом деле немалый опыт. Следуя за нашей проводницей, мы часа два плутали по лабиринту, пока не проникли в сырой душный тоннель.

– Куда он ведет?

– В Мертвый Лес.

Мне это ни о чем не говорило.

– Час от часу не легче.

Дрень-Брень аж застонал от досады. Клиф запасся факелами, и я вполне сносно видел, куда наступаю, а если учесть, что я дважды наткнулся на какую-то гадость оказавшуюся живой, то мне было не до разговоров. Царг висел у меня на груди, безропотно терпя ошметки грязи, вылетающие из-под ног Клайва.

– Дрень-Брень.

– Да, Велес.

Последнее слово далось ему с трудом.

– Что же будет с духом?

К своему стыду я только сейчас о нем вспомнил. Кара удивленно оглянулась.

– У вас еще дух есть?

– Был. Приобрели по случаю.

Лешачок недовольно покачал головой.

«Нет, все же я свинья – ведь они так сдружились».

– Он встретит нас на выходе.

Пришла моя очередь открыть рот. И как им удается общаться?

– Передохнуть бы, командир. Мы оторвались от них.

– Нет, они идут по верху – по болоту.

– Бхуту знают о тоннеле? Тогда нас ждет в конце неприятный сюрприз.

– Нет, Велес, они просто чуют нас и идут следом.

– Вот настырные заразы!

Я взмок, как шлюха, запах гниения вызывал позывы рвоты. Настроение паршивое, и, вдобавок, весь в грязи. Присутствие молодой симпатичной женщины, стойко переносящей трудности нашего, так сказать, отступления – вот единственное, что удерживало меня от желания закатить истерику и плюхнуться прямо в грязь мордой. Мужское самолюбие позволило мне продержаться еще час. Не знаю, что было бы дальше, но Кара смилостивилась и объявила привал. Выбирать не приходилось, и я присел на корточки прямо в луже отвратительной бледно-зеленой жижи. Клиф с Клайвом устроились также, с одной разницей – спиной к спине. Потеки клейкой слизи по стенам напоминали абстрактную картину сумасшедшего художника-авангардиста. Кара, закутанная в плащ, стояла в свете факела, как некая святая. Та ли это женщина, что предлагала мне себя несколько дней назад. Не было времени подумать, что она взялась спасать нас. И сейчас я не нашел ни одного приемлемого объяснения. Одно слово – женщина! Непредсказуемое существо.

– Они приближаются.

Кара закрутила головой, ища глазами опасность. Лешачок взял ее за руку.

– Улла советует не терять времени даром.

– Ваш дух?

– Да.

Тронулись. Кара, следом Клиф, я и Дрень-Брень, замыкающим шел Клайв.

– Кара, сколько еще осталось?

Гнетущее молчание в купе с хлюпаньем грязи действовало мне на нервы не лучшим образом.

– Немного.

– Расскажи мне, что это за место – Мертвый Лес?

– Лучше не спрашивай.

Обстоятельная беседа получилась. Дрень-Брень в конец выдохся и прикладывал немало усилий, чтобы не отставать.

– И все же мне хочется знать, куда мы идем, – заявил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ужасное место – Страж-лес, – бросил Клайв.

– Точно, – поддержал Клиф. – Отец предупреждал нас.

– С каждой секундой все веселей.

Кара резко затормозила и, гневно взглянув мне в глаза, прошипела:

– Дай волю своему воображению.

Я скорчил недовольную мину.

– Пронеси и помилуй.

Дрень-Брень шмыгнул носом.

– Оттуда еще никому не удалось вернуться, – горестно вздохнув, он поспешил вперед.

«Удивительно, не хочется умирать, когда тебе восемнадцать лет, – сказал Овод. Мне побольше, но умирать все равно не хочется».

Клайв слегка подтолкнул меня, и мы поспешили догнать остальных. Темп движения все ускорялся и к выходу мы просто бежали. Ночная прохлада приятно остужала разгоряченное лицо. Легкий ветерок игриво нырнул за ворот куртки.

– Улла! – радостно встретил нас призрак.

Царг, освобожденный от упряжи, носился кругом, помечая без разбору все деревья подряд. Дрень-Брень перекинулся парой слов с духом и сообщил, что мы имеем в запасе около трех часов. Клиф сбросил мешок и, покопавшись, деловито расстелил скатерть. Спер наверняка. Клайв к этому времени управился с костром. Я стоял без дела и наблюдал за Карой. Она задумчиво ломала хворостинку, пристроившись на пеньке в стороне от всех. Лешачок несколько раз пробежал мимо, не решился с ней заговорить. Понимал – ей нужно побыть одной. Царг проскочил по кустам и вернулся недовольным. Я понял, что ему не удалось отыскать даже лягушки, поскольку на призыв перекусить он откликнулся самый первый. Кара не шелохнулась. Я подошел к ней, испытывая страшную робость.

– Тебе нужно подкрепиться.

– Не хочется что-то.

Тогда я пустился на маленькую хитрость.

– Хоть немножко, а то Клайв считает себя непревзойденным кулинаром. Обидится еще ненароком.

Кара улыбнулась, от чего на щеках появились очаровательные ямочки.

– Лгунишка.

– Ну самую малость.

У костра Кара села промеж братьев, как будто искала у них защиту.

«Ой, ой, ой – да, не очень-то и хотелось», – подумал я, хотя признаться, хотелось очень, но место и время были не подходящими.

Царг расправился с солидным куском окорока и вступил в единоборство с костью. Не чувствуя вкуса я механически жевал кусок мяса.

Что делать? Классический вопрос. Назад идти нельзя, а вперед не хочется. Я оглянулся, ничего особенного – лес, как лес. Вот только тишина. Мертвая тишина окружала нас. Даже листья не шелестели на ветру. Ни одна пичуга не пискнула в ночи. Появился дух – наш дозорный. Значит пора уходить. Сборы были недолгими. Что ждет нас впереди? Никто не знает, а уж тем более я.

7

Оранжевый рассвет позволил мне немного рассмотреть деревья. И если быть точным – древесных осьминогов-убийц.

– Дрень-Брень, когда мы вышли из болота, то попали в мертвый лес. Тогда, что же это?

Лешачок боязливо обошел кустарник, напоминающий тройное противопехотное заграждение из колючей проволоки.

– То был умерший лес, а это Мертвый Лес.

– Не вижу разницы.

Клиф подхватил запнувшуюся Кару.

– Это Страж-Лес.

Я догнал их и пристроился рядом. Боковым зрением я уловил какое-то движение справа. Зарычал Царг. В отличие от меня, он не был трусом и не шарахался от собственной тени, сейчас что-то беспокоило и моего отважного друга.

– Я уже второй раз слышу, как этот лес называют Стражем. Страж чего или кого?

Посмотрел по сторонам. Странные деревья, голая земля. Если не лезть в кусты, так просто загородная прогулка.

Снова движение, но теперь слева.

– Улла.

Дух оставался следить за нашими преследователями.

– Дрень-Брень, узнай, в чем дело.

Я нетерпеливо топтался на месте, пока длился безмолвный разговор.

– Ну, что там?

Новости, видимо, были не из приятных. Лешачок судорожно крутил головой, бледнея на глазах.

– Ну?

– Лес проснулся.

Я сплюнул.

– С добрым утром.

И тут я увидел, как ветвь толщиной в мою ногу метнулась к Клифу. Бросок был неточным, и Клиф без труда увернулся. Зашевелились, извиваясь как змеи, и остальные деревья.

– Полундра, – заорал я что есть сил, – спасайся, кто может!

Клайв схватил Кару, оцепеневшую от ужаса, и отпрыгнул на открытое место. Остальные не замедлили к нам присоединиться. Призрак завис над нами.

– А ты-то, что прячешься?

– Деревья способны вытягивать духовную энергию, – прошептала помертвевшими губами Кара.

– Если он попадется, то навечно останется здесь. И его муки будут несравнимы с нашими. Мы просто умрем.

Ветви-щупальца хлестали по земле вокруг нас, но пока безрезультатно.

– А может, подождем, пока они снова уснут? – вопрос, наверное, был глупым, но ничего лучшего я не мог придумать.

– Нет.

– И на том спасибо, что хоть они не могут подойти поближе.

Я присел на корточки, почесывая Царга по спине. Не может быть! Ближайший кустарник медленно расплетал ветви. Шипастая лиана, выбрав направление, уцепилась за землю. Не нужно быть большим умником, чтобы понять, куда она держит путь. Поганый язык! Если судить по скорости движения ветви, то в «братских» объятиях мы окажемся так через часок. Всегда можно найти положительный момент, даже в критической ситуации.

– Нашей погоне, поди, тоже несладко приходится.

– Передовой отряд полег весь.

Дрень-Брень посовещался с Уллой.

– Но они настроены решительно.

– Отлично. Ты меня успокоил.

Лиана упорно приближалась, с одной разницей, что теперь к ней присоединилось с десяток других.

– Ждать больше нельзя.

Это и без меня всем было понятно.

– Клиф бери лешачка.

Здоровяк молча закинул Дрень-Бреня на плечо.

– Беги вон к той прогалине. Возможно, по одному нам удастся проскочить.

– Держись крепче.

Одной рукой он сгреб два мешка, во вторую тесак и рванул меж деревьев.

«Получилось?»

– Клайв, ты отвечаешь за Кару.

Легко, словно ребенка, Клайв усадил ее на плечо и побежал правей брата.

«Верно! Как же я раньше не догадался – в активной фазе находятся только те деревья, что ближе к нам».

Клиф растревожил стражей по своему пути, и Клайв выбрал другой. Пока все шло великолепно.

– Не останавливайтесь на одном месте. Все время перемещайтесь, – запоздало орал я вслед.

Надеюсь, они меня услышали и поняли. Осталось за малым – удрать самому. Земля вздулась и с легким хлопком, в метре от меня, на свет вырвался извивающийся корень.

Последний путь оказался отрезанным.

Улла испустил душераздирающий вопль. Царг жался к моим ногам и, хотя по бокам у него пробегала нервная дрожь, угрожающе рычал.

«Что тут думать – прыгать нужно!»

И я прыгнул – вглубь себя.

«Где ты прячешься? Просыпайся, зверюга. Иначе навек уснем в желудке одного из этих кровожадных монстров».

Доселе дремлющая сила закрутила, завертела мое сознание.

– Улла.

Успокойся, дружок. И держись поближе. Я – Велес!

Взмахом хвоста я отрубил корень. Остаток поспешно нырнул в рыхлую землю. Царг, умница, расположился меж громадных лап. Сокрушая все на пути, я попер напропалую. Не прошло и десяти минут, как я нагнал Клайва, попавшего в тяжелое положение. Не рассчитав, они попали меж двух близко стоящих деревьев. На моих глазах ветвь захлестнула Кару, сбросив с плеча богатыря. Забыв о Царге, я развил «крейсерскую» скорость и пошел на таран.

– Улла!

«Терпи, казак, – атаманом будешь».

Удар получился сокрушительным. Дерево содрогнулось и, почувствовав нешуточную угрозу, обратило все внимание на меня. Ничего другого мне и не надо. Зарывшись четырьмя лапами в землю, двумя передними я обхватил ствол и стал рвать клыками. Пасть окрасила багрово-черная кровь, громадные ошметки разметались в разные стороны. Бог свидетель – я услышал, как страж закричал от ужаса и боли. Подоспевший Клиф помог брату, и вся компания находилась в безопасности. Удовлетворенный я оборвал напоследок особо настырные ветви-щупальца, жажда крови полыхала все сильней и сильней. Не теряя времени даром, я углубился в чащу, оставляя за собой широкую просеку.

«Броня – крепка и танки наши – быстры».

Солнце перевалило зенит, когда мои спутники стали заметно отставать. В нетерпении я молотил хвостом по ближайшему дереву. Ему это явно пришлось не по вкусу. Воспоминания о Каре на плече Клайва навели меня на интересную мысль. А почему бы им всем не оседлать меня? Так было бы гораздо проще и быстрей. Маленький ходарь догадался первым, что я от них хочу. Едва я лег на землю, Дрень-Брень по хвосту взобрался мне на спину. Клиф с Клайвом недоверчиво переглядывались, и я тихонько пододвинул их хвостом. Когда Кара последовала за лешачком, братьям ничего другого не оставалось, как присоединиться к ним. За Царга я не беспокоился. Он способен одолеть и не такие расстояния. Минут десять я дал им на обустройство – и в путь. Даже в нынешнем состоянии мне не улыбалось провести ночь в этом лесу. Видимо, деревья-людоеды как-то общались меж собой, потому что нападений больше не было. Лишь робкие попытки, которые я безжалостно пресекал.

На фоне багрового заката полыхали изумрудные всполохи. Мое ощущение силы сменила мрачная отрешенность.

 
Этот зверь
Никогда никуда не спешит,
Эта ночь
Никого ни к кому не зовет,
Только я, только ты,
Я – ты, я – ты, я – ты,
Сердце,
Наше сердце живет.
 

В час Волка Страж-лес дал нам решающий бой. На пути у нас встало четыре древесных гиганта, густо оплетенных колючие кустарники. Я на миг притормозил, ссаживая пассажиров. На вид. Нижние ветви деревьев способны были спеленать слона. Всем нам было понятно, что настал наш последний час. Клайв откинул назад мешок и взвесив тяжелый тесак, взглянул на брата. Клиф, молча, кивнул и встал у него за спиной, прикрывая Кару. Лешачок возился у мешков, от волнения затягивая узел, а не наоборот. Царг с интересом наблюдал за ним. Окинув взглядом местность, я понял, что нас «удачно» заманили в ловушку. Пути к отступлению не было – проход буквально взорвался от высвободившихся корней. Не знаешь, что делать – делай шаг вперед.

 
Ночь стоит у причала,
Скоро в путь,
Я не в силах судьбу обыграть,
В этой темной воде отраженье начала,
Вижу я и как он
Не хочу умирать.
 

Молча наливаясь холодной яростью, я пошел вперед. Взвились щупальца древесных «осьминогов», но я смел их, не останавливаясь. Клайв с братом пока бездействовали. Вся надежда на панцирь. Мне бы только добраться до ствола. Земля разверзлась, и я, не в силах вовремя затормозить, сходу ухнул в яму. Корни мигом оплели лапы. Клиф рванулся было на помощь, но Царг его опередил. Маленький храбрец сиганул без раздумий в яму и вцепился клыками в корень. Я крушил все, до чего мог дотянуться пастью, пытаясь обрести опору. Бессилие душило меня. Я еще успел заметить, как слаженно заработала «мясорубка» под названием «Сыновья отшельника». Когда они обзавелись второй парой тесаков, не знаю, но сквозь смертоносную мельницу пока не удалось никому прорваться. Надолго ли у них хватит сил? Тонкий стебель, недоступный мне, захлестнул буля поперек тела. Царг не издал ни звука, но я понял, что ему приходится туго. Стебель взмыл вверх, к нему тут же потянулось еще несколько.

 
«Мерцал закат, как сталь клинка…»
 

Амба, кончились шутки – завалился на бок и тут же перекатился на другой.

 
«Свою добычу смерть считала…»
 

Мой фокус позволил расширить яму до таких размеров, что я смог опрокинуться на спину, обрубая спинным гребнем корни.

 
«Бой будет завтра, а пока
Взвод зарывался в облака
И уходил по перевалу…»
 

Я не слышал, как ревет раненый локомотив, но со стороны мое пение напоминало нечто подобное.

Даже в воздухе Царг не собирался сдаваться. Отчаянно огрызаясь, буль все же проигрывал схватку.

 
«Отставить разговоры!
Вперед и вверх, а там…»
 

Зря они к нам полезли и совсем уж зря обидели Царга.

 
«Ведь это наши горы —
Они помогут нам!..»
 

Взмах хвоста и обрубок с булем шлепнулся на землю.

 
«А вот сейчас, быть может, он
Свой автомат готовит к бою…»
 

К Дрень-Бреню подобралась колючая лиана, но он все еще возился с веревкой и совсем не замечал этого.

 
«Отставить разговоры!»
 

Я пошел по кругу, сметая заросли щупалец вокруг Кары и братьев. Им стало легче.

 
«Взвод лезет вверх, а у реки
Тот, с кем ходил ты раньше в паре…»
 

Лешачок с досады хватил кулачком по мешку и заплакал.

– Улла!

Клайву понадобилось мгновение, чтобы оценить ситуацию. Свист клинка, и горловина мешка отлетела в сторону.

 
«Мы ждем атаки до тоски,
А вот альпийские стрелки
Сегодня что-то не в ударе…»
 

– Улла, – радостно возвестил призрак появление на свет зажигательных снарядов.

«Молодец Дрень-Брень».

Я продолжал «нарезать» круги, давая возможность друзьям передохнуть.

 
«Отставить разговоры!
Вперед и вверх, а там…»
 

Брошенный сильной рукой Клифа снаряд врезался в основание страж-дерева. Огонь охватил ствол. Щупальца судорожно сжались, а следом уже летело еще несколько полыхающих «подарков». Возглас ликования оповестил о нашей маленькой победе. Кара со слезами на глазах обнимала Клайва. Лешачок выплясывал джигу. Пламя добралось до кустарника, и тут произошло непредвиденное. От жара лианы стали лопаться, разбрасывая во все стороны комочки. Первым же залпом зацепило лешачка и Клифа. Дрень-Брень свалился как подкошенный. Клиф сбил с ног Кару с братом и накрыл их собой. Я кинулся к друзьям, стараясь прикрыть их своей броней. Вся поверхность поляны пошла волнами. Страж-лес готовил подземную атаку. Фонтан земли… и пучок корней метнулся к Дрень-Бреню. Я успел. Царг, ухватив лешачка за куртку, подтянул его к Клайву.

 
«…Ведь это наши горы —
Они помогут нам!
Они помогут нам!..»
 

Хуже было со снарядами – они кончились. Кара, придавленная Клайвом что-то шептала ему на ухо. Он отрицательно качал головой. Гримаса искажала его лицо. Я замечал лишь отдельные фрагменты, нанося ответные удары по Страж-лесу. Кара что-то запела. Клайв попытался закрыть ей рот поцелуем. Не вышло, и он смирился. Что за фарс там разыгрывается – я не слышал, оглохнув от собственного рева. Огненный смерч пронесся над лесом, запалив верхушки. На поляну, озаряя окрестности невыносимым светом, опустился Феникс. Я замер. Взмах крыла – и от деревьев остались лишь обгоревшие стволы. Сияющий взор обратился на меня, на миг наши глаза встретились. И… я вновь обратился в человека. Подошла Кара. Лицо, как у мертвеца, губы трясутся, но глаза полны решимости.

– Постой!

Я ухватил ее за руку.

– Оставь ее, Велес. У нее иное предназначение.

Голос у Феникса оказался на редкость приятным. Мои пальцы разжались. В последний миг Кара оглянулась и что-то прошептала, но не мне. Справа промелькнул Клайв. Кара, подхваченная Фениксом, уже уносилась ввысь.

На рассвете мы похоронили Клифа. У лешачка был пробит бок. Царг заработал несколько царапин. Призрак отделался легким испугом. Шутка! Я вышел из боя целым и невредимым.

8

Хлопья пепла кружили над поляной. Царг с Уллой ушли на разведку. Дрень-Брень метался в забытьи, и я боялся, что потеряем и его. Я устал. Нестерпимо тяжко было смотреть, как Клайв, уставившись в пустоту, сидел у могилы брата. В одну ночь потерять двух самых дорогих людей. Робкая любовь между ним и Карой зародилась в пылу погонь и сражений. Вряд ли им удалось даже часок провести наедине. Шаркающей походкой, словно старик, я подошел к могильному холмику.

– Послушай, нам нужно поговорить.

Клайв не шелохнулся.

– У меня есть Перстень.

Никакой реакции.

– Можно вернуться к развалинам и попробовать отбить Кару у Феникса.

Он сжал зубы так, что на скулах вздулись желваки.

– Или заключить сделку.

Молниеносно выкинув руку, Клайв сграбастал меня за грудки и притянул к своему лицу.

– Если бы был хоть малейший шанс, то я, не задумываясь, променял бы твою душонку вместе с проклятым перстнем на свободу Кары.

Каждое слово он словно вколачивал в меня. Свинцовый взгляд буравил мою переносицу.

– Но…

Он оттолкнул меня и я, не удержавшись, опрокинулся на спину.

– Сделка уже заключена.

– Какая сделка?

Вздох, исторгнутый из его груди, мог разбить сердце даже бхуту.

– Для возрождения Феникса нужна женщина, которая добровольно отдаст ему себя в жены. В тот миг, когда она взойдет на костер и они соединятся – появится яйцо с молодым Фениксом.

– Постой, постой. Вы говорили, что это происходит раз в 500 лет. Зачем же нашему новорожденному жена?

Клайв зажмурился и сжал пальцы в кулак, да так, что костяшки пальцев побелели.

«Щас саданет и от меня мокрого места не останется».

– Я думал об этом. Видимо, раньше среди паломниц он мог выбрать в любой момент. Сейчас же согласился на ту, что предложила себя первой.

Я чуть челюсть не вывихнул от удивления.

– Как предложила? Зачем?

– Нас спасти.

Потрясенный самопожертвованием Кары я в очередной раз убедился, что не понимаю женщин.

– Но позволь, она ведь не сможет…

Клайв отмахнулся

– Он – бог возрождения. Кара взойдет на костер такой же молодой и красивой, какой мы вчера ее видели.

Застонал лешачок.

– У него жар, а у нас ни капли воды.

Зачерпнув горсть земли, Клайв насыпал ее в кошель, крепко завязал и повесил себе на грудь. Прощаясь, припал к холмику. Я отвернулся. Слезы навернулись на глаза. Бережно подхватив лешачка на руки, Клайв зашагал по пепелищу. Мне достались мешки. Догадка о том, что это была последняя линия обороны Страж-леса, подтвердилась. Не пройдя и мили, мы вышли к сухостоям умершего леса.

– Улла!

Минуту спустя, появился Царг. Судя по всему, они что-то обнаружили. Нагруженный поклажей я едва успевал за Клайвом.

Налетел ветерок, наполненный запахами влаги и зелени. Перемены в местности произошли разительные – только что мертвая пустошь, и вдруг – зеленый луг, усеянный цветами. А поодаль роща.

«Там должна быть вода!»

Клайв, видимо, тоже так решил. Но не успели мы сделать и пяти шагов, как в воздухе пропела стрела.

«Здрасьте, девочки!»

Тонкое длинное древко с ярким оперением покачивалось у моих ног. Царг беззаботно носился по лугу.

«Чертовщина!»

Клайв мельком взглянул на стрелу, продолжая идти. Я сделал шаг, и вторая стрела вонзилась рядом. Делать нечего. Я уселся на мешок. Клайв стремительно удалялся. Я был даже рад переложить ответственность за лешачка на чужие плечи. Через полчаса меня разморило, и я развалился на траве. Не будь Перстня в кармане, да арбалета под рукой, то можно подумать, что я у деда Сереги в Захаровке на пасеке. С этой мыслью я задремал.