Текст книги "Души потемки"

Автор книги: Владимир Наумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Я, Плещущаяся-на-Волнах, проще говоря, Всплеск-Всплеск.

– Наш пострел везде поспел, – буркнул Скрип-Скрип. Любвеобильный пушистик возбужденно присвистнул и изящным прыжком оказался на руках наяды. Взгляд, которым обменялись все присутствующие женщины, не ускользнул от внимания Урбана.

– Повелительница Огня, супруга Феникса, – торжественно провозгласил жрец.

– Просто Кара, – поправила черноволосая красавица. Ее голос прозвучал просительно и несколько печально.

– Я, Ласка, Хранительница. – свое имя дриада буквально метнула в наяду, но та не приняла вызова.

– Скрип-Скрип, а это Шнырь-Шнырь, – поспешно добавил лесовик, заметив, как напружинился зверек.

Кара едва заметно, кончиками губ, улыбнулась. Происходящее на его глазах действо слегка озадачило Урбана, но он не мог уловить сути. Похоже, все, даже только что представленные друг другу, связаны некой тайной. Одним им понятной.

– Я не вижу среди нас представителя Велеса, – внезапно заявила наяда.

Скрип-Скрип зажмурился. Он согласен был оказаться в данный момент где угодно, только бы не видеть, что произойдет, когда появится рапаит.

– Улла!

Жрецы выхватили мечи и вмиг окружили Повелительницу. Они действовали слаженно, как единый организм. Ощетинившись клинками, они были готовы принять бой. И судя по решительности, запечатленной на их суровых лицах, не на жизнь, а на смерть. Скрип-Скрип подавил желание собственными руками удавить призрака, но, к сожалению это было невозможно.

– Рада тебя приветствовать, дружище! – попыталась разрядить обстановку Кара. Мерцающий силуэт склонился перед супругой Феникса. Ошеломленные воины не знали, куда девать глаза. Так опростоволоситься! Между тем Плещущаяся-на-Волнах с интересом разглядывала призрака.

– Так вот каков избранник Жур-Жур. Но я, вообще-то, спрашивала о другом.

– Тогда тебе стоит выражать свои мысли яснее, – отозвалась Ласка.

– Где бледнокожий? – несколько смягчила, рвущееся с языка, определение рапаитов. Замешательство и настороженность, покинувшие воинов-жрецов, мгновенно проснулись вновь.

– Кто этот бледнокожий? – тотчас среагировал Урбан. Ему отчего-то сразу не понравилось такое определение неизвестного представителя Велеса.

– Я думаю, позже, когда мы обсудим нашу проблему, мы пригласим и его, – как можно дипломатичнее попытался оттянуть время Скрип-Скрип.

– Отчего же?

– Велес оставил кого-то вместо себя? – с едва заметной надеждой, промолвила Кара.

– Не совсем.

Спутница Феникса разочаровано сникла.

– Не стоит начинать наши отношения с недомолвок, – уже резче вынесла свой вердикт Кара.

Припертые сложившейся ситуацией, Ласка с лесовиком вынуждены были уступить.

– У-у-лла, – ободряюще взвыл призрак.

– Уберите оружие. Это наш товарищ. Длань-Длань! – позвала дриада рапаита. Бледнокожий монстр бесшумно возник из темноты. Дальнейшее не поддается описанию. Лязгнули мечи воинов-жрецов, в тот же миг, как из-под земли, вокруг шатра возникла гвардия Пятнистого Кошмара. Урбан закрыл собой Кару и было видно, что дешево он свою жизнь не продаст. Еще мгновение…

Ласка метнулась перед монстром. Худенькая девичья фигурка попыталась заслонить собой Длань-Длань от нацеленного ему в грудь арбалета. Впору было бы умилиться, если бы не было так страшно!

– Стойте! – приказала Кара. И откуда только в ее голосе появилась такая повелительность. Уж ей-то подданные Карлоса были знакомы лучше других. Смертоносная карусель, готовая закружиться в любую секунду, замерла…

– Ул-л-ла! – укоризненно вмешался призрак. Судя по фырканью, перемежающемуся свистом, Шнырь-Шнырь был с ним солидарен.

– Так это и есть ваш товарищ? – удивилась бывшая жена Повелителя Мрака. – Велес, конечно сумасшедший, но вы-то… Опустите оружие.

Длань-Длань обогнул дриаду, шагнул навстречу Каре и с размаху бухнул себя кулаком в грудь. Его глаза сияли преданностью, граничащей с обожанием. Даже Урбан это понял и подал пример остальным, опустив клинок и шагнув в сторону. Ласка готова была испепелить взглядом Всплеск-Всплеск, но наткнулась на ехидную ухмылочку. Наяда единственная, кто наблюдал за происходящим с подлинно иезуитским интересом.

Рапаиты растворились в ночи также бесшумно, как и появились. Скрип-Скрип с облегчением выдохнул. Руки он спрятал за спину, чтобы никто не видел, как они дрожат.

– Надеюсь, теперь, когда все в сборе, мы можем пройти в шатер и обсудить наши дела, – невинно поинтересовалась Плещущаяся-на-Волнах. Все мы немножечко стервы, – было написано на ее личике, – но это еще не повод для ссоры.

– Улла!

«Будь здесь в данный момент Велес, то он непременно бы ляпнул что-нибудь по поводу исторической встречи представителей пяти народов, объединившихся в борьбе с силами зла. Одной из которых, и нужно подчеркнуть, не из последних, он сам и являлся» – грустно подумал призрак. Он скучал по друзьям, но густонаселенные земли, куда они направились, слишком сильно его пугали. «Призрак трус-это ли не насмешка судьбы!»

7

Восход, цвета спелой кукурузы, застал меня на смотровой площадке крепостной башни. Клубы пыли затмевали уходящий отряд Пятнистых Монстров. Мне пришлось выдержать настоящую «схватку» прежде чем удалось совладать с Брать-Брать. Чередуя уговоры с угрозами, я достиг вершин красноречия. И мне удалось! Удалось отправить слизняков на поддержку Скрип-Скрипу с дриадами. Страж Лес пришел в движение. Бхуту с прочей нечистью беспрестанно атакуют рощу свайолей. Силы защитников на исходе. Во главе отряда слизняков стоит уже Длань-Длань IV. Многие из отряда пали в неравных схватках. Через пару дней вдогонку уйдет отряд претов. Эшли с Конрадом одновременно заняты формированием походных обозов. Преты переправятся через озеро Слез на подмогу дриадам, а отряд Эшли отправится на юг.

Речному народу нужен приток свежей крови, Колдовскому Лесу защита, а мне нужно спровадить эту хорошо вымуштрованную банду подальше от Хрустального Замка. Иного способа спасти их от гибели я не вижу. Мне не хочется думать, что Топ-Топ участвует в игре Лучезарных. Ведь Клайва с Дрень-Брень освободили с единственной целью – заманить Пятнистых в ловушку. Усыпить на некоторое время бдительность. Дать возможность Лучезарным сконцентрировать силы.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

– И я надеюсь.

Сомнения Джошуа разделяли все мои спутники, но на этот раз я воспользовался правом вождя.

– Я проверил, и ты оказался прав. За последнее время произошло несколько убийств, в том числе и начальника городской стражи.

– Вот видишь! Можно бороться с Карлосом, Лучезарными, с… Невозможно бороться с народом. Его конечно можно покорить или уничтожить, но ведь у меня никогда, слышишь, никогда не было такого желания. Ради чего?

Отряд скрылся за холмами. На миг меня охватил страх. Еще не поздно вернуть слизняков. Без них я почувствовал себя брошенным, беззащитным.

– Ты правда разрушил чары Долины Забвения?

– Правда. Только это чары Цветочной колдуньи.

Джошуа кивнул.

– Конечно, конечно. Молва насчет ее красоты…

– И это правда.

– Тогда я хотел бы на нее взглянуть.

Я не ожидал от Джошуа другого, но не сейчас. Не торопясь, поправив растрепанные волосы, я обернулся. Джошуа подпирал крепостную стену. На его лице блуждала мечтательная улыбка. В эту минуту он был похож на блаженного идиота. Или это во мне взыграла ревность?

– За чем же дело встало? – Мой голос, как я ни старался, прозвучал излишне резко.

По всем меркам Джошуа давал мне сто очков вперед. Рослый, широкоплечий, даже оставаясь верным пятнистой форме, он, тем не менее, выглядел элегантным. Такой должен был понравиться Забудь-Забудь.

– Да ты, никак, ревнуешь, Велес?

– Вот еще!

Он подошел вплотную и встряхнул меня за плечи. Небрежно! Покровительственно!

– Брось! В любви, как в драке – все средства хороши.

– Я тебе не соперник. Можешь отправляться хоть сейчас.

Джошуа отступил, оглушительно хохоча. С лукавой улыбкой погрозил мне пальцем.

– Тебе не говорили разве, что врать не хорошо. Шучу, шучу, – замахав руками, оборвал он готовые сорваться с моих губ возражения. – Сначала разберись с Лучезарными.

Я устало вздохнул.

– Я не хочу разбираться ни с кем. Ты так и не понял. Я хочу уйти! Совсем.

Оставив Джошуа в недоумении, я покинул смотровую площадку. Он меня нагнал на лестнице, молча пошел следом. Слышалось лишь мерное дыхание и скрип ступенек.

На улице появились первые прохожие. Позевывавшие лавочники раскладывали на лотках свежую зелень. Пара мужиков, переругиваясь, пытались насадить на ось слетевшее колесо. Телега покосилась и из корзины посыпалась еще живая трепещущая рыба. Утренний улов. Невесть откуда взявшийся малец схватил рыбешку и кинулся наутек. Один из рыбаков кинулся следом, но я встал у него на пути.

– Погоди.

Он затормозил, насупился и сжал кулаки. Джошуа потянулся за мечом, но затем передумал и вынул из кармана монету.

– Держи.

Еще одной такой же хватило бы оплатить всю корзину.

Мужичок недоверчиво попробовал серебро на зуб.

– Так это… Убыток…, – затянул он, в надежде «подоить» нас еще. – Опять же воровство…

– А ты – шельма!

У меня денег не было. Просить у Джошуа не поворачивался язык. Рыбак начинал действовать мне на нервы. Появилось желание врезать ему по носу. Змиулан охотно откликнулся. Меж тем мужичок, взглянув на меня, поспешно ретировался.

– Остынь! Ну, у тебя, брат, и лицо. Я думал ты его убьешь.

Я перевел взгляд на Джошуа.

«Нужно уходить! И как можно скорей. Не то наломаю дров – вовсе не разберешь».

Я круто развернулся и пошел к городским воротам. Все уже сказано. Каждый из командиров знает свою задачу. Зачем откладывать – если дело решенное?

– Ты никак уходишь?

Мне нечего было ответить.

– А как же твои друзья?

Мы миновали улицу Углежогов. За поворотом показались городские ворота.

– Их отпустили.

– Ты сам утверждал, что это хитрость.

– Точно, но когда я уйду. Совсем уйду! Лучезарные потеряют к ним интерес.

Джошуа упрямо следовал за мной.

– Ты сам в это не веришь.

У стены, в тенечке, сидели стражники. До нас им не было дела. Они ждали смену и, в предвкушении отдыха и холодного пива, плевать хотели на службу. Казна задолжала им за полгода. Правда, такое и раньше случалось. У подъемного моста скопилось несколько подвод. Ждали сборщика налогов.

– Велес, еще можно…

Я остановился. Подождал Джошуа.

– Оглянись вокруг.

– Ничего не вижу.

– Если я останусь, то ты увидишь пожары, развалины и горы трупов.

Он удивленно пожал плечами.

– Я тебя не понимаю.

– Все очень просто. Лучезарные из кожи вон лезли, чтобы меня разозлить. И надо сказать, им это удалось.

– Смысл?

Мы сошли с дороги и полем двинулись к лесу.

– Вовлечь меня в драку. Заманить, как можно глубже и уничтожить.

– Не понимаю.

– Ты заметил, что мы увязли. Еще месяц, и все. Крышка!

Чем дальше я удалялся от города, тем легче у меня становилось на душе.

– Тебе не пора возвращаться?

Джошуа фыркнул.

– Лучезарные регулярно получали информацию от Дикси. Парня сломали на его возлюбленной. Угрозами держали на коротком поводке.

– Зря ты отпустил его.

– Нет. В одном из видений, что мучили меня в последние дни…

Мы достигли опушки леса.

– Они… Я не могу… Ее давно нет в живых. Я видел, что они с ней сделали.

Какое-то время мы шли молча. В одном овражке набрели на ручей. Утолили жажду. Пока я ополоснул лицо, Джошуа набрал пригоршню крупных зеленых с красными прожилками, ягод. Набив полный рот, я с удовольствием жевал нечто напоминающее мне по вкусу, очень сладкий спелый крыжовник. Шелест листвы, задорное журчание ручья и ласковое прикосновение солнечных лучей навевало покой и умиротворение. Было так хорошо, что хотелось уткнуться лицом в траву и плакать. Ненароком брошенный взгляд в сторону Джошуа разрушил очарование. Мой комбинезон остался в крепости. Белая рубаха, светлые брюки и мягкие полусапожки составляли все мое богатство. Перстень Мрака не в счет – он не отделим. Грязно-желтый маскировочный окрас одежды Джошуа ядовитым пятном выделялся на фоне живой природы.

– При первой возможности смени гардероб.

– Чем тебе не нравится этот? Масса преимуществ.

– Одно из них – быть убитым.

С сомнением оглядев себя снизу доверху, Джошуа нехотя согласился.

– Ладно. А вообще я уже привык.

– Дурное дело – нехитрое. Хватит прохлаждаться.

И мы пошли. Вскоре лес поредел. До самого горизонта простиралась равнина. Обжитые места мы обходили стороной. Где-то там, на севере, меня ждала Зеркальная вершина. Изо дня в день мы неумолимо приближались к оплоту Лучезарных – Хрустальному Замку. Изредка перекидывались несколькими фразами. Иногда приворовывали овощи с крестьянских полей, так для разнообразия стола. Благодаря Перстню я всегда мог обеспечить нас свежим мясом и теплом.

Спустя пять дней вдали показались горы. За время путешествия Джошуа подрастерял часть своего лоска, но не наглости. Он умудрился стащить на одной ферме крестьянское платье. И теперь видок у него был еще тот. Штаны из грубой ткани и шикарные сапоги, длинная рубаха и дорогая шитая серебром перевязь с мечом. Завершала портрет соломенная шляпа, на которую он приколол золотую брошь, усыпанную изумрудами.

К полудню мы заметили конный разъезд. Без лишних споров предпочли избежать встречи и поспешили укрыться в первой же попавшейся ложбине. Благо равнина плавно перешла в холмистое предгорье. Разглядеть всадников толком не удалось, но Джошуа утверждал, что символ на вымпеле принадлежит Лучезарным. Позже у меня в памяти всплыл этот разговор. А в этот момент мне и в голову не пришло поинтересоваться, откуда ему известны военные символы защитников Хрустального Замка. Отлеживаясь в ложбине, Джошуа не придумал ничего лучшего, как донимать меня расспросами.

– И все же я не пойму. Почему ты распустил войско? Почему бежал? Иначе не скажешь.

Я и сам не раз задавался подобными вопросами. И чем ближе конечный пункт моей одиссеи, тем чаще я их задавал. Я перекатился со спины на живот устроился поудобней. Джошуа лежал на боку, подперев ладонью щеку, и по привычке жевал травинку.

– Видения – раз, предчувствие – два, надоело все – три.

Несколько секунд мой спутник обдумывал услышанное.

– С видениями все понятно.

– А мне нет. По началу снились фрагменты жизни незнакомых мне людей. Из мест, где моя нога сроду не ступала.

Я насторожился. Невдалеке кто-то спугнул стайку птиц. На всякий случай раскинул магическую сеть. На пределе возможного уловил затухающее эхо удаляющегося разъезда. Ложная тревога.

– Продолжай.

– Никакого порядка или системы в чередовании снов я не смог обнаружить. Только уверенность, что каким-то образом я имею отношение к происходящему.

– Может, ты устал.

– Или кто-то специально насылал их?

Предположение вызвало легкий интерес.

– Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Возможно.

– Очень уклончивый ответ. Уж не меня ли?

– В яблочко!

– А что? – Джошуа Голдблюм, бывший наемник и убийца – совесть Пятнистого Кошмара. Ну как – звучит?

От возбуждения я сел. Штаны и рубаха, перемазанные зеленью, на миг отвлекли меня от спора. Как говорил дед Серега – свинья грязи всегда найдет.

– Переходим ко второму пункту.

– Сколько в последних боях погибло претов?

– Не считал. Спросил бы Конрада.

Я прикрыл глаза, помассировал виски. Тянул время.

– Я спросил. Больше, чем людей. Не говоря уж про монстров. Причем, чем дальше, тем больше.

Джошуа сорвал новую травинку, а изжеванную выплюнул.

– Не пойму. Объясни.

– По-моему, преты вновь стали перерождаться в бхуту. Вспомни, по началу этот процесс прекратился.

– Видимо, так им на роду написано.

– Не у них на роду, тупица. У обладателя Перстня Мрака. Ослепленный жаждой мести, я затеял бессмысленную войну. И тем самым нарушил некое равновесие. Злоба помутила мой разум.

– С кем не бывает.

– Я уподобился Карлосу.

Презрительно сплюнув, Джошуа поднялся. Потянулся, так затрещала рубаха, и изрек.

– Скорей похож на подростка, лишившегося девственности. Слезы, слюни, истерика.

– Да пошел ты…

Джошуа схватил меня за грудки и силой встряхнул.

– Очнись! Дефлорация – неизбежный, может иногда и болезненный, процесс.

И хотя Джошуа орал на меня так, что слышно было за версту, я обратил внимание на его глаза. Чистые, ясные, спокойные. Встряска предназначалась для меня, сам он не испытывал никаких чувств. Словно плохой актер, зазубривший текст. Я легонько пихнул его в грудь.

– Антракт. Я забыл свою роль.

Джошуа попытался привести в порядок мою измятую рубаху. Змеиная улыбочка сменила негодующее выражение лица с необычайной легкостью.

– Так-то лучше.

Взгляд оттаял. Приобрел озорной блеск. Видеть не могу в такие минуты его самодовольную харю. Захотелось сказать какую-нибудь пакость, но на ум ничего не шло. Пришлось спасаться «бегством». Джошуа легко нагнал меня.

– Вот тебе наглядный пример.

– Ты о чем?

Я предчувствовал очередную каверзу.

– Едва начинает припекать пятки, как ты обращаешься в бегство.

От такой наглости я споткнулся и чуть не упал. Крепкой рукой Джошуа вовремя схватил меня за шиворот и удержал в горизонтальном положении. Я болтался в воздухе, как беспомощный котенок.

– Отпусти.

– Ну и обидчив же ты, брат. Смотри не лопни от злости.

– Какие мы правильные, какие добрые. Каждый так и норовит ткнуть мордой в дерьмо.

Желчь кипела в каждом моем слове. А Джошуа – хоть бы хны. Идет себе, улыбается. Еще дважды за день вдали появлялись всадники, но все обошлось. Жара изматывала. Разговор не клеился. Джошуа пытался развлечь меня байками из своей жизни, но я слушал вполуха… и он сдался.

 
…Может, были с судьбой нелады
И со случаем плохи дела…
 

Вечер не принес долгожданной прохлады. Я пропотел, устал и готов был послать все к черту. Джошуа шел, как заведенный. Полная противоположность мне. Вершины приближающихся гор закат «облил» вишневым вареньем. Щемящее чувство одиночества накатило с такой силой, что хотелось завыть.

 
…Он начал робко с ноты до,
Но не допел ее, не до…
 

Сколько можно бежать? И куда? От реальности, от себя, от любви? Словно загнанный зверь я искал нору, в которую можно было бы забиться. Спрятаться, отсидеться. Бывают моменты в жизни, когда нужно сжать зубы и перетерпеть – советовал дед Серега – и все образуется. Впервые я ему не поверил.

 
…Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин
И ту, которая одна, —
Недолюбил…
 

8

Сердобольный кузнец, из богатого села, с мрачным названием Угрюмый Лог, приютил Клайва с Дрень-Брень на сеновале. В дом не пригласил, сославшись на многочисленное семейство. Да и сами друзья не решились бы проситься в том виде, в каком они пребывали. Грязные, оборванные, исхудавшие… Лешачок тяжело перенес заключение, и даже вновь оказавшись на свободе, оставался подавленным. Клайв с жалостью взглянул на товарища, безразлично жующего сухую лепешку, и мысленно пообещал обязательно набить морду этой крысе, Велесу. Сидя в темнице, он под завязку наслушался историй о похождениях их бывшего спутника.

– Что будем делать дальше? – попытался расшевелить лешачка Клайв. – Куда направимся?

Дрень-Брень безразлично пожал плечами, мол, все равно. Он мало походил на того задорного сорванца, которого снарядила в путь Жалейка. Казематы Лучезарных подорвали его дух. И тело.

Несколькими минутами спустя, отряхнув с ладоней крошки, лешачок свернулся калачиком и затих. Клайв уже решил, что он задремал: «Вымотался, бедняга».

– Тимофею мы, кажется, больше не нужны. Лучезарным тоже…

– Какому Тимофею? Велесу что ли?.. А Ласка, а Ивушка, Улла?

– Оно конечно… Только вот возвращаться с пустыми руками…

– Что-нибудь придумаем. Обязательно. Сначала нужно помочь дриадам, а позже… – Клайв угрожающе оскалился, – я найду этого придурка и сверну ему шею.

Еще один горестный вздох был ему ответом.

На утро друзья расспросили у кузнеца дорогу к портовому городу, поблагодарили за ночлег и пустились в путь. Все попытки Клайва расшевелить лешачка терпели неудачу. К обеду они вышли на оживленный тракт. Немного погодя Клайв поймал себя на мысли, что ищет на лицах встречных путников следы паники или беспокойства. Но их не было! Будто и не шла поблизости война. Будто и не вторглись орды нечисти на земли Лучезарных. Все спешили по своим делам. На первый взгляд никому дела не было до Чужака. В конце концов, даже Дрень-Брень обратил на это внимание.

– Может это все ложь, что говорят о Велесе? – с надеждой спросил он, оглядываясь на крестьянскую подводу.

– Видимо, на рынок едут. И ребятишки с ними. Ты бы взял с собой детей, если бы было опасно?

Клайв отрицательно покачал головой. Как ни старался он отбросить навязчивую мысль, и все же и у него тоже начали закрадываться сомнения.

На постоялом дворе Клайв подрядился на разгрузку бочек с солониной. За это хозяин выделил им комнатенку с двумя топчанами и умывальником. Его пожилой, потрепанной временем и невзгодами, матери пришелся по душе сноровистый лешачок. В чулане она подыскала кое-что из поношенных вещей, и друзья по неволе смогли приобрести более-менее приличный вид. А узнав, что им пришлось не сладко от рук Лучезарных, то и вовсе пригласила их на ужин.

К приходу Клайва Дрень-Брень нагрел воду, и они попеременно с удовольствием вымылись. Ужинать спустились в общую залу. Кое-кто из присутствующих покосился на лешачка, но Клайв одним видом отбил у них всякое желание цепляться к нему. Да и старая хозяйка цыкнула на недовольных. Привлекший всеобщее внимание Дрень-Брень стушевался и попытался забиться в самый темный уголок.

– … это еще что вот кум мне рассказывал, что на прошлой неделе призрака видел.

Клайв с Дрень-Брень переглянулись. Лешачок даже перестал уплетать горячую похлебку из овощей.

– Врет, небось…

Незаметно отыскав глазами спорящих, Клайв так и сяк прикидывал в голове услышанное. Между тем компания, по виду из зажиточных крестьян, принялась бурно обсуждать новость.

– Точно вам говорю.

– Спьяну, поди, померещилось. Все известно, что он у тебя любитель окунуть нос в кружку.

Дружный хохот поддержал выдвинутую версию.

– Да чтоб мне никогда жены не увидеть больше, если я вру.

– Чьей жены?

– Ты разве женат?

– Нет, вы послушайте его. Да чтоб избавиться от такой бабы, как у него, я и не таких сказок нагородил бы…

Мужичок не в шутку распсиховался и попытался наскочить грудью на хохочущего соседа.

– Ну ладно, ладно, не ерепенься. Лучше скажи, что и призрак… поди на ночлег к куму напросился.

Новый взрыв веселья охватил уже и соседние столы.

– Нет, только, как заорет «Улы» или что-то наподобии.

После этих слов лешачок схватил Клайва за руку. Тот приложил палец к губам. Молчи, мол, не высовывайся. Несмотря на усталость, вернувшись в комнату, друзья долго не могли заснуть. Дрень-Брень все ворочался с боку на бок и что-то бормотал себе под нос. Поговорить с мужичком с глазу на глаз не удалось. Встревать в разговор Клайв счел лишним, а учитывая реакцию постояльцев на присутствие лешачка, и бесполезным. Поутру оказалось, что крестьяне спозаранку обозом двинулись на ярмарку. Лешачок шибко расстроился и даже отказался завтракать, но Клайв, встряхнув его за шкирку, заставил насильно. При удачном раскладе уже следующим вечером они могли добраться до Реки Судьбы. Выбросив из головы затеплившуюся надежду отыскать Уллу, Клайв настоял на прежнем маршруте. Покидая постоялый двор, они даже не подозревали, как близки от своего товарища, укрывшегося в ближайшей роще. Улла дал себе зарок передвигаться только по ночам. Повстречайся они, и Клайв, возможно, изменил бы свои намерения. Не увидел бы вновь свою возлюбленную. И не… Но, как известно, у истории нет сослагательного наклонения.

9

Стемнело. Привал делать не стали. У спортсменов, говорят, открывается «второе дыхание» – я испытывал нечто похожее. Появилась мысль обратиться Змиуланом и бежать, бежать… До горизонта, навстречу судьбе.

Далеко за полночь Джошуа взмолился:

– Хватит! Это похоже на безумие.

– Почему?

– Ты задаешь слишком много «почему».

На задворках памяти шевельнулось воспоминание. Кто-то мне уже говорил эти слова.

– Это главный вопрос! Не где, не кто, не зачем, не с кем, а Почему.

В той, уже почти забытой жизни, я ответил точно также.

 
Он знать хотел все от и до,
Но не добрался он, не до…
 

– Все! Больше не сделаю ни одного шага.

Вытирая испарину, Джошуа рухнул на траву. Раскинул ноги и облегченно вздохнул. Меч уперся в ребро, но не было сил пошевелиться. Я готов был тащить его на себе.

– Улла!

Не успел я глазом моргнуть, как Джошуа вскочил, обнажив меч. Завидная реакция, словно и не он только что изнемогал от усталости. Минута сладостного триумфа. Призрак напугал бесстрашного бойца. Мне на хуторе Сельвии это не удалось.

– Познакомься, мой друг Улла.

Я не верю в совпадения и не люблю в последнее время сюрпризы. Призрак висел в нескольких метрах от нас, и как показалось очень низко над землей. Мне это не понравилось. Меч в руках Джошуа покачивался из стороны в сторону. Он ожидал нападения. Тревога передалась и мне.

– Улла! – взвыл призрак.

– Мы не одни, Велес.

– Догадываюсь.

Зрение Змиулана позволяло мне видеть в темноте, но, кроме призрака, я никого не обнаружил.

– Я проверю.

Перстень оставался темным и холодным. Монстр, упрятанный во мне, предавался любимому занятию – дремал. Все говорило о том, что опасности нет. Однако дед Серега любил повторять – на бога надейся, а сам не плошай. В светлой рубахе я представлял собой прекрасную мишень. И это не улучшало мне настроения. Шаг за шагом я приближался к призраку.

– Велес! За духом кто-то прячется.

– Не может быть.

– Еще как может.

Я обратил внимание, что голос Джошуа доносился справа от меня. Он плавно огибал призрака, тактически оправданный ход.

– Неплохо, господа. Успокойтесь. Я один и без оружия.

Голос показался знакомым.

– Улла! – облегченно заорал дух и вмиг преодолел разделяющее нас расстояние.

На пригорке стоял некто в балахоне, скрывающем его с ног до головы. Низко опущенный капюшон заглушал голос.

– Кто ты?

– Друг.

Краем глаза я следил за передвижениями Джошуа.

– Друзья не подкрадываются.

– Хотел проверить, можно ли тебя застать врасплох.

И в этот момент меня озарило.

– Однажды ты уже пробовал.

– Ты прав. Впрочем, даже не единожды.

– Арбалетный болт, гонцы…

– Добавь еще видения.

– Дикси! – прошептал я ошарашенно.

Джошуа завершил обход. Тщательно, словно на тренировке принял стойку. Не успел я и глазом моргнуть, как он рубанул непрошенного гостя. Как Дикси удалось уклониться от удара – для меня загадка.

– Улла!

– Ты прав, дружище, пора вмешаться.

Взмах руки и две светящиеся ленты опоясали Дикси и Джошуа. Со стороны это выглядело так, будто они впали в детство и увлеченно вращают обручи. На самом деле ни тот ни другой и пальцем не могли пошевелить без моего позволения. Я всегда был склонен к эффектным трюкам. Что поделаешь – надо же как-то восполнять недостаток внешней привлекательности. По поводу умственных способностей здесь вопрос спорный. Хотя если припомнить цветастые многоэтажные выражения деда Сереги, то туп, как пробка – можно воспринимать, как комплемент. Видимо, когда господь раздавал мозги, я стоял в другой очереди. Перстень позволил мне ощутить пьянящее чувство могущества и вседозволенности. Существует выражение – как наркотик. Не знаю. Не пробовал. Но думаю (в меру своих скудных мозгов), что ни один наркотик не сравнится, по силе привыкания, с Перстнем Мрака.

– Улла!

Призрак стремительно возник из темноты, и мне не понравилась его интонация. Беглый осмотр магической сети подтвердил худшие опасения – нас окружали. И нужно признать – в глубине души я был этому рад. Кончилось томительное ожидание, неопределенность. Вряд ли вокруг собрались мои почитатели, не настолько я популярная личность.

– Твоя работа?

Удивленный взгляд Дикси поколебал мою уверенность в собственной проницательности.

– Так-так. Значит, пригрел змею на груди.

Презрительная усмешка Джошуа отбила охоту разговаривать. Злости не было. Просто захотелось удавиться.

– Послушай меня, Велес.

– Заткнись!

– Я хотел тебя предупредить.

Призрак метнулся к Дикси.

– Улла!

Симпатии духа были на стороне седовласого юноши. К моему спутнику он старался не приближаться.

– Времени у нас не много, но поболтать, думаю, успеем. Говори!

– Ты уже и сам догадался, что Джошуа – Лучезарный. Я уточню – бывший Лучезарный. Его с позором изгнали. С ним связано немало грязных историй.

– Ясно! Осталось выяснить, кто ты.

– Я ученик.

– После того, что они сделали с твоей…

– Это всего лишь морок – наваждение.

– Превосходно! Вам, думаю, есть о чем поговорить, а я прогуляюсь. Меня тошнит от одного вашего вида.

С вершины холма открылся прекрасный обзор. Огненное кольцо неумолимо сжималось. Мои преследователи не сочли нужным скрываться. Я попытался сосчитать крапинки факелов, но сбился. Если по количеству судить о серьезности намерений, то Лучезарные решили взять меня в оборот. Это льстило моему самолюбию.

– Как думаешь, дружище, а не устроить ли нам показательное побоище?

– Улла!

– Думаешь, не стоит?

– Улла!

– Знаешь, в детстве меня частенько по ночам мучил один и тот же кошмар…

Призрак исчез. Я стою один на холме. Посреди ночи.

Эскорт из полутора сотен всадников сопроводил меня и Дикси до стен Хрустального Дворца. Джошуа в суматохе скрылся, едва я освободил их от магических оков. И, признаться, бегство моего спутника принесло мне облегчение. Останься он, и пришлось бы решать, как с ним поступить. Заманив меня в западню, он надеялся получить назад свой титул и положение. Появление духа и Дикси смешало его карты.

Узкая мощеная дорога, местами вырубленная в толще скал, обрывалась на краю пропасти. По ту сторону, на непреступной скале возвышался Хрустальный Дворец. На первый взгляд мрачное сооружение, построенное из огромных каменных плит, в духе раннего средневековья, кто-то в шутку назвал дворцом. И я бы не преминул съязвить, если бы не благоговение на лицах окружавших меня воинов. Памятуя, что в чужой монастырь со своим уставом… я промолчал. Бесшумно, словно невесомый, опустился подвесной мост. Без ограждения. На середине я сдуру посмотрел в зияющую пропасть и чуть не лишился чувств. Со слабонервными девицами у меня мало общего, но в данную секунду я ощутил себя щепкой, которую малейший ветерок способен скинуть в бездну. Сказать, что я испугался – практически назвать меня героем. Парализованный ужасом, я вцепился в холку коня. Ему такое обращение пришлось не по вкусу, и он не замедлил возмутиться. Благо к этому времени мы миновали мост. Я не свалился. Скажу больше – Дикси и еще одному воину пришлось изрядно попотеть, снимая меня с лошади.

Со стороны, без тени насмешки, за мной наблюдали несколько человек. Разнообразие покроев одежды, от монашеской сутаны до рыцарского облачения, померкло, едва я взглянул на лица собравшихся. Холодные. Мертвенно бледные. Горящие глаза, казалось, прожгут мою рубаху и испепелят плоть. Они меня ненавидели. Как они меня ненавидели! Причину я не знал, но, кажется, догадывался. Шаркающие шаги дали возможность оторвать взгляд от враждебно настроенной компании. Из-за поворота показался старец, поддерживаемый двумя послушниками. Длинный белый балахон скрывал щуплое иссохшее тело. Спутанные пегие волосы в беспорядке падали на лицо. Слепой. Я был уверен, что не ошибаюсь.