Текст книги "Бразилия для любознательных"

Автор книги: Владимир Аврорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Бразилец совсем не похож на аргентинца

Для бразильца поехать в Аргентину все равно, что съездить в отдаленный штат Бразилии. Для такой поездки не нужен ни заграничный паспорт, ни аргентинская виза. Все предельно просто. Достаточно показать при пересечении границы удостоверение личности. Вот и ездят аргентинцы и бразильцы друг к другу в гости за покупками, когда курс валюты в одной из стран вдруг оказывается очень выгодным. Аргентинцев всегда привлекали роскошные бразильские пляжи и более теплый океан. Мне приходилось бывать в Буэнос-Айресе в разные времена, видеть происходящие в этом гигантском городе перемены. И при столь частом общении с его жителями невольно появлялось желание сопоставить эти самые крупные страны Южной Америки и проживающих там людей. В таком сравнении лучше познается и характер бразильцев.

В Бразилии все устроено по-иному, чем у южных соседей, в которых до сих пор видят соперников не только на футбольных полях.

По воскресеньям в Аргентине даже человек скромного достатка, выходя на улицу, облачается в костюм и старается выглядеть респектабельно, похожим на европейца. В Бразилии в такие дни вполне состоятельные люди одеваются небрежно, носят помятые шорты, майки и обувь, пригодную разве что для пляжа. У каждого третьего бразильца лицо украшают усы и борода – видимо, недосуг побриться. А может быть, у них плохо налажено производство лезвий для бритья? Да вроде бы нет, бразильский филиал фирмы «Жиллет» производит их в достаточном количестве. Таковы традиции в тропической стране.

В Аргентине при встрече стараются избегать разговоров о погоде. В Бразилии, если вы не повторите фразу «какая сегодня прекрасная погода» раз десять в течение дня, вас посчитают неучтивым человеком, неспособным оценить великий божий дар жить в такой чудесной стране.

В Аргентине в порядке вещей считается при каждом удобном случае выставлять напоказ патриотические чувства, демонстрируя свое превосходство над иностранцами. Бразильцы, напротив, ведут себя в подобных ситуациях довольно сдержанно и теряют чувство меры только во время чемпионата мира по футболу, не без основания полагая, что лучше их в этой игре никого нет и быть не может. Перед аргентинцами они часто пасуют. Создается впечатление, что бразильцы испытывают перед южными соседями нечто похожее на комплекс неполноценности. Бразилец чувствителен, эмоционален, раним, подобно человеку, так никогда и не вышедшему из подросткового возраста. Аргентинец все воспринимает с ухмылкой – он может очень обидеться, если ему скажут, что у него нет чувства юмора. В этом ему ужасно хочется походить на англичанина.

В Бразилии население состоит из огромного количества бедных, небольшой прослойки слишком богатых людей и остальных, представляющих что-то промежуточное между ними. В Аргентине намного меньше бедняков и гораздо больше вполне прилично живущих людей. Здесь не бросаются в глаза социальные контрасты, как в Бразилии, и считается неприличным разрыв в оплате труда в 50–100 раз.

Обычно в Аргентине люди предпочитают говорить вам правду или ложь, в Бразилии редко опускаются до откровенной лжи, здесь просто стараются не говорить правду, если она вам неприятна. В Аргентине полагают, что жизнь – это игра, в Бразилии игрой считают только футбол.

Несовпадения в характерах аргентинца и бразильца прослеживаются по многим житейским привычкам. Аргентинец всем напиткам предпочитает парагвайский чай – йерба-мате, бразилец и дня не может обойтись без кофе. За обедом и ужином аргентинец пьет вино, бразилец всем алкогольным напиткам предпочитает пиво. В одном они сходятся: и те и другие обожают мясо и едят его в огромном количестве благодаря тому, что обе страны обладают прекрасными пастбищами для крупного рогатого скота.

Этим крупнейшим странам Южной Америки с самого начала была уготована разная судьба. Аргентину открыли и обживали испанцы, Бразилию – португальцы. Свое соперничество эпохи Великих географических открытий Испания и Португалия перенесли в Новый свет. Аргентинцы и бразильцы говорят на похожих, но разных языках. В Аргентине никогда не было рабства, в Бразилии оно просуществовало до конца XIX века. Аргентинцы почти поголовно европейского происхождения, бразильцы – смесь европейцев, негров, индейцев, арабов и азиатов. Благодаря этому у них разные темпераменты, привычки и судьбы. Аргентина прошла через трудности войны за независимость и избрала республиканскую форму правления. Бразильцы получили независимость без вооруженной борьбы. Отпрыски португальской короны 70 лет восседали на бразильском императорском троне, пока республиканцы в 1889 году не исправили эту ошибку истории. Экономическое благополучие аргентинцев во многом определялось производством и экспортом зерна и мяса, процветание Бразилии долгое время зависело от кофе и цен на него на мировом рынке.

Соперничество и ревностное отношение друг к другу долгие годы отравляли жизнь обоим народам. До середины XX века Аргентина опережала северную соседку по многим экономическим показателям. Однако со временем стало очевидно, что аргентинцам не по силам тягаться с бразильцами во многих областях. Их правителям хватило разума вовремя отказаться от ядерных амбиций. Аргентинцы смирились с тем, что Бразилия обладает более солидным промышленным потенциалом, и махнули рукой на свои тщеславные помыслы. На сооружение бразильцами крупнейшей в мире ГЭС «Итайпу» [75]75
  ГЭС «Итайпу» на реке Парана. Мощность – 12,5 млн. квт/час. Ее строительство велось 15 лет (1975–1990 гг.) Плотина гигантской ГЭС протяженностью 7,8 км достигает высоты 60-этажного здания.


[Закрыть]аргентинцам ответить было нечем. Все их ответные прожекты так и остались на бумаге. Теперь один бразильский штат Сан-Паулу производит продукции больше, чем вся Аргентина. Вот только по такому показателю, как качество жизни, аргентинцы по-прежнему заметно опережают бразильцев.

В 1956 году бразильский президент Жуселину Кубичек принял решение осуществить давнишнюю задумку – перенести столицу в глубь страны. Бразильцы энергично взялись за реализацию этого дорогостоящего замысла, и уже через четыре года состоялось официальное открытие новой столицы – города Бразилиа [76]76
  В 1960 году столица Бразилии была перенесена в только что построенный город Бразилиа. Строился он по проекту Лусиу Косты и имел очертания самолета. В настоящее время население столицы с городами-спутниками приближается к 2 млн. Название новой столицы оказалось неудобным для русского языка, так как его трудно отличить от названия страны. Разве мог кто-нибудь предполагать в XVI веке, когда португальскую колонию Brasil по-русски стали называть Бразилией, что в 1960 году появится город с таким же названием? Чтобы не путать страну и столицу, название последней стали искусственно произносить «Бразилиа».


[Закрыть]. Аргентинцы с завистью поглядывали на бразильцев. Им также приходили на ум мысли о переносе своей столицы из Буэнос-Айреса в другой город. Мотивировка у них была та же самая, что и у бразильцев, – ускорить экономическое развитие внутренних районов. В апреле 1986 года президент Рауль Альфонсин объявил о решении перенести столицу в район городов Вьедма и Кармен-де-Патагонес, расположенных на противоположных берегах Рио-Негро, в Патагонию. Решение принять можно, но где взять 10 млрд. долл. для оплаты связанных с переносом столицы рас-ходов, когда у страны внешний долг достигает 52 млрд. долл.? Да и оппозиция в парламенте не одобрила такой дорогостоящий проект правительства радикальной партии. У аргентинцев не было национального единства в этом вопросе, что наряду с финансовыми затруднениями помешало им последовать примеру своих северных соседей, построивших за короткий срок в пустынном месте новую столицу. Все закончилось мечтами, расчетами, решениями, за которыми не последовали конкретные действия. А Буэнос-Айрес по-прежнему остается столицей страны, чем очень довольны правительственные чиновники и иностранные дипломаты: ведь им пришлось бы сниматься с насиженных мест, ломать сложившийся образ жизни и ехать в провинциальные города, жизнь в которых долгие годы не сулила бы ничего хорошего.

В Бразилии сразу замечаешь, что люди здесь как-то мягче, спокойнее и приветливее, чем в Аргентине. На улицах Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу в людском потоке много негров и мулатов. Португальская речь звучит ласковее, хотя и менее внятно, чем испанская. Аргентинец всем танцам предпочитает танго, бразилец – самбу. В этом проявляется их характер, темперамент и отношение к жизни. Танго – гимн грусти и тоски по прошлому, самба – безудержное веселье и стремление забыть хотя бы на какое-то время невзгоды жизни. Аргентинец живет, постоянно оглядываясь назад, и пытается прогнозировать свое будущее, бразилец не делает ни того, ни другого, предпочитая просто жить, не заглядывая в завтрашний день. Каковы люди в этих так не похожих друг на друга странах, такова и среда их обитания. Буэнос-Айрес – самый пуританский город на южноамериканском континенте, грустный и такой романтический. Рио-де-Жанейро – его полная противоположность. Наверное, трудно найти еще два таких разных города и совсем непохожих людей, населяющих эти такие близкие географически и такие далекие по своей сути страны.

Чудесный город

Рио-де-Жанейро из тех городов, которые не оставляют ни малейшего сомнения в существовании Бога. Кто еще, кроме чудотворца, обладающего неограниченной властью над природой, смог бы столь гармонично нагромоздить скалистые кряжи необычной конфигурации вокруг бухты и вдоль протянувшихся на многие километры океанских пляжей? Вне всякого сомнения, это дело рук Великого Творца. Народная молва гласит, что из семи дней, отпущенных Богу на сотворение мира, один день он потратил на ту местность, где расположился Рио-де-Жанейро.

И, видимо, в знак благодарности Всевышнему жители города (католики, как и большинство бразильцев) воздвигли в 1931 году на вершине горы Корковадо (Горбун) на высоте 704 м над уровнем моря огромную статую Христа. В солнечную погоду она неожиданно возникает вдали на фойе высотных зданий. В других ситуациях статуя появляется в каком-то таинственном ореоле, окутанная тонкой вуалью облаков. Оттуда город предстает во всей своей красоте, поражая совершенством и гармонией творений природы и человека.

Испытывая особую привязанность к Рио-де-Жанейро, бразильцы дали ему эпитет «чудесный». В 50-х годах к очередному карнавалу композитор Андре Фильо сочинил песню «Чудесный город», которая со временем стала его гимном. Он оказывает магическое воздействие на любого жителя этой страны, которому хоть раз довелось побывать здесь. Рио для бразильцев значит очень много. Они боготворят этот город, гордятся им, с полным основанием причисляя его к одному из чудес света.

В разных частях планеты встречаются места, овеянные романтикой. К ним относится и Рио-де-Жанейро. Впервые увидев этот город и его живописные окрестности, я испытал противоречивые чувства. Ожидания не всегда оправдываются, особенно когда они завышены. Первое впечатление об этом городе гораздо более глубокое, чем невольное восхищение, возникающее при виде такой красоты. Рио породил множество неожиданных чувств. Прогуливаясь по его улицам и набережным, я был приятно удивлен. Увиденное не вписывалось в мои изначальные представления. Оказалось, что в нем много от южных европейских городов, и в то же время улавливалось что-то сугубо южноамериканское. Высокие современные здания, старинные особняки, роскошные магазины стояли вперемежку с ветхими домами, невзрачными торговыми лавками и супермаркетами, необычные трамваи (здесь их называют «бонди») с грохотом неслись по улицам рядом с автобусами и старомодными автомобилями. Люди многих национальностей, рас и религий жили в этом городе, порой говорили на разных языках, верили своим богам и тем не менее все считали себя бразильцами.

От океанской кромки возле сопки Леме на Копакабане открывается восхитительный вид на зеленые горные кряжи. Разнообразные по форме и краскам горы придвинулись так близко к океану, что к ним можно прикоснуться рукой. Этот уголок гор и морской воды, поросший тропической растительностью, оставляет сильное впечатление на многие годы. Отсюда не хотелось уезжать, сюда всегда мечталось вернуться. И я возвращался на Копакабану всякий раз, когда предоставлялась возможность.

Рио-де-Жанейро расположился на берегу залива Гуанабара. Это индейское название оказалось очень точным – «Укрытая бухта». И действительно, в ней идеальное место для стоянки судов. Когда 1 января 1502 г. португальцы под предводительством Гонсалвеса Коэлью вошли в залив, они обратили внимание на сильное течение и решили, что оказались в устье большой реки. Назвали ее Январской рекой (на португальском – Рио-де-Жанейро). Хотя это была ошибка, первое название сохранялось за заливом несколько десятилетий, пока не восторжествовала справедливость. Изгнав французов, пытавшихся закрепить эти земли за Францией, португалец Эстасиу де Са в 1565 году заложил вблизи кряжей Урка и Пан-де-Асукар форт и поселение, которому дал название Сан-Себастьян де Рио-де-Жанейро. Так географическая ошибка прочно вошла в историю.

За прошедшие с тех пор 450 лет жителям Рио-де-Жанейро пришлось проявить похвальное упорство, изобретательность и трудолюбие, чтобы отвоевать у гор и океана место для строительства города. Во многом это результат настойчивой борьбы человека с окружающей природой. Строиться на вершинах и склонах гор было неудобно, поэтому пришлось осваивать низины, ровные места. Для этого засыпали множество лагун и мелких бухт, осушали болота. Сохранилась лишь одна лагуна – Родригу де Фрейтас, расположенная между Копакабаной и горной грядой. Со временем были срыты некоторые кряжи. В 50-х годах уничтожили холм Кастелу, его обломки сбросили в море и на этом месте построили аэропорт Сантос Дюмонт для внутренних авиалиний.

В 1763 году в Рио-де-Жанейро была перенесена столица Бразилии, бывшей в то время португальской колонией. После оккупации Португалии войсками Наполеона ее королевский двор в 1808 году перебрался в Рио-де-Жанейро. Это обстоятельство не прошло бесследно для него. Через несколько лет колониальный город стал вполне цивилизованным, с театром, банком, газетой, музеем, королевским дворцом и особняками португальской знати. В 1821 году король Жоан вернулся на родину, а в Рио остался его сын Педру в качестве принца – регента колонии. 7 сентября 1822 г. Бразилия провозгласила независимость, а Педру стал ее первым императором. В центре города до сих пор сохранилось довольно невзрачное двухэтажное здание королевского дворца. Сейчас в нем культурный центр. Дворцы, оставшиеся от империи в Сан-Кристоване [77]77
  Пригород Рио-де-Жанейро.


[Закрыть]и горном курорте Петрополисе [78]78
  Курортный город в 50 км от Рио-де-Жанейро. В нем находилась летняя резиденция императоров, теперь – музей.


[Закрыть], гораздо богаче и больше походят на резиденцию главы государства.

События, радикально изменившие облик Рио-де-Жанейро, произошли в начале XX века. Своей основательной реконструкцией столица во многом обязана президенту Родригесу Алвесу (1902–1906 гг.). Много сил на ее благоустройство отдал и тогдашний мэр Ф. Перейра Пассос. Вдоль живописной бухты Гуанабара проложили Центральный бульвар, позже названный проспектом Риу-Бранку. Сейчас это главная деловая улица города, застроенная современными высотными зданиями. Вдоль океанских пляжей пролегли широкие проспекты. Реконструкция городского порта превратила его в один из крупнейших в мире.

Задавшись целью искоренить желтую лихорадку, которая свирепствовала в городе, унося каждый год по нескольку тысяч человеческих жизней, предприимчивый мэр подключил к этому делу известного врача Освалдо Круса. В результате принятых мер смертность от желтой лихорадки резко пошла вниз, а позже была сведена к нулю. После проведенных работ по благоустройству Рио-де-Жанейро стал самой красивой и здоровой из всех столиц Южной Америки.

Но человек не всесилен, и изменить полностью среду обитания он, разумеется, не смог. В 60-х годах, когда я приехал в Рио-де-Жанейро, остро чувствовалась нехватка свободных земель для дальнейшего роста города. В то время в нем уже проживало более 3 млн. человек. Поэтому город стал расти ввысь и на юг вдоль океана в сторону Копакабаны, Ипанемы и Леблона – аристократических районов у песчаной океанской косы. Эта часть города была отрезана от северных кварталов горами и развивалась самостоятельно. Существовавшие в то время три тоннеля позволяли сравнительно быстро добираться из центра на Копакабану в другие южные кварталы. Позже в толще кряжей были пробиты новые, с большой протяженностью тоннели, построены скоростные дороги, что значительно облегчило проезд из одной части города в другую.

Когда в 70-х годах XIX века один предприниматель предложил властям Рио-де-Жанейро приступить к освоению принадлежащих ему земель на берегу океана, никто не мог представить, что он положил начало заселению района, который через полвека приобретет всемирную известность и станет туристическим символом города. Так возникла Копакабана, позже – Леме, Ипанема, Леблон и другие престижные кварталы, ставшие сегодня предметом гордости жителей города. В этом восхитительном и несравненном мире живут счастливые люди, имеющие редкий шанс на протяжении всего года нежиться под лучами щедрого солнца, оставляющего на теле позолоченную отметку радости жизни. Среди бетонных стен бьется своя интенсивная жизнь, так непохожая на жизнь в других городских кварталах. Копакабана разнолика. С одной стороны, она нависает над океаном, веселая, нежная и привлекательная в любую погоду, с другой, прижавшись к горам серовато-белыми зданиями, теряет свой шарм. Район рос так быстро, что настало время забрать у моря отрезок земли, чтобы продолжать расти и хорошеть. В 80-х годах XX века океан отодвинули на 50 м, расширили за счет этого тротуар, украсив его разноцветной художественной мозаикой. Все эти новшества не только омолодили Копакабану, но и превратили ее в улицу баров, ресторанов и ночных клубов, где можно весело провести время и пить пиво или лимонад гуарана, созерцая самый красивый пейзаж в мире.

С балкона своей квартиры в доме на Копакабане вечерами я любил наблюдать разноликую публику на набережной. Частенько на тротуаре напротив дома уличная певица пела свои веселые и ритмичные самбы под аккомпанемент трех музыкантов, играющих ид незнакомых мне народных инструментах. Тут же неподвижно лежали два огромных прирученных удава «жибойя». Их привозили для привлечения публики. Два раза в неделю певица приезжала из какого-то городка и располагалась на тротуаре со своими музыкантами.

Копакабана всегда была в Бразилии законодательницей мод. Сегодня там звучат другие мелодии и радуются жизни другие люди. Когда-то здесь зародилась мода на «босанову», появились прекрасные профессиональные музыканты и певцы. Но со временем культурную жизнь потеснили другие ценности, более прозаические. Прошло то время, когда она походила на изысканного сноба, не знающего забот. У нее не было конкурентов, но йотом они появились. Бывшие пригороды города Ипанема и Леблон, являющиеся продолжением Копакабаны, в 70-х годах стали бурно развиваться. Сюда переехали многие интеллектуалы, которые, подражая своим парижским собратьям по духу, попытались создать подобие тропического Сен-Жермен де Пре [79]79
  Район аристократической богемы в Париже. Вошел в моду благодаря своим кафе, в которых собирались писатели, поэты, музыканты, художники и просто разного рода знаменитости.


[Закрыть].

Этот район всегда заселяли средний класс и выходцы из земельной олигархии, живущие до сих пор в немногих сохранившихся особняках. Бурное развитие города привело к тому, что за каких-то 20 лет пространство между горами и океаном застроили современными зданиями. Изменился и социальный состав жителей. Теперь здесь стали селиться те, у кого было достаточно средств для покупки дорогостоящих квартир в высотных домах. Центральную улицу Леблона назвали в честь бразильского литератора Атаулфо де Пайва, который оставил много анекдотов о самом себе.

Ипанема приобрела известность благодаря композитору Тому Жобиму и писателю, поэту и дипломату Винисиусу де Мораису [80]80
  Композитор Антонио Жобим и поэт, певец и дипломат Винисиус де Мораис в 60–70-х годах XX века внесли значительный вклад в развитие инструментальной и вокальной бразильской музыки.


[Закрыть], перу которого принадлежит новелла «Девушки из Ипанемы». Жители этого района прославились тем, что не позволили в его пределах открыть ни одной бензозаправочной станции. В ресторанах и барах этого квартала любили собираться литераторы и музыканты. За горячими дискуссиями они засиживались до глубокой ночи, поглощая огромное количество горючего другого свойства, которое оказывало пагубное воздействие на их печень, а не на окружающую среду. Жители Ипанемы ревниво взирают на всемирную известность Копакабаны, как бы упрекая ее в том, что она незаслуженно спекулирует на своей былой славе.

Ипанему от Леблона отделяет канал, при сильном тропическом дожде превращающийся в русло горной речки. Его границы четко обозначены природой – океан, высокая гора Два брата и предгорье загородного парка Тижука. Леблон упирается в пользующийся большой известностью среди любителей флоры Ботанический сад. Ему почти 200 лет. Треть сада занимает естественный тропический лес. Мне приходилось бывать там неоднократно. Я любил бродить по просторным дорожкам и аллеям, обсаженным высокими королевскими пальмами. Знатоки утверждают, что в нем собраны если не все, то многие образцы тропической флоры. Нет нужды ехать куда-то далеко, чтобы увидеть заросли бамбука, шоколадное, хлебное и кофейное деревья, гавею, раскинувшую свою крону на несколько десятков метров, поразительный цветок «Виктория регия» в одном из прудов, сказочной красоты орхидеи и т. д. В Ботаническом саду произрастает более 4 тыс. видов растений. Одних только разновидностей пальм я насчитал более сотни.

В 80-х годах Леблон начал быстро развиваться. Спекуляция недвижимостью стимулировала строительный бум, который, подобно смерчу, смел почти все особнячки, отличавшие его от других кварталов города, и превратил Леблон в бетонные джунгли. На набережной – высотные отели, многоэтажные жилые дома и офисные здания. Океанская волна все так же, как и тридцать лет назад, алмазными брызгами рассыпается у песчаной косы.' Песка на пляже стало значительно меньше, и он уже не отличается прежней ослепительной белизной, манившей к себе любителей морского купанья. Вечером на Леблоне можно наблюдать, как солнце садится на вершину горы Два брата. Этот знаменитый закат обожает и бездомный бродяга, расположившийся ко сну на пляже, и прогуливающийся по набережной местный денди. Преуспевающий бизнесмен, проезжая по проспекту Атлантика на своем «мерседесе», сбрасывает скорость, чтобы полюбоваться зрелищем, повторяющимся каждый безоблачный день.

Из всех озер, коих было множество в этих местах, сохранилось одно – лагуна Родригу де Фрейтас. Еще в 50-х годах в ее спокойных водах любили купаться дети, которым родители не разрешали ходить на океанский пляж. По собственному опыту они знали, какие опасности всегда таит в себе бурный океан. На песчаной полосе нежились и бронзовели под палящими лучами солнца очаровательные жительницы близлежащих домов. Сегодня окрестности лагуны выглядят все так же привлекательно, но вода далеко не та, что прежде. Здесь уже никто не купается, но можно еще увидеть яхты и прогулочные лодки. Вокруг озера вырос массив высотных зданий. Несколько домов взобрались даже на склоны горных кряжей, поражая смелостью архитектурных решений. Они красиво смотрятся на фоне гор, обрамляющих с одной стороны озеро, и виднеющегося вдалеке океана.

Повернув возле отеля «Меридьен», я поехал по бульвару принцессы Изабеллы. Широкий тоннель позволил быстро преодолеть препятствие в виде горы и вырваться на просторный проспект. Вскоре открылась завораживающая панорама залива Гуанабара. Как и везде в Рио, вдоль бухты Ботафого выстроились залитые южным солнцем кварталы современных жилых зданий. В отдалении возвышался скалистый пик Пан-де-Асукар (Сахарная Голова). Его высота – 395 м. По своей конфигурации он действительно очень похож на головку сахара. Уже давно он приобрел мировую известность как туристический символ Рио-де-Жанейро. Этот высокий гранитный кряж поднимается из пучины океана, отделяя его от залива Гуанабара. Добраться до него можно в вагончике подвесной дороги. Первые туристы были доставлены на вершину горы Урка в 1912 году. Затем подвесную дорогу протянули до Пан-де-Асукар. Используемые в настоящее время вагончики итальянского производства вмещают 75 пассажиров. Путешествие на вершину горы совершается в два этапа. Сначала до Урки, где можно перекусить в ресторане, купить в лавке сувениры, сфотографироваться на память (фото будет запечатлено на художественной тарелке), вечером весело провести время в дискотеке. Второй вагончик доставит туристов на Сахарную Голову, возвышающуюся над входом в залив. Отсюда открывается чарующий вид на пляжи Копакабаны и Леблона, статую Христа, яхт-клуб в бухте Ботафого, на город Нитерой и разбросанные вдоль залива горы на противоположном берегу.

С этой вершины город виден совершенно иначе, чем с Корковадо. Ощущение такое, будто паришь в воздухе в бреющем полете. Как-то мы с приятелем засиделись в ресторане на Урке и не заметили, как на город опустились сумерки. В тропиках все это происходит очень быстро. Дождавшись вагончика, мы расположились в его полупустом салоне со стеклянными стенками. Перед нами предстала поразительная картина города, который на глазах покрывался темной мантией, усеянной разноцветными огнями. На западе в лучах прожекторов четко вырисовывался силуэт Христа на горе Корковадо, внизу все ярче загорались уличные фонари и огни в многоэтажных домах, отбрасывая свет на проспекты, улицы и стоящие в бухте Ботафого многочисленные яхты и моторные лодки. Окружавшие нас свет и тьма, шумный прибой океана внизу и надвигающийся сумрак тропической ночи, сквозь который просматривались огни приближающегося города, вызывали смешанные чувства восторга и страха.

От бухты Ботафого до городского аэропорта Сантос Дюмонт ведет широкий бульвар, утопающий в зелени. Его называли парком Фламенго. Каждый раз проезжая по нему в сторону центра города, я не мог сдержать переполнявшего меня восхищения этим творением людей с огромным количеством тропических растений на берегу залива и прорезавшей его великолепной автострадой. В этом парке ближе к заливу разместили построенное в стиле модерн здание Музея современного искусства в виде треугольной пирамиды – памятник основателю города Эстасиу де Са и Мемориал в честь бразильских военных, погибших в Италии в годы Второй мировой войны.

Если по проспекту Риу-Бранку доехать до Муниципального театра, а потом повернуть направо, то через сотню метров появится площадь Ларгу-да-Кариока. Здесь проходит невидимая граница между двумя мирами, совершенно чуждыми друг другу. За ее пределами остался город богатых, преуспевающих людей, иностранных туристов и просто тех, кого не интересует прошлое страны, в которой они живут. На склонах сопок расположился совсем иной мир, как будто сошедший с иллюстрированных страниц учебника истории. Этот город рос четыре века. Он сумел устоять перед натиском современной урбанизации, безжалостно сметающей все на своем пути. Недалеко от Ларгу-да-Кариока начинается самое старое сооружение Рио-де-Жаиейро – акведук, построенный в 1732 году для снабжения города водой из реки Кариока. По этому двухэтажному акведуку проходит единственный сохранившийся в городе трамвай «бонди». Старомодный трамвайчик движется по старинному району Санта-Тереза, пробуждая в памяти местных жителей воспоминания о той романтической эпохе, когда «бонди» были любимым видом транспорта. В 50-х годах их вытеснили автобусы.

Через каждые 50 м открывается восхитительный вид на доживающие свой век особняки богачей XIX столетия, которым вряд ли позавидовали бы современные нувориши. Далее их сменяют причудливые церквушки, простенькие ветхие домики, каким-то чудом уцелевшие до наших дней. Сохранилось в первозданном виде старинное здание Фазенда дас Вьегас. Его фасад выложен изразцовой плиткой с рисунками художника. Дворец «Валентин», представляющий собой уменьшенную копию средневековых немецких замков, был переоборудован в многоквартирный дом. В нем поселились люди со скромным достатком. В залах музея «Шакара ду Сеу» выставлены картины великих бразильских живописцев Портинари [81]81
  Всемирно известный бразильский художник (1903–1962). Вестибюль здания ООН в Нью-Йорке украшают две фрески Портинари – «Война» и «Мир».


[Закрыть]и ди Кавалканти [82]82
  Выдающийся живописец (1897–1976), основоположник бразильского импрессионизма. Его называли «Гогеном мулаток».


[Закрыть]. Живущие в этом районе художники по воскресным дням открывают свои студии для посещения. Недалеко от Ларгу-да-Кариока возвышается кафедральный собор, построенный в 1976 году в форме пирамиды. Поражают его размеры: в диаметре – 96 м, в высоту – 80 м. Трехметровый алтарь изготовлен из цельного гранитного камня весом 8,5 т. Собор может вместить до 20 тыс. человек.

К Санта-Терезе примыкает старинный квартал Глория. Разместился он на высоком холме, с которого открывается прекрасный вид на лежащий внизу центр города. Крутая узкая улица ведет наверх к одноэтажному особняку в португальском стиле, построенному в 1812 году. Вся застройка вдоль основной улицы напоминает старинные кварталы Лиссабона. Здесь находится жемчужина истории Бразилии – церковь Глория (1714 г.), один из лучших образцов бразильского барокко XVIII века. Внутри ее стены украшены бело-голубыми португальскими изразцовыми плитками, изображающими библейские сцены. Церковь Глория пользовалась популярностью у местной знати в XVIII–XIX веках. В ней венчался император Педру II, здесь же крестили его дочь принцессу Изабеллу, подписавшую в 1888 году закон об отмене рабства (в связи с болезнью императора она исполняла обязанности регентши).

Отсюда открывается прекрасный вид на парк Фламенго и аэропорт. В расположенном на улице Катете одноименном дворце, бывшем долгое время официальной резиденцией главы государства, в 60-х годах был открыт Музей Республики.

Побывав однажды в Рио-де-Жанейро, трудно не поддаться его очарованию. Большой знаток и почитатель своего родного города, великий бразильский архитектор Оскар Нимейер однажды так определил свое отношение к нему: «Я считаю Рио прекрасным городом. Когда в Европе меня спросили, какой самый красивый город в мире, я ответил: „Рио-де-Жанейро, а затем Нитерой, потому что оттуда можно смотреть на Рио“». В Нитерое по проекту О. Нимейера построили белоснежный Музей изящных искусств. Это поражающее своей экспрессией и пластическим богатством форм здание, как и все творения бразильского зодчего, стоит на высоком берегу бухты Гуанабара, откуда открывается величественная панорама расположенного на противоположном берегу действительно прекрасного города.