Текст книги "Бразилия для любознательных"

Автор книги: Владимир Аврорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

С тех пор многое изменилось. Последняя бразильская конституция провозглашает свободу всех вероисповеданий, хотя, понятно, главенствующая роль по-прежнему отведена католической церкви. Она долгое время доминировала в стране и до сих пор пользуется большим влиянием. Мне не известно, сколько разных церквей существует в современной Бразилии. Их очень много. Иммигранты привезли сюда вместе с культурными традициями свою веру. Поэтому в многонациональной Бразилии церковь также многолика. В Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро на каждом шагу встречаются разные протестантские и евангелистские церкви, синагоги, мусульманские мечети и православные храмы – русские, армянские, сирийские, греческие. Каждый иммигрант или бразилец, имеющий иностранные корни, сохраняет верность религии своих предков. Чаще всего храмы посещают женщины, а мужчину можно увидеть на службе только в дни больших праздников.

Что касается католической церкви, то она все больше сдает позиции в пользу евангелистов разных мастей. И это происходит не только в Бразилии. Однажды, прогуливаясь со знакомой бразильянкой по центральной площади одного городка, на которой рядом с католическим храмом стояла евангелистская церковь, мы обратили внимание на только что завершившиеся в них воскресные службы. Нам бросилось в глаза, что католиков было в несколько раз меньше, чем евангелистов.

Как-то утром в субботний день, проходя возле бывшего кинотеатра в центре Сан-Паулу, я обратил внимание на входивших в него в столь ранний час людей. Мне приходилось слышать, что в нем проводят свои службы священники Всемирной церкви Иисуса Христа. Ей удалось за какой-то десяток лет завоевать на свою сторону много сторонников в Бразилии. О ее влиянии говорит тот факт, что один из ведущих телевизионных каналов в Сан-Паулу был куплен ею у бывших владельцев. Войдя в кинотеатр, я увидел около двух тысяч прихожан, перед которыми с трибуны выступал какой-то мужчина в обычной одежде. Это был их пастырь. Он, видимо, обладал гипнотическим даром воздействия на людей, потому что присутствующие со странным для нормального человека восторгом внимали каждому сказанному им слову. Мне все это было непонятно. Я покинул сборище евангелистов, уверенный в том, что меня среди них не будет ни при каких обстоятельствах.

Для бразильца нет более приятной и радостной поры, чем отпуск. Еще совсем недавно он и помышлять не мог о том, чтобы использовать его для туристических поездок в Европу или США. Те, кто мог позволить себе такую роскошь, как отпуск, отправлялись на ближайшее взморье, благо что вся Бразилия омывается водами Атлантического океана с изумительными пляжами, или поднимались в горы, в которых также недостатка нет. У обитателей прибрежных городов не возникало вопроса: где проводить отпуск? Ангра дус Рейс было излюбленным местом отдыха жителей Рио-де-Жанейро. У состоятельных бразильцев имелись дачи в Петрополисе – горном городке в 50 км от Рио-де-Жанейро. Летом здесь необычайно прохладно. Не случайно это место облюбовал для своей летней резиденции император Педру II.

Постепенно жители Рио-де-Жанейро стали осваивать и другие не менее привлекательные места отдыха на побережье. В этом им помогали жадные до путешествий иностранцы, которым приелась цивилизованная жизнь в США или Европе и хотелось отдохнуть в условиях почти первозданной природы. При этом их не пугало полное отсутствие комфорта. Иностранные знаменитости, проведя несколько дней на карнавале в Рио-де-Жанейро, иногда загорались желанием уехать куда-нибудь подальше от надоевшей публики. Так благодаря им приобрели популярность пляжи Кабо-Фрио, небольшого городка к северу от Рио-де-Жанейро. Местный пляж был настолько красив, что все неудобства просто не принимались в расчет. Вскоре и жители Рио-де-Жанейро стали выезжать на отдых в эти места. Чтобы удовлетворить растущие запросы отдыхающих, там стали строить отели, появились рестораны, бары и прочие заведения для туристов.

В середине 90-х годов бразильцы стали все чаще проводить отпуск в Европе. Крепкая национальная валюта – реал – позволяла среднему классу без особого наклада проводить две-три недели в поездке по европейским странам. Заграничный туризм стал излюбленной формой отдыха для многих тысяч бразильцев. Тем, кому поездка за рубеж была не по карману, оставалась возможность совершить не менее увлекательное турне по Бразилии. В этой огромной стране много познавательного.

Бразильский быт в последние годы претерпел заметные изменения. Многие привычки и представления утрачиваются, им на смену приходят другие, более отвечающие требованиям XXI века. Меняется и положение женщины не только в семье, но и в обществе. Ушли в небытие те времена, когда она не имела права голоса. В 1934 году общественная деятельница Шарлотта де Кейрос стала первым депутатом-женщиной не только в Бразилии, но и в Южной Америке. Теперь женщина на ответственном общественном или государственном посту – не такое уж редкое явление в Бразилии. В нижнюю палату Национального конгресса в 90-х годах избиралось 30–35 женщин, то есть около 6% от общего количества депутатов. За последние 15 лет жители Сан-Паулу дважды отдавали предпочтение женщинам на выборах главы городской администрации. Последние четыре года третий в мире город по населению возглавляла Марта Суплиси [73]73
  В 2000 году избрана мэром Сан-Паулу. Была депутатом Национального конгресса от Партии трудящихся. В 1998 году баллотировалась на выборах губернатора штата Сан-Паулу, заняв третье место.


[Закрыть].

Женщины составляют более половины бразильских избирателей, но это обстоятельство пока еще не привело к их адекватному представительству в органах власти, хотя политические партии стали чаще выдвигать женщин кандидатами на общественные и государственные посты в Бразилии. Не изменила эту ситуацию и поправка, внесенная в 1997 году в избирательный закон. Отныне партии обязаны выдвигать на выборах не менее 30% кандидатов женского пола. Но где их набрать, если политическая активность женщин еще не настолько высока? На муниципальных выборах 2000 года из 14 806 кандидатов в мэры городов мужчины составляли 92,5%, женщины – 7,5%. Из 5559 избранных мэров только 317 (6%) – женщины. Примечательно, что на выборных должностях зачастую они проявляют себя ничуть не менее эффективно, чем мужчины.

Бразильцы начинают избавляться от представления о женщинах как о слабом поле. Повод для этого дают сами женщины. Нередко они ведут себя, как полагается людям с сильным характером. Все чаще женщины, работающие в Сан-Паулу, оказываются профессионально лучше подготовленными, чем мужчины. Видимо, поэтому в последнее время заметен рост числа работающих женщин, в то время как доля мужчин, получающих новую работу, практически остается на прежнем уровне.

Картина выглядит еще более впечатляюще, когда речь идет о женщинах с высшим образованием. Их становится все больше. Не случайно девушки нередко показывают лучшую подготовку на вступительных экзаменах в университеты, чем юноши. В 1998 году девушки составляли 60% выпускников бразильских университетов. Все это неизбежно приводит к тому, что со временем у них и доходы более высокие. В Бразилии специалист с университетским дипломом зарабатывает значительно больше, чем получивший только среднее образование. Чем больше женщина учится, тем выше ее заработок, несмотря на сохраняющуюся дискриминацию на рынке труда.

Меняется и отношение женщин к политике. На политических подмостках все чаще мелькают женские лица. Это пока еще не пугает бразильских мужчин, по-прежнему прочно удерживающих в своих руках бразды правления обществом и страной. Но кто знает, не наступит ли время, когда бразильские избиратели доверят бразильянке высшую государственную должность в стране? Многое здесь зависит от способности бразильских женщин выдвинуть из своей среды достойную кандидатуру.

Особенности национального характера

Мне приходилось встречать иностранцев, которые считали бразильцев бесцеремонными и грубоватыми. Вполне возможно, что такие суждения отчасти имеют право на существование. Не могу забыть гнетущую сцену в одном из частных университетов. Возмущенные недавним повышением платы за учебу, студенты не только выкрикивали дерзости по адресу супруги президента страны Рут Кардозу, которая приехала туда для участия в каком-то публичном мероприятии. Среди них нашлись и такие, кто стал бросать в нее помидоры. Примерно в то же время, летом 1999 года, еще более бесцеремонному обращению бастовавших сотрудников учебных заведений подвергся губернатор Марио Ковас [74]74
  Губернатор штата Сан-Паулу в 1994–2001 годах.


[Закрыть]. В центре Сан-Паулу на площади Республики они соорудили несколько палаток у главного входа в секретариат по образованию, чтобы круглосуточно выражать свое возмущение нежеланием правительства штата удовлетворить требования о повышении зарплаты. Марио Ковас, очень популярный губернатор, ранее избиравшийся мэром Сан-Паулу и сенатором, слыл смелым человеком и решил разобраться на месте с бастующими. Появившись на площади, он не пожелал воспользоваться запасным входом, как ему советовали помощники, а направился через толпу учителей к главному входу в здание секретариата. Тут-то возмущенные педагоги и проявили свой нрав и южный темперамент. М. Ковасу пришлось не только выслушать каскад грубых слов и оскорблений. Кто-то умудрился даже ударить его по голове палкой с прикрепленным к ней плакатом. Возмущенный губернатор пытался что-то объяснить бастующим учителям, но его никто не хотел слушать. С большим трудом он протиснулся через негодующую толпу и скрылся в секретариате по образованию.

Мои знакомые бразильцы, сталкиваясь с проявлениями грубости или отсутствием элементарной бытовой культуры, обычно объясняли это тем, что нельзя требовать много от людей, которые прошли через материальные лишения и не получили нормального воспитания в семье. Хотя, может быть, это и не совсем правильное суждение. Воспитание человека не всегда находится в прямой зависимости от его социального происхождения. Нередко человека с хорошими манерами можно встретить именно среди тех, кто когда-то испытал нужду, а из обеспеченных слоев выходят люди, коих в Бразилии называют «кафажесте» (cafajeste). Изучая португальский язык, я был заинтригован этим словом. Мои расспросы знакомых о том, что оно означает, ничего не давали. Так продолжалось до тех пор, пока один литератор после некоторых раздумий не сказал, что иностранцу трудно понять тип бразильца, к которому применим этот нелестный эпитет. Из его разъяснений мне стало ясно, что «кафажесте» – это что-то вроде проходимца, изворотливого человека, не отличающегося щепетильностью, что помогает ему добиваться поставленной цели. Но, по моим наблюдениям, среди бразильцев их не так уж много, в любом случае не больше, чем среди жителей других стран.

Бразилец сразу переходит на «ты» с едва знакомым человеком, независимо от его возраста и положения в обществе. Наверное, это продиктовано стремлением к демократизму в общении с людьми – свойство людей, вышедших из низов. Однажды президент страны Ф. Кардозу принимал в своем дворце «Планалто» лидеров движения безземельных крестьян. Все обращались к нему уважительно – «господин президент». Все, кроме одного крестьянского вожака, страдавшего чрезмерной говорливостью. Он неоднократно обращался к президенту фамильярно на «ты». Некоторое время Ф. Кардозу не замечал такого неуважительного отношения к своей персоне, но наконец не выдержал.

– А ты кто? – возмущенно спросил президент.

Крестьянский лидер смутился от такого вопроса.

– Извините, президент, я представляю крестьян южного штата Риу-Гранди-ду-Сул.

Поняв намек, в дальнейшем он обращался к президенту только на «вы».

Разговаривая с незнакомым человеком, бразилец далеко не всегда назовет его «сеньором», хотя это слово давно потеряло свое первоначальное значение – «господин» и стало просто вежливой формой обращения. Даже взрослые люди с трудом произносят это слово, что уж говорить о подростках! Они частенько, обращаясь к незнакомцам, называют их «дядей» или «тетей». Казалось бы, куда проще сказать «сеньор» или «сеньора». Но нет. Я долго ломал голову над объяснением этого феномена. Только ли в недостатке воспитания причина столь странного обращения?

– Все гораздо проще, – сказал мой сосед Маркос. – В последние годы население Сан-Паулу быстро растет во многом за счет выходцев из сельской местности. Они принесли с собой и простонародные манеры обращения. Слово «сеньор» в их обиходном словаре не фигурировало. Даже своего хозяина на фазенде они обычно называли просто – патрон.

Мне его объяснение показалось вполне логичным. И все же даже малообразованный бразилец никогда не будет обращаться к незнакомому человеку, употребляя такие явно неуместные слова, как «женщина» или «мужчина». Здесь не принято подчеркивать в обращении ни половую принадлежность, которая в таких случаях не имеет никакого значения, ни тем более возраст человека. У бразильца хватит такта и воспитания, чтобы не шокировать незнакомца таким неучтивым обращением.

Бразилец говорит слова благодарности во всех случаях, зная, что вежливость ничего не стоит, но зато дорого ценится. Это у него в крови. Разница в утонченности – от простого «спасибо» до более изысканной формы – «я очень признателен за вашу любезность». При встрече приятелей принято разговаривать громко, сопровождая свою речь для большей убедительности жестикуляцией. В дебатах на различных форумах в порядке вещей проявлять запальчивость, перебивать собеседника и вообще не давать ему возможности открыть рот. Многие считают, что бразилец склонен к тщеславию, а скромность – не самая яркая черта его характера. Ему очень хочется подчеркнуть значимость своей персоны, даже если он не отличается никакими особыми достоинствами.

В Сан-Паулу я подружился с одним бизнесменом. Флавио происходил из знатной семьи. Его деду принадлежала большая скотоводческая фазенда. Мне довелось как-то гостить в его родовом поместье. От прежней фазенды почти ничего не осталось. В городке Сорокаба Флавио принадлежал старинный особняк с большим садом и бассейном. Дом был выстроен со вкусом и после недавней реставрации производил неотразимое впечатление. В нем было приятно жить. Трудно было поверить, что дед Флавио построил его более 100 лет назад – настолько в нем все выглядело цивилизованно. После обеда, состоявшего из традиционного шураско, мы отправились на джипе осматривать земельные владения, которые использовались для разведения крупного рогатого скота. У Флавио осталось 500 га, большую часть земли он разделил на участки и продавал под строительство складских помещений для иностранных фирм, промышленных предприятий, жилых зданий. Земля вблизи Сан-Паулу, как правило, была в большой цене, и мой приятель хорошо зарабатывал на земельных операциях. В Сан-Паулу у него была роскошная квартира в высотном здании престижного квартала недалеко от проспекта Паулиста. Но этого было мало его неугомонной натуре. В это время среди людей с приличным достатком стало модным приобретать квартиры в США. Флавио тоже не хотел отставать от моды. В Майами он купил квартиру, которая большую часть года пустовала.

Однако солидное положение в санпаульском обществе его перестало удовлетворять. Преуспевающих бизнесменов в Сан-Паулу более чем достаточно, даже таких, кто имеет квартиру в США или счет в заграничном банке, хотя этого не позволяет бразильское законодательство. И вот один приятель надоумил Флавио приобрести звание почетного консула какой-нибудь маленькой страны. После недолгих поисков Флавио стал почетным консулом Гватемалы. Когда мы с ним встретились после столь знаменательного события, его буквально распирало чувство самодовольства. Он с гордостью показал мне удостоверение в красивой обложке, на которой под бразильским гербом красовалась надпись «консульский корпус». Эту красочную обложку он сам заказал в типографии, ибо удостоверение почетного консула, которое выдал МИД Бразилии, выглядело невзрачно и не производило особого впечатления.

В Сан-Паулу в 90-х годах набралось около 50 почетных консулов из местных бизнесменов. В своем большинстве они представляли мелкие африканские, европейские и латиноамериканские государства. О существовании африканских стран, которые учредили в Сан-Паулу почетные консульства, большинство бразильцев даже не догадывалось. У этих стран не было никаких политических, культурных или торговых интересов в Бразилии, но это не мешало тому, чтобы обзавестись своими почетными консулами. Им это ничего не стоило, так как бразилец, пожелавший стать почетным консулом, брал на себя все расходы по содержанию офиса. Флавио, например, выделил комнату в своей фирме, где одна из его сотрудниц вела всю канцелярскую работу консульства. Обычно, вылетая в США, он по пути заезжал в Гватемалу, где ему нужно было решить кое-какие вопросы в местном МИД.

Чтобы подчеркнуть свою принадлежность к дипломатическому корпусу, почетные консулы договорились с властями штата Сан-Паулу об использовании на своих автомашинах специальных номеров, указывавших на их принадлежность к этой привилегированной категории чиновников. Такого же типа литые черные номера устанавливались на автомашинах губернатора и членов его правительства. По бразильским законам почетный консул, как местный гражданин, не имел права ни на какие дипломатические привилегии, в том числе и на особые номера для автомашины, Но бразильское «жейто» помогало найти выход и из этой ситуации. Невзирая на протесты МИД, почетные консулы горделиво ездили на своих лимузинах с особыми номерами, подчеркивая свою принадлежность к местным «шишкам».

Власти Рио-де-Жанейро в 80-х годах ввели звание почетного гражданина города. Его присваивали особо отличившимся жителям. Хотя это нигде и не было записано, но считалось, что удостоверение почетного гражданина давало его владельцу много привилегий, в том числе право посещать официальные мероприятия, приемы у мэра и во дворце губернатора штата, носить с собой оружие, парковать автомашины в любом месте. С появлением такого нововведения жители города разделились на две категории – почетных и не очень почетных. Естественно, в Рио-де-Жанейро оказалось много желающих обзавестись таким удостоверением. Один мой знакомый, почетный консул небольшой африканской страны, не имевший никаких шансов стать почетным гражданином, но считавший себя персоной значительной, тоже загорелся желанием обзавестись заветным документом.

– Мне нужно приобрести удостоверение о том, что я – важное лицо в городе, – заявил он как-то мне.

– Как же ты его получишь, – спросил я, – если ты всего лишь мелкий бизнесмен, каких в Рио-де-Жанейро много? Не могут же все они получить это почетное звание?

– Как у тебя язык поворачивается говорить такие слова, – возмутился мой приятель. – Я не простой коммерсант, а почетный консул иностранного государства. Их не так уж и много в нашем городе.

– И как же ты рассчитываешь получить такое удостоверение? – продолжал настаивать я. – Наверное, звания почетного консула для этого недостаточно.

– У моего приятеля есть друг, который знаком с одним очень влиятельным человеком в администрации мэра. Возможно, он поможет достать удостоверение почетного гражданина Рио-де-Жанейро.

– Мне приходилось слышать, что это звание присваивается муниципальной палатой?

– У меня есть два знакомых депутата. Я поговорю с ними об этом.

– Но тебе придется потратиться на угощения и подарки.

– Приглашу их пару раз в хороший ресторан. Я знаю, как такие дела делаются. Зато сколько преимуществ дает такое звание! Можно будет беспрепятственно ставить автомашину в любом месте, посещать официальные мероприятия, по праздникам иметь свободный доступ на трибуну для представителей властей.

Мой приятель с большим трудом стал обладателем удостоверения почетного гражданина. Придя однажды к нему на работу, я увидел на стене его кабинета красиво оформленный диплом в рамочке под стеклом. С гордостью он показал мне это письменное подтверждение его принадлежности к почетным гражданам города. В День Независимости, взяв свое новое удостоверение, он отправился на трибуну для важных персон города и почетных гостей на проспекте Варгаса. Ему очень хотелось поприветствовать мэра и губернатора. Полицейский, взглянув на его удостоверение, беспрепятственно пропустил к трибуне, где уже толпилось много гостей. Ожидали приезда губернатора и высших чиновников его администрации. Играл военный оркестр. Войска с нетерпением ждали начала праздничного парада. Мой приятель поднялся на трибуну и затерялся среди других почетных граждан города.

В баре на пляже ко мне подошел мужчина в поношенной одежде, походивший на бродягу, и предложил сделать ставку на крокодила. Я не понял, о чем он говорит, и отказался. Так повторялось несколько раз. Сеньор Подаване, с которым мы частенько пили пиво в баре, выслушав мой рассказ, рассмеялся: «Вам предлагали сыграть в самую популярную азартную игру – „жогу де бишу“ („игра в зверей“). Кто и когда ее изобрел, я не знаю. Видимо, она вышла из народа».

Сам Подаване никогда не пробовал сыграть в народную лотерею, хотя в Бразилии трудно найти человека, который хотя бы один раз не попытался испытать свое счастье, сделав ставку на попугая или обезьяну. Суть ее в том, что играющий делает ставку (обычно не более 10–20 реалов) на животных, например на тигра, которому каждый раз дается номер, взятый из последних четырех цифр ближайшего розыгрыша государственной лотереи. По его итогам становится известно, кто и сколько выиграл. Игорных агентов обычно знают те, кто играет постоянно. Они берут у своих клиентов ставки и исчезают. После того как состоялся очередной розыгрыш лотереи, они появляются, чтобы вручить выигрыш или сообщить клиенту о проигрыше. При этом все делается под честное слово, без каких-либо формальностей. При желании агент дает клочок бумаги с цифрой, присвоенной сегодня избранному игроком животному, и с указанием суммы, которую он поставил.

В ходе последующих расспросов мне удалось выяснить, что эта азартная игра была изобретена в 1892 году одним изобретательным предпринимателем, пытавшимся таким способом спасти от банкротства собственный зоологический парк в Рио-де-Жанейро. Сначала она была довольно проста, и в ней участвовал каждый посетитель зоопарка, которому вместе с билетом вручалась карточка с изображением зверя. Итоги такой лотереи подводились в конце дня. Позже игру усовершенствовали. Она уже не имела никакого отношения к зоопарку, а от прежней затеи остались одни звери. Нашлись находчивые люди, которые привязали ее к официальной лотерее. По существу «игра в зверей» копирует государственную лотерею, только вот государство от нее ничего не получает. Со временем она приобрела общенациональный характер и стала причинять ущерб официальной лотерее, ибо бразильцы предпочитали делать ставки на животных, а не покупать лотерейные билеты. Такая конкуренция не понравилась властям, и в 1930 году эта игра была запрещена.

Однако от этого в нее не стали играть меньше, напротив, с годами игорный бизнес стал приносить его владельцам огромные доходы. В нем задействованы десятки тысяч человек. Вся страна поделена на сферы влияния, вторжение в которые чужаков приводит к кровавым разборкам. Сами хозяева игорного бизнеса («бишейру») – это богатые и уважаемые люди, имеющие связи в политических и деловых кругах. Они подкармливают полицию, чтобы та не мешала заниматься этим подпольным бизнесом. Но это не всегда удается. В середине 90-х годов полиция нанесла мощный удар по нелегальному бизнесу в Рио-де-Жанейро. В здании полиции этого города был задержан сын крупного «бишейру» Рио-де-Жанейро – Пауло Андраде. При нем находились портфель, набитый деньгами, и список полицейских чинов, которым они предназначались в качестве очередной взятки. После этого ареста верхушка игорного бизнеса была отдана под суд. А виновник столь крупного провала в октябре 1998 года был убит, когда выходил из офиса своей фирмы: как писали газеты – по приказу главарей игорного бизнеса, которые хотели завладеть оставшимся после смерти его отца подпольным банком.

В отношении народа к «игре в зверей» проявляются многие черты бразильского характера, в частности такая, как верность традициям, даже если приходится идти наперекор запретам властей.