Текст книги "Повесть о монахе и безбожнике (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Стоим? – не то сказал, не то подумал он. Возница, не поворачиваясь к нему, ответил незнакомым голосом.

– Стоим, господин будущий Императорский библиотекарь, стоим.

Телега вздрогнула. Шумон понял, что возница спрыгнул.

– Запряг я его, что ли не так? – забормотал он. – А может, устал конь? "Без ноги" его фамилия. Не идет совсем... Запутаешься тут с этой упряжью... Узлы какие-то, пряжки... Как они тут ездят?

Слова пролетели мимо ушей, и Шумона опять потянуло в сон.

– Что же это он не идет? – пробормотал он, зарываясь в душистое сено. – Конь должен ходить...

Имперский город Эмиргергер.

Корчма "Шестнадцать пальцев".

Общий зал.

Запах сена куда-то пропал. Темнота вокруг обросла углами, стала неудобной и наполнилась запахами еды и дыма... Сознание попыталось вернуться в уютную тьму, пахнущую сеном, однако все исчезло. Пропала тьма, сено и даже ощущение движение. Шумон почувствовал тупую боль в шее, приоткрыл глаза. Перед ними лежала уходящая вдаль полоса чистого, скобленого дерева. Тогда он поднял голову и наткнулся на взгляд человека, сидевшего напротив. Шумону хватило мгновения, чтоб узнать его и неприятно удивиться.

– А я тебя знаю! – сказал тот.

В горле было сухо. Книжник сглотнул.

– Еще б тебе меня не знать. Ты меня еще по голове бил, как самого близкого приятеля....

Эвин не посчитал слова Шумона упреком – что было, то было – и только согласно кивнул.

Не поднимаясь из-за стола, Императорский шпион начал медленно, стараясь не обращать на себя внимания, оглядываться. Шумон делал тоже самое, но более явно, никого не стесняясь и ничего не опасаясь.

– Последнее, что я помню, – сказал эксбиблиотекарь. – Клетку и странную какую-то летающую палку.

Он потер шею.

– Хотя что там гадать. Раз я тут вместе с тобой, то наверняка это был ты...

Книжник смотрел пытливо, словно собирался обидеться на то, что случилось за Стеной. Воспоминания Эвина оказались длиннее и богаче. Он помнил еще и темноту в промежутке между двумя домами, что понастроили для себя захватчики, и живую тяжесть бывшего Императорского библиотекаря на спине. Ночь, ветер, дождь... И сразу после этого – эта вот корчма.

Не дождавшись ответа, Шумон ни о чем больше спрашивать Эвина не стал. По тому, как тот вертел головой и так видно было, что ничего он не помнит и вот теперь судорожно догадывается, как попал эту корчму. За грудь схватился. Ага! Руками себя ощупывает, а на лице скорбь со злобой. Понятно. Про одежонку свою колдовскую вспомнил. Где теперь та одежонка? Как шпионить? Тянуло ухмыльнуться, но сдержался. Императорский шпион был скор и решителен в поступках.

Чтоб не поддаться соблазну, Шумон стал и сам внимательно смотреть по сторонам. Если его товарища интересовало прошлое, то книжника больше интересовало настоящее. Чужой взгляд он ощутил, едва перестал смотреть на Эвина. Он еще раз пробежался взглядом по близким лицами. Вон он!

Мальчишка блюдонос смотрел на него с ожиданием, словно ждал, когда позовут. Не колеблясь, Шумон взмахнул рукой. Мальчишка, словно его ногой пнули, сорвался с места и с полным блюдом бросился к нему.

– Мы ничего не просили, – остановил его Эвин. Шумон не мог не улыбнуться. Эвин все еще ощупывал простую одежду желтого лучника, наверное, отыскивая деньги.

– Все заранее заказано. Сказано было...

– Кем? – вцепился в мальчишку Императорский шпион. – Кем заказано?

– Да товарищем вашим, тоже желтым лучником. Сказал, как проснетесь, чтоб я на стол подавал. Еды побольше, да рассолу...

Взгляд мальчишки оставался чистым, без плутовства и предательства.

– Где он?

Эвин сжал плечо подавальщика, и тот вместе с ним закрутил головой, выискивая доброхота.

– Ушел.. Заплатил и ушел к хозяину разговаривать...

– Где мы?

Мальчишка отшатнулся.

– В корчме "Шестна..."

– К дьяволу подробности! Город какой?

Мальчишка улыбался неуверенно.

– Эмиргергер...

Узнав все, что хотел Эвин опустил мальчишку. Тот быстро выставив все, что принес, потирая плечо отошел подальше. Несколько мгновений шпион неподвижно сидел, обдумывая свое положение, потом, приняв решение, отшвырнув лавку, шагнул в сторону хозяина корчмы. Он был уверен, что Шумон сделает то же самое, но не услышал звука второй отодвигаемой лавки. Задержав второй шаг, он оглянулся на него.

Бывший Императорский библиотекарь словно позабыв про окружавшие их тайны ухватил кусок мяса и, жмурясь от удовольствия, рвал его зубами. Вторая рука шарила по блюду с пирогами, отбирая на ощупь те, что понежнее.

– Вставай! – приказал Эвин. Его кулаки сжимались и разжимались от нетерпения. Шумон не стал даже делать вид, что торопится.

– Чего "вставай"? За все уплачено! Не пропадать же добру.

– Пойдем, – еще сдерживаясь, повторил Императорский шпион, но голод Шумона оказался сильнее все самых правильных слов. Сильнее правильных слов, но не правильных дел... Эвин перегнулся к нему через стол и рывком поднял в воздух. Надкушенный, но недоеденный кусок канул под стол. Лавка опрокинулась, Шумон болтал ногами в воздухе, понимая, что ничего сделать не может. Мальчишка-блюдонос издали смотрел на них совершенно спокойно. Он тут, похоже, навидался и не такого.

– И не стыдно тебе такое вытворять со старым человеком, с Императорским библиотекарем? – просипел Шумон.

– С бывшим Императорским библиотекарем – поправил его Эвин. – Кончай жрать...

Он все-таки отпустил его, и тот упал на пол. Глядя из-под стола, пробормотал.

– А мне, почему-то кажется, что не только с бывшим, но и с будущим... Кто-то совсем недавно говорил мне об этом...

– Тем более вставай, – повторил Эвин. – Пока тебя в библиотекари не произвели надо успеть разобраться, что тут происходит...

Шумон послушался, поднялся, начал отряхиваться.

– А что тебе не ясно? Все, по-моему, очевидно... Видно там хорошие люди живут. В лесу не бросили, в болоте не утопили, в город привезли, поесть купили...

Уже смирившись с тем, что от стола придется уйти он перебирал тарелки, чтоб взять с собой что-нибудь повкуснее.

– Одежонку дали, да в самую столицу привезли. Дней шесть пути, наверное? Или все десять? Осторожнее!

Не дав книжнику договорить, Эвин Лоэр ухватил Шумона за ворот и потащил к хозяину корчмы. Он не слушал, что там болтает библиотекарь, а ловил взглядом хитрую рожу корчмаря. Поймав взгляд Эвина, тот своих глаз не отводил – шевелил значительно щеками и бровями, и видно было, что есть у него, что сказать посланцам Императора...

Эвин воодушевился, почувствовав свежий след. Книжник полетел на скамью, а он, повернувшись к хозяину, внушительно сказал:

– Грозить тебе, толстый, не буду. Одно скажу – с огнем играешь. С таким огнем, от которого весь твой жир может на свечки пойти...

Корчмарь кивнул.

– Давно мы тут?

– Нет. Вы пришли – я только-только курицу жариться поставил.

Шумон заинтересованно покосился на вертел, крутившийся над очагом.

– Как мы тут очутились?

Корчмарь подмигнул.

– Ваш товарищ привел. Желтый лучник. Привел, усадил, заплатил...

Он не успел расплыться в понимающей улыбке, как Эвин ткнул его пальцем.

– Он с тобой говорил. Что сказал?

Корчмарь подтянул брюхо и, оглянувшись по сторонам, сказал громким шепотом.

– Сказал, что он Главный Альригийский Шпион и что вы его славные боевые товарищи, которых следует покормить.

При словах "Главный Альригийский Шпион" Шумон и Эвин переглянулись и покачали головами. Один значительно, другой с ухмылкой...

– А дальше?

Хозяин, почувствовавший себя в самом сердце заговора с жаром начал излагать свои подозрения, а Шумон отвлекся. Его заинтересовали метелки трав, что толстяк развесил над собой. Повесил он их толи для запаху, то ли для того, чтоб наверняка заглядывавшие сюда разбойники, чувствовали себя как дома. Шумону знал кое-какие тайные свойства этих листьев, и он под разговор стащил немножко ветчинника и сизой жеребицы.

Корчмарь оторвал свой почтительный взгляд от Эвина и Шумон махнул рукой – продолжай мол, не обращай внимания.

– ...и как только курица изжарится, тотчас принести ему ее в комнату.

Только мгновение Эвин молчал, а потом рывком приблизил хозяина к себе.

– Так он тут?

– Тут! Я ведь и говорю – комнату снял...

Эвин отпустил корчмаря и хватанул со стола нож – узкий хлебный нож, уже стершийся от долгой работы. Корчмарь отшатнулся, но Императорский шпион смотрел вовсе не на него. Взгляд Эвина шарил вокруг в поисках чего-нибудь более подходящего, для схватки с Главным Альригийским Шпионом. Шумону первому на глаза попался тяжелый тесак для разделки мяса. Он двумя пальцами ухватил его, подвинул поближе к Эвину.

– На. Лучше не найдешь.

Эвин отбросил хлебный нож, взвесил в руке тесак.

– Веди!

– Куда? – охнул хозяин. – Курица же еще...

– Ничего, ничего. Готова, – сказал Шумон. Эвин не сказал ничего, только глазами сверкнул.

На втором поверхе корчмарь остановился перед дверью. Он уже проникся важностью момента и курицу держал так, словно собирался метнуть ее в Главного Альригийского Шпиона.

– Эй, лучник, ты курицу заказывал...

Мгновение спустя Эвин уже стоял посреди комнаты с ножом в руке. Посреди пустой комнаты.

Корчмарь и Шумон остались в дверях, а Эвин быстро обыскал комнату, хотя чего там обыскивать – заглянул за дверь, за стул, да под лежанкой посмотрел. Комната то оказалась не больше собачьей будки.

Пусто.

С досады Эвин вонзил нож в столешницу и тот замер там, подрагивая от злости. Шумон, глядя на его отчаяние, хмыкнул.

– Ты знал?

– Скорее догадывался, – поправил шпиона книжник. Опережая вопрос, объяснил.

– Если б наш таинственный друг хотел нам что-либо объяснить, то он сделал бы это гораздо раньше.

– Друг? – внутренне напрягшись, спросил Эвин.

– Конечно! Враг зарезал бы нас еще там. Или утопил. Какой смысл ему был везти нас в столицу, чтоб именно тут причинить нам зло?

Эвин обмяк, словно смердящий болло, выпустивший свою отраву. Оттолкнув его, Шумон сел за стол. Другой рукой он отобрал у все еще столбом стоящего корчмаря блюдо с курицей и, пробормотав "заплачено", вытолкал того за дверь.

Эвин стоял и задумчивым взглядом шарил по сторонам, пытаясь отыскать отгадку исчезновения незнакомца и их собственного появления здесь.

– А все-таки намек он нам оставил...

Шумон, посыпавший курицу мелко порезанной зеленью, оглянулся. Эвин смотрел в распахнутое окно, через которое и ушел таинственный незнакомец. За окном, не так что б далеко, стоял Императорский дворец, а прямо под окном лежала форменная куртка Желтого лучника.

Эвин показался Шумону воплощением разочарования. Мысли его читались сразу с лица – как здорово было бы, окажись тут тот самый Главный Альригийский Шпион! Расспросить бы его со всем прилежанием, повытрясти правду... С таким подарком они могли смело идти к самому Императору.

Находясь в той же благородной задумчивости, Эвин сел к столу и принялся за курицу. Теперь действительно появилось время посидеть, подумать...

Шумон улыбнулся.

– Надо спокойно посидеть и подумать, что сказать Мовсию...

– Правду..

– Какую? У тебя одна правда, у меня -другая...

– Правду о том, что видели. О новых врагах...

– Врагах?

– Друзья не захватили бы нашу землю...

– Враги не выпустили бы нас оттуда и не доставили бы к порогу Императорского дворца.

Они смотрели друг на друга без вызова, а как люди абсолютно уверенные в своей правоте.

– То, что видел я, говорит мне об этом, – сказал, наконец, Эвин Лоэр. Шумону было, что ответить ему.

– Я тоже видел это, и моя мудрость говорит мне совсем о другом.

Эвин усмехнулся. Ссориться с библиотекарем не хотелось, но....

– На всякую мудрость найдется палка...

– На всякую палку найдется мудрость, – возразил, так же улыбнувшись, книжник. – Не так давно я спорил с одним монахом по этому поводу.

– И что?

– Представь себе, монах проиграл...

Эвин почувствовал в словах Шумона подвох и оглянулся. Пусто.

– Книжнику не подобает драться. Какой из книжника боец, если у него лоб шире плечей?

– Кулаками – да. А вообще вся жизнь книжника это драка. С инакомыслящими, с дураками и с теми, кто считает, что сила решает все и за всех...

Эвин понял, что Шумон говорит о том, что произошло внизу.

– Если ты о том, что произошло там, то извини. Сам понимаешь – он мог уйти, нельзя нам терять время.

– Время нельзя потерять и, к тому же замечу, что он все-таки ушел... Так что напрасно ты меня обидел.

– Мы просто не успели...

– Мы и не могли успеть.

Шумон поднялся, вышел из-за стола. Дошел до окна, вернулся.

– Он все рассчитал.

– Он мог и ошибиться... Многие пропадали из-за мелочей.

Эвин пододвинул к нему остатки курицы. Товарищ отрицательно качнул головой.

– Благодарю. Я предпочитаю другое мясо. И вино...

– Император даст тебе и того и другого. Пойдем.

Эвин вытер рот и поднялся, намереваясь, если дойдет и до этого, унести строптивца силой, но тут в животе что-то сжалось и тут же без перерыва начало стремительно разбухать. Императорский шпион схватился за живот и в недоумении посмотрел на товарища. Тот улыбнулся и без превосходства, но с чувством явного ехидства сказал:

– Тебе не идти. Тебе бежать надо...

Эвин понимал, что что-то произошло, но что? Он по-настоящему испугался. В животе уже не бурчало, а ревело.

– Не к Императору, конечно, а во двор..

Тяжесть там стала нестерпимой, отсчитывая мгновения до позора.

– А я тебя, тем временем, за столом подожду...

Эвин бросился вниз, а в спину ему летело:

– Это же в какую умную голову могло взбрести есть курицу с сизой жеребкой? Только неучу, у которого плечи шире лба.

Книжник не торопясь вышел следом, потешить чувство мести и посмотреть, как Императорский шпион стремительно покидает корчму.

Когда Шумон ушел, Сергей отключил "невидимку". Посмотрев в осколок зеркала, покачал головой. Безобидный, на первый взгляд, книжник оказался язвой, ничуть не лучше его самого.

Имперский город Эмиргергер.

Дом прогрессора Шуры.

Секретная комната.

Как и всегда в последнее время пол во Дворце покрывала вода, но туземное это ухищрение не помогло. Земляне, уважая религиозные чувства туземцев, приноровились забираться в него через окно. Это хоть добавляло сложностей в жизни, зато и делало ее интереснее. Если возникала такая необходимость, Сергей осторожно пробирался на сухое место, за Императорскую спину и затаивался там, а Александр Алексеевич оставался рядышком с окном.

В этот раз, правда, обошлось без акробатики.

После случая с таинственной шкатулкой, что Черет показал Императору, Александр Алексеевич предпочитал наблюдать за заседаниями Совета через "шмелей". Три штуки сидели на стенах, давая землянам возможность видеть и слышать все.

В зале Совета сидели сплошь знакомые рожи и лица. Император Мовсий, само собой, Иркон, Верлен, Старший Брат Черет, десяток ставших за это время привычными эркмассов. Единственным незнакомым тут оказался диковатого вида монах, которого Черет называл Средним Братом Такой. То есть незнакомым он оказался только для Никулина, а Кузнецов знал и его.

Сегодняшний Совет чем-то напоминал выступление ярмарочного фокусника, причем за ним смотрели с двух сторон – зрители, ничего не понимавшие в том, что происходит и, оттого удивленно ахающие, каждый раз, когда тот вынимал кролика из кармана, и профессионалы, прекрасно понимающие, что тут твориться и откуда берутся кролики.

Монах говорил интереснейшие вещи (это если смотреть на это с точки зрения туземцев) и нес совершеннейший бред с точки зрения прогрессора. Он уже почти рассказал свою одиссею. В рассказе причудливо сплелось то, что было, то чего не было и даже приправлено тем, чего не могло произойти ни при каких обстоятельствах. У фокусника имелся искусный ассистент. Умело вставляемые Старшим Братом фразы подчеркивали то одно, то другое. Под умелой рукой брата Черета повествование монаха принимало черты эпоса, а сам монах вырастал до размеров Одиссея или Геракла.

– Прометей! – сказал Александр Алексеевич. – Богоборец. Легендарная личность, этот твой монах.

– Мюнхгаузен, – отозвался Сергей. – Грибник-путешественник...

Шумона тут упомянули всего дважды.

Первый раз – как непосредственного пособника Дьявола Пеги. Второй – как орудие вообще всех таинственных сил, захвативших болота. Разбойники, и те не удостоились подобных эпитетов. Про них монах упомянул вообще вскользь, как о чем-то совершенно незначительном – заблудшие души, которые не понимают, что творят и которых следует вернуть в лоно. Не более того.

Александр Алексеевич внимал всему этому и представлял, что испытывает Сергей, слушавший жертву своей профессиональной добросовестности. Голова его, покачивалась то вверх-вниз, то из стороны в сторону.

– Вот врет! – наконец с удовольствием сказал Сергей.

– Нравится?

– А то! – Он потянулся, расправляя затекшие от неподвижного сидения плечи. – Это все записать и моему руководству как отчет о проделанной работе сунуть... Я бы тогда в его глазах так вырос бы, что и цены б мне не отыскалось...

– Ну, он, конечно малость приукрасил...

Отставив в сторону веселый тон, Сергей очень серьезно ответил:

– Это не то слово "малость"... Такое впечатление, что он сознательно ведет Мовсия к мысли, что мы – порождение черных сил, враги, исчадия и изверги рода человеческого.

– Монах, – пожал плечами прогрессор. – Мировоззрение...

– Уж больно оно похоже на мировоззрение Старшего Брата...

– Два сапога – пара. А твои-то где?

– Что?

– Твои туземцы где?

– А-а-а-а! – Сергей улыбнулся. – Придут еще. Они пока в корчме. Никак выйти не могут.

– Кстати бы им сейчас появиться. Думаю, что они не сойдутся в оценке того, что там произошло...

Сергей опять хихикнул.

– Появятся, появятся... Погоди немного. Все-таки процесс требует времени. Подтереться, штаны застегнуть.

Имперский город Эмиргергер.

Зал Государственного Совета.

Монах закончил и, пятясь, стал отходить назад. Император жестом остановил его.

– Ты сам видел, как демон, притворявшийся Божьим помощником, поднялся в воздух?

Монах ударил себя ладонями по лицу.

– Вот этими самыми глазами, государь! Клянусь Тем Самым Камнем! Все, что я тебе рассказал, я видел сам!

– Все, что ты рассказал, ты сам и придумал, – раздался голос из-за спины Императора. Мовсий обернулся. Занавес за его спиной отодвинулся. На пороге Зала Совета стояли двое – бывший его библиотекарь Шумон Гэйльский и ныне действующий шпион, очень, правда, бледный, Эвин Лоэр.

Взгляд монарха, упершийся в шпиона, вспыхнул радостью.

– Живой?

Эвин поклонился. Мовсий в два шага подошел, обнял его, расцеловал. За спиной почтительно помалкивало.

– Вот, библиотекаря тебе привел, – сказал из императорских объятий бледный, как полотно, Эвин.

Император бросил на экс-библиотекаря заинтересованный взгляд. Лоэр отошел в сторону, оставляя книжника и Императора один на один.

– Расписал тебя тут монах, расписал... С Дьяволом чуть не в обнимку ходишь... Придется тебе прямо сейчас за все ответ держать...

В голосе его не звучало угрозы, только нетерпение и интерес.

– Я готов, – поклонился Шумон.

– Я хочу знать правду, – сказал Мовсий.

Шумон пожал плечами.

– Правды сегодня сказали не так много.

Император нахмурился, кивнул, в сторону оцепенело стоящего монаха.

– Он врал?

– Правду скрыли слова, сказанные, чтоб сделать ее более очевидной.

Мовсий фыркнул.

– Загадками говоришь...

– Все просто. Человек обычно рассказывает не то, что видел, а то, как понял то, что видел. У каждого из нас свой взгляд, а значит, будет свой рассказ...

Император кивнул, показывая, что понял.

– Я жду правды. Пусть даже их будет три.

– Одну правду ты уже выслушал. Послушай другую. Я один прошел через то, через что прошли они оба...

Он вздохнул, готовясь начать рассказ, но вместо этого сказал:

– Моя правда будет очень проста, но не очень понятна.

– Почему? Ты же вроде не глупее монаха?

– Понятным правду делает наше толкование ее, а я попробую обойтись без этого. К сожалению, я и сам еще всего не понимаю...

Он поклонился Мовсию и повернулся к Таке и Эвину.

– Сейчас я расскажу, то, что я там видел, а вы, если услышите в моих словах неправду, сразу скажите Императору об этом.

Монах молчал, ожидая какого-то подвоха.

– Только то, что видели, – повторил Шумон, глядя в его глаза. – Не приплетая своих объяснений...

– Говори, – сказал Эвин. – Я тебя понимаю...

Шумон мысленно перебрал события последних дней, отбирая самое необычное.

– Я расскажу о самом необычном, из того, что встретилось на нашем пути от Гэйля до этого зала. Первое удивительное происшествие случилось недалеко от Парных холмов. Я там нашел камень..

Он замолчал, понимая, что лжет.

– Что-то похожее на камень. Необычный камень. Если его повернуть, то из него...

– Дьявол! – не выдержал брат Така. – Из него появлялся Дьявол Пега! Ты обманул меня, безбожник!

Только почтение к Императору остановило монаха, вспомнившего свой страх в часовне.

–... появлялась фигура, напоминавшая изображение дьявола Пеги с фресок Тайбирской обители. То самое изображение, где он с гребнем на голове.

Император вскинул голову. Шумон успокаивающе поднял руку.

– Это, разумеется, был не сам дьявол. Фигура казалась живой, но только казалась.

Монах хотел что-то сказать, но Черет остановил его.

– Её словно нарисовали в воздухе.

Было видно, что книжник говорит, с трудом подбирая слова, а вот монах впал в неистовство. Его распирал праведный гнев. Старший Брат положил руку на плечо, но тот дернулся, сбрасывая узкую ладонь.

– Почему именно тебе в руки дался Дьявол? А? Почему не мне?

– Он дался в руки тому, кто захотел его взять... Ты, если помнишь, лежал без чувств.

Он повернулся к Императору.

– Дьявол не настоящий... Не живой. Если б кто-то мог рисовать в воздухе цветным дымом, то я бы сказал, что так оно и было. К тому же, едва я поворачивал камень, как фигура исчезала.

Мовсий напрягся. Дьявол Пега – фигура серьезная, и относиться с к нему следовало с осторожностью.

– Где камень сейчас?

– Его отобрал рыцарь...

– Какой рыцарь?

Рассказ под вопросами расползался клочьями.

– Тот самый, что помог нам бежать от разбойников, когда мы во второй раз попали им в руки.

– Погоди, погоди, – перебил библиотекаря Император. Он посмотрел на брата Таку. – Это то самое чудесное освобождение из разбойничьего подземелья? Причем тут рыцарь? Там же были Божьи помощники?

Така истово кивал, а Шумон развел руками.

– Не видел я там никаких божьих помощников.

Помолчав, он продолжил.

– Нас поймали разбойники из банды Хамады, отвели в пещеру и приковали к воздуходувке. Там цепь, которой приковали брата Таку, развалилась.

Така за его спиной вызывающе хмыкнул.

– Брат Така усмотрел в этом божественную помощь, а я – нет. Такое нередко случается и без посторонней помощи, – продолжил Шумон, отвечая на хмык. – Дорогу я запомнил, и нам удалось выйти наружу...

Монах вертел головой, глядя то на Императора, то на Старшего Брата. Брат Така чувствовал, что его обкрадывают, лишают заслуг и славы. Наконец он не выдержал.

– А как же я убивал разбойников? Что ж ты не говоришь о том, что мое слово вместе со снизошедшей на меня благодатью Кархи повергало разбойников в смерть и оцепенение?

– Ты говорил им "умри" и они падали, – нехотя сказал Шумон. – А умирали они или нет – я не знаю... И то не все. В конце концов, вспомни то, что произошло у самого выхода. Те двое ведь не умерли?

– Случилось чудо! – упрямо повторил монах.

– Императора не интересует пока твое мнение. Его интересует истина.

Шумон опять вернулся к рассказу.

– Мы не успели далеко уйти. Разбойники вновь оказались на нашем пути. Они поймали нас с братом Такой, но не успели вернуть в логово, к воздуходувке. Ночью появился человек, назвавший себя Коррулом-у-нанной, и выкрал нас. Помог бежать.

– Да! – оживился монах. – Он помог нам бежать, притворившись божьим помощником, а на самом деле...

– Помолчи, – оборвал его Шумон. – Ты сейчас всех запутаешь...

Император перевел взгляд на библиотекаря.

– Никем он не притворялся, – поправил монаха книжник. – Он назвался сам этим именем, но кто он на самом деле мы не знаем. Он приказал нам вернуться в Эмиргергер, но мы не послушались его. Пока он спал, мы с братом Такой сбежали. Тем же утром мы совершенно случайно увидели, как он поднимается в воздух.

– Что произошло перед этим? – спросил брат Черет. – Он молился? Обращался к Кархе или Пеге?

Мовсий посмотрел на Императора. Тот кивнул, позволяя отвечать.

– Я не слышал ни того не другого. Он просто сел на что-то...

Шумон замялся, подбирая слово, чтоб как-то назвать то, что подняло Коррула-у-нанну в воздух.

– На какую-то дьявольскую штуку, – влез монах.

– Он сел на что-то, что мы никогда не видели, поднялся в воздух, превратился в облако и улетел...

Члены Совета заволновались и, опережая их вопросы, Шумон сказал.

– Я не знаю, как все произошло и не собираюсь гадать, было ли это вознесение чудом или чем-то еще. Я только говорю о том, что видел... Потом мы вышли к Стене.

Он снова замялся. Слишком уж много необычного приходилось описывать простыми словами.

– Ничего подобного ни я, ни брат Така раньше не видели. Она точно существует. Она упруга как резина и одновременно тверда, как камень. Она выше деревьев и обжигает, хотя и остается холодной.

– Как так? – удивился Мовсий. – Обжигает, оставаясь холодной?

– Не знаю... Сквозь нее не пройти, но мы нашли ход под ней. Наверняка брат Така рассказал о городе Справедливости.

Мовсий кивнул.

– И о городе и о знамениях, что сопровождали вас.

Шумон покривел лицом.

– Не было знамений?– догадался Император.

– Я их не заметил, – уклончиво ответил книжник. – Просто мы нашли ход за Стену...

– Вода...

– Средний Брат Така говорил о капище их богов, – подал голос Черет, оборвав монаха. – Он не ошибся?

– Я не знаю, капище ли это или что-то еще... Там стояло множество ящиков.

– В ящиках наверняка прячутся их демоны, – добавил монах, которому новое именование придало уверенности.

– Мы не открывали их...

Монах поспешил оправдаться.

– Нам было не до того. Я и Версифисаил схватились с железноголовым демоном...

– С человеком. С демоном вы не справились бы...

– А мы и не справились... – гордо сказал монах, словно это подтверждало его правоту.

Имперский город Эмиргергер.

Дом прогрессора Шуры.

Секретная комната.

Сергей слушал рассказ библиотекаря, проникаясь все большей симпатией к этому невзрачному человеку. Медленно, подбирая слова, он пытался донести свое знание до людей, не видавших то, что видел он сам. Если из рассказа монаха все становилось ясно – на болоте угнездились демоны и пособники Дьявола Пеги, которых следовало с соблюдением всех положенных обрядов вывести, словно вредных насекомых и, чтоб все это не повторилось впредь, передать болота Братству для неусыпного за ними наблюдения и проведения время от времени необходимых профилактических мероприятий, то рассказ книжника оставлял впечатление неразгаданной загадки.

Он говорил о том, чему недавно был свидетелем так, словно предъявлял фотографии, которые просто фиксировали случившиеся, оставляя в стороне личную оценку или объяснение произошедшего.

– Ученый! – с уважением сказал егерь.

– Да уж не сказочник, как этот монах... – отозвался Александр Алексеевич.

Рассказ того, кого Император называл Эвином, оказался немного другим. В нем не нашлось места чудесам и непонятностям. Он рассказывал о том, что видел с позиции военного человека. Земляне становились для него захватчиками и врагами. Опасными врагами, потому что располагали силой не соизмеримой с той, которой располагал Император.

– Пора зеркало бить, – пробормотал прогрессор. – Сейчас он всех уговорит на крестовый поход в защиту угнетенных драконов.

– Сегодня без зеркал, – остановил его Сергей. – Игорь Григорьевич просил ничего не предпринимать. Все равно рано или поздно это произойдет. Теперь, когда мы пустили корни на болтах, путь лезут. Будет о чем торговаться...

Они продолжили слушать. Иногда кто-то врывался в рассказ другого, пытаясь донести до Мовсия свою правду, и тогда они схватывались в споре. Император сидел молча, не перебивал, слушая то одного, то другого.

Имперский город Эмиргергер.

Императорский дворец.

Зал Государственного Совета.

– Ладно, – сказал Император, обрывая их пикировку. Он поочередно оглядел каждого из тех, кому повезло побывать за Стеной. У каждого из них имелась своя правда, а истиной и решением она должна стать только в его голове. – Каждый из вас знает, что он там видел. Ответьте мне. Кто они?

Брат Така не стал думать.

– Это демоны, слуги Дьявола Пеги!

– Это люди... – поправил его Шумон.

– Колдуны и демоны, – монах сделал поправку на слова книжника.– Если там и есть люди, которые могут ладить с демонами, так это колдуны, их подручные!

– Почему?

Мовсий смотрел на своего библиотекаря. Мнение монаха он уже усвоил. Шумон ответил, медленно подбирая слова.

– Да, у них есть то, о чем мы не имеем представления – есть летающие повозки, они могут становиться невидимыми, они занимаются чем-то нам непонятным.... Но они ведут себя как люди. Они ошибаются. В них есть доброта и сочувствие.

Император перевел взгляд на Эвина.

– Ты что скажешь?

– Это наши старые знакомые. Колдуны. Это враги.

Шумон уже понял, что означает для Императора мнение Эвина, и спросил за Мовсия:

– Почему?

– Я считаю их врагами и по-другому называть их не могу, – отрезал Эвин. – Они захватили нашу землю.. Это не демоны. Тут я согласен с Шумоном. Демонам нужны наши души или тела, а этим нужна земля. Они могли бы убить нас или оставить у себя, но они не сделали ни того, ни другого. Это люди, пусть необычные, но люди, и они не друзья, а враги...

– Враги не позволили бы нам...

– Мы не знаем, чего они хотят. Возможно, им нужно, чтоб мы рассказали Императору о них и их силе... Может быть, они считают нас послами, которые предостерегут Императора связываться с ними... Я не знаю.

Он замолчал, потом повторил.

– Да, я не знаю, но я вижу одно. Така и Шумон хотели пройти к болотам. Им мешали. Это говорит о том, что те, кто захватил болото, не хотят нашего появления там.

– Но они все же прошли... – сказал Император.

– Но они все же прошли.. – повторил следом за ним Эвин. – Это говорит о том, что те, кто захватил болота, не всесильны. У наших колдунов тоже не все получалось.

Шпион обвел взглядом членов Совета. Эвин почувствовал, что-то, что он говорит, становится мнением Императора.

– Пока мы не поймаем кого-нибудь из них, мы наверняка не узнаем кто там – обычные люди, слабые демоны или сильные колдуны... Но мы знаем, что они не хотят, чтоб мы там оказались и не в силах не дать нам туда пройти. Они боятся нас. Они бояться тебя!

– Значит, мы туда пойдем! – сказал Мовсий. Говоря это, он смотрел на зеркало, что висело напротив. Несколько мгновений Император молчал, словно ждал чего-то, потом улыбнулся и повторил.

– Мы пойдем туда.