Текст книги "Повесть о монахе и безбожнике (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Второй путь – под стеной, имеются ввиду подземные ходы, пещеры и тому подобное. Гигантские червяки тут есть?

– До сих пор не находили....

– Тогда тебе повезло. Тогда все-таки пещеры. Значит горы. Там это вероятнее всего. И третий путь – самый простой. Тебе по роду занятий известно, что для сохранения экологических связей заповедника с остальным лесом защитное поле над реками имеет одностороннюю – по течению – проницаемость. Это значит, что им достаточно найти место, где река или ручей текут к нам.

Сергей выслушал это сообщение с каменным лицом.

– Смею тебя уверить, что это им будет сделать сложнее всего. Все эти ручейки учтены и перегорожены силиконовыми сетями.

– Бедная рыба, – вздохнул Чен.

– Ничего. Рыбе это только на пользу. Целее будет. Так значит горы?

– Да, пожалуй. Шансов у них там будет больше.

Чен сказал это уже стоя в дверях.

– Как освободишься, зайди все-таки в спортзал....

Оставшись один, Сергей долго сидел задумавшись. Со всем напряжением ума он мысленно перебирал пожитки, что успели унести от разбойников монах и экс-библиотекарь.

– Только мешок... – сказал он, наконец, уверившись, что не ошибается. – Только мешок. Откуда там почтовые голуби?

А потом ему пришла в голову простая мысль.

– Может быть, Старший Брат и не врал...

Сергей наклонился к пульту и включил разговор сначала. Ему хватило секунды, чтоб узнать, то, что он хотел.

Встреча, только что просмотренная им, судя по таймеру, произошла в тот момент, когда он бродил вокруг бивуака Хамады, примериваясь как бы по искуснее выкрасть монаха и Шумона из разбойничьего логова.

Теперь разговор в кабинете у Шефа представился ему совсем в другом свете.

Не имея никаких сведений от Шумона и брата Таки, Старший Брат Атари, руководствуясь какими-то своими интересами начал интригу против эркмасса и теперь от Шумона требовалось только подтверждение того, что оказал Атари.

Сергей понял, что имел ввиду Шеф говоря о том, что Шумон может теперь надеяться только на них. Как носитель какой-то другой информации Шумон стал для Старшего Брата не только не нужен, но и опасен. И защитить его в этой ситуации мог только он – Сергей Кузнецов.

Полчаса спустя он уже поднимался над "Усадьбой", а "Лесные бродяги" со всего Дурбанского леса расползались вдоль стоны, разыскивая двух беспокойных туземцев.

Имперский город Эмиргергер.

Зал Государственного Совета.

Членов Совета спасало только то, что слуги неустанно подносили съестное и выпивку. По земным меркам они заседали уже часов шесть. К сожалению, ничего из этого изобилия не доставалось Александру Алексеевичу, стоявшему невдалеке от бушевавших страстей. Незваный гость стоял скромно и завидовал аппетиту гостей.

– Ничего они не решат, – сказал Сергей сквозь зевок.. – Говорильня.

Он себя чувствовал куда как комфортнее. Он-то сидел в своем кабинете и прихлебывал охлажденный ананасовый сок, наблюдая за происходящим через "невидимку" прогрессора.

– Посмотрим. Вон монах как дергается, – ответил Никулин, машинально прикрывая рот.

– Да на Старшего Брата вся надежда... – согласился Сергей. – Ногами как перебирает... Прям жеребец!

Наконец монах не выдержал. Он встал, и быстрым шагом пробежав по воде, подошел к Императору.

– Это для тебя одного! – провозгласил Черет. Хотя любопытных в зале не нашлось, его рука предостерегающе повисла над покрывалом. Под куском материи угадывалась то ли шкатулка, то ли маленький ящик.

– Это не клоун.. Это фокусник какой-то, – сказал Александр Алексеевич. – Сейчас оттуда зайца достанет. Боевого. Ядовитого...

– Боевого?

– Ну не корову же? Ты на покрывало посмотри.

Он уже разобрался некоторых аспектах здешней жизни. Покрывало украшала вышивка – первое воплощение Кархи. Означало оно, по здешним религиозным заблуждениям, могущество и созидание. Так что вряд ли под таким чехлом скрывался заяц обыкновенный.

– Ну, не знаю... Этот хитрован может и удивить.

– Чем? Ты что ли клерикалов не знаешь? Мощи притащил какие-нибудь. Кожу и кости.

Пока они переговаривались, Черет поставил свою ношу перед Императором. Тот потянул покрывало, но Старший Брат зажал его, не давая сползти. Император недоуменно посмотрел на монаха.

– Только для тебя, – повторил монах значительно.

С тем же выражением удивления, которое могло обернуться и гневом и радостью, он что-то сделал там, вроде как крышку открыл. Александр Алексеевич стоял шагах в десяти от Императора, но даже если б он стоял в одном шаге от Мовсия, то все одно ничего не разглядел бы – покрывало плотно окутывало тайну.

– "Шмеля!" – сказал Сергей, но Никулин не пошевелился. Кто же мог подумать, что понадобиться "шмель", если он сам тут стоял и уходить никуда не собирался.

Выражение удивления, что пребывало на лице Императора, не превратилось ни в гнев, ни в счастливую улыбку. Только удивление.

– Зачем ты мне это подсунул? – спросил он монаха. – Зачем? Я это видел уже!

– Это – нет!

Старший Брат смотрел ему прямо в глаза.

– Это– дело рук Братьев! Вера творит чудеса!

Руки монарха под покрывалом стремительно заметались. Сергей мог поклясться, что удивление Мовсия переросло в растерянность.

– Это?

– Да! Теперь ты знаешь, что и у нас есть сила, освященная Кархой!

Монах вытащил поднос из Императорских рук и так ничего и не показав тянущим шеи членам Госсовета, пошел прочь, в полной уверенности в том, что он сделал все что нужно.

– Что ж он такого ему показал? – озвучил Сергей вопрос, вертевшийся на языке не только у Александра Алексеевича. – Сходил бы ты за ним, посмотрел, что к чему...

Любопытство и так толкало прогрессора в спину, но Шура взял себя в руки. В зале совета творились серьезные дела, да и вода никуда не делась...

Дурбанский лес.

По ту сторону Стены.

В том месте от стены до болота оставалось совсем недалеко. Монах и безбожник не прошли и трех поприщ, как лес вокруг них постепенно и превратился сначала в клубок колючих кустарников, а затем в поросшую сочной травой равнину.

Вдалеке она в свою очередь плавно переходила в покрытое зеленовато-коричневой коркой мха знаменитую Замскую трясину. Там, редкими отметинами на фоне светлого еще неба, торчали отдельные деревья, росшие на невесть как оказавшихся в глубине болота клочках суши.

Попав за Стену, люди удвоили, утроили осторожность. Даже монах, свято веривший в заступничество Кархи, постоянно озирался, а уж, что касается Шумона, не верившего ни во что, кроме собственных ощущений, так он и вовсе не переставая вертел головой, разглядывая то землю, то небо.

А оно не оставалось пустым.

Там величаво парили драконы-шельхи и висело несколько мелких облачков. Они-то и беспокоили безбожника больше всего. Не то чтоб он очень не хотел встретиться с Коррулом-у-нанной, напротив, он хотел, чтоб эта встреча состоялась, но тогда, когда этого захочет он, Шумон, а не благородный рыцарь.

Выбрав одиноко стоящее у кромки болота дерево, они вдвоём полезли вверх. Болото лежало перед ними такое доступное, такое бесхитростное.... С каждой новой веткой оно раздвигалось все шире и шире, открывая им все новые и новые пространства, заполненные зеленовато-коричневой грязью.

Шумон смотрел на него с чувством некоторого превосходства, глазами человека одержавшего победу. И пусть победа оказалась невеликой и касалась болота лишь отчасти (подумаешь, дошел до него) но он чувствовал, что полоса везения, начавшаяся с города Справедливости, еще не кончилась.

Когда ветви начали гнуться под ним, Шумон остановился.

Первое, что бросилось ему в глаза – сиреневая полоска Стены, окружающая болото со всех сторон. Она тянулась, плавно изгибаясь и не нашлось в ней сколько-нибудь заметных брешей, ворот или перекидных мостов.

"Крепость" – подумал Шумон. – "Или клетка. Боятся... За кого только? За себя? За нас?"

Справа, на мелководье, лежали взрослые драконы. Молодняк же резвился в воздухе, пробовал крылья. Ветер доносил до людей их крики.

– Смотри! – почему-то шепотом сказал монах. Брат Така сидел веткой ниже. Рукой он показывал в небо почти над их головами. Подняв глаза, Шумон увидел несколько облаков, а рядом с ними продолговатую черную каплю. Она довольно быстро двигалась навстречу ветру, дувшему с болота. Они провожали её глазами до тех пор, пока та не остановилась и не начала снижаться, становясь все больше и больше. Несколько мгновений спустя они увидели фигурку человека оседлавшего что-то темное, местами зеркально блестевшее на солнце.

Монах, до сих пор державшийся молодцом, вдруг сдал.

– Дьявол! – слабым голосом простонал монах. – Это Дьявол!

Он зашептал молитву, но, сообразив, что этого мало, ломая ветки, съехал вниз и заплясал вокруг дерева. Шумон, на секунду отвлеченный треском ветвей, продолжал наблюдать за человеком. Мгновенье повисев в воздухе, тот снизился и потерялся из виду на фоне зелени болота.

Во все глаза, забыв о драконах, Шумон разглядывал равнину. Безбожник внимательно, пядь за пядью рассматривал берег, рассчитывая увидеть движущеюся точку или блеск металла, но неожиданно для себя он увидел....Город.

Он сразу понял, что это город. Пусть вид домов оказался непривычен, а между ними стояло нечто не похожее ни на что, виденное им в своей жизни, но это был город. Город, в котором наверняка жил Коррул-у-нанна. Ошарашенный и опустошенный увиденным, Шумон спустился вниз. Настроение победителя, с которым он только что смотрел на болото, куда-то улетучилось.

Да! Он добился своего – вышел к трясине. Этому не смогли помешать ни монах, ни разбойники, ни воля тех, кто построил удивительную Стену, ни Коррул-у-нана. Однако, придя туда, куда он так стремился, он получил не ответы на вопросы – свои и Старшого Брата Атари, а новые вопросы.

Посмотрев на пляшущего монаха, он ощутил легкую зависть – тот уже все понял. За Стеной для него не нашлось места добру. Здесь должно царить Зло, с которым он должен бороться. Все что происходило тут, имело только две причины: либо козни Дьявола, либо Божественный промысел. Для третьего места не существовало.

"Атари всеже прав, – подумал безбожник. – Тут нужен скептик вроде меня".

Монах, закончив пляску, сел рядом с ним. Выглядел он плохо.

"Скис монах, – подумал Шумон. – Вина бы ему..."

Но где ж его взять?

Приводить товарища в чувство следовало как-то иначе. Но не успел Шумон придумать, чем ему подбодрить монаха, как тот опять вскинул руку вверх. В небе неслись две черные капли.

– Сколько же их здесь? – в растерянности спросил монах. Оказывается, не испуг он испытывал, а изумление от обилия чудес, свалившихся на его голову.

– Сколько б ни было. Ты разве забыл? "Рука его над нами!" – Шумон постарался, чтоб голос его прозвучал как можно более бодро:

– Если уж ОН помог нам сюда войти, то и тут мы без присмотра не останемся!

Он деловито поднялся.

– Куда мы теперь? – спросил монах с земли, словно не решил ещё идти дальше или нет.

– Надо найти лагерь ловчих или казармы Желтых лучников. Хоть какая-то крыша над головой будет. Осталось же здесь хоть что-нибудь?

По плану Хилкмерина выходило, что стоянка ловчих находиться где-то рядом с мелководьем, на котором Шумон видел драконов. Добраться до туда нелегко. Болото длинными кривыми языками вдавалось в берег и они, где переправлялись, где обходили холодную жижу. На западе солнце проваливалось в свинцово-серые облака, предвещавшие ночную непогоду. Болото затягивал вечерний туман.

Брат Така сопел за спиной, неотступно следуя за Шумоном. Он молчал, ни о чем не спрашивая. Размышляя о чем-то.

Но до казарм путешественники так и не дошли.

Когда почти совсем стемнело, они выбрались на сухой островок, поросший травой, и решили остаться там на ночь. Разложив остатки провизии, монах и безбожник уселись друг против друга. Скудный ужин они съели под оживленный разговор. Доев свою долю кореньев, решив ничего не скрывать от монаха, Шумон рассказал брату Таке о городе. От таких новостей монах пришел в неистовство, разразившееся охранительной пляской.

– Еще и Город! -в сердцах сказал он. – Мало нам Стены и летающих демонов! Зачем ему все это нужно? Стена. Город. Коррул-у-нанна... Одни вопросы. А ответы где?

– Там!

Шумон медленно протянул руку вперед показывая куда-то за спину брата Таки. Монах стремительно обернулся. Над низкорослыми кустами ближайшего к ним островка поднимался дымок костра.

Имперский город Эмиргергер.

Императорский дворец.

Эвин бросил листы на стол и они, словно спеша скрыть от чужих глаз запретное знание, свернулись в трубку. Император молчал. Сидел спокойно, даже кинжал не трогал, хотя, как заметил Эвин, в последние дни это уже стало скверной привычкой. Не дождавшись вопроса, Эвин спросил сам:

– Ну и что? Этому можно верить?

Император поднес лезвие к своему горлу и осторожно почесался. Острый холодок скользнул по коже.

– Хороший вопрос... С головой, в которой появляются такие вопросы только Императором и быть...

– Да зачем мне это? – нетерпеливо отмахнулся Эвин. – Мне и так хорошо...

Мовсий постучал себя костяшками пальцев по лбу, показывая своему шпиону, что тот ошибается.

– Это другой разговор. Я же не говорю, что ты им будешь... Просто в императорской голове сидит тот же вопрос... Верить всему этому или нет.

Эвин одним глазам глянул на листы.

– Сведения от Гэйльского эркмасса?

– Да.

И опережая следующий вопрос Эвина Лоэра, добавил:

– А лазутчиком у него монах...

– Ага! – довольно сказал Эвин. Это многое объясняло. – Вот оно что... Понятно тогда...

– Что тебе понятно? – неожиданно зло спросил Император. – Что тебе может быть понятно, если я сам еще ничего не понял?

Эвин вскочил, отступил на два шага от кресла, поклонился, разведя руки в стороны. Он стоял долго, ожидая, что гнев отпустит Императора. Не видя Мовсия, он услышал плеск льющегося в кубок вина, а потом и голос. Ровный, размеренный, словно ничего только что и не произошло.

– А второй там – Шумон Гэйльский.

Эвин вздернул голову.

– Шумон? Твой библиотекарь?

– Шумон. Мой бывший библиотекарь, – подтвердил Император стеклянным голосом. – Этот-то уж точно ни в какую нечистую силу не верит.

Эвин распрямился.

– Значит тогда все это вранье!

Чтоб Мовсий понял, что он имеет ввиду, он ткнул пальцем в сторону свернутых в трубку листов.

– Шумон не тот человек, чтоб такое написать. Надо же.. "Неодолимое количество"...

– Может быть, – отозвался Император. – Но если это написал он, то значит, он видел это своими глазами. Шумон врать не будет.

Эвин покосился на листы.

– А он ли писал?

Император пожал плечами.

Они замолчали. Разговор зашел в тупик.

– Что есть они, эти листы, что нет их....

Мовсий скрутил их еще туже и поднес к факелу. Через мгновение бумага почернела по краю и обросла оранжевыми язычками пламени.

– Никакой разницы нет.

– Там, где между тобой и тем, что ты хочешь узнать, стоит посредник, всегда есть место недоверию.

– Хорошая мысль, – одобрил Император – Верная. Только она не подходит для тех случаев, когда посреднику веришь как себе.

Он посмотрел на Эвина пристально, без злобы. Эвин поклонился.

– Есть еще одна верная мысль, – добавил Император. – Там где есть место недоверию, там всегда есть место подвигу.

Эвин уже понял, чего от него ждет Мовсий, и отрицательно покачал головой.

– Я не борец с нечистой силой.

– Да я знаю, знаю я...

Император жестом заставил его сесть.

– Я посылаю тебя не силой с кем-то меряться, а посмотреть, что там есть... Понимаешь? Просто посмотреть и вернуться.

Эвин посмотрел в глаза Мовсия и отвел взгляд. Те враги императора, с которыми до сих пор боролся Эвин были порождением этого мира – заговорщики, разбойники, шпионы... Но с кем предстояло бороться там? Он не боялся врагов. Он боялся только поражения.

– Эркмасс уже попробовал "просто посмотреть" и что из этого вышло?

– Ничего...

– То-то и оно...

– А у тебя выйдет. Должно выйти.

– Почему это у меня должно получиться? – полюбопытствовал Эвин и в самом деле заинтересованный уверенностью Императора.

– Потому что ты умнее эркмасса. Да и я тоже.

– Этого мало. Нужно еще быть и удачливее.

– Будет тебе удача. Будет еще и потому, что через лес тебе идти не придется.

– Дракон? – смекнул Эвин.

– Да. Дракон. Тебя доставят до самого питомника. Ты узнаешь, что нужно и сразу назад.... Я буду ждать тебя.

Эвин задумался. Не о том, разумеется, что надо или не надо выполнять повеление Императора. Попробовал бы он его не выполнить! Мовсий не мог ошибаться в том, что нужно делать, но он мог ошибаться в том, как нужно делать это.

– Лучше мне, все же идти лесом...

– Почему?

– Меня ждут неприятности? – спросил Эвин.

– Думаю, что да, – спокойно подтвердил Император. – Именно поэтому я и хочу, чтоб, по крайней мере, часть их тебя миновала. Осталась под крылом шельха.

Эвин недолго подумал и покачал головой.

– По мне лучше начинать с мелких неприятностей и идти к крупным. В этом случае есть возможность оценить противника.

– Это если он там есть.

– Есть, есть... – ответил императору Эвин. – Что-то там точно есть.... Не зря же оттуда люди бегут.

Император подумал, но все же резко и мотнул головой.

– Нет. Времени нет. Полетишь драконом.

Он поднялся, показывая, что разговор окончен. Чтобы конец разговора не показался Эвину обидным, он налил вина в два кубка.

– Ты справишься. Я тебя знаю. Давай.

Мовсий поднял свой на уровень глаз.

–Чтоб удача не покидала тебя ни на земле, ни в воде, ни в воздухе!

Император резко опрокинул в себя кубок, в три глотка осушив его. Эвин задержался. Император вопросительно поднял брови.

–Ты забыл про болото, – сказал Эвин. – Это ведь и ни то, и ни другое, ни третье...

Император на мгновение смутился, но быстро нашелся.

– Если прижмет в болоте, то вылезай на кочку и будет тебе твердь под ногами, а не случится рядом кочки – тоже не беда. Ты подпрыгивай в воздух – и будет тебе легче....

Дурбанский лес.

Замская трясина.

Дым манил.

Он обещал ответы на вопросы, он обещал тепло и отдых не по колено в воде, а на сухом месте. Наконец он обещал определенность. Поэтому, не разбирая дороги, люди бросились к нему, боясь, что он бесследно растает в воздухе. Тот, однако, не исчезал, а напротив, становился все гуще, словно у кострожога не нашлось под руками сухого дерева. Наверное, до него было не более поприща и дорога, казалось, не сулила никаких неприятностей разве что промочить ноги, но стоило ли думать об этом бредущим по болоту?

Сквозь кусты они продрались без особых потерь, но вот за кустами вместо пружинящего ковра болотной растительности простиралась трясина. Брат Така остановился и затоптался на одном месте. Идти дальше стало некуда. Шумон дернулся туда, сюда....

Ах, азарт, азарт! Сколько раз он уже подводил в жизни книжника!

– Напрямик! – крикнул он. – Рука его над нами!

Брат Така, понимавший, что болото есть болото и что просто так его не перейдешь, остановился было, но услышав про руку, испытал сладостный экстаз и прыгнул на ближайшую кочку. С первого же шага он провалился в болото до подмышек.

В тот же миг грязь впереди него поднялась фонтаном и опала. Разбрызгивая вокруг себя холодные брызги, со дна болота вверх рванулся крупный дракон. То ли от страха, то ли наоборот, от проснувшегося мужества брат Така остался на месте и только смотрел, как опустившись на воду в десяти шагах от них тот, растопырив крылья, быстро-быстро побежал по мелкой воде.

Выбравшись из трясины и оправившись от потрясения, путники взяли правее. Там под неглубокой водой ногами они нащупали песчаную косу. Взошедший Мульп осветил две фигуры осторожно бредущих от одного островка к другому.

К костру подбирались молча. Только плеск воды под ногами изредка нарушал тишину на болоте, да звук лопающихся пузырьков поднимающихся со дна.

Берег островка порос лошадиной травой и путникам пришлось походить вдоль него, отыскивая место, где они могли бы выбраться из болота на сушу.

Едва выбравшись на берег, они тут же попали в полосу дыма, и пошли на запах. Брат Така сняв пращу, за спиной приплясывал, бормоча "охранительную".

– Страшно? – спросил Шумон.

– Да, – прошептал монах, окончив молитву. – Злоба разбирает, а страшно... Черти, драконы, темно...

Что-то шевельнулось в голове у Шумона. Что-то забрезжило.

– Драконы? – повторил он вслед за монахом и в памяти его всплыл разговор со старым охотником.

– Тебе ли бояться? – сказал Шумон монаху совершенно серьезно. – У меня сейчас только на тебя и надежда.

Брат Така непонимающе смотрел на него, не прекращая, однако, приплясывать.

– Хилкмерина помнишь?

Монах кивнул.

– Он еще про своего ловчего рассказывал, про Заппу?

– Ну?

– Так он заговоренный был оттого, что дракону на хвост наступил. А ты – так прямо на голову. Теперь-то тебе бояться и вовсе нечего!

Сначала по дыму, а потом уж и по свету костра они вышли к маленькой полянке, окруженной со всех сторон кустами. Около костра лежал...

– Человек?

– Демон! – простучал зубами монах. Шумон взял его за руку. Младшего Брата колотила крупная дрожь.

– Человек! Демонов не бывает!

Найденыш, похоже, не притворялся, а на самом деле спал. Шумон не стал спешить делать опрометчивые поступки. Глядя на него, он прикидывал, чего можно ждать от незнакомца.

Монах, наконец поверивший, что с демонами ему сегодня иметь дело не придется, открыл рот, но Шумон прикрыл его ладонью. Их перешептывания разбудили незнакомца у костра. Он зашевелился и сел. Оставаясь невидимыми, они во все глаза разглядывали того. Безбожник не верил своим глазам.

Прямо перед ними у крохотного дымного костерка сидел не Дьявол, не Божий помощник и даже не внушающее необычайный страх невиданное чудовище, а человек. Мало того, это оказался знакомый Шумону человек.

– Версифисаил, -позвал его Шумон,– ты ли это?

Тот, к кому он обращался, отпрыгнул в сторону, но Шумон более ничего не, опасаясь, вышел из кустов на свет.

– Это я. Шумон-ашта.

Перед ним выставив вперед кинжал, стоял человек в грязном оборванном мундире личного Императорского гонца. По его лицу в несколько мгновений пробежала вся гамма чувств: от ужаса, до радости узнавания. Он бросил кинжал на землю и с криком радости обнял колени Шумона.

– Господин Хранитель библиотеки! А я здесь один! Кругом стена... – сбивчиво заговорил он. – У меня послание Императора!

Шумон гладил его по спине, успокаивая...

Они проговорили всю ночь, поддерживая огонь пока над болотом не начал появляться утренний туман. Версифисаил рассказал о том, как он 17 дней назад выехал из Эмиргергера с посланием императора к эркмассу Гьёргу Гэйльскому.

Обычный путь из столицы до Гэйля занимал почти трое суток. Несчетное число раз Версифисаил уже ездил этой дорогой, знал её, как знал и Дурбанский лес. Ничего не говорило о том, что в этот раз что-то должно быть иначе. Однако получилось как раз иначе.

Он благополучно добрался до Замских болот, но тут что-то произошло. Ни с того, ни с сего, он почувствовал такой ужас, что погнал лошадь прочь от болота...

Ужас был везде. Он преследовал его, он летел сзади и оплетал его спереди, парил справа и слева. Он висел у кончика носа и дышал в затылок. Лошадь, то ли почувствовав, состояние всадника то ли её преследовали свои, лошадиные кошмары, понеслась по лесу, не разбирая дороги. В конце концов, Версифисаил вылетел из седла и, оглушенный, провалялся в лесу до глубокой ночи. Придя в себя, гонец не обнаружил ни оружия, ни лошади, а когда пошел искать её, наткнулся на Стену. С тех пор он и бродит по болоту, пытаясь отыскать выход из заколдованного места.

– Хорошо хоть послание не потерял, – он тряхнул кожаной сумой, – а то хоть в ближний омут.

Версифисаил рассказал о своих блужданиях по болоту, о летающих людях, от которых он на всякий случай прятался, о Городе, выросшем на его глазах и еще о многих странных вещах виденных им на этом неспокойном месте. За разговором они не заметили, как ушел за горизонт Мульп, и взошло солнце.

Разморенные теплом и бессонной ночью люди потушили костер.

Оглядев окрестности, Шумон решил, что островок их ничем не примечательное других, точно таких же и, приняв кое-какие меры предосторожности, они легли спать. Время от времени то один, то другой просыпались, оглядывали небо и потом вновь засыпали.

В очередной раз проснувшись, Шумон понял, что спать ему больше не хочется.

Брат Така и Версифисаил уже проснулись и тихо беседовали. Солнце перевалило зенит, но стояло еще довольно высоко. Небо пустовало – ни облаков, ни драконов, ни летающих людей, однако, едва они развязали мешок, как в небе над их головами прочертила свой путь очередная черная капля.

– Вблизи бы на них посмотреть, – безнадежно сказал Шумон. – Какие они...

– А я одного видел! – похвастался Версифисаил, доедая хлеб.

– И мы видели, – вздохнул Шумон, глядя вслед летающему человеку. Мелькнув между деревьями, он скрылся за стеной леса.

– Да нет, я его как тебя видел. Чуть нос к носу не столкнулись. Еле спрятаться успел.

– И мы как тебя...– Шумон замолчал, вдруг осознав, что сказал Версифисаил. Он приподнялся и сел на корточки. – Как меня? Ты что, к ним в город ходил?

– Да нет.

– Где же?

Гонец пожал плечами.

– Да есть тут место одно. Капище ихнее, что ли.

Бросив в рот крошки, Версифисаил небрежно махнул рукой куда-то поперек солнца.

– Ну и что он? На кого похож? – ни капли не сомневаясь, что гонец врет, спросил Младший Брат. Не чувствовал он в нем смелости, ходить по занятым демонами болотам. Гонец это понял. Он почесался, собираясь с мыслями, потом пожал плечами.

– Что не дьявол – точно. Не похож.

Он пошевелил ладонями, словно пытался ощупать то, что предстало перед его мысленным взором.

– И не Божий помощник, конечно, тоже.

– Кто же он тогда как не Дьявол? – насмешливо опросил брат Така, который для себя давно уже все решил. – Альригиец?

Гонец яростно замотал головой.

– На счет Дьявола и Божьего помощника я, может и ошибаюсь. Тут тебе разбираться. Но что не альригиец – точно. Что я альригийцев не видал? Он вообще не здешний! У нас тут таких нет.

– Где это "у нас тут"?– высокомерно спросил брат Така.

– У нас. Тут, – ответил не смутившийся Версифисаил, но, понимая, что этим он не убедит монаха, добавил:

– Глаза – во! – он прищурил их, оставив только щелочки, – а сам он – такой.

Он ткнул рукой в растущий рядом куст желтолиста. Куст был невысок. Всего по колено Шумону, и торчал во все стороны корявыми раскинутыми ветками. Он представил себе встреченного Версифисаилом человека и содрогнулся. Уж кем-кем, а местным такой быть никак не мог. Даже в болоте такие не водились. Вспомнив, однако, статную фигуру Коррула-у-нанна недоверчиво спросил:

– Ростом?

– Цветом! – радостно оказал Версифисаил. – Желтый он, понимаешь? Совсем желтый!

Это уж и вовсе не укладывалось в голове.

– А может, тебе это с голоду привиделось? – осторожно спросил монах, прикидывая, не одержим ли бесом Императорский гонец. Надо же "желтый"... Чтоб такое придумать простой головы не хватит.

Гонец всерьез обиделся и хотел уж достойно ответить монаху, но вмешался Шумон.

– Вот если б он окорок увидел или жареную курицу... Такие вещи обычно от излишнего винопития случаются, а ему тут окорок было бы проще найти, чем кувшин вина.

Слушая Шумона, Версифисаил качал головой.

– И вообще. Не веришь? Тогда сходи и сам посмотри. Он там часто бывает.

– И схожу, – хладнокровно откликнулся монах поднимаясь. После того, как он наступил на голову дракону и остался цел, его уверенность в заступничестве Кархи приняла форму бесшабашной смелости.

– Видел я одного Дьявола, – сказал он, глядя на Шумона, – да вот рукой, жаль не пощупал. А уж теперь такого случая не упущу!

Чтоб дойти до капища, где Версифисаил видел одного из обитателей Города, им пришлось почти до самых сумерек брести по болоту. Сплетенные из веток мокроступы сильно облегчили их дорогу, но всеже прогулкой её назвать было нельзя. Время от времени они вылезали на сухие островки, попадавшиеся на их пути, и, разогнав ящериц и цветочных пауков, отдыхали.

Версифисаил подбадривал их, вспоминая подробности встречи с желтым человеком. С его слов картина получалась уж вовсе небывалая – туловище у него оказалось железным, а жёлтыми– только руки, ноги и лицо. И вызывал он какого-то невидимого духа, разговаривал с ним на неизвестном языке, и богатства на капище стояли неисчислимые...

Монах слушал это со скептической насмешкой, но Шумон видел, что разговоры о серебре не дают ему окончательно не поверить гонцу.

Когда в очередной раз они вылезли на сухую землю, Версифисаил отбросил мокроступы в сторону.

– Пришли. Отсюда до ихнего Города с поприще будет, а до капища и того меньше.

Продираясь сквозь кусты, безбожник продолжал размышлять о происходящем. Мысли эти, с тех пор как они вышли за Стену и увидели Город, не покидало его.

Одно к одному складывались необъясненные события, возникали вопросы, ответить на которые он не мог. Пока не мог. По всему выходило, что похода в этот необычный Город ему не миновать. В нем крепла уверенность, что пусть хоть 20 дней они будут бродить вокруг него, ничего не изменится.

Стена, Коррул-у-нана, неизвестное чудовище, камень с дьяволом летающие люди.. Теперь вот капище с желтолицым жрецом. Загадок будет становиться все больше и большее, а вот ответы на них можно будет получить только там в Городе.

Можно, конечно, как брат Така, заранее определившись смотреть на все это, объясняя необъяснимое кознями Дьявола. Для себя монах уже решил кто эти люди в необычном городе у болота, и что с ними делать, попадись они к нему в руки, а вот он, Шумон, нет. Ему проще было бы сказать, кем они быть не могут, но вот кто они и откуда пришли, чего им нужно на болоте – этого он не знал.

Шедший первым гонец остановился. Безбожник и монах подошли и встали рядом.

Не выходя из кустов, все трое оглядели то, что Версифисаил называл капищем. На поляне длинной шагов шестьдесят где прямо на земле, а где на тонких ножках стояло восемь серебряных ящиков тонкой заморской работы. У брата Таки даже дыхание захватило от такого богатства. Столько серебра разом он никогда не видел. Даже в монастырской казне, куда он дважды сопровождал Старшего Брата Атари, его хранилось, наверное, меньше.

– Все это принадлежит Братству, – сдавленным от волнения голосом объявил он, торопясь, чтобы никто не опередил его.

– Это почему же? -возмутился Версифисаил. – Я это первый нашел. Это моё! В крайнем случае, Императора!

– По-моему у этих вещей уже есть хозяева, – вмешался Шумон, слегка покоробленный корыстолюбием Императорского гонца, – которые сумеют отстоять своё право на эти ящики.

Замечание Шумона остудило пыл гонца, но отнюдь не уняло монаха.

– Ну нет! – сказал тот. – У Дьявола не может быть праведно нажитого богатства! Все в этом мире принадлежит Кархе и, значит, ящики эти тоже! Место им в монастырской сокровищнице, а не здесь в гнездилище дьявольских сил. Не зря у Саукура сказано: