Текст книги "Тайна озера Кучум"

Автор книги: Владимир Топилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

и придёт ли?

С молчаливого согласия Загбоя аргиш остановился на от

дых. Теперь уже никого не надо было ждать и подгонять, все

знали свои обязанности без лишних слов. Выбрав на дрова су

хое дерево, Асылзак уже стучал топором в недалёком кедраче.

Мухой освобождал оленьи спины от груза. Загбой подвязывал

к ногам вьючных животных чанхай и отпускал их на свободу.

Над крышей зимовья заклубился дымок: Николай Иванович

затопил каменную печь. Костя нёс от ручья казан с водой. Миша

рубил мясо.

Через час таёжная поляна преобразилась. Морозный воздух

наполнился ароматом свежезаваренного чая, варёного мяса,

испечённых лепёшек. В переплетения промёрзших веток вкра

дывался едкий дым двух огней, неподалёку от избушки вырос

лохматый чум. Несмотря на большие размеры зимовья, Загбой

77

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

наотрез отказался жить в деревянной клетке, предпочитая спёр

тому воздуху обычные условия родного жилища. Его примеру

последовали Мухой и Асылзак. Отец с сыном уже перенесли

свои спальники и вещи под сохатинные шкуры. Русские посе

лились на нарах охотничьего зимовья.

Обедали все вместе, у костра, под открытым небом. Ели

варёную, а затем обжаренную сохатину, пышные лепёшки, что

испёк дежурный по кухне Костя, запивая еду купеческим чаем

из далёкой Индии.

После сытной трапезы отвалились, принимая благодатное

тепло костра. Какое-то время молчали, переосмысливая прой

денный путь. Каждый думал о единственно верном решении:

как дальше действовать. В то же время с интересом ждали, что

скажут старшие. А старших в настоящий момент было двое.

Первый из них – Загбой, проводник и мудрый следопыт. Вто

рой – Николай Иванович Залихватов, начальник поисковой

экспедиции. Оба авторитеты в области своего дела. И что теперь

делать маленькому каравану, зависело только от них. А от кого

именно, предстояло выяснить в эти минуты.

– И что теперь? – не вытерпел Миша.

– Что?! – освободившись от гнетущих мыслей, вздрогнул

Залихватов.

– Ну, куда идти-то, что делать?

– Пойдём к гольцу. Экспедиция была там, следы надо ис

кать наверху, – он махнул головой в сторону Кучума. – Это

единственный путь...

– Хоти, отнако, незя, – потемнел лицом Загбой. – Там,

чина, Эскери живи. Люти пропатай. На голец никто не хоти,

там – смерть.

– Вот именно. Поэтому я и должен выяснить, почему там

пропадают люди. Это не для того, чтобы мне написать отчёт.

Двадцать пять человек... Пропали без вести, это не шутка... Это

не иголка в стоге сена.

– Но Амака, Эскери, Харги!.. – попытался было возразить

Загбой. – Хоти нельзя...

– А ты не ходи, я сам пойду, – сурово посмотрел на эвенка

Залихватов. – Здесь недалеко, обойдусь без проводника.

78

ТАЙНА 0 3 6 Р А к у ч у м

– Эко! Как то, без провотника? – обиделся следопыт. – Хоти

на Кучум просил Закбой. Закбой казал тарогу, привёл пот голец.

А теперь Закбой не нато?

– Почему не надо? – Николай Иванович мягко положил на

плечо охотника руку. – Ты сам не хочешь.

Залихватов хитро посмотрел на своих спутников, едва улыб

нулся уголками губ. Он знал, что задел больное место следопыта,

отклонил его поход в те места, где он ещё ни разу не был. Для

Загбоя это равносильно позору на баляге1. Затрагивается честь

охотника: и отказаться от похода на голец – всё равно, что от

ступить перед медведем.

Загбой молча склонил голову, затянулся трубочкой. Погру

зившись в собственные мысли, он не обращал внимания на то,

как Костя и Миша убрали посуду, как Асылзак уложил вещи

на маленький лабазок, как Мухой ушел спать в чум, а русские,

заблаговременно с вечера укладывая небольшие котомки, со

бирались в дорогу. Загбой горел страстным желанием побывать

на гольце и сейчас думал о том, как сделать, чтобы сходить на

Кучум и не прогневить духов. В своих намерениях он спрашивал

огонь, кидал в костёр небольшие кусочки жира, смотрел, как

вспыхивает пламя, и о чём-то беззвучно спрашивал, одними

губами произносил только одному ему известные молитвы.

И решение пришло. Может, не так быстро, как он этого хотел, но

оно было, как всегда мудрым. Как это показалось Загбою, раз

решающий ответ, как всегда, дал его друг огонь. В благодарность

за это следопыт бросил в костёр большой кусок медвежьего сала,

с улыбкой проследил, как костёр пожирает лакомую добычу,

и только после этого посмотрел на Залихватова:

– Утром, отнако, путем хоти на голец, – только и сказал,

вскочил на ноги и скрылся под пологом своего чума.

Николай Иванович даже не успел что-то сказать в ответ, так

был поражён его решением. Впрочем, другого он и не ожидал,

потому что верил, что охотник всё равно найдёт повод сходить

в незнакомые места. Единственной загадкой на этот вечер для

него оставалось, что за повод придумал мудрый следопыт. При

1 Баляга – родовой совет (эвенк.).

79

ВЛАДИМИР т о п и л и н

вычный не торопить судьбу и время, Залихватов сухо улыб

нулся своим подчинённым, во всём полагаясь на доброе утро

завтрашнего дня.

Голубой рассвет встретил их в дороге. К этому времени, пет

ляя по оленьим следам, они прошли около километра, при этом

потратив десять минут возле чины, у которой Загбой выпраши

вал благодарения у всемогущих духов. Залихватов и Асылзак

издали молча следили, как знаменитый следопыт, отдавая дань

почести вырубленному в сломленном кедре идолу, что-то не

громко говорит, задабривая себе дорогу, мажет искривлённые

в дикой усмешке губы Эскери жиром, осторожно укладывает

в прогоревшее дупло шкурку соболя и повязывает сухой сучок

красной ленточкой. По тому, как быстро Загбой махнул спутни

кам рукой, Николай Иванович понял, что Эскери разрешил лю

дям подняться на перевал, но только на один день, до вечера.

Несколько позже, когда чина скрылась за их спинами, Ни

колай Иванович не вытерпел, поинтересовался, что такое мог

сказать Загбой своему святому. Следопыт посмотрел назад —

далеко ли до лика, не слышит ли он его слова – и объяснил:

– Просил у Эскери хоти на голец, – в глазах Загбоя сверкнула

искорка хитрости. – Каварил, что олени пошли на вытува, лавикту

кушай. Каварил, что сами хоти не могут, нато гнать назат. За это та-

вал повелителю гор сополя, кормил кусным широм, тарил красную

ленточку. Эскери остался товолен, разрешил хоти на гору, только

на отин тень. Сказал, что ночью бутет метель, нато торопись.

Залихватов недоверчиво смотрит то на Загбоя, то на Асыл-

зака. Молодой кыргыз поглядывает в лицо своего учителя ис

пуганно, верит всем его словам. Он тоже дитя тайги, и его душа

полна страха перед необъяснимыми явлениями природы. Ну

а Загбой искренне верит в своих духов, как будто они ежедневно

играют с ним в карты или ходят на охоту. Он-то прекрасно знает,

что окружающий мир создал Амака, и жизнь эвенков зависит от

доброго отношения и почитания многочисленных духов.

– Я просил Амаку нас защищать. Пог путет помогай нам, но

только так, если мы путем его слушай, – дополнил Загбой.

– И как это, его слушать? – удивился Залихватов. – У него

что, есть голос?

80

ТАЙНА 0 3 6 Р А KV4VM

– Эко! Сколько лет шиви и не знаешь, как кавари с тухами.

Когта нато, – следопыт ткнул себя пальцем в висок, – они ска

жут, кута хоти и что делай.

С этими словами Загбой пошёл вперёд по оленьим набродам,

которые и правда ещё с вечера пошли на перевал в поисках ягеля.

Во время передвижения животные круто петляли из стороны

в сторону, объедая с деревьев горькую бороду, разбивая стога

запасливых шадаков (пищуха, сеноставка). Это доставляло

людям большие неудобства. Залихватов остановился, окликнул

следопыта:

– Загбой! Что петляешь, как лиса? Только время зря теряем.

Веди прямо, вдоль ручья.

Охотник нахмурился, грозно посмотрел на него, приложил

к губам палец, а потом показал вокруг:

– Тихо, люча. Эскери слышит, всё витит. Не нато кавари духу,

что мы итём к нему так. Нато кавари, итём за оленем.

Залихватов нервно покрутил головой, с досадой сплюнул

в снег: ну что поделать с этим эвенком и его предрассудками! По

топтался на месте, круто развернулся и пошёл прямо в гору:

– Ходите, как вам надо, а я пойду так, как короче...

Загбой замахал руками:

– Куда, бое? Не хоти отин, хуто путет!

Но русского не остановить. Чуть приостановился, небрежно

бросил:

– Там, наверху встретимся, подожду вас на краю плато.

И пошёл уверенно, ходко. Только снег подрагивает от проч

ных лыж, да шумное дыхание сотрясает морозный воздух.

Загбой с досадой посмотрел ему вслед, покачал головой:

– Эко, люча. Пашто такой пустой? – приложил руку к го

лове. – Как старый пень перёзы, кора стоит, а внутри труха.

Однако Николай Иванович уже его не слышал. Загбой

и Асылзак посмотрели ему вслед и зашагали по следам своих

оленей.

Чем выше в гору, тем она круче. Ядрёный кедрач сменился вы

сокоствольным пихтачом. Тёмные стволы – как грозные часовые

на подступах к гольцу, такие же суровые, холодные и могучие.

Облепили склон глухой стеной, проходить плохо, а катиться

81

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

вниз еще хуже, того и гляди, разобьёшься на лыжах. Сторона

перевала северная, заветренная. В зимний день солнца не видно.

В таких пустых, промозглых местах не держатся ни мышь, ни

шадак, ни белка. Не слышно звонких трелей таежных пичуг: без

рябины не может жить дрозд, без ельника синица, без кедрача ке

дровка, всем хочется видеть солнышко. Вот и стоит на северном

склоне мёртвый участок тайги: ни следка, ни голоса, как будто

мать-природа наложила мёртвую печать на голец. Даже олени,

случайно попавшие на этот участок, торопятся быстрее пройти

мимо, идут ровно, прямо в гору, стараясь как можно быстрее

добраться до открытых мест альпийских лугов.

Загбой в напряжении: скоро, очень скоро он увидит открытое

место, где ещё никогда не был. При передвижении не пропускает

ни единого следа, что мог бы заинтересовать его пытливый ум.

Опавшие хвоинки, сломанные веточки, сбитая кора, редкие

следки. Загбой видит всё, ничто не уходит от его острого глаза.

И чем выше он поднимается в гору, тем больше и чаще его за

хватывает удивление. Он замечает, что вопреки правилам глу

бокий снежный покров покрывает всё больше собольих следков.

Если там, внизу, в долине встречались только редкие стёжки

хищников, то здесь, ближе к гольцу, их становилось всё больше

и больше. Загбой знал, что в данное время года большая часть

зверьков спускается с белков вниз, где меньше снега, легче найти

добычу, и, наоборот, весной поднимается в горы. Если бы кто-то

сказал ему об этом, он бы вряд ли поверил. Но не верить своим

глазам невозможно.

Вначале это были парные, единичные стёжки, идущие снизу

вверх, на голец. Потом стали попадаться небольшие тропки. За

ними – переплетения чёток во всевозможных направлениях.

Кто-то из зверьков гонялся за другим, выгоняя чужака со своей

территории. Второй строго ограничивал свой путь в гору. Третий

просто прогуливался, разогревая затекшие мышцы во время от

дыха. Следы были старые, недельной давности, и совсем свежие,

вечерние, ночные и утренние. Загбой понимал, что за хорошую,

бесснежную погоду такое количество следов могли оставить три-

четыре аскыра. Но охотники поднимались в перевал уже больше

двух часов, а следов становилось всё больше и больше.

82

ТАЙНА 0 3 6 Р А KV4YM

Пружинистый Чабой пытался тропить парные чётки, ползал

по глубокому снегу от дерева к дереву, досадно поскуливал, од

нако сделать невозможное не мог. Не время эвенкийской лайке

гонять полосатого хищника. А вот и следы росомахи. Маленький

медвежонок тоже потянул в гору, как будто там для него были

припасены лакомые кусочки. Возможно, так и было, потому

что росомаха всегда возвращается к старым костям когда-то

добытого ею зверя.

И вот наконец-то выход на плато. Первые признаки – просвет

между деревьями, крутая гора становится пологой, а в однооб

разный пихтач врезаются кряжистые, низкорослые и лохматые

подгольцовые кедры.

Сам Кучум возник резко, неожиданно, как грозный хозяин

своей вотчины, строго задающий законный вопрос: «Зачем по

жаловали?» Он проявился хаосом скалистых нагромождений,

снежных надувов, серых пятен выдуваемого ягельника и при

земистых, ползучих кедров. Вот он, рядом, во всём величии,

могуществе и красоте. До него какой-то километр или чуть

больше. Впрочем, расстояние в горах сокращается в несколько

раз. То, что кажется близким – чтобы дотянуться, стоит только

протянуть руку – потом всегда убегает вдаль. Лицевая сторона

гольца, перед которой стоят Загбой и Асылзак, ограничивается

вертикальным, недоступным каньоном, задутым снегом. Его вы

сота шокирует: от подножия до двуглавой вершины около двух

сот метров или даже более. Поражает протяжённость в длину.

От этого весь Кучум кажется грандиозным. Чтобы увидеть пики,

приходится придерживать шапку на голове, иначе она упадёт.

Где-то сзади должен быть ещё один пик. Загбой знает это, потому

что видел Кучум со стороны. Но его заслоняет высота.

Слева от охотников покоится более низкий Часки. Он также

занесён снегом. Со стороны Кучума на плато обрывается пологий

каньон. Задняя сторона гольца пологая. Вершина Часки округ

лая, плоская, как голова медведя, и обращена в сторону своего

могучего собрата. Возможно, миллионы лет назад, во времена

поднятия земной коры, Кучум и Часки были единым целым,

одной огромной горой. Но позже, во время разломов и вулкани

ческих извержений, невидимая, могущественная рука разделила,

83

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

раздвинула каменную плоть, проложив между ними глубокий,

длинный каньон. Ещё позже неукротимое время, огонь, вода

сгладили каменные складки. Ветры нанесли плодородную почву

и превратили разлом в благодатную альпийскую долину.

Вот и сейчас перед глазами Загбоя и Асылзака предстало

ровное, с небольшими увалами к центру поле, низкорослые

кедровые колки, чередующиеся с альпийскими лугами. Ко

нечно, в более благоприятное для жизни время, весной, летом

и даже ранней осенью, пейзаж выглядит более интересно. Но

в это суровое время – глубокий снег, чёрные камни, серый

ягельник в сочетании с промозглым холодом и постоянными,

пронизывающими ветрами – все выглядит более чем уныло,

даже угнетающе.

Тут редко увидишь переходный след соболя. Здесь не стоит

марал или сохатый. Разреженную тайгу облетает глухарь.

И только лишь круторогий бродяга сокжой да стайки белоснеж

ных куропаток в ясные, солнечные дни, под бодрящими лучами

будоражат тишину своим недолгим присутствием. И с этим

вполне мог бы согласиться Загбой, если бы не картина, пред

ставшая перед его глазами.

Всюду, куда бы ни падал взгляд охотника, он видел следы:

бесчисленные чётки соболей, маленькие крапинки ласок, горно

стаев, колонков, отточенные цепочки лисьих пятаков, мохнатые

цепочки росомахи и даже вытянутые рюшки волчьей стаи. Всё

переплелось в единый, общий клубок горного царства. А почему

и для чего на этом плато собрались все хищники тайги, Загбой

не мог дать ясного ответа. Чтобы ответить на вопросы, следопыт

пошёл вперёд, туда, где в глубокой чаше, под зимним покрыва

лом раскинулось большое белоснежное поле. Он не сомневался,

что это горное озеро, образовавшееся давно на месте когда-то

действующего вулкана. Таких под гольцами десятки, сотни,

и в этом нет ничего удивительного. Так говорят русские.

Кажется Загбою, что здесь до сего дня живут герои легенды

Мухоя: вот он, Кучум. Напротив него склонилась Часки. А между

ними, под глубоким, снежным покровом и льдом притаился

скованный юноша Хатовей. Всё вокруг молчит, словно угрожает.

И как не поверить в легенды предков?

84

ТАЙНА 036РА к у ч у м

В голове эвенка проскользнула страшная мысль, которую он

тут же прогнал прочь. Однако чем ближе они подходили к мёрт

вому озеру, тем настойчивее она стучалась в голову: «Вспомни,

Загбой, как было. Это так, и от этого никуда не деться...» Сле

допыт поднял голову, посмотрел в небо: «Всё правильно. Так

и есть...» Прямо над ними, широко раскинув чёрные, лакиро

ванные крылья, выдерживая потоки восходящего воздуха, за

вис огромный ворон. Как тяжкий крест, как печальный часовой

судьбы, смотрел на людей сверху вниз. Вот ворон плавно дрогнул

крыльями, отклонился в сторону, сделал круг, завис над головами

охотников вновь. Загбой остановился. За ним встал Асылзак,

увидел вещую птицу, сорвал из-за плеча винтовку.

I – Ча! Не стреляй, – упредил следопыт и уже тише добавил: —

Это слуги Эскери.

Побелело лицо молодого охотника, тонкие губы посинели,

глаза округлились, как у тайменя. Закрутил головой в поисках

опасности. Однако крепится, старается казаться смелым.

Рядом насторожился Чабой, закрутил носом, зашевелил нор

ками, напрягся пружиной капкана, осторожно подался вперёд.

По поведению кобеля видно, что почуял зверя, но не соболя,

а какого-то более крупного хищника. Стараясь не подшуметь до

бычу, кобель заюлил скользким налимом между кустов. По плот

ному, надувному снегу пошёл хорошо, утопая по лодыжку.

«Может, и прихватит зверя скрадом, если “сторож” не вы

даст», – подумал Загбой и искоса посмотрел на небо.

Но ворон выдал. Одиночно, редко заклекотал неповторимым,

неприятным голосом, как будто по мёрзлой пихте ударили

обухом топора. Предупреждающий крик разнёсся далеко по

округе, раскатился над озером, отразился на отвесных скалах

Кучума, вернулся назад. И тотчас впереди, у края озера, из-за

большой кедровой колки стали подниматься чёрные блестящие

птицы. Спокойно, не спеша, без крика, медленно, вальяжно, как

и подобает настоящим хозяевам диких гор. Они не орали запо-

лошным голосом, как это делают простые деревенские вороны

при появлении человека. Они просто нехотя уступали место

более разумному существу, который вторгся в их владения.

Десять, двадцать, тридцать или все сто птиц, слетевшихся на

85

ВЛАДИМИР т о п и л и н

небывалый пир со всей близкой и далёкой округи. Сделав круг

почёта, вороны почтительно расселись на некотором расстоянии

на вершинах кедров и так же, без лишней суеты, крика, стали

с интересом наблюдать, кто бы это мог нарушить их покой в та

кой неподходящий час.

Но люди не обращали на них никакого внимания. Не пово

рачивая головы, Загбой упрямо шёл вперёд. Может быть, только

Асылзак, с его легковосприимчивой душой, вспоминая слова

следопыта, со страхом косился на верных слуг хозяина гор.

И случилось то, чего ожидал увидеть эвенк. Когда они

наконец-то вышли из-за кедровой колки, перед ними предстало

грязное поле трапезы диких животных: многочисленные дыры под

снег, растерзанные внутренности, остатки плоти и кости, валяв

шиеся повсюду. Всё место обильно загажено птичьим и звериным

помётом. Это наводило на мысль, что пир длится не один день.

Много лет назад, в далёком прошлом, на берегах Харюзовой

речки Загбой видел своё погибшее племя, когда голодное, оди

чавшее собачье стадо доедало трупы своих мёртвых хозяев. Берег

реки был усыпан человеческими костями, а над тайгой витал

смрад от разложившейся плоти. Так же, как и сейчас, в ожидании

своей минуты над погибшим стойбищем у холодных чумов на

лиственницах сидели квёлые вороны.

Но сейчас картина пира была сокрыта под двухметровым

слоем снега. Здесь не было клиновидных чумов, разбросанных

вещей, брошенных в беспорядке нарт, лодок, посуды, орудий

труда, охоты и прочей хозяйственной утвари.

Для Загбоя представшая картина не казалась шокирующей,

как Асылзаку. Он молча посмотрел вокруг, неторопливо до

стал трубочку, забил её табаком, закурил и присел на корточки.

А юноша был охвачен мелкой дрожью. Ему чудилось, что он

видит логово самого Эскери. Ещё мгновения – и к ним на по

ляну выскочит какой-нибудь ужасный зверь и так же, как и этих

животных, растерзает его и Загбоя. Асылзак видел потаржнину,

понимал, что здесь произошло что-то страшное, но не представ

лял себе, что здесь кроме животных могут быть трупы людей.

А Загбой уже знал. Он видел, что именно здесь, на берегу этого

озера, погибла потерянная экспедиция. Он не сомневался в этом

86

ТАЙНА 0 3 6 Р А КУЧУМ

ни на кроху соли. Вопрос был в другом: как и почему погибли

люди? Может, их постигла та же участь, что его племя? Какая-то

страшная чума, оспа или горная болезнь захватили экспедицию

в этих горах. Или страшный голод, холод, свирепый ураган вне

запно ночью обрушились на спящих и в один миг лишили жизни

всех, кто находился на этом месте. А может, у охотника похолодела

душа, он вспомнил старую кыргызскую легенду – здесь, в этом

озере, и правда живёт дракон, охраняет золото Кучума и убивает

всё живое, кто только придёт сюда? Ведь живёт же в озёрах Тума-

нихи Большая рыба! Многие её видели, но никто не может дать

ей определяющего названия, так как она не похожа ни на одно

водное существо. И здесь... Живёт дракон, по ночам выходит из

воды и убивает всех, кто осмелится нарушить его покой...

От этого у Загбоя едва не остановилось сердце. А вдруг дракон

сейчас выйдет из-подо льда и убьёт их? И вот уже в отважном

сердце поселился страх. Страхи, как знойные вороны, закру

жились в голове. И рад бы не верить, но как дать объяснение

произошедшему?

Может, был бы один, развернулся, убежал подальше. Но

чувство стыда перед юношей останавливает охотника. Нет, он

не может бежать. Надо узнать, почему погибли люди. Ещё есть

время – Загбой посмотрел на голец, у Кучума закумарилась ка

менная вершинка, будет метель, завтра уже сюда не подняться.

Он выбил трубочку, бережно положил её во внутренний кар

ман и поднялся на ноги. Ещё раз осмотревшись, подошёл к одной

из выкопанных в снегу нор и пальмой стал расширять проход

к земле. Асылзак понял его намерение, не говоря ни слова, встал

рядом, стал ему помогать. В быстром темпе они проработали

около двадцати минут. Загбой откалывал снег, а юноша таяком

выбрасывал наверх смёрзшиеся куски зимнего покрывала.

Довольно скоро они добились желаемого результата.

Наконец-то металлическое жало пальмы ткнулось в податливую

мякоть. Ещё несколько усилий – и оголился бурый лохматый

бок животного.

– Сохатый? – осторожно спросил Асылзак.

Загбой отрицательно покачал головой, очистил рукой снег

с задней ноги и показал на копыто:

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

– Лошадь.

– Кони?! – удивлению юноши не было предела. – Откуда

здесь, в гольцах, кони?

Загбой шумно выдохнул воздух, ещё раз с силой ударил

пальмой по боку погибшего животного. Облезлый бок отозвался

бубном шамана, внутренности лошади были полностью выедены

хищниками и мышами.

– Здесь не только кони. Тут есе лючи... – тихо добавил он

и вылез наверх.

Где-то в стороне послышался загадочный шум. Охотники

вскинули ружья, приготовились стрелять. Из соседней дыры по

казалась засаленная морда Чабоя. Кобель уже успел попробовать

мяса и теперь тоже пытался выяснить источник переполоха.

Первыми обнаружили себя слуги Эскери – вороны. Недо

вольные появлением конкурентов, они резко, отрывисто закло

котали и, сложив свои могучие, сильные крылья, пикировали

с высоты к самой земле. А в перелесках слышались истошные

вопли кедровок, треск ронжи, какое-то хрюканье, кошачий

визг, вопли с подвыванием и угрожающий рык. Всё эти звуки

приближалось к потаржнине со стороны Часки с некоторой

скоростью. Но так как движение ещё оставалось невидимым, это

дало охотникам время для того, чтобы спрятаться за стволами

приземистых кедров. Асылзак бросился влево и теперь, пере

водя дух, старался успокоить нервную дрожь в руках. Юноша

думал, что к ним приближается не кто иной, как сам хозяин гор

Харги или Эскери.

Загбой думал иначе. Опытный следопыт успел привязать

Чабоя на поводок, крадучись спрятался с кобелём за стлаником

и теперь, сняв с головы шапку, старался различить гвалт прибли

жающихся голосов. Через какое-то время он довольно покачал

головой, указал рукой в сторону шума и показал Асылзаку на

ружьё: «Взводи курок!»

Юноша покорно вскинул свою малокалиберную винтовку на

сучок, проверил пистон и осторожно, без щелчка взвёл ударник.

Загбой сильно придавил Чабоя к земле – лежать! Тот послушно

затих. А эвенк, закинув за спину засаленные косы, уже направлял

шестигранный ствол своего карабина на кедровую колку.

88

Т А Й Н А 0 3 6 Р А к у ч у м

Ещё минута – и на поляну в окружении охристых мячиков

выкатился лохматый ком. Вокруг неподалёку замелькали жёлтые,

бурые, пёстрые снежинки, плавной лентой поплыли листья рябины,

рябые сучки ольхи. Откуда-то из-за вершин кедров со страшной

скоростью выныривали и тут же взмывали к небесам вороны.

Загбой пригляделся, рассмотрел в общей куче знакомые

лица, скупо улыбнулся себе в бородёнку. Разобрал, что прямо

к ним катится росомаха. С двух сторон её атакуют два аскыра.

Их запугивают черные вороны. Ну а уж остальная лесная бра

тия – синички, поползни, ронжи, кедровки – просто сопровож

дают неугомонным эскортом своих врагов. Во всём этом хаосе

есть и закономерность. Увидев росомаху, соболя посчитали её

за главного конкурента на потаржнину, которую, без всякого

сомнения, они считали своей собственностью. Они начали её

атаковать, пугать, гнать прочь. С резкими выпадами, склочным

урчанием и всевозможными поскоками коты бросались на ма

ленького медвежонка. Эти нападки очень походили на азартную

охоту на медведя с собаками. Однако их агрессивные действия

не имели успеха. Росомаха продолжала бежать вперёд, к пище,

которой она кормилась уже много дней. Вполне возможно, что

такие сцены происходили ежедневно.

Росомаха вяло семенила по поляне, не обращая внимания на

соболей. Но так казалось на первый взгляд. Строгий взгляд зверя

внимательно следил за движением проворных аскыров. Она

только и ждала, чтобы улучить момент и схватить ненавистных

соболишек острыми клыками. Но последние тоже знали о ее

намерении и действовали предусмотрительнео. Нападая на нее,

они придерживались безопасного расстояния, чакали челюстями

в нескольких дюймах от лохматой шкуры. Это доставляло ей ряд

неудобств, что заставляло нервничать и злиться. При возмож

ности она разорвала бы соболей в одно мгновение. Но аскыры

были проворнее, и это решало исход поединка.

В этой суматохе в свою силу вступил один из законов тайги:

побеждает самый сильный и ловкий, а слабый и неповоротливый

погибает. В один из многочисленных моментов, когда очередной

ворон бросился над спинами хищников, навстречу ему выстре

лила шоколадная молния.

89

ВЛАДИМИР топилин

Может быть, один из воронов был слишком молод и неопы

тен. Или поток ветра вынудил измененить траекторию полёта.

Но только в крохи секунды рассчитав прыжок, соболь прыгнул

навстречу пикирующему слуге Эскери. И неважно, кто он, слуга,

паж, шах, царь, король или просто обыкновенная птичка. Перед

смертью все равны. И ворон тоже.

Острые клыки сомкнулись на шее птицы. Ворон, не ожидая

резкого выпада, под тяжестью пружинистого тела, потеряв

ориентацию полёта, в предсмертной агонии глухо завалился

на плотный снег. Чёрная сажа из выбитых перьев наполнила

пространство вокруг кувыркающегося клубка. Ворон ещё бил

могучими крыльями, пытался вырваться из когтей беспощадного

хищника, но где там! Разве можно освободиться из стального

капкана, если его дуги сомкнулись на твоей груди?

Пернатые сородичи опешили. Росомаха растерялась. Однако

более быстрый, второй аскыр уже метнулся на помощь собрату.

Он схватил трепыхающегося ворона с другой стороны и, стараясь

отобрать добычу, потянул на себя. Теперь уже соболя стали не

союзниками, а как всегда бывает в зимний период, обычными

врагами. Каждый из них пытался предъявить своё право на вла

дение свежим мясом. Оба грозно заурчали, не разжимая зубов,

заметались с вороном по поляне. Исход перепалки окончился

ничьей. Росомаха подскочила к дерущимся и просто отобрала

добычу. Не ожидая подобного нахальства, соболя бросились на

нее. Но та живо подскочила к дыре в снегу и тут же исчезла под

спасительным покровом. Аскыры метнулись за ней, но выско

чили обратно. Едва не схватив одного из них за штаны, из дыры

чакнули челюсти росомахи.

Что тут началось! Взбешённые безвозвратной потерей до

бычи, соболя бросились друг на друга в драку. Вороны, вымещая

скорбь по погибшему собрату, заметались над соболями. Напо

миная азартных болельщиков боксёрского ринга, вразнобой,

азартно заголосили мелкие пичуги.

Наконец-то дождавшись момента, на арену настоящих дей

ствий выступил Загбой. Вернее, не он, а нетерпеливый Чабой,

который только и ждал мгновения, когда хозяин даст положен

ную команду. И время пришло.

90

ТАЙНА 0 3 6 РА к у ч у м

– Мод! – сухо, резко шепнул на ухо кобелю следопыт и вы

пустил поводок.

Как взметнувшийся очеп, как упавший давок кулёмы, как

лязгнувшая пружина капкана, взорвался Чабой и в два прыжка,

набрав максимальную скорость, с яростным, азартным лаем

бросился в самую кучу драки. Такого оборота дела не ожидал

никто из зверей и птиц. Феерической радугой брызнули по ку

стам птички. Тяжёлыми комьями грязи заметались по сторонам

вороны. Несколько замешкавшись и проиграв при этом необхо

димое для бегства расстояние, к близстоящему кедру бросились

соболя. Несколько проворных прыжков, и оба кота уже делили

между собой мохнатую макушку низкорослого дерева. От страха

вытягивая шеи, они с ужасом смотрели вниз, на грозное чудо

вище, которое изливало на них свою злобу яростным лаем.

– Беги к кедру, добывай аскыров! – крикнул Загбой Асыл

заку, а сам наперевес с ружьём осторожно пошёл к той дыре,

куда спряталась росомаха.

За несколько метров от лаза Загбой остановился, затих и стал

ждать, когда хищник выглянет наружу По расчётам охотника,

она должена обязательно проявить любопытство, проверить, что

происходит наверху. Оставалось только не пропустить момент,

когда наступит это мгновение, и надеяться на то, чтобы Асылзак

не промахнулся из своей винтовки.

А юноша уже готовился к стрельбе. Теперь его руки не дро

жали от страха, как было несколько минут назад, когда ждал по

явления злого духа. К нему вернулся обычный инстинкт вечного

охотника, который видел свою добычу. Острый взгляд, твёрдость

рук, уверенные движения, меткий выстрел. Один из аскыров,

тот, что сидел чуть пониже другого, обмякшим комом повалился

вниз. Чабой напрягся, подскочил вверх, поймал на лету драго

ценную добычу зубами, хватко потрепал тушку, убедился, что

соболь мёртв. Не отрывая взгляда от второго аскыра, Асылзак

торопливо забивал шомполом пулю в ствол винтовки.

Второй соболь занервничал, понял, что его собрат по несча

стью лишился жизни. Он гневно заурчал, закрутил головой,

выискивая пути отступления, стал спускаться по стволу кедра

ниже. Достигнув густого переплетения веток дерева, притих,

91

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

затаился. Молодой охотник вовремя заметил плотное место,

оббежал дерево вокруг и с другой стороны высмотрел спрятав

шегося соболя. Ещё один уверенный выстрел, щелчок мало-

пульки, – и Чабой поймал зубами второго аскыра.

Небывалый успех – за короткий промежуток времени добыть

сразу двух соболей! Асылзак доволен, негромко смеётся, вскиды